Обсидиановый храм

8

– Умерла? – ошеломленно переспросил Проктор. – Умерла?!

На мгновение его взор затуманила красная пелена. То было концентрированное желание мстить и убивать, чистая злоба, незамутненная ярость. Он чувствовал нечто подобное только один или два раза за всю свою жизнь – во времена сильной опасности и физической боли. Титаническим усилием воли он заставил себя подавить этот порыв и не убить треклятого пилота прямо на месте.

Ему это удалось.

В конце концов – думал он – этот пилот был лишь мальчиком на побегушках. Вместо того чтобы убивать его, стоило выудить из него всю возможную информацию. Это принесет больше пользы.

– Расскажите мне, что случилось, – тихо потребовал Проктор.

Пилот с трудом сглотнул. Лицо его побелело и приобрело оттенок пепла, на висках и лбу выступили мелкие бисеринки пота, словно он почувствовал, какой опасности подвергся пару секунд назад.

– Мне мало что известно, – пролепетал он. – Я хотел бы рассказать вам больше… правда…

– Расскажите, все что знаете.

– Он не выпускал нас из кабины.

– Кто не выпускал?

– Тот человек. Мужчина, который арендовал самолет.

– Мужчина со шрамом?

Пилот боязливо кивнул.

– Ясно. Что еще можете сказать?

Пилот еще раз нервно сглотнул.

– Проблемы начались после того, как мы приземлились в Акжужте. Я уснул в кабине. Марк – второй пилот – разбудил меня. Я увидел на борту еще одну девушку. Блондинку. После этого до меня донеслись крики и звук сильного удара. Тогда тот мужчина… – пилот помедлил, собираясь с мыслями, – он вошел, приказал нам взлетать и не выходить из кабины, пока не приземлимся здесь, в Намибии. Он даже где-то раздобыл медицинские судна, которые оставил нам и сказал, чтобы нужду мы справляли в них…

Пилот наверно что-то заметил в глазах Проктора, потому что следующие его слова прозвучали почти скороговоркой:

– Послушайте, я ничего не видел. Она поднялась на борт в Шенноне и вполне держалась на своих ногах. А когда мы добрались сюда, она уже была мертва, ее вынесли на носилках, – он прервался. – Пока мы готовились к посадке, тот мужчина… он… натаскивал нас. Объяснял, что нужно сказать чиновникам и сотрудникам аэропорта. Он сказал, что у девушки было какое-то сердечнососудистое заболевание. С такими людьми… на большой высоте иногда случаются приступы… приводящие к летальному исходу.

– А блондинка? С ней – что? Кто она?

– Я не знаю, – пилот начал вращать головой, пытаясь освободиться. – Прошу вас, успокойтесь и не давите так сильно…

Проктор подумал, что и впрямь стоит взять себя в руки. Он отпустил воротник пилота. Тот облегченно вздохнул и кивнул в сторону взлетно-посадочной полосы, раскинувшейся за лобовым стеклом самолета.

– Вон тот сотрудник. Он опрашивал нашего пассажира.

Проктор разглядел невысокого человека в форме, на вид ему было около шестидесяти. Он стоял у входной двери в терминал, и мимо него проходило множество людей.

– Он знает больше всех о случившемся, – настаивал пилот.

Проктор пристально воззрился на него долгим суровым взглядом, после чего молча развернулся и покинул самолет.

Когда Проктор подошел к людному терминалу, сотрудник аэропорта тут же вопросительно взглянул на него. У этого мужчины были усталые, но добрые глаза, волосы он стриг очень коротко и они уже успели поседеть добела.

Завидев Проктора, большинство людей предпочло обойти его стороной, словно ощущая исходящую от него угрозу.

– Goeienaand[27], – поздоровался мужчина.

– Goeienaand, – отозвался Проктор, тут же представившись. Он знал, что официально в Намибии говорили по-английски, но большинство местных жителей свободно владело африкаанс[28]. В прошлом Проктору доводилось участвовать во множестве спецопераций, в которых был задействован этот язык, и благодаря этому он слегка поднаторел в нем.

– Praat Meneer Afrikaans[29]?

– Ja,’n bietjie. Praat Meneer Engels[30]?

– Да, – ответил мужчина, мгновенно переключившись на английский, в котором все же слышался местный акцент.

– Baie dankie[31] – Проктор оглянулся через плечо и взглянул на «Бомбардир». – Я хотел спросить вас о молодой женщине, которую… сняли с того самолета.

– Меня зовут Мазози Шона. И я здесь главный управляющий, – мужчина покачал головой. – Грустно. Очень грустно.

– Что произошло? – спросил Проктор.

Шона внимательно взглянул на него.

– Простите, а что у вас за интерес в этом вопросе?

Проктор на секунду задумался.

– Моя дочь. Это моя дочь… была на том самолете.

Лицо мужчины – и без того печальное – помрачнело окончательно.

– Мне очень жаль. Соболезную. Она умерла. Умерла в полете.

Проктор почувствовал, что что-то в нем надломилось. Он не спал уже почти тридцать шесть часов – с того самого момента, как выбежал из особняка на Риверсайд-Драйв. Почти все это время он находился в состоянии повышенной боевой готовности и под воздействием постоянного груза тревоги не чувствовал усталости. Но теперь она навалилась на него. Он не плакал с шестилетнего возраста, но, заговорив, он услышал, как его голос предательски дрогнул, и почувствовал, как глаза увлажнились от подступивших слез. Догадавшись, что сейчас эта сцена лишь сыграет на руку его спектаклю, он позволил слезам сбежать по щекам.

– Пожалуйста, – пролепетал он. – Пожалуйста, вы должны мне помочь! Я… я старался угнаться за ними… но прилетел слишком поздно. Asseblief[32], мне нужно знать, что там произошло. Вы понимаете? Мне нужно это знать!..

Мужчина по имени Шона взял его за руку.

– Мне очень жаль. Я расскажу вам все, что знаю, то есть почти ничего.

– Что… что сделали с ее телом?

– Ее увезли, сэр. На частном транспорте.

– А что насчет дознания? Медицинской экспертизы? Почему ее не отвезли в больницу… я хотел сказать, в морг?

Мужчина покачал головой.

– Все было организовано еще до посадки. Врача вызвали встречать самолет. Там он и провел первичный осмотр, подписал документы.

Проктор прикусил губу и опустил голову. Его собеседник сочувственно передернул плечами.

– Вы должны понимать. Я главный управляющий… но я не несу ответственности за… это.

Проктор понял. Это была не Америка. Здесь вполне возможно было обойти протоколы, если к делу примешивалась солидная сумма денег.

– Но моя дочь, – покачал головой Проктор. – Моя маленькая девочка… вы абсолютно уверены, что она была мертва? Как я могу знать наверняка, что это действительно была она? Может, это был кто-то другой…

Услышав это, мужчина слегка оживился.

– О, я могу помочь вам удостовериться…

– Я на все готов!

Управляющий поколебался.

– Вам может быть нелегко.

Проктор лишь отмахнулся от его слов. Шона кивнул.

– Тогда следуйте за мной.

Управляющий провел Проктора в терминал, после чего они миновали целый ряд распахнутых дверей и прошли по весьма потрепанному служебному коридору. В конце Шона открыл еще одну дверь и жестом пригласил Проктора войти внутрь. В комнате находилось несколько столов и с полдюжины видеомониторов с процессорами. Двое мужчин в рубашках с короткими рукавами взглянули на вошедших. Перемолвившись с Шоной несколькими словами на африкаанс, эти двое безропотно покинули помещение.

Шона смущенно взглянул на Проктора.

– А теперь, боюсь, я должен просить вас… о некоторой… компенсации. Поймите, это не для меня, а… – и он опустил голову, не в силах продолжить, лишь жестом указав в ту сторону, куда удалились сотрудники безопасности.

– Разумеется, – Проктор опустил руку в сумку и извлек оттуда небольшую пачку купюр.

Шона забрал деньги и так же смущенно кивнул в сторону одного из мониторов.

– Информации немного, но…

Шона сел за стол, а Проктор стал позади него. Несмотря на небольшой размер и потрепанное состояние этой комнаты, система видеонаблюдения аэропорта пребывала в отличном состоянии и была относительно современной. Шона придвинул к себе клавиатуру, набрал несколько команд, вытащил DVD-диск из ближайшего компьютера, сверился с записями – на диске была сделана пометка красным маркером – и вставил его в дисковод.

Он набрал еще несколько запросов, после чего на экране монитора появилось зернистое изображение с временной меткой. На видео показался «Бомбардир» Диогена. Дверь пассажирского отсека была открыта, трап был уже подан. Проктор наблюдал, как человек в льняном костюме поднимается в самолет по его ступенькам – очевидно, это был врач. За ним следовало двое санитаров в униформе. Прошло еще немного времени. Шона ускорил воспроизведение – не было никакого смысла смотреть на просто стоящий самолет. Затем появился доктор, держа в руке бумаги. За ним следовала молодая блондинка, которую Проктор не узнал. Даже на столь некачественном видео он сумел разглядеть ее четко очерченные скулы и светлые глаза. За нею шли два санитара, с некоторым трудом несущие носилки. На носилках находилось чье-то тело, накрытое тканью. Проктор, едва не задыхаясь, наблюдал, как санитары бережно спускали носилки из пассажирского отсека самолета. Как только они достигли нижних ступенек, один из санитаров оступился, из-за чего носилки дернулись и тело, лежащее на них, сдвинулось. Ткань сползла с лица.

– Остановите! – выкрикнул Проктор.

Изображение застыло. Проктор наклонился, едва ли в состоянии осознать то, что видел перед собой. Казалось, что весь его мир рухнул. Он не хотел верить собственным глазам, но трудно было спорить с этой записью. Изображение было слишком четким, чтобы ошибиться: темные волосы, полные губы, широко раскрытые фиалковые глаза, некогда красивое лицо, застывшее в смертельном покое…

Проктор опустился на ближайший стул. Он больше не мог обманывать себя. Констанс была мертва. Она никогда не страдала сердечнососудистыми заболеваниями, поэтому было ясно как день, что причина ее смерти в самолете была не естественной – ее убили. И сделать это мог только Диоген.

Глухо, как будто издали, сквозь вату, Проктор, наконец, услышал, что Шона разговаривает с ним.

– Мне очень жаль, – снова произнес он, убрав руки от клавиатуры. – Очень жаль. Но… вы хотели убедиться.

– Да… хотел, – бесцветно произнес Проктор, не в силах взглянуть на управляющего. – Спасибо. Я… мне… нужно найти их, забрать тело моей дочери. Это очень плохие люди. Вы… не знаете, куда они увезли его?

Мужчина колебался.

– Они не покинули аэропорт вместе с доктором. Это мне известно, потому что я лично видел, как врач уезжал отсюда. Обстоятельства были необычными, вы это сами видели… здесь, на этой пленке. Они направились в фирму по аренде автомобилей. Знаете, там есть джипы, грузовики… и прочие машины, которые хорошо подходят для путешествий по пустыне. Эта контора находится недалеко от аэропорта рядом с бизнес-парком «Миллениум». Это единственное место, открытое после наступления темноты. Они погрузили носилки в ожидающий их фургон и уехали в том направлении.

Проктор вскочил на ноги.

– Уже очень поздно! – попытался остановить его Шона. – И, наверняка, та контора уже закрыта…

Но его слова остались висеть в пустой комнате. Проктор ушел.