Обоюдный фол

ГЛАВА 10

РИД

Я не помню, когда ощущал себя менее расслабленным.

Бэмби присутствует на домашних играх и тренировках, даже если те проходят на Мигн-стадионе — локации футболистов. Амкер решил заняться нашей выносливостью, и я почти прогоняю Бэмби, наплевав на остальных идиотов-зрителей. В начале ноября достаточно холодно.

Она закатывает глаза — обожаю, и все же уходит с Лили к Ши, которая ждет их в Доме. В нем осталась лишь половина вещей Бэмби, а на парковке машина, которая неформально принадлежит ей.

После тренировки парни снова подкалывают меня за следы на теле. За пять недель отношений Кейти превратилась из мисс Невинность в ходячее по квартире Безумие.

Наша связь становится только крепче. Хэллоуин, где мы не отходим друг от друга, две выездные игры, на которых она общается только с Лили и нашими баскетболистами. Мы сошлись на этом обществе, паре парней-однокурсников и одного с занятий. Это был…громкий разговор, и я не о стонах. Мы стереотипно итальянски умеем ссориться.

Кроме того, удалось уговорить Кейти уделить время фотографии. Ее книжная полка в квартире заполнена альбомами. Мы ходили на две выставки, гарвардскую она предпочла провести с новыми знакомыми из фото-клуба. Думаю, это делает ее счастливой, пусть Бэмби периодически и ворчит, но в квартире появилась пара фото с игры. Она придает дому…статус дома.

Продолжает напрягать то, что придется оставить Кейти в Гарварде. Как бы я ни хотел привязать ее к себе, стоит найти решение получше, чем заочное обучение.

В конце ноября на удачу у нас игра в Невадо. Из четырех зачетных игр ни одного поражения, но меня не устраивает статистика, Лос-Анджелес дышит в затылок. Парням не нравится мой настрой.

Игра пройдет в Рино, что в трех часах езды от Сан-Франциско. Если мы с Кейти пропустим два учебных дня, то справим День благодарения с родственниками. Моя девочка смешно морщится от этой затеи к тому же знает, что Брюс тоже там будет. Это нахрен отлично.

— 102:99 — проводит рукой по лысине Амкер, мы выиграли.

Отвратительная игра. Вы когда-нибудь видели победителей угрюмее проигравших?

— Ладно, парни. Мы все равно на вершине таблице. — на удивление тренер спокоен — Нормальных праздников. — прокатывается тихий смех с его неподходящих слов — Свободны.

Некоторым все равно еще лететь с ним в самолете.

Тренер переговаривается с Кейти. Она уже сняла фотоаппарат с шеи, держит в руке. Это идеальная роль для нее — спортивный медиа-менеджер. Но она вряд ли меня послушает.

Едем на арендованной машине. Мне нравится смотреть, как Бэмби собирает волосы в хвост, это наводит ассоциации. Окей, здесь не мои мысли, а реальность. Все же сворачиваю на обочину.

— Детка, Боже!

— Кто знает, как пройдут эти пять дней для нас.

У меня все равно с собой две пачки презервативов. Она недооценивает мою целеустремленность, но не переубеждаю.

Кейти неспешно расстегивает мои джинсы. Откидываюсь на максимально отодвинутую спинку сидения, без натяжения берусь за светлые волосы.

Девушка проводит языком по всей длине, а затем берет головку губами. Не могу сдержать стон, это и не требуется. Кейти начинает насаживаться на меня, подмахиваю бедрами.

Это блядь идеально. Она идеальна по всем пунктам.

Когда чувствую, что скоро кончу, притягиваю ее за волосы, упираясь задней стенки горло. Она перебарывает позывы. Наконец отпускаю, но Кейти хватается за мои бедра.

— Детка… — предупреждаю.

Она впервые только плотнее обхватывает меня губами.

— Боже, блядь…Бэмби.

Стираю каплю с уголка ее рта, глаза затуманены, не уверен, слышит она меня или нет.

— Я здесь, Рид. — тихо выдыхает — Мне не страшно, что они скажут, но важно. — возвращается на сидение, тяжело дышит, как после полноценного секса.

Достает салфетки и спортивную бутылку.

Мне не нравится, что она говорит. Слова родителей не могут стоять выше ее желаний. Я бы доказал, что она глупышка, но все еще под кайфом от блондинистой дозы, очистившей член своим языком.

— Бэмби. — провожу пальцами по ее пушистому свитеру — Если кто-то скажет то, что тебе не понравится, ты сразу придешь ко мне. — это не вопрос.

— Мне нужно разобраться с этим самой. — добавляет, пока я не успел открыть рот — И это просьба, которой ты не можешь отказать.

Едем дальше. Кладу руку на ее колено, сам представляю наших родителей, реакцией которых вряд ли будут фанфары, но им остается одно — принять факт, что мы вместе. И…это навсегда? Впервые в моей голове сомнения на этот счет.

Я ставлю машину на подъездную дорожку ее дома, не заезжая во двор, пускай у Фейнманов четыре парковочных места.

Из светлого кирпичного коттеджа выглядывают родители девушки. Я выхожу, открываю дверь машины с ее стороны. Мне нравится, что Кейти ни на секунду не сомневается в моих манерах. Но я не могу иначе, она достойна поклонений.

Нервная Кейти поворачивается всем телом ко мне. Ставлю руки на сиденье по обе стороны от нее.

— Прекрати, Бэмби. — прошу.

Не понимаю, почему она себя так ведет.

— Ты будешь вести себя прилично.

— Я же обещал.

Подаю Бэмби руку. Целую слишком мягко, никаких лишних движений, касания одних губ. И я стону, вспоминая, как они обхватывали меня час назад. И этими губами через минуту Кейти целует маму в щеку.

Они обнимаются, пожимаю руку напряженному художнику, один раз он спалил меня с сигаретой, но ничего не сказал родителям. Обнимаю Веронику, которая относилась ко мне так же внимательно, как к родному сыну. Мы почти семья.

— Была хорошая игра, сынок. — первое, что говорит мистер Фейнман.

Он смотрел трансляцию на сайте Гарварда?

— Спасибо, Чарли.

Меня умело выпроваживают.

— Брюс приедет завтра. — говорит мама Кейти, словно это прекрасная новость. — Вам обязательно нужно поговорить, столько лет прошло.

И все же они смотрят на меня…здесь не описать одним словом. Фейнманы жалеют, что Брюс не заполучил того же будущего, что и я. Все они были такими, удалось переубедить только мою девушку.

Знаю, ее отношения с родственниками после отъезда Брюса сильно ухудшились. Она не хотела слышать о нем ничего плохого, считала остальных предателями не хуже меня. Сколько удалось вытащить из Кейти — они просто отдалились, никаких конфликтов. Только это были важные четыре года с выбором будущего, выпускным, на который ее пригласил один красноволосый нахрен волейболист.

Передаю Чарли ее сумку.

— Конечно. Увидимся завтра.

Это ее семья, ничего такого…и все же когда возвращаюсь к машине оборачиваюсь. Кейти стоит, готовая закрыть дверь. Из дома доносятся голоса, родители зовут ее внутрь.

— Я скучаю. — говорю одними губами.

Мне отвечают самой нежной из улыбок. Не уверен, поняла ли Бэмби меня. Она скрывается в коттедже.

Наверное, другой бы в момент разлуки произнес “я тебя люблю”, но это не про нас. Про нас — скучать, когда не виделись ночь, пускай в Гарварде и мы расставались на дольше. И все же эти слова застревают в горле. Это хуже, чем осознание несколько лет назад, что я помешан на Кейти.

До своего дома я еду меньше двух минут, он напротив. Дольше паркуюсь, захожу к родителям. Повсюду включено уличное освещение.

— О, чемпион! — папа хлопает по спине.

Мои родители, как и родители Кейти, не самые чуткие и эмоциональные люди. Но когда не видишься с ними месяцами, они могут выдавить радость в первый час или как было при нашем телефонном разговоре о моей девушке.

— Привет.

Легко приобнимаю маму. Бизнесвумен без макияжа в домашней одежде, как помню ее в детстве.

— Как доехали? Ты завез Кейт?

— Да, все в порядке.

— Я утром испеку для нас маффинов. Тебе удалось их приготовить?

Кажется, мои родители смирились с нашими отношениями.

Я просил у мамы рецепт больше месяца назад, когда между мной и Кейти образовывалась пропасть из-за моего недоверия. Но девушка не захотела их готовить.

— Нет. Она хотела, что-то, что съедят оба. Так что будет рада твоим.

Они недолго спрашивают про игру, про последний год в Гарварде, будто не слышали это через еженедельные видео-звонки.

Уже достаточно поздно, так что мама собирается выпить снотворного и лечь в постель.

— Как тебя встретили Чарли с Вероникой? — спрашивает папа, предлагая виски, отказываюсь.

— Им было не до меня, но расклад не очень. Так? — хмурюсь.

— Обвинения звучали. — старик покачивает головой — Я знаю тебя, Рид. Знаю, что ты далеко не ребенок. Дети не добиваются того, что есть у тебя.

Папа бизнесмен. Он в первую очередь об активах, которые принесло сотрудничество с NBA.

— Но Фейнманы видят в Кейт девочку, и я их понимаю. Беспокоюсь за нее не намного меньше.

И снова — мы семья.

— Так что…не драконь их.

Мягкий эквивалент “не провоцируй”.

— К тому же Чарли в творческом порыве. В такие дни он смертоносен. — говорит у лестницы мама — Спокойной ночи, мальчики.

Вскоре я тоже добираюсь до своей подростковой кровати. У нее специально нет изножья, чтобы мне было комфортно, если еще подрасту, пускай мебель и сделана на заказ.

И как в детстве, я высовываюсь из окна, чтобы повернуться в сторону дома Кейти. В этот самый момент свет в ее комнате гаснет, не буду тревожить ее сон. Не сегодня.

КЕЙТ

Мне не нравится просыпаться здесь. В голове сразу воспоминания о репетиторах, экзаменах, вечной головной боли. Больше всего обожаю нашу с Ши комнату, комнату Рида с Саймонов и, разумеется, бостонскую квартиру.

Моя розово-белая обитель кажется такой родной, но одновременно с этим нереальной. Я была в последний раз дома в июле, прошло не так много времени.

Готовлю завтрак, чуть не сделав лишнюю большую порцию на Рида. Улыбаюсь сама себе.

— Ты уже проснулась. Пахнет приятно.

Разумеется. Не вкусно, аппетитно, чудесно, а…приятно. Папа умеет подбирать эмпирические слова.

Вчера узнала, что он работает над новой серией картин, связанных с национальными конфликтами. Спойлер: это будут холсты с красными, черными и грязными мазками.

— Спасибо. Я так и не спросила, когда приедет Брюс?

— К полудню, не раньше. Доброе утро. — мама прижимается своей щекой к моей.

В такой момент удивляюсь, как мне удалось вырасти контактным человеком.

Накрываю в столовую гранолу с ягодами и йогуртом, блинчики, две яичницы. Не знаю, с чего именно родителям захочется начать день, а я…приличная какого-то хрена девочка. Надо оставить это, прекратить заботиться о ком-либо. Глубоко вздыхаю, понимая, что снова пыталась сделать все, только бы угодить маме и папе.

Итак, с чего начать день. Они благодарят за завтрак и за ним переходят сразу к нашим с Ридом отношениям. Видимо, им хватило вчерашнего часового разговора о моей учебе, я не сказала и слова про курсы фотографии.

— Так…нам стоит расставить все точки над i сразу.

— Да, стоит.

— Это противоречиво, Кейтлин. — говорит папа.

— Не думаешь, что все это звучит как мезальянс. Вы с детства… — мама.

— Четыре года. — пытаюсь оставаться спокойной — Это звучит из ваших уст глупо, словно инцест.

Папа положил приборы на скатерть.

— Между вами химия. Люди чувств замечают такое. — “разумеется”.

— О, как и люди с глазами, дорогой. — с тем же сарказмом, что у меня в голове, мама.

— Так что ваши отношения в нынешнем виде на этапе страсти и влечения.

Меня слегка трясет. Папа смотрит снисходительно своими бледными голубыми глазами. Меня не смущает, что по сути он говорит о сексе.

— Подумай об этом, прежде чем такой парень как Ричард отнимет твое свободное студенческое время.

Да, он отнял целых четыре года, промолчав на обвинения Брюса.

— Я тебя услышала. — агрессивно режу блинчик.

— Кейтлин Фейнман. — строго мама на мои жесты.

— Боже, что вы желаете услышать? У нас отношения, я взрослый человек, учусь в лучшем учебном заведении мира.

Им не удасться меня корить даже деньгами, я живу и учусь на открытый трастовый фонд дедушки по маминой линии. Он был довольно консервативен, так что обеспечил миллионом с небольшим только меня, не Брюса. Это огромные деньги, но не для владельца сети элитных галерей и успешного акционного пакета, и уж точно не для четырех лет обучения в Гарварде.

— Это не погубит мою жизнь. Мы встречаемся три месяца. — на самом деле меньше — И все хорошо. Давайте не усложнять.

— Ладно. — приподнимает руки папа, словно сдается — Делай, что пожелаешь. Ты взрослый и образованный человек, так что должна сама знать, что старшие в таком обычно правы.

— Может беседа с Брюсом тебя убедит. Они все же лучшие друзья, не думаю, что он будет “за”.

Отлично. Просто отлично.

Рид: Мы сбегаем или уходим?

— Телефон за столом, Кейтлин. — вздыхает, словно разочарованно, мама.

— Я уже не за столом. Увидимся… — не знаю когда.

На мне нет куртки, а сегодня довольно ветрено. Рид набрасывает на плечи кожанку с Бэмби. Я оставила ее в машине.

— Думаю, все же сбегаем. Только что заявила, что взрослая девочка, так что…

— Нам нужно купить мотошлем и новый мяч.

— Именно так и мечтала провести день с тобой в Сан-Франциско. — улыбаюсь — И избегать Брюса.

— Завтра не получится.

У нас общий день благодарения.

— В компании его можно пережить.

Мы едем по таким знакомым улицам. Не могу сдержать хихиканье.

— Бэмби?

— Ты представлял это?

— Ни разу.

— Я обещала тебе верить, но не в этот раз.

Он низко смеется, и я это обожаю. Еще, кажется, Рид забыл свой гель для волос, так что кудряшки чуть пушистые, загар с Орландо почти сошел, еще пара раз терки спины и от него почти ничего не останется. Я снова хочу с ним в душ.

— Мама передала тебе маффины. — он протягивает контейнер с заднего сидения.

Это кстати, я толком ничего не ела за завтраком.

То, что происходит — детская мечта наяву, как и когда Рид пробирается ко мне в комнату в час ночи. Сомневаюсь, что Брюс спит, мы говорили пару часов назад ни о чем, не поднимали тему драфта или моего парня, просто обменивались фактами, как было с родителями. Мне ужасно противно от этого, еще несколько месяцев назад брат был главным человеком в моей жизни, а теперь я заменила его.

— Милый, ты такой милый. — говорю шепотом, когда Рид заходит в комнату и запирает ее.

Он пролез через окно в коридоре. Парень делал это уже один раз, когда меня перед фотосессией на альбом средней школы облили краской для волос. Я сбежала домой. Брюс не заметил, а родители не знали. Не догадывалась, откуда де Гир вкурсе, но теперь…парень всегда был рядом. Он помог смыть большую часть краски, пускай остатки цвета и остались на моих светлых прядях.

— Правда?

— Над нами Брюс, в паре стен — родители. — говорю ему в губы.

— Ты перечисляешь факты.

— Ты не умеешь не доставлять мне удовольствие, а я не умею быть тихой. — мы уже на кровати.

— Пора научиться, как птенцов бросают из гнезда. Что будет, если не полетит?

Я пытаюсь не смеяться одновременно с этим не стонать.

Мы еще в одежде, я в клетчатой флисовой пижаме, в которой обычно смотрю вместе с Ридом фильмы или делаю домашнюю работу. Она не предназначена для секса, в принципе, как и любая одежда.

Я лежу поперек кровати, так что Рид толкается в меня бедрами сквозь ткань, прикусывает мою шею, я же кусаю ткань рукава, чтобы не издавать звуков.

Обхватываю парня ногами, целую, сама трусю бедрами об его черные джинсы. Сильно кусаю губу, дразня, и кажется, чувствую вкус крови, но это неважно. Затыкаю рот Рида своим, потому что он собирается еще сильнее нарушить тишину. Радует, что кровать стоит настолько твердо, чтобы выдержать мой вес и девяноста килограмм баскетболиста. Блядь, меня так заводит, как он играет, когда-нибудь прямо на площадке…

Избавляемся от низа одежды, руки Рида проскальзывают под мою пижаму, сжимают грудь, пальцы находят соски. Давай же, Кейт, ты справишься, но молчать наравне со сдерживаемым оргазмом.

Когда Рид готов, сама ввожу член в себя.

— Ты моя, самая красивая. — врезается в меня размашистыми движениями.

Я держусь за подушку и его бицепс.

— Да, скажи мне это.

— Твое тело — шедевр для меня.

Я не помню, когда последний раз была в тренажерном зале не в качестве зрителя.

— Ммм… — совсем тихо.

— Не закрывай глаза, Бэмби. Я хочу на тебя смотреть.

— Никогда не смогу отвести их, мой милый.

Риду так нравится это легкое обращение, что я смиряюсь с дополнительным своим прозвищем “детка”,

Мы занимаемся классическим сексом сначала в миссионерской позе, затем по моему животу и клитору пару раз проводят языком, от чего я трясусь в агонии. Рид кладет мои ноги на плечи, что попа тоже приподнимается. Он кончает в жестком темпе.

Убираю использованный презерватив в упаковку из-под таблеток от укачивания, отправляю в маленькое мусорное ведро.

— Останься насколько сможешь. — трусь головой о его грудь.

— Конечно, Бэмби. — он прислонился к изголовью кровати — Как ты здесь?

— Жалею. Стоило остаться в Бостоне, но у тебя дома все хорошо?

— Это слово связано только с тобой.

Целую его в плечо, чуть ниже. Я так привязана к нему, и может быть все же любл…

— Я осталась с родителями наедине на пару часов, но…они кое-что сказали.

Яркая луна освещает комнату, так что могу увидеть хмурого Рида. Провожу пальцем по складочке между его бровей. Она тут же разглаживается.

— Может, все, что нас связывает — секс? Да, у нас общее прошлое, но теперь…мы не каждую секунду им занимаемся, он значит достаточно много, я просто не знаю… — чуть привстаю на руки.

— Кейти. — мягко останавливает он — Ты ревновала меня к чирлидершам, потому что боялась, что я могу их трахнуть?

Я сглатываю.

— Да.

— И только?

— Нет…но что насчет твоего правила неприкасаемости? Это собственничество связано с сексом.

Рид фыркает.

— Это не звучит как “никто не может с тобой спать”. Это “никто не будет с твоим телом настолько же близко, как я” и не только телом. — он сжимает мое бедро — Скажи, ты только и думала, как затащить меня в постель, когда оставалась в больнице? Когда в конце концов была уверена, что я испортил жизнь твоему брату?

— Нет, то есть я не понимаю…

Рид уже привычно двумя пальцами поднимает мой подбородок, заставляя посмотреть на него, половина мужского лица в тени.

— Я не заявляю права на секс-игрушки, Бэмби. Это только ты, и если придется, членом выбью из тебя эти идиотские мысли.

— Опять же секс. — тихо и недовольно стону.

— Тогда никакого сладкого попкорна. Отбой в десять. Отбираю Aston Martin?

— Только не его! — негромко возмущаюсь.

Рид доволен, что ему удалось вызвать мою улыбку.

— Вот и отлично. Скажи, чего ты хочешь, Кейти.

Его тон бархатный и искушающий, словно передо мной Дьявол. Образ добавляет запах секса.

— Чтобы я всегда оставалась здесь. — касаюсь его виска, поглаживаю пальцев волосы выше.

— Не помню дня, чтобы было иначе.

Мы еще пару минут лежим, мне не нужно долго крутить в голове его слова. Рид прав, но он все равно не даст мне то, что так желает женщина.

— К марту я буду в Селтикс.

Он о команде первого дивизиона.

— Уже…

— Я могу подписать контракт в любую секунду. Хотел, чтобы ты узнала до этого.

— Это более чем здорово. — вожу руками по его прессу.

— И это значит уехать из Гарварда в феврале, снова перейти на заочное обучение, и оставить тебя на несколько месяцев раньше.

— Рид, ты не должен думать об этом.

— Конечно должен. Я просто хочу найти решение, Бэмби. — несколько раз целует меня в макушку.

— Я…я хочу, чтобы ты это сказал, не беспокоясь о моих желаниях. Просто скажи. — прикрываю глаза, словно боясь.

— Хочу, чтобы выбор нас для тебя был таким же, что и себя. Если ты хочешь забыть обо всем к чертям, как и архитектурный, я тебя поддержу. Решишь закончить и отправиться еще на годы мастерской фотографии — тоже. Но я хочу чтобы ты была счастлива и рядом.

— Рид… — прикрываю глаза.

Он говорил обратное месяц назад. Это было так давно — тогда мы еще не жили вместе хотя бы пять дней из семи, и наши будни не были переплетены друг с другом. Рид предоставляет мне то, с чем не умеет иметь дел.

— Если я скажу тебе отпустить меня?