Обретенная любовь

Глава 8

Встав с постели, Эви по привычке выглянула в окно спальни и отшатнулась назад, с удивлением увидев Сэма Монтгомери, прислонившегося к стене здания на противоположной стороне улицы.

— Симона, иди скорее сюда, — тихо позвала Эви. Протирая глаза, Симона вылезла из постели и подошла к окну.

— Смотри, это Сэм Монтгомери. Что он, по-твоему, здесь делает?

— Может быть, он голоден и ждет, когда мы откроем кондитерскую, — предположила Симона. В голосе ее явно звучали ласковые нотки, но Эви была настолько озабочена увиденным, что не обратила на это внимания.

— Но я видела его и вечером, перед тем как лечь спать.

— Неужели ты полагаешь, что он простоял там всю ночь? — с сомнением заметила Симона.

— А ты что думаешь? — спросила Эви, подозрительно взглянув на подругу.

— Мне кажется, мы должны пригласить его. Возможно, ему некуда идти. Ты видела, как миссис Миллер обошлась с несчастным парнем? — Симона печально посмотрела на одинокую фигуру на противоположной стороне улицы. — Вероятно, и остальные относятся к нему так же.

— Ну да, ведь он же стрелок, Симона. — Эви отвернулась и начала одеваться, а Симона осталась у окна. Ей было жаль Сэма Монтгомери.

— А я думаю, его избегают потому, что он наполовину индеец, а не потому, что он стрелок, — протяжно сказала Симона. — Он нравится мне, и я в долгу перед ним.

— Мне он тоже нравится, — заявила Эви, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — И если он готов всю ночь дожидаться куска пирога, его, безусловно, следует пустить в дом.

Симона с довольной улыбкой начала быстро одеваться. Она украдкой взглянула на Эви, размышляя, как подруга отнесется к ее предложению оставить парня с ними. В конце концов она набралась храбрости:

— А если мистеру Монтгомери негде остановиться, могли бы мы позволить ему спать здесь?

Эви ополаскивала лицо в тазу. Потрясенная, она подняла голову, по щекам ее стекала вода.

— Здесь? Ты имеешь в виду, наверху вместе с нами? — Она взяла полотенце и вытерла лицо и руки.

Симона покраснела от такого предположения.

— Конечно, нет. Я имела в виду, внизу. Он мог бы спать на полу. У него, должно быть, есть скатка или что-то в этом роде.

— Не могу поверить, что у него нет жилья. К тому же хороший стрелок может спать где угодно, — рассеянно возразила Эви. Ее мысли были заняты более серьезными проблемами: доходами предыдущего дня и необходимыми покупками, которые надо сделать сегодня.

— Значит, ты не возражаешь, если я предложу ему?

— Что предложишь? — спросила Эви, уже спускаясь вниз по лестнице.

Симона последовала за ней на верхнюю площадку лестницы и крикнула вниз:

— Предложу ему спать здесь.

Эви обернулась и посмотрела вверх, широко улыбнувшись:

— Если это не причинит тебе беспокойства, подруга, то мне тоже нечего волноваться. Ты должна помнить, что я провела два года под одной крышей с Адамом Ролинзом. По сравнению с этим жизнь со стрелком будет похожа… на яблочный пирог.

Обе девушки весело захихикали.

Эви открыла входную дверь кондитерской и махнула рукой Монтгомери. Он выпрямился и направился к ней через улицу с присущей ему великолепной небрежностью.

— Доброе утро, мистер Монтгомери. Вы встали слишком рано. — Она ошиблась, ожидая от него каких-либо объяснений. Он просто кивнул в ответ на ее приветствие. — Почему бы вам не зайти к нам? Мы скоро начнем печь пироги. — Сэм еще раз кивнул и последовал за ней.

— Доброе утро, мэм, — сказал он Симоне, которая пыталась разжечь огонь в печи. — Буду рад помочь вам.

— О, благодарю, мистер Монтгомери.

— Большинство людей зовут меня просто Сэм, мэм.

Глаза Эви озорно блеснули.

— Сэм Мэм. Довольно необычное имя для индейца. Звучит как китайское.

Улыбка тронула уголки губ стрелка, но он подавил ее.

Симона была слишком взволнована, чтобы оценить юмор.

— Тогда я настаиваю, чтобы вы звали меня просто Симоной. — Она была занята тем, что наливала в котелок воду для кофе.

— А я Эви, Сэм. Как только вы закончите с печкой, мы хотим сделать вам предложение.

Сэм подложил несколько поленьев в разведенный в печи огонь.

— Это займет немного времени, мэм… то есть мисс Эви. — Он закрыл дверцу печи и вытер руки о свои штаны. — Так какое предложение?

— Симона и я все тщательно обсудили и пришли к выводу, что нам нужен человек для охраны. Не заинтересует ли вас такая работа? Мы будем платить за службу.

Его хмурое лицо тронула легкая улыбка.

— Большинство женщин вряд ли выбрало бы меня для охраны.

— Что касается условий для ночлега, боюсь, мы не сможем предложить вам ничего, кроме соломенного тюфяка на кухне, — с сожалением сказала Эви.

— А вы согласовали эту идею со старой леди?

— О, тетушка Ханна уехала. Мы купили у нее эту кондитерскую.

Если это сообщение и удивило его, он сохранил невозмутимое выражение лица.

— Если вы и впрямь хотите, чтобы я остался с вами, у меня нет возражений.

— Значит, вы согласны? Это замечательно! — воскликнула Эви. Она открыто подмигнула Симоне, Эви чувствовала, что их дела идут как надо.

— Сколько вам обычно платят, Сэм?

— Меня устроит жилье и еда, если вы в состоянии прокормить еще один рот.

— Договорились.

Они быстро позавтракали, и Симона начала месить тесто для пирога, а Эви чистить яблоки.

А покупатели шли и шли. К полудню девушки уже принимали заказы авансом. Многие из золотоискателей заказывали сразу по несколько пирогов. Одна из бочек, где хранились яблоки, уже опустела, и они постоянно бегали за мукой и сахаром. Надо было всерьез пополнять запасы.

Они закрыли кондитерскую, хотя Симона продолжала печь пироги, а Эви в сопровождении Сэма отправилась за покупками.

Многие прохожие бросали косые взгляды на Эви, идущую рядом со стрелком. Когда они наконец подошли к лавке, Сэм отправился в конюшню, чтобы арендовать лошадь и телегу, а Эви вошла внутрь.

Она была поражена, когда увидела цены на продукты. Яйца стоили три доллара за дюжину, а мука и сахар — по сорок и пятьдесят центов за фунт. Бочка яблок стоила 150 долларов. Похоже, придется истратить почти все деньги, вырученные за предыдущий день.

По дороге домой Эви глубоко задумалась. Она не видела смысла в том, чтобы целый день в поте лица трудиться на кухне, если все, что они зарабатывали, приходилось тратить на пополнение запасов продуктов. Надо что-то предпринять.

Позже, за ужином, Эви высказала Симоне свои соображения:

— Единственный способ накопить деньги — это доставать продукты, минуя лавочника.

Сэм поднес вилку ко рту и замер.

— Вы предлагаете заняться сельским хозяйством или воровать? — насмешливо спросил он.

Симона поддержала его:

— Действительно, Эви, как мы можем обойти эти цены?

Эви почувствовала необычайное волнение.

— Да мы будем покупать все, что нам нужно, у фермеров. — Довольная собой, она села, ожидая их реакции.

Однако ее друзья повели себя совсем не так, как она ожидала. Сэм и Симона обменялись непонимающими взглядами.

— Какие фермеры, дорогая? — наконец спросила Симона, опасаясь, что прошедшие два дня оказались слишком тяжелыми для Эви. Или, может быть, ее подруга провела слишком много времени на солнце.

— В Калифорнии очень много фермеров, которые выращивают фрукты и орехи. — Эви улыбнулась озорной, но очень трогательной улыбкой. — Пришло время обстоятельно побеседовать с нашим другом капитаном Грантом.

На следующий вечер Эви пришла в порт, где стоял «Сенатор». Рядом с ней ненавязчиво маячил Сэм, в то время как капитан Грант терпеливо выслушивал ее предложение. За десять процентов от стоимости товаров он согласился привозить свежие фрукты, орехи, муку и сахар по более низким ценам.

По дороге домой Эви сияла, довольная собой.

— Сидя за скучными обедами с Адамом Ролинзом и его партнерами, я усвоила одно: никогда не нарушай закона спроса и предложения. Следующее, что мы должны сделать, купить корову.

— Корову? — Сэм уже начал верить, что не стоит удивляться ничему из того, что произносит маленькая леди.

Эви кивнула:

— Нам нужны молоко и масло.

Сэм иронически поднял бровь:

— И вы будете сами доить корову? — Он, черт побери, не собирался делать этого. Всему есть предел. В конце концов, он стрелок, а не фермер.

— Я могу научиться, — самоуверенно сказала Эви.

— А где вы собираетесь держать корову?

Глаза Эви озорно блеснули.

— В сарае вместе с цыплятами.

Сэм некоторое мгновение соображал, затем она увидела, как лицо его просветлело.

— Еще и яйца?

— Верно. — Ее улыбка была такой трогательной, что он не стал возражать ей и лишь криво усмехнулся в ответ. — Мы займемся этим первым делом завтра утром.

К концу недели они превратили заднюю половину сарая в стойло, а другую половину в курятник. После безуспешной попытки подоить корову, в результате чего Эви шлепнулась спиной в грязь, она начала платить соседскому мальчишке по доллару в день за то, чтобы он чистил сарай и доил корову.

День уже клонился к вечеру, когда Эви стояла на улице с гордым блеском в глазах. Над дверью кондитерской висела вывеска «Запретный плод» в форме ярко-красного яблока. Свежевыкрашенные белой краской стены и занавески со сборками на окнах придавали зданию обновленный вид, так что теперь оно выглядело так же приятно, как и запах, доносившийся изнутри.

Вскоре после открытия «Запретного плода» на противоположной стороне улицы начали строить казино. В течение нескольких недель ежедневно прибывали фургоны, груженные ящиками с хрустальными люстрами, столами, стульями и рулонами красных ковров. Как и все в городе, Эви и Симона с интересом наблюдали за строительством. Оно было завершено в рекордно короткий срок, и на фасаде здания появилась вывеска «Первородный грех».

Ажиотаж в день открытия казино был гораздо меньше, чем ожидали устроители, потому что в кондитерской впервые появились эклеры с кремовой начинкой. При этом в кондитерскую выстроилась очередь длиной в целый квартал. Всем хотелось купить редкие лакомства.

Симона и Эви всю предыдущую ночь пекли трубочки для эклеров, а затем заполняли их кремом. Пока Симона занималась приготовлением вкусного заварного крема, Эви готовила шоколад, которым покрывала пирожные.

С восхода до заката в булочную шел непрерывный поток голодных золотоискателей, многие из которых никогда прежде не пробовали шоколадных эклеров. В этот вечер обе измученные женщины в изнеможении рухнули на постель. Весь следующий день на двери кондитерской висела табличка «Закрыто».

Обеим требовался отдых. Эви проснулась в полдень от криков на улице. Двое мужчин катались в пыли и вовсю мутузили друг друга. Драка, начавшаяся в казино, продолжилась на улице.

И это было только начало. К концу недели Эви потеряла терпение из-за суматохи и шума, царивших в заведении напротив. К тому же пьяные мужчины стали частенько заваливаться в кондитерскую. Девушкам пришлось бы тяжеловато, если б не Сэм Монтгомери. Однако он стал все меньше и меньше времени проводить с ними, поэтому им приходилось самим выпроваживать нежелательных клиентов.

— Миссис Махони сказала, что он очень красив, — сообщила Симона однажды вечером, когда они заканчивали мытье котелков и кастрюль.

— Кто очень красив? — насмешливо спросила Эви. Она была уверена, что Симона имела в виду Сэма Монтгомери.

— Владелец «Первородного греха», — ответила Симона. — Миссис Махони видела его вчера, когда он приехал. Она сказала, что он высокий и красивый.

— А что говорит Сэм?

— Я не спрашивала его, — сказала Симона покраснев. — Кроме того, ты знаешь не хуже меня, что Сэм не стал бы говорить с нами об этом. Он очень сдержанный и не любит сплетничать. — Она вытерла руки о фартук и вылила из кастрюли мыльную воду в ведро.

— Хорошо, я сама спрошу его в следующий раз, когда он появится. Но все, что можно ожидать от него в ответ, это обычное уклончивое пожатие плечами. — Эви поднесла руку ко рту, чтобы подавить зевоту. — Я пойду спать, а ты?

— Я тоже скоро приду. Только вот приготовлю тесто для завтрашнего утра. Постараюсь не разбудить тебя, когда буду ложиться, — добавила Симона.

Эви остановилась у лестницы и улыбнулась ей:

— Да ты ни разу не будила меня, Симона. Ты самая деликатная особа, которую я когда-либо знала. Клянусь, я не заслуживаю такой подруги.

Смущенно опустив голову, Симона продолжала энергично взбивать тесто.

Войдя в спальню, Эви остановилась у окна и с отвращением посмотрела на казино на противоположной стороне улицы. В пятницу вечером там всегда было полно людей. До нее доносились шум, бренчание пианино и хриплые голоса.

Пьяные ковбои, крича и смеясь, вышли на улицу. Их качало, как в шторм. Один из них вытащил револьвер и несколько раз выстрелил в воздух. Другой тоже последовал его примеру, но споткнулся и упал как раз в тот момент, когда нажал на курок.

Шальная пуля вдребезги разбила окно кондитерской. Эви услышала пронзительный крик Симоны и бросилась вниз по лестнице. Когда Эви подбежала к подруге, та была бледной и дрожала от страха.

— Кто стрелял? — испуганно спросила Симона. Эви помогла ей подняться на ноги и обняла ее.

Это какие-то пьяные ковбои. Ты не ранена?

— Нет, просто очень испугалась, — сказала Симона, облегченно вздохнув, когда поняла, что на них никто не нападал.

— Посиди здесь, пока я проверю, нет ли повреждений в другой комнате. — Эви зажгла масляную лампу и поставила ее на прилавок. Пол был усыпан осколками стекла. Она открыла входную дверь и выбежала на улицу, но пьяные парни уже исчезли.

— Будьте вы прокляты! — проворчала она и вернулась в помещение. Симона сидела за столом с выражением полного отчаяния на лице, и Эви стало жалко ее. — Ложись в постель. Я уберу здесь.

— Но я должна приготовить тесто на завтра, — запротестовала Симона.

Эви, не обращая внимания на доводы подруги, проводила ее до лестницы.

— Я сама закончу то, что ты начала. Иди спать. Она взяла метлу и быстро замела осколки стекла.

Однако зияющая дыра в окне позволяла любому прохожему проникнуть в дом. Эви порадовалась тому, что еще накануне положила все вырученные деньги на хранение в банк.

— Где же ты, Сэм Монтгомери? — проворчала она.

Эви задула лампу и вернулась на кухню, где выместила весь свой гнев на тесте. С каждым движением злость ее возрастала. Кто будет платить за причиненный ущерб? Если не ковбои, то, значит, владелец этого проклятого салуна, где они напились.

Чем больше Эви думала об этом, тем больше убеждалась, что она права. И сейчас был самый подходящий момент призвать его к ответу.

Она вытерла руки и отбросила фартук в сторону. Затем решительно направилась через улицу в «Первородный грех» и толчком распахнула качающиеся двери. Комната была набита золотоискателями, горными рабочими, погонщиками мулов и просто бродягами всех мастей.

Всякое движение и разговоры замерли при виде девушки, стоящей в дверях. Заметив, что все лица обращены к ней, Эви несколько подрастеряла свою храбрость, однако подумала про себя, что зашла слишком далеко и пути назад нет. Она глубоко вздохнула и направилась к длинному бару из красного дерева, вытянувшемуся вдоль одной из стен. Перед ней в толпе образовался широкий проход, так как каждый уступал ей дорогу. Бармен с интересом посмотрел на нее, когда она подошла ближе.

— Я хотела бы поговорить с хозяином.

— Ты ищешь работу, милашка? — насмешливо произнес он, растягивая слова. Всем было ясно, что она не принадлежит к тому типу девиц; которые работали в подобных заведениях, но бармен решил посмеяться над ней.

Эви пришла в бешенство:

— Ты хозяин или шут, которого наняли устраивать здесь представления?

Ее надменно приподнятая голова в сочетании с ледяным презрением в фиалковых глазах быстро убедили бармена, что его шуточки неуместны.

— Он там, — недовольно проворчал бармен и кивнул в сторону широкой лестницы, покрытой пушистым красным ковром.

Эви решительно направилась к ней. Она не заметила Сэма Монтгомери, который стоял в одиночестве в дальнем конце бара. У подножия лестницы дорогу ей преградил огромный мускулистый вышибала:

— Дальше нельзя, леди. Никто не имеет права подниматься наверх без разрешения босса.

— Пропусти ее, — сказал Сэм.

Вышибала агрессивно посмотрел на Сэма. Стрелок стоял, небрежно прислонившись к бару.

— Не лезь не в свое дело, Монтгомери.

— А это как раз мое дело.

Вышибала достаточно много слышал об умении Сэма владеть оружием, чтобы сразу поутихнуть.

— Ты собираешься стрелять?

Сэм продолжал смотреть на него твердым взглядом.

— Надеюсь, этого не потребуется.

Несчастный вышибала колебался несколько секунд, терзаемый задетым самолюбием и чувством самосохранения. Напряжение в комнате достигло высшей степени. Наконец он отошел в сторону, пропуская Эви. Все это время она следила за перепалкой затаив дыхание.

Ей не хотелось вовлекать Сэма в этот скандал, особенно со стрельбой. Она начинала чувствовать всю глупость ситуации. Что она делает здесь, в казино, в такое время? Почему бы ей не дождаться утра?

Однако отступать поздно, тем более все смотрят на нее. Эви поднялась вверх по лестнице и остановилась, увидев несколько закрытых дверей. Инстинктивно она подошла к двери в конце коридора.

Эви открыла дверь и вошла в кабинет. За письменным столом сидел мужчина. Когда он поднял голову, она от изумления открыла рот.

— Я вижу, Эви, ты по-прежнему врываешься в комнаты, не дожидаясь приглашения.