Нюта, или Второй шанс для Антихриста

Глава 18

— Итак, — как только за нами закрылась дверь отцовской спальни, временно поселившийся здесь брательник включил функцию строго родителя, доставшуюся ему, видимо, по умолчанию вместе с квадратными метрами. — Что происходит? Ты серьезно решила притащить абсолютно левую девчонку в дом? Где ты ее вообще взяла?

Я глубоко вздохнула… и, как могла, коротко изложила всю историю неприятных событий, обрушившихся на голову несчастного ребенка.

Но Макс, на мою беду, в этой пекарне не был, тетю Зою не знал, и от того остался недоволен.

— И? Если Сеня эту проблему организовал, пускай сам ей и занимается. Ты-то тут причем?

— Сеня не может, — развела я руками. — То есть, по возможности, он охотно поучаствует. Но пока у него связаны руки, а у меня нет. Помогу, чем смогу. Да и что такого?

— Ты ее близко не знаешь, — парень посмотрел на меня так снисходительно, что захотелось срочно ему трусы на уши натянуть. — Ты документы ее не видела. Как можно тащить домой едва знакомую замарашку? Пара слов от Сени — не гарант ее честности. Кстати, чистоплотности тоже.

— Вот чья б корова мычала, — не удержалась от шпильки я. — Сам-то даже пылесосить не умеешь!

— Полурослик, ты издеваешься? Мы хотя б по документам родственники!

— Зато по натуре не так давно были врагами, — пока еще мягко напомнила я. Но терпение уже было где-то на исходе. — Помнится, кое-кого еще вчера из дома выперли, и жить ему было негде. Не знаешь такого?

— А вот это уже низко, — откровенно поморщился братец. Но сдаваться явно не собирался. — Я — это я.

— Пипец, какой аргумент! — я негромко расхохоталась. — И чем ты от нее отличаешься? Чистотой морды и помыслов? Прошу, Макс, угомонись. Всё с девочкой в порядке. Она же не за так у нас диван занимать будет. На работу ко мне пойдет, мне как раз кондитер нужен. Чего ты ерепенишься?

— Да потому что нехрен тащить домой всякую шалупонь, мечтающую за чужой счет превратиться из Золушки в принцессу!

А вот за это брат уже вполне обоснованно огреб по шее. Но не успокоился, а совсем наоборот, продолжил гневно сверкать серыми глазами.

Я устало потерла лицо:

— Дурак ты. Не нужно судить всех людей только по паре продажных шкур, на которых тебя угораздило нарваться. Какая из нее Золушка? Скорее уж Дюймовочка… и я даже знаю, кто будет противным кротом в этой истории. Ты!

Максимка от такой постановки вопроса знатно обалдел.

Но ответить не захотел, точнее, просто не успел — откуда-то издалека послышался смутный скрип дверного замка и судорожный, плохо скрываемый тонкий всхлип.

Черт. Совсем забыла, что двери в квартире довольно старые, да и звукоизоляция из ряда вон! Мы никогда ей не заморачивались, у нас с папой друг от друга особых секретов нет. Всяких временных баб родитель домой не таскал, ко мне подружайки не приходили, а редкие набеги Джокера папа спокойно пережидал на кухне за бокалом хорошего коньяка.

— Доволен? — я зло посмотрела на брата.

Он, кстати, оказался слегка удивлен и даже раздосадован. Но праведным гневом, кажется, уже не пылал. И, скорчив самую невероятную мину, высказывая ей все, что он обо мне думает, с явной неохотой открыл передо мной дверь.

А там…

Как я и думала, Инесса проходить на кухню не собиралась, так и осталась стоять на коврике под порогом, ожидая грандиозного скандала в ее честь. Громких разбирательств, конечно, мы не устраивали, но и того, что она услышала, вполне хватило — девочка предсказуемо попыталась уйти. Вот только входная дверь была оснащена огромным замком под заказ, с кучей секретиков и потайных механизмов — ее так просто не открыть. Особенно если впервые в жизни такую систему видишь.

Мне стало стыдно.

— Инесса, прости. Я не думала, что ты услышишь. Это было очень… грубо с нашей стороны. Особенно со стороны некоторых. Да, Максим?

Макс неопределенно хмыкнул, опираясь плечом на край шкафа, складывая на груди руки. А, ну да, ну да. Гусь, помнится, птица гордая. Пока не пнешь, не полетит!

Ничего, мы его распнем попозже… И на этот раз уж точно наедине!

— Все в порядке, — низко, очень низко опуская голову, шмыгнула носиком Инесса. — Всё… в порядке. Я всё понимаю. Мне у вас, и правда, не место. Максим прав.

— Хрена лысого он прав, — раздражение на упертого, говорливого не к месту гоблина вырвалось у меня непроизвольной грубостью. — Он сам в таком же положении недавно был. Это он гордости ерепениться. Ты не слушай, ладно? Пойдем, чаю попьем?

— Нет! — как-то слишком резко отказалась девушка. — Я хочу уйти. Сейчас же!

— Инесс, послушай, — вздохнула я, понимая, что девчонку, кажется, мы крепко обидели. — Ты…

И не договорив, громко взвизгнула, когда она подняла, наконец, голову. Я машинально отпрянула назад, запнулась о Макса, стоящего позади, и мы кубарем полетели на пол, хором отбив копчики. Но боль вовсе не чувствовалась — вместо нее на сознание кирпичной стеной упал шок.

Глаза Инессы мироточили!

Потом, правда, я вспомнила, что мироточат в основном иконы или святые мощи, но легче от этого не стало. Девушка продолжила ронять на мой коврик самые настоящие кровавые слезы!

— Чтоб я сдох… — первым выдал из себя малость охреневший Максимушка.

Я согласно кивнула. Это прям… это я даже не знаю, что сказать!

— Это не заразно, — всхлипнула Инесса, судорожно размазывая алую жидкость по щекам. — Это просто… особенность. Такая же была у Алексея Романова.

— Вся его семья, помнится, плохо кончила, — первым с удивлением справился мой гоблин. И даже встал сам, а после резко вздернул меня на ноги, как редиску из грядки.

Глядя, как красные потеки на белом хорошеньком личике увеличились, я от всей души треснула ему подзатыльник:

— Их расстреляли, идиот!

И, набрав в судорожно дергающуюся грудь воздуха, уже намного спокойнее спросила:

— Так ты поэтому говорила о болезни? Не хотела идти?

— Да, — девочка виновато шмыгнула носом, опуская руки и полностью признавая свою вину.

Я озадаченно почесала затылок, пристукнутый о брательника плечо во время падения.

М-да-а-а уж!

— Так, ладно, — взять себя в руки сходу не удавалось, однако пришлось. — Ничего страшного не произошло. Инесса, ты — в ванную, смывать с себя негативное прошлое. Сменную одежду я тебе дам. Макс, ты — на кухню, ставить чайник, заодно можешь погуглить. И накапай пустырника, что ли… Себе!

Девочка, наконец, перестав плакать, гнусаво хихикнула, прикрывая распухший нос ладошкой, и я вздохнула с облегчением

Кажется, хрупкий мир был установлен. Но надолго ли?

На мое счастье, проблем с гардеробом для нашей необычной гостьи не было. В моем шкафу обнаружилось немало одежды, еще совсем новой, в упаковке, и даже нижнее белье с бирками. Что-то было заказано через Али-экспресс, и я здорово лажанула с размерами, что-то в подарок из командировок привозил папа… Нежно-золотистый кашемировый спортивный костюм, состоящий из тонких брючек и мягкого свитшота был как раз из таких. Папочка его, кажется, из Италии приволок, но малость ошибся в габаритах. Истинный мужик!

Таких «подарков», после тщательного обыска, оказалось еще с десяток, что решало вопрос гардероба Инессы на первое время. Нашлась даже пижама с барашками, а по обуви у нас оказался один размер.

К сожалению, подходящий по размеру комплект кружевного белья завалялся в единственном экземпляре. Ну, да ладно. В магазин есть, в чем ехать, и слава богу.

Макс, кстати, пустырником баловаться не стал, но коньяка в кофе все-таки накапал. И когда я, передав в ванную сверток со шмотьем и новой расческой, вернулась на кухню, гордый гоблин молча пододвинул мне чашку, занырнув-таки с разбегу, в недра всезнающего Гугла.

И вот, что он сообщил.

Такая особенность, как кровавые слезы, действительно существовала, и называлась она гемолакрией.

Обычно она является следствием какой-то болезни, от запущенного конъюнктивита до, блин полноценного рака. Но иногда она наблюдается на фоне абсолютно здоровья человека, и носит название истинной, идиопатической гемолакрии. То есть человек ничем не болен, на нем можно пахать, но из его глаз нет-нет, да капают кровавые слезки от одного до двадцати раз в сутки.

Ну-у-у… вспоминая нашу первую реакцию, я таки теперь не удивляюсь, от чего мачеха Инессу так упорно из дома гнала. Дикость, конечно. Это же всего лишь физиология!

— Но она спонтанно проявляется в подростковом возрасте, а потом так же спонтанно исчезает, — задумчиво медитируя над горячей кружкой, процитировала я прочитанное.

— Ага, — близнец, уже битый час залипающий в телефоне, принялся снова тыкать пальцами по экрану, отыскивая нужную вкладку. — Но потом может проявляться на фоне гормональных всплесков или сильных эмоциональных потрясений.

— Так и есть, — послышался тихий вздох от входа.

Одновременно подняв головы, мы ахнули!

На кухню, закончив банные процедуры, неслышно прокрался ангел…

Естественно, это была Инесса. Но какая!

Хрупкая, тонкая, изящная. Хорошенькая, как не знаю, кто! Лазурные глазища, светлые бровки вразлет, длинные пушистые ресницы, чистая, белая кожа. Пухлые губки, тонкие черты лица, аккуратные музыкальные пальчики с короткими ноготками и очень светлые, почти белые длинные волосы, в легком хаосе струящиеся волнами по точеным плечикам.

Ну, точно, Дюймовочка…

— Извините, — явно смущенная произведенным впечатлением, девочка скромно пристроилась на ближайшем табурете. — Я не хотела вмешиваться в ваш разговор.

— Да ладно, — я пнула под столом ногу Макса, чтобы он отвис и прекратил пялиться, уронив челюсть, как койот из мультика. — Это ты нас прости. Некрасиво обсуждать тебя в твоем же присутствии.

— Вам интересно, это нормально, — Инесса неуверенно мотнула головой. — Не самая необычная реакция. Иногда люди ведут себя… как дикие.

— Да мы как бы тоже отличились, — виновато вздохнула я, а Максим, наконец-то отмер и, о чудо! Даже кивнул. — Просто… ну, сама понимаешь.

— Не страшно, Нют, — улыбнулась она, да еще так чисто и открыто, что мне сразу полегчало. — Давно такого не было. Я уже и забыла, когда в последней раз сама эту жуть видела. А тут, видимо, переволновалась. Я, правда, здорова. У меня дома медицинская карта есть. Только ее забрать надо, вместе с остальными документами. Я только паспорт успела прихватить.

Ох, чет мне не понравилось, как она запнулась в конце фразы…

— Могут возникнуть проблемы?

— Да, — моя гостья смущенно кивнула, сунув ладошки между колен. — Когда папы нет дома, мачеха всегда звереет. Надо будет завтра попробовать сходить. Может и получится.

— Не, — я почесала за ухом. — Завтра я уже надеялась вплотную заняться твоей работой. Пожалуй, сделаем вот что… Мы с тобой сейчас поедем в клинику, оформим тебе санкнижку. А в это время документы твои Максим заберет.

— Я?! — безмерно удивился братец, чуть не уронив свой дорогущий яблочный мобильник в полупустую кружку.

— Ну, ты же хочешь штамп о практике на халяву получить? — невинно похлопала ресницами я.

И у кое-кого просто не осталось выбора. Да-да. Вот такая вот коварная я.

И вообще, не буду я эту здоровую конягу просто так содержать. Пускай отрабатывает!

Сама коняга, кстати, попробовала закусить удила и взбрыкнуть, но быстро угомонилась, отхватив, на сей раз, кнут вместо пряника. В смысле, я еще разок припечатала его вынужденной временной зависимостью от меня, и Макс, привычно окрестив меня гадким хоббитом, отправился в душ, пока Инесса быстренько черкала ему свой адрес на салфетке.

Делать это ей казалось неловко и неудобно, но, как я уже говорила, если я настроилась творить добро и справедливость, то остановить меня мог уже только бульдозер. И то вряд ли — незаметно отфеячила бы громоздкую технику и радостно понеслась дальше, осчастливливать народ по самое не хочу!

Вот и Инесса, уже через какой-то час, даже спорить со мной боялась. А через два мы вываливались из черного джипа на парковке около хорошей дорогой клиники, адрес которой я, без зазрения совести, по телефону выклянчила у Васькиных родителей. Да, они вроде как дантисты. Но у кого из врачей нет своих знакомых врачей?

Не хочу показаться какой-нибудь блатной и особенной, но если есть такая возможность, почему бы ей не воспользоваться? Ждать неделями запись к врачам, потом еще столько же результаты анализов, торчать в шумной очереди в коридорах, терпеть грубое отношение… зачем? Тем более, счет я полностью оплачу.

Таки помощь по знакомству и тотальная халява — это разные вещи, кто бы что там не говорил.

Вот и в клинике, после предварительного звонка от кого надо, нас приняли с распростертыми объятиями. Инессу ласково ухватили под локотки и протащили по всем нужным для санкнижки врачам, пока я, расположившись на диванчике в фойе, листала журнальчики, потягивая настоящий какао на кокосовом молоке, выданный мне улыбчивым администратором.

На всё про все ушло не больше часа, оставалось только подождать результаты анализов. Но и это время мы провели с пользой — умотали в соседний торговый центр затариваться обувью и всяким другим барахлом. И вот тут пришлось как следует попотеть. Ибо выбирать что-то приличное девушка отказалась наотрез! И напрасно я билась головой о витрину, пыталась разъяснить, что: деньги для меня не проблема; это мой своеобразный вклад в свою же кофейню; это от всей души; и, в конце концов, лучше купить одну качественную вещь, чем пять из ширпотреба. Оно ж дешевле выйдет! Не зря ведь появилась поговорка «я не настолько богат, чтобы покупать дешевые вещи».

Никого не хочу обидеть, понимаю, что у всех уровень дохода разный. Однако в действительности, например, дорогие и качественные зимние сапоги, купленные один раз, прослужат долгими годами без ущерба для здоровья и вида. А недорогие ботиночки на рыбьем меху, из шкуры молодого дермантина, из вещевого магазина наших восточных друзей, развалятся еще до конца сезона. И покупай их раз за разом, потратив в итоге больше раза в три.

Это, кстати, не голословное заявление. Я всё это лично проходила!

Но Инесса была неумолима Этот светлый, кроткий ангел вдруг проявил-таки невероятное упрямство и железную волю, категорично заявив, что ей на первое время и такое пойдет, а на лучшее она сама себе потом заработает.

После такого заявления мне прям даже не нашлось, что возразить. Конечно, я сердито пыхтела и дулась, но на уступки все-таки пошла. В конце концов, при всём моём искреннем желании помочь, перегибать тоже не стоило. Я ж в волонтеры записалась, а не купила себе красивую куколку со сменной одежкой…

Домой мы вернулись, когда на улице уже стемнело, и устало разбрелись по комнатам. К моему счастью, Тамерлан был выгулян и накормлен, о чем лаконично сообщала записка на цветном стикере, приклеенном к старой пластиковой папочке, лежащей на кухонном столе. Внутри обнаружились документы: медицинская карта, свидетельство о рождении, школьный аттестат и немногое другое, всё на имя Белокопытовой Инессы Игоревны.

Ну, что сказать? Макс свое поручение с честью выполнил, и завалился спать с чистой совестью. Даже кое-какие продукты купил и хороший собачий корм, непонятно только, на какие шиши. Готовить, правда, не стал, но это даже к счастью — иначе возвращались бы уже на пепелище. Я сама-то ни разу не повар, хотя вроде училась, а братец так вообще, сковородку от сотейника не отличит. У него чудесным образом подгорают даже обычные сосиски!

И возник бы тут острый вопрос насчет общего пропитания… но утром мы проснулись от умопомрачительных запахов, витавших по квартире.

— Доброе утро, — зевая и ежась, я выплыла в коридор, уже привычно столкнувшись с братцем в костюме нудиста. — Ты б хоть штаны надел.

— Ты бы тоже, — выворачивая челюсть, ответил он, приглаживая стоящие дыбом волосы. — А чем так вкусно пахнет?

Я только плечами пожала, отвечая «понятия не имею» на оба вопроса разом. В смысле, понятия не имею, чем так пахнет, и чем его не устроила моя футболка а-ля белоснежный цирковой шатер.

Или в моих коленках все-таки есть что-то особенное, о чем я до сих пор не знаю?

— Это не от соседей, — послышался звонкий, бодрый голосок со стороны кухни. — Идите завтракать!

Мы с гоблином озадаченно переглянулись, спросонья ни сразу сообразив, кто там завелся на нашей кухне, да и еще знающий, что такое завтрак. Пришлось проводить разведку боем, не успев даже умыться.

Впрочем, все гигиенические процедуры были забыты в мгновение ока, когда на столе обнаружилась… ЕДА. Да еще какая!

— Вот! — сияющая, как новенький пятак Инесса, надевшая фартук поверх моей старой футболки и лосин, ловко выставила на стол последнюю тарелку. — Еще теплые булочки с сахаром и корицей, блинчики с тунцом и зеленью, есть еще с ветчиной и сыром. Омлет почти готов, сырники вот-вот дойдут… Я хотела сделать еще пашот, но яиц не хватило. Я не знала, что вы едите на завтрак, поэтому так мало приготовила.

Где-то под столом тяжко икнул явно отожравшийся за утро Тамерлан.

Я выпучила глаза, как детская резиновая утка.

Мало?! Да где она столько продуктов-то взяла?!

Нет, перед тем, как явился Джокер и устроил мне рулетико терапию, я, конечно, успела в магаз сходить и затариться кое-каким необходимым продовольствием. Но там всего пару несчастных пакетов было!

— Мало? — закашлялся подумавший о том же Максимка, еще не знающий, проснуться ему окончательно, или так сойдет. С одной стороны — вроде бы уже совсем утро… А с другой, вдруг он проснется и все эту вкусняшки исчезнут?!

— Угу, — девочка сердито кивнула, сдувая с носа прядку белых волос. — Что тут кушать-то? На всех бы хватило. Ой, я забыла про круасаны!

И живо метнулась к запиликавшей духовке.

Макс… он посмотрел на девушку таким взглядом, что сразу стало понятно: девушка за одного мгновение из простой замарашки перешла в разряд Богини. Не иначе!

А я… а я, десять минут спустя, чуть не подравшись с братом за очередь в ванную, с наслаждением жевала всю эту вкуснотищу, как хомяк, и улыбалась как дурак.

В кой-то веки я приняла верное решение!

Конечно, моя оценка не была решающей, и в этот же день Инессе пришлось пройти куда более серьезную проверку на прочность. Естественно, в нашей кофейне. Максимушка, очарованный стряпней той, которая еще вчера ему категорично не нравилась, решительно попытался настоять на своем присутствии. Но был столь же решительно отвергнут — там и так собиралось достаточно свидетелей.

Кухня у нас всегда работала по принципу «шеф большой — ему видней». Но прям удивительно, как быстро меняет мнение людей такой обычный предмет, как сковородка! А если она еще и гриль…

Мне понадобилось всего пару раз приголубить несговорчивого Лешеньку — крупного бородатого дядьку, вечно грозного и сердитого — и он дал добро, недовольно громыхая посудой и тихо матерясь себе под нос. Остальные повара, горячего цеха и холодного, только посмеивались, но на Инессу смотрели без всякого раздражения, и даже подвинулись, открывая ей пространство для маневра.

Девочка, переобувшись в чистые теннисные тапочки, напялила черную кепку, лихо развернув ее козырьком назад, уверенно закатала рукава, стребовала себе фартук и незамедлительно принялась за работу. За пределы кухни, естественно, были выдворены все любопытные, осталась только я в качестве мировой судьи. В процесс я не вмешивалась, тихонечко сидела в углу, наблюдала и невозмутимо поигрывала сковородкой. Ну, так, на всякий случай!

Парни у нас, вроде, не дураки и не сволочи, но мало ли?

Естественно, отказать себе в удовольствии тихонько пошалить, они не сумели. Шеф грозно кашлял, разминал пудовые кулаки и показательно грохал кухонной утварью. Поварята, переглядываясь, постоянно переставляли продукты с места на место, отпускали почти скромные шуточки и намеренно претворялись глухими на вопросы, где найти то или другое. А шеф еще и «экзаменационными» вопросами доставал, появляясь из ниоткуда и гаркая девчонке в ухо и в самый неподходящий момент.

Если честно, сначала я здорово напряглась. Ребята, конечно, берега не путали, но как прикажете спокойно работать в такой обстановке? Однако мое вмешательство не потребовалось.

Инесса со всеми трудностями справлялась с блеском!

Минут через сорок я расслабилась полностью, и, махнув на них рукой, оставив делить кухонные квадраты, отправилась в офис. Сияющий Сеня, рассыпающийся в бесконечных благодарностях, притащил мне какао с мармеладками, а Соня принялась каяться, как и в каких тонах прошло их знакомство с новым руководством. Само руководство, кстати, с утра заехало и слиняло, оставив вместо себя папочку с бизнес-планом…

По открытию целой сети таких же кофеен!

Удивляться универсальности Антихриста я уже устала. Ей-богу, потрясающий мужик, вот-вот грозившийся стать лично для меня почти незаменимым. И чего, собственно, я от него нос ворочу?

— Анна Юрьевна, там все уже готово, — я так ушла в себя, что не заметила, как пару часов спустя на пороге появилась подпрыгивающая от нетерпения Сонечка. — Кофейню мы закрыли на небольшой технический перерыв, все уже собрались внизу. Только вас ждем!

— Иду, — я поднялась, аккуратно пристраивая папочку на краю стола, в очередной раз поражаясь ее содержимому, на которое у меня, если честно, до сих пор не хватило ни мозгов, ни опыта. — Как там Инесса?

— Довольная, гордая и неприступная, — управляющая тихонько хихикнула. — Шеф в бешенстве, но, кажется, она справилась.

Я только фыркнула, закрывая за собой дверь в офис. Еще б он не был в бешенстве!

Такой заказ нашей кулинарке закатал, что даже его собственные поварята сначала обалдели. Кулебяка — раз. Чак-чак — два. Крем-брюле — три, шоколадные трюфели с мятой — четыре…

Он с большим удовольствием пополнил бы список еще чем-нибудь, но, увы, не судьба. Точнее — сковородка!

Ибо проверять — это одно, а издеваться — уже совсем другое.

Впрочем, как мне кажется, задай он хоть самую невыполнимую задачу, Инесса бы с ней справилась на раз. Откуда я знаю и почему так уверена в незнакомом, в общем-то, ребенке? Да потому что я видела, как она, тихая, скромная и робкая, волшебным образом преображается, едва переступив порог кухни, на которой она воспитывалась с самого раннего детства.

Движения четкие, внимание сосредоточено, взгляд уверенный… А уж как посуда и продукты в ее руках мелькают, прям загляденье! С чувством, с толком, с расстановкой, огромным опытом и настоящим мастерством. Ну и стоит ли говорить, что после массовой дегустации, во время которой все просто проглотили языки от восторга, Инесса всеми и сразу была принята?

И гордому шефу, который всё равно продолжил ворчать, пришлось-таки вручить ей белоснежный форменный китель. Хы, попробовал бы только не вручить — да его б весь коллектив тут же пустил на жаркое!

Под громкие аплодисменты уже точно коллег, девочка скромно кивнула, но я видела, как горели радостным огнем ее глаза…

Уходила я домой с легким сердцем, абсолютно спокойная за свою подопечную. Ее проблемы удалось довольно оперативно решить… Но еще оставались свои собственные.

Работа в кофейне, после небольшой встряски, пошла полным ходом, непробиваемым, гордым крейсером разбивая все трудности и неудачи. Дом теперь был — ни дать ни взять, полная чаша. Нас откармливали, как на убой, Тамерлана исправно выгуливали, полностью отобрав у меня эту обязанность, машина после небольшого ремонта послушно ездила, а взявший за ум братец активно пытался работать. Исаев в кофейне практически не появлялся, зато активизировалась другие поклонники, и я замучалась выкидывать присылаемые цветы и пополнять значительно раздувшийся черный список в мессенджерах.

Короче, остаток недели прошел возмутительно быстро. Я не успела ни выдохнуть, ни оглянуться, как календарь неожиданно шлепнул по голове субботой, а четкого плана, как поступить, у меня даже близко не было.

Я промучилась тогда всю ночь, ворочаясь с боку на бок, и задремала лишь на рассвете, так ничего и не придумав. Но как оказалось, терзалась и мучилась я совершенно напрасно…

Ни в воскресенье, ни потом, Аларский так и не объявился.