О Дании и датчанах

Глава 2. О работе.

04 сентября.Работа здесь организована так: каждый приходит, когда хочет, и уходит тоже. Никакого уставного времени присутствия не предусмотрено, однако студенты-дипломники и аспиранты обычно торчат на работе с девяти утра до, по меньшей мере, девяти вечера с огромными перерывами на обед, кофе и прочее. Начальник появляется эпизодически, иногда он сидит в своем офисе, но чаще отсутствует по особо важным начальственным делам. У каждого сотрудника есть свой офис с компьютером и книжными полками, а также табличкой на двери. У меня офис с одним соседом, и как я понял, здесь существует четкая иерархия – студенты сидят в офисах по четыре человека, аспиранты – по трое, адъюнкты (это мое звание, по-английски – Assistant Professor) - по двое, а начальники, естественно, поодиночке.

Основная работа делается в лабораториях. Они размещены в подземных помещениях (назвать подвалом эту красоту язык не поворачивается) - из соображений виброзащиты, термостабильности, и, кстати, прочности пола - тяжеленное оборудование здешних лабораторий никакие другие этажи не выдержат. Площадь подземных этажей, как у айсберга, в несколько раз больше площади наземной части здания. В нашей лаборатории оборудование не масштабное, но зато очень дорогое – стальные оптические столы и на них сотни оптических элементов на подвижках. Стоимость каждой такой стекляшки – порядка сотни долларов, и столько же стоит простенькая подвижка, к которой эта стекляшка крепится. Один такой пока пустой стол выделен мне под будущую установку.

В каждой комнате, кроме оптических столов, есть несколько обычных пластиковых, на них стоят компьютеры, преимуществу занятые громким проигрыванием музыки с сетевых дисков и интернет-радиостанций, лежат вперемешку инструменты, остатки вчерашних бутербродов, охапки бумаг, бутылки из-под кока-колы, уникальные образцы и оптические элементы, в общем, сразу чувствуешь себя, как дома. Интересно, что инструмент общий, соответственно, все ходят и друг у друга его непрерывно тырят, совсем как при коммунизме. Еще в институте есть разнообразные мастерские. Есть механическая мастерская профессиональная, где работают механики, а есть мастерская, куда может прийти каждый студент или сотрудник и сделать, что ему надо.

В отличие от лабораторий, в этой мастерской обычно поддерживается порядок, хотя, как мне сначала показалось, никаких надсмотрщиков там нет. Потом, правда, выяснилось, что есть все-таки специальный дядька по имени Торбин, работа которого заключается именно и только в том, чтобы сидеть в этой мастерской и давать консультации студентам, а по пятницам еще и подметать пол. Просто дядька этот не часто на своем рабочем месте появляется. Станки там стоят самые разнообразные, и все здешние ребята очень лихо на них работают. Вообще здешние аспиранты - молодцы. Они вкалывают по двенадцать часов в день, прекрасно владеют техникой эксперимента на всех уровнях – а кроме того, все они владеют теорией, и все преподают. А еще они все свободно говорят по-английски плюс еще как минимум на одном иностранным языке, чаще всего по-немецки… В общем, я постоянно чувствую, что мне трудно держаться на их уровне. И вообще похоже, что у нас в России уши малость мхом поросли.

Есть в этом институте еще много интересных мест. Например, библиотека, куда можно зайти не только днем, но и ночью, и взять книгу, оставив вместо нее записку, или поработать на компьютере.

Есть еще холлы со столами и мягкими креслами, где целыми днями напролет, поставив на стол свои компьютеры-ноутбуки, термосы с кофе, коробки с бутербродами, и обложившись огромными учебниками на английском языке, усердно занимаются студенты.

Или столовые - здесь они называются "кантины". Кормят в них не очень плохо и, по здешним меркам, предельно дешево - обед обычно обходится в 30-40 крон. Это 4-5 долларов - в городе за те же деньги можно в лучшем случае съесть хот-дог без пива. Устроено все в столовой непривычно: сначала набираешь на поднос пустые тарелки и чашки, потом в них сам накладываешь еду. Сколько положишь, столько и ладно. Есть целая стойка с салатами - креветочные, оливковые, салаты из крохотных, в сантиметр, помидор и так далее – смесью этих салатов можно набивать тарелку в любых пропорциях. Когда подходишь к кассе, кассирша наметанным глазом определяет состав и количество жратвы на тарелке и оглашает вердикт.

Я, однако, заметил, что сколько и чего бы я ни брал, итог получается примерно один. Возможно, кассирша оценивает не еду, а платежеспособность клиента. Дороже всего обходится безалкогольное питье к обеду - бутылочка кока-колы, к примеру, стоит почти два доллара - в два раза дороже бутылки пива! Все, однако, пьют колу - пить пиво за обедом не принято, считается, что оно снижает работоспособность (как будто кока-кола ее повышает!). Многие приносят с собой в столовую бутылочки с водопроводной водой и коробки с бутербродами.

По пятницам после обеда в кантине каждого факультета столы сдвигаются вместе, вкатываются бочки с пивом и стойки с кранами, и открывается Fredagsbar, пятничный студенческий пивбар. Датчане ждут этого дня всю неделю, дисциплинированно и принципиально не употребляя с понедельника по середину пятницы вообще никаких спиртных напитков. В баре работает выбранная на год команда из трех-четырех студентов на общественных началах - денег им за это не платят, но на этот год «бармены» становятся самыми главными людьми на факультете, их благорасположения ищут и студенты, и преподаватели. От расположения бармена зависит, как тебя примут в пивбаре, а главное, нальют ли пива в кредит в случае чего. Кроме того, бармены заведуют организацией общественных мероприятий, вроде походов в боулинг-клубы и кинотеатры, и они же устраивают в своем баре всяческие соревнования и самодеятельные музыкальные концерты - большинство датчанин умеют играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, причем, как правило, не на гитаре, а на чем-нибудь таком, на чем можно играть в оркестре – на трубе, к примеру, или, чаще, на скрипке. И собираются, и играют, очень серьезно относясь к своим обязанностям. Душераздирающий скрежет, производимый одним таким любительским скрипично-духовым оркестром из тридцати вдохновенных музыкантов, приличными словами описать невозможно. Но главное, что им самим нравится.

Кружка пива в студенческом баре стоит полтора доллара, что уже немало – но в городских кафе она стоит еще в четыре раза дороже! У каждого студента и сотрудника есть своя личная пивная кружка с эмблемой пивбара физфака, и с понедельника по пятницу она должна гордо стоять на полке в офисе, на самом видном месте.

Работает бар до тех пор, пока не уйдет последний клиент – или пока его не унесут, таков закон… Датчане рассаживаются человек по тридцать вокруг огромного стола и ведут свои загадочные громогласные беседы, через каждые две минуты прерываемые взрывами гомерического хохота. Как они мне объяснили, это они шутят друг над другом… Ну-ну! Может быть. Один раз меня специально вызвали в этот бар, чтобы сообщить, что мне полагается кружка пива за худший результат, показанный в игре в боулинг. Ржали они все, как сумасшедшие, хотя пять минут спустя выяснилось, что они ошиблись. Худший результат был вовсе не у меня, но пиво я им уже не отдал.

Так датские студенты расслабляются и отдыхают от англоязычности и космополитичности своего бытия. Хоть по пятницам говорят по-датски…

А иностранцы и опекающие их датчане сидят за маленькими столами небольшими группами. Датчане очень великодушны, и когда датский аспирант или студент видит одиноко скучающего за столом иностранного коллегу из своей группы, он, как правило, со вздохом покидает свою большую веселую компанию и идет развлекать «несчастного». Проблема в том, что датский юмор у датчан проявляется, когда их собирается не меньше тридцати человек, и понятен он только датчанам… поэтому развлекающий гостя датчанин обычно похож на ухаживающего за малолитражкой носорога.

10 сентября. Нужно заказывать оборудование для эксперимента. Большую часть времени провожу над каталогами разных фирм и ворохами старых заказов. Ненавижу это занятие. Но, что приятно, - моей подписи здесь хватает на все случаи жизни, я сам выбираю, что заказать, составляю заказ, подписываю его и посылаю, не тратя время на согласования.

Для езды на велосипеде под дождем купил себе непромокаемую ветровку и такие же штаны, которые можно натянуть прямо на джинсы.

И сразу же выяснилось, что это была ошибка. Не стоило этого делать… В этой непромокаемой ветровке и штанах я приезжаю на работу в одежде, сухой снаружи, но совершенно мокрой изнутри. Есть только два способа решения проблемы защиты от дождя: можно держать на работе комплект сухой одежды, а можно, как делают все датчане, купить куртку из гортекса. Это безумно дорого (долларов триста-четыреста!), но это себя оправдывает – такая куртка действительно не пропускает воду внутрь, но прекрасно дышит и пропускает водяные пары наружу. Тут главное – не пытаться сэкономить и не купить что-нибудь очень с виду похожее, но подешевле.

11 сентября. Хозяйка моя умотала на очередной шабаш на четыре дня, оставив при этом двери дома распахнутыми настежь – она боялась, что у меня нет с собой ключа. В результате я, вернувшись ночью с работы, по питерской привычке долго вылавливал из всех многочисленных комнат затаившихся бандитов… и так никого и не выловил.

13 сентября. Нарисовал в меру своего умения чертежи нужной мне конструкции и понес их в мастерскую. Главный механик на них посмотрел с уважением и предложил подождать пару месяцев в очереди, либо послать заказ в городские мастерские, где его сделают за пару недель и тысячу долларов! Ждать пару месяцев я не мог, а платить тысячу долларов со счета своей темы не захотел, поэтому пошел в мастерскую и сделал все сам. Заняло это всего два дня и получилось вполне профессионально, хотя вроде я работал на фрезерном станке впервые в жизни. Впервые понял, насколько недешево ценят свой труд и время датчане. Взяток спиртом здешний пролетариат не берет - спирт для протирки чего угодно и так в изобилии стоит в огромных бутылках в каждой комнате, так что никаких рычагов для ускорения деятельности рабочего класса не существует. Оборотная сторона здешнего социализма.

15 сентября. Идет дождь… Вчера вечером я проезжал через центр. Красота. Яркие витрины, кафе и ресторанчики с окнами, прикрытыми цветными шторами и фонарями… Прямо Париж.

24 сентября. Погода вдруг исправилась, и я съездил к морю на велосипеде. Ехать совсем недалеко, нужно всего на полкилометра отклониться от дороги в институт. На море красота - яхты, серферы, и кайт-серферы, у которых вместо парусов что-то вроде десантных парашютов, этакие изогнутые воздушные змеи на длинных канатах. Они парят над заливом, как какие-то фантастические птицы, наверное, с десяток одновременно.

26 сентября. Морские радости кончились, не успев начаться. Сегодня утром проснулся - и все как обычно, то есть идет мелкий, но интенсивный дождик. Говорят, здесь всегда так, то есть весь год температура воздуха колеблется где-то между +5 и +18. И идет дождь. Всегда.