Обсидиановый храм

65

Как только солнце опустилось за линию морского горизонта, стали быстро сгущаться сумерки. Небольшая байдарка невзрачного оливкового цвета выплыла из-за острова Джонстон-Ки и отправилась в заплыв через неглубокий канал шириной в полмили. А.К.Л. Пендергаст, держа весло в руке, направился к скоплению мангровых островов, находившихся на подступах к юго-восточной оконечности Халсион-Ки. Байдарка скользила по воде, в то время как Пендергаст боролся с веслом, продвигая ее вперед, стараясь соблюдать ритм и не допускать всплесков и опрокидываний. Стоял тихий ноябрьский вечер, цапли низко летали над водой, и их крылья издавали звук, напоминающий на шелест шелка.

Пендергаст знал, что у него очень мало времени: два вертолета спецназа прибудут с военно-морской базы Ки-Уэст менее чем через двадцать минут. Пендергаст не смог убедить Лонгстрита, что подобное массированное нападение не будет эффективно против такого человека, как Диоген. Оно буквально сыграет ему на руку и вполне может привести к смерти Констанс – независимо от того, была ли она его заложницей или соучастницей. Пендергаст находился в мучительном неведении относительно ее душевного состояния, но в одном он был полностью уверен: у нее – в той или иной степени – неуравновешенная психика. По этим самым причинам, во время процесса подготовки операции Пендергаст ускользнул и «присвоил» моторную лодку в гавани Саус-Бич-Харбор. У нее был корпус из углеродного волокна и сдвоенные двигатели, которые в спокойной воде могли производить тысячу лошадиных сил и развивать скорость до девяноста узлов. На Аппер-Шугалоф-Ки он обменял ее на байдарку и тропический гидрокостюм в одном из нескольких магазинчиков по прокату лодок – сейчас уже закрытых. Проблема заключалась в том, что он раньше никогда не ходил на байдарке, и, мало того, что она была чертовски неустойчива и с трудом поддавалась управлению, так, к тому же, он часто плашмя шлепал веслами по воде, в то время как пытался продвигаться вперед.

Наконец, он освоил базовое движение. И это случилось намного позже того, как в его поле зрения прямо по курсу возникло скопление маленьких островков. Фактически они не являлись полноценными островами, как таковыми, но растущие пучками мангры возвышались на мелководье, а их корни образовывали спутанную массу. Пендергаст завел байдарку в канал, укрытый такими зарослями, и привязал ее. После нескольких попыток он сумел довольно тихо из нее выбраться и погрузиться в воду глубиной около двух футов. Он добрался до грузового отсека байдарки и достал наплечную кобуру с его «Лес Баером», закрепил ее, а поверх нее расправил плечики небольшого черного рюкзака «Оспрей».

На небе медленно угасал свет уходящего дня, пока он шел вдоль берега островка. Диаграммы показали, что вода здесь была глубиной не более трех футов, и это оказалось именно так, когда он стал продвигаться вперед, прокладывая себе путь сквозь мангровые завесы. Легкий черный гидрокостюм сделал его почти невидимым в наступающей темноте. Выйдя из зарослей мангровых деревьев, Пендергаст пригнулся, пробираясь по открытому пространству отмели, ведущей к главному острову Халсион. Он вышел из воды на небольшой песчаный пляж и остановился, прислушиваясь. Все было тихо. Тропа, ведущая вглубь острова, о которой он знал по спутниковым снимкам, вела к меньшему из домов. Пендергаст направился по ней и шел, пока не оказался в песчаной зоне, окружавшей дом. Судя по внешнему виду, это был коттедж сторожа, из окна гостиной лился свет. Двигаясь незаметно, Пендергаст подошел к окну, приподнялся и заглянул в него. Пожилой чернокожий мужчина, сидящий в кресле, читал толстый фолиант «Улисс»[196].

Пендергаст посчитал, что в этот тихий вечер джентльмена придется потревожить… но чуть позже.

Проходя мимо окна, он мысленно сверился с картой острова и выбрал тропу, ведущую к большому дому. Путь его пролегал сквозь тенистую рощу платанов и пары старых деревьев гамбо-лимбо, произрастающих позади дома. Свет не горел, никого не было дома. Ночь оказалась темной, луна не появится еще несколько часов. Держась в тени, Пендергаст поднялся на заднюю веранду и попробовал открыть дверь, которая оказалась не заперта. Он тут же проскользнул внутрь дома, произвел быструю разведку на первом этаже и вышел через парадную дверь, убедившись, что сейчас никого не было дома, но в настоящее время он определенно был обитаем. Диоген и Констанс находились где-то на острове, Пендергаст был в этом уверен.

Далее он остановился, прислушиваясь. Откуда-то издали пришел звук: пронзительный крик, эхом пронесшийся по острову. Выхватив пистолет, он продолжил внимательно прислушиваться. И затем он услышал один за другим три выстрела.

Увидев пистолет, Констанс бросилась прямо к коленям нападавшей, схватив ее, в то время как выстрелы прошли над ее головой, обдав порывом воздуха. Они обе упали и покатились по песку, Констанс ухватила незнакомку за предплечье обеими руками и несколько раз ударила ее руку о песок, выбив пистолет. Однако противница оказалась удивительно сильной, учитывая ее комплекцию, и сумела освободиться от хватки Констанс. Они обе бросились за пистолетом, нападавшая даже отбросила нож, чтобы заполучить его. Они вместе упали на него и в то же время, продолжили царапаться и бороться, пока, в конце концов, не смогли ухватить оружие сразу всеми четырьмя руками. Они снова и снова катались по песку, извиваясь и корчась, попеременно захватывая лидирующую позицию. Девушка попыталась укусить Констанс, но та отдернула голову, а затем сделала резкий выпад вперед, нацелившись на лицо противницы так, что ее зубы погрузились в щеку незнакомки, и та завизжала от боли. Они снова начали кататься по песку, и Констанс в результате взяла верх, пытаясь выбить оружие, в то время как ее противница продолжала сопротивляться, а из укуса на ее щеке текла кровь. В то время как Констанс почти заполучила пистолет, она ослабила защиту, и нападавшая ударила ее коленом в солнечное сплетение, выбив из ее легких весь воздух и в тот же момент вырвав пистолет.

Резко махнув рукой, Констанс отвела оружие в сторону, как только раздался выстрел, и пуля с глухим звуком угодила в землю рядом с ней и заставила разлететься во все стороны брызги песка. Констанс успела отвернуть голову, основная же порция пыли угодила в лицо ее противницы. Та откатилась назад, качая головой и пытаясь вытряхнуть песок из своих глаз, но при этом продолжая бесцельно стрелять во все стороны снова и снова. Констанс кинулась на нее, жадно хватая воздух, и с силой, подпитанной яростью, ухватилась за пистолет и, вырвав его из рук девушки, ткнула им в ее лоб и нажала на курок.

Щелчок.

Обойма, наконец-то опустела. В этот момент противница – с выдающимся присутствием духа – в полной мере воспользовавшись сиюминутным замешательством Констанс, ударила ее по лицу приемом каратэ, а затем перекатила ее вниз, отвоевав обратно свои позиции. Теперь она находилась сверху и подняла нож с песка. Она замахнулась, но Констанс смогла извернуться, и клинок прошел сквозь плотный материал ее платья и воткнулся в песок. В гнетущей тишине девушка пыталась вырвать нож, и стала дергать им назад и вперед, но он зацепился за ткань. Пока ее противница старалась освободить нож, Констанс сумела вытащить свой собственный стилет из корсажа и тут же нанесла восходящий удар снизу вверх.

Незнакомка отпрыгнула назад, пошатываясь, но тем самым дав Констанс время подняться на ноги. Они кружили с обнаженными клинками, как скорпионы.

– Кто ты? – спросила Констанс. Молодая женщина выглядела знакомо, но она не могла припомнить, где именно видела ее.

– Твой худший кошмар, – последовал ответ.

Она сделала выпад, но Констанс успела отскочить в сторону.

Именно в этот момент она заметила краем глаза движение. Диоген. Он стоял на краю пляжа и просто наблюдал за ними. Его руки были сложены, как у зрителя.

Но Констанс должна была сосредоточиться – и с таким противником она не могла позволить себе поддаться убийственной ярости. Обе кружили в возбужденном ожидании. Констанс отметила по тому, как девушка держала нож, и по ее отточенным и быстрым движениям, что ее противница была гораздо более опытна в обращении с клинком, чем она, и что Констанс наверняка проиграла бы длительную схватку.

Противница снова сделала выпад, Констанс уклонилась, но недостаточно быстро, сильный удар прошил ткань ее рукава и разрезал плоть.

– Попадание, очень ощутимое попадание, – прокомментировал Диоген.

Констанс бросилась на противницу и обнаружила только воздух: незнакомка отскочила в сторону, применив спиральное движение из боевых единоборств. Воспользовавшись промахом Констанс, блондинка провела свою собственную молниеносную атаку и рассекла ее запястье, даже когда она резко повернулась, чтобы этого избежать.

Констанс поняла, что рано или поздно один из подобных ударов достигнет цели. Ее тяжелое платье, пропитанное кровью, замедляло ее. Может, вмешается Диоген? Но нет: украдкой брошенный взгляд показал, что он все еще стоит на месте, а на его лице застыло выражение заинтересованности и забавы. Конечно, это было зрелище того рода, которое точно ему понравилось: две женщины сражались за него на смерть.

Тяжелое платье… Массы ткани могут стать ее преимуществом. Но для этого ей нужно двигаться быстро – в любой момент, нападавшая может снова нанести удар.

Констанс сделала свой ход первой: она с разбега запрыгнула на женщину, взмахнула ногами, создавая водоворот ткани, и буквально утопила соперницу в своем платье. Девушка, полностью захваченная врасплох, издала приглушенный вскрик и рубанула ножом наотмашь, но разрезала только ткань. Когда обе противницы упали на песок, Констанс крепко зажала блондинку между своих коленей. Та наносила удары и боролась, изгибаясь от ярости и бессилия, но так и не смогла вытащить руку с ножом из путаницы материала.

Зажав девушку между ног, Констанс извернулась, подняла пистолет и ударила им противницу по виску, а затем продолжила бить снова и снова, пока ее крики не перешли в невнятное бульканье – тогда Констанс почувствовала, что тело девушки обмякло. Теперь она крепко схватила руку с ножом находящейся в ступоре девушки, и, крутанув запястьем, заставила ее выпустить клинок. Подхватив его, она отползла назад, затем неустойчиво поднялась на ноги, держа ножи в обеих руках.

Нападавшая лежала на песке и не могла подняться, находясь в полубессознательном состоянии и продолжая стонать.

Констанс повернулась к Диогену. Он раскраснелся и быстро дышал, в его глазах застыло почти что сексуальное возбуждение. Это был старый Диоген – тот, которого она так хорошо помнила. Он не предпринял никаких мер, чтобы помочь ей, и ничего не сказал. Внешне он был просто очарован той сценой, свидетелем которой только что стал.

У Констанс внезапно закружилась голова. Она положила руки на колени и опустила голову, глубоко дыша и пытаясь прийти в себя. Через несколько секунд она услышала голос Диогена. Она подняла глаза, но в тот же момент поняла, что он разговаривает не с ней. Взгляд чувственного и похотливого наслаждения на его лице сменился на некую смесь изумления и ужаса при виде темной фигуры, выходящей из рощи платанов. Фигура, одетая в гладкий черный гидрокостюм, вышла вперед и оказалась освещена последними проблесками сумерек.

– Ave, frater[197], – раздалось приветствие Диогена.