Об истине и зверях

Глава 16

Винн добралась до своей комнаты в Гильдии и открыла дверь, Тень тут же скользнула внутрь. Она придерживала дверь, пока Красная Руда вносил Чейна, а затем позволила себе короткий вздох облегчения оттого, что они закончили свой путь через кольцо красного дерева.

Даже так поздно ночью в коридорах было слишком много Хранителей. Винн суматошно звонила в колокол у внешних ворот, а когда дежурный пришёл, поспешила войти. Она быстро отклонила его предложение помощи или вызвать врача, когда он увидел безвольно висящего на плече Красной Руды Чейна.

По крайней мере, теперь они были за закрытой дверью.

— Положи его на дальнюю кровать, — сказала она.

Красная Руда почти сбросил его с плеча. Чейн приземлился с глухим стуком, но его веки даже не дрогнули.

— Осторожно! — взвизгнула Винн.

Красная руда отступил, даже не потрудившись поправить перекошенные конечности Чейна. Винн кинулась мимо него и попыталась устроить его поудобнее, но, подняв его левую руку на край кровати, она остановилась.

Темное пятно — не красное, а черное — распространилось вокруг разреза на боку его рубашки. Оно все еще было влажным. Она пыталась придумать, что сделать, когда прикрывала его рукой парня, чтобы скрыть от Красной Руды. Как ухаживать за ранами вампира?

— Да… Я видел.

Она чуть не подпрыгнула от низкого голоса Красной Руды. Возможно, в темноте он не разобрал истинного цвета пятна.

— Это не серьезно, — сказала она, вытянув из-под Чейна край плаща, чтобы скрыть рану.

— Правда? — спросил Красная Руда. — Нет серьезной потери крови… или каких-нибудь переломов, или ещё какого вреда?

Винн напряглась, а затем медленно обернулась.

Красная Руда пытался убить Чейна на прогалине? Или это была какая-то проверка, которая должна была подтвердить подозрения гнома? Живой человек должен был умереть от удара железного посоха гнома, и теперь он думает, что его подозрения подтвердились?

Тень сидела на кровати ближе к двери и не сводила глаз со спины Красной Руды. Дважды она глянула на Винн.

— Ты видела, что произошло с ним там, — настойчиво произнёс Красная Руда. — Кто он такой?

Вот это и случилось. Красная Руда больше не может закрывать на всё глаза, а Винн больше не может скрывать, что Чейн не является живым существом.

— Зачем я должна отвечать, если ты думаешь, что уже знаешь?

— Та черная штука, тот… призрак, как ты называла его, — ответил он, — появился среди наших чтимых мертвых. Ты привела его.

— Нет, я этого не делала.

— Сколько из этих существ ты…

— Ты был там в тоннеле, когда я уничтожила Сау'илахка, — перебила Винн. — И ты знаешь, что Чейн так же отчаянно пытался убить того призрака. Не смей сравнивать Чейна с Сау'илахком! — она остановилась. — Он защищает меня. Я думала, что это то, чего ты хочешь.

Красная Руда не отвечал.

— Он — тот же самый человек, которого ты знал вчера, — спокойно продолжила Винн. — Тот, с кем ты плыл на корабле, кто спал на другой скамье фургона, кто сражался с тобой плечом к плечу. Ничего не изменилось.

— Нет изменилось, — ответил он. — Всё изменилось… кроме нашего места назначения. Что еще ты узнала на прогалине?

Смена темы застала Винн врасплох.

— Ничего, — ответила она.

— Я видел по твоему лицу! Ты слышала больше, чем я, — Красная Руда угрожающе шагнул к ней.

Тень спрыгнула с кровати и зарычала на него, но он не обратил на неё внимания. Красная Руда редко чего-то требовал. События этой ночи явно потрясли его.

— Ты скажешь мне всё, или…

— Или что? — Винн бросала вызов, но она не была так неустрашима, как выглядела.

Только невозможно глупого не пробрало бы до костей от угрозы столкновения с гномским воином, особенно таким разгневанным, как Красная Руда сейчас. Но Винн знала, что у нее есть власть над ним, и конечно он тоже знал это. Но он полагал, что сможет напугать ее, что не было неверно.

— Я та, кто узнала о вашем потерянном ситте, — сказала она. — Я та, кто может найти его, не ты. Даже если бы я рассказала тебе больше, то ты всё равно бы не понял. Ты нуждаешься во мне, но я не нуждаюсь в тебе… и никогда не буду.

Глядя в его лицо, на мгновение Винн увидела темную фигуру Красной Руды у кузницы его сестры. Она тогда пыталась встать, будучи буквально выкинутой из дома его семьи, а Красная Руда склонился над ней. И сейчас он точно так же нависал над ней, словно гранитная статуя, освещённая красным светом штамповочного пресса. Но теперь он зависел от неё, а не наоборот.

Однако, независимо от того, что Красная Руда выяснил о Чейне или неясных намеках, которые Винн, получила от Духов, она ничего не расскажет ему. Он ничего не сделает ей, пока она — его единственный способ найти место погребения его предка-предателя.

Красная Руда не двигался. Винн не спускала с него глаз, но отослала Тень прочь:

— Уйди с дороги, — сказала она.

— Куда ты думаешь идти?

— За водой, едой, бинтами и…

— Бинтами для кого? — он проверил пульс на шее Чейна. — Он даже не жив.

— Я не обязана отчитываться перед тобой.

Он замер в нерешительности, его пристальный взгляд перемещался от неё к Чейну. Наконец, выдох, похожий на шорох гравия, сорвался с его губ.

— Я принесу, — сказал он, хотя остановился снова перед тем, как уйти. — Но ты не покинешь эту комнату, пока я не вернусь… как смогу скоро.

Снова, он, казалось, беспокоился, оставляя её без присмотра, даже здесь, в Гильдии. Или, возможно, он не хотел выпускать её из поля зрения. Она не стала ломать голову об этом, пока у нее было время прийти в себя. Эта ночь ясно дала понять кое-что, столь же реальное, как закрывшаяся за Красной Рудой дверь,

Каждый из спутников Винн пытался всеми силами охранять ее по своим собственным причинам. Однако в данный момент Тень была единственной, с кем Винн могла говорить открыто — и это само по себе было нелепо из-за их трудностей в общении. Но Красная Руда больше не был тем, кто волновал ее больше всего, и его резкие слова не были тому виной.

Что-то произошло с Чейном там, в лесу.

Как бы то ни было, однако испорченной игрушки Вельстила, бронзового кольца, позволившего Чейну войти в Эльфийские Земли, оказалось недостаточно. Он потерял себя, когда попытался напасть на Врейвилию, почти разрушив напряженное перемирие. Но даже не это беспокоило Винн больше всего.

Винн слишком долго пыталась отложить осознание того, кем был Чейн на самом деле. Так было легче, удобнее и даже спокойнее иметь его на своей стороне. Некоторые, возможно, сочли бы это лестным, очаровательным даже: незнакомец с темным характером, всегда спасающий ее. Но Чейн был более опасен, а Винн не была юной девочкой с головой, забитой сказками и легендами в обманчивом романтическом стиле.

Ее цель заставила ее подвергнуться большому риску. Несмотря на опасность, она пойдёт по этому пути до конца. Ценой неудачи — или успеха — может стать ее жизнь, но альтернатива заставит страдать столь многих. Путь впереди пугал ее по сравнению с жизнью, которую она знала, и было жаль, что нельзя вернуться назад.

Винн приняла это, но Чейн — нет.

Даже столкнувшись с этим лицом к лицу, он не понимал. Он не верил в абсолютную необходимость ее миссии ни на каком уровне, кроме своего собственного желания. Все, что имело значение в этом мире для Чейна, кроме себя или его видения Гильдии, была она.

Что-то нужно было делать.

Чейн открыл глаза. Сначала высокий потолок показался незнакомым. В сознание ворвалось беспокойство, сопровождаемое болью. Он не мог вспомнить, где он или как добрался сюда.

Опасения увеличивались по мере прояснения зрения. Весь потолок был покрыт корой, которая перетекала в стену с правой стороны от него. Он повернул голову в другую сторону.

Винн сидела на полу, скрестив ноги, и писала в тетради — или вычеркивала что-то. Тень лежала на противоположной кровати, как обычно наблюдая за ним.

Чейн понял, что лежит на кровати в их комнате в Гильдии. Но это не убавило ему беспокойства. Его голова пульсировала, также как бок и плечо, но хуже были рассеянные и разрозненные фрагменты воспоминаний, начинавшие возвращаться.

Что произошло на прогалине у того дерева без коры?

— Винн? — позвал он.

Она подняла взгляд, отложила тетрадь и перо, и подползла к нему.

— Ты… Ты в порядке?

Он спустил ноги с кровати. Комната плыла перед глазами, а голова отозвалась острой болью. Он был сильно ранен, так или иначе. Голод сразу же всколыхнулся в нём, но он отогнал его.

— Что произошло? — прошептал он.

— Я… я должна была приказать Красной Руде остановить тебя. Мы принесли тебя сюда, и ты бездействовал до сих пор.

Чейн глянул на занавешенное окно и снова перевёл взгляд на нее:

— Это следующая ночь?

— Да. Но мне кажется, я знаю, где начать поиски… вроде бы.

Ее слова доносились словно издалека.

Чейн попытался встать и вздрогнул, когда что-то стянуло его живот. Подол его рубашки свисал свободно, левый бок был окрашен его собственной чёрной кровью. Подняв край рубашки, он обнаружил льняную повязку, обернутую вокруг его талии. Когда его ранили?

— Я не знала, что еще сделать, — произнесла Винн и повторила: — Ты в порядке?

Чейн позволил небольшой волне голода просочиться через его холодную плоть, чтобы уменьшить боль.

— Буду, — кусочки воспоминаний о прошлой ночи начали возвращаться, и он не смог удержаться от обвиняющего тона: — Ты убежала одна.

— И сказала тебе оставаться в доме Врейвилии, — парировала она. — Было глупо с твоей стороны уйти в лес за мной… независимо от того, как всё сложилось в конце.

Чейн молчал. Как он ни старался, он не мог вспомнить ничего после того момента, как нашел ее — а затем после того, как укрыл от тех движущихся корней.

Винн пристально смотрела на него, слегка нахмурившись. Она явно сдерживалась, чтобы не сказать что-то большее, может быть, не желая спорить. Что еще произошло?

— Все хорошо, — сказала она, возможно, прочитав выражение его лица. — У меня есть информация, которая может помочь нам найти ситт… и другие кусочки, которые я пока не понимаю.

Ситуация приводила его в замешательство. Он никогда не терял память прежде. Последняя вещь, которую он помнил ясно, это как прижимал кольцо к плечу Винн в слепом страхе потерять ее.

Винн снова опустилась на колени.

— Давай просто двигаться вперед, — уклончиво сказала она. — Я думаю, мы должны как можно скорее вытащить тебя с этой земли. Все пойдёт лучше, придёт в норму, после этого.

Это было не так. В его голове творился бардак. И зверь начал рычать и скулить в нем. Он обеими руками откинул волосы назад и сжал голову от обострившейся боли. Глянув на сумку Вельстила в углу комнаты, он подумал о том, в чем нуждается. Но в данный момент у него была ещё одна забота.

— Ты узнала место? — спросил он.

— Не точно. Возможно, этого не знает никто. Но у меня есть направление и ориентир, чтобы начать поиски.

Винн связала то, что Врейвилия сказала ей, и свои собственные предположения. Когда она упомянула царапающий «хор крыльев-листьев» Стихийных Духов в ее голове, Чейн не знал, что и думать. Она действительно слышала этих духов природы, или, возможно, вообразила это?

— Если гномы приходили в Лхоинна в древние времена, — продолжала она, — тогда проход Скользнувшего Зуба будет самой короткой дорогой. Мы направимся на юг вниз по проходу до того места, где его пересекает хребет Резака Неба. Я полагаю, что ситт находится на его дальней южной стороне, ближе к пустыне, но если мы будем путешествовать по прямой из конца прохода, то у нас будет лучшая возможность найти любую «упавшую гору». На данный момент, это — самый разумный способ начать.

— Что заставляет тебя думать, что он на южной стороне?

— Когда-то домин Иль'Шанк рассказывал мне. В суманском «Балаал» звучит как «мин'балаале» и означает хвалебную песню вождя пустынного племени. Это подразумевает, что ситт был рядом с пустыней. Возможно, древние гномы дружили с каким-то племенем или народом пустыни.

Смотря в овальное, оливково-смуглое лицо Винн, Чейн видел намёк на ее старое, слепое доверие. Но он обдумывал странную двойственность того, что, как она сказала, она услышала от Духов. Каково было различие между «павшими мертвыми Земли» и «теми из Земли?» Что такое «раб раба», и какое отношение это имеет ко всему этому?

Но это ничего не значило по сравнению с растущей угрозой для нее. Это выбивало Чейна из колеи каждый раз, когда ей удавалось получить достаточно информации, чтобы направиться в предполагаемо правильном направлении.

— Мы должны пополнить запасы, — сказала она, — и подготовиться к месяцу путешествия, если не больше. Я не знаю, есть ли по пути селения. Конечно, наверняка есть, но не в горах.

Это означало, что у нее не было намерения возвращаться.

Чейн с трудом сглотнул, хотя его горло совсем пересохло. По крайней мере, ее планы предлагали два непосредственных решения.

— Ты… — начал он и поколебался. — Есть ли ещё что-нибудь, в чём ты нуждаешься здесь, в Гильдии?

Она в замешательстве посмотрела на него.

— Я так не думаю. Но может потребоваться несколько дней, чтобы подготовиться к отъезду.

— Тогда мы должны устроиться в другом месте в городе — найти гостиницу. Самостоятельно.

Прежде чем он закончил, он увидел, как на её лице отразилось полное согласие и даже облегчение. Он не удивился бы, узнав, что премин Гиар следит за ними. Чейн не забыл угрозы на лице премина в архивах.

— Да, — сказала Винн, кивнув. — Самостоятельно снова.

Тень вскинула голову, её уши встали торчком в полном внимании. Она спрыгнула с кровати и кинулась к двери, опустив нос к щели у пола.

Чейн резко встал, сжав зубы от вернувшейся боли:

— Подержи ее.

Винн начала было отвечать на его слова, но потом увидела, что делает Тень. Она схватила собаку за загривок, а Чейн резко распахнул дверь.

Он посмотрел в обе стороны по коридору и никого не нашёл. Но кто-то точно был там. Даже с кольцом на пальце, голодающий зверь в нем ощутил это так же, как унюхала Тень. Он ощутил даже кое-что большее.

Тонкий и странный аромат висел в коридоре. Корица, но с другой специей или двумя, которых он не узнал.

Чейн отступил в комнату и закрыл дверь.

— Возьми Тень и найди Красную Руду, — сказал он. — Убедись, что он собрал вещи. Мы уходим немедленно.

Винн внимательно смотрела на него несколько секунд и повернулась к двери. Ее глаза сузились перед тем, как она кивнула. Без слов она встала, проведя своими тонкими пальцами по голове Тени, и они обе ушли. Как только дверь закрылась, Чейн кинулся к углу.

Он прислонился к стене, неистово роясь в сумке Вельстила, и наконец вытащил коричневую стеклянную бутылку, завёрнутую в кусок войлока. Долго провозившись от истощения, он с трудом открыл её и опрокинул содержимое себе в глотку. От торопливости одна капля скатилась от уголка его губ к подбородку. Жидкость была настолько темно-красная, это казалась почти черной.

Украденная жизнь, взятая отвратительной чашей Вельстила, обожгла горло Чейна и его живот. Он дрожал, сжавшись в комок и чувствуя, как волна жизни пронизывает его мертвую плоть.

Это полностью иссушило его и заставило страдать ещё больше. Это излечит его, хотя и не вернёт воспоминаний о том, что произошло на прогалине.

И это заставило Чейна почувствовать себя более бессильным чем когда-либо.

Гассан Иль'Шанк сидел в своём небольшом лагере среди тонких пальм побережья. Ему требовалось время, чтобы подумать. Его инстинкты когда-то сказали ему, что нужно заставить Винн замолчать навсегда. Он поступил иначе, и даже помог ей в переводе части древнего свитка, ссылающегося на место под названием Балаал-Ситт.

Он сделал неправильный выбор? Он не мог так считать, сколько бы раз не пересматривал это решение, как и когда он в последний раз получил известие от Моджахеда.

Медальон на его груди потеплел.

Гассан поднял его за цепочку, сжал в руке, и голос Моджахеда заполнил его ум.

«Домин?»

«Да, я здесь.»

«Она скоро уезжает, через несколько дней. Я сожалею, что не узнал больше. Я был возле ее комнаты, и их голоса были не слишком слышны. Я разобрал только несколько слов.»

«Ты узнал место ее назначения?»

Молодой странник усваивал навыки тавматургии и алхимии нормально для своих лет, но он проявил меньше способностей в… более тонких навыках. Он был вынужден положиться на хитрость и его необычайно тонкий слух.

«Нет. Только то, что она будет следовать по проходу Скользнувшего Зуба. Это помогло вам, мастер?»

Гассан закрыл глаза.

То, что он перевел стихотворение в свитке Чейна Андрашо с его упоминанием о Балаал-Ситте, объединилось с другими кусочками, которые он собирал всю свою жизнь. Во время Великой Войны среди западных сил распространилась новость, что пал гномский ситт. Для того чтобы сообщение могло достигнуть их, ситт должен был быть где-то в западной трети Нуманской Империи, теперь называемой хребетом Резака Неба.

Гассан не знал названия этого потерянного ситта, пока Винн не заглянула в тот свиток. И теперь, зная ее характер, он предположил, что она искала этот мифический павший ситт. Но для какой цели?

«Мастер, вы хотите, чтобы я следовал за нею? Если так, я должен найти карту и…»

«Нет. Как сможешь, заверши работу, порученную лидером вашей группы, домином Нахидом. А когда придёт время, возвращайся домой, как будто ничто не произошло. Я могу быть вне досягаемости в течение некоторого времени.»

«Удачи, мой домин.»

«И тебе… всем нам.»

Когда медальон остыл, Гассан поднялся и стоял, смотря в огонь маленького костерка. Так мало света пыталось отодвинуть темноту. Как иронично было, что темнота всегда узнавала, где он, чтобы вернуться.

Винн шагнула вниз по проходу, но замешкалась перед тем, как постучать в дверь Красной Руды. Если бы только его не было там, на Первой Поляне, он бы не услышал даже самую маленькую часть того, куда они пойдут потом. Она могла взять Тень и Чейна и сбежать, прежде чем Красная Руда узнает. Но он там был.

И если бы не он, что произошло бы, когда Чейн сошел с ума? Независимо от того, кто мог умереть тогда, она ничего бы не получила от Врейвилии. И всё же, она не могла избавиться от желания, чтобы этот неправедный Ходящий-сквозь-Камень ушёл.

Призрак когда-то следовал за нею к древним текстам. Она невольно привела его в гномское подземелье к укрытому там принцу Малурны. Но даже эти ошибки, последствия её неправильного выбора, казались несерьезными по сравнению с тем, чтобы привести Красную Руду в Балаал-Ситт.

Что он хотел там? Если бы только она знала.

Тень села у её ног в коридоре. Собравшись с силами, Винн постучала. Она услышала тяжелые шаги. Дверь открылась, и Красная Руда посмотрел на нее.

Его длинные красноватые волосы свисали на плечи. Он снял темно-оранжевое одеяние и носил только бриджи и свободную рубашку. Свежая щетина пробивалась на его подбородке.

— За нами следят, — сказала она. — Собирайся. Мы остановимся в гостинице, пока не будем готовы уехать.

Она отвернулась.

— То есть, ты собираешься оставить всё, как есть?

Вопрос остановил ее. Это сомнение? Зачем он что-то спрашивал, если этот поиск был всем, чего он хотел? Винн оглянулась к нему, ничего не ответив.

— Ты будешь продолжать путешествовать… с ним? — спросил Красная Руда. — Примешь его защиту, даже после того, что произошло прошлой ночью?

Винн слишком долго не могла посмотреть правде относительно Чейна в глаза. Теперь Красная Руда был полон решимости вызвать правду перед ее глазами. Он не мог знать настоящую ситуацию Чейна, но Винн-то знала. Чейн убил бесчисленное число людей, чтобы выжить самому. Он изменился ради нее, но ни о чем нельзя было забыть.

— Не строй из себя благодетеля, — ответила она. — Ты хочешь, чтобы он защищал меня.

— Я смогу защитить тебя.

Винн понятия не имела, как ответить на это. Вместо этого она медленно двинулась вниз по проходу, пока не услышала, что его дверь закрылась. Она остановилась и резко осела по стене, а Тень прислонилась к ней.

«Не… иди… Винн… останься…»

Рычание Тени поднялось, чтобы усилить значение слов.

«Не… иди… Винн… останься в безопасности…»

— Прекрати, — прошептала Винн. — Не сейчас.

Все трое ее спутников имели свои причины. Их группа рушилась изнутри. Давление всего этого заставило Винн устало прикрыть глаза.

День Чиллиона не был легок.

Гиар был разъярен тем, что не мог выяснить, кто выдал Винн пропуск. Во время утреннего заседания Совета, когда премин конамологов подверг сомнению решение Гиара закрыть архивы, тот сорвался на нее, почти обвинив в сговоре. Встреча закончилась не слишком хорошо.

У Чиллиона не было желания вносить ещё больше разногласия в Совет, скорее наоборот. Он нуждался в их согласии, чтобы он мог и дальше узнавать обо всех действиях на высшем уровне. Как и юная Винн, он также полагал, что Древний Враг вернётся. Поэтому было важно, чтобы он точно знал, кто, что, когда и где делает.

Если худшие подозрения подтвердятся, ему потребуется сильный голос в политических и военных советах Нуманской Империи. Поэтому он служил советником членам королевской семьи Малурны и спокойно влиял на свою миссию Гильдии. Он мог бы сам стать Высоким Премином, работая в тесном сотрудничестве и с его правительством и с правительством Малурны. Это поместило бы его в лучшее положение для того, что произойдет.

Но до недавнего времени, Чиллион никогда не рассчитывал на выходки одной упорной человеческой странницы.

Винн Хигеорт походила на кабана в стеклодувной мастерской[2]. Она отвлекла всех от его осторожных манипуляций. Она привлекла слишком много внимания, и все же она всегда, казалось, шла к своей цели. Он должен был знать точно, к чему она стремилась, прежде чем что-либо еще будет сломано.

— Мастер? — позвала сверху Ханнаши.

— Да, входи.

Он не был удивлен, увидев, что первым вошёл Шаодх. Эти двое очень много времени проводили вместе. Чиллион не совсем понимал, что Ханнаши находила в компании молчаливого Шаодха, но он никогда и не задумывался об этом. Сама Ханнаши вошла следом, прекрасная и собранная как всегда, но несколько прядей ее волос выбились из кос.

— Странница Хигеорт ушла из Гильдии, — немедленно сказала она. — Она готовится искать этот Балаал-Ситт. Я приношу извинения за то, что узнала так мало, но я стояла позади дерева во внутреннем дворе и уловила только несколько слов, когда она и ее спутники шли к воротам. Я не могла следовать дальше из страха быть замеченной.

Чиллион уставился на нее, ничего не слыша после «Балаал-Ситт».

Ханнаши пригладила волосы и стояла, ожидая какого-либо ответа. Чиллион сидел, оцепенев, пока она и Шаодх не обменялись обеспокоенными взглядами.

— Домин? — спросил Шаодх.

— Да… да, я слушаю.

— Снова, я уловила только несколько слов, — продолжила Ханнаши. — Кажется, странница действительно ходила на поиски Врейвилии. Я предполагаю, что Фоирфеахкан сказала ей что-то дельное.

Чиллион утомленно выдохнул и отвёл взгляд. Выходки Винн часто задевали его любопытство, а смерть часто шла по ее следу. Но это был первый раз, когда ее сознательный выбор глубоко раздражал его.

Балаал давно пал, похоронив в темной тайне, как и почему. Она целеустремленно пыталась найти это место. Что знает она, чего не знает он?

— Где она теперь? — потребовал он, его голос показался слишком грубым даже его собственным ушам.

— Они собирались найти гостиницу в городе, — ответила Ханнаши, и это прозвучало так, словно что-то тревожило её, но она не могла сказать ему больше.

Молчавший до сих пор Шаодх вышел вперед:

— Не беспокойтесь. Мы определим ее местонахождение.

Взгляд Чиллиона стал задумчивым:

— Да, ты сделаешь это.

— И я буду готов, когда настанет время следовать за нею, — твердо добавил Шаодх.

Чиллион посмотрел на своего подчиненного, немного удивленный уверенностью Шаодха в том, что последует затем. Ханнаши смотрела на своего товарища с почти ошеломленным выражением на прекрасном лице.

Шаодх кивнул Чиллиону, отвернулся и направился к выходу. Но Ханнаши кинулась за ним. Она схватила Шаодха за рукав и что-то зашептала ему в ухо.

Чиллион окликнул их:

— Вы оба подготовьтесь… к долгому путешествию.