Оборотни в погонах

Глава восьмая Оборотень

Покинув провонявший нечистотами офис охранного предприятия «Щит и меч», разведчики разделились. Лара сказала, что должна отогнать машину. Крюков узнал по телефону, что его «рябуха» уже на ходу и помчался в сервис забирать ее. Без машины он чувствовал себя, как без штанов.

Кроме того, каждый из разведчиков теперь должен был реализовать полученную им часть информации. Что собиралась сделать со своим диском Лара? Продать? Возможно… Крюкову сейчас было не до нее.

После убийства Дьякона все его люди куда-то попрятались. Черкес окончательно и бесповоротно возглавил Покровскую группировку и перебрался из подвалов «Эльдорадо» в загородный особняк Бубона, похожий на крепость. Крюкову не оставалось ничего иного, как напросится к нему с визитом…

Капитана, несмотря на его репутацию правильного мента, пропустили пред ясны очи атамана с большими предосторожностями. Разоружили, обыскали, проверили металлодетектором и поводили вокруг него какой-то электронной хреновиной — то ли злых духов отгоняли, то ли искали жучков.

— Я не Буратино, во мне жучков нет, — недовольно проворчал он Черкесу, когда, наконец, уселся рядом с ним на угловом диване в гостиной особняка.

И чуть не провалился в его мягкие недра. Авторитет и здесь принимал меры безопасности. Быстро вскочить с такого сиденья и наброситься на него не было ровно никакой возможности.

Гостиная Черкеса напоминала конуру миллионера средней руки. На стене порнография в стиле Рубенса, стены и потолки покрыты позолоченной лепниной, а свободных от нее местах — роспись маслом по холсту. Розовые купидончики со стрелами и сисястые половозрелые девушки в кисейных покрывалах, похожих на саваны.

От предложенной выпивки сыщик отказываться не стал. После того как ритуал встречи был соблюден, авторитет поинтересовался причиной нашествия.

— Дык чего приперся-то? С Дьяконом, вроде, разобрались. Новая тема образовалась?

— Нет, тема старая, — возразил Крюков, потягивая виски. — Чистильщик. Не забыл такого? Так вот, я знаю место, где его прячут.

— А твой какой интерес? — подозрительно прищурился Черкес.

— Человека освободить надо. Его там же держат.

— Устраивать штурм мусорской хазы посреди Москвы? — усмехнулся пахан. — Я что, похож на этого… камикадзе?

— А я похож на провокатора? — вопросом на вопрос ответил сыщик. — Это не в Москве, база находится за городом, практически в лесу. Жилья поблизости нет. Караулят ее не менты, а частные охранники.

Черкес покачал головой.

— Ты не въезжаешь. Там-то, может, и чайники, но стоит им свистнуть, как тут же подскочат и мусора. СОБРы, ОМОНы и прочие «друзья детей». А свистнут — и красные шапочки на бэтээрах подоспеют. И покосят моих ребят в капусту, только не зеленую, а красную. Колибри называется.

— Кольраби, — поправил сыщик, — только она не красная. И боишься ты зря.

Черкес прикурил папиросину и сделал глубокую затяжку. По комнате поплыл сладковатый запах дури.

— Не за себя боюсь, я за людей отвечаю.

«Ну прямо дон Корлеоне!» — иронично усмехнулся про себя Крюков, однако давить на авторитета не стал. Он налил себе еще виски и медленно выпил, потом перехватил бутерброд с икрой. Когда авторитет докурил, сыщик сообщил деловым тоном.

— По моим данным, у этих ребят сегодня серьезная стрелка из-за «Эльдорадо». Не спрашивай, откуда информация, но сведения точные.

Черкес посмотрел на него с недоверием.

— Кто-то забил мусорам стрелу? И кто эти самоубийцы?

Крюков многозначительно ухмыльнулся.

— Отгадай с трех раз. Вспомни загадку про приемы против лома. Так как? Второго шанса добраться до Чистильщика у тебя не будет.

Черкес прикрыл веки и посидел так какое-то время. То ли он так думал, то ли дремал. Потом открыл глаза и взглянул на опера совершенно трезвым взором.

— Ладно, банкуй. Идем давить твой гадюшник.

Щеглову очень понравилась его собственная шутка насчет дуэли за аббатством Сен-Дени в полночь с секундантами. Он несколько раз повторил ее Тарасову. Но тому было не до смеха.

Позвонил Мокин и уточнил время и место встречи. Стрелку забили на гигантской стройплощадке позади «Эльдорадо». Там начади было строить не то аквапарк, не то океанариум, равного которому нет во всем мире, но из-за недостатка денег стройку века свернули на неопределенное время. Договорились встретиться через четыре часа.

— Ну, покедова! — Щеглов шутовски отсалютовал невидимому противнику и положил трубку. Потом прошелся по кабинету, потирая руки и нервно хихикая. Потрепал по плечу Тарасова.

— Ну что, Володя, пробил час икс! Вот мы и решим сегодня раз и навсегда — кто вошь, а кто Чапаев. А то много их, начальничков. И всем дай, дай, дай! Перебьются. Боливар не выдержит двоих.

Тарасов взглянул на босса с подозрительным недоумением.

— То есть, я хочу сказать, двоих-то он выдержит — нас с тобой. Но все прочие могут не беспокоиться. Ну ладно, давай обсудим план предстоящей битвы.

Через час план был проработан до мелочей. Щеглов собирался провести не просто бандитскую разборку, а настоящую боевую операцию Он разделил своих бойцов на авангард и главные силы. Выделил даже небольшой резерв. Он должен был до поры скрываться в хозяйственном блоке «Эльдорадо», двор которого примыкал к стройке. Командовать резервом должен был Тарасов.

— В качестве ударной силы возьмем наш управленческий СОБР, — рассуждал Щеглов. — Один хрен бойцы без дела сидят. Вообще-то я еще хотел подписать спецназ из «Восьмерки». Их командир, майор Синицын, мой старый кореш. Но их срочно подняли по тревоге. Какая-то секретная операция. Обойдемся и своими силами. А если что — вызовем подкрепление через дежурного. В конце концов — мы правоохранительные органы. а они — бандиты. Вот, значитца, так и поступим.

И он отправился проверять боеготовность личного состава.

Подчиненные полковника Щеглова и прочие задействованные в операции силы понятия не имели ни о его напряженных отношениях с политиком Мокиным, ни о деятельности Щеглова по части отмывания денег. Им дали только необходимый минимум информации. Она звучала примерно так: на стройплощадке будет проходить бандитская стрелка — и здесь Щеглов ни на йоту не уклонился от истины — преступников необходимо задержать, а в случае оказания ими вооруженного сопротивления отвечать огнем на поражение.

Среди бойцов Щеглова было немало прошедших Чечню. Сам он имел опыт Афганистана и знал, что в бою побеждает тот, кто выше заберется. Поэтому и выдвинулся на позицию за два часа до намеченного времени, чтобы занять недостроенные сооружения. На законы бандитской этики, согласно которым являться на стрелку секунда в секунду, ему было наплевать. Важнее было занять выгодные позиции для пулеметного обстрела.

Впереди колонны машин двигались два джипа с эмблемами частного охранного предприятия «Щит и меч». Въехав на территорию, откуда начиналась стройка, они запрыгали по неровностям кочковатой дороги.

Щеглов ехал в центре колонны, в одном из микроавтобусов с бойцами ОМОНа. На коленях у него лежал автомат Калашникова. Полковнику сейчас очень не хватало дареного «пернача» с золотым курком.

Голову Щеглова закрывал шлем-сфера. Когда автобус затрясло на ухабах, он несколько раз стукнулся своей сферой о стену, о поручень и о шлем сидящего рядом бойца.

Полковник выругался и тут где-то впереди рвануло. Их опередили.

— Тормози! — приказал Щеглов водителю. Тот резко нажал на тормоза, и идущая следом машина ударила в задний бампер автобуса. Колонна смешалась. Бойцы высыпали наружу и без всякой команды заняли позиции за разбросанными там и сям бетонными болванками и плитами.

Идущий первым джип горел. Спереди и с боков по колонне били автоматные и пулеметные очереди. Противник засел именно в тех ключевых местах, которые собирался занять сам Щеглов. Если еще и сзади ударят, пиши пропало. Ни о каком захвате противника и речи быть не могло. Отбиться бы, живыми уйти.

Щеглов вспомнил о резерве. Тарасов, конечно, и сам услышал выстрелы, но связаться с ним было сейчас далеко не лишним. Полковник достал трубку мобильника и набрал номер. Но вместо сигнала он услышал только шум помех. Глушат, что ли, сволочи?

Неожиданно в трубке захрипел незнакомый голос.

— Синицын. Синицын, как слышишь? У меня огневой контакт. Зайди слева. Прием.

И тут же другой, знакомый Щеглову голос, ответил.

— Слышу нормально, приказ понял…

Щеглов аж вспотел от неожиданной радости. Надо же, случайно вклинился в переговоры по рации. Значит Синицын где-то рядом! Вот оно, спасение. Только бы волна не ушла. И он заорал в трубку.

— Алло. Синица! Это я, Щеглов! Выручай. Меня зажали какие-то бандюки. Где ты? Ответь!

И к великой радости полковника Синицын его услышал.

— Глеб? Слышу тебя нормально. Помочь не могу. Веду бой. Тут какая-то банда на тачках прорывается…

— Что?

Щеглов чуть не задохнулся от бешенства.

— Прекратить огонь! Немедленно всем прекратить огонь! — заорал он. — Здесь работники милиции! Милиция тут, вашу мать!

И его услышали. Стрельба начала стихать, потом и вовсе прекратилась. С разных сторон послышались крики.

— Хорош шмалять!

— По своим же, блин, лупим!

— Это майор Синицын! Прекратить огонь!

«Выходит, Синицына те, другие подписали? Вот тебе и спецоперация», — подумал Щеглов.

Из темноты показалась фигура человека.

— Не стреляйте, — сказал он. — Я полковник Карцев. Спецмилиция, Восьмое управление МВД России. А вы кто?

Щеглов поднялся во весь рост.

— Полковник Щеглов, Управление спецслужбы МВД Российской Федерации.

— Какого ж ты хрена тут делаешь?..

— А ты какого хрена?..

Бойцы противоборствующих сторон тоже стали подниматься. Они смотрели на поле боя, словно только что очнулись от кошмарного сна.

В этот момент со стоящих в отдалении недостроенных домов ударил свет мощных прожекторов. Все окончательно растерялись. Усиленный мегафоном голос прогремел.

— Прекратите сопротивление! Приказываю всем немедленно сложить оружие!

— А это что еще за хренотень такая? — удивился Щеглов.

— Я полковник Рыбаков. Вы окружены силами спецназа ФСБ. В случае сопротивления вы будете уничтожены. Приказываю немедленно сложить оружие!

Выругавшись, Щеглов бросил автомат на землю. Его примеру последовали остальные. Из темноты в освещенное пространство медленно втягивались большие автобусы. В них предстояло разместить пленных.

Под покровом темноты силы покровской братвы собрались возле загородной базы милиционеров-оборотней. Территория бывшего пионерского лагеря была велика, но большая ее часть была заброшена. Зато сама база была обнесена высоким бетонным забором. Пространство перед ним ярко освещалось прожекторами. Что творилось внутри, разглядеть было невозможно.

Посланный заранее разведчик доложил, что с территории базы еще засветло выехало четыре джипа с эмблемами в виде щита и меча на дверях, битком набитые вооруженными людьми.

— Это хорошо, — отметил Черкес. — Думаю, что народу внутри осталось немного. И взять их лучше всего нахрапом. Не подкоп же рыть.

Ворота решили таранить одной из имеющихся в распоряжении штурмующих машин. При этом Черкес посмотрел на Крюкова. Тот сразу вскипел.

— А почему моей? У тебя тачек, как грязи, а у меня эти колеса — последние!

— Да ты пойми, она же у тебя бронированная, а мои все — иномарки. Корпус — бумага с жестью, пальцем ткни, и продавишь. Не ехать же сейчас на трассу грузовик угонять. Да твою двадцатьчетверку и рихтовать не придется, я ей новый капот поставлю и крылья. Не то, что это старье.

В конце концов Крюков согласился. Тем более, что ему самому не терпелось поскорее проникнуть внутрь вражеской крепости. В экипаж к нему напросился Черкес с двоими самыми надежными телохранителями. Остальные бойцы должны были штурмовать забор по периметру, либо идти за «рябухой» во втором эшелоне.

Крюков боялся, что возле ворот окажутся бетонные надолбы. Но их не было. Хозяевам базы не могло прийти в голову, что их территорию будут штурмовать какие-то обнаглевшие отморозки.

Крюков дал газу и с разгону протаранил ворота. Мощный стальной швеллер, стоявший у «рябухи» вместо переднего бампера, сокрушил преграду с такой же легкостью, с какой таран старинной галеры пробивал борт вражеского корабля.

Толстые пуленепробиваемые стекла в «рябухе» можно было мгновенно опустить нажатием кнопки. Крюков сделал это и телохранители Черкеса получили возможность вести огонь с обоих бортов. Поскольку они были первыми, кто ворвался на вражескую территорию, то тут же открыли автоматный огонь по всему, что двигалось.

Охрана ворог была захвачена врасплох и ударилась в паническое бегство. Следом за «рябухой» на территорию базы въехало еще несколько машин с братвой. Они не успели остановиться, как из них горохом посыпались покровские боевики. Откуда-то из-за построек базы послышались выстрелы и крики. Значит, братва прорвалась и там.

Теперь очередями стреляли только перепуганные защитники базы. Тем было все равно, кого косить — своих или чужих. Нападающим приходилось проявлять крайнюю осторожность. Постепенно сопротивление было подавлено, отстреливалась только небольшая группка в главном здании.

— Это дьяконовские, — сообщил сыщику Черкес. — Знают, суки, что живыми брать не будем, вот и отбиваются. А ЧОПовцы давно сдались.

— Что с ними делать будешь? — спросил Крюков.

— А что мне с ними делать? Бабок за них теперь все равно не дадут. Убивать — ты не дашь.

Возьму с собой, а по дороге выкину… голыми! Вот пацаны ухохочутся!

Крюков тем временем обследовал темные закоулки захваченных помещений. В одной руке он сжимал верный обрез, в другой серебряный щегловский «пернач» с золотым курком и спусковым крючком. В одном темном коридоре он чуть не нарвался на пулю. Она ударила рядом с головой. Выяснять, кто и почему стрелял, было некогда. Опер в ответ шарахнул дуплетом из обреза. Больше из темноты не стреляли.

Он ожидал найти Эльвину в каком-нибудь сыром подвале, но обнаружил в комнате второго этажа главного здания. Комната, правда, была без окон, но вполне комфортабельная. Даже с душем, туалетом и телевизором.

Эльвина бросилась ему на шею.

— Я думала, ты не придешь, — прошептала она.

— Тебя здесь не сильно били? — озабоченно поинтересовался Крюков, разглядывая ее в поисках увечий.

— Нет, только пугали. Требовали сказать, где спрятаны номера счетов Ложкина.

Крюков бегло осмотрел комнату. При виде унитаза лицо его искривилось в болезненной гримасе. И тут позолоченный. Помешались они на золотых унитазах, что ли?

Дверь в комнату распахнулась, на пороге показался один из телохранителей Черкеса.

— Там этот, Чистильщик, — торопливо сообщил он.

— Что, взяли? — обрадовался Крюков.

— Не…

— Убили?

— Не…

— Опять ушел?

— Не…

Крюков подумал, чтобы еще можно спросить, но не нашел. Варианты иссякли. Решил пойти посмотреть лично. Эльвина неотступно следовала за ним.

Возле большого кабинета столпились братки-победители. Они горячо обсуждали какое-то событие. Крюков с Эльвиной с трудом протолкались сквозь их ряды. Если бы не могучий телохранитель Черкеса, им это вообще вряд ли удалось бы сделать.

Черкес с группой приближенных стоял посреди кабинета. Все смотрели на то место, где у нормальных людей висит люстра. Здесь люстра, роскошная, из бронзы и хрусталя, валялась на полу, разбитая вдребезги. Вместо нее под потолком болтался человек. Приглядевшись, Крюков узнал Толю Гарамнова.

За спиной сыщика тихо вскрикнула Эльвина. Хорошо, что в обморок не упала, хотя и попыталась. Он поддержал ее, помог сесть в стоявшее поблизости кресло. Потом вскарабкался на письменный стол. Ему подали стул. Сыщик поставил его на стол и влез на него. Теперь его лицо находилось чуть ли не на одном уровне с посиневшим лицом трупа.

Это действительно был киллер Гарамнов. Крюков пристально оглядел его. Потом почему-то постучал по правому плечу. Звук получился глухой, словно он стучал по дереву. Правый карман куртки повешенного сильно оттопыривался. Крюков осторожно засунул туда руку и быстро вытащил, словно наткнулся на змею. Братва внизу вздрогнула.

— Укололся, — пояснил сыщик.

Он снова залез в карман к висельнику и извлек из него большую обувную щетку. На ней корявыми буквами было нацарапано: «Черкес». Крюков бросил щетку авторитету.

— Это, кажется, предназначалось тебе.

Тот поймал ее, повертел в руках, прочитал. Потом осклабился и показал братве.

— Ха, сука, не успел! Самому пригодилось! Хотел бы я посмотреть, как он в петлю лез.

Крюков спрыгнул на пол.

— Я бы тоже хотел. Тем более, что залез он в нее не сам. У него правое плечо в гипсе. Он бы в жизни не смог в одиночку завязать петлю, зацепить за крюк и забраться в нее. Да и щетка лежала в правом кармане. Левой рукой он бы в левый карман и положил. Так что задушили его внизу, а потом подтянули петлей кверху. Думаю, экспертиза это установит.

— Так он что же, не Чистильщик? — озадаченно протянул Черкес.

— Не знаю, — развел руками Крюков. Но на твоем месте я бы пока особенно не высовывался. От настоящего Чистильщика у меня вот — сувенир остался.

И он помахал перед авторитетом серебряным пистолетом с золотым курком.

— Ладно, утро покажет, — сказал авторитет. — Поехали отсюда.

И все потянулись к выходу.

А утром случилось невероятное. От здания следственного управления генеральной прокуратуры по всему городу разъехались автобусы с бойцами в черной униформе и шапках-масках, вооруженными автоматами. Люди в черном вламывались в святая святых — кабинеты милицейских руководителей самого высокого уровня, укладывали их хозяев носом в пол и приступали к привычной процедуре обыска.

У окна в кабинете генерала Амфибьева стоял человек в черной униформе и рассматривал храм Христа Спасителя, напоминавший привидевшуюся Руслану голову богатыря в золотом шлеме. В кабинете генерала полным ходом шел обыск. Толстый хозяин, бледный, в расстегнутом кителе, сидел в кресле и глотал валерьянку.

Полковник ФСБ Рыбаков остановился возле него и взял трубку телефона.

— Позвоните Щеглову, — приказным тоном велел он. — Пусть он немедленно явится к вам. Найдите какую-нибудь важную причину. Но не перегибайте, нельзя его спугнуть…

Полковник Щеглов снял телефонную трубку в своем кабинете и внимательно выслушал то, что ему сообщил генерал.

— Да, сейчас буду, — ответил он и положил трубку.

Вчера после стрелки его и остальных задержанных сотрудников милиции отпустили. И он, и Карцев из «восьмерки» непоколебимо стояли на своей версии. Они, якобы, получили оперативную информацию о бандитской стрелке и выдвинулись на место. Оказалось — это провокация. В результате обе группы чуть не поубивали друг друга. Кому это было нужно? Криминалу, террористам, олигархам. Мало, что ли, у нас мерзавцев, которые злорадно потирают руки, когда гибнут сотрудники милиции?

Правда, охранников из ЧОПа задержали на предмет выяснения личности. Это было плохо.

Среди них были двое, находящихся в федеральном розыске, еще троих уволили из милиции за чистый криминал.

Короче, Щеглов понял, что «час икс», к наступлению которого он так долго готовился, настал. Конечно, главного он не сделал — не нашел денег Ложкина. Но и того, что успел собрать, ему хватило бы на три жизни.

Он нажал кнопку селектора.

— Лариса, найди Тарасова и оба срочно ко мне.

Когда секретарша и помощник вошли в кабинет, он коротко бросил.

— Пять минут на сборы. Мы уходим.

Когда Крюков приехал в управление, там царила невероятная толчея и сумятица. Операцией руководил фээсбэшник — полковник Рыбаков. Под ногами крутился следователь прокуратуры Кибальчич и всем мешал.

Крюкова, как находящегося в розыске, сразу задержали. Около часа он потратил на то, чтобы объяснить, что пистолет, из которого были совершены инкриминируемые ему убийства, и который находился у экспертов, не его. А его табельный пистолет тихо-мирно лежал в его ячейке в оружейной комнате.

Дежурный по управлению Михалыч дождался, пока Крюков выйдет из кабинета, занятого следователем.

— Слушай, Крюк, как же это получилось? Я же твой пистолет у тебя, как сейчас помню, брал. Потом, мне говорят, он исчез. Потом ты позвонил и сказал, чтобы я, значит, затихарился. А потом снова позвонил и сказал, чтобы я в твоем столе посмотрел. Там, дескать, он и лежит, под газеткой. Так оно и вышло.

— Спасибо, Михалыч, с меня бутылка, — поблагодарил его Крюков. — Я ведь давно понял, что Щеглов какую-то пакость задумал. Поэтому когда, с понтом, заначку из ствола вынимал, вместо своего ствола сунул тебе газовый переточенный. Я же знал, что ты проверять не будешь И Щеглов не стал, когда его на место преступления подбрасывал. Некогда было. Раз взял из моей ячейки, значит мой. Ну ладно, не тормози, проехали.

Всюду, куда бы Крюков не появился, он натыкался на неутомимого Тэтэ. Крюков не собирался прощать ему подлости и смерть Баранова. Он бросился к своему столу, вытащил нижний ящик и извлек из щели небольшой пакет, в котором были меченые деньги Смоторчука вместе с его распиской. После чего вернул ящик на место.

Когда Тэтэ в очередной раз оказался рядом, сыщик сунул деньги ему в карман и заорал:

— Скорее сюда. Я оборотня поймал!

Узнав, что дело касается общего любимца Тэтэ, Крюкову бросился помогать с десяток доброхотов. В кабинет Кибальчича доносчика доставили изрядно помятым.

— Вот, еще один оборотень, — Крюков демонстративно достал у него из кармана пачку долларов и тут же посветил кварцевым фонариком.

На купюрах ярко засветилась надпись «Взятка».

— А вот заявление потерпевшего, — Крюков жестом фокусника извлек из другого кармана перепуганного стукача мятую бумажку.

— Разберемся, — многообещающе улыбаясь, сказал Рыбаков. — Уведите его.

В кабинет следователя вошли парни в черном и уволокли пронзительно верещавшего майора Тэтэ.

Приехавший с Рыбаковым милицейский генерал приказал построить весь личный состав управления. На построении выяснилось, что отсутствуют временно исполняющий обязанности начальника управления полковник Щеглов и временно исполняющий обязанности начальника второго отдела подполковник Тарасов. Никому кроме Крюкова не пришло в голову обратить внимание на отсутствие еще одного сотрудника — секретарь-уборщицы Ларисы. Он поделился открытием с начальством.

— А она-то здесь причем? — брезгливо скривился милицейский генерал.

— Кто знает? Может быть, она даже очень при чем, — Крюков пристально посмотрел на полковника ФСБ Рыбакова.

Тот отвел глаза и буркнул.

— Где ж их теперь искать? Поди упорхнули в дальние края.

— Думаю, они здесь, поблизости, — сказал Крюков. — Если ваши орлы и ребята из СОБРа уже отдохнули, пусть собираются. Там дверь — из пушки не прошибешь.

— Где это? — с недоверием прищурился фээсбэшник.

— Пошли покажу, — столь же нелюбезно отозвался Крюков.

Щеглов проверял оружие. Тарасов жег на кухне в духовке какие-то бумажки и одновременно курочил жесткий диск компьютера. Лара была откровенно испугана.

— Что, ссышь, когда страшно? — осклабился Щеглов.

Сейчас даже чеховская бородка не придавала ему интеллигентности. Перед Ларой был обыкновенный мелкий хищник, загнанный в угол.

— Ну что же, идея о мировом господстве лопнула как мыльный пузырь, — констатировал полковник. — Придется переквалифицироваться в управдомы.

Он крепко, до боли в суставах стиснул Лару за плечи, потом оттолкнул и швырнул ей большую сумку.

— Выйдешь черным ходом. В сумке деньги и кое-какие документы. Сумеешь уйти, скройся на время. Я тебя найду.

Он подвел ее к двери в дальнем углу большой кухни и выпустил. Потом тщательно запер дверь. Тарасов смотрел на него с неудовольствием.

— Зачем ты ее отпустил?

Хочу дорожку проверить. Если чисто, мы уйдем следом. А может быть, нас и там уже ждут. Тогда останется одно. Мой большой сюрприз.

Он извлек из шкафа взрывное устройство.

— Килограммов на пять в тротиловом эквиваленте потянет, — пояснил он. — А там, в шкафу, мешок на пятьдесят килограммов. Если этот маленький взорвется, то и большой от него сдетонирует. В общем, от этого дома вряд ли что-то останется. А взрыватель — видел такой? Называется контрснайперский. После его активизации, остается только держать нажатой вот эту кнопку. Если меня убьют или даже ранят и я ее отпущу, будет большой «бум»! Ну, как идея? Свалить не хочешь? Путь свободен.

Тарасов понял, что начальник его проверяет.

— Я останусь с тобой. Авось отсидимся, а нет, так отобьемся. Ты уже активизировал взрыватель?

— Еще нет. Дождемся первого нападения индейцев. А сейчас можно выпить. — И Щеглов направился к роскошному бару…

Тем временем Лара беспрепятственно вышла на улицу через грязную дворницкую. Сначала она быстрым шагом пересекла улицу. Там, уткнувшись в мусорные баки, стояли грязно-белые «Жигули». Лара открыла багажник и вынула из сумки большой целлофановый пакет с деньгами. На пакете стояла печать. Надпись на бирке гласила: «Вещественные доказательства. МВД РФ».

Лара бросила деньги в багажник, захлопнула его и вернулась на угол к дворницкой. Здесь она достала трубку мобильника и набрала номер.

— Алло, полковник Рыбаков? Это я. Документы у меня. Деньги? Нет, денег нет. В квартиру можно попасть через черный ход. Я жду на углу.

Тем временем попытки взять «нехорошую квартиру» штурмом в лоб терпели одну неудачу за другой. Взорвать дверь было нельзя, потому что ветхий дом мог не выдержать взрыва. Сверло не брало легированную сталь двери и замка. Устройство «крокодил», специально предназначенное для взлома дверей, не за что было зацепить. Звонок Лары раздался как нельзя вовремя.

Высланная группа захвата нашла ее все на том же углу.

— Они не выходили? — спросил командир группы.

— Не уверена, я отбегала… пописать, — призналась Лара и протянула командиру горсть пальчиковых батареек. — На, держи, ребенку в плеер вставишь.

— Что это? — не понял он.

— Это из взрывателя. Так, на всякий случай, — улыбнулась Лара.

Когда бойцы группы захвата ворвалась с черного хода в квартиру, они увидели распростертое на полу возле бара тело полковника Щеглова. Он сжимал в руке газовый пистолет, переточенный для стрельбы боевыми патронами. Голова полковника была залита кровью…