Обычная магия

Листопад

Девушка на фото беззаботно улыбалась в букет разноцветных осенних листьев.

Усталая женщина погасила телефонный экран и бесцветным голосом произнесла:

— Это я. Неделю назад.

Руслан изумлённо уставился на посетительницу: девушка на фото выглядела её дочкой. Бьёрн хмыкнул:

— Ну, рассказывайте.

Женщина вздохнула, спрятала телефон в сумку и сказала:

— По ночам мне снится осень. Будто я иду, а вокруг бесконечный листопад. И листья падают и падают. И я тоже хочу упасть и уснуть. Там, в этом сне, так пусто, так одиноко и так… правильно.

Она подняла тусклые серые глаза на Бьёрна:

— Я бы и к вам не пошла, но подруге обещала. Она чего-то беспокоится, всё мельтешит. Не смогла разбудить вчера ни будильником, ни криками, говорит, только стакан воды помог. А зачем просыпаться?

Женщина замолчала, безучастно глядя куда-то в стену сквозь Бьёрна.

Руслан готов был поклясться, что в сверхъестественном плане с ней всё в порядке. Никаких щупалец, призрачных проводов, тёмного тумана или ещё какой пакости — ничего. Он покосился на Бьёрна.

Наставник задумчиво изучал посетительницу взглядом. Взял со стола канцелярский нож, начертил в воздухе знак. Тот еле мигнул сиянием и тут же растаял.

Бьёрн поднялся, обошёл стол и тряхнул женщину за плечо:

— Эй, давно это с вами?

Она не отреагировала. Бьёрн фыркнул недовольно и приложил ко лбу женщины амулет, болтающийся на одном из его браслетов. Посетительница часто заморгала и с недоумением огляделась, словно не понимая, где находится.

— Эй, — Бьёрн щёлкнул пальцами перед её носом, — давно вам снится листопад?

— Неделю…

— А что было неделю назад?

Руслан ждал, что посетительница снова впадёт в полусон, но она ответила:

— Мы с подругой ходили в сквер “Юность”. Букеты из листьев собирали, фотографировались. Всё.

— Что-то странное в сквере происходило? Может быть, что-то померещилось или встретили кого-то необычного?

— Нет, — покачала головой посетительница. — Очень хорошо погуляли, потом посидели в кофейне. Той ночью мне в первый раз приснился листопад. А на следующий день дома завяли все цветы. А я их накануне поливала. И герань, которую бабушка дарила, и хлорофитум, и лианы на кухне.

Бьёрн и Руслан переглянулись: разом погибшие цветы — верный признак чужеродного влияния.

— Вчера даже кактус засох и почернел. Дольше всех держался.

Женщина попыталась зевнуть, но Бьёрн не дал:

— Так, едем к вам. Я сейчас ничего странного не вижу, но, возможно, дело в вашей квартире. С подругой всё нормально?

— Да, она бодрая. Даже слишком.

Женщина медленно поднялась со стула. Сумка соскользнула с колен и упала на пол, но жертва неведомого существа безразлично перешагнула через неё и пошла к выходу. Руслан подхватил сумку, запер комнатку, которую на случай встреч с потенциальными клиентами снимал Бьёрн, и поспешил за наставником.

Клиентка жила в обычной пятиэтажке скучного серого цвета. В небольшой двухкомнатной квартире было опрятно, не считая горшков с засохшими в пыль растениями, и… странно. Нет, никто не зыркал с потолка, не свешивался из навесных шкафов, не прятался под столом или за креслами. Но в этой квартире Руслану определённо было не по себе.

Бьёрн чертил ножом знаки на стенах, не касаясь их. Знаки то мерцали, то переливались, то гасли без следа.

Клиентка равнодушно смотрела в окно, усевшись там, где ей под ноги попался табурет.

Бьёрн закончил осмотр дома через час. Сунул нос в каждый горшок с сохлыми останками растений. Заглянул в каждую комнату. Особенно тщательно осмотрел подушки, зубную щётку и кружки. Наставник хмурился: видимо, ничего подозрительного в квартире не нашлось.

— Так, звоните подруге. Эй! Гражданочка! Девушка! Как вас там… смотрел же её документы… — он на секунду закрыл глаза:

— Алёна!

Женщина не реагировала. Бьёрн чертыхнулся, достал из сумки её телефон и принялся искать контакты подруги.

— Хорошо, хоть заблокировано только на отпечаток, — ворчал он. — Так, больше всего звонков от какой-то Нины… Алло, Нина? Вы можете подъехать к своей подруге Алёне? Да, немедленно. Нет, я не врач, но вы отправили её ко мне на приём. Да, Бьёрн. Ждём.

Он сунул телефон обратно в сумку Алёны.

— Так, поручим её подруге, а сами — в сквер. Здесь всё чисто, хотя ясно, что нечисто.

Нина приехала быстро — пятнадцати минут не прошло. Ворвалась в квартиру запыхавшимся ураганом, забросала Бьёрна вопросами, помчалась ставить чайник и теребить Алёну.

Бьёрн расспросил про поход в сквер, с которого всё предположительно началось. Не услышал ничего нового и велел ждать его звонка, следить за состоянием подруги и не позволять ей спать дольше двух часов подряд.

В парке красиво. Шуршали сугробы золотых и бурых листьев с редкими крапинками красного и оранжевого. Стрекотали сороки, настоящие и не очень. Голуби качались на ветках, склёвывая алые ягоды. «Рыбки» мельтешили над группками студентов и оживлённо болтающих мамаш с колясками.

Совершенно обычный погожий октябрьский денёк. Из обычности выбивались только Бьёрн с Русланом. Они внимательно осматривали всё, что хотя бы теоретически могло быть подозрительным: чашу старого фонтана, полумёртвое дерево, зловещий пень, статую с раскрошившимся лицом (Бьёрн сказал, что статуи с целыми лицами совершенно безопасны, а вот такие, «истлевшие», без глаз, рта и носа, частенько становились прибежищем опасных тварей). Но тщетно.

— Так, давай-ка пойдём по следам клиентки: она букет собирала — и мы будем. Всё равно других идей нет.

Руслан кивнул. Надо — значит надо.

Зелёно-золотой, пяток чисто золотых, оранжевый с алыми прожилками, коричневатый, ещё золотой. О, а вон под тем кустом с алыми листьями притаился огромный красный лист — просто создан для красивого осеннего букета!

Руслан сунулся под куст — и его окатило дождём из мелких веточек, сухих листочков и прочего сора. Сор забился за шиворот, нападал в капюшон, кажется, даже в карманы попал. Руслан недовольно встряхнулся и ухватил намеченный лист. Готово.

Бьёрн свой букет выкинул, а Руслан вспомнил, как в детстве они с мамой собирали осенние букеты, и решил отнести охапку пёстрых листьев домой.

Букет маме очень понравился. Папе тоже, хотя он редко участвовал в их с мамой детских осенних забавах.

…А ночью Руслану приснился листопад. Листья всех размеров и всех осенних цветов падали с бесконечно высоких деревьев, покрывая всё вокруг бескрайним ковром. Хотелось зарыться в эти листья и уснуть. Навсегда. Или хотя бы до весны.

Утром Руслан проспал будильник. Мама еле разбудила его.

— Ты не болен?

Он покачал головой, вяло жалея, что нельзя упасть обратно в тёплую кровать.

— Тогда собирайся. В универ опоздаешь.

В универ Руслан не пришёл, а притащился. Двигаться не хотелось, но память о том, что идти нужно, не давала снова заснуть. Оделся, не глядя взяв первые попавшиеся под руку вещи, сполоснул лицо вместо нормального утреннего душа. Завтракать не стал. Брать наушники и браслеты — тоже.

Ни с кем не общался, не записывал лекции. Еле вспомнил, что нужно встретиться с Бьёрном после занятий.

На дорогу ушло не полчаса, как вчера, а часа два: Руслан то зависал у скучных в общем-то витрин, то усаживался на скамейку и сидел, глядя в пространство.

— Я тебя потерял, читал тут умные книжки, пока… — с порога хмыкнул Бьёрн, но, едва разглядев ученика, перестал усмехаться и рявкнул:

— Листопад видел ночью?!

— Ага…

— Родители как?

— Нормально…

— Тогда раздевайся. Живо-живо. По всему видать, это какой-то паразит. Живо, я сказал.

Руслан пожал плечами, скинул сумку, потом ветровку. Стянул футболку.

— Хватит пока, — Бьёрн подошёл и принялся вертеть ученика туда-сюда.

Осматривал руки, щупал спину вдоль позвоночника. Заглянул в глаза, в уши и даже в рот. Запустил пальцы в волосы.

— Вот! Вот оно! Так, теперь сядь.

Бьёрн подопнул к ученику стул.

— Терпи! Будет больно.

И рванул что-то в районе затылка.

Руслану словно спицу в затылок вонзили. Раскалённую спицу с двойным или тройным остриём. Первую секунду он не мог не то что говорить, а даже дышать. А потом вернулся голос — и он заорал.

— Тихо, тихо! — Бьёрн похлопал его по плечу. — Уже всё. Зато смотри, какая штука интересная.

Руслану всё ещё хотелось и бить Бьёрна чем придётся, и бежать куда-нибудь прочь. Но не глянуть на интересное он просто не мог.

Бьёрн зажал в пальцах крошечное зёрнышко, похожее на крупинку гречки, с тремя длинными и тонкими — меньше волоса — то ли усиками, то ли корешками.

— Редкий гость в городе. Медвежий сонник. Растение-паразит: по осени раскидывает семена по живым существам. В идеале — по тем, что в спячку впадают, а потом носитель, значит, спит себе, а сонник прорастает. Чем больше спит носитель, тем активнее зреет семечко.

— И что, медведь умирает к весне? — боль наконец отпустила, и Руслан заинтересовался судьбой несчастных мишек.

— Да нет, сонник силы набирается и к весне отделяется и прорастает в деревце, а медведь просыпается и живёт своей жизнью. А вот с человеком так не получается, человек — существо хрупкое и не такое сонное, — хмыкнул Бьёрн. — Едем.

Клиентка походила даже не на зомби, а на тень зомби той девушки, которую они видели на фотографиях. Встревоженная подруга ответственно не давала Алёне спать, но казалось, та видит ненастоящий листопад уже и наяву.

Бьёрн велел подруге выйти из комнаты, усадил безвольную Алёну на стул у окна и принялся откидывать русые пряди в поисках паразита. Женщина не проявляла никакого интереса к происходящему.

— Так-так-так, где же этот маленький паразит?… иди сюда… счас мы тебя вытащим… Ага, вот он! Руслан, иди сюда. Придержи её, а то мало ли.

Руслан кивнул, приблизился к клиентке вплотную, наклонился и осторожно обнял-обхватил её.

— Начинаю! — Бьёрн, видимо, ухватил семечко и потянул.

По телу женщины прошла судорожная волна. Клиентка затряслась и беззвучно заплакала. Вырваться не пыталась, но плечи и спину свело: Руслан ощущал её чудовищное напряжение.

— Хватит! Она не выдержит!

— Мда, сам вижу.

Бьёрн отошёл, а его ученик продолжил обнимать женщину. Трястись она перестала, но по лицу без остановки текли слёзы.

— Почему не получается?

— В ней за эти восемь дней сонник пророс гораздо глубже, чем в тебе. Возможно, проник во все органы. В мозг — вот точно.

Бьёрн извлёк из нагрудного кармана небольшую записную книжку в чёрном кожаном переплёте, открыл на заложенной странице и двумя сложенными пальцами начертил в воздухе серию знаков, видимо, сверяясь с рисунком. Тело Алёны словно обрело параллельную кровеносную систему: всюду виднелись тонкие ниточки, отсвечивающие зелёным. Ниточки сплетались, разделялись, пульсировали и пронизывали её с головы до ног.

— Что будем делать? — Руслан очень надеялся, что у наставника найдётся что-то и на такой тяжёлый случай.

Но Бьёрн выглядел раздосадованным.

— Сонник её достанет, где бы она ни была. Надо как-то изводить эту пакость. Вообще его некоторые жуки едят. Не настоящие, само собой, — Бьёрн оживился. — Наловим чернокрыльников или синих мушек — и пусть себе жрут эту гадость. Прямо в клиентку пусть ползут и обедают.

— Бр-р-р! А ей это не повредит?

— Неа, им люди не интересны. Им только растительных паразитов подавай. Хотя… — Бьёрн нахмурился, — счас они тоже в спячке! А спящие, они невидимы. Мда.

Руслан взволнованно прошёлся вдоль стены:

— И что, мы просто дадим ей… просто сдадимся?

Наставник встряхнулся:

— Нет, ни за что! Кто же нам за заказ заплатит, если клиент уйдёт в спячку? Я поспрашиваю наших: может, кто выращивает зелень в масштабе хотя бы теплицы.

В комнату заглянула Нина и несмело спросила:

— А вам какие-то особенные растения нужны?

Бьёрн глянул на неё так, словно забыл, что в квартире есть кто-то кроме них с учеником.

— Нет, любые, лишь бы достаточно много.

— Тогда, может, вам поискать… лекарство в Ботаническом саду? Вы извините: я не подслушивала нарочно, но тут даже соседей слышно. Если поможет Алёнку вылечить, то хоть жуки невидимые, хоть рог единорога — пусть! Вы можете, я знаю: мне вас тётя посоветовала — вы не помните, наверное, но вы её спасли, когда она ослепла.

— Врать не буду — не помню. Но главное сейчас то, что вы мне верите. Следите, чтобы она не засыпала, — велел Бьёрн. — Можете поливать, щипать, кубиков льда наделайте. Счас я ещё кое-что тут нарисую. Вот так. Всё, мы по вашей наводке пока сходим.

В Ботанический пускали только группами от семи человек. Бьёрн хотел купить семь билетов, но возмущённая до глубины души таким предложением пожилая дама в кассовом окошке чуть не выгнала вон их обоих.

Ругаясь сквозь зубы, Бьёрн принялся обзванивать знакомых. Регина, Лёха, хозяин съёмной комнатки для встреч, какие-то Демоны, Акаши, Носферату и более привычные Серый, Демьяныч, Соня. Кто-то говорил, что приедет сейчас же, как только такси примчится. Кто-то сетовал, что занят, но обещал прислать знакомых.

В результате через сорок минут в Ботаническом образовалось четыре группы.

Галдящую толпу пропустили туда, где за оранжерейными стёклами царило вечное лето целого мира. Кто-то честно слушал экскурсовода, кто-то фотался на фоне пальм, пихт, бамбука и японских клёнов. Кто-то негромко обсуждал ползающих, порхающих и прыгающих вокруг зелени и пестроцветия существ.

Бьёрн вынул из рюкзака блокнот и быстро нацарапал в нём большого пятилапого жука с надписью на панцире «чёрный».

— Ищи!

Повезло. Руслан только сунулся посмотреть на бело-зелёные листья незнакомого куста, как увидел у корней жука с пятью лапами. Жук оказался прытким и тут же решил спрятаться за ближайшим стволом.

Руслан упал на колени, потянулся за беглецом. Тот отпрыгнул в сторону.

Послышался возмущённый голос экскурсовода: почтенную женщину наверняка не привело в восторг ползание вокруг зелёного питомца. На разные голоса её принялись уверять, что молодой человек просто уронил то ли монетку, то ли телефон, то ли кольцо, памятный подарок любимой бабушки — показания разнились, но Руслан не слушал.

Дважды пальцы скользнули по шершавому, словно камень, жучиному панцирю. На третий раз Руслан уже ухватил жучару, но тот неожиданно впился в указательный палец — и обрёл свободу. Вот гад!

Тут жук решил, что с него хватит, раскрыл стрекозиные крылья и вознамерился улететь. Это зря — Руслан сцапал его в воздухе, порезался о крыло, оказавшееся острым, как срез бумажного листа, и сунул в протянутую кем-то шкатулку.

Оставив разношёрстную компанию изучать Ботсад, Бьёрн и Руслан с перевязанной ладонью поехали к Алёне. Бьёрн выпроводил слабо упирающуюся подругу, разрешив прийти через пару часов, и выпустил жука.

После длительной и, признаться, мерзкой на вид процедуры, Алёна стала похожа на уставшую, невыспавшуюся себя с фотографий, а не на призрака.

Жука снова заперли в шкатулку — Бьёрн обещал вернуть его в Ботсад. Алёна напоила спасателей крепким кофе с засохшим печеньем, а вернувшаяся Нина ревела от радости и обнимала всех по очереди.

— Вот ради этого и стоит брать заказы! — улыбнулся Руслан, когда они уже вышли из квартиры Алёны.

— Ты только не привыкай, — Бьёрн поёжился от налетевшего порыва ветра. — Неприятности, они героев чаще находят, чем награды.