Обнаженная красота

Глава 9

— Скажи хотя бы, это какой-то большой город? — Сэм уже в двадцатый раз за сегодняшний день пыталась вытянуть из Броди секрет.

Как только они сели в машину, она сразу же пристала к нему. Пока ей удалось исключить только Даллас, Лос-Анджелес, Орландо и Новый Орлеан. Там рядом не было ни реки, ни озера. Он не просил ее взять с собой паспорт, так что отпадали Карибы и Мексика.

— Нет. — Броди даже не взглянул на нее, полностью сосредоточившись на активном транспортном потоке.

— Мы едем на пляж?

— Ну хватит уже. Я все равно тебе не скажу.

— Точно, мы едем на пляж. Иначе бы ты сказал «нет». Мы едем во Флориду?

Броди ничего не ответил, только сбавил скорость и плавно повернул в аэропорт. Миновав основной терминал, они подъехали к ангару с вывеской «Частные самолеты».

Теперь Сэм наконец поняла, как они будут путешествовать. До сих пор она старалась продумать, как может выглядеть безопасное путешествие для Броди, и пришла к выводу, что, скорее всего, весь путь они преодолеют на машине. Она даже и предположить не могла, что они воспользуются частным самолетом.

Остановившись у ворот, Броди посигналил — два коротких, один длинный. Спустя секунду ворота поднялись вверх, и их взору предстал блестящий белый самолет. Заехав в ангар, Броди запарковал машину в самом дальнем углу и, выключив двигатель, оставил ключи в зажигании.

— Пойдем, — сказал он с хитрой улыбкой, с удовольствием наблюдая за ее муками.

Они вышли из машины, и Броди открыл багажник, но не стал вытаскивать чемоданы. Вместо этого он взял Сэм за руку и повел по направлению к самолету. Вокруг не было ни души.

— Здесь разве нет служащих?

— Они появятся, как только мы сядем в самолет.

Они поднялись по трапу и вошли в салон. Дверь кабины пилота уже была закрыта. Салон поражал роскошью. Шикарный ковер, кожаные кресла, расположенные друг напротив друга, между ними полированные столики, сделанные из красного дерева. В дальнюю стену был вмонтирован большой экран, а перед ним целый ряд удобных кресел. Здесь был и мини-бар, и диван, и обеденный стол, и даже огромная кровать в комнате за стеной с телевизором. На столике стояло ведерко со льдом, в котором их дожидалась бутылка шампанского.

— Ух ты, — проговорила Сэм. А она-то думала, что летать первым классом — это мечта.

Броди задвинул плотную штору, отделявшую их от носа самолета. Двигатель ожил, и кто-то вышел, чтобы закрыть дверь.

Сэм уселась в мягкое кресло и, поглядев в окно, увидела, что вокруг самолета суетятся люди. Броди сел рядом с ней, подавая бокал шампанского. Глоток чудесного напитка освежил ее. Да, это шампанское нельзя было сравнить с тем, которое она покупала в соседнем магазине на Новый год.

— Пора пристегиваться, — улыбнувшись, сказал Броди.

— Доброе утро, мистер Иден, — послышалось из динамиков. — Мы приветствуем вас и мисс Дэвис на борту нашего самолета. Я ваш капитан Луис Холмс, второй пилот Рене Лежен. Мы вторые в очереди на взлет, и наш полет будет длиться около четырех часов по абсолютно безоблачному небу. Как вы и заказывали, вас ожидает поздний завтрак. Ремни можно будет отстегнуть, как только мы наберем необходимую высоту и погаснут соответствующие надписи. Если мы чем-нибудь можем быть вам полезны, пожалуйста, сообщите нам. Приятного полета.

— Ты так обычно путешествуешь?

— Если собираюсь далеко, то да. У меня постоянный договор с этой компанией, и они уже привыкли к моим требованиям.

— А когда последний раз ты летал на обычном самолете?

— С отцом в Огайо, когда мне было шестнадцать, — ответил Броди после недолгого молчания.

— А что у вас в Огайо? Семья?

— Нет. Мы летали к доктору в ожоговый центр. В то время он был лучший в стране. Мы очень надеялись, он сможет мне помочь.

Сэм не проронила ни слова в надежде, что он будет рассказывать дальше, но когда стало понятно, что этого не произойдет, она спросила:

— И что случилось?

— Как видишь, ничего нельзя было сделать.

Сэм решила не развивать эту тему. Она взяла Броди за руку. В этот момент двигатели заработали на полную мощность и самолет пошел на взлет. Спустя несколько минут из окон был виден только океан.

— Это чудесно.

— Я рад, что ты так думаешь. Но ты еще пока ничего не видела.

Сэм улыбнулась и вжалась в уютное мягкое кресло, думая, что сейчас можно бы было и вздремнуть. Когда самолет вышел на нужную высоту и ограничительные надписи погасли, Сэм уже опустошила свой бокал и была уверена, что в жизнь просто не может быть лучше.

— Ты меня избалуешь всей этой роскошью. Частные самолеты, ужины из десяти блюд. Что я буду делать, когда мне опять придется лететь экономом и есть фастфуд?

— Печально, но тебе придется страдать, как и остальным девяносто девяти процентам населения. Ты голодна? Пойдем посмотрим, что у нас на завтрак.

Сэм последовала за ним в обеденную зону. На мини-баре стояло блюдо со всевозможными видами хлеба и выпечки. В холодильнике — сыры, тонко нарезанные мясные деликатесы и фрукты, канапе с икрой и сметаной и целое блюдо свежих суши. В самом низу стояли два кувшина: один — с темно-красной сангрией, а другой — с холодным клубнично-мятным супом. Еды бы здесь хватило на несколько дней.

— Надеюсь, ты не успела позавтракать, — сказал Броди, вытаскивая блюда из холодильника.

— Видимо, я буду есть, пока не лопну, а потом перемещусь на кровать за стеной. — Сэм подхватила поднос с выпечкой и направилась за ним к столу.

— Замечательный план, — сказал Броди, протягивая ей клубничку.

Спустя несколько часов они приземлились на небольшом острове Кулебра, Пуэрто-Рико. Около трапа самолета их ждал лимузин, но водитель не вышел, чтобы поприветствовать их. Броди сам открыл дверцу перед Сэм, и после того, как она уселась, устроился рядом с ней. Перегородка между водителем и салоном была наглухо закрыта, а через затонированное стекло Сэм увидела, как водитель забрал их вещи из самолета и уложил в багажник.

— Так мы будем в Пуэрто-Рико?

— Не-а. — Броди очень нравилось играть с ней в эту игру.

— А куда же мы едем?

— К пристани.

— Мы поплывем на катере?

Броди посмотрел на нее. После их кувырканий в дальней комнате самолета, щеки Сэм все еще были розовые, а волосы немного взъерошены. Каждый раз, летая в этом самолете, он предавался мечтам о том, как еще кроме сна можно использовать эту шикарную кровать. И вот наконец мечты осуществились.

— Тебе не очень нравятся подобные сюрпризы?

Сэм пожала плечами и опустила глаза.

Броди обнял ее за плечи и прижался к ней. Нежно поцеловав, он прошептал ей на ухо:

— Просто наслаждайся поездкой, а я скажу, когда мы будем на месте, хорошо?

Сэм неохотно согласилась. Но ждать было недолго. Спустя несколько минут машина подъехала к пристани, и они перешли на палубу маленького скоростного катера. Машина уехала, Броди завел двигатель и плавно повел катер из бухты в открытый океан. А Сэм сидела рядом с ним, наслаждаясь необыкновенно красивым видом. Прозрачная вода была чудесного, ярко-бирюзового цвета и в ней можно было разглядеть стайки рыб. Ни одно облачко не омрачало синее небо. Да, Карибы были прекрасны!

Приблизительно через полчаса Броди указал на силуэт острова вдалеке.

— Мы почти на месте, — сказал он.

Сказать Сэм, куда они направляются, он не мог, поскольку названия у этого острова не было ни на одной карте, а он пока так и не удосужился заняться этим. При покупке ему сказали, что среди местных он называется Зеленая Жемчужина.

Катер замедлил ход, приближаясь к мелководью, и остановился у пирса, выдающегося в океан. Привязав катер и вытащив их багаж, Броди помог Сэм выйти на пирс.

Только ради того, чтобы увидеть такое выражение лица, стоило привезти ее сюда. Широко раскрытые глаза, приоткрытый от удивления ротик — все это было бесценно. Приблизительно то же он испытал сам, когда впервые приехал сюда. Необычайно красивый маленький островок с ровными золотыми пляжами, темно-зелеными пальмами и густой зеленью, растущей за выступающей черной скалой. Перед ними лежали около трех гектаров первозданной земли. С другой стороны острова находилась чудесная мангровая лагуна, которой он хотел удивить Сэм немного позже.

— Где мы?

— Это мое спасение. Единственное место во всем мире, где я могу гулять по пляжу и купаться в океане, чтобы ни одна живая душа меня не видела.

Сэм покатила чемодан к пляжу, но, услышав ответ Броди, остановилась и повернулась к нему:

— Это твой остров?

— Да, я посчитал это хорошим вложением, поскольку я больше нигде не могу путешествовать.

Сэм покачала головой и продолжила свой путь к берегу.

— Богачи… — пробурчала она себе под нос.

Броди засмеялся и пошел вперед, указывая ей путь через пляж и по извилистой тропинке к дому, который был сделан из дробленых ракушек и маленьких камушков. Открыв входную дверь двухэтажного пляжного домика, он жестом пропустил ее вперед. Предыдущий хозяин этого острова построил его прямо на краю скалистого склона, который поднимался от самого пляжа. Из передней части дома, сделанной полностью из стекла от самого потолка до пола, открывался прекрасный вид на океан, и можно было любоваться закатом.

Дом был оформлен в современном стиле. На первом этаже расположились кухня, гостиная и терраса с бассейном, уличной ванной и душем. От террасы шли вниз ступеньки прямо к пляжу. Весь второй этаж занимала огромная спальня, поэтому назвать дом местом для семейных каникул было сложно, скорее это было убежище для влюбленных, а в случае с Броди — убежище для миллионеров-отшельников.

— Пойдем наверх, и я покажу тебе кое-что интересное.

Поднявшись по извилистой лестнице, он обратил ее внимание на большую панорамную крышу прямо над кроватью. Сколько ночей он пролежал здесь один, считая звезды. Потом они вышли на балкон, который окружал дом с трех сторон. Ветерок здесь был более прохладный, особенно зимой, но вид открывался сногсшибательный.

Стоя около перил, Сэм прижалась спиной к Броди, а он заключил ее в объятия. Так они обозревали бескрайние просторы океана, который, казалось, был сшит из множества лоскутков всевозможных оттенков зеленого и синего.

— Неплохой вид, правда?

— Здесь так красиво, — вздохнула Сэм. — Я ничего подобного никогда не видела.

— Но ты намного красивее.

Сэм повернулась к нему и сняла с него солнечные очки:

— Хочу видеть эти потрясающие синие глаза.

Броди попытался скрыть горькую усмешку. Он не находил в себе ничего привлекательного. А глаза ему вообще никогда не нравились, потому что были один в один как у отца.

— Что смешного? — спросила Сэм, раздраженно поморщив нос.

— Ничего. Я просто не понимаю, что во мне может тебя привлекать, — признался он.

— У всех есть изъяны. Я, например, ненавижу свой нос. В девять лет мне попали в лицо футбольным мячом. Сросся нос неправильно, с тех пор и бесит меня. Еще у меня ступни как у тролля, и я всегда ношу симпатичные туфельки, чтобы скрыть это. А про бедра я вообще говорить ничего не буду.

— У тебя прекрасные бедра.

— Спасибо, но меня они никогда не радовали. Все дело в том, что мы — самые большие критики для самих себя. Но у каждого есть хотя бы одна привлекательная черта. На ней и надо сосредоточиться. Возможно, под определенным углом мой нос выглядит будто я проиграла боксерский поединок, но когда у меня отличная прическа — я чувствую себя великолепно. Чем больше ты уверен в себе, тем больше ты привлекателен для окружающих.

Хорошая идея. Поскольку Сэм придиралась к своим незначительным недостаткам, может, ей это и помогало. Но если он должен отыскать красоту в себе, которую заметят окружающие, тогда он обречен. Броди покачал головой и отвернулся. Ему не нравилось, как она изучает его. И хотя по какой-то непостижимой причине он ее привлекал, все равно он чувствовал себя некомфортно.

— Посмотри на меня, Броди. — Сэм приложила руку к его травмированной щеке и повернула его лицо к себе. — Ты видишь только шрамы?

Он с трудом сглотнул:

— Да. Обычно я замечаю их в последний момент. В основном я вижу пьяное, злое лицо отца. Иногда — неодобрительно сжатый рот матери, не издающий ни звука, когда сотрудники службы защиты детей задавали ей вопросы. Но самое страшное, когда я вижу себя до этого инцидента и предполагаю, как бы я мог выглядеть сейчас, если бы не напугал его тогда в гараже.

Его слова прозвучали более сурово, чем он хотел. Но Сэм должна была его понять. Он не видел в себе ничего красивого.

— Что с тобой произошло, Броди?

Он не хотел этого разговора, во всяком случае, не в этом волшебном месте, где он пытался спрятаться от прошлого. Не нужно было ничего говорить такого, что могло привести к этой пугающей его теме. Ему следовало кивнуть и поблагодарить ее за комплимент. Но в то же время что-то внутри его подсказывало — после всего, что между ними было, она имеет право знать, почему он так себя ведет.

Броди оставил Сэм и вернулся в дом, но она последовала за ним, плотно задвинув за собой стеклянную дверь.

— Броди, пожалуйста.

Он опустился на край кровати, а Сэм села рядом, положив руку ему на колено.

— Мой отец был самым симпатичным парнем в Гошене, Коннектикут. Нрав его был свиреп, и к тому же уже в двадцать три года он стал законченным алкоголиком. А мать была абсолютно безвольной, без капли самоуважения. Она всегда считала себя недостойной его, возможно, потому, что он при любой возможности называл ее толстой и страшной. Каким образом они поженились, я никогда не узнаю, но мать решила, что единственный способ удержать его — это родить ребенка. К сожалению, она не понимала, что ребенок будет раздражать его не меньше, чем она сама. Все, что я ни делал, было неправильно. Иногда мне казалось, отец носит ремень только для того, чтобы у него всегда было что-то под рукой, чтобы ударить меня.

Рука Сэм сжала его колено, но девушка промолчала.

— С возрастом он становился все менее выдержанным. И когда я перестал громко плакать от его побоев, он переключился на кулаки. А потом на прикуренные сигареты. Мать всегда отворачивалась, а потом, перевязывая раны, отчитывала меня за то, что я разозлил его. Перейдя в пятый класс, я был уверен, что поединок между нами уже не за горами. Я уже достаточно повзрослел, чтобы дать ему сдачи. Однажды, вернувшись из школы, я обнаружил его дома. В машине сел аккумулятор, и он возился с ним в гараже. Не знаю, зачем я сунулся туда, надо было просто уйти в свою комнату и спрятаться, как обычно. Дверь громко заскрипела, и это его напугало. Он ударился затылком о капот и выронил аккумулятор. Каким-то образом часть кислоты попала ему на руки, и он начал кричать. — Остальное Броди соединил в общую картину по отрывкам из своих воспоминаний и по рассказам других людей. — Помню, как отец орал и бил меня. Помню, как я ударился о стену и сполз на пол, стараясь не потерять сознание. Открыв глаза, я увидел, как он ко мне приближается, сжимая что-то в руке. Попытка заслонить себя хоть чем-то не дала никаких результатов. Я услышал только чей-то крик, как оказалось потом, свой собственный. В глазах все потемнело, очнулся я в больнице неделю спустя.

— Боже мой, — прошептала Сэм, и слезы навернулись у нее на глаза.

— Пожалуйста, не плачь. Я не хотел тебя расстраивать. Это было двадцать лет назад, и плакать уже поздно.

— Что это было? — еле расслышал он ее вопрос.

— Он налил кислоту из аккумулятора в литровую жестяную банку, которую мы недавно использовали для покраски ванной, и вылил ее всю на меня. Соседи позвонили в полицию, когда услышали мой крик.

— Ведь он в тюрьме?

— Пока да. Если бы он просто избил меня, то получил бы максимум год по законам штата Коннектикут. Но прокурор обвинил его в нанесении тяжких телесных повреждений малолетнему, и он получил максимальной срок — двадцать лет. А меня забрали в детдом.

— А что мать?

Это была самая неприятная для него часть. Отец — подонок. Он понял это еще задолго до этого происшествия, но мать…

— Она выбрала его.

— Что?! — Голос Сэм дрожал.

Как бы ему хотелось, чтобы мать проявила хоть малую долю подобных эмоций.

— Она винила меня за то, что его отправили в тюрьму, ведь это я его так разгневал, понимаешь? До сих пор она ходит на каждое слушание по условно-досрочному освобождению и умоляет, чтобы его выпустили. Это единственное публичное место, куда я хожу. Судье обычно достаточно одного взгляда на меня, чтобы отправить его обратно за решетку. Она ненавидит меня за это, но мы квиты, поскольку я ненавижу ее за то, что она выбрала мужчину вместо ребенка. Меня бы не забрали в детдом, если бы она явилась в больницу. У социальной службы просто не было другого выхода.

— Какая ужасная мать…

— Так и есть. Но в итоге получается, что так было лучше для меня. Если бы я остался с ней, из меня ничего бы не вышло. Моя приемная семья стала моей настоящей семьей. Мои братья Уэйд, Ксандер и Хид, сестра Джулианна и родители Молли и Кен. Они никогда не смотрели на меня как на белую ворону. Они дали мне веру и силы. Без них я бы не открыл собственную компанию и сейчас бы не летал на частных самолетах на свой собственный остров. Идены сделали мою жизнь намного лучше. Именно поэтому я взял их фамилию, когда мне исполнилось восемнадцать. Если бы не эти шрамы, я бы, наверное, уже давно забыл о существовании биологических родителей.

Какое-то время Сэм сидела не издавая ни звука, переваривая все, что он сказал.

— Я так рада, что ты нашел людей, которые заботились о тебе. Даже не представляю, через что тебе пришлось пройти в столь юном возрасте. Спасибо, что нашел в себе силы рассказать мне все это. Я понимаю, насколько это было для тебя тяжело.

Броди накрыл руку Сэм своей и легонько сжал. Все позади. Теперь ему больше никогда не придется говорить об этом, и они могут наслаждаться коротким отпуском.

— Теперь, когда мы оставили все неприятное позади, что скажешь насчет того, чтобы надеть купальник и окунуться в манящий океан?