Обретенная любовь

Глава 10

Эви проснулась внезапно в уже пустой постели. Она смогла заснуть только под утро, однако понимала, что это не может быть оправданием, чтобы взваливать всю работу на Симону.

Снизу доносился приятный аромат свежеиспеченных булочек. Чувствуя свою вину, Эви быстро оделась и причесалась, затем поспешила вниз и… удивленно застыла при виде Симоны, сидящей за столом и спокойно болтающей с Адамом Ролинзом.

Адам поднял чашку дымящегося кофе. Симона наклонилась вперед и что-то сказала ему, отчего оба весело захохотали. Судя по всему, он чувствовал себя совершенно по-домашнему, и Эви ощутила глухое раздражение.

— Какая милая сценка, — резко сказала она. Умышленно не обращая внимания на Адама, Эви с обидой взглянула на Симону. — Почему ты не разбудила меня?

— Я подумала, что тебе надо отдохнуть, дорогая. — Симона выглядела ничуть не уставшей от тяжелой работы. Более того, глаза ее весело блестели.

Эви не могла поверить, что причиной такого оживления был Адам Ролинз.

— Доброе утро, Эви, — сказал Адам дружелюбно. — Я решил, что, если подожду подольше, ты наконец встанешь с постели.

Эви разозлили его слова. Подобные замечания были типичны для Адама: сдержанная снисходительность в сочетании со скрытым порицанием.

— Я сразу поняла, как только открыла глаза, что день начнется с неприятностей, — сказала она, деланно улыбаясь. — И я не ошиблась, Адам.

Он принял ее колкость с улыбкой.

— Однако, — продолжала Эви, — мне надо обсудить с тобой кое-что. Это касается нашего окна, которое разбил один из пьянчужек, посетителей твоего заведения. — Эви театральным жестом указала на окно, затем ошарашенно застыла при виде нового стекла, сверкающего на солнце.

Адам широко улыбнулся. На этот раз не самодовольно и не торжествующе, а просто и открыто. Однако этого было достаточно, чтобы Эви пришла в ярость. О, как ей хотелось влепить пощечину по этой надменной улыбающейся физиономии!

— Ты спала очень крепко, Эви. Надеюсь, не потому, что прошлым вечером слишком разволновалась. — Его темные глаза весело блестели.

«Он обо всем догадывается, — подумала Эви. — Будь он проклят. Этот дьявол знает, что я не спала всю ночь, думая о нем, а теперь смеется надо мной».

Ее враждебный взгляд нисколько не лишил его прекрасного расположения духа. Адам отодвинул стул, усаживая ее:

— Садись, Эви, с нами. — Симона попыталась снять напряжение:

— Мистер Ролинз был очень любезен и вставил разбитое стекло.

— Симона, разве мы не договорились, что ты будешь называть меня просто Адамом? — упрекнул он ее с очаровательной улыбкой.

Симона, покраснев, уткнулась в свою чашку.

— О да, конечно… Адам.

Эви села с недовольным видом. Ее не могла обмануть способность Адама пленять людей своим ложным обаянием. «Он мог бы очаровать даже змею, но Симона должна знать его уловки», — подумала она.

— Я удивлена, как вам удалось так быстро вставить стекло, — продолжала Симона, в то время как Адам наливал кофе в чашку Эви.

— Деньги мистера Ролинза дают мгновенные результаты, — саркастически заметила Эви и откусила кусочек свежей булочки.

Симона нашла благовидный предлог и, извинившись, вышла из-за стола:

— Пора ставить булочки в печь. Сэм работает в сарае на заднем дворе. Отнесу-ка ему что-нибудь попить. Еще раз спасибо, мистер… то есть просто Адам, за окно.

После ухода Симоны наступила неловкая тишина. Эви чувствовала, что Адам смотрит на нее, но умышленно старалась не встречаться с ним взглядом. Она слышала, как Симона вышла наружу, и подумала, что ей тоже следовало бы уйти вместе с ней. Непонятно, что заставляло ее оставаться. Возможно, стремление доказать, что она не боится его.

— Мисс Макгрегор, хотя я считаю, что вы восхитительны, когда надуваете губки, тем не менее прошу немедленно прекратить это, иначе я подойду и поцелую их.

Это было уже слишком. Она дерзко посмотрела ему в лицо:

— Хотелось бы посмотреть, как у тебя это получится. Здесь рядом Сэм Монтгомери, и я позову его на помощь. Мне доставит огромное удовольствие увидеть, как он всадит пулю меж твоих дьявольских глаз.

Адам запрокинул голову и разразился смехом:

— Не сомневаюсь, что это доставило бы тебе удовольствие.

Эви тоже не могла удержаться от улыбки. Обаяние Адама было заразительным.

Внезапно выражение его лица изменилось и вместо веселого сделалось страстным.

— Но идея поцеловать тебя слишком соблазнительна, чтобы противиться ей. — Он отодвинул назад свой стул и медленно встал.

Эви нервно засмеялась, сердце ее бешено забилось в груди.

— Ты это серьезно, Адам? Ты не веришь, что я сделаю то, что обещала?

Адам взял ее за плечи и поднял на ноги. Он склонил свою голову, и дыхания их слились.

— Пора начинать кричать, мисс Макгрегор, потому что я сейчас поцелую вас.

Его близость и его прикосновения словно загипнотизировали Эви. Она чувствовала его возбуждающий запах, сочетающий аромат лаврового листа, мыла для бритья и… мужчины.

Эви почувствовала охватившее его возбуждение и затаив дыхание ждала, что он будет делать дальше. — Обними меня, Эви, — едва слышно прошептал он, обдавая ее своим дыханием.

Дрожа, Эви сомкнула руки у него на шее. Почувствовав, как он обнял ее, она со стоном раскрыла губы, отдаваясь в его власть. Если бы он не поцеловал ее тотчас же, она, наверное, умерла бы от нарастающего желания.

Не в силах продлевать это мучительное мгновение, Адам поцеловал ее долгим крепким поцелуем, в котором она вся растворилась, потеряв чувство времени и пространства. Исчезло все, кроме этого восхитительного ощущения и страстного желания наслаждаться и продолжать этот поцелуй бесконечно. Отпустив ее, Адам в течение нескольких секунд наблюдал отяжелевшим взглядом, как в ее глазах нарастает беспокойство.

— Куда ты теперь собираешься бежать, Эви? Думаешь, есть такое место, где бы ты могла скрыться от меня?

Ее руки безвольно опустились.

— Будь ты проклят, Адам. Когда ты перестанешь мучить меня? — В ее голосе звучали одновременно мольба и гнев.

Адам взял ее за подбородок, касаясь щек длинными пальцами. Затаив дыхание, он несколько секунд смотрел с обидой на ее взволнованное выражение лица.

— Это обоюдоострый меч, Эви. Затем повернулся и вышел на улицу.

Симона с радостью улизнула, оставив Эви и Адама вдвоем разбираться в своих отношениях. Сэм был занят ремонтом сарая после недавней бури. Строение было довольно ветхим и ремонтировалось уже несколько раз с тех пор, как они начали пользоваться им. Симона пришла к выводу, что лучше совсем сломать его и построить новый.

Сэм работал на крыше, сняв при этом рубашку. Его бронзовая грудь и плечи блестели от пота.

— Я подумала, что ты хочешь пить, и принесла стакан лимонада, — обратилась к нему Симона. — Может быть, лучше кофе?

— Лимонад — это прекрасно. — Он отложил молоток, спрыгнул вниз и потянулся за рубашкой. — Ты очень внимательна, Симона. — Он жадно выпил напиток и сел на землю, прислонившись к деревянному ящику. — Я бы выпил еще, если ты не возражаешь. — Сэм протянул ей стакан, и Симона снова наполнила его из кувшина, который захватила с собой.

Они молчали, но это было скорее дружеское, чем неловкое молчание.

— Я вижу, ты уже почти закончил ремонт. Это хорошо, потому что стук мешает курам нести яйца, — сказала она с добродушной улыбкой.

— Не могу обещать, что все получилось, как надо. Я никогда не зарабатывал себе на пропитание плотничаньем.

Симона перевела взгляд на пояс с револьверами, висящий на гвозде в нескольких шагах от них.

— Разве ты всегда был стрелком, Сэм?

— Не всегда. Я был разведчиком в армии во время мексиканской войны. Когда война закончилась, они хотели, чтобы я служил им против моего народа, апачей. Я отказался, и тогда они выгнали меня из армии. — Его белые зубы ярко выделялись на бронзовом лице. — Одно время я был даже начальником полицейского участка в городе, однако назначение полицейского-метиса привлекло в город бродяг и бандитов со всей округи, чтобы посостязаться со мной. Жители города не выдержали этого и попросили меня об отставке.

Симона сочувственно смотрела на него. «Вечный изгнанник», — печально подумала она.

Рассказав о себе более чем достаточно, Сэм закрыл глаза, давая понять, что разговор закончен.

Симона подождала несколько секунд, надеясь на продолжение. Когда стало ясно, что больше из него не вытащишь ни слова, она встала и покинула его.

Сэм открыл глаза, наблюдая за ней, пока она не вошла в дом. Выражение его лица оставалось непроницаемым.

Едва Эви пришла в себя после ухода Адама, как снова зазвенел входной колокольчик, и она со страхом посмотрела на дверь, опасаясь его возвращения.

Вошедший, высокий худощавый мужчина, был одет в клетчатую рубашку и покрытые пылью штаны. Измятая шляпа покрывала голову с густыми волосами, такими же белыми, как и борода на его грубом лице.

— Здесь пахнет чем-то очень вкусным, — сказал он, нюхая воздух. В глазах его сверкали веселые искорки. — Ничего подобного не ощущал с тех пор, как покинул Виргинию.

— Это свежеиспеченные булочки с корицей. Мужчина выглядел очень неряшливо, однако Эви знала, что в этом городе внешний вид часто бывает обманчив. Полагая, что он собирается что-нибудь купить, она направилась к нему.

— Я пришел не за покупками, мэм. Мне сказали, что я могу найти здесь Сэма Монтгомери.

Теперь Эви более внимательно посмотрела на незнакомца. Ясно, что он не был стрелком.

— Вы друг Сэма?

Мужчина снял шляпу и вежливо кивнул:

— Меня зовут Бэйли Монтгомери. Сэм — мой сын.

— Вы отец Сэма! Рада познакомиться с вами, мистер Монтгомери. Я Эвлин Макгрегор.

Он был очень удивлен, увидев ее радушную улыбку. Упоминание о Сэме обычно вызывало у людей отрицательную реакцию.

— Я не хочу беспокоить вас, мисс Макгрегор. Если вы скажете, где я могу найти моего мальчика, я тотчас уберусь отсюда.

Эви взяла его за руку и подвела к столу.

— Пустяки, мистер Монтгомери. Садитесь сюда и выпейте чашку кофе со свежей булочкой. Я сейчас позову Сэма. Думаю, он на заднем дворе. — Эви налила старику кофе и поставила на стол тарелку с булочками. — Я сейчас вернусь.

Симона только вошла в заднюю дверь, как Эви прошептала ей:

— У нас отец Сэма.

— Его отец! — воскликнула потрясенная Симона.

— Иди и составь ему компанию, а я позову Сэма.

— Нет, лучше ты побудь с ним, а я схожу за Сэмом, — ответила Симона. Она знала, что не способна беседовать с незнакомыми людьми, и потому поспешно выскочила за дверь, так что Эви больше ничего не успела сказать.

Сэм уже поднялся, когда вновь появилась Симона.

— Сэм, Эви только что сказала мне, что в кондитерской тебя ждет отец.

Если это сообщение и удивило его, то он не подал виду. Сэм нацепил пояс с револьверами и последовал за ней.

Когда Сэм вошел в дом, Бэйли Монтгомери доедал вторую булочку. Старик вскочил на ноги и обнял сына, похлопывая его по спине и плечам и с трудом скрывая волнение.

Эви и Симона остались на кухне, чтобы не мешать встрече двоих мужчин. Сэм со свойственной ему сдержанностью стоически принимал восторженные объятия старика, но его темные глаза радостно блестели.

Когда многочисленные покупатели стали постоянно мешать их беседе, они покинули кондитерскую и направились на противоположную сторону, в «Первородный грех».

Эви была слишком занята, чтобы думать об Адаме, однако его образ постоянно возникал в ее сознании, путая мысли весь день.

Вечером вернулся Сэм с отцом. Бэйли вел за собой оседланного мула с одеялом на спине. В эту ночь, когда женщины ушли отдыхать, оба мужчины расстелили свои скатки на полу кухни.