Обратный отсчёт

День 40. Оградить, сохранить, защитить

Сам не зная почему, Травматург проснулся в половине третьего ночи, он встал и совершил все утренние ритуалы. Посмотрел на фотографию Лаки – подарила ему тогда, на их первом свидании – вздохнул, и направился в морг. На рабочее место то есть.

И даже не очень удивился, обнаружив там Магну (не очень весёлую) и Вадима (и того хуже).

– Наливай, Вилли, – велела Магна вместо «Привет!». – Нам обоим.

– А выговора не боишься? – не удержался Травматург. – Да ещё молодое поколение спаиваешь.

– Убью, – беззлобно пообещала Магна. – Правда, налей. Очень нужно.

Травматург покачал головой, вздохнул и налил. На этот раз пили прямо тут. И, похоже, Вадим виски пить совсем не умеет, ну или алкоголь пьёт редко (судя по его досье, болезненного пристрастия к алкоголю у него нет).

Впрочем, если только Шеф не явится прямо сюда и немедленно, последствий не будет. Побочное действие «панацеи»: человек намного быстрее перерабатывает поступивший внутрь этиловый спирт. Доза до двух грамм на килограмм веса обезвреживается самое большее за час. Лёгкое опьянение есть, но ни похмелья, ни прочих прелестей интоксикации.

– Или уж расскажите, что у вас случилось, или займитесь чем-нибудь.

– Найдётся бумага и карандаш? – поинтересовался вдруг Вадим. Травматург кивнул.

– Кстати, он классно рисует! – оживилась Магна. – Такие комиксы, класс! Вадим, а нас с ним не нарисуешь? Вилли, ты не против?

– Не против, если тихо будете сидеть, – поднялся на ноги Травматург. Ночка выдалась бурной. С учётом внезапного визита Кыси и того представления, что она устроила в Тау-Бета. Договорились вначале передать Галину Петренко в надёжные руки Профессора, а через час там же встретить Кысь. По словам Лаки, Кысь знает все Помещения, известные Конторе. Самое трудное было объяснить, о котором из них идёт речь. И тут помогла внутренняя маркировка, неизвестно кто, неизвестно как, неизвестно когда нанёс на потолок Помещений те самые греческие буквы. Они прекрасно видны в инфракрасном диапазоне, каждая буква метров сорок.

Травматург как раз открыл проход для Лаки, чтобы встретить Галину и стажёра Новака из филиала в Атланте, и впервые увидел знакомую индикацию на всех дверцах сразу. Как если бы все коридоры между всеми Помещениями разом открылись. Ну, точнее, ему известные коридоры.

– Лаки, – успел передать он, – все коридоры открыты. Будьте там…

Шорох, треск статики. Связь оборвалась. Травматург немедленно поднял тревогу, но Профессор только успел вызвать отряд на помощь, как связь восстановилась.

– Вилли, – голос Лаки. Удивительно спокойный голос. – Пусть Профессор и Док подходят. Она уже здесь. Отключай тревогу.

Травматург беззвучно выругался. Чёртовы инопланетяне, даже на часы не могут толком посмотреть! Сам он не видел того, что происходило в Тау-Бета, но оперативных записей оказалось предостаточно. На этот раз Кысь ничего не блокировала, не стирала и не удаляла из памяти зрителей.

Она шла – светловолосая девушка с вытянутым лицом и двумя косами до пояса. В платье до пят и туфлях. Никаких украшений, никакой косметики, ничего такого. До сих пор спорят, какого именно цвета и покроя было платье, похоже, что все запомнили разное. Но не это привело всех в изумление.

Там, где проходила Кысь, становилось светлее. Предположительно она вышла из центра Помещения и пошла в сторону Лаки, а подошла как раз в тот момент, когда Новак и Петренко выпрыгнули из коридора.

Кысь остановилась шагах в десяти от ошеломлённых людей. Петренко переводила взгляд с Новака на Лаки и обратно, и Лаки прижала палец к губам, указав глазами на Кысь. Галина кивнула, хотя видно, чего стоило ей сохранять самообладание.

Кысь просто стояла, а каменный пол под её ногами преображался, он превращался в цветущий луг. Со скоростью сантиметр-два в секунду. И светлело! Все люди невольно отпрянули, когда трава начала прорастать совсем у их ног, но Кысь звонко рассмеялась и посмотрела в глаза Лаки.

«Не бойтесь», – шепнула та мысленно. Галина вздрогнула, посмотрела в глаза Лаки. «Галина, её зовут Кысь. Она просит тебя подойти ближе к ней. Не бойся».

Галина кивнула, но не сразу сумела сдвинуться с места. Ещё бы – не так давно она ползла по стальному холодному коридору, да ещё ужасов натерпелась там, у себя дома. И вот сразу такое!

Галина подошла к Кыси на расстояние вытянутой руки и не удержалась, присела и потрогала траву руками.

– Настоящая! – поразилась Галина. – Извините! – она выпрямилась и запрокинула голову. – Солнце?! Откуда?!

Да, хороший вопрос. Луг успел добраться до Лаки и Новака; теперь и они видели в небе солнце. Это что получается, Кысь приносит свой, если так выразиться, мир с собой?

Кысь снова рассмеялась, и «пропела» что-то. Словно исполнила пьесу для скрипки с оркестром.

– Как красиво! – вырвалось у Галины. Она улыбнулась, когда Кысь, как это обычно бывало, начала преображаться в кошачий облик. Двуногая прямоходящая кошка. И только зажмурилась, когда Кысь прошла сквозь Галину – стряхнула что-то тёмное, шевелящееся, себе под ноги – и, похоже, раздавила каблуками. Пара секунд – и Кысь приняла свой прежний облик. И снова что-то «спела». Галина в замешательстве оглянулась. Лаки прикрыла глаза.

– Она говорит… минуту… она говорит, что вы многое успели забыть, но всё это вернётся. – «Вот чёрт, – подумала Лаки, – только этого не хватало». Если сейчас Кысь отменит действие амнеотика…

– Вы её понимаете?! – поразилась Галина и неуверенно протянула руку к Кыси. Та не отпрянула, не выразила недовольства, наоборот, сама протянула правую руку. Галина осторожно прикоснулась к ладони Кыси, и та снова улыбнулась. – Она настоящая! И что же я забыла?

Так. Этого следовало ожидать. Кысь отступила на шаг… и преобразилась. Теперь там стоял Вадим Плетнёв. Не отличить. В той одежде, в которой он пришёл к Кыси на профилактику.

– Так вы его тоже знаете! – ахнула Галина. – И кто он? Не скажете?

Кысь вернула свой прежний облик (Галина вздрогнула) и отрицательно покачала головой. А потом обвела руками пространство вокруг себя.

Из ниоткуда собрались и уплотнились ячейки, словно всех присутствующих поместили внутрь огромного мыльного пузыря, на поверхность которого налипло множество мелких. Ячейки и пузыри, более всего походили на экраны. Кысь оглянулась, явно ища что-то взглядом, и указала рукой. Ячейка метрах в десяти на север и метрах в пяти над полом осветилась, и поражённые зрители увидели Травматурга, смотрящего внутрь коридора. Словно камера возникла в том самом коридоре. Камера резко понеслась вперёд, прошла мимо Травматурга, Дока и Профессора, сквозь дверь морга, прямо и направо по коридору, снова сквозь дверь. И остановилась, показывая Вадима в библиотеке, сосредоточенно рисовавшего что-то. Он поднял голову, лицо его отразило изумление – он тоже что-то видит? – и картинка пропала. А следом за ней пропали и все ячейки-пузыри, и сама мыльная полусфера исчезла.

– Так он тоже на вас… у вас работает?! – оглянулась Галина. – Он тоже следил за мной… ну, охранял, да?

Лаки не придумала ничего умнее, чем кивнуть. Можно ведь и так сказать.

– Кысь. – Лаки не сразу обрела голос. Та, к которой обращались, встретилась с Лаки взглядом. – Люди, о которых ты говорила, готовы встретиться с тобой. Галине нужно отдохнуть, у неё сегодня был сложный день.

Кысь кивнула, взмахнула руками перед собой, и… Галина и Новак пропали. Как и не было.

– Лаки, перемещение в энергоблок номер один, – голос Травматурга из рации. – Кто это, не в курсе?

– Галина и Новак, встречайте. И пусть Док с Профессором идут сюда, Кысь ждёт.

– Жаль, меня там не было, – вздохнула Магна. Нечасто услышишь от Травматурга рассказ, да ещё такой интересный. – Вадим, не сделаешь нам пока кофе?

Вадим, успевший прийти в себя, кивнул, поставил пустую стопку на стол, и отбыл. Рисунки – карандашные наброски – он оставил на столе. Выглядел Вадим теперь значительно лучше, даже улыбнулся на прощание.

– Классно рисует! – сообщила Магна, понизив голос, едва дверь за Вадимом закрылась. – Смотри, это же мы с тобой! Как живые! Говорит, он когда-то комиксы рисовал, очень увлекался, но в школе засмеяли, и родители тоже были против.

Травматург покачал головой и улыбнулся.

– Слушай, не знаю, кому и сказать. – Магна оглянулась. – Ты уж извини, что я с тобой о своём треплюсь…

– Мэг, – улыбнулся Травматург и взял её за локоть. – Всё в порядке. Говори, если нужно. Сама знаешь, дальше меня не пойдёт.

– Я люблю тебя, Вилли, – кивнула Магна. Просто так сказала, а Травматурга бросило в жар. – Слушай. Я не знаю, откуда ему сон тот пришёл, но он всё знает. Где у нас что находится, как выглядит. Даже про меня многое знает, уж не пойму, откуда.

По распоряжению Профессора они прошли по всему маршруту из того первого сна. Вадим успел кое-что зарисовать, получились условные, но достаточно точные карандашные наброски. И всякий раз совпадало всё до мельчайших подробностей. Где что находится, как выглядит. Он указал, где вход в оружейную, и что там где стоит. Показал, как он обращался с огнемётом (тот, естественно, оставался на предохранителе). И так вплоть до зала «Омега». Профессор не сразу дал допуск на симуляцию стерилизации, когда консоли отзываются на команды, но ничего, кроме обратного отсчёта, не случается. И тут всё совпало во всех мелочах!

А ещё Вадим рассказал о том, какие Магна делала жесты, как поправляла волосы, когда волновалась, перебирала пальцами. Как именно летал рой её крохотных «пуль». Всё-всё-всё. И опять совпадение по всем пунктам. Магна даже предложила обнять её там, в лифте – показать, как это выглядело – и, по её словам, её долго не отпускало дежавю, всё это действительно когда-то было.

– Так он ещё и снотворец, – покачал головой Травматург. Редкая стихия. Пока что наилучший известный Конторе снотворец – это Лаки. – Везёт же…

– Не завидуй! – Магна поджала губы, но тут же рассмеялась, посерьёзнела. – Вот такие дела, Вилли. Я ему тогда сказала, что у меня ещё дела есть, чтобы ушёл, а сама стояла в лифте и ревела, как дура. Никогда такого не было! Как наяву!

Травматург молча прогулялся до заветной ячейки и принёс Магне ещё стопку виски. Пить его из стаканов Магна отказывается. На Магну виски действует благотворно, сразу же приходит хорошее настроение, а через четверть часа: «Какой виски, хозяин?». У твоего организма внутри ни единой лишней молекулы спирта!

– А где новенькая, кстати? – спросила Магна, вернув стопку. – Что-то я её не видела.

– В другом крыле. Вадим её жених… был, пока память ей не стёрли. А вчера Кысь первым делом намекнула Галине, кого она забыла.

– Да уж, ситуация. Странная она, – задумчиво сказала Магна. – И у меня от неё всегда мороз по коже. Так зачем она нас позвала?

– Намекнула, что у Вадима внутри появилось нечто чужеродное. А ещё показала, что она может переместиться, когда хочет и куда захочет. В любую нашу базу, в самое защищённое там место. И ни одна наша система защиты её не фиксирует.

– Чёрт, я её боюсь теперь, – вздрогнула Магна. – Нет, мне больше не наливать. Идём кофе пить!

– Что там с отчётом Вадима? – Травматург открыл перед ней дверь морга, запечатал её за собой. – Поставила ограничение допуска?

– Нет, не стала. Там ничего такого уж секретного. Если только он сам не ограничит допуск.

Док присоединился к кофейной церемонии. Лаки, по его словам, отбыла по срочному делу, часа через три должна вернуться.

– Александр? – Лучший способ отвлечь Дока от раздумий – назвать его настоящим именем. – Что там у тебя? Говоришь, собрали образцы вчера?

Док кивнул. Собрали чуть не тонну образцов. После того, как Кысь отбыла на родину, принесённый ей ландшафт – луг под ногами, солнце над головой – начал постепенно протаивать, исчезать. Но исчезал он медленно! Границы мира Кыси съёживались на миллиметр-другой в секунду. Лаки специально спросила у Кыси, чтобы потом не было недоразумений, можно ли будет взять образцы растений и всего прочего? Кысь улыбнулась и кивнула. И вновь Док и Профессор чуть челюсть не уронили, раньше она наотрез отказывалась. А сейчас вон, какая щедрая. С чего бы это?

– Я-то думал, оно всё исчезнет. Как та лужайка под ногами. А утром прихожу – всё живёт и не вянет. Если вкратце, это просто клад. Может, не такой, как «панацея», но… – Док рукой махнул. – Всё, сейчас допью – и побегу дальше исследовать. И знаете, что? Тамошняя почва передаёт свои свойства. Я специально вчера высадил один образец её почвы, вместе с травой и всем таким, в нашу покупную, так утром она вся стала такой же, как под ногами у Кыси. И тамошней травой всё поросло. И цветы успели вырасти! А некоторые и семена уже дали!

– Ты там осторожнее – не то сам знаешь, если на тебе траву увидим, или если грибами обрастёшь… – Травматург провёл ребром ладони по горлу.

Док благосклонно улыбнулся.

– Думаю, Вилли, если бы она хотела нас повывести, давно бы уже сделала. В общем, она нам подарок сделала, это ясно. Жест доброй воли, что ли? Лаки потом подробнее расскажет, она ведь у нас переводчик.

Да уж. Вчера по итогам встречи с Кысью было совещание руководителей отделов Конторы. Долгое совещание и, по словам Шефа, жаркие споры. Решили, что надо образцы исследовать, не уничтожать, и от следующих встреч с Кысью не отказываться.

– Так что она про меня сказала? – Вадим осмелел, заметив, что остальные молчат, задумчиво глядя кто куда.

– Лаки проведёт тебя к ней ещё раз, – ответил Док. – В случае если ты не откажешься. И Кысь обещала пояснить про тебя.

– А я могу отказаться? – не сдержался Вадим. Сразу после того, как закончил с отчётом, его отправили на подробнейший медосмотр. Его проводили не только на этой базе, ещё куда-то вызвали, снова были «гонки по вентиляции», как сам Вадим окрестил путешествие по коридорам. И вроде бы всем остались довольны.

– Можешь, – кивнул Док. – У нас начальство говорит именно то, что думает. Если бы Шеф считал, что визит обязателен, он бы так и заявил. Привыкай.

Вадим покивал. И снова ненадолго смутился.

– Скажите, а возможно ли восстановить стёртую память? – спросил он Дока напрямую. Магна вздохнула и отвела взгляд.

Док покачал головой и развёл руками.

– Амнеотик – дорога в один конец. Мы не умеем восстанавливать воспоминания.

– А Кысь?

Док снова развёл руками. Ясно. Неизвестно.

– Ты у Галины вначале спроси, – буркнула Магна. – Это ведь её голову затронет. Ей и решать, я так думаю. Извини, если что.

– Вы правы, – не сразу ответил Вадим. – Спрошу.

– После вчерашнего, – мрачно отозвалась Магна, – ты, как честный человек, должен обращаться ко мне на «ты».

И рассмеялась первой.

– Лейтенант, вначале краткие заключения, – распорядился Колосов. Удивительно, но московское начальство не возражало, чтобы Колосов, Панкратов и их команда совещались между собой. Естественно, в присутствии представителя московского отделения.

– Есть, товарищ полковник. Извлечённый из тела Груздевой передатчик совпадает по параметрам с другими семью, данные по которым есть в архивах отдела. Главное отличие: сигнатура прошивки совпадает с тем, что изъят в июле прошлого года во время операции в Рейкьявике. До настоящего момента передатчики эффекторов ни разу не использовали ту же прошивку повторно. Это подтверждается и косвенно, полученной оперативной информацией обо всех известных инцидентах, где доказано использование Шодан.

Колосов и Панкратов переглянулись. Панкратов был явно удивлён.

– Мы провели неразрушающий анализ компонент передатчика, и выявили источники компонент, использованных при его создании. Сейчас ведутся следственные мероприятия, ожидаем первые итоги в течение двух суток.

– Анализ оперативной видеосъёмки, – продолжал Архипов, – показал, что в последнем инциденте, в клинике имени Шеламова, мы имеем дело с новой разновидностью активного камуфляжа. На экране кадры оперативной съёмки.

Кадров, надо признать, было не очень много. И те в основном с помехами, нечёткие. Кто бы ни проник в клинику, он дело своё знает, он не оставляет следов на записывающей аппаратуре, и его потом никто не может вспомнить. Архипов указал, что там, где видно, как Петренко спасается бегством по коридорам, правая ладонь её выглядит так, словно кто-то держит девушку за руку. Особенно хорошо это видно в моментах, когда этот кто-то явно тянет девушку за собой.

– После того, как Галина Петренко повернула за угол, она спросила «Куда мы? И кто вы такой?». Восстановлено по губам. Вместе с тем, по положению её правой руки, можно сделать заключение, что кто-то держал её за руку в тот момент. Камеры не зафиксировали этого человека, но есть косвенные данные. – Лейтенант вновь дал несколько кадров.

– Смотрите, повсюду, где проходит предполагаемый человек, есть пограничные эффекты, оптические искажения. Мы примерно можем вычислить рост человека, это сто шестьдесят пять, максимум сто семьдесят сантиметров. Моё предложение: во всех случаях, когда предполагается наличие такого камуфляжа, необходимо использовать ёмкостные и инфракрасные датчики, а также датчики движения воздуха. В случаях, когда мы можем планировать или предполагать вероятное появление агентов, нужно использовать помещения, в которых возможна установка таких датчиков.

Колосов покачал головой. Очень легко ослепить инфракрасный датчик. А от датчика движения воздуха и прочих эффект есть, если этими датчиками густо оклеить все стены и потолок, и если рядом с этими стенами не будет ходить слишком много людей. А почти все инциденты появления агентов происходили в людных местах, и чаще всего на открытых пространствах, либо там, где нет возможности спланировать перехват. Кто бы ни были эти агенты, они об этом прекрасно знают. Как всегда, задача выглядит невыполнимой.

– Лейтенант, поручаю вам разработать технические подробности, предложить все возможные варианты помещений, где возможна установка датчиков в течение ближайших суток, – приказал Колосов.

– Есть, товарищ полковник. По изъятому украшению. Оно инертно во всех диапазонах при использовании традиционных сканеров и детекторов электромагнитных и прочих полей. Однако нам удалось получить результат на решётке Гирина-Брента. Использована стандартная решётка сорок восемь минус десять, с объектом в центре. Всякий раз, когда человек проходит на расстоянии не менее пяти метров от объекта, решётка фиксирует изображение со структурой, совпадающей на восемьдесят с небольшим процентов со структурой, создаваемой головным мозгом человека.

– И это тоже «Vox Viva», – добавил вполголоса Панкратов.

Архипов кивнул. Многие технологии, с которыми так или иначе сталкивались до настоящего момента, были родом из «Vox Viva». Официально корпорация производит носители данных, компоненты вычислительных систем, медицинское оборудование, всевозможные гаджеты. Шодан – тогда искусственный интеллект назывался «Парацельс» – первоначально создавалась как инструмент для диагностики, этакий электронный консультант-диагност, помощник врачей самого широкого профиля. А пресловутую решётку (вообще неясно, кем и когда придуманную) нашли после инцидента с массовым психозом среди сотрудников Шаболовского филиала «Vox Viva» в мае 2017 года. Выглядела она как множество миниатюрных датчиков, расположенных в узлах кубической решётки с шагом два и семь десятых сантиметра. Поскольку датчиков этих, в минимальной комплектации решётки, сто девять с хвостиком тысяч, а крепить их необходимо только и исключительно на кварце с чистотой не менее пяти девяток, работать с решёткой, мягко говоря, сложно. Датчики порождают трёхмерное изображение, напоминающее голограмму на определённом расстоянии от решётки, причём удовлетворительного объяснения этому эффекту до сих пор не предложено. Корпорация запатентовала решётку и все её компоненты, но Отдел 42 успел получить и технологии создания датчиков, и всю имевшуюся документацию.

По сути, решётка позволила заглядывать внутрь материальных предметов, не разрушая их, позволяя видеть трёхмерный срез предмета в увеличении до ста тысяч раз. Неоценимый инструмент.

– А вот это уже интересно. – Колосов приблизил диаграмму. – Мы не можем испытывать решётку в полевых условиях, но можем провести мимо неё фигурантов, начиная с Груздевой.

Лейтенант кивнул.

– Есть ещё предложение, товарищ полковник. После исчезновения Плетнёва агенты навестили его родственников, друзей, коллег и связанных с ним лиц – сотрудников банка и прочих. Есть основания предполагать, что сейчас произойдёт то же самое. В течение ближайших двенадцати часов можно ожидать визита агентов.

– Мы можем перевезти родителей Петренко и её друзей в подконтрольное помещение и установить датчики, – указал Панкратов. – Выберите оптимальное помещение, и приступайте к монтажу.

– Есть, товарищ майор. И ещё. У нас пока мало сведений, но есть закономерность. То, что вызывает избирательную потерю памяти, инициируется приближением человека к человеку на расстояние менее полутора метров. В отчёте статистика, собранная за последние двое суток. Все эти люди задержаны, у нас есть сорок восемь часов на сбор информации.

– Отлично. Доложите, когда помещение с датчиками будет оборудовано. А пока доставьте родителей Петренко к нам. Всем участникам операции обязательно использование экранирующих костюмов. Все свободны.

– Что там с Груздевой? – поинтересовался Колосов, как только совещание окончилось, и вся их команда приступила к исполнению приказов.

– Отказывается давать показания, требует встречи с адвокатом и отцом. Адвокат уже едет, у нас на всё про всё три часа. Архипов уже отправил её в клетку Фарадея, надо провести мимо решётки.

– У её отца, насколько я помню, есть связи в МВД?

– Точно так, Сергеич. Мы не можем не допустить к ней адвоката, да и повода для задержания теперь нет.

Колосов вздохнул. Инцидент, в котором Груздева в аэропорту представилась Петренко сотрудницей ФСБ, не поможет. Петренко пропала, видеокамеры ничего не зафиксировали, все свидетели – все, стоявшие в очереди на прохождение паспортного контроля, и сами сотрудники этого контроля – не могут вспомнить, видели ли они Груздеву. Цирк, да и только.

– А поскольку мы железно доказали, что здесь использовалась Шодан, то должны предоставить результаты. Кроме передатчика, я так понимаю, нам предоставить нечего. Ну, может, ещё семнадцать сгоревших компьютеров и липовую карту Плетнёва.

Панкратов кивнул.

– Все попавшие под излучение уже обеззаражены, проверки ничего не показали. Я распорядился направить их в клинику, чтобы пройти реабилитацию и официальный медосмотр, пусть отдохнут за государственный счёт. Пока что единственная зацепка, кроме этих дверец с холодильника, только адрес поставщика микросхем, из которых собрали передатчик. Ну и адрес клиники, где его имплантировали. Там уже проверяем, Груздева себе множество устройств успела имплантировать. Ну, ты знаешь, Сергеич, это и удалённый контроль, и мониторинг здоровья, всё такое. Продвинутая девушка.

– Чего ж она в баре работает, раз такая продвинутая?

Панкратов пожал плечами.

– Чёрт её поймёт. В любом случае, ненаказуемо. По дверцам анализы будут готовы через час. Всё, я пойду перекушу, а то потом опять времени не будет.

– Дэн, так чего мы ждём? – не выдержала Магна. Меньше всего она любила сидеть без дела. Магна уже провела всё утро в спортзале, а куда ещё деваться?

– Решения аналитиков, – спокойно отозвался Профессор. – Данных пока недостаточно. Природные катаклизмы уже исключили. Полномасштабные военные конфликты тоже не ожидаются. Пока всё, сидим спокойно и ждём приказов. Шеф уже поговорил с Галиной?

– Сейчас говорит, – буркнула Магна. – Кого на этот раз пошлём память им стирать?

– Отдельно поговорим. Новак доложил, что по всему маршруту следования Вильяма и Вадима замечены сотрудники спецслужб и полиция. В клинике они тоже были. Самим появляться рискованно, будем обсуждать варианты.

– «Зомби»?

– Думаю, да. В любом случае нас туда не направят, не наш профиль. – В дверь постучали. – Открыто! Заходите, Вадим. Есть вопросы?

– Даже не знаю…

– Даниэль Корвин. Можно «Даниэль», или «сэр». Когда мы на операции – «Профессор». И раз уж вы здесь, у меня хорошие новости, Вадим. Надеюсь, что и вы сочтёте их хорошими. Вы приняты в штат этой базы, стажировку и обучение будете проходить преимущественно здесь. Ваш куратор – Магна Торнс. Возьмите. – Профессор вручил Вадиму значок. – Носить не снимая. Ваше кодовое имя – «Шлиман». Всё прочее найдёте в папке с вашими документами, в вашей комнате в жилом секторе. – Профессор пожал руку Вадиму, тот явно не знал, куда девать глаза. – Что у вас за листы?

– Зарисовки, сэр. То, что не вошло в отчёт о «золотом сне», это что я вспомнил уже потом.

– Я посмотрю. – Магна забрала листы. – Вадим, не подождёшь меня в библиотеке?

Вадим кивнул и покинул кабинет Профессора.

– Признайся, Дэн, ты только сейчас назначил меня куратором! – Магна недобро сверкала глазами. – Нет, я довольна, да, хоть какое-то дело будет. Но мог ведь и вчера сказать!

– Шеф отдал этот приказ… – Он достал часы, открыл крышку, посмотрел и спрятал часы. Магна вздохнула и покачала головой, – …тридцать минут назад. Все вопросы к нему. Совещание по итогам дня в пять вечера.

– Всё поняла, меня здесь уже нет. – Магна быстрым шагом покинула кабинет. Профессор пригладил бородку и покачал головой. Если по-человечески, то некрасиво вышло, Галина теперь не помнит Вадима, а он помнит всё. Никогда ещё такого казуса не происходило.

Лаки доставила Вадима в «Оазис» – кодовое имя Помещения, в котором Кысь устроила свой дом. И на этот раз они оба пошли по затейливой тропинке.

– Нервничаю, – призналась Лаки минут через пять. Стены Помещения отдалялись, дом впереди пока ещё не приближался. – Давно такого не было. Она никогда ещё так себя не вела. Всё секреты да намёки, и ощущение, что мы для неё – лабораторные мыши. Может сыра подбросить, может лекарство какое-нибудь вколоть, для опытов, а то и кошке скормить.

– Так откуда она?

Лаки пожала плечами.

– Сила тяжести у неё дома на девять процентов выше. У солнца другой спектральный класс, оно старше и немного холоднее нашего. В воздухе меньше кислорода, больше аргона и почти один процент гелия. Сейчас Док исследует её траву и микрофлору.

Вадим покачал головой.

– Этого не было в её досье.

– У тебя не было допуска. Теперь есть. Ближайшая известная нам звезда, похожая по спектру на её солнце – Тау Кита. Но это только гипотеза.

– Тау Кита?! Но это же рядом с нами!

Лаки улыбнулась.

– Да, всего двенадцать световых лет. Рукой подать. Всё, мы уже подходим. Всё как и прежде, если будет страшно – не вздумай бежать. Я не знаю, зачем она именно тебя позвала, вернее нас с тобой вместе.

Вадим взялся за дверную ручку, отворил дверь, и осознал, что не может дышать – воздух не поступал в лёгкие, хотя только что всё было нормально. Горло словно сдавили тисками, он даже крикнуть не мог. Лаки успела подхватить его, тиски неожиданно исчезли, и Вадим пару секунд хватал воздух ртом, стоя на четвереньках.

А когда он поднялся на ноги, то осознал, что они оба оказались в очень знакомом месте, до одури знакомом. Но это место не существовало в реальности, оно было только на экране компьютера!

Коридоры, какими их изображают в компьютерных играх или фантастических фильмах, кругом мигающие индикаторы, рифление, экраны и экранчики, по которым ползут ряды бессмысленного текста. И это…

– Мы на «Фон Брауне», – услышал Вадим свой голос. – Это из…

– «System Shock 2», – отозвалась Лаки. – Я знаю.

– Вы тоже играли?!

– Нет, это в твоём досье. И в мыслях, извини – это уже рефлекс. Кто-то за углом, осто…

Прямо как в игре из-за угла вышел, завывая, уродливый человекообразный гибрид-мутант с куском трубы в руке и побежал к ним. Вадим уже не удивился, обнаружив у себя в руке монтировку. Дальше уже сработали рефлексы, он от души врезал монтировкой по гибриду, и тот рухнул на пол. Тут же стал протаивать, становиться прозрачным. Десять секунд, и ничего не осталось. А на монтировке остались капли крови. И вот они не исчезали. И трогать их не хотелось.

– Это не иллюзия, – заметила Лаки. – У тебя хорошая реакция, молодец. А вот я не смогла ничего сделать, у него как будто вовсе нет мозга.

– Не иллюзия?! Мы что – в игре? Как это возможно?

– Не знаю. Если это иллюзия, то очень качественная, я не могу её отличить от реальности. Где мы? Здесь есть безопасное место?

– Медотсек, направо по коридору, затем направо и налево, – припомнил Вадим. И совсем не удивился, обнаружив у себя висящую за плечами двустволку, в левом кармане комбинезона лежала коробка патронов к ней, а к поясу оказался пристёгнут пистолет. В игре пистолет стрелял плазменными разрядами. Ну или чем-то таким. Зарядка семьдесят процентов. Уже хлеб.

– Дай-ка мне ружьё, – попросила Лаки. – Идём. Я не чувствую Кыси. Вообще не понимаю, что происходит. Но умирать, чтобы проверить, была ли это иллюзия, я тоже не собираюсь.

– Травматург, они оба пропали с мониторов. – Голос Дока.

– Они оба в доме у Кыси, – отозвался Травматург. – Оттуда нет связи, ждём.

Док, у себя в медотсеке, покачал головой. Строго говоря, это нарушение инструкций. Обязательно кто-то должен был оставаться в Помещении, не входя в дом Кыси. Но из-за неё и так уже приходилось несколько раз переписывать инструкции. Док вздохнул и направился в лабораторию. И вот туда вход только через шлюз и в изолирующем костюме. Какой бы доброжелательной Кысь ни казалась, контакт с подлинно инопланетными формами жизни может окончиться печально.

– Почему ты медлишь, насекомое? – Вадим не сразу понял, что слышит голос Шодан – той, из игры. Её «лицо», условное женское лицо, из которого во все стороны протягивались провода, красовалось на консоли медотсека. – Нужно отыскать вход на технический уровень. Не испытывай моего терпения.

Лицо исчезло, и на консоли теперь красовался список имеющихся в медотсеке средств и доступных процедур. Он отзывался на прикосновение, что характерно! Вадим оглянулся – интерьер всё тот же, но бессмысленности становилось меньше. На столе перед ним лежало два белых шприца с прозрачной жидкостью – в игре они усиливают действие пси, иными словами – подзаряжают мозг. Возьмём-ка с собой! Прочные, не должны поломаться в кармане.

– Этого не было в игре, – заметил Вадим. – Шодан проявила себя только после того, как игрок дошёл до пятого уровня, где управляющие консоли.

– А это что такое? – Лаки указала на нишу в стене напротив. Внутри ниши вращалось голографическое условное изображение человека.

– Камера регенерации. Если оставить образец ДНК – руку приложить вон туда – то в случае смерти она полностью тебя восстановит.

– Наверное, это глупо, а может, этого от нас и хотят, но стоит воспользоваться. Есть возражения?

Вадим посмотрел на вязкие коричневые потёки на монтировке – кровь гибрида. И пахло от монтировки теперь так, как всегда пахнет от настоящего влажного железа, характерный такой запах, пристаёт к рукам. Точно, пристаёт!

– Нет возражений. – Следом за Лаки он прижал ладонь к сенсору, его едва заметно укололо, но следа от укола не осталось. А вот запах мокрого железа от монтировки остался.

– Настоящая. – Лаки добыла из одного из кармашков своего комбинезона напильник и соскребла несколько опилок. – Интересно, останется ли это у нас… А там что за вид?

Вот это действительно вид! Вид на открытый космос! Не та условная картинка в игре, а куда более настоящая, такие публикуют всевозможные астрофизические организации. А вон тот нестерпимо яркий косматый шар – видимо…

– Если это по мотивам игры, мы в системе Тау Кита, орбита пятой планеты.

– Ого! – Лаки неподдельно удивилась. – Совпадение? Мы с тобой как раз говорили о ней. Неужели это действительно так выглядит?!

– Неуютное место, – заметил Вадим. Планета перед ними была окружена тонкой синей плёночкой – атмосфера? – а под ней почти сплошной белый покров. Видимо, облака. – Там должно быть очень холодно. А вон то… – Вадим подошёл к экрану так, чтобы заглянуть вдаль, как бы за угол. – Там, похоже, второй корабль, «Рикенбакер». Если это игра, всё решится там. Ну, оттуда будет вход туда, где всё решится.

– Не думала, что буду заниматься чем-то подобным. Вадим, ты что-то увидел? Что-то неправильное?

– Вон на той стене, – указал Вадим, и вновь в ушах начала звучать его шарманка. – Видите календарь?

– Вижу, – удивилась Лаки. – Минуту назад его не было!

– Возьмите меня за руку. – Идея пришла внезапно. – Давайте же!

– Нет! – голос Шодан, и снова её «лицо» появилось на всех окрестных экранах. – Не смей, насекомое! Я ещё не…

Но мелодия и слова «Бескозырки белой» уже звучали в ушах, всё громче и громче. А потом последовала вспышка…

…и вот они стоят в знакомой Вадиму кухне, у печи, а кошка-трёхцветка сонно смотрела на них из своей корзинки. Вадим посмотрел на правую руку – монтировка всё ещё в ней. И капли крови. И коробка с патронами, и оба шприца, и пистолет на поясе.

– Мы принесли всё это с собой! – Лаки показала ему ту самую двустволку. – Но это не сон, не иллюзия. Или же… – она глянула вправо, в комнату, и повесила двустволку за спину. – Идём. Она там.

Картина маслом, они, оба встрёпанные, у Вадима в руке монтировка, Лаки с ружьём за плечами… и Кысь в комнате. Та самая, которая померещилась Вадиму в библиотеке, девушка в белом платье, две косы до пояса. Стоит и невинно улыбается.

– Это был не сон? – спросила Лаки. Кысь отрицательно покачала головой. – А что тогда?

И снова музыкальная фраза. Даже не просто фраза, а небольшая пьеса, красивая и приятная на слух… Губы Кыси при этом не шевельнулись. «Это мы уже видели», – подумал Вадим, когда немного пришёл в себя после музыкальной паузы. Лаки тоже так умеет.

Лаки прижала ладонь ко лбу. Постояла так, затем посмотрела на Вадима.

– Это и реальность, и нет. Кое-что там реально, и мы можем забрать это с собой, – она покосилась на ружьё за спиной. – Но это не такая реальность, как там, дома. Мы с тобой… – она посмотрела в глаза Кыси, и та кивнула. – Мы с тобой вызвали ту реальность… нет. Не так. Мы помогли ей, не знаю как, стать достаточно реальной. Чёрт, не могу нужные слова подобрать. Если в том фрагменте этой новой реальности долго не будет людей, она рассеется. Примерно так.

Кысь пропела ещё одну короткую фразу.

– Она говорит, что ты постоянно носишь с собой, в уме – в памяти – затравку для той реальности. Зародыш. То, из чего она может вновь возникнуть. Ещё она говорит, что может удалить этот зародыш, но тогда… – Лаки в замешательстве посмотрела в глаза Кыси, та снова кивнула. – Но тогда ты перестанешь видеть.

Мурашки поползли по спине Вадима.

– Ослепну?

Кысь отрицательно покачала головой. Прижала ладони к глазам, к ушам, к носу и рту. И посмотрела Лаки в глаза.

– Нет, ты перестанешь быть Видящим. Но всегда будешь помнить, что умел что-то такое, чего не умеют другие люди. Она говорит, что может извлечь это из тебя. Тебе решать.

– Нет, – почти сразу же ответил Вадим. Хороша перспектива! И зачем тогда он расстался с той, прежней жизнью, зачем согласился, чтобы десятки людей забыли о нём, даже Галка! Чтобы оказаться у разбитого корыта, и уже буквально пытаться начать жить заново, с нуля?

Кысь кивнула. Вадиму показалось, что она довольна ответом, именно такого ответа и ждала.

– Она говорит, что твоя песня может разрушить такую реальность, если вдруг в ней застрянешь. А ещё она попросила тебя выйти в сад, подождать меня снаружи.

Вадим кивнул.

– Скажите, – спросил он у Кыси, сам не зная, что побудило спросить. – А вы никогда не общаетесь, как мы – словами?

– Почти никогда, – отозвалась Кысь голосом Галины. Вадим вздрогнул, и заметил, что Лаки тоже вздрогнула.

Кысь рассмеялась. Посмотрела Лаки в глаза.

– Она сказала, что разрешает тебе приходить сюда, когда захочешь. И снова просит подождать снаружи.

Вадим кивнул.

– До свидания! – кивнул он Кыси, и та улыбнулась в ответ. Чувство дезориентации… и вот Вадим стоит на тропинке за домом. А какие замечательные здесь цветы! Смотрел бы и смотрел!

Он запрокинул голову. Солнце, но другое, не земное. Ощущается, что другое. И небо не такого оттенка, хотя откуда ему знать, можно подумать, что он видел все мыслимые оттенки! Но как такое возможно? Если это система Тау Кита, то разве возможно просто принести сюда её кусочек, заходи – не хочу! А если принести сюда, с собой, какой-нибудь зонд? Исследовать? Ну там, подняться на километр-другой и сделать снимки того, что вокруг? Что там будет видно?

А ещё там, возле пятой планеты – если она есть – сейчас висит на орбите корабль «Фон Браун» в сопровождении корабля «Рикенбакер». А если там есть и всё прочее, что описано в игре… Вадим поёжился. Как такое возможно? Это же не реальность! Это просто выдумка, картинки на экране и звук из наушников!

Вадим посмотрел на часы и не поверил глазам. По часам выходило, что их приключение на «Фон Брауне» длилось минут десять, включая разговор с Кысью. А показалось, что несколько часов!

Ещё минут через десять появилась Лаки. Одна. Она указала ладонью направление, и они пошли по знакомой уже тропинке молча. Видимо, Лаки тоже было, о чём подумать.

А уж какой фурор они произвели там, на базе, явившись с монтировкой (нет, понял Вадим внезапно, это не монтировка, а разводной ключ) и с ружьём, и вовсе не описать. Достаточно сказать, что Шеф лично явился посмотреть на трофеи. Но вначале произошла другая встреча.

– Смотрите, – указал Панкратов на первый слайд. Сейчас их только трое: он с Колосовым, да Агата на видеосвязи.

Всё достаточно убедительно. Робот поставил тот кулон на стойку для экспонатов, и мимо – за непрозрачной тонкой стеной из диэлектрика – провели всех фигурантов дела. Каждому давали указание задержаться на определённом месте, так повернуться, сяк повернуться, поднять руки и всё такое.

И только в случае Груздевой картинка была существенно другой. Потом всё то же самое при отсутствии кулона у решётки. И снова комплект картинок, и снова у Груздевой – существенно другой.

Приехал её адвокат. И предъявить-то нечего, после того как удалили передатчик, поведение Груздевой стало настолько обыденным, что скука брала. Если бы не реакция решётки, можно было бы считать, что всё обошлось.

– Приказано все силы бросить на поиск изготовителей передатчика и тех, кто настроил и подключил вычислительный узел Шодан, – пояснил Колосов. – Нам тут уже объявили благодарность за оперативную ликвидацию кризиса. Точнее, вам двоим, – улыбнулся он. – Мне в основном доставались пистоны. Я так понимаю, транзитом от генерала и выше.

– Ладно, это потом. Что там с дверцами от холодильника? – поинтересовалась Агата. – Жаропрочный сплав?

– В точку. Это ещё одна зацепка, но пока что придётся собирать данные, не привлекая местных. Мы оставляем наблюдение за Груздевой, а пока ищем изготовителей передатчика. И знаешь, она всё вспомнила. Так говорит. Обрисовала весь свой маршрут, вплоть до Засолья и обратно. Утверждает, что готовит квест для друзей, отсюда надписи помадой, и всё такое. Понятно, что ложь, но придраться не получилось. Да и отец её на связи надавил. Будем пока наблюдать.

– Что с родителями Петренко?

– Вывезли в одну из клиник. Там пока и датчики установили, периметр небольшой, оборонять и наблюдать легко. И снова есть совпадение, на них уже было два покушения. В первом случае наши люди ещё не подъехали, отец Петренко сам отбился. Говорит, трое бомжей – причём не местные – похватали топоры и пошли ломиться к ним. Солью отстреливался. Жертв нет, не считая застрявшей под кожей соли. А вот во второй раз машину с ними и оперативниками попыталась таранить другая машина. Чудом уцелели, нашим пришлось по колёсам стрелять. И снова повторение, на допросе задержанные клялись, что как бес попутал. Словно кто шепнул, что этих надо убить.

– Значит, и в клинику явятся, – с уверенностью сказала Агата. – Там камерами всё охвачено?

– Всё, я лично проверил, – помахал рукой Панкратов. – Выпустим коптеры, как только будут гости, чтобы уж точно всё фиксировать.

– Как насчёт карантина?

– По плану. Всех наших сотрудников на входе опрашивают по фигурантам. Если фиксируем хоть какие-то аномалии, то в клинику и на обследование. Пока что чисто.

– Понятно, что чисто, – хмыкнул Панкратов. – Раз мы здесь, и вся наша команда, прекрасно помним и Плетнёва, и Петренко – значит, до нас не добрались. Получается, это через людей передаётся амнезия эта дурацкая. И эти люди кругом могут быть.

– Или через такие вот кулоны. Но найти их нереально, решётку невозможно перевозить. Её монтировать-то почти шесть часов приходится. Но мы умеем находить передатчики, сосредоточимся пока на этом.

– Есть ещё одна закономерность, – добавила Агата. – Не знаю, пригодится ли. «Аргус» сверил параметры поражённых – жестикуляцию, особенности речи, всё остальное. Теоретически, можно передать камеры оперативникам. Но придётся хотя бы парой фраз переброситься с объектом, плюс дождаться ответа.

– И чтобы Интернет был, – хмуро добавил Панкратов. – Но других вариантов нет, надо попробовать. И так над нами все ржут, ходим в этих костюмах, как команда инквизиторов.

– А что? Отличное кодовое имя для операции!

– И то верно, – поднялся на ноги Колосов. – Проверим идею с камерами – спасибо, Агата. И понаблюдаем за клиникой. Остальные родственники и знакомые Петренко за пределами Москвы, я послал запросы. Наружку мне не дадут, нет оснований, но хотя бы узнаем, что там творится. Всё, я иду ужинать.

– Архипов отправил запрос исследовать поведение кулона, – напомнила Агата. – Пусть работает. Они всё же соорудили клетку Фарадея, для опытов её хватит. Главное, чтобы всё делал робот.

Это верно. Чтобы костюм эффективно прикрывал мозг, фактически нужно заворачиваться целиком. Как в таких условиях самому брать в руки предмет, который избирательно облучает именно мозг?

Как только Лаки с ружьём за плечами и Вадим, с разводным ключом в руке, вышли из-за двери, ведущей к первому энергоблоку, произошла немая сцена.

– В Чёрной Мезе побывали? – Травматург первым обрёл дар речи. Всего секунд через десять. – Привет от Гордона Фримена?

– Бери выше, это «Фон Браун», – возразила Лаки. – Привет от Шодан. От тамошней. Посмотрели на её милую физиономию.

– Экспонаты в приёмный блок, – пришёл в себя Профессор. – Есть видеозаписи?

– Полно. – У Лаки был очень довольный вид. – Вадим, иди за мной, одежду тоже надо сдать.

На выходе из медотсека, уже во всём чистом, после бесконечных проб на возможные патогены и всё такое, Вадим нос к носу столкнулся с Галиной. Тоже в домашнем, в такой же одежде, в которой он сам ходил первые сутки.

– Вы Вадим! – обрадовалась она и протянула руку. – Я Галина. Я уже знаю, вы защищали меня там, в Москве. Очень приятно!

– Очень приятно! – не покривил душой Вадим. С трудом, но он сумел сдержать нахлынувшие было чувства. Галина отпустила его руку и потёрла ладонь другой рукой.

– Что-то не так? – спросил Вадим, осознавая, что его изо всех сил пытаются вспомнить.

– Странное ощущение, как будто я уже брала вас за руку. Я хорошо помню всё такое… Простите!

– Нет, всё в порядке, – заверил Вадим, с трудом заставив себя отвести взгляд от её лица. – Что было? Профильное исследование?

– Откуда вы знаете?! – поразилась Галина. – Да, именно так.

– У Галины замечательный потенциал, – подтвердил довольный Док, среди прочих наблюдавший эту сцену. – У вас обоих. Что-то не так?

– Вы ведь не по-русски говорите? – поинтересовалась Галина. – Я по губам вижу. Не та артикуляция. Вадим говорит по-русски, я тоже. Вы…

– По-английски, – подтвердил Док. – Вы наблюдательны, это хорошо.

– Стойте, – оторопел Вадим. Теперь и он стал присматриваться к губам собеседников. – То есть мы с Галиной слышим по-русски, потому что это наш родной язык? Но кто переводит?

– Лингва, – ответил Док и зачем-то постучал носком ботинка о пол. – Очень удобно, верно? Согласен, иногда нужно в точности знать, что говорит собеседник. Идёмте со мной, сейчас научимся управлять этим.

– Я как в сказке! – призналась Галина вполголоса, двигаясь вслед за Вадимом в медотсек. – Я ведь что-то такое в книгах читала! А эти люди и в самом деле существуют!

– Хочешь, чтобы в тебя не верили – напиши про себя фантастическую книгу, – согласился Док. – Действует безотказно, сто процентов гарантии.

Галина рассмеялась.

– Так вот, настроим автоматический перевод, – продолжил Док. – Лингва действует во всех помещениях баз. Для пребывания снаружи получите мобильные варианты. Они не такие мощные, не в состоянии подменять слуховые ощущения, но годятся для синхронного перевода. Начнём с вас, Галина. Положите сюда правую ладонь…

– Совет Безопасности ознакомился с вашими отчётами. – Шеф лично прибыл поговорить с Лаки и Вадимом. – Синтетическая реальность, и материальные объекты из неё – такое происходит впервые. Вадим, садитесь за полный отчёт. Опишите все мельчайшие подробности, капитан Страйк вела оперативную запись, но важны все тонкости. В случае если Кысь вновь вызовет вас, соглашайтесь на контакт, это высокий приоритет. Вопросы?

– Она сказала, сэр, что я могу появляться у неё, когда захочу. Это было в отчёте, – добавил Вадим, и Лаки кивнула.

– Да, я помню. Но без санкции Совета вам появляться там не следует. Мы ещё не до конца разобрались с тем, что сообщила вам Кысь. То, что она по своей воле пошла на контакт сейчас главное. Плюс, мы не до конца ещё разобрались с образцами из её окружения. Пригласит – соглашайтесь, если сочтёте необходимым посетить её, свяжитесь сначала со мной.

– Есть, сэр.

– Наша миссия, Вадим – ограждать, сохранять и защищать. Я про Землю в целом. Именно поэтому мы не пытаемся осчастливить всех нашими технологиями и не вмешиваемся во внутренние дела стран, если только наше бездействие не угрожает катастрофой. Понимаете?

– Так точно, сэр.

Лаки снова кивнула, она общается с Шефом по своим, так сказать, каналам?

Шеф пожал обоим руки и исчез. Теперь Вадиму уже не хотелось вернуть на место челюсть и обрести дар речи. «Привыкаю», – подумал он.

– Что скажете? – Профессор закрыл за собой дверь исследовательской лаборатории. – В первую очередь по крови на разводном ключе, содержимому шприцев и пистолету. Или что это такое.

– Кровь содержит ДНК человека и другого вида. – Док вывел на экран первую страницу итогов анализа. – Вид пока не опознан, по составу ДНК ближе всего к кольчатым червям. Разнородные клетки, как это возможно, но пока нет идей. Уже отдал образцы человеческой ДНК на сопоставление. Вряд ли что-то будет, конечно. Но вдруг!

– Ясно. По шприцам?

– Там сложный коктейль. Вилли запустил процесс синтеза компонент. Подтверждаю, действительно должен стимулировать активность центральной нервной системы. Это пока всё.

– Понятно. Пистолет?

– Это самое интересное, – кивнул Док. – Если вкратце, то я не имею ни малейшего понятия, как такое работает, но это работает! Причём компоненты там простые, мы уже сняли принципиальную схему. Так… ага, уже готово.

Док говорил о трёхмерном принтере. Открыл, там на подставке покоилась ещё тёплая копия того самого пистолета.

– Идём, тебе понравится, – предложил Док и проводил Профессора в отсек, в котором испытывали потенциально опасные устройства. – Всё, с остальным робот справится. Идём в укрытие.

Робот взял в руку пистолет, навёл на мишень и нажал на спусковой крючок…

Успели заметить, как от пистолета протянулась ослепительно-синяя нить и вонзилась в мишень. Грохот, облако пыли, бетонный блок за мишенью взорвался.

– Однако! – приподнял брови Профессор. – Какое разрешение сканирования?

– Три микрометра. Грубая копия, но уже действует. Вилли сказал, что к утру подготовит все компоненты кроме батареи. Её пока не сумели качественно воспроизвести, но наши собственные должны работать. И главное: ни я, ни Вилли не можем понять, как эта штука создаёт плазменный заряд, и при этом сама не испаряется. На первый взгляд, она не должна работать. Но работает!

– Сдаётся мне, – проговорил Профессор задумчиво, глядя на довольного донельзя Дока, – что Вадима вскоре снова направят в ту синтезированную реальность. За новыми трофеями. А что по фотографиям и видео?

– Ещё обрабатываем. И так всех стажёров напряг, часа через два будут итоги. Я, если честно, спать бы пошёл, на свежую голову больше пойму.

– Согласен, – кивнул Профессор. – Отличная работа, Алекс. Вы все молодцы, отдыхайте.

– Служу Земле, Дэн. Не забудь Лаки похвалить – она больше всех сделать успела.