Обреченный мир

Глава 8

Несмотря на дождь и порывы ураганного ветра, сначала удавалось держать скорость. Однако, в один отвратительный момент, степь кончилась — проломившись через узкую полосу низеньких кустиков, въехали на поле со стерней. И сразу начали буксовать. Это же не степь с плотным дерном, крестьянская нива, которую пахали-разрыхляли каждый год, а то и два раза в год.

Чутье сначала помогало объезжать самые топкие места, но, то ли мест этих оказалось слишком много, то ли чутье перенапряглось — увязли. В первый раз удалось, как следует газонув, вырваться, во второй и третий — тоже. Байк с большими колесами, полноприводный, для езды по болоту подходит. Но — для медленной езды, а надо спешить.

В четвертый раз колеса увязли плотно, газовала без толку. Пришлось Саяну слезать и подталкивать, забрызгало его от колес грязью, которую, впрочем, сразу смыло дождем. Вырвались, прокатились метров двести — опять забуксовали. Саян еще в первый раз потерял в грязи оба сандаля, дальше месил полужидкую землю босыми ногами.

И скорость… Даже если удавалось вырваться из очередной грязевой ловушки без помощи Саяна, все равно — потеря времени.

— Мы едем слишком медленно, — зачем-то констатировал Саян, забираясь в байк после очередного подталкивания.

— Ну… ползем. Погода же нелетная!

— Что значит — нелетная?

— Это когда самолеты не летают… Это такая погода, когда хорошая собака хозяина из дома не выпустит.

Саяна шутка не развеселила. Он вообще не понял юмора, только кивнул. Ну да, у них же здесь такие умные собаки, что вполне способны хозяина дома удержать. Были.

Оксана промокла. То ли непромокаемость комбинезона оказалась относительной, то ли вода под капюшон затекла, то ли еще какой способ нашла, но вся одежда под комбинезоном пропиталась холодной влагой. От холода сводило пальцы, рулить стало трудно, да и жать на педали замерзшими ногами получалось все хуже. Соответственно, стали чаще увязать.

Саян начал повторять каждый раз перед тем, как толкать забуксовавший байк:

— Боги против нас.

После раза эдак двадцатого, Оксана не выдержала, заявила:

— Боги на нашей стороне!

— Почему? — с непониманием и надеждой спросил Саян.

— Потому что мы в поле, а не в лесу! И потому что нет молний!

На самом деле она почти уже впала в отчаяние. Тысячу раз пожалела, что ввязалась в спасение случайника. Если не больше. Хотелось все бросить. Упасть в грязь, свернуться комочком, и пропади все пропадом. Или просто застрелиться.

Но что-то подгоняло, заставляло двигаться дальше. Хоть как, хоть медленно, но надо добраться. Пока не до лаза, до пункта какого-то, где ситуация улучшится. Чутье подгоняет, что же еще.

Когда забуксовали в следующий раз, Саян забормотал:

— Если боги на наше стороне… то почему эта буря?.. И трещина?

— Это не боги, это Дролло. Он сейчас сильнее богов. Но боги хитрее!

Саян бросил на Оксану испуганный взгляд, но теологической дискуссии затевать не стал. Должно быть, ему чутье тоже внушало надежду и необходимость не останавливаться. Спросил другое:

— А почему ты не зажжешь фонарь на твоей машине?

Действительно, уже почти совсем стемнело. Включила фару, хотя от этого мало что изменилось. Не видно, какое место топкое, какое — твердое, все равно приходится на чутье полагаться, которое подводит раз за разом.

Как будто до сих пор было недостаточно плохо, появились симптомы простуды: в горле драло, в носу хлюпало, уши заложило. И начинало морозить. Только воспаления легких не хватало. Тогда — все, Саян один не управится.

В аптечке были надежные противопростудные средства, но, чтобы они наверняка подействовали, рекомендуется постельный режим. Может, остановиться, поставить палатку, переодеться в сухое, отогреться? Этот дождь не может идти вечно, не удержит небо столько воды.

Нет, нельзя, надо ехать. Остановка — это смерть.

В конце концов, решилась. Приподняв тент, чтобы вода не затекла в багажник, достала канистру спирта, и сделала глоток.

Воспаленное горло обожгло, как кипятком, перехватило дыхание… Кое-как придя в себя, обнаружила, что сидит на земле, а над ней стоит Саян с канистрой в руках. Очень удивленно спросил:

— Зачем ты пила это?! Это же пища для твоей машины, так?!

— Это… вроде очень крепкого вина, — пробормотала Оксана, поднимаясь. — Это я грелась так…

Саян на секунду задумался и осторожно отхлебнул из канистры. Сморщился, крякнул, прохрипел:

— Крепкие у вас вина. Их нельзя пить слишком часто.

Медицина не признает спирт за лекарство. Ну и зря: у Оксаны почти сразу отступили симптомы простуды — горло почти не болело, уши не заложены, носом можно дышать. В голове шумит, но терпимо, легкое опьянение. Впрочем, тяжелого опьянения Оксана пока что не испытывала, похмелья тоже. В мире Ненависть, если тебе нет двадцати одного года, достать выпивку гораздо труднее, чем на Земле.

А чутье, вместо того, чтобы притупиться, усилилось, лучше предупреждало о топких местах. Которых действительно много, пришлось сильно петлять. Но все равно, едут быстрее.

Вот что ухудшилось, так это координация движений и реакция. Знала, что надо сворачивать, знала куда, но, что называется, не вписалась, опять забуксовали. Да крепко так увяз байк, выше середины колес. Вытолкнуть вперед не удалось, сколько Саян не тужился.

Байк, кажется, тоже устал, явно упала мощность двигателя. И тон изменился, покашливание слышалось. Такое впечатление, что в бак залит не чистый спирт, а разбавленный раза в два-три.

Маловероятно, чтобы вода попала в бак и спирт разбавила, скорее дело в другом: спирт окисляется в двигателе кислородом из атмосферы, а в ней сейчас воды больше, чем воздуха. Плохо дело.

Саян взялся толкать спереди, и вытолкнул. С первой попытки. Оказался не готов к удаче — рухнул в грязь.

И Оксана не готова оказалась, не сообразила вовремя нажать тормоз, байк пролетел метров двадцать и снова увяз.

Будь трезвая — успела бы остановить машину. А может и нет, может не смогла бы нажать тормоз от холода. И трезвой плохо, и пьяной плохо. Хотя пьяной лучше — во-первых, страхи отступили, во-вторых, чутье обострилось, в-третьих, простуда ушла и не так холодно. Выпить, что ли еще спирту? Тут чутье взбунтовалось — от еще одной дозы выпивки Оксана вообще рулить не сможет. Нельзя сейчас расслабляться.

Подошел Саян, непонятно ругаясь, снова стал толкать байк, пока Оксана газовала. Выбрались, в этот раз успела остановиться. Но, пока Саян залазил на пассажирское место, колеса опять увязли. Опять толкать. Уже ни отчаяния не злости не было — смешно стало. За Оксаной и Саян рассмеялся, истерически.

Кое-как выбрались из очередной грязевой ловушки, Оксана попробовала вести медленно, осторожно, прислушиваясь к чутью. Проблема в том, что чем медленнее ведешь, тем сильнее увязают колеса… А может, поле настолько раскисло, что превратилось в сплошную топь. Буксовать начали так часто, что Саяну не было смысла забираться в байк. Поменялись ролями: уже не Саян на байке ехал, а байк на Саяне. Долго парень так не выдержит. И Оксана тоже не выдержит, опять хотелось плакать от отчаяния…

Забуксовали уже в который раз, и вдруг увидела: слева по курсу светились две пары огоньков.

Повела рулем, и фара высветила двух собак. Желтоглазов черной масти — это их глаза блестели. Стоят, и смотрят. Не самые крупные экземпляры, но все равно огромные, страшные, зубастые… Испуганно крикнула:

— Саян!

Хотя чем случайник поможет? Самострел однозарядный, а собак две… разве что стальными снежинками своими…

А Саян и не подумал вступать в бой против собак, вместо этого что-то радостно крикнул. Собаки быстро подбежали к байку. Не ринулись в атаку, а всего лишь торопливо приблизились, при этом отчаянно виляли хвостами.

— Боги на нашей стороне! — выдохнул Саян. — Надо их покормить.

— Ой… А у нас только лепешки, они, по-моему, фруктовые…

— Желтоглазы едят фрукты.

Приподняли тент, Оксана достала из багажника лепешку, разломила. Как дать ее собакам, не в грязь же бросать? Может, положить на землю что-нибудь? А что?

— Протяни, они не укусят, — посоветовал Саян. Он возился с веревкой — остатком той, с помощью которой форсировали реку на плавучем причале. Мысль ясна — упряжь делает.

Оксана протянула половинки лепешки, собаки аккуратно взяли зубами, устроились, положив угощение на лапы, принялись за еду.

Все-таки, страшноватые твари — большие и черные. Из-за мощных лап и коротких морд похожи на медведей, но хвосты длинные, баранкой, и уши острые. Оксане уже приходилось видеть изображения желтоглазов, эти собаки всякие бывают — похожие на овчарок, лаек, дворняг. Вот таких, медведеобразных, не попадалось.

По черной шерсти струилась вода, местами в ней запутались травинки — видимо, собаки в каком-то стогу от дождя прятались. Едят неторопливо, с достоинством, не по-собачьи как-то.

Доели в аккурат, когда упряжь была готова. Вернее — две упряжи, по одной на собаку. Саян привязал веревки к рулевой стойке, и собаки ловко впряглись. Самостоятельно, без помощи скользнули в сложное переплетение.

Оксана сомневалась, что будет от желтоглазов толк, но — зря. Саян отдал команду, Оксана газонула, собаки налегли — и байк легко выскочил из грязи, покатил вперед. Упряжь провисла, но собаки прибавили скорости, уже не тянули байк, просто бежали впереди. Нет, не просто бежали — выбирали дорогу, у них отлично получалось. Вначале Оксана поворачивала, куда собаки, но вскоре обнаружила, что можно отпустить руль, упряжь-то к нему привязана, вот и поворачивает байк за желтоглазами. Знай, только на педаль дави. И почти не буксовали, а если даже начинали колеса в грязи проскальзывать, собаки резко наваливались и выдергивали байк. Отличная скорость, как для распаханного поля в нелетную погоду.

Саян даже запел что-то бравурное на своем языке. И Оксана подключилась под вдохновением от первого в своей жизни настоящего алкогольного опыта:

— Мы пили все, включая политуру, И лак и клей, стараясь не взболтнуть… Мы спиртом обманули пулю-дуру, Так что ли умных нам не обмануть?

Голос сейчас у нее подходящий, хриплый.

— В Норильске, ннапример, в горрячем цехе, Мы прробовали пить стальной расплав.

А ветра, кстати, уже не было, Саян рискнул поднять тент, Оксана включила печку. Расстегнула и спустила с плеч комбинезон — стало почти хорошо, уже не только спирт изнутри греет.

— Ты промокла! — заметил Саян.

— Ну… промокла.

— А я — сухой, — при этом он демонстративно расстегнул комбинезон. Действительно, сухой. Оксане что, бракованный комбинезон достался? А чутье чего молчало?!

— Это потому, что ты в сапогах, — наставительно объяснил случайник. — В них воды набралось, и она потом все пропитала.

В сапогах действительно хлюпала вода. Но чего это она вверх поднялась, от ног? Вода обычно вниз течет. Нет, наверное, все-таки, комбинезон дырявый.

Оксана стала обдумывать мысль, насчет переодеться, есть же сменная одежда в багажнике. Останавливаться не обязательно — посадить за руль Саяна, прикрыться одеялом… Но парень, допев до конца, начал клевать носом и уснул. Ну и ладно, Саяна нужно беречь, а то не дай бог в следующий раз байк так увязнет, что даже собаки не справятся, кто будет им помогать? Одежда и на Оксане постепенно высыхает, парок из нее идет.

Так, уверенно маневрируя между опасными в смысле буксования местами, ехали часа два-три. Может — четыре.

И вдруг Оксану потянуло направо. Очень захотелось повернуть, отклониться от направления на лаз. Направление и так — общее, слишком они петляют.

А как повернуть? Собаки не понимают по-архински, только по-местному. Пришлось будить Саяна.

Проснулся сразу, как только Оксана позвала, резко сел, завертел головой.

— Нам нужно ехать вправо, — сказала Оксана.

— Да, — согласился, и отдал собакам команду. Те, вроде бы, послушались, хотя один из желтоглазов неуверенно оглянулся. Байк ехал по-прежнему петлями, но общее направление — другое.

А потом, минут через десять, собаки вдруг заскулили, рванули так, что пришлось газу прибавить. Даже попытались бежать в разных направлениях, чтобы обогнуть лужу впереди, но вовремя ввели поправку.

— Что там может быть? — задумчиво проговорила Оксана.

— Может — щенки? — предположил Саян.

Может быть. Очень даже может. Чутье, вроде бы, соглашается, хотя не до конца.

Местность вдруг стала особенно топкой, собаки тянули с трудом, с дрожью, сами проваливались, мотор работал на пределе. Оксана догадалась, что это огород — земля еще более возделанная. В поле хотя бы корни злаков и сорняки почву укрепляли. А раз огород, значит — рядом жилье. И действительно, фара осветила остатки сада — все деревья сломаны или выворочены с корнями. Ну да, здесь же случилось два землетрясения, а потом еще и ураган. До сада метров пятьдесят, но их еще надо преодолеть по огороду. И как потом через все эти поваленные деревья пробираться?

Однако собаки вдруг круто свернули влево. Ух ты, дорога! Совсем рядом, гораздо ближе сада. И струится по дороге поток воды, значит — с покрытием, иначе размыло бы.

Когда байк на дорогу выскочил, пришлось резко нажать на тормоза, потому что рвануло вперед. Отвыкла уже, чуть на желтоглазов не наехала, те едва успели отскочить.

Так, а теперь куда, налево, направо? Если к лазу — налево, но собаки, поскуливая, тянут вправо, к селению с поломанным садом. Не хочется время терять, но не зря же чутье вывело именно к селению. И до сих пор зовет.

Селение оказалось всего лишь хутором, которых должно быть много в этих местах. Странно, что только сейчас первый встретили, наверное, ехали совсем медленно.

Большинство построек — разрушены, как и сад, но главный конический жилой дом уцелел, хотя покосился. А еще уцелел открытый нараспашку сарай рядом, туда Оксана и направила байк. Собаки послушно бежали впереди, но поскуливали, бросали взгляды на дом.

Остановила байк, вынула ключ. Собаки сноровисто выпутались из упряжи, выбежали под дождь, одна бросилась к дому, вторая остановилась и громко залаяла, глядя в сторону байка. Странно лаяла: вроде басом, но в конце каждого «гав» ее голос срывался до короткого визга.

— Я проверю, что там, — напряженно сказал Саян. Схватился, было за самострел, но, досадливо хмыкнув, оставил.

Случайник и собака ушли в ночь, Оксану опять кольнуло одиночество. Взяла себя в руки, решила воспользоваться случаем, и переоделась в сухое. Очень правильное было решение — возить с собой сменную одежду, вплоть до белья.

Комбинезон натягивать не стала — сыроват внутри. Если что, успеет надеть.

Первыми вернулись собаки, и морды у них были очень довольные, радостные. Вошел Саян, почему-то завернутый с головой в дерюгу. Сбросил ее на земляной пол, и оказалось, что держит на руках девочку лет пяти-шести. Малышка вцепилась ручками в Саянов комбинезон, лицо было заплаканное, она до сих пор вздрагивала и шмыгала носом.

— Ой, — только и смогла сказать Оксана.

Девочка тихо что-то пробормотала, наверное, здоровалась.

— Ее зовут Вара, — рассказывал Саян. — Она здесь уже давно… Не знает, сколько дней. Она пережила оба землетрясения и сегодняшний ураган, потому очень напугана. Ела какие-то сухари и повидло.

— А… где ее родители?

— Неизвестно. Они уехали, это все, что она может сказать. Я думаю, что они просто не смогли убить… свою дочь.

Вспомнились рассказы Карлоса про убитых родителями детей. Мороз по коже.

— Она же голодная! — спохватилась Оксана и полезла в багажник за лепешкой.

Вопрос о том, брать ли с собой Вару, не обсуждался. Раз уж собак с собой тащат…

Умные, все-таки, твари — по очереди сбегали за байк отряхиваться от воды. А за байком — чтобы, значит, на людей не набрызгать.

Саян уже успел дать собакам имена — Вара спросила, как зовут цуциков, пришлось что-то отвечать. Ответил, что Амал и Шарг — Ночь и Мрак в переводе. Оксане имена показались неподходящими, собаки ведь только кажутся страшными, а на самом деле добрые. Потому про себя называла их Ночка и Черныш.

Дорога от хутора вела хорошая, мало разрушенная. Значит, можно разогнаться — собаки не догонят. Пришлось погрузиться в байк впятером: за руль сел Саян, на заднем сиденье устроились Оксана, Вара и Черныш, а Ночка легла в ногах. В тесноте, да никому не обидно. И псиной от собак почти не пахло, и шерсть на ощупь оказалась мягкая и шелковистая. В первый момент все же было страшновато оказаться с такими большими и зубастыми тварями чуть ли не в обнимку, но маленькая Вара совершенно не боялась желтоглазов, наоборот, прижалась к Чернышу доверчиво.

Оксана боялась, что байк окажется перегружен, потеряет в скорости и управляемости, но случилось наоборот — пошел ровнее, меньше подпрыгивал на ухабах. Надо было давно уже балластом нагрузить, камнями какими-нибудь.

Дождь явно стихал — вода все еще течет с неба вовсю, но уже не струями, а каплями. И двигатель байка заработал с прежней мощностью, как и положено ему на чистом спирте. За что байку огромное спасибо, еще одно спасибо всем существующим богам сразу оптом и отдельная, самая большая, благодарность — каменнодеревцу Хуану.

Оксана решила прояснить один вопрос:

— Слушай, Саян… Тебя именно к Варе тянуло?

— Не знаю. Думаю, да, к ней.

— И я не знаю. Но если не к ней, то зачем? Не для того же, чтобы я смогла переодеться в сухое!

— Что в этом удивительного? Ведь чутье… подсказывает.

— В том-то и дело! Чутье помогает только одному, только… своему пролазнику. Оно даже иногда пролазников друг против друга настраивает. Мое чутье… ну… как бы заботится только о моей пользе. А твое — только о твоей.

— Выходит, это не чутье помогло нам спасти Вару?

— Да в том-то и дело, что чутье!

— Тогда Вара важна для нас.

— Да… наверное. Но чем?!

— Не знаю. Узнаем.

Действительно, рано или поздно все выяснится. Лишь бы не оказалось, что… что это как-то повредит девочке.

Оксана почувствовала сильную усталость. Кстати, время ужасов приближается, но опять совершенно не пугает, так что можно поспать. Кое-как откинулась, и уснула сидя.

Они опаздывали, почти уже опоздали. От хутора до лаза оставалось совсем мало, каких-то полторы сотни километров, не больше. И дорога была поначалу хорошая, пока не достигли лесистых холмов — тут и начались проблемы. В виде упавших на дорогу деревьев — землетрясения и ураган постарались. По-всякому деревья падали — и сломанные были, и вывороченные с корнями, и как будто легшие на землю — вроде целое дерево, но лежит.

Слишком много деревьев упало, и далеко не всегда удавалось их объехать или перевалить.

Выкручивались каждый раз, находили решение. В основном — Саян отличался, то соорудит из веток и камней нечто вроде пандуса, то прорубит проезд в ветках, то оттащит дерево с дороги. Трижды попадались очень тяжелые стволы, к ним привязывали на веревке байк и собачью упряжь, отодвигали общими усилиями Саяна, желтоглазов и машины. Один раз встретился поперек дороги настоящий дуб-гигант, объехать — никак, другие упавшие деревья мешают. У основания был просвет между стволом и почвой, потому что гигант — выкорчеванный, на корни основанием опирался, но байк не прошел, полуметра не хватило. Саян отдал команду желтоглазам, и те устроили подкоп, быстро управились.

Но все — задержки, даже объезд упавшего дерева — потерянное время. Саян вымотался, с трудом двигался. Даже собаки устали, даже Оксана, которая в основном только рулила.

Маленькая Вара вела себя хорошо, смирно, остановки возле упавших деревьев использовала, чтобы сбегать под кустик. Хоть что-то хорошо.

Оксана после долгих сомнений и прислушивания к чутью, все же рискнула дать Саяну стимулятор из аптечки. Тот, который у нее самой головную боль вызвал. И удачно, парень взбодрился, наполнился энергией. Тогда приняла сама — тоже помогло, наверное, в разных мирах лекарства по-разному действуют.

Но вот время… По расчетам, они уже опоздали, ведь третий день клонится к вечеру, солнце невысоко над горизонтом, а до лаза не добрались. А вот чутье уверяет, что еще могут успеть. То ли Тефори в чем-то ошибся, и до столкновения этой планеты с нейтронной звездой все еще больше пяти местных дней, то ли Оксана запуталась в арифметике, то ли Дролло вообще не столкнется с планетой, мимо пройдет. А спешить надо по какой-то другой причине — будет еще землетрясение с ураганом и наводнением, или лесной пожар, или еще безумцы встретятся, или же рентген в следующий раз по этой местности ударит.

Ну а вдруг столкновение будет? И вдруг все-таки опоздают, доберутся до лаза, когда меньше пяти дней до катастрофы останется? Это станет понятно, когда пролезут в мир Шиклам — если успеют, Оксане должно сразу полегчать, чутье сообщит, что спаслась. А если не полегчает, что делать? Ведь возвращаться придется. Саяну и Варе — не обязательно, но Оксане придется идти обратно. На верную смерть. Потому что ей тогда все равно не спастись, раз нейтронная звезда через активированные лазы может планеты всасывать. Хоть мир Шикла обезопасит…

Даже если успеют, сможет ли Оксана активировать лаз? Ведь для этого покой нужен, умиротворение особое. А разве возможен покой, когда столько страхов сразу?.. Да еще и сильных…

Отогнать подобные мысли было невозможно. Но они так и не выступали на первый план в сознании, на первом плане было только одно: надо спешить.

Вон и Саян что-то такое почувствовал, заговорил осторожно:

— Мне кажется, что мы все еще успеваем. Я думаю… я уверен, что это чутье. А у тебя как?..

— Так же.

— Ты говорила, что чутье помогает только одному…

— Да, есть такое, чутье не предупреждает о чужой беде. Только о своей.

— И?..

— Мне мое чутье говорит, что я еще успеваю.

Если бы Оксана чувствовала такую же уверенность, с какой говорила.