Обещание

Глава 11

Вопросы Стенмора удивили и встревожили сэра Оливера Берча, когда в воскресный вечер он пришел в городской дом графа на Беркли-сквер.

– Итак, ты совершенно уверен, – задумчиво произнес граф, – что именно эта женщина сопровождала Элизабет в ее поездке в Америку.

– Не совсем уверен. Но, по словам доктора, находившегося тогда на корабле и проживающего теперь в Нью-Йорке, с ней была женщина по имени Ребекка. К тому же миссис Форд соответствует данному им описанию. Он даже вспомнил, что она направлялась в Филадельфию.

Граф остановился у мраморного камина.

– Почему вдруг он все это вспомнил, Берч, по прошествии десяти лет после случившегося? Может, она не вызвала у него доверия?

– Трудно сказать. – Адвокат плеснул себе в стакан отменного кларета. – Она была необычайно привлекательна. – Почувствовав на себе яростный взгляд Стенмора, адвокат быстро продолжил: – Не говоря уже о том, что ехала в Филадельфию с пустыми руками, если не считать ребенка.

– Как смогла она уговорить извозчика взять ее, если была без сопровождения?

– В колониях все не так, как здесь, милорд. Там женщины часто путешествуют без эскорта. – Он замялся. – Но вам не следует опасаться насчет ее репутации. Я провел в ее обществе довольно много времени по пути сюда, а также слышал, как о ней отзывались в Филадельфии. Миссис Форд придерживается строгих правил поведения и обладает изысканными манерами. Жизнь в колониях научила ее непринужденно держаться с мужчинами, но она требует, чтобы они вели себя в рамках приличия. Даже матросы относились к ней с величайшим уважением. Миссис Форд поистине удивительная женщина.

– Существует ли хоть какая-то вероятность, что миссис Форд познакомилась с Элизабет в Лондоне?

– Сомневаюсь. Вы же знаете круг, к которому принадлежала ваша супруга. Скорее всего они встретились в самом начале путешествия. И я хорошо понимаю, почему Элизабет сочла возможным доверить Джеймса ее попечению.

– В самом деле, Оливер? Тогда скажи, по какой причине эта женщина предпочла скрыть свою связь с Элизабет? Из твоего рассказа о вашей первой встрече в Филадельфии следует, что она солгала тебе. В то же время она утверждает, что знала Элизабет.

Адвокат задумчиво посмотрел на графа.

– Возможно, это объясняется тем, что она никому не доверяет. Миссис Форд безусловно предана вашему сыну. Возможно, она была также предана вашей супруге. Иначе не взяла бы на воспитание ее ребенка. Ясно как день, что она не имела намерений извлечь из этого выгоду.

Граф кивнул.

– Она всецело предана Элизабет и Джеймсу, милорд. А нам с вами еще предстоит заслужить ее доверие. —

Берч пожал плечами.

– Впрочем, я могу ошибаться в своих предположениях. Возможно, она говорит правду. Возможно, мы и впрямь путаем ее с кем-то, кто находился на корабле с вашей женой.

Подумав некоторое время, Стенмор снова обратился к адвокату:

– Расскажите, что вам известно о ее муже, этом мистере Форде.

– Почти ничего, – ответил адвокат. – Говорят, они обвенчались вскоре после того, как она уехала из Нью-Йорка, но он давно умер.

– А чем он занимался?

– Никто ничего не знает. Одни утверждают, будто он был возчиком, другие – солдатом. Во всяком случае, жене он ничего не оставил. В Филадельфии миссис Форд работала и вполне сносно обеспечивала себя и Джеймса.

– Значит, других детей у нее не было.

– Может, были, но умерли. Во всяком случае, о них ничего не известно.

– Есть еще какая-нибудь информация? О ее родителях? Где она родилась и росла?

– Вся более или менее достоверная информация, которую я сумел раздобыть, касается того времени, которое миссис Форд провела в Пенсильвании. Осмелюсь высказать предположение, что она – дочь священника и выросла отнюдь не в сельском захолустье. Как я уже упоминал, она либо училась дома, либо в хорошей школе, ибо очень неплохо образованна. В Филадельфии мне говорили, что она прекрасная учительница.

Граф снова устремил взгляд в окно. Берч знал, что Стенмору не задают вопросов, но сгорал от любопытства, теряясь в догадках, что могло послужить причиной расспросов Стенмора.

– Позволю себе заметить, что миссис Форд приятно поразила меня своей непохожестью на английских женщин, занимающих такое же положение в обществе. И если отбросить прочь небольшую неувязку, касающуюся ее прошлого, я бы сказал, что она самая честная и искренняя женщина из всех, кого я встречал.

Стенмор не стал возражать, и адвокат с облегчением вздохнул, поскольку желал всей душой, чтобы граф относился к миссис Форд с благосклонностью. Оливеру очень хотелось под каким-нибудь благовидным предлогом в самое ближайшее время наведаться в Солгрейв. И уж конечно, он намеревался нанести визит в Хартфордшир не из желания подышать деревенским воздухом.

Скорее всего миссис Форд не имела средств к существованию, но отсутствие богатства не служило для Берча препятствием. Впервые в жизни женщина пробудила в нем мысли о женитьбе и детях. Будучи совершенно неискушенным в делах сердечных, Берч считал, что для начала достаточно провести с леди некоторое время, дать ей знать о своих намерениях и добиться хоть какой-то положительной реакции. Затем надо будет составить контракт, а сделать это будет совсем нетрудно.

– Сделай на этой неделе запрос относительно состояния финансов леди Нисдейл. Я хочу знать общую сумму ее долга.

Берч вскинул бровь.

– Я и так могу сказать, что сумма кругленькая. Ее величество Фортуна в последнее время изменила Луизе.

– Заплатишь все ее долги, включая и карточные, – произнес граф. – Соберешь все расписки и поставишь в известность игорный дом. Найдешь здесь письмо и доставишь леди Нисдейл.

– Эту щедрость она никогда не забудет, Стенмор.

– Она придет в ярость, когда узнает, что я положил конец нашей связи.

Зная темперамент Луизы, Оливер подозревал, что для осуществления столь деликатной миссии ему придется призвать на помощь всю свою дипломатию.

– Ваше решение на этот раз весьма своевременно, – заметил Берч. – Прошлым вечером, после посещения оперы на Хеймаркет, леди Нисдейл видели в увеселительном парке Воксхолл рука об руку с неким джентльменом.

– Пусть Луиза продолжает в том же духе. Меня это больше не волнует. – Стенмор подошел к письменному столу. – На завтра у меня назначен ряд встреч, но во вторник я намерен вернуться в Солгрейв и провести там не меньше двух недель.

Берч выпрямился в кресле.

– Миссис Форд дала мне несколько весьма полезных рекомендаций в Бристоле...

Граф продолжал говорить, и тут Оливера осенило. Разрыв отношений с леди Нисдейл. Бесконечные расспросы о Ребекке. Оливер знал, что не с сыном собирался граф проводить время. Он постоянно об этом говорил. Еще до того как был найден Джеймс. И потом тоже. Внимание графа привлекла Ребекка.

– Покидаете Лондон, милорд? Когда до дня рождения короля остается каких-то две недели? В высшем свете многие будут разочарованы, позволю себе заметить.

– Парламент вчера закрылся, и я волен распоряжаться своим временем по собственному усмотрению. – Граф сел за стол. – Иметь статус добычи, как выразился наш общий друг, сэр Николас, мне никогда не нравилось. Мои друзья меня поймут, а на остальных мне наплевать. – Взяв несколько писем, граф положил их перед собой. – Я хочу дать тебе еще одно поручение, Оливер.

Берч с трудом скрывал свое огорчение. Впервые в жизни! И надо же, Стенмор – его соперник! Проклятие!

– Рассмотри вариант, будто Ребекка Форд – или как там ее настоящее имя – действительно взошла на борт корабля с Элизабет десять лет назад. Выясни ее настоящее имя, если это необходимо, ее происхождение и причину, заставившую ее отправиться в колонии. Я хочу знать, почему она не вернулась с мальчиком в Англию.

– На это могут уйти месяцы.

– Я на тебя рассчитываю, Оливер.

Не было смысла спорить о трудностях, связанных со сбором всех этих данных. Единственный, кто мог раскопать эту информацию, был Оливер Берч из «Миддл темпл», имеющий весьма завидные связи. Ведь это он нашел следы Элизабет, а затем и Джеймса.

– Сделай это для меня, Берч. Я должен знать о ней все.

Адвокат поднялся. Он понимал, что не может тягаться со Стенмором, красивым, богатым и щедрым. Ни одна женщина перед ним не устоит. Тем более миссис Форд.

И теперь Стенмор возвращается в Солгрейв, но не для того, чтобы проводить время со своим вновь обретенным сыном, как он наверняка представит это лондонскому обществу. Он возвращается в дом своих предков, чтобы соблазнить беззащитную женщину!

Почему бы ему не оставить ее в покое? Ребекка Форд не имеет опыта прежних пассий Стенмора. Она и представить себе не может, во что превратится ее жизнь, когда она наскучит графу и он ее бросит. Оставалось лишь молить Бога, чтобы миссис Форд это поняла.

Мальчик внимательно слушал учителя. Солнечные блики играли в его непослушных волосах. Наблюдая за ним из окон галереи, выходящей на обнесенный стеной сад, Ребекка ощутила прилив радости. Учителем оказался мистер Кларк, бывший преподаватель Итона, которого пригласил Дэниел.

Вышедший на пенсию учитель сказал Ребекке, что его долгая карьера закончилась всего год назад. Теперь он занимался пчеловодством и ухаживал за престарелой матерью. Едва ли этого было достаточно для человека его энергии, ибо миссис Кларк, его мать, хотя ей уже исполнилось восемьдесят четыре года, была в полном здравии. Так что его вполне устраивала возможность несколько раз в неделю по утрам приезжать в Солгрейв из своего коттеджа, находившегося близ деревенской церкви.

Дэниел сообщил ему, что Ребекка одобрила его выбор. Стоя на галерее, она улыбнулась, глядя, как вылезают из-под старомодного парика его непокорные волосы. Она не увидела в этом человеке ничего пугающего или отталкивающего, и наблюдения за реакцией Джейми на учителя теперь подтверждали ее впечатление. Миниатюрного телосложения, с колючими бровями над добрыми серыми глазами, мистер Кларк, как никто другой, мог познакомить Джейми с новым домом и будущей жизнью в Итоне. Заикался мистер Кларк, лишь когда общался с женщинами. Первый урок решил провести на свежем воздухе, что говорило в его пользу.

– Мистер Кларк не оставит мальчика одного, миссис Форд. Дэниел велел лакею присматривать за ними.

Ребекка повернулась к подошедшей к ней экономке и улыбнулась.

– Меня это не слишком волнует, миссис Трент. Я просто хотела убедиться, что все идет нормально. По-моему, Джеймсу он понравился. А вы как думаете?

– Конечно, понравился! – ответила женщина. – У мистера Кларка есть кое-какие странности, но, насколько я могу судить, все они такие, эти книжные черви. Но человек он, могу поклясться, хороший. Я знаю его с тех пор, как мы были детьми. Я пришла сказать, миссис Форд, что вас ждет портниха из Сент-Олбанса. Я проводила ее в пошивочную в восточном крыле. И женщина, как вы просили, уже позаботилась о новых рубашках для мастера Джеймса.

– Все это очень мило, миссис Трент. Не будете ли вы любезны поблагодарить ее за меня? – справилась Ребекка, снова бросив взгляд на Джеймса. К ее радости, он что-то говорил мистеру Кларку, и тот энергично кивал.

– Боюсь, ничего из этого не выйдет, миссис Форд. Ничего не выйдет! Перед отъездом его милость напомнил мне, чтобы я занялась вашим новым гардеробом. Позвольте вам заметить, миссис Форд, что мне не надо напоминать о моих обязанностях! Когда вчера поутру мы посылали в Сент-Олбанс письменное распоряжение насчет рубашек, я также отправила девушку со специальными инструкциями. У нее фигура примерно как у вас.

– Меня вполне устраивает мой прежний гардероб, миссис Трент. Не стоит обременять лорда Стенмора бессмысленными тратами.

Окинув взглядом серое платье Ребекки, экономка нахмурилась и покачала головой:

– Это платье еще совсем хорошее, миссис Трент.

– Возможно, мэм, но его нельзя носить даже в деревне. – По лицу женщины было видно, что дальнейшие споры на эту тему бесполезны. – Миссис Форд, вы находитесь в Англии и являетесь гостьей его сиятельства. Хотите вы того или нет, я буду вынуждена заказать вам по меньшей мере дюжину платьев на разное время суток и для разных случаев, которые могут представиться, пока вы здесь гостите. Не пойдете же вы танцевать в платье, предназначенном для зимнего времени в колониях.

– Танцевать? Миссис Трент, у меня нет намерений развлекаться подобным образом, пока я здесь.

– Моя обязанность, миссис Форд, состоит в том, чтобы предусмотреть любые ситуации и позаботиться, чтобы они не стали для вас неожиданностью. Больше мне сказать по данному поводу нечего.

– Но, честно говоря, я...

– Его милость не выносит никаких «но», мэм. Вы же не хотите, чтобы такую старую служанку, как я, выгнали за нерадивость, правда?

– Конечно, нет! Но я...

– Что ж, очень хорошо. – Экономка похлопала Ребекку по руке. – Мы не станем перегибать палку. Вот увидите.

Ребекка вздохнула, и миссис Трент улыбнулась.

– В старые добрые дни, когда к нам на обед приезжали гости, по меньшей мере дважды в неделю, а по воскресеньям устраивались гулянья или давались балы, я бы ни за что не порекомендовала покупать платья в магазине Сент-Олбанса. – Экономка с ностальгией во взоре взглянула на портреты, украшавшие стены. – В те дни Дэниел, а до него его отец, снарядил бы карету с грумами, чтобы отвезти вас за покупками в Лондон на Оксфорд-стрит. Мы бы объездили там каждую лавку, торгующую одеждой, каждый склад мануфактуры. А если бы вы поехали сейчас, я посоветовала бы вам заглянуть к Уэджвуду на Грейт-Ньюпорт-стрит. Его этрусская фарфоровая посуда – последний крик моды! Да вы и сами знаете.

– Впервые слышу, – ответила Ребекка, сдержав улыбку.

– Насколько мне известно, у них в просторном помещении выставлены горки и вазы и сервирован стол для званого обеда! И каждые несколько дней они полностью все обновляют, так что дамы вынуждены приходить к ним снова и снова. – Миссис Трент мечтательно вздохнула. – Как же давно я не занималась подготовкой к приемам!

– Жена графа, должно быть, была от них в восторге.

– Леди Элизабет? – Экономка нахмурилась. – Думаю, да, но я почти ее не знала. Она предпочитала развлекаться в Лондоне или в других домах его сиятельства, в Бристоле или Бате. И уж никак не в Солгрейве. Не знаю, почему.

Ребекке очень хотелось подробно расспросить миссис Трент об Элизабет, но, видя ее недоброжелательное отношение к покойной, решила этого не делать. По крайней мере сейчас.

– Другое дело матушка его сиятельства, вот кто славился своим умением устраивать праздники здесь, в Солгрейве! Я могла бы рассказывать об этом часами.

Миссис Трент замолчала, погрузившись в воспоминания. И Ребекка переключила внимание на свой любимый вид за окном. Джейми, склонившись к плечу учителя, смотрел в открытую книгу, которую держал мистер Кларк.

– Миссис Форд, судя по всему, вы женщина добрая. Таких гостей, как вы, не было у нас в Солгрейве с незапамятных времен.

– Я ни за что не соглашусь, чтобы мне сшили дюжину платьев, миссис Трент.

– Неужели вы желаете, чтобы его сиятельство высек меня? Пожалейте старуху!

Новая тактика миссис Трент заставила Ребекку улыбнуться.

– Я знала, что вы посмотрите на дело с моей точки зрения. Не стоит спорить из-за количества, мэм. Будьте умницей и идемте со мной.

Как ни сопротивлялась Ребекка, но была вынуждена покориться. В восточном крыле ее ждала портниха.

– Только, пожалуйста, не поднимайте шума, когда увидите, что они принесли. При том, что празднование дня рождения короля не за горами, женщина была загружена выше крыши и трудилась, как пчелка, но бросила все, чтобы смастерить несколько вещей, которые должны вам подойти, если подогнать их по фигуре.

Ребекка остолбенела.

– Платья уже готовы?

– Если они придутся впору, – а я уверена, что придутся, – и если они вам понравятся, вы окажете огромную услугу этой трудолюбивой белошвейке и ее трем малышам.

– Миссис Трент...

– Прошу вас, моя дорогая. – Для верности дородная женщина взяла Ребекку под локоть. – Если не хотите сделать это ради себя, сделайте ради мастера Джеймса. Деревня Небуорт принадлежит его сиятельству, если вы не знаете, и во время торжеств в честь дня рождения короля туда отправятся вся челядь и домочадцы. Не забывайте, что парнишка и загадочная дама, столько лет о нем заботившаяся, будут в центре внимания.

Ребекка уставилась на мыски своих поношенных туфель и с трудом поборола желание сказать, что предпочла бы нигде не показываться.

– Только представьте, мэм. Вы идете в деревню рядом с парнем, гордая, как наседка, – как и полагается, – и в платье, приличествующем вашему положению. Каждый, кто увидит вас, поймет, что мастер Джеймс воспитывался должным образом. Но если вы не сделаете, как я прошу, бедной крошке всю жизнь придется терпеть колкости деревенских сплетников!

Ребекка хотела бы поспорить с экономкой. Но она сама воспитывалась бок о бок с девочками из благородных семей и хорошо понимала, что миссис Трент права.

Ругая себя, что не подумала об этом перед отъездом из Пенсильвании, она покорно последовала за миссис Трент. Было бы куда разумнее сшить пару платьев в Филадельфии, а не здесь. Мысль остаться перед лордом Стенмором в долгу вызывала у нее отвращение. Она не желала, чтобы ее усилия, потраченные на воспитание мальчика, были оплачены.

Портниха, миссис Прингл, оказалась тщедушной, но энергичной женщиной, с выражением постоянной тревоги на лице, словно жила в ожидании вселенской катастрофы. К моменту прихода Ребекки и миссис Трент она и ее молчаливая помощница уже разложили для обозрения по меньшей мере с полдюжины платьев для дневного времени суток и для вечернего, различного фасона сорочки и нижние юбки на кринолине, три разных передника (простой, а также отделанные лентами и кружевами), две широкополые соломенные шляпки (которые она имела смелость выбрать у своей подруги миссис Грант, шляпницы из Сент-Олбанса), огромное количество лент, бантов, перчаток, тонких полотняных шарфов и других аксессуаров.

Едва миссис Прингл окинула Ребекку профессиональным взглядом, как ее губы изогнулись в улыбке.

– Я так и знала, миссис Трент. Миссис Форд, эти платья будут выглядеть на вас прелестно. Мне достаточно было посмотреть на присланную вами девушку, миссис Трент, и я сказала своему мужу – он портной в Сент-Олбансе, разве вы не знаете? – «Мистер Прингл, – сказала я, – мы сошьем платья, которые будут превосходно смотреться на этой миссис Форд». И что ж, я оказалась права. Вы только взгляните на них!

Испытывая крайнюю неловкость, Ребекка разглядывала выложенные перед ней платья из муслина и расшитого полотна всевозможных оттенков – персикового и кремового, зеленого и голубого. Каждое было украшено тонким кружевом. Ничего подобного не доводилось ей носить с тех пор, как она покинула школу миссис Стокдейл в Оксфорде.

Ребекка была близка к обмороку.

«Скромность, целомудрие, добродетель», – вспомнила она напутствие учительницы. «Не привлекай к себе внимания, Ребекка Невилл. Скромность, целомудрие, добродетель». Школьная наставница не уставала повторять юной мисс Невилл, какую важную роль в жизни играют нравственные ценности. И тут из темных закоулков памяти всплыла мысль о сэре Чарльзе Хартингтоне, которого Ребекка, сама того не желая, убила, когда он пытался ее обесчестить.

Поглощенная воспоминаниями о тех последних днях в Лондоне, Ребекка не заметила, как встала на низенькую скамеечку, в то время как миссис Прингл и Трент живо обсуждали, какое платье следует примерить первым.

Ребекка густо покраснела, когда портниха, расстегнув ее серое Шерстяное платье, помогла его снять, после чего бесцеремонно отбросила в сторону. На нее тут же надели платье цвета спелого персика, и она увидела свое отражение в зеркале, которое держала помощница миссис Прингл.

– Полагаю, вы правы, миссис Трент, – заметила портниха. – Этот муслин с узорами из цветов ей очень идет. Он достаточно темный, чтобы подчеркнуть цвет ее волос и оттенить кожу лица. Вы не согласны, миссис Форд?

Пока женщины беспечно щебетали, поднося к платью передники, шарфики и ленточки, Ребекка во все глаза смотрела на глубокий вырез и кружева, украшавшие рукава и пышную юбку. Не успела она опомниться, как миссис Прингл вынула шпильки из ее прически, и по плечам Ребекки рассыпались роскошные золотисто-рыжие кудри.

– О Боже! – восхищенно воскликнула миссис Трент. – Вы самая красивая леди, когда-либо выходившая из ворот Солгрейва. И это в дневном наряде. А представьте, как миссис будет выглядеть в вечернем туалете!

– Это правда, мэм, – поддакнула миссис Прингл. – Если вы приедете в Сент-Олбанс, весь город сбежится поглазеть на вас.

– Кажется, я понимаю, к чему вы клоните, миссис Прингл! – Серые глаза экономки блеснули. – Почему бы и нет? Я поговорю с графом, чтобы он дал бал в честь мастера Джеймса и представил миссис Форд соседям.

Сияющая миссис Трент подошла к Ребекке.

– Мы просто обязаны показать вас обществу, дорогая. Вы слишком хороши собой, чтобы сидеть взаперти.

Всю жизнь Ребекка старалась выглядеть как можно строже. Казаться старше своих лет, не привлекать к себе внимания. С того момента, как Ребекка покинула Лондон, это ей вполне удавалось.

И сейчас, глядя в зеркало, Ребекка не узнавала себя. Однако вместо радости почувствовала отчаяние.