Обещание

Глава 23

После разговора со сквайром Ребекка не на шутку встревожилась.

Она была не настолько глупа, чтобы поверить всему, что сквайр ей наплел, но то, что он рассказал о Стенморе, заставило Ребекку задуматься, и ей хотелось поскорее вернуться в Солгрейв, чтобы найти ответы на мучившие ее вопросы.

Однако с возвращением в Солгрейв придется повременить.

Прежде всего надо помочь подруге. Ребекка выехала на тропинку, ведущую в Рощу. Вдруг откуда ни возьмись на дороге появился крупный мужчина преклонных лет. Ребекка едва успела натянуть поводья, чтобы не сбить его с ног.

У несчастного были отрезаны уши, лицо покрывали многочисленные шрамы.

– Прошу прощения, мэм! – Ребекка обернулась и увидела появившегося со стороны реки мужчину. Он поставил на землю большую корзину и направился к Ребекке. – Мозес не хотел причинить вам зла. Истинная правда, не хотел. Я уведу его, если позволите.

– Он не сделал мне ничего дурного, – ответила Ребекка. – Я надеялась встретиться здесь с леди Уэнтуорт или мистером Каннингемом.

– Не знаю, мэм, придет ли сегодня леди Уэнтуорт. А мистера Каннингема я сейчас найду.

– Спасибо, – пробормотала Ребекка, глядя вслед удалявшимся рабам.

Их рубашки были в крови. Ребекка судорожно стиснула поводья. Положение этих несчастных поразило ее своей безысходностью.

Наконец появилась Миллисент.

– Спасибо, что пришла. Женщины обнялись.

– Прогуляемся? – спросила Миллисент, жестом указав на дорожку, по которой пришла.

Ребекка кивнула и привязала лошадь к дереву.

– Не спеши меня благодарить. Кажется, я невольно причинила тебе зло, – промолвила Миллисент. – Утром написала тебе записку, в которой просила отложить нашу прогулку.

– Я ее не получила.

– Знаю. Записку перехватила леди Нисдейл. – Миллисент сжала ладони Ребекки. – В этой женщине ты нажила себе врага.

Ребекка не удивилась. Леди Нисдейл и до этого была в ярости, поскольку лорд Стенмор положил конец их отношениям и стал уделять внимание Ребекке.

– Вчера по пути в Мелбери-Холл она засыпала меня вопросами о тебе. Я сделала вид, что мы незнакомы. Но по тону моего письма, хотя я не называла твоего настоящего имени, она могла догадаться, что это не так.

Ребекка не сомневалась, что рано или поздно ее личность будет установлена. Но ее не столько страшили судебное преследование и смерть, сколько позор, который запятнает имя графа Стенмора и отразится на Джейми. Что, если сквайр сказал правду о связи Элизабет с покойным лордом Стенмором?

Отношение Стенмора к Джейми свидетельствовало о том, что сквайр Уэнтуорт не солгал. Стенмор поступил в высшей степени благородно. Зная, что Джейми не его сын, разыскал мальчика, вернул и выдал за своего. Пора оставить их в покое. Джейми уже получил гораздо больше, чем могла дать ему она. Достаточно окреп, чтобы выжить. Ей пора уезжать.

– Почему ты скрываешь свое прошлое, Ребекка? Проведенную в Англии юность?

Вопрос Миллисент вернул ее к реальности.

– Десять лет назад я совершила убийство. Женщины сели на поваленное дерево. Настроившись на отъезд, Ребекка решила рассказать подруге правду.

– Я восхищаюсь тобой! – воскликнула Миллисент, выслушав подругу.

Некоторое время они сидели молча, только журчание реки нарушало тишину.

– Жаль, что у меня не хватает мужества покончить с моим мужем, – сказала Миллисент, прервав молчание.

– Есть другие способы преодолевать трудности. – Ребекка взяла подругу за руку. – Я не жалею о том, что сделала много лет назад. Многим мужчинам приходится расплачиваться за свою жестокость. Но будь у меня семья, к которой я могла бы обратиться и найти защиту, любое место за пределами того проклятого дома, куда я могла бы податься, я не совершила бы убийства. И моя жизнь сложилась бы по другому.

– Но судьба распорядилась иначе. И благодаря этому ты обрела Джейми.

Ребекка представить себе не могла, какой была бы ее жизнь без него. И все же не пожелала бы подруге испытать то, что испытала сама.

– У тебя есть семья и собственные средства, почему бы тебе не оставить сквайра?

Миллисент покачала головой.

– Он не позволит мне уйти.

– Он всегда обращается с тобой подобным образом?

Миллисент промолчала.

– А твои родные знают о его жестокости? Слезы заструились по лицу Миллисент.

– Он лишь изредка разрешает мне с ними видеться. И всегда присутствует во время наших встреч. Но даже если бы они знали, вряд ли смогли бы мне помочь. У меня две старшие сестры. Обе замужем, имеют детей, у них полно своих забот. А мой дядя был рад избавиться от меня, когда выдал за Уэнтуорта. Вряд ли он жаждет моего возвращения.

– Как насчет твоих личных доходов с наследства, доставшегося от семьи? Имея деньги, ты сможешь уехать, сбежать от него, если понадобится.

– Он убьет меня. Так же, как первую жену. Когда я пригрозила, что уйду от него, если он еще раз поднимет на меня руку, он мне об этом сказал. Это было через год после свадьбы.

Ветер зашелестел листьями в кронах деревьев. Миллисент поежилась.

– Для него я – собственность, так же как земля, рабы, домашний скот. Семья его первой жены владела плантациями на Ямайке. Там он и сколотил небольшое состояние. А незадолго до того, как решил переехать в Англию, его жена умерла при загадочных обстоятельствах. Уэнтуорт спьяну похвастался, что она утратила для него свою ценность.

Ребекка обняла подругу и почувствовала, что та дрожит.

– Дядюшке не терпелось сбагрить меня с рук. Мне исполнилось двадцать три года, но претендентов на мою руку не находилось. Уэнтуорт женился на мне, как и многие разбогатевшие мужчины, из-за имени, происхождения, связей в обществе. По прошествии пяти лет он получил все, что я могла ему дать, и теперь больше не нужна ему.. Он собирается меня убить, я в этом уверена. Найдет способ, как это сделать, и меня не станет.

– О, Миллисент! Ты не можешь здесь оставаться, поедем в Солгрейв.

– Это исключено. Я не хочу никого обременять, тем более совершенно посторонних людей. Ты единственная, кому я рассказала о своей несчастной судьбе. Единственная, кому я доверяю.

– Тогда поехали со мной в колонии.

Едва эта идея пришла Ребекке в голову, как тут же приняла отчетливые очертания. Все встало на свои места и наполнилось смыслом.. Потеряв Джейми, она будет помогать Миллисент. Будет заботиться о ней. Даст ей шанс на жизнь, как когда-то ей самой дала Элизабет.

– Я говорила тебе. Это огромный мир! Сквайр никогда тебя там не найдет, Миллисент.

– А как же мои деньги?

– Они тебе очень нужны?

Миллисент покачала головой и просветлела лицом.

– Я готова спать на соломенном тюфяке, ходить в рубище, только бы избавиться от побоев и издевательств. От насилия.

– Мы будем свободны, будем зарабатывать себе на жизнь честным трудом. Я через все это прошла.

Миллисент сжала руки Ребекки.

– Ты и вправду этого хочешь? Хочешь взять меня с собой?

– Хочу! И непременно увезу отсюда! Обещаю!

Получив записку премьер-министра, Стенмор тотчас же отправился в его резиденцию на Даунинг-стрит. Наверняка лорд Норт намерен выяснить, не причастен ли Стенмор к недавним инцидентам, нанесшим ущерб британской работорговле. За прошедшие две недели произошла неприятность в корабельном доке, на этот раз в Ливерпуле, где строились два невольничьих судна. А третьего дня на Темзе сгорел, погрузившись в зловонные воды Дептфорда, еще один корабль для перевозки рабов.

Как в стенах парламента, так и за его пределами ни для кого не было секретом, что Стенмор поддерживает акции, направленные на причинение вреда работорговцам. Этой весной премьер-министр сделал несколько заявлений, из которых следовало, что лорд Стенмор всячески способствует беспорядкам. Несомненно, думал Стенмор, ожидая лорда Норта, прицельная стрельба королевского военного флота по пяти судам, которая привела к их полному уничтожению, поставила правительство в затруднительное положение.

Тем не менее лорд Норт поздоровался с ним более чем сердечно. Проследовав за премьер-министром в его кабинет, Стенмор был поражен, узнав, что их встреча носит неофициальный характер.

– Видимо, мой секретарь снова переусердствовал. Я просто высказал пожелание встретиться с вами, когда вы в очередной раз будете в Лондоне, Стенмор. В суматохе последних дней работы парламента мне не представилась возможность поздравить вас с возвращением сына.

Стенмор удивленно изогнул бровь и опустился в одно из кресел. Больших и удобных.

– Благодарю вас, милорд.

Детские голоса и топот маленьких ножек в коридоре привлекли внимание лорда, и он бросил взгляд на дверь. На лице его отразилась радость. Самый могущественный человек Англии дождался, когда шажки стихли, и сказал:

– Дети – воистину чудесные создания. Но им надо место, чтобы бегать, и воздух, чтобы дышать. Думаю, мы все готовы перебраться в деревню.

Лорд Норт прославился своей любовью к своим детям.

– Итак, завтра мы отправляемся в Банбери и Рокстон-Эбби. К сожалению, придется в скором времени вернуться в Лондон. Я приглашен, как вы знаете, на празднование дня рождения короля.

Дружба его величества с премьер-министром ни для кого при дворе не была секретом. И Стенмор понимал ее истоки. Полное отсутствие заносчивости и самомнения наряду с личной целостностью и безупречным чувством достоинства выгодно отличали лорда Норта от предыдущих лидеров британского правительства.

– Слышал, вы тоже предпочли держать сына в деревне, на свежем воздухе. Вы планируете оставить его в Солгрейве на все лето?

– Пожалуй, там ему лучше, чем где бы то ни было.

– Его зовут Джеймс, не так ли?

– Джеймс Сэмюэль. Как моего отца.

– Полагаю, вы уже сделали все приготовления, чтобы он мог учиться в Итоне?

– Конечно. Он начнет с осеннего семестра, милорд.

Стенмор вглядывался в лицо премьер-министра, гадая, что стоит за всеми этими вопросами. Возможно, он просто хотел познакомиться со Стенмором поближе. Оба посещали Итон и Оксфорд, но учились в разных классах и близкими друзьями не были.

– Мой старший сын сейчас здесь, – заметил лорд Норт. – Вам очень повезло, Стенмор. Живя в центре культуры и образования, «столице мира», как выразился Горацио Уолпол, моя жена потратила уйму времени на поиски гувернантки и учителей для наших детишек. Ходят слухи, будто ваш сын Джеймс получил отличное воспитание, находясь под опекой совершенно постороннего человека, хотя рос в колониях.

– Да, это так, – признался Стенмор.

Слухи, достигшие ушей премьер-министра, распространил сам граф. Что касается манер и воспитания Джеймса, то ему абсолютно не в чем было упрекнуть Ребекку. Она сделала гораздо больше, чем сделал бы любой другой на ее месте, располагая весьма ограниченными финансовыми возможностями.

– И эта загадочная женщина из колоний, та, что столь блестяще справилась с задачей воспитания вашего сына, насколько я понимаю, сейчас гостит у вас.

– Совершенно верно, милорд.

– А как по-вашему, она милосердный ангел или ей не чуждо корыстолюбие?

– Безусловно, ангел. Все, что она делала, она делала исключительно из сострадания к Джеймсу и моей покойной жене. Эта женщина растила его, не рассчитывая ни на какое материальное вознаграждение.

Губы премьер-министра тронула улыбка.

– Судя по всему, она просто очаровательная женщина. Скажите-ка мне, Стенмор, как долго она пробудет в Англии?

Думать об отъезде Ребекки Стенмору не хотелось.

– Полагаю, еще какое-то время поживет здесь. Она считает, что сможет вернуться в колонии, лишь когда Джеймс полностью приспособится к новым условиям.

– Она умна и великодушна. – Лорд Норт надул толстые губы. – Являясь единственным опекуном вашего ребенка столько лет, она, должно быть, сильно к нему привязалась. И все же готова оборвать нежные узы, объединяющие мать и ребенка, – даже если он приемный, должен добавить, – и покинуть его, когда в ее присутствии больше не будет необходимости. Она воистину замечательная женщина.

Слово «замечательная» было слишком слабым, чтобы охарактеризовать Ребекку. Стенмор отвел взгляд, ибо к нему вернулось беспокойство, вызванное неразберихой, окружавшей ее подлинное имя. Она не рассказала ему правду о своем прошлом. Но ведь и он многое скрыл от нее.

– Очень бы хотел с ними познакомиться.

– Прошу прощения, милорд?

– Я сказал, что очень бы хотел познакомиться с вашим сыном и очаровательной миссис Форд, Быть может, она согласится занять должность у меня в доме, вместо того чтобы возвращаться в Филадельфию, этот притон нарушителей спокойствия.

– Она не ищет в Англии работу, – резко произнес Стенмор.

Он не хочет, чтобы Ребекку кто-либо нанимал на работу. Чтобы она зависела от кого-либо другого. Он сам в состоянии обеспечить ее всем необходимым.

Это собственническое отношение встревожило графа. Впервые у него возникло ощущение какого-то постоянства. Стенмор представил себе ее красивое лицо, глаза, волосы, улыбку. Он соскучился по ней, черт побери!

– Все же я хотел бы встретиться с ней, прежде чем она уедет, – повторил лорд Норт настойчиво. – Вы не будете против, если я навещу вас в деревне?

– Разве вы не собираетесь отправиться в Рокстон-Эбби, а затем к королю?

– Собираюсь. Но намерен возвращаться в Лондон на празднование дня рождения короля через Хартфордшир. Уверен, Стенмор, вы окажете радушный прием усталому страннику.

– Вы всегда желанный гость в Солгрейве, милорд, – сказал Стенмор без особого энтузиазма.