О носах и замка́х

Часть II. Глава 6. О страхе высоты.

Глава 6. О страхе высоты.

- Он кусается! Кусается, мерзкий крысёныш!- взвыл Хоппер, дуя на пальцы, которые успел отдернуть лишь чудом. Гремлин клацнул зубами с невиданной яростью – и хоть ему удалось ухватить лишь воздух, констебль ощутил фантомное жжение на коже.

- А ты как думал, Хоппер?- назидательно проворчал Бэнкс.- Конечно, они кусючие. Еще и плюнуть могут – один уже пытался. С ними нужно осторожно. Все равно они никуда не собираются убегать.

И правда, гремлины, обнаруженные констеблями на заброшенной текстильной мануфактуре Терру, не выглядели так, будто готовы пускаться в бега. Они лежали на пыльных мешках, развалились среди старых газет, в пустых ящиках с соломой. И даже их глаза светились в темноте тускло, устало.

Бэнкс сразу же понял, что с ними что-то не так, и сперва даже подумал, что гремлины чем-то больны, но, приглядевшись, выявил причину их странной малоподвижности. Коротышки просто переели. Они практически не шевелились, валялись кверху раздутыми брюхами и переругивались между собой. Они смешно и нелепо шевелили тонкими ручонками, ножками и длинными носами. Когда их логово оказалось рассекречено и в него произошло вторжение двух шумных грубиянов, они чуть притихли, но почти сразу же смекнули, кто к ним заявился, и тут же принялись выкрикивать ругательства, но уже в адрес незваных гостей:

- Увальневатые гадостники!

- Крючкотворные вторженцы!

- Дылдящиеся головешники!

В бывших цехах было темно и пусто – никаких станков здесь давно не осталось. Крыша в нескольких местах зияла прогалинами, доски пола кое-где прогнили. На воротах фабрики висела цепь с замком, но в нескольких ярдах от нее в кирпичной кладке был пролом – именно через него оба констебля внутрь и проникли. Бэнкс при этом чуть не застрял.

Гремлины обнаружились сразу же – их светящиеся в темноте глаза сперва испугали констеблей, но вскоре выяснилось, что сверкать злобными глазками – это максимум, на что эти коротышки сейчас способны. Бэнкс с Хоппером рассудили: ну, светятся глаза – так и лампы же тоже светятся – им теперь, выходит, и керосинку нужно бояться? А гремлины особо от ламп и не отличались – ну разве что воняли чуть сильнее. Да и ругающаяся керосинка, вероятно, была бы тем еще зрелищем:

- Эй, кто-нибудь! Откусите этому дурачине нос! Не подходи ко мне – ты, да, ты, с мордой-ящиком! Я тебя сразу распознал – ты из этих, которых в клетке держат! Ну, как их… шерстяные, еще по веткам лазают. А, вспомнил! Носороги! Ты, как эти носороги! Отойди от меня, у меня нет для тебя бананов!

- Эй, Кворкин-поползень, плюнь в него! Большего он не достоин!

- Сам плюй!- отозвался, видимо, Кворкин.- У меня нет сил…

Всерьез воспринимать ругань и оскорбления от развалившихся коротышек было попросту невозможно. И все же Хоппер яростно засопел.

- Вас сюда никто не звал!- продолжал кто-то из гремлинов.- Захотели бы поглядеть на уродцев, пошли бы в парламент! Да, в парламент!

- Эй, Гверкин, думаешь, эти двое из парламента?

- А что, не похоже? Больно рожи уродские! Там таких уродцев много, сидят в стеклянных ящиках в зеленой жиже!

Констебль Бэнкс предположил, что гремлины на самом деле не представляют, что такое парламент, и снова что-то путают. Вероятно, они имели в виду кунсткамеру, но разбираться у него не было ни времени, ни желания.

- Нужно их собрать…- сказал он напарнику.- Вот как раз сейчас и пригодилась бы твоя сеть, если бы ты удосужился ее взять.

- Хм. Так я ведь и взял ее с собой!- радостно сообщил Хоппер, распахивая пальто и извлекая свою сеть откуда-то из-под него.

- Что? В кабаре?

- Ну да, мы же вышли на охоту.

- Как…- Бэнкс, видимо, хотел сказать что-то вроде «глупо», но выдал: - предусмотрительно. Эй, чего застыл? Хоппер?

- А это еще что такое?- прошептал напарник.

Он глядел в темноту. Бэнкс проследил за его взглядом. В дальнем углу пустого цеха стояло нечто странное, слегка шевелящееся и покачивающееся, способное в любой момент наброситься. Размером оно было с небольшой чулан. Огромная голова неведомой твари чуть повернулась.

- Эй ты, что бы ты ни было такое, иди сюда!- дрогнувшим голосом выкрикнул толстый констебль. Кажется, тварь их заметила.- Мы вооружены!

Бэнкс и Хоппер напряженно замерли. Гремлины притихли.

- Отвечать, когда полиция обращается!

Но ответа так и не последовало. Стоять на месте и ничего не делать было страшнее, и констебли, переглянувшись, неуверенно двинулись в сторону неведомого.

- Только не это,- пробормотал Хоппер, когда, наконец, разглядел притаившуюся в углу фабрики тварь во всех подробностях. Громила-констебль протер выступивший на лбу пот.

Бэнкс облегченно вздохнул и хмыкнул. Внутри заброшенной фабрики был пришвартован воздушный шар – именно его обтянутая сетью оболочка и показалась констеблям головой жуткого монстра.

Бэнкс и Хоппер снова переглянулись. Их обоих посетила одна и та же мысль…

Они ринулись к воздушному шару и заглянули в корзину. Пусто.

- Эй, вы, гадкие коротышки!- рявкнул толстяк и, выбрав одного из гремлинов, по виду самого раздутого и трагичного, навис над ним.- Куда дели награбленное?!

- Какое еще награбленное?- поразился гремлин.- Ничего не знаю ни о каком награбленном…

- Неужели? А если я помогу тебе вспомнить?- Констебль безжалостно ткнул карлика пальцем в раздутый живот.

Тот завопил так, будто его режут.

- Я же сейчас лопну!

Прочие гремлины поддержали солидарным вытьем:

- Он же сейчас лопнет!

- Куда дели награбленное?- Бэнкс снова ткнул бедолагу и принялся надавливать пальцем. Гремлин завизжал так громко, что темные цеха наполнились жутким эхом.

- Заткнись!- прикрикнул толстый констебль и опасливо огляделся по сторонам.- Хватит визжать, крысёныш…

Бэнкс понял, что так ничего не выйдет: того и гляди на эти визги сюда кто-то заявится. Да и вообще долго оставаться здесь было рискованно, а судя по гремлинскому хамству, нахрапом взять их не выйдет. К данному допросу следовало подойти обстоятельно, без спешки, желательно там, где никто не услышит криков.

- Знаешь что, Хоппер?- Бэнкс повернулся к напарнику.

- Что?

- Нужно отсюда убираться. В любой момент нагрянет тот скользкий тип со своими слизняками.

Констебль Хоппер пожал плечами.

- Но мы ведь не можем уйти отсюда просто так?

- Верно, не можем.

- Твои предложения?

- Собираем их в твою сеть…

- А потом?

- А потом уносим ноги.

- Но мы их не утащим! Их здесь слишком много.

На это Бэнкс лишь многозначительно хмыкнул:

- Уносить ноги можно и не на своих двоих…

- Нет, нет и еще раз нет!- возмутился Хоппер, догадавшись, что задумал напарник.

- Да, да и еще раз да!- рявкнул Бэнкс.

- Ты совсем спятил!

- А вот и нет. Это наилучший способ.

- Ты вдруг заделался аэронавтом? Неожиданно научился управлять этой штуковиной?

- Если уж старый хрыч Тумз справляется, уверен, там все не так уж и сложно… Собирай их, а я пока все здесь изучу…

Под возмущенное сопение Хоппера, толстый констебль забрался в корзину воздушного шара. Его напарнику не оставалось ничего иного, кроме как начать собирать гремлинов в свою сеть. Толстые, развалившиеся, они не представляли угрозы, хоть и клацали зубами, плевались – большинство просто ругались, оскорбляя «дуболомного верзилу» и его «корявые пальцы».

Хоппер осторожно наклонялся к каждому гремлину, аккуратно подцеплял его, словно доставал таракана из супа, и под гневное «За живот не хватай, негодяй! За живот не хватай!» засовывал в сеть. Вскоре были «пойманы» почти две дюжины коротышек, и вдвоем констебли затащили тяжеленную сеть в корзину шара.

Гремлины от подобного обращения выли и пускали слюни, на что Хоппер сообщил им, что, если не заткнутся, он пнет сетку. И даже для убедительности пару раз топнул по полу. Возня и вой прекратились.

Бэнкс тяжело уселся в кресло штурмана. Признаться честно, все эти рукоятки и рычаги не внушали ему доверия – он понимал в них не больше, чем в бытовой вежливости или приготовлении суфле.

- Ну что, попробуем…

- Я все еще против,- пробубнил Хоппер.

- Ну, разумеется, ты против. А как иначе?- Бэнкс злобно зыркнул на напарника.- Ты уже забыл, что эти банковские сделали с Доффером, когда он не смог отыскать грабителей? Хочешь, чтобы нас постигла та же участь, если они вызнают, что мы пытаемся их обскакать?

- Ладно-ладно. Ты разобрался, что здесь к чему?

- Вроде бы, все просто…

- «Вроде бы» не подходит.

- Тумз первым делом зажигал горелку…

Сперва толстяк открутил вентиль на основном раструбе, пуская в горелку газ. После чего, крепко стиснув зубы и вжав голову в плечи, в любой момент ожидая взрыва, щелкнул рычажком запальника. Кремниевое колесико крутанулось, чиркнуло и родило искру. Горелка зажглась и зарычала. Шар качнулся, и гремлины в сетке завизжали. Хоппер заскулил.

- Да уймитесь вы все! Мы пока живы…

Шар приподнялся всего лишь на фут или около того, но подниматься выше отказался.

- Почему мы не взлетаем?- раздосадованно проворчал Бэнкс.

- Тросы, кретинский жирнюк!- раздалось визгливое из сетки.- Нас удерживают тросы!

Бэнкс поморщился:

- Заткнись, Хоппер. И сам знаю. Отвязывай!

Когда тросы были отвязаны, воздушный шар, покачиваясь и сотрясаясь, медленно пополз вверх в разверстый пролом крыши.

- Как нитка в иголку!- усмехнулся толстый констебль, и в тот же миг оболочка ударилась о стропила.

Хоппер схватился за голову и взвыл, но шар выдержал и одним лишь неведомым чудом не наткнулся на торчащие острия покореженной кровли – он отпружинил от стропил, чуть отклонился в бок и проскользнул в пролом.

Гремлины наперебой зашумели:

- Мы умерли… умерли…

- Так и знал, что умру сытым! Так и знал!

- А у меня нос чешется, и я не могу почесать… худшее из зол… злейшее из худ.

- Отставить панику!- велел толстяк.- Все уже позади!

Бэнкс толкнул рычаг, запускающий боковой пропеллер. Констебль не соразмерил силу, и винт запустился на максимальных оборотах. Шар тут же принялось закручивать волчком.

- Посла-а-абь!- закричал кто-то из гремлинов.- Дурачина! Послабь! Там же отметки, отметки! Ты что, ослеп?!

Бэнкс потянул рычаг обратно на несколько отметок (которых он до сих пор не замечал) и толкнул рычаг, запускающий пропеллер правого борта. Шар стабилизировался и мягко поплыл вперед.

- Вот видишь, Хоппер?- усмехнулся он, глядя на белого, как мел, напарника.- Все просто. Куда летим?

- Гм. А я знаю!- встрепенулся вдруг Хоппер. Бэнкс даже не успел усомниться, когда он указал рукой куда-то на запад Тремпл-Толл.- Переулок Гнутых Спиц у Замочного парка. У моей соседки, миссис Барлоу, когда-то был шар, на котором она летала к своей племяннице на Набережные. На крыше ее дома можно будет пришвартоваться. Там еще остались причальные кнехты и даже лебедка. Главное – чтобы она не пожаловалась Лиззи.

- Вот еще!- хмыкнул Бэнкс.

- Главное не задеть якорные тросы аэробакенов и не врезаться в еще каких летунов. Вот уж сюрприз кого-то может ждать – нападение воздушных гремлинов! Бенни Трилби из этого целую историю раздует.

Нужно сказать, убрались с мануфактуры Терру констебли как нельзя вовремя: Бэнкс заприметил возле здания заброшенной фабрики двигающийся сгусток тьмы, приближающийся к воротам. В нем он различил очертания экипажа.

- С носом оставили голубчиков!

- Главное, чтобы они не выследили нас до дома миссис Барлоу, потому что от нее до нашего с Лиззи дома рукой подать…- заметил Хоппер.

Гремлины на удивление вели себя тихо. Они лишь негромко ворчали, пытаясь умоститься в сетке, да изредка кто-то из них восклицал: «Эй, вытащи свою пятку из моей ноздри!» – или что-то вроде этого.

Воздушный шар Бэнкса и Хоппера добрался до Замочного парка за каких-то полчаса. Приземлились констебли так же неумело, как и взлетали – едва не разрушили хлипкую крышу несчастной соседки.

Кое-как пришвартовавшись, Бэнкс и Хоппер, принялись решать, что делать дальше. Допытывать гремлинов сейчас у констеблей не было никаких сил: они целый день на ногах, устали неимоверно. А допрос (особенно с пристрастием) – это все знают! – не терпит усталости дознавателя. Откуда же взяться пристрастию-то, если тяжело сдерживать зевки и слипающиеся глаза. Так что возиться сейчас с мерзкими коротышками не хотелось. Желания волочить тяжеленную сеть с гремлинами на чердак у констеблей также не наблюдалось. У Бэнкса, как наиболее ленивого, и, соответственно, изобретательного, появилась гениальная идея:

- А давай оставим их в корзине, и поднимем шар на лебедке. Пусть себе болтаются в небе до утра.

- О нет! Только не это!- взвыли гремлины.- Нас укачает! Нас стошнит! У нас болезнь! Тошнотворная аллергия!

- А ну, заткнулись!- прикрикнул Хоппер.- Думаешь, их можно там оставить?

- А куда они денутся, с воздушного шара-то? Это уж понадежнее будет, чем оставлять их на чердаке. Да и визгов их оттуда никто не услышит…

- А вдруг они по тросу спустятся…- неуверенно начал Хоппер, но Бэнкс его перебил:

- Ты вообще их видел? Эти толстозадые, толстобрюхие пузыри даже перевернуться на бок не могут! Какой им трос? Мы их повыше поднимем…

У данной идеи было множество недочетов: кто-то мог пролетать мимо, миссис Барлоу могла заприметить висящий над ее домом шар и тому подобное, но, как и говорилось, день полный тревог оставил на констеблях свой отпечаток. Они подняли шар, дважды проверили, надежно ли закреплены швартовочные тросы. И, пожелав гремлинам неспокойной, тошнотворной ночи, удалились на долгожданный и заслуженный отдых.

Каково же будет их отчаяние и досада, когда утром они обнаружат, что ни шара, ни гремлинов на месте нет. Правда, они и предположить не могли, что именно произойдет…

После того, как Бэнкс с Хоппером удалились, гремлины в корзине недолго продолжали выть и канючить.

- Ну что, эти болваны уже утопали?

- А мне почем знать!

- А ты повернись и выгляни!

- Эй, кто там ближе всех к дырке в борту! Стоят там эти двое, зыркают на нас?

Чье-то ворчание со дна сетки сообщило: «Кажется, из меня сейчас все вылезет наружу!».

Другое ворчание пригрозило: «Только попробуй!».

И третье ворчание подтвердило: «Всё! Утопали!».

- У кого там ногти самые острые – режьте сетку!

Спустя пару минут гремлины освободились.

- Чур, я буду капитаном!- заявил один из них – тот, который велел резать сетку.

- Нет, я буду капитаном!- принялся спорить другой.

Еще полчаса гремлины выясняли, кто станет капитаном их воздушного судна. Победил Гверкин с горбатым носом, а Дрёммин с острым подбородком был назначен старшим помощником. Их животы были не так сильно раздуты, как у их товарищей по несчастью (ох, уж это несчастье переедания!).

- Тогда я буду картографом!- заявил еще один гремлин – с выпученными глазами. С этим никто не спорил: с бумажками возиться? Нет уж, увольте!

- Перегрызи трос, Брумкин!- велел новоявленный капитан.

- Вот сам и грызи…- отозвался один из гремлинов,- я уже просто не могу есть.

- Никто не заставляет тебя есть – просто грызи и выплевывай!

- Но у меня даже челюсти не шевелятся, так я их перетрудил…

- Все у тебя шевелится… ты же говоришь сейчас…

Капитан Гверкин устал слушать препирательства и повернулся к своему старшему помощнику:

- Дрёммин, перегрызи трос, ты выглядишь голодным.

- Это никакой не голод, а семейное косоглазие… как будто ты его раньше не замечал…

Гверкин тяжко вздохнул и ткнул пальцем в крошечного гремлина, который был вдвое меньше прочих:

- Моркри, так как ты самый младший, то ты назначаешься юнгой! Это значит, что ты должен выполнять все приказы капитана.

- Но я не хочу…- захныкал юнга.

- На воздушном флоте нет такого понятия, как «не хочу»!- важно заявил Гверкин.- Есть только одно понятие. Оно звучит, как «Есть, сэр!». Ты понял, Моркри?

- Есть, сэр… но я делаю это только ради блага команды! Вы должны оценить, на какие жертвы я иду!- трагично заявил Моркри и вгрызся в трос. Спустя пару минут зубовного клацанья, треска и шмыганья носом трос был перегрызен, и освобожденный шар, дернувшись, стал подниматься.

- Слушай мою команду!- завизжал Гверкин.- Поджечь горелку!

- Есть поджечь горелку!

Гремлины чуть оживились.

- Готовься запустить левый и правый направляющие винты!

Два гремлина-близнеца с одинаковыми встопорщенными бровями схватились за рычаги.

- Есть готовиться запустить левый и правый направляющие винты!

- До синхронного запуска винтов… три… два… один!

Пропеллеры пришли в движение. Зашуршали.

- Эй, кто там у нас навигатор?!- воскликнул Гверкин.- Доставай то, что приготовил для нас мистер Фиш!

Гремлин, который назначил себя картографом, открыл ящик с картами, извлек оттуда сложенный план города и прицепленную к нему булавкой записку. На бумажке был нарисован компас со стрелкой, указывающей на северо-запад, и подписью: «Следуй за стрелкой». Также там стояло: «1,6 мили».

- Значит, мистер Фиш велел направить шар по стрелке… этого вот приборчика…- Гверкин взял рисунок и приложил его к самому похожему на изображение прибору на приборной доске.- Занятная штуковина! И полезная – если бы я не был сыт, я бы ее схарчил и никогда бы не узнал о ее полезности…- Стрелки стояли не совсем в правильном положении, но это было легко исправить.- Готовься переключать винты на разворот! Левый борт на одну отметку назад, правый – вперед, и, когда, я велю «Полный вперед!», оба рычага на прежнее место, вам ясно?

- Ясно, капитан Гверкин!

- Тогда до поворота… три… два…

- Гверкин… эмм…- начал было Дрёммин.

- Что еще такое?- раздраженно бросил капитан.

- Ничего не выйдет.

- Что? Почему это?

- Сам подумай!

- Я капитан – не хочу сам думать!- бросил Гверкин.- Ты старший помощник, вот и думай за меня!

- Хорошо.- Дрёммин пожал костлявыми плечами.- Этот рисунок, да и вообще вся записка нам не помогут.

- Еще как помогут!- запротестовал Гверкин.- Для нас ее оставил сам мистер Фиш. А мистер Фиш очень умный!

- Он-то умный, никто с этим не спорит. Но он думал, что мы отправимся в Тайное место прямиком из логова с дырявой крышей.

- И что?

- И он нарисовал стрелку, которую нужно сравнить с этой вот стрелкой на кругляше, думая, что мы будем сравнивать там. А мы…

- Мы не там, хррр…- рыкнул Гверкин. Он уже догадался.- Ты прав, старший помощник. Рисунок нам не поможет. Направление и расстояние поменялись. И что теперь делать?

- На карте указан нужный дом?- спросил Дрёммин.- Эй, картограф! Нужный дом указан на карте?

- Ээээ… уууу… сложно. Тут куча каких-то домов указаны.

Дрёммин вырвал у бесполезного навигатора карту, и они с Гверкином принялись елозить по ней носами. Прочие гремлины замерли и затихли – они прежде никогда так долго не молчали – даже когда влезли в банк «Ригсберг».

- Вот он! Нашел!- Радостно осклабился капитан.- Вот – обведен кружочком и подписан: «Нужный дом».

- И вот еще!- Старший помощник указал капитану, что рядом со следами от булавки, которой был прицеплен рисунок компаса, на карте обведено еще одно место, подписанное: «Мы здесь». Это было то самое логово с дырявой крышей. Дрёммин провел тонким когтем вдоль пунктирной линии, нарисованной чернилами. Линия вела прямиком к «Нужному дому».

- Мы летели от логова не так уж и долго, верно?- добавил он.

- Это значит, что мы не так уж и далеко от него!- вставил навигатор-картограф Фролкин.

- Верно,- кивнул старший помощник.- А это значит, что…

- Мы все еще над этим… как его… Чемоданным районом.- закончил капитан Гверкин и тут он вдруг вспомнил: - Злыдень с мордой-ящиком сказал: «Замочный парк». Соседка живет возле Замочного парка. Навигатор, ты видишь на карте «Замочный парк»?

Три гремлина сунули носы в карту, и вскоре нужный парк был обнаружен. Фролкин тут же продавил ногтем линию, ведущую от парка до «Нужного дома».

- Но как мы узнаем, куда именно лететь? Где взять направление?

- Все просто,- усмехнулся Дрёммин.- Мы будем сравнивать. Как рисунок прибора и прибор. Карта – это же рисунок города, так? Смотри, что у меня есть!

- Что это такое? Закуска?

Дрёммин держал в руках странную штуковину: две короткие черные трубки, соединенные перемычкой; блеснули линзы.

- Это было в ящике с картами,- пояснил старший помощник.- Так мы увидим, похожи ли улочки внизу. Я видел, как мистер Фиш им пользовался. Он зовется – дваглазль, кажется…

- Хорошо.- Гверкин повернулся к приборной доске.- Экипаж! Слушай мою команду! Мы летим через вражескую территорию, населенную злобными полицейскими и банковскими крючкотворами! Мы не должны посрамить мистера Фиша и мистера Каркина! Братья Коперты – на рычагах, я командую, Дрёммин ведет нас по дваглазлю! Все остальные, кто не слишком наеден, глядим вниз и сравниваем – докладываем Фролкину, а Фролкин находит на карте места. Особое внимание стоит уделять большим штуковинам, вроде парков, площадей, жирных задниц констеблей… хе-хе… это шутка! Готовы? Вперед! Полный вперед!

- Есть полный вперед!

- Глядите пристально, парни!- все напутствовал капитан.- Мы не можем блуждать над этими крышами вечно! Будем надеяться, что мы отыщем нужный дом и что мистер Каркин и мистер Фиш будут ждать нас на месте!

Гремлинский полет над Тремпл-Толл был похож на приключение, а экипаж капитана Гверкина просто обожал приключения. Им повезло с ветром – его практически не было. Повезло с летающими экипажами – и их не было. Правда, пару раз они едва не врезались в якорные тросы висящих среди облаков семафоров на аэро-бакенах, но вскоре Гверкин научился их учитывать и вовремя сворачивал в сторону. Всякий раз, как кто-то из команды обнаруживал какое-то необычное строение или большую площадь, или подсвеченную фонарями вывеску, он начинал вопить, а прочие подхватывали. И так воздушный шар медленно, но верно продвигался на север.

- Гостиница «Габенн»!!! Видите?! Это же гостиница «Габенн»!!!

- Дом-с-синей-крышей!!! Мы над Полицейской площадью! Внимание! Затихариться!..

- Поворот трамвайной линии!!! Я узнал его! Вот же он на рисунке – как кривой палец Бру! Да, он прямо, как мой кривой палец! Мы близко… очень близко…

И вскоре они обнаружили «Нужный дом». Он был высок и кромешно-черен. Их заметили – на крыше несколько раз мигнул фонарь.

Крошечные аэронавты узнали условный знак, радостно заверещали и пошли на снижение. Воздушный шар под командованием капитана Гверкина медленно опустился.

- Мы прибыли! Мистер Фиш! Мистер Каркин! Мы прибыли!

Но ни мистера Фиша, ни мистера Каркина на месте не оказалось. Из-за трубы вышла стройная высокая фигура. В темноте ее практически невозможно было рассмотреть, и даже гремлины с их непревзойденным зрением смогли разобрать лишь, что это какая-то женщина.

Носатые аэронавты были насторожены.

- Где мистер Фиш?!- бросил Гверкин.

- Или мистер Каркин?!- добавил Дрёммин.

- Возникли трудности,- сказала незнакомка.- Мистер Фиш послал меня вас встретить.

- Он ничего об этом не говорил.

- Я говорю вам об этом прямо сейчас.

Гремлины, преисполнившись подозрительности, не спешили верить на слово:

- И чем докажешь, что ты от мистера Фиша?

- Ну, я ведь подала вам условленный сигнал. Он был верным, не так ли?

Гремлины переглянулись, сгрудились и заворчали – принялись спорить, стоит ли доверять незнакомке.

- Ла-а-адненько,- протянул, наконец, Гверкин.- Мистер Фиш сказал, что шар нужно будет спрятать.

- Я знаю,- сказала женщина.- Крыша этого здания разводится, и мы спрячем шар внизу.

- Здания с разводящимися крышами!- вставил Дрёммин.- Просто обожаю!

- Это место безопасно?- все еще хмурясь, спросил более осторожный Гверкин.- Нас здесь не найдут?

- Здание пустует.- сказала незнакомка.- Это место давно заброшено. Окна заколочены, на двери – замок. Здесь давно никто не появлялся, внутрь никто не проникнет и вас здесь…- она понизила голос, и Гверкину почудились угрожающие нотки: - никто не найдет. Добро пожаловать на Бремроук и Фейр. Добро пожаловать в кабаре «Тутти-Бланш».

***

Есть места, которые вам ни за что не захочется посещать, но вся беда в том, что вам непременно нужно их посетить. Обычно это те места, где мистеру Обывателю делают неприятно: больницы, кладбища, коттедж занудной тетушки Мюриэлл с линяющими котами-обписивателями и запахом прелых духов прошлого века. К таким местам относится и банк.

Банк ассоциируется у мистера Обывателя с постоянными напоминаниями о задолженностях в почтовом ящике, бесконечными очередями и днем насмарку. Вас заставляют куда-то волочиться, чтобы в итоге отдать ваши деньги каким-то людям – не хранить же их под матрасом, ведь там до них могут добраться грабители, жены-транжиры и мужья-пьяницы. В случае, если у вас нет денег, банк с щедрой улыбкой в миллион блестящих зубов, как старый добрый приятель, предоставит вам ссуду. После чего с той же улыбкой потребует возмещение этой ссуды (плюс процент). Правда, больше он не ваш старый добрый приятель.

С некоторых пор у дома вас подстерегают какие-то типы, кто-то спрашивает о вас у подруги кузины вашего дяди, а пропитанные пассивной агрессией письма все набиваются и набиваются в почтовый ящик. Вы одолжили у бабушки, которая просто обожает наблюдать за птицами (подглядывать за соседями), бинокль, вы пробираетесь домой через чердак, не зажигаете свет. Вы даже стараетесь не скрипеть креслом-качалкой. Вы уже даже почти смирились – полагаете, что подобное существование – не так уж и ужасно. Вы надеетесь, что громилы, прокурившие вам всю дверь своими зловонными папиретками, устанут и пойдут на крысиные бои, но однажды утром вы обнаруживаете, что ваш дом – больше не ваш дом, и никого не волнует, что вы там квартируете. В смысле, квартировали, ведь согласно пункту 24, параграф 18, написанному шрифтом, который не прочитает и блоха, за невозмещение ссуды (плюс процент), ваш дом (вместе с диванами, подушками и диванными подушками) переходит в собственность банка. А сами вы переходите в собственность улицы. Да уж, не стоило три года назад брать в банке ссуду, чтобы купить конфетку в кондитерской лавке госпожи Помм…

Полли Трикк не особо жаловала банки. В частности, потому что где банк – там бюрократия, а от нее у Полли начинался непрестанный чих. Бесконечные кабинеты, бумажные ленты, целые города из папок и цистерны чернил… это был ночной (или вернее, утренний, а чаще всего полуденный и послеполуденный) кошмар. Помимо прочего, нельзя забывать и о монстрах, что водятся в этих коридорах, – зануды и счетоводы, существа, крадущие вашу жизнь кроха за крохой.

В Льотомне так называемые Два Толстяка, господа-банкиры Троттер и Коттер, и им подобные, завлекали в свои сети доверчивых горожан лживыми посулами и сказочными условиями («Разбогатей за день!», «Мечта – уже сегодня!», «Счастье – не отходя от кассы!»), но выходило наоборот – на горожанах богатели сами банки. И судя по тому, что рассказал Полли Джаспер, банки Габена были слеплены из того же самого теста: дважды подумай прежде, чем положить эту печенюху в рот.

Поэтому, когда автоматоны-лакеи открыли перед мисс Трикк из Льотомна входные двери банка «Ригсберг», ее внутренности слегка передернуло. И тем не менее, виду она не подала. Нет уж, она не покажет этим злыдням ни капельки слабости! Смелее вперед, в клюв ворона, который, видимо, проглатывает уже не первую золотую монету…

- Добрый день, мисс Кэрри́ди,- сказала Полли, и старшая клерк-мадам вскинула на нее удивленный взгляд: это был, вероятно, первый человек, назвавший ее имя правильно. Также ее несколько озадачил и вид Полли. Девушка у ее стола была явно нездешней. Поглядеть только на ее уверенный взгляд и лукавую улыбку – быть может, это какая-то театральная актриса из Старого центра? Но что она делает здесь, в Тремпл-Толл?

Как бы мисс Кэрри́ди ни обожала презирать всех остальных, она нехотя была вынуждена признать, что девушка у ее стола выглядит просто великолепно. Ну разумеется, ведь на Полли были ее нежно-голубое платье, пальто и синяя шляпка, в которых она прибыла в Габен.

- Добрый… добрый день, мисс… эээ…

- Трикк. Полли Уиннифред Трикк.

- Чем «Ригсберг-банк» может вам помочь, мисс Трикк?

- Я недавно прибыла в ваш замечательный город,- начала Полли,- и столкнулась с досадным обстоятельством.

- Какой ужас!- посопереживала мисс Кэрри́ди и тут же потерялась в догадках, словно одинокий рыбак в шторм: здесь с этой девушкой могло произойти что угодно, любое из габенских зол.- И что же это за обстоятельства?

- У вас в ходу совершенно другие деньги. Не те, к которым я привыкла.

- И к каким же вы привыкли?

- Льотомнские фанты, разумеется!

- Разумеется,- кивнула клерк-мадам.

- И мой добрый друг… эээ… господин судья…- Полли многозначительно поглядела на мисс Кэрри́ди,- вы знаете, о ком я…

- Конечно,- тут же догадалась мисс Кэрри́ди.- Это честь принимать у нас друга достопочтенного господина судьи Сомма.

- Да-да,- пренебрежительно, словно факт ее дружбы с одним из самых могущественных людей Саквояжного района – не такая уж и важная вещь, махнула рукой Полли.- Так вот, господин судья Сомм, мой добрый друг, посоветовал мне обратиться в банк «Ригсберг», он сказал, что я могу открыть здесь счет.

- Все верно, и…

- Также,- прервала ее Полли, вскинув вверх указательный пальчик.- Господин судья Сомм заверил меня, что вы – надежное семейное предприятие, и я могу ожидать здесь только самое лучшее обслуживание.

В отличие от доктора Доу, Полли знала, как вести себя с подобными женщинами: злыми, холодными и высокомерными. У нее был большой опыт, ведь ее мама была именно такой. Главное правило – это быть еще злее, холоднее и высокомернее, и тогда их можно не бояться, а чтобы и вовсе склонить их на свою сторону, нужно добавить немного лести и смутить их собственной значимостью. Обычно такие женщины робеют перед важными мужчинами, над которыми не имеют никакой власти. Полли не знала никого из здешних властных мужчин и не хотела рисковать, говоря, что она – близкая подруга короля (вдруг здесь нет никаких королей). При этом она решила, что судьи здесь, как и в Льотомне, как и везде – довольно важные личности. И эта мисс Кэрри́ди сделала за нее почти всю работу.

- Разумеется! Только самое лучшее обслуживание! Я буду рада лично…

- Ни в коем случае!- Полли снова прервала клерк-мадам.- Мне нужен ваш господин управляющий. Мой добрый друг, достопочтенный судья, посоветовал мне обратиться напрямую к господину управляющему… эээ… мистеру Портеру.

- Боюсь, он сейчас несколько занят и…

- Что?- Полли подняла брови.- То есть мне передать господину Сомму, что мистер Портер и господа Ригсберги оказались слишком заняты, чтобы оказать мне тот прием, которого я заслуживаю? У нас, в Льотомне, моими делами в банке «Троттер и Коттер» заведует лично господин управляющий. Вы ведь слышали о Двух Толстяках?- Мисс Кэрри́ди испуганно кивнула – она слышала.- И с какой это, спрашивается, стати, я должна менять привычное для меня положение вещей здесь, в Габене? Вы согласны со мной, любезная мисс Кэрри́ди?

- Да-да, я вызвала мистера Портера.

- Прошу прощения?- с сомнением поглядела на нее Полли.

- Система оповещения,- пояснила клерк-мадам.- Я нажала на педаль. Дважды!- она чуть склонилась вперед и изобразила на губах заискивающую улыбку.- Для такого важного клиента!

Кажется, старшая клерк-мадам рассчитывала на чаевые. Полли же одарила ее всей снисходительностью, на какую только была способна…

Мистер Портер не заставил себя ждать – судя по всему, ему передалось то остервенение, с каким мисс Кэрри́ди жала ногой на педаль. Зазвенел звонок лифта, решетки раскрылись, и господин управляющий банка вышел из кабинки, спешно прошел к столу старшей клерк-мадам.

В тот же миг от очереди с безнадегами отделилась невысокая фигурка, незамеченной проскользнула через вестибюль и шмыгнула в лифт. Решетки закрылись.

Между тем мистер Портер также оценил наряд и манеру держаться Полли Трикк, поэтому он излучал саму любезность и обходительность. Приветливость на его лице была явно надета всего полсекунды назад.

- Добро пожаловать в «Ригсберг-банк», мадам!- сказал он.- Мы очень рады вам. Меня зовут Корнелиус Ф. Портер, мне сообщили, что вы желаете меня видеть.

- А как я рада!- воскликнула Полли и протянула руку в перчаточке для поцелуя, но мистер Портер ее лишь церемонно пожал.- Могу я называть вас Корнелиус? Я стараюсь везде заводить друзей. Вы будете моим другом в этом банке, Корнелиус?

- С превеликим удовольствием, мадам,- без какого бы то ни было удовольствия согласился мистер Портер. На всем свете не было ни одного человека, который звал бы его по имени, и его это устраивало.

- Мне вас советовали, Корнелиус, как человека, знающего свое дело и того, кому я могу доверить свой небольшой капитал, который я взяла с собой на время, что я пребываю в Габене. Моя тетушка советовала мне обратиться в один из банков Старого центра, но мне так расхваливали «Ригсберг-банк», что я подумала: «Эй! Зачем куда-то волочиться, когда можно открыть счет у вас!», верно?

Мистер Портер и мисс Кэрри́ди синхронно кивнули:

- Весьма дальновидно.

- Весьма практично.

Господин управляющий шагнул в сторону лифта и пригласил клиентку:

- Прошу вас, проследуем в мой кабинет – там значительно комфортнее, чем здесь.

Полли вздрогнула – это было как раз то, чего она пыталась избежать.

- О, нет-нет!- воскликнула девушка, добавив в голос нотку сугубо женской капризности.- Я не хочу никуда подниматься! Вы помните, Корнелиус? «Зачем куда-то волочиться?» Я желаю стул, кофе – у вас подают кофе? – и что там еще требуется для того, чтобы дама могла открыть счет в банке?

- Кофе? Разумеется…

- Слишком рискованно для такой хрупкой девушки, как я, таскать по городу с собой столько денег, знаете ли.

Полли поставила свой саквояж на стол мисс Кэрри́ди и многозначительно на него кивнула. Мистер Портер удовлетворенно потер руки и прищурился – деньги всегда меняли его настроение к лучшему.

- Конечно. Мы сейчас все немедленно организуем. Мисс Кэрри́ди?

- Да-да! Я все поняла!

И, наконец, гостью из Льотомна окружили заботой, которой она заслуживала…

…Тем временем Джаспер в лифте «Отисмайер» готовился привести в исполнение свой план – или, вернее, провести эксперимент.

Как только на крыше апартаментов Доббль они с дядюшкой услышали слова Фиша, он тут же понял, что начисто забудет цифры, которые тот им сообщил. Но ни ручки, ни карандаша при себе у него не было – лишь справочник по шестереночным вредителям, купленный ими у старьевщика с канала, и Джаспер тут же загнул страницы, которые последовательно соответствовали цифрам. Утром, перед отправкой в банк с Полли, он пролистал книгу и дотошно переписал все цифры себе на листочек. Если он понял верно, это был никакой не код – а в буквальном смысле карта. И отправной точкой для нее стало именно то слово… «Отисмайер».

Первой цифрой в его списке значилась «5». Недолго думая, Джаспер переключил рычажок управления лифтом на нее. Кабинка качнулась и поползла вверх.

Все время, пока лифт поднимался, Джаспера одолевали страхи и сомнения. Вдруг кабинка остановится! Вдруг кто-то зайдет! Ужас что тогда случится. И хуже всего, что в таком случае тошнотворная ворона окажется права.

Затаив дыхание, мальчик наблюдал за медленно ползущим указателем стрелки, и с каждым этажом ему становилось все страшнее и страшнее. С приближением к пятому он уже едва ли не трясся и никак не мог найти себе места. Он боялся, что на этаже будут толпиться люди и незваного гостя тут же заметят, и что, стоит ему выйти из лифта, его тут же схватят. Тут Джаспер понял, что в его плане был сильный изъян. «Нужно было попросить у Полли ее “москит”»,- подумал он, на деле понимая, что тот бы ему ничем не помог.

Лифт встал, зазвенел звонок, и решетки разъехались. Джасперу предстал пустой коридор.

Мальчик осторожно шагнул на этаж и крадучись двинулся по нему. По обе стороны прохода чернели тяжелые дубовые двери, в простенках между ними горели газовые лампы.

На дверях висели таблички: «Муни. Биржевой отдел», «Селлик. Портовый отдел», «Выдри. Грабий список». Из-за дверей раздавался шум, звучали голоса, кто-то смеялся, кто-то на кого-то кричал, отовсюду шелестели бумагами, топали каблуками, отстукивали печатными механизмами. Как и предполагал Джаспер, помимо имен и названий должностей их владельцев, на дверях были указаны и номера кабинетов, а следующей цифрой в его списке значилась «9».

И вот кабинет в тупике коридора… Джаспер сразу понял, что попал по адресу, поскольку на табличке, помимо нужного ему номера «9», было выведено: «Корнелиус Ф. Портер. Управляющий “Ригсберг-банка”». И внизу висела еще одна табличка: «Жалобами не занимаюсь. Обращаться к мисс Кэрри́ди».

Джаспер обернулся, оглядел пустой коридор, после чего, приставив ухо к двери, прислушался. Кабинет молчал.

«Замечательно!»

Мальчик попытался повернуть ручку, но дверь и не подумала открываться.

«Заперто! Проклятье!»

Кажется, он только что наткнулся на очередную дыру в плане, споткнулся на ее краю и рухнул вниз головой. Как он попадет в кабинет и разыщет то, о чем говорил Фиш, о чем бы он там ни говорил, когда дверь заперта?! Что, Фишу сложно было швырнуть в него ключом, прежде чем сигануть с крыши?

Но отчаиваться было рано. Замочная скважина рядом с ручкой отсутствовала, зато там стояло какое-то причудливое устройство: несколько желобков, соединенных между собой перемычками, – по ним, словно вагончик по рельсам, бродила круглая ручка – крошечная – специально для трех пальцев.

«Поглядим, мистер Фиш, как далеко вы готовы меня провести…»

Джаспер сверился с бумажкой. Следующее число было «2».

Мальчик взялся за ручку и сдвинул ее вбок до упора – раздался едва слышный щелчок. Уж было обрадовавшись, он снова нажал на главную дверную ручку, но та не поддалась – судя по всему, это был не полный код. Тогда, руководствуясь бумажкой с цифрами, он опустил круглую ручку на этажик ниже и придвинул ее к самому краю направо – «4». Замок щёлкнул еще раз, но дверь осталась заперта. Что там у нас дальше? «1». Ручка ползет в самое начало… Щёлк! «3». ЩЁЛК! На сей раз замок отозвался не в пример громче. Сработало!

Джаспер повернул дверную ручку, толкнул дверь и проник в кабинет мистера Портера. Притворил дверь за собой.

Кабинет господина управляющего поражал своей значительностью и при этом мрачностью. Холодный утренний свет сюда проникал через большое круглое окно, освещая массивный письменный стол, на котором в идеальном порядке были расставлены канцелярские принадлежности и какие-то приборы. Все остальное буквально тонуло в потемках, и чтобы разобрать что-либо, приходилось вглядываться.

Джаспер отлип от двери и шагнул вглубь кабинета. Его внимание тут же привлек глиняный горшок в углу, в котором росло плотоядное растение-мухоловка. Это был довольно крупный экземпляр: стебель поднимался на пять футов, в кувшине бутона могла уместиться джасперова голова, а одним из его листьев он мог бы укрыться, как пледом. Растение, кажется, спало. И будить его не стоило.

Джаспер продолжил осмотр.

В стену слева был вмонтирован странный механизм. Отдаленно он напоминал часы, но цифры на двух латунных циферблатах отсутствовали – их место занимали крошечные лампочки (сейчас, впрочем, не горящие); на ячейках над самым большим циферблатом стояла надпись: «ПЫЛЬ», – и три кривые стрелки, расположенные одна над другой, указывали на уровень чуть выше среднего (если верить мерной шкале). Джаспер понял, что глядит на биржевой акциометр.

Дядюшка когда-то рассказывал ему, что в Габене акции и их рост/падение тесно связаны с метеорологией, в частности, с пылью, которую надувает с моря. Но Джасперу это было неинтересно, он тогда не особо слушал, и даже сейчас, лишь подумав об этом, сразу же заскучал. Пришел он сюда явно не за этим.

Знать бы еще, за чем именно он сюда пришел…

Джаспер подошел к столу. Большую его часть занимали стопки формуляров, придавленные бронзовыми пресс-папье, среди которых особенной отвратительностью отличалась носатая голова с выпученными глазами. Центральное место на столе занимала система оповещения: ряд колокольчиков с подведенными к ним проволочными проводками. Каждый колокольчик был подписан: «Общий зал», «Второй этаж», «Процентный этаж», «Грабий отдел». Особое место было выделено толстому колокольчику с надписью: «Мансарда». Еще на столе лежал раскрытый журнал – видимо, мистер Портер работал именно с ним, когда его вызвали вниз.

Джаспер решил начать с ящиков стола – быть может, в одном из них находится то, к чему подводил его Фиш?

Он обошел стол, чуть отодвинул высокое кожаное кресло и замер одновременно в смятении и восхищении – здесь было не меньше трех десятков ящичков: большие и маленькие, треугольные и круглой формы, вытянутые и приплюснутые. И у всех были миленькие золоченые ручки.

Мальчик принялся тянуть за эти ручки, но все ящики оказались заперты. Возле каждой ручки зияли чернотой замочные скважины – на этот раз без ключа было не обойтись…

- Это все глупо-преглупо,- проворчал Джаспер.- И как здесь что-то найти? Можно было сообщить и понятнее…- это было адресовано невидимому Фишу, который в своем репертуаре развалился в чужом кресле и закинул ноги на шикарный стол.

«Почему Фиш не сказал прямо, что нужно искать?!- раздраженно думал Джаспер.- Понятно, что это что-то тайное, но хоть на крошечный намёчек можно было расщедриться? С чего же начать?».

Дядюшка частенько говорил: в затруднительном положении всегда стоит начинать с логики. Что ж, чаще всего это помогало. Ну, с мистером Плезнитом и его подельниками в трущобах это бы не особо сработало, но сейчас…

- Думай… думай… ууу….

Джаспер нахмурился, сжал зубы, потер лоб, но ничего не придумывалось. Он опустился в кресло, принялся листать деловой журнал господина управляющего банком, но там содержались лишь какие-то скучные неинтересные записи. Почти все страницы занимали собой итоговые подсчеты количества безнадег и отобранных у них сумм. Журнал заканчивался на отчете о том, что «Дом по адресу “улица Чердачная, № 8” отобран у полицейского сержанта Доффера Д.Д. и перешел в собственность банка со всем имевшимся внутри имуществом». К отчету прилагалась фотокарточка, на которой был запечатлен сам сержант – к сержанту вела стрелка, рядом значилась подпись, сделанная чернилами поверх фотокарточки. На сержанте был домашний халат, на его лице – отчаяние. Он обнимал женщину, вероятно, жену. А рядом стояли трое ничего не понимающих маленьких детей с заплаканными лицами. Человек в цилиндре (судя по всему, служащий банка) как раз вешал на дверь их дома замок и ставил печать: ворону с золотой монетой в клюве. А рядом молчаливо замер отвратительный тип в пенсне, похожий на клерка.

Джаспер раздраженно захлопнул деловой журнал. Сержант Доффер был предшественником сержанта Кручинса, занятого расследованием ограбления. Очевидно, он не справился, за что и понес наказание. Мальчика посетила мысль, что, если эти люди сделали подобное с полицейским, который пытался им помочь, и не пожалели его жену и детей, то, что они сделают с ним, если узнают, что он проник в банк? Может быть, дядюшка был прав? Может, Фиш просто поиздевался над ними? А что, он похож на человека, склонного к жестоким розыгрышам. Может, он просто заманил наивного болвана Джаспера в ловушку, а тот и поверил, восхищенный его невероятной наглостью, его великолепной дерзостью и злодейским обаянием. Может быть, дядюшка вчера тоже был прав относительно своего племянника – может, он действительно просто глупый ребенок?

А еще он втравил во все это Полли. Да, она сама была воодушевлена, сама предложила помощь и даже не рассмеялась, когда он рассказал ей свой план. Она была согласна с тем, что нужно расследовать тайну Фиша. И вот он, словно муравей-канатоходец, прошел по самой перспективной ниточке из всех, что у них имелись. И куда она его привела? В кабинет этого чванливого Портера. И что ему предлагается искать? О чем там еще говорил Фиш? Реймонд Рид? Машина Счастья? Джаспер бросил быстрый взгляд на биржевой акциометр. Вряд ли, в этой штуковине может быть что-то счастливое – в ней же сплошное занудство!

Еще в кабинете был высоченный шкаф, до самого потолка заставленный толстыми картонными папками.

«И как применить к ним цифры Фиша? Может быть, мне нужно сосчитать папки и найти нужную? Что там у нас дальше? “5”. Пятая по счету папка? Пятая снизу? Пятая сверху? Пятая справа?! Проклятье, Фиш! Можно было быть чуть конкретнее?!» Что-то подсказывало Джасперу, что эти папки здесь ни при чем.

- Чего смотрите?!- Он бросил злой взгляд на большой портрет. С него на мальчика осуждающе глядели важные снобы: толстый старик с взлохмаченными волосами и женщина с подвитой прической и вуалеткой. Джаспер отметил их дорогие костюмы и огромные нижние веки. Впрочем, ничего особенного в этих веках не было – просто художник запечатлел этих двоих, горделиво вскинувшими головы, оттого и веки казались громоздкими, а еще были видны глубокие черные ноздри у задранных носов. Джаспер не сомневался, что так эти люди выглядят постоянно. Он понял, кто это. Стариком, разумеется, был основатель банка, Сессил Ригсберг, а рядом с ним стояла его дочь, та, которую Бенни Трилби, назвал «Сама». И тут мальчика посетила догадка!

Джаспер вскочил на ноги, подбежал к картине и с изрядным трудом попытался сдвинуть ее в сторону. Каково же было его разочарование, когда под картиной не оказалось ни спрятанного сейфа, ни чего бы то ни было другого – если не считать паутины.

- Нуууу…- Джаспер вернулся к столу.- Подлость и прохиндейство! Что же делать?

Мальчик тяжело опустился в кресло, упер локти в стол мистера Портера и угрюмо щелкнул пальцем по колокольчику мансарды.

- Кажется, я бездарность,- проворчал он.- Дядюшка бы уж точно все отыскал. Он бы уже ехал на лифте обратно! Нет, он бы уже был дома, сидел в гостиной и попивал бы свой любимый кофе с корицей!

Джаспер угрюмо глядел на клочок бумажки с цифрами Фиша. У него просто закончились идеи.

«5… 9… 2… 4… 1… 3… 5… 1… 1…»

Оставалось всего три цифры. А это значило, что он близок. Но к чему применить цифру «5»? К какому замку? Для очистки совести Джаспер проверил пятую страницу делового журнала и направился к шкафу. Проверил пятую слева папку: какие-то безликие отчеты. Проверил пятую снизу и пятую сверху… Ничего.

Он вернулся за стол и раздраженно плюхнулся в кресло. Тупик. Ничего не найти. Логика… хм… Излюбленные дядюшкины причинно-следственные связи… Но вот только одно затруднение: чтобы разгадать следствие, необходимо отыскать причину. А здесь… Самое логичное было бы искать в столе, но у него нет ключей! Все эти ящики и их фигурные ручки, за какую не потянешь, все заперто и… и…

- Эй!

Джаспер вдруг обратил внимание, что ручка одного из ящичков стола отличается от прочих. Нет, она выглядела, как и все остальные, но вот ее положение… Эта ручка стояла вертикально и всем своим видом напоминала – Джаспер даже выпучил глаза, боясь поверить в свою догадку, – цифру «5». Именно ту цифру, что шла следующей в цифровой последовательности Фиша.

Джаспер осторожно прикоснулся к ручке ящика и повернул ее. Ничего не произошло… ручка вернулась в исходное положение.

- А что если…

Вместо того, чтобы крутить и вертеть ручку дальше, Джаспер вдавил ее пальцами, и она полностью вошла в углубление крышки ящика.

И в тот же миг что-то начало происходить. Раздалось жужжание механизмов, появился металлический звон, словно молоточек стал отстукивать в часах. Джаспер ожидал, что вот-вот либо откроется один из ящиков стола, либо где-то в стене отворится тайник, но на деле в сторону отъехал небольшой участок пола, на котором стоял горшок с хищным цветком, открывая углубление, прежде скрытое под ним.

Мальчик вскочил с кресла и бросился к тайнику. Ему предстал небольшой шкафчик с десятком узеньких дверец. На каждой стоял свой номер, и, разумеется, Джаспер открыл ту, на которой значилось «1». В ящичке, похожем на картотеку, оказалось еще три отделения, и снова мальчик выбрал первое. Здесь лежала одна лишь папка. Тонкая картонная папка, завязанная и зашнурованная, как башмак.

Учитывая, сколько раз за одно это утро Джаспер затаивал дыхание, казалось, что внутри него этого самого дыхания совсем не осталось. И тем не менее, он сделал это снова. Дрожащими руками открыл папку. Внутри было лишь два листка бумаги.

- Что-то негусто…- проворчал мальчик.

Он-то надеялся, что после такого сложного розыска его ждет пухленькая папка, набитая сведениями, словно трамвай на Чемоданной площади в дождливый день. В тот момент Джаспер еще не знал, что это было не последнее его разочарование за сегодня.

Первая бумага тут же заставила мальчика помрачнеть и нахмуриться. Джаспер ощутил, что его надули – бессовестно обвели вокруг пальца. Его поиск Реймонда Рида завершился, особо и не начавшись. Дело в том, что в самом верху бумаги, которую он держал в руках, витиеватым угольным почерком было выведено: «Свидетельство о смерти», и под ним стояло имя «Реймонд Реджинальд Рид».

- Но как же…- непонимающе проговорил Джаспер.- Это же… Не может…

Кажется, все-таки Фиш над ним посмеялся.

Другая бумага оказалась служебным уведомлением внутрибанковской системы, в котором сообщалось, что дело мистера Реймонда Реджинальда Рида вместе с его телом переправлено на Чемоданное кладбище Тремпл-Толл и для дальнейшего распределения предоставляется главе кладбищенского архива мистеру Грилли. Вот, собственно, и все, что было в папке, которая находилась в сейфе, которая находилась в кабинете, который находился на пятом этаже, который находился в банке «Ригсберг», куда привел Джаспера бессовестный вор и мошенник Фредерик Фиш.

Джаспер задумался… Зачем все это Фишу? Знал он на самом деле, что обнаружит тот, кто проследует по его карте из чисел? Или все это было просто игрой?..

Мальчик слишком долго пребывал в своих мыслях, и из грез его вырвали звук шагов и громкие голоса в коридоре. Пронзительные и нервные нотки в голосе мисс Кэрри́ди ни с чем нельзя было спутать.

Джаспер вскочил на ноги, лихорадочно спрятал бумаги в папку, а папку сунул на место. Захлопнул сейф. Убедился, что цветок в горшке вернулся на свое место. После чего принялся суматошно озираться в поисках закутка, где бы ему спрятаться, но кроме очевидного (под столом), укрытий здесь просто не было. Посчитав, что к очевидному месту они направятся первым делом, Джаспер ринулся туда, куда его толкало что угодно, кроме здравого смысла. Дядюшка точно не оценил бы.

Мальчик повернул ручку, открыл створки круглого окна и выглянул наружу. Ветер тут же подхватил его волосы. Внизу простиралась шумная и дымная площадь Неми-Дрё.

Джаспер перегнулся через подоконник. Под окном шел неширокий карниз – выступ был слишком узким для взрослого человека, но Джасперу повезло: он-то как раз взрослым и не был. Помимо этого, к счастью, он не страдал Башмачным синдромом. Однажды к дядюшке пришел пациент с невероятно огромными ступнями – вряд ли он устоял бы на подобном парапетике. Но у него-то ноги маленькие, он и на натянутой бельевой веревке устоял бы… наверное…

Так себя успокаивал Джаспер, забираясь на подоконник. Повернувшись, спиной к проему, он спустил сперва одну ногу, а затем и вторую, крепко вцепившись в круглую раму. Ветер снова потрепал его по волосам, разметав их и закрыв ему глаза. Джаспер на миг пожалел, что дядюшка так и не отвел его к цирюльнику. Ничего не видя, провернуть столь опасный трюк, можно было и не пытаться. Джаспер упер ноги в карниз как можно крепче, и только тогда позволил себе оторвать одну руку. Он послюнявил пятерню и залепил непослушные волосы за уши. Стало хоть что-то видно, но это была временная мера.

Джаспер вытянул руку и потянул створку на себя. Закрыл ее. И влипнув в стену здания всем телом, передвинулся немного вбок, чтобы его не было видно.

В тот же миг дверь открылась. В кабинет вошли мистер Портер и мисс Кэрри́ди.

- …А более неподходящего времени, чтобы сюда заявиться, она просто не могла придумать!- продолжал мистер Портер возмущенную реплику, начатую в коридоре.- Весьма утомительная особа, должен заметить. Вы должны мне помочь, мисс Кэрри́ди, избавиться от нее как можно скорее…

- Конечно, сэр! Ваше дело…

- Да. Я должен отыскать ее. Должен! Если бы я только не избавился от нее тогда… Но кто мог знать, что однажды появится человек с вторым ключом?

- Но почему вы так уверены, что у него есть второй ключ, сэр?

Мистер Портер покосился на помощницу с раздражением.

- Вы полагаете, мисс Кэрри́ди, что я мог что-то упустить?

- Нет-нет, что вы…

- Разумеется, я уверен! Дыра в полу хранилища уже должна была все прояснить, но то, что сказал этот мальчишка… Думаете, случайно они появились именно сейчас? Думаете, это совпадение, что они упомянули имя Рида? Вы бы видели, мисс Кэрри́ди, как этот доктор юлил и увертывался. Разумеется, он знает… Наш осведомитель подтвердил, что он в курсе того, кто стоит за ограблением. Фредерик Фиш. Фиш, мисс Кэрри́ди!

Помощница поглядела на господина управляющего непонимающе, на что он утомленно махнул рукой, прошел к своему столу и сел за него. На миг замер в кресле, почувствовав странный дискомфорт – кресло было отставлено слишком далеко… или ему просто показалось?..

- Ну, разумеется, вы не знаете, о ком идет речь. У этого человека, вне всяких сомнений, есть второй ключ. Я должен опередить его. Нельзя ему позволить добраться до нее быстрее меня. Самое главное – Сама не должна ни о чем догадаться, иначе все пойдет прахом.

- Но у этого Фиша также только один ключ? Он сработает с вашим?

- Кто знает, мисс Кэрри́ди, кто знает…- Мистер Портер поправил свою вздернутую кверху, похожую на луковицу, прическу.- Та настойчивость, с которой он проворачивал ограбления сперва в Льотомне, а потом и здесь, теперь уже не оставляет сомнений в том, что он ищет Машину. И я осмелюсь предположить, он может ее завести…

- То есть вы еще не знаете наверняка, сэр?- спросила мисс Кэрри́ди.- А как же ночные поиски? Вы нашли грабителя? Что сообщает мистер Ратц?

- Мистер Ратц сообщил мне полчаса назад, что они подбираются к Фишу. Сверчок, которого они поймали, запел. Мистер Ратц и его люди отправились к каналу, где укрылся Фиш. Все решится в самое ближайшее время. А я тем временем должен отыскать Машину. Я должен быть там, когда ее откопают. А не здесь, открывать счета утомительным особам и подсчитывать соотношение льотомнских фантов. Вы должны помочь мне любыми средствами от нее избавиться.

Клерк-мадам лихорадочно закивала.

- И еще, мисс Кэрри́ди,- добавил мистер Портер, включив занудные бюрократично начальственные нотки.- Мистер Спорлок говорит, что вы тратите слишком много горемычного порошка в зале на первом этаже и что его запасы скоро закончатся.

- Но, сэр… Порой попадаются безнадеги, которые давно привыкли злиться и пребывать в скомканных чувствах – им требуется усиленная дозировка, чтобы пробудить настоящие зависть, алчность и злобу.

- Так никакого горемычного порошка не напасешься! А у нас еще целая партия бумаг без присыпки осталась. Вы понимаете, насколько важна присыпка для бумаг, мисс Кэрри́ди?

- Да, сэр…

- Так вот я вам напомню,- будто бы не услышал помощницу господин управляющий.- Если эти люди не будут забирать контракты на ссуду к себе домой, то как в таком случае их дети, жены или мужья подпадут под воздействие порошка?

- Я поняла, сэр… Мы немного сократим распыление в зале…

Джаспер не верил своим ушам. Все только что встало на свои места! Он вспомнил те бронзовые рожки на столах и на стенах, выкашливающие пыль. Он вспомнил свои ощущения, которые испытывал в общем зале банка: как скребло горло, как чесался нос. Вот, чем были вызваны его плохие мысли. Мальчику стало легче от осознания, что он не такой уж и злой и что во всем виноват этот их порошок.

Тем временем мистер Портер и мисс Кэрри́ди вернулись к обсуждению своих тайных непонятных дел:

- Мистер Ратц убежден, что они вот-вот схватят Фиша. Но Фиш и его ключ не имеют никакой ценности сами по себе. Машина… Вы понимаете, мисс Кэрри́ди? Я должен лично проконтролировать раскопки, я никому не могу это доверить.

- Вы можете доверить это мне,- начала клерк-мадам, но господин управляющий ее перебил:

- Вы нужны мне здесь. Кто будет заниматься банковскими делами, пока я разыскиваю Машину? Вы понимаете?

- Да, сэр. Конечно, сэр.

Мистер Портер достал из кармана связку ключей, открыл один из ящиков стола и извлек оттуда несколько папок. Не забыв его запереть, он поднялся и направился к выходу из кабинета. По дороге погладил свое плотоядное растение.

Спустя мгновение управляющий и его помощница вышли за дверь.

- Ну, наконец-то…

Джаспер хотел поскорее вернуться в кабинет – он замерз, его пальцы уже порядком устали, да и каждая секунда, проведенная на карнизе, растягивалась для него в целую вечность. Он надавил на раму, и тут… разочарование, обман ожидания, невезучесть… и много-много страха. Все это ощутил Джаспер, когда понял, что окно не открывается. Створка оказалась заперта, она словно намертво вросла в раму. И никакой возможности открыть ее снаружи, не наблюдалось. В кабинет было не вернуться.

- Что же… что же делать…- в отчаянии прошептал Джаспер.

Есть разные чувства. И разные люди некоторые вещи ощущают совершенно по-разному. К примеру, опытному аэронавту, чтобы передать ощущение полета человеку, никогда не отрывавшемуся от брусчатки, нужно придумывать какие-то витиеватые образные описания. Но есть также и ощущения, которые все переживают одинаково. К примеру, нет нужды особо описывать и с чем-то сравнивать жжение и боль, когда хватаешься рукой за раскаленный чайник. То же обстоит и со стоянием на самом краю перед обрывающейся под вами пропастью. Худой вы или толстый, молодой или старый, низенький или задевающий макушкой притолоки в дверях – вы испытываете те же самые чувства. Вот пару минут назад вы, вроде бы, стояли уверенно и твердо – ощущая поверхность всей плоскостью подошвы (помножить надвое). А вот весь вес вашего тела каким-то странным образом переместился снизу-вверх, и вы больше практически не ощущаете собственные ноги, зато тяжести в районе вашей груди оказывается столько, что кажется, вот-вот она перевесит, и вы полетите вниз, постыдно крича и неловко переворачиваясь в воздухе. И никакие живые и яркие сравнения просто не нужны, чтобы описать те ощущения, которые вы испытываете стоя на карнизе.

Пальцы Джаспера зудели. Продолжать стоять так было нельзя, да и какой смысл, ведь внутрь все равно не попасть. Мальчик пожалел, что у него нет крыльев, как у Фиша.

Перед мысленным взором Джаспера внезапно предстал мистер Суон из «Романа-с-продолжением». Что бы он сделал? Он бы ловко прошел по карнизу, дошел бы до следующего окна или балкона, на крайний случай – до водостока и спустился бы вниз по нему. Беда в том, что у мистера Суона всегда с собой имелся целый набор полезных приспособлений, вроде гарпунного пистолета, парашютного купола и тому подобного. К тому же он был опытным скалолазом. А Джаспер…

Что ж, все познается в сравнении. Даже страх. Ночью, в глухом закоулке с мистером Плезнитом, он не боялся так, как боялся сейчас. Внутри у него все скручивалось.

Джаспер повернул голову и попытался разобрать, куда ведет карниз. Карниз опоясывал все здание, где-то впереди виднелся водосток, а по пути было еще одно круглое окно. Мальчик прикинул расстояние, и вдруг поймал себя на том, что просто не может понять, сколько ему нужно пройти. Ситуация, в которую он угодил, была настолько опасной, что никакие датчики расстояния в нем уже не работали. Кроме одного. Пять этажей вниз. Именно столько ему придется лететь, если вдруг его пальцы отцепятся.

- Мамочка…

Джаспер затаил дыхание и оторвал ногу от карниза. Аккуратно поставил ее сбоку и переполз на несколько дюймов.

Одно это движение потребовало от него столько усилий и несло в себе такое нервное потрясение, что, казалось, он вот-вот рухнет в обморок, но этого как раз делать нельзя было. Ни в коем случае нельзя…

Джаспер ощутил, что его сердце колотится где-то в горле, словно застрявшая рыбья кость. Впереди было еще много-много футов. Путь только начался.

Джаспер пополз, аккуратно переставляя ноги, хватаясь пальцами, – повезло еще, что зазор между камнями кладки был довольно широк. При этом мальчик вспомнил, что главное, когда ты оказываешься на отвесном карнизе – это уверенность. Так говорил мистер Суон. Кто бы мог подумать, что наука вымышленного путешественника когда-то пригодится в настоящей жизни…

Неизвестно, сколько прошло времени. Кажется, довольно много, но банковские часы, бой которых обычно был слышен с любого края площади, до сих пор ни разу не ударили. Джаспер напомнил себе, что неожиданный звук часового колокола может его испугать и нужно быть готовым, что он вот-вот раздастся. Иначе он точно сорвется вниз.

Джаспер просто не мог позволить себе упасть. Только не сейчас, только не после того, как он услышал разговор мистера Портера и мисс Кэрри́ди. Он должен добраться домой, должен сообщить дядюшке о том, что узнал!

Немного утешало, что голуби, как и прочие жители этого города, миновали здание банка стороной: Джаспер столько раз читал о неудачных встречах с ними на парапете – голуби всегда появлялись в подобной ситуации в самый неудачный момент…

Но и без голубей хватало неприятностей. Ветер выл и подталкивал. Он разметывал волосы, но сейчас Джаспер не мог их поправить. За спиной раздавался рокот площади Неми-Дрё, скрежет трамваев, гудки экипажей, гомон прохожих. Интересно, кто-то видит его сейчас? Или все, как всегда, стараются лишний раз не бросать взгляд на мрачный банк?

Джаспер вдруг ощутил себя крошечным, с пылинку размером. Ветру даже не стоит прикладывать особых усилий, чтобы столкнуть его вниз… И тут ему вдруг до боли четко представилось, что он отцепляется и падает. Он вздрогнул, и руки поддались.

Джаспер почувствовал, как пальцы разжимаются…

«Я не дам тебе просто так сдохнуть…» - прозвучал в голове тихий голос. Злой, ехидный, мерзкий голос. И это говорил определенно не Джаспер, но пальцы мальчика против его воли вдруг неимоверно крепко вцепились в паз между камнями, а ноги будто бы вросли в карниз. Он словно приклеился к стене банка.

«Ползи… ползи…» - раздался в голове шепот.

«Падать очень больно. Не хочу падать…» - раздался в голове чей-то скулёж.

«Держись крепче… я из-за тебя не упаду…» - добавил третий голос, или это все говорил лишь он сам? Джаспер поймал себя на том, что дышит очень резко, что ноги его дрожат. Он заставил себя успокоиться.

Пару секунд, и мешанина в голове прошла. Внутренние голоса смолкли, мальчик почти сразу же позабыл о них.

«Это было близко… очень близко…- подумал Джаспер и подстегнул себя: - Давай же, вперед! Осталось немного!»

Очень тяжело было сделать первый шаг после того, как чуть не сорвался, но он пересилил себя, и вот оно – окно! Окно, в кабинете за которым беседуют какие-то люди:

- Думаете, из Филимора еще получится что-нибудь выжать?- спрашивал один.

- Разумеется,- отвечал второй.- Что думаете по поводу воздуха вокруг конфискованного дома? Каждый, кто приблизится к нему, будет вынужден заплатить за пользование воздухом!

- Гениально, Выдри! Просто гениально!

Джаспер заныл:

- Ууууу…

Он схватился за выступы рамы и перевел дыхание. Что делать? Куда дальше? Вывод напрашивался очевидный. Водосток, примостившийся в углу здания. До него было рукой подать – образно выражаясь: на деле до него было пару десятков вечностей по узкому карнизу.

«Водосток, ладно,- подумал мальчик.- А потом куда?»

Конечно же, ему нужно было спуститься вниз, но труба шла лишь до третьего этажа, после чего изгибалась и ползла вдоль здания – спуститься по ней было невозможно. Оставался один путь – наверх, на крышу. Что там, какие-то полтора этажа вверх по трубе, включая банковскую мансарду! С этим справится кто угодно!..

Джаспер запретил себе отчаиваться раньше времени, набрал в легкие побольше воздуха и, вжав голову в плечи, чтобы его не увидели из окна, двинулся дальше. Шажочек… отделить одну руку… чуть сдвинуться… отделить вторую… закрепиться… сделать вдох… шажочек…

- Дядюшка меня просто убьет, если я упаду…

Джаспер подумал, что даже не смог бы винить в этом дядюшку. Если бы дядюшка полез по карнизу, он бы тоже за него очень переживал. И страшно подумать, что бы с ним стало, если бы дядюшка сорвался…

Но убийство пока что откладывалось – Джаспер добрался до водостока. Он осторожно отцепил руку от стены и схватился ею за трубу, подтянул себя к ней и крепко обхватил ее всем телом. Труба под ним скрежетнула – того и гляди она отломается, и он рухнет вниз!

И тут случилось нечто совсем уж неожиданное и жуткое. Труба не отломалась, но за спиной раздался громкий и протяжный гул – можно даже сказать, рёв. Он будто бы приколотил Джаспера к стене. На мальчика наползла давящая черная тень, принесшая с собой не просто порыв, а целый прилив горячего ветра. Что-то огромное двигалось у него за спиной, а он не мог повернуть голову, вжимая ее в плечи и вцепившись в трубу до боли в пальцах и коленях. Джаспер был перепуган до смерти, но в какой-то момент в гуле за спиной он различил рокот могучих пропеллеров.

- Дирижабль… просто дирижабль!- провыл он, пытаясь себя успокоить.

И верно: с площади как раз отчаливал «Воблиш»…

Джаспер не двигался, пока громадина аэростата не улетела. И только когда гул затих, он позволил себе отмереть и поползти.

Труба пока выдерживала, хоть и скрежетала, и скрипела, и дрожала под его весом. Ползти по ней вверх было очень трудно. Приходилось подтягиваться, и примерно раз в десять секунд Джасперу казалось, что вот он – его последний рывок, еще миг, и он рухнет вместе с трубой вниз. Каково будет Полли, когда она обнаружит кровавое пятно по имени Джаспер на тротуаре возле банка? Что скажет дядюшка – в каких именно выражениях? А миссис Трикк снова наденет свой траурный передник – как тогда?

Под эти гнетущие мысли мальчик и не заметил, как добрался почти до самого края кровли. Здесь труба шла выступом, повторяя выдающийся вперед карниз. Это было самое сложное и опасное место. Около двух футов нужно было пролезть под наклоном. И только сейчас в полной мере Джаспер ощутил под собой пустоту, отделявшую его от площади Неми-Дрё, ведь он был вынужден ползти почти в горизонтальном положении…

«Схватиться… сжать коленями… схватиться выше, подтянуться… сжать коленями… схватиться…»

Вот и конец трубы!

Джаспер зацепился за проходящий у края кровли желоб водостока. Его пальцы тут же погрузились в мерзкую жижу, скопившуюся там.

«Только бы выдержал, только бы выдержал…» - отчаянно подумал мальчик и взялся за него второй рукой. Тут же ветер будто бы почувствовал, что он чуть ослабил хватку, и решил не спускать ему этого.

- Ой, мамочка…- Джаспер вцепился в водосток, как перепуганный кот. Он напряг разом чуть ли не все тело, повыше подтянулся и на миг – всего на один миг! – оторвал ногу от твердой поверхности, но ему хватило этого короткого мгновения, чтобы ощутить весь ужас.

«Крепче… крепче держись…» - раздался вдруг в голове все тот же мерзкий шелестящий голос, и сами внутренности будто бы пнули мальчика вверх.

Джаспер перебрался на водосток и оказался на крыше. Он прислонился спиной к черепичному скату, упершись ногами в желоб. Только сейчас он смог перевести дыхание.

Все тело болело неимоверно, его трясла мелкая дрожь. И крупная, и средняя – все виды дрожи.

Но это еще был не конец. Нужно было пройти по желобу до того места, где оканчивается черепичная крыша фасада и начинается плоская крыша. Она здесь точно должна была быть, ведь как-то же швартуется дирижабль, на котором прилетает хозяйка банка!

Медленно-медленно переставляя ноги, Джаспер двинулся вдоль водосточного желоба, ни на мгновение не уменьшая соприкосновение спины и крыши и пальцами цепляясь за выступы в черепице. При этом он как мог старался не смотреть на площадь, раскинувшуюся перед ним. Хотя отсюда ничего особо видно и не было – лишь туча смога, в которой проглядывают кляксы фонарей.

Вскоре Джаспер наконец добрался до узкой металлической лесенки, видимо, предназначенной для трубочистов, и, поднявшись по ней, выбрался на ровную площадку.

Признаться честно, он рассчитывал найти пожарную лестницу, ведущую на землю, или что-то в этом роде, но ничего подобного здесь не было.

Ряды дымоходов, трубы пневмопочты и газа, шипящие тонкими струйками пара из худых сочленений паропроводники. В центре крыши располагалась причальная площадка для аэрокэбов и небольших дирижаблей. Сейчас она пустовала. По углам ее разместились швартовочные механизмы с огромными катушками.

Еще здесь была дверь. Небольшая надстройка и дверь, ведущая, судя по всему, внутрь банка. Но соваться к ней было рискованно: у входа замер автоматон в черной форме с золочеными пуговицами.

В голове созрел план: выманить это механическое создание от дверей, и когда оно за ним погонится, прошмыгнуть внутрь. А там он уже что-нибудь придумает, если его поймают. К примеру, что дядюшка послал его к мистеру Портеру с сообщением касательно расследования, но он заблудился в поисках кабинета господина управляющего… Для достоверности он может сообщить мистеру Портеру, что ограбившего их банк человека зовут Фредерик Фиш (это ничего не изменит, ведь тот и так уже в курсе).

Джаспер выбрался из-за кирпичной трубы дымохода, но конструкт нарушил все его планы.

Автоматон отреагировал – слегка повернул латунную голову, но с места не сдвинулся. Бежать и преследовать мальчика он не собирался. Видимо, это не входило в его обязанности, и он здесь служил всего лишь лакеем, открывающим двери для важных посетителей, что прилетали в банк по воздуху.

Чуть осмелев, Джаспер двинулся к нему. Латунная голова поворачивалась вслед за каждым его движением, но, кроме этого, автоматон никак не реагировал.

- До-добрый день,- начал мальчик.- Можно пройти?

Механический человек не шевельнулся.

- Пожалуйста.

Механический человек проигнорировал.

- Да что ж, такое! Двигайся, ты! Консервная банка!- раздраженно бросил Джаспер, но механоид и не подумал реагировать. Кажется, у Натаниэля Френсиса Доу появился достойный конкурент по части холодного безразличия.

Убедившись, что ему никак не пройти мимо автоматона, Джаспер совсем отчаялся. Он побрел к краю крыши в поисках чего-нибудь, что могло помочь ему спуститься вниз.

Здание банка стояло особняком от прочих строений. Ближе всего к нему была крыша старого темно-зеленого дома, но, чтобы добраться до нее, нужно было перелезть по трубам через довольно широкий Газетный переулок. Этот вариант Джасперу совсем не понравился, и он продолжил поиск.

Ничего. Совсем ничего. Новый тупик? Да, это не карниз на отвесной стене, но он не может остаться здесь навечно!

Джаспер осмотрел катушки причальных гайдропов, задержался у панели управления посадкой и швартовкой. На ней стояло множество тумблеров, датчиков и приборов, в которых он ничего не смыслил, но в один момент он вдруг натолкнулся взглядом на то, что понял прекрасно.

Возле одного из переключателей значилось:

«Вызов аэрокэба».

Джаспер не мог поверить своему счастью. Неужели? Вот он, его план побега и возможность спуститься. Он несколько раз переключил рычажок туда-обратно, и каждому его движению сопутствовало мигание лампочки на датчике. Оставалось ждать…

Спустя примерно десять минут бессмысленного ожидания, Джаспер совсем утратил надежду. Нужно было признать: никто не прилетит.

Иного выхода не оставалось, и он направился к трубе, ведущей через Газетный переулок. Труба не выглядела, во-первых, крепкой, а во-вторых, надежной – ни пройти по ней сверху, ни проползти, сидя, как на коне (слишком узкая). Единственный вариант был обхватить трубу ногами и руками и проползти под ней, но это было еще страшнее. Что если он разожмет ноги или руки? Или и то, и то?

Джаспер шагнул к парапету и уже собирался было на него взобраться, как вдруг за спиной раздался шум пропеллеров, и кто-то стиснул грушу клаксона: «Бу-у, бу-у!».

Мальчик обернулся и увидел подлетающий к крыше банка темно-синий аэрокэб. Экипаж не очень грациозно опустился на причальную площадку.

- Это вы вызывали кэб?!- пытаясь заглушить рокот пропеллеров, гаркнул кэбмен.

- Да, сэр! Это я!

Джаспер подбежал к экипажу, и толстый мужчина в шинели и котелке окинул его пристальным подозрительным взглядом через толстые стекла лётных очков. Джаспер понял, что вызвало у кэбмена сомнения. Он выглядел так, словно одеждой и лицом только что прочистил все дымоходы на площади. И уж точно он не выглядел так, будто у него есть деньги, чтобы заплатить за полет.

- Сэр! Вы можете отвезти меня вниз, ко входу в банк?! Моя тетушка будет там. Она открыла здесь счет, понимаете? Она велела мне вызвать экипаж, чтобы не ждать.

- Все ясно.- Кэбмен кивнул.- Садись. Полетели.

В повторном приглашении мальчик не нуждался. Он отворил дверцу, вскочил на подножку и забрался на кожаное сидение, которое показалось ему самым мягким сидением в его жизни. Захлопнув дверцу, он прильнул к окну.

В следующее мгновение аэрокэб оторвался от крыши банка. Он взлетел, поднялся на высоту дымоходов, затем поднялся еще чуть выше, после чего устремился вдаль, в сторону пассажа. Джаспер не успел возмутиться: «Куда это мы летим?!» – когда кэбмен крутанул штурвал, и его махина, описав дугу, развернулась и направилась обратно к банку…

Вскоре кэб встал у обочины, в некотором отдалении от главного входа.

Джаспер выскочил на улицу, крикнул кэбмену: «Я мигом!» – и ринулся к дверям банка.

Автоматоны-лакеи пропустили его, и мальчик, заставив себя дышать спокойнее и не трястись, что могло привлечь ненужное внимание, встал в очереди к кассам. Обернулся.

Полли по-прежнему была здесь. Она что-то увлеченно вещала – кажется, сравнивала обслуживание в льотомнских банках и в здешнем. Вокруг нее, будто игрушечная балерина, на заводной площадке, кружилась на носочках мисс Кэрри́ди, а мистер Портер заседал за столом с видом наинесчастнейшего человека. Было видно, что Полли нервничает, но служащие банка этого не замечали. Мистера Портера и вовсе интересовали только стрелки часов под потолком.

Племянница экономки доктора Доу то и дело бросала тревожные взгляды то на лифт, то на очереди у касс. Она все выглядывала Джаспера и, судя по ее резкому смеху, извелась она нешуточно. И это притом, что она не могла знать, что с ним приключилось на самом деле…

И тут их глаза встретились. Она вздохнула с облегчением. Поднялась со стула.

Господин управляющий вздрогнул и словно очнулся от сна. Старшая клерк-мадам с надеждой поглядела на несносную посетительницу.

- Ой, что-то я заболталась!- встрепенулась Полли.- А я ведь совсем позабыла, что меня ждет тетушка на чаепитие!

- Да, если вы поспешите, то еще как раз успеете,- кивнул мистер Портер, хотя ему не было сказано, к которому часу назначено вымышленное чаепитие.

Полли Трикк широко улыбнулась, протянула руку мистеру Портеру и сказала:

- Я так рада, что вы мне все объяснили, Корнелиус. Ваше отношение к моей персоне заслуживает похвалы и чаевых. Вычтете несколько фунтов с моего счета. А я, в свою очередь, непременно расскажу достопочтенному судье Сомму о вашем несравненном обхождении и невероятном терпении.

Мистер Портер и мисс Кэрри́ди выглядели так, будто у них только что закончилась тяжелая трудовая смена у топки котла или на угольной барже.

Попрощавшись с ними, Полли двинулась к выходу. Она прошла мимо, словно и не заметив Джаспера. (Так и было задумано). Джаспер выждал ровно минуту, после чего пошагал следом.

- Где ты был?! Я уже боялась подумать… А когда они поднялись наверх, я уж решила…- начала было Полли, как только Джаспер вышел из банка, но мальчик прервал ее:

- Я все объясню по дороге! Нам нужно вернуться домой как можно скорее!

Полли оглядела его и поняла, что дело действительно не терпит. Они поспешили к аэрокэбу, Джаспер назвал кэбмену адрес, и они отчалили…

…Аэрокэб несся над Тремпл-Толл, а Джаспер, путаясь в словах и перебегая с одного на другое, пытался рассказать Полли все, что с ним приключилось. Код Фиша подтвердился, хотя в итоге – мальчик признался – он ничего действительно любопытного так и не нашел. Но вот то, что он услышал случайно… Джаспер все твердил, что он понял, «как они это сделали»! Полли, в свою очередь, мало, что поняла.

Кэб приземлился в переулке Трокар, возле дома № 7, и мальчик выскочил из него, стоило лишь колесам экипажа коснуться брусчатки.

Полли заплатила кэбмену и бросилась следом. Они влетели в дом порывом холодного северного ветра, пронеслись через прихожую и остановились в гостиной.

Натаниэль Френсис Доу был там. Сидел в своем кресле у камина. На его коленях лежала папка из банка, которую вручил им с племянником господин управляющий лично. Стоило доктору увидеть Джаспера и Полли, как его лицо тут же исказилось злостью и раздражительностью, но племянник не стал ждать. Он подскочил к дядюшке, схватил папку и швырнул ее в камин.

Полли замерла, пораженно зажав рот ладонями. Доктор Доу и вовсе побелел от ярости.

- Что ты себе позволяешь! Ты только что уничтожил важные сведения!

- Это яд!- закричал Джаспер.- Горемычный порошок! Это яд!

- Что за чушь ты мелешь?!- Доктор Доу поднялся из кресла и угрожающе шагнул к племяннику. Руки его гневно сжались. Полли замерла. Сейчас что-то произойдет… что-то ужасное…

На крик из кухни прибежала миссис Трикк. На ее плече сидела пчела Клара. И экономка, и пчела непонимающе уставились на происходящее…

- В банке Ригсбергов они используют горемычный порошок, чтобы люди становились злобными, алчными и ненавидели всех кругом!- воскликнул Джаспер.- Они делают так специально. Он сам сказал! Мистер Портер. Это яд. Они распыляют порошок через те бронзовые рожки в вестибюле, и еще им посыпают все бумаги, чтобы зараза расходилась по городу. Мы отравились горемычностью! Как ты не понимаешь?!

Но доктор Доу понимал. Его лицо больше не выглядело яростным или злым. Оно выглядело сосредоточенным и задумчивым. Он закрыл глаза, постоял так несколько секунд, сделал глубокий вдох, после чего, не прибавив ни слова, отправился в свой кабинет.

Джаспер, Полли и миссис Трикк недоуменно переглянулись.

Вскоре доктор вернулся и холодно проговорил:

- Хоть я и презираю тебя и считаю несносным ребенком, но я признаю, что существует возможность того, что я попал под воздействие какого-то средства, управляющего настроением. Ты привел убедительные доводы. Я кое-что принял. Если ты сказал правду, все скоро пройдет.

Джаспер тяжко вздохнул и без сил опустился в кресло. Полли поставила саквояж на столик в прихожей и спросила у доктора:

- Надеюсь, вы не против того, что я хожу через дом?

Доктор Доу поглядел на нее, прищурившись. Былой злости в нем, кажется, уже не было, но все-таки раздражение, которое вызывала у него Полли Трикк, никуда не исчезло. К тому, что эта особа – просто несносна и невыносимо ехидна, горемычный порошок никакого отношения не имел.

- Вероятно, я должен принести свои извинения,- сказал доктор настолько нехотя, что в гостиной, кажется, даже раздался скрежет его противоборствующего нутра.

- Я так рада!- всплеснула руками миссис Трикк.- Так рада, что вас отравили!

- Неужели?- хмуро проговорил доктор.

- Ну да! А то я уж испугалась, что из-за плохого поведения этот дом навсегда лишился сладкого! Ох, столько же хлопот прямо сейчас образовалось! Как жаль, что варитель сломан! Но зато у нас есть несколько чайничков «Криспи» – протру с них пыль. Заодно сделаю тосты, открою баночку желудевого джема и начну печь крендельки. Счастье и радость вернулись под эту крышу!

Под ободряющее жужжание пчелы экономка удалилась на кухню. Пока что до «счастья» и «радости» было далековато, но гроза над домом № 7, кажется, и правда, стала заканчиваться…

- Действие порошка ослабло?- спросила Полли, глядя на доктора опасливо, словно ожидая, что он в любой момент может вскочить на стол, закаркать по-вороньи и отплясать развеселый танец брум-брум-трам.

- Нет,- выдавил доктор Доу, всем своим видом сообщая, что он скорее застрелится, чем позволит себе танцевать.

- Но как…- удивилась племянница экономки.- Почему тогда вы… просите прощения?

Джаспер хмыкнул из своего кресла.

- Это все логика, Полли,- пояснил он.- Дядюшка просто не может поддаться эмоциям, если они противоречат логике. Он убежден, что попал под воздействие горемычного порошка (ведь я привел весомые доводы). И, следовательно, он уже знает, что его внутренние порывы сейчас – это всего лишь следствие этого проклятого снадобья. Дядюшка вынужден следовать этой логике, а не голосу в голове, который, наверное, ему прямо сейчас подсказывает, что ты – наглая, бесцеремонная забияка, которая влезла в его дом и в его жизнь, как воришка. А я и вовсе какой-то маленький монстр, которого нужно запереть в чемодан и отправить в канал Брилли-Моу топиться.

Доктор прищурился. Кажется, именно эти мысли его сейчас и посещали.

- Меня интересует другое,- сказал Натаниэль Доу.- Как, скажи на милость, ты вообще узнал о горемычном порошке? И почему ты обращаешься к мисс Полли на «ты»?

- О, дядюшка, это слишком долгая история, и я думаю, будет лучше, если сначала действие горемычного порошка полностью сойдет на нет, иначе, боюсь, даже логика не помешает тебе… ну… придушить меня.

- Что ты наделал, Джаспер?- спросил доктор, преисполнившись недоверием и подозрениями. Он пристально оглядел одежду и внешний вид племянника и, судя по нахмуренным бровям и побелевшему лицу, уже начал придумывать себе какие-то мрачные варианты.

Джаспер уже собирался было ответить, но тут в двери дома № 7 раздался стук.

- Мы не будем ждать, пока действие горемычного порошка сойдет на нет,- сообщил доктор и отправился открывать.- Ты все расскажешь немедленно!

С досадой отметив, что Джаспер и эта особа мисс Полли не заперли за собой дверь на ключ, Натаниэль Доу повернул ручку, открыл дверь и замер.

Перед ним стоял Фредерик Фиш.

Тот самый Фредерик Фиш, которого они встретили в коридоре апартаментов Доббль. Тот самый, что нес белиберду с парапета крыши, прежде, чем сигануть вниз. Тот самый, что ограбил банк Ригсбергов.

- Доктор,- сказал он.

- Мистер Фиш,- в тон ему ответил доктор Доу.

- Прошу простить мне мой неурочный визит, но…- он опустил взгляд на свою грудь, и доктор увидел, что его пальто все в крови и в нем зияют дыры от пуль – некоторые еще дымились.

- Сами понимаете,- сказал Фредерик Фиш и рухнул без сознания прямо на пороге дома.

Часть 3. Машина Счастья.