Обретенные

Ученица преступника

Гермиона считала, что в жизни ей очень повезло. Во-первых, она сильная волшебница, Обретённая. Во-вторых, у нее есть Учитель, который её с восьми лет учит колдовству и натаскивает на разные нюансы магических традиций и обычаев, проводит с ней необходимые ритуалы, и даже сделал её своей наследницей. Гермиона с ужасом думала о том, как могла сложиться её жизнь, если бы она сунулась в магический мир без подготовки. Она вполне могла попасть в серьезные неприятности и всё погубить.

Но, к счастью, по соседству с Грейнджерами жил пожилой волшебник, который заметил первый серьезный магический выплеск Гермионы, и взялся её обучать. Вначале ей казалось, что сосед это делает по доброте душевной, и только недавно она начала осознавать, что на самом деле он исполняет обет перед магией, чтобы снять проклятье со своего выморочного рода.

Старый русский маг, мистер Князев, был скрывающимся преступником, бывшим соратником Темного Лорда Гриндевальда. И на его совести, как догадывалась Гермиона, было немало тяжких преступлений. Но она знала только светлую, искупительную часть его жизни и очень его уважала. И легко согласилась на то, чтобы взамен на его науку предоставить его роду свою заботу и поддержку и родить наследника.

Сначала, когда девочка услышала это условие, то испугалась, что ей придется выходить замуж за самого старика Князева. Но оказалось, что мистер Князев лишь просит, чтобы один из её будущих сыновей стал наследником его рода, a она после совершеннолетия должна стать регентом рода Князевых. Это её успокоило.

Когда пришло письмо из Хогвартса, она сразу сообщила об этом Учителю.

— Вот и подходит к концу твое ученичество, — печально сказал Учитель. — Дальше ты уже сама будешь во всем разбираться, девочка. И со своими делами, и с теми, что я взвалил на тебя, уж извини.

— Учитель, уверяю вас, наш договор мне не в тягость, — пожала плечами Гермиона. — Я в любом случае собиралась заводить семью и рожать детей. Наоборот, это вы мне помогли, дав дополнительные возможности и шансы. Вы оказали мне щедрую финансовую поддержку и многому научили, и я вам безмерно благодарна. Но почему вы так печально объявляете о конце ученичества? Ведь я еще буду возвращаться, и почта есть, и сквозные зеркала.

— Боюсь, ты меня больше не увидишь, когда уедешь в Хогвартс, — ответил спокойно Учитель и показал руку. — Видишь эти темные пятна на руке? Это последняя стадия тёмного проклятья, которое много лет меня грызёт изнутри. Мне жить осталось пару месяцев, и ничто уже не спасёт.

На глазах у девочки появились слёзы.

— Ну-ну! Не плакать! — прикрикнул Учитель. — Я уже достаточно пожил на свете. Думаешь, легко десятки лет жить под проклятьем? Это было довольно болезненно. Я бы уже давно сдался, если бы не ты… Уверяю тебя, для меня смерть — избавление. Поэтому давай подведём итоги твоей учебы и прикинем ещё раз твои перспективы. Мы должны постараться все предусмотреть, чтобы свести риск к минимуму.

— Да, конечно, — кивнула девочка и вытерла глаза платочком. Она сидела ровно и чинно, держа спину прямо: учитель не любил сутулящихся детей с дурными манерами.

— Итак, что мы имеем? Ты подготовилась по магическим дисциплинам и традициям магического общества. Твоим слабым местом была недостаточная осмотрительность, но ты это компенсировала работоспособностью и отличной памятью, и нам удалось развить в тебе аналитические способности и наблюдательность. Кроме того, мы подготовили тебя физически и провели необходимые обряды, которые увеличили твой потенциал. Но не забывай, девочка, что делая себя сильней, красивей, воспитанней, ты тем самым и делаешь себя более ценным товаром на рынке невест. И это не очень хорошо, так как может вызвать ажиотаж. А к чему приведет ажиотаж?

— Я помню, учитель, — кивнула Гермиона. — Меня могут принудить заключить невыгодный брачный контракт.

— А потом еще этот брачный контракт, если его составят образом, кабальным для тебя, смогут перепродать, устроив аукцион, — добавил Учитель. — Поэтому у тебя сложная ситуация. С одной стороны, ты должна быстро найти себе выгодную партию, а с другой стороны, ты не должна слишком светить своими достоинствами, чтобы не попасть на аукцион, ибо там уже все решит судьба, и ты можешь вляпаться в не самый лучший выбор. Например, придется жить с прОклятым стариком, снимая проклятье с его рода. Ведь скорей всего, на тебя польстятся вдовые главы родов. Ты слишком ценна, чтобы выдавать тебя за наследника третьей очереди.

— Я это понимаю, — сухо кивнула Гермиона. — И уже изучала потенциальных женихов среди ровесников. Вы дадите какие-то дополнительные советы по выбору?

— Хм. Ну, во-первых, будет глупо, если ты выйдешь за Упивающегося или его сына, — начал рассуждать Учитель. — Де-факто они клеймёные рабы, и, если ты попадешь к ним, то вполне возможно, тебя пустят по кругу в очередной оргии, да еще припомнят твоих родителей-магглов. У этих людей нет мозгов и у них специфическое понимание законов магии, далекое от реальности. Так что, держись от этой публики подальше! Волдеморт — это тебе не Гриндевальд. Конечно, Гриндевальд сотворил побольше преступлений и пролил крови, но он не был чокнутым психопатом. Всё старался делать "для общего блага", как он его понимал. А упиванцы сами не знают, чего хотят. Психи, одно слово.

— Принято, — кивнула Гермиона. — Я сама думала так же, когда изучала новейшую историю магии. Кроме того, среди них мне будет трудно вести свою игру. Я либо сразу стану ценным товаром, либо буду грязнокровкой. Полумер они не любят, как и положено сумасшедшим. Кстати, как вам мои успехи в окклюменции? Она так упорядочивает мозги, это нечто!

— Хорошие успехи, — улыбнулся Учитель. — Я не могу тебя прочитать. Впрочем, мне это и не нужно, чтобы угадывать ход твоих мыслей. Я и так тебя неплохо изучил.

Гермиона смущенно порозовела.

— Гм. Далее, — продолжил Учитель. — Маглорождённых тоже отметаем. Увы, но даже, если среди них ты найдешь Обретённого, столь же сильного, как ты, что маловероятно, то, скорей всего, он будет неподготовленным болваном и сам попадёт в кабалу к родовитым. С полукровками — та же история. Если с сойдёшься кем-то из них, то либо будешь принадлежать к младшей ветви, и, значит, жить в нищете, либо твой брачный контракт перепродадут выше. Так что, нужно сразу выбирать чистокровного.

— И выбирать почти уже не из кого, — горько вздохнула Гермиона, поджав губы.

— Увы, — согласился Учитель. — Среди чистокровных слишком порезвился этот самозваный темный лорд. Либо уничтожил, либо подчинил.

— И куда только министерство смотрело? — сердито буркнула девочка. — Ждали, пока героический младенец его упокоит?

— Гм... Кстати о младенце-герое, — продолжил Учитель. — Можешь к нему присмотреться. Это выгодный вариант. Проверь его на магическую силу, выясни, что у него за характер. Может, и подойдёт. Также, среди твоего поколения подходит Невилл Лонгботтом. Древний род, наследник первой очереди, родители недееспособны, но бабушка вполне разумна. Правда, ходят слухи, что он сквиб, но, возможно, врут. Есть еще Забини, но он чернокожий. Негоже рожать мулата в наследники древнего русского рода. Голдстейн — еврей. Евреи — изрядные расисты и предпочитают невест-евреек. Так что, на вашем курсе — всё. Курсом выше учится Маклагген, перспективный кандидат. Еще двумя курсами старше учится Седрик Диггори, но вряд ли ты его окрутишь. Разница в курсе, и он красавчик — на флирт его не купишь — а раскрывать карты — рискованно: возможно, у него уже есть контракт.

— А почему вы пропускаете всех Уизли? — поинтересовалась Гермиона.

— Ты серьёзно? — удивился Учитель.

— Ну, они же чистокровные?

— Они проблемная семейка. Женихов, конечно, как грязи, ты вполне можешь окрутить номера четыре, пять и шесть, но они же нищие, девочка моя! И проклятий целый букет, и слабы магически. Слишком жирно для них обретённую в невесты получать! И, главное, они вассально зависимы от Дамблдора, a, значит, втравят тебя в какую-нибудь историю. Дамблдор — серьёзный старик и своего из когтей не выпускает. Как он тебя использует, можно только догадываться.

— Я в любом случае попаду во власть Дамблдора, — вздохнула Гермиона.

— Но спешить в активисты его Ордена все же не стоит! — отрезал Учитель. — Он не слишком жалеет своих. Головы летят направо и налево. Кто в тюрьме, кто в могиле. Даже Волдеморт бережней относился к своей команде, чем этот суровый старик. Ты должна себя беречь, девочка!

— Поняла, учитель, — потупилась Гермиона.