Обретенные

Пока все путем

Дамблдор, после того как дети рассосались по камерам (тьфу, по гостиным!), рассеянно распорядился насчет вызова авроров для дознания и последующей отправки родне тел Квиррелла и Кребба, попросил деканов придумать, кто будет вести ЗОТИ, и погрузился в пучину отчаяния.

Все подготовленные на ближайшие годы планы пропали! К чему теперь лабиринт в Запретном коридоре? Сразу переходить на план "Василиск"?

Но и тут директору не повезло. Прибывшие авроры быстро разобрались, что к чему, и в ходе осмотра туалета обнаружили вход в Тайную комнату! Тайная комната, вскрытая досрочно? То есть, все сценарии на два года вперед порушены поганой грязнокровкой! Гарри, видите ли, умывал девчонку и случайно открыл вход! На Дамблдора снизошло полное отупение. Всё, что достигнуто непосильными интригами, все пропало — три головы цербера, три философских камня, три василиска... Зеркало Еиналеж... тоже три.

Отдавать мантию на Рождество или нет? Блокнот Реддла подсовывать бесполезно. Какой чёрт меня дернул озвучить его фамилию при учениках?! Теперь любой побоится его взять. Если только глупой первокурснице на следующий год? Впрочем, все равно вход в Тайную комнату открыт.

Кого мне напоминает эта Грейнджер? А, ну конечно! Она похожа на Эванс. Та тоже была сильной ведьмой и натаскалась по магии задолго до школы, в семейке Снейпов.

Ладно, надо идти спать. Утро вечера мудренее. Где моя розовая пижама со слониками?

С утра Дамблдор проснулся в хорошем настроении и потянулся за свежим номером Пророка, доставляемым ему порталом прямо из редакции. После чего настроение испортилось опять. Там писали о побеге из Азкабана двух "опасных преступников" Лили Поттер и Сириуса Блека. Ах, как некстати! Ну чего им там не сиделось?

* * *

— Ну, ты дала жизни вчера, Грейнджер! — с такой фразы Лаванды, соседки по спальне, началось пробуждение Гермионы. У неё болело горло: накричалась вчера. А ещё её слегка мутило от ощущения угрозы. Она привыкла к стратегии незаметности, и вдруг ТАКОЕ. Фактически, плюнула в лицо двум сильнейшим магам Англии. Как она могла? Хотя с другой стороны, все вроде правильно. Мышка, и та огрызается, если её загнать в угол. Если бы она не огрызалась, то её труп сегодня отправили порталом в морг. Вот попала!

— Доброе утро! — хрипло сказала Гермиона, встала и начала устало приводить себя в порядок.

— Что на тебя вчера нашло?

— Тролль. Потом Паркинсон. Потом Волдеморт в теле профессора Квиррелла, — сухо перечислила Гермиона своих противников.

— Да уж, ты влипла. А что это правда, что ты магически обручилась с Гарри Поттером?

— Лаванда, не узнаю тебя! Обычно ты раньше других всё знаешь. Гарри еще вчера с утра об этом объявил публично.

— Узнаешь тут, — обиженно протянула Лаванда, — когда подруги такие скрытные.

— А мы подруги?

— А кто? — удивилась девочка. — Общаемся, спим рядом, косметику ты у меня не воруешь, значит, лучшая подруга!

— Ну, так-то да, — вяло согласилась Гермиона и пошла в душ.

* * *

Особняк на Гриммо.

— Лили! Ну почему ты меня не пускаешь к себе в спальню? — скулил под дверью Сириус. — У меня десять лет не было женщин!

— Потому, что ты идиот! Ты забыл, КАК меня зовут? — крикнула из-за двери Лили.

— Сара Коннор!

— То-то! Но все равно, не пущу. Ты всё ещё идиот.

— Зато красивый!

— Пф! Для волшебников красота неактуальна.

— Мозги для волшебников тоже неактуальны! — уверенно заявил Сириус. — Главное — магическая сила. А я сильный маг! Опять же, почти глава рода.

— Где он, твой род? Был да весь вышел.

— Потому и рвусь к тебе в спальню! Надо же поголовье магическое восстанавливать!

— Тузик, ты ко мне с серьезными намерениями рвешься?

— А то?

— Не время сейчас, Тузик. Не время.

День спустя.

— Лил... прости, Сара, я смотался, как ты просила, за совой. Заодно купил вчерашний Пророк, сегодняшний еще не вышел. И у меня к тебе серьезный вопрос.

— Нет. Не время.

— Я не про это. Почему мы сбежали позавчера? Ведь статья о Гарри вышла только вчера?

— То есть, о прорицаниях как предмете ты не слышал? Не посещал? А ведь ты из семьи потомственных астрологов! Ты даже имя звезды носишь! Нет, не достоин ты звездного имени, Тузик.

— Хватит надо мной издеваться, Сара! У тебя прорезался дар прорицательницы? Ну, допустим. Тогда второй вопрос: почему мы сидим тут, если так поспешно сбежали? — Сириус был предельно серьезен и Лили пришлось снизойти до серьезного ответа:

— Есть две причины поспешности. Первая причина в том, что посадил нас Дамблдор, как уже понятно даже тебе. А сейчас произошли события, из-за которых наши дела могли захотеть пересмотреть. И вполне возможно, что до пересмотра дел нам бы дожить не дали.

— Настолько все серьезно? Но почему?

— Не знаю! — в отчаяние крикнула Лили. — Просто чувствую. Так же, как чувствую вторую причину нашей поспешности. Должна была произойти развилка событий. В Хогвартсе происходит что-то плохое. У Гарри есть важный для него друг, который позавчера мог умереть, и тогда нам пришлось бы без подготовки бежать и спасать Гарри. Но все обошлось, и мы можем слегка отъесться, подготовиться и собрать информацию: интуиция всё же — ненадежный источник данных. Так что, давай газету, будем анализировать, что там произошло. Так, а это что такое? Зачем метла?

— Подарок для Гарри, — смущенно ответил Сириус.

— Гарри сейчас нужен другой подарок! Найди сквозные зеркала, у тебя должны быть. А метлы первокурсникам иметь не положено.

* * *

— Ушлая волчица эта Эванс! — с кривой улыбкой докладывал Грюм Дамблдору. — Не удивительно, что завалила Реддла. Всё чует наперёд! Я только прибыл в Азкабан её зачистить, а её уже и след простыл! Да еще и Сириуса прихватила. Я с досады только Беллу успел отпинать, что сидела с ними по соседству. Не морщись, жить будет.

— Ну, и куда она направится? И где скрывается? — спросил Дамблдор.

— Направится конечно сюда. К сыночку, — усмехнулся Грюм. — А скрывается, небось, где-нибудь в особняке Блеков под Фиделиусом. Хрен сыщешь. Слушай, мне конечно пофиг кого ловить, но чего ты на своих-то взъелся? Они тебе и так верой-правдой служили, чего ты их прессуешь? Ну не нравится кто — пошли на опасную миссию, пусть погибнет геройски. Зачем стряпать подложные дела и подсылать киллеров? Это же тупо и дорого.

Дамблдор поморщился опять, чувствуя правоту в словах Грюма.

— Не было у меня для них НАСТОЛЬКО опасных миссий. Эванс отовсюду бы выкрутилась. Да и не мог я её послать, она ребенка кормила. А если бы я одного Джеймса заслал на убой, то Лили вообще бы сорвалась в бега, прихватив Гарри, куда-нибудь в Америку. Ищи её потом…

— А тебе, значит, её мальчишка важен? — ехидно поинтересовался Грюм. Дамблдор вспылил, он устал, что слишком часто за последние дни тайное стало становится явным:

— Не суй свой волшебный глаз, куда не надо! — сурово ответил он. — А то второй пучеглазик приделаю! Будешь тогда с Амбридж конкурировать за переходящее почётное звание Жабы Года.

— Ладно, вопросов нет, — примирительно сказал Грюм. — Тогда я пошёл. Кстати, Фадж собирается прислать к Хогвартсу дементоров. Твоя идея?

— Мордредовы яйца! — скрипнул зубами Дамблдор. — Сценарий третьего курса уже активирован.

— Чего?

— Не твое дело! Иди и ищи Эванс! Живой или мертвой. А я пока одну девочку допрошу, на предмет источника её невероятных знаний.

— Я тоже девочек допрашивать люблю, могу остаться помочь.

— Иди-иди, извращенец!

— Ошибаешься, я как раз натурал, Альби-петушок, — ехидно осклабился Грюм.

Дамблдор зло засверкал очками, он не любил намёков на грехи молодости:

— Совсем края потерял?

— Молчу-молчу.

* * *

— Мисс Грейнджер! Директор просил зайти к нему после обеда в кабинет, чтобы обсудить ваши успехи в учебе и наградить. Пароль: "сладкая палочка — соси с улыбкой"

— Профессор Макгонагалл, а директор всегда делает пошлые намеки в своих паролях? Или у него сахарный диабет?

— Не понимаю о чем вы?

Замдиректора повернулась и быстро ушла. Гермиона села рядом с мрачным Поттером.

— Ах, мой друг! — заворковала она, безмятежно улыбаясь. — Как прекрасна наша жизнь! Мы учимся лучшей в мире профессии волшебника! У меня и у вас отличная успеваемость. Отличный факультет. Замечательные соседи. Грамотные преподаватели.

— Ты налакалась зелья беспричинной радости? — мрачно спросил Гарри.

— Зачем мне зелья, когда директор меня ценит и приглашает для поздравления и награждения за успехи в учебе? Кстати, у вас, мой друг тоже есть причина для радости. Почитайте вот этот номер Пророка. Ваша мама уже обрела свободу. И вы с ней, возможно, скоро встретитесь.

Гарри вырвал у нее газету и стал вчитываться.

— А кто такой Сириус Блек?

— Это ваш крестный отец, тоже один из самых близких вам людей. Теперь в вашей жизни есть заполненность и гармония. У вас есть отец, мать, брат, тетя, и невеста. И Нимфадора тоже, возможно, станет вашей золовкой! Разве это не замечательно?

— Чего ты меня на вы величаешь? Ты точно чего-то налакалась.

— Нет, мой друг, это обычная оптимизация эмоций, один из приёмов окклюменции. Вам тоже необходимы уроки окклюменции, ведь неуправляемые эмоции губительны для волшебника. Вспомните того же Волдеморта, бедняга совершенно сошел с ума из-за переживаний. Я была в таком адском стрессе из-за этого Хэлоуина, что без аутотренинга никак. Опять же, сейчас идти на допрос... то есть на беседу к выдающемуся волшебнику. Это так ответственно! Надо клин клином вышибать. Ударим жизнерадостным фейсом по тейблу судьбы. Директор прав — соси с улыбкой!

— Я сейчас заплачу от твоей истеричной радости.

— Фу какой бука!

— Я не бука, а стреляный воробей.

* * *

Лили сидела, забросив ноги на стол, заполненный стопками книг и читала толстый фолиант. В библиотеку вошёл Сириус, увидел, какие книги она читает, и нахмурился:

— Лил, ой, Сара Коннор! Зачем ты читаешь эту темномагическую гадость, вместо того, чтобы предаваться светлым радостям жизни? Будь самкой! Будь волчицей! Отдайся великой силе любви, а не темным страстям порока. Как вдова имеешь право расслабиться.

— Мистер Тузик, знаете, что меня больше всего возбуждает в мужчинах? — лениво ответила Лили, не отрываясь от книги.

— Мозги, — вздохнул Сириус.

— Во-о-от! — протянула, кивнув, Лили. — И пока у вас только две параллельные извилины, вы меня не возбуждаете. Что вы нудите, как законопослушный министерский идиот, про запрет на темную магию? Вы не забыли, что вы беглый преступник?

— Я не преступник! — крикнул Сириус. — Я невинно пострадавший!

— Я в курсе. Продолжите логическую цепочку. Если вы невинно пострадавший, то виновен тот, кто вас посадил? То есть он преступник, так?

— Ну, наверное, — пожал плечами Сириус.

— Не наверное, а точно! Если это не так, то и насчет твоей невиновности есть сомнения. Нет? Вот! И раз этот человек преступник, то и вся его философия преступна. Поэтому не надо его постоянно цитировать как образец добродетели. Это для начала. Я уж не требую от тебя самостоятельного анализа моральных аспектов, но, по крайней мере, не доверять откровенным врагам ты способен даже при своем уровне мозгов.

— Вот опять я убедился, что с тобой спорить бесполезно, — с досадой вздохнул Сириус. — Что ты хоть ищешь?

— Вот это книги по магическим татуировкам и иным средствам защиты тела, — небрежно пнула ногой Лили одну из стопок. — А это книги по ритуалам крови. Расширяю познания. Кстати, Кричер уже распечатал наши колдографии, которые мы собирались послать Гарри? А то мальчик видел только те ужасные фото из Пророка. Я там хуже Беллатрикс выгляжу, да и ты далеко не красавчик.

— Кричер! — крикнул Сириус. Рядом появился мрачный ворчливый эльф.

— Что нужно предателю Рода, притащившему в дом грязнокровку, которая недостойна даже целовать следы благородных Блеков.

— Ты распечатал наши колдографии?

— Да, хозяин, и даже подписал: "Предатель Сириус и грязнокровая шлюха".

— Нет, Кричер, — спокойно отозвалась Лили. — Эту подпись сотри, и напиши следующее: "Я и Тузик на границе Бразилии". Так будет загадочней, и наведет врагов на ложный след.

— И больше не ругайся! — добавил Сириус.

— Это бесполезно, — отмахнулась Лили. — Кричер не считает это руганью. Эльфы вообще не умеют ругаться. Они лишь воспроизводят те понятия, которым их учат в роду. Тут надо радикальней поступить.

Она вскочила и подошла к портрету Вальбурги. Та, увидев Лили, сразу завопила про мерзких грязнокровок.

— Тебе не нравится моя кровь? — ехидно улыбаясь, спросила Лили. — Хочешь попробовать её на вкус?

Она разрезала запястье, и начала кровью рисовать руны, прямо на портрете, на лице Вальбурги.

— А-а-а! Ты что творишь? — в отчаяние завопила Вальбурга. — Не смей рисовать на мне печать предательницы крови!

— Почему же? — усмехнулась Лили. — Ты и есть Предательница Крови. Ты способствовала неудачным бракам трех своих племянниц и лишила будущего двух своих сыновей. Ты погубила и предала кровь Блеков!

— ЛОЖЬ!!! — завопил портрет. — Не смей так говорить, грязнокровка!

— Ну, если я грязнокровка, то тебе ничего не угрожает, — оскалилась Лили. — И вообще, я не для того сидела в Азкабане за темную магию, чтобы всякая истеричная предательница крови, сгубившая благородный род, мне приказывала. Но ты не бойся, тетка, я возьму регентство перед магией над вашим погубленным родом. Может, мне удастся заставить твоего сынка взяться за ум. Ну вот, все и закончено!

Руны вспыхнули и погасли, исчезнув. С головы изображения Вальбурги исчезла диадема прима-ведьмы Рода, а вместо нее появился красный колпак предательницы крови.

— Магия Рода Блек приняла ваше регентство, госпожа, — глухо и смиренно сказала Вальбурга. — По праву силы и чистой крови.

— То-то же, дура! — торжественно кивнула Лили. — Надеюсь, твой любимый эльф не будет больше болтать что попало по твоему наущению?

— Нет, госпожа, — смиренно ответила Вальбурга и всхлипнула. — Вы жестоки, госпожа.

— Жестоко выжигать из рода последних наследников, — сухо ответила Лили. — А говорить дуре, что она дура, не жестокость, а необходимость!