Одна грешная ночь

Пролог

Май 1810 года

Лондон, Англия

– Да здравствует Рэндолф!

Крик просочился сквозь деревья парка, залитого лунным светом.

– Только после него!

– Кто первый окажется у фонтана, тот будет в выигрыше!

– Это пари!

Топот многочисленных ног по гальке наполнил воздух, напоенный сосновым ароматом, и мисс Лилиан Кейн охватила паника. Она бежала из бального зала, отчаянно надеясь избавиться от толпы, дисгармоничной музыки и всепоглощающего усилия сохранить достойный вид величественной любовницы маркиза Бомона. Она никому не призналась бы, что неодобрительные взгляды и критические замечания в ее адрес, пусть даже произнесенные шепотом, ранят ее, оставляя ощущение, будто она превратилась в подушечку для булавок.

Словно рой разъяренных пчел, готовых защитить свой улей, уважаемые столпы благовоспитанного общества соревновались за право уколоть ее. Они отстаивали нерушимость устоев, которые она грозила опрокинуть своей загадочной игрой. Но выбора у нее практически не было, как и возможности отбросить воспоминания о прошлом. Она противостояла нападкам, чтобы сохранить самоуважение (впрочем, в слегка потрепанном виде). Но чего не вытерпит женщина.

– Я выигрываю! – послышался рядом мужской голос.

Кажется, она получила передышку, в которой отчаянно нуждалась, чтобы привести в боевую готовность свою воображаемую броню, оказавшуюся под угрозой. Ее святилище, сад, осаждали распоясавшиеся гуляки, она же не имела ни малейшего желания участвовать в этой вакханалии.

Лилиан покинула свое убежище у журчащего фонтана, побежала по тропинке сквозь ломаные полосы лунного света, свернула налево и помчалась подругой аллее. Укрывшись под большой сосной, она стала молиться, чтобы ее никто не заметил, пока не кончится вечер.

Внезапно ей на плечо опустилась тяжелая рука без перчатки, потянула ее, и Лилиан оказалась прижатой спиной к чьей-то мощной груди.

– Не шевелитесь! – приказал низкий глубокий голос. – У вас под ногами змея.

Она вздрогнула и замерла, боясь пошевелиться. Затаив дыхание, Лилиан вглядывалась в землю под ногами, пока не различила свернувшуюся в кольцо змею. На Лилиан не мигая смотрели золотистые бусинки, а она гадала, ядовита змея или нет. В любом случае эта встреча не сулила ей ничего хорошего.

В наступившей тишине теплое дыхание ее спасителя касалось обнаженных плеч, шевеля тонкие волоски на затылке. Сердце Лилиан бешено забилось, но не только от страха перед змеей, а еще и от близости незнакомца. Даже не видя его лица, она испытывала необъяснимое волнение.

Лилиан гадала, кто он и почему скрывается в тени деревьев. Сердце ее на миг остановилось. Он мог оказаться и вором, и безумцем, и, что еще хуже, одним из лицедеев, нанятых на нынешний вечер. Она попыталась прогнать эти беспочвенные страхи. Незнакомец спас ее от змеи, не поднимая шума, не привлекая к ней внимания веселящейся публики. Он явно не собирался причинить ей вред. Но его близость будоражила ее и казалась ей совершенно неуместной, хотя она ни в коей мере не была ханжой. И все же… Тут она снова подумала о том, как прогнать змею, и в этот самый момент змея, изогнувшись, скользнула в подлесок.

Лилиан перевела дыхание и повернулась.

Незнакомец выпустил ее плечо.

– Благодарю вас. Я ее не заметила.

Мужчина был высоким и мускулистым, от него пахло миндалем. Лилиан отступила на шаг, приглядываясь, однако лицо его оставалось в тени.

– Она не ядовитая, но могла укусить.

В его голосе она различила представителя полиции. К его поясу был прикреплен деревянный жезл с металлическим наконечником.

– Вы детектив полицейского суда, вас наняли, чтобы обезопасить гостей от карманников, – высказала она догадку.

– Обязанность полицейских – устранять любые нарушения, мэм.

– Что вы здесь делаете?

– Вышел глотнуть воздуха.

– Видимо, не я одна скрываюсь от этой толпы, – ответила она непринужденно. – И весьма признательна вам зато, что вы здесь.

– Вот фонтан! – послышался рядом мужской голос. – Как видите, я не солгал. Они совсем голые!

– Так не поплавать ли нам вместе с нимфами? – откликнулся второй мужской голос.

Лилиан поморщилась. Купание в фонтане было для мистера Херта единственной возможностью получить доступ к женскому телу.

– Я буду вашей морской нимфой, лорд Дэнби, – проворковала миссис Парсиммон. Лилиан с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть, что, разумеется, не пристало леди. Она терпеть не могла эту вдовушку, героиню многих скандальных историй, падкую на чужих мужей. Лилиан не была сторонницей брака, однако считала, что этот институт достоин уважения, поскольку общепризнан.

– Мне показалось, я видел в саду Лилиан, – заметил Рассел Мейберн. – Где-то здесь она промелькнула.

Лилиан углубилась в тень. Меньше всего ей хотелось сейчас общаться с Расселом. Его ухаживания превратились для нее в настоящее бедствие. Сам же он очень рисковал, пытаясь «освободить» Лилиан от покровительства его брата. И дело было не только в том, что Лилиан этого не желала. Она не хотела становиться причиной раздора между братьями, и без того не ладившими между собой.

– Вы ищете уединения, – прошептал полицейский. – Я покажу вам укромное местечко.

Сегодня Лилиан изо всех сил старалась выглядеть таинственной, и это давалось ей нелегко. Среди гостей были не только ее хулители, но и доброжелатели, представители молодого поколения, считающие себя современными. В их глазах она выглядела бунтаркой, и они готовы были объединиться с ней, чтобы обличать столпов общества, поборников морали. Детектив из полицейского суда отнесся к ней с пониманием, и Лилиан была заинтригована.

В лунном свете глаза его сверкали. Дыхание Лилиан стало тяжелым и прерывистым. Ее бросило в жар. Эмоции взяли верх над разумом. Кивнув, она повернулась, и он повел ее мимо кустов, усыпанных розами.

– Может быть, у леди Джейнос, у вашей Лилиан, здесь свидание? – спросила миссис Парсиммон, растягивая слова.

– В отличие от вас Лилиан не любит скандалов, – возмутился Рассел.

По мере того как они пробирались по тропинке, голоса отдалялись и затихали, слышался только шелест листьев.

Черные как вороново крыло волосы ее спутника ниспадали на воротник. Одет он был в черный шерстяной плащ. Ноги, обутые в поношенные кожаные сапоги, бесшумно ступали по ковру из сосновых игл.

Лилиан знала, что, оказавшись в лесу один на один с привлекательным незнакомцем, надо быть начеку. Ведь ее криков никто не услышит. В то же время не следовало забывать, что он полицейский. Незнакомец вел себя безукоризненно, и казалось, ничто ей не угрожает. Однако сомнения не покидали Лилиан. Ведь она ничего не знала об этом человеке.

Они вышли из-под деревьев и оказались возле каменного строения. Он остановился, дожидаясь ее. В лунном свете она смогла наконец разглядеть его черты, и сердце ее забилось сильнее. Густые черные брови, острые скулы, на подбородке ямочка. Нежные, красиво очерченные губы, словно созданные для поцелуев.

Лилиан мысленно одернула себя. Нет, она не из тех, кому легко вскружить голову. Один лишь Диллон достоин того, чтобы связать с ним судьбу. И все же к этому незнакомцу ее неудержимо влекло.

– Хотите посмотреть кое-что любопытное? – прервал он ее размышления.

Она нерешительно пожала плечами:

– Хочу.

Он сделал ей знак, чтобы она последовала за ним дальше, под кровлю, и когда она вошла, указал на угол под потолком. На них уставились два маленьких круглых глаза. Лилиан увидела большую голову, жабо из перьев и невольно улыбнулась.

– Амбарная сова, – пояснил он.

– Мудрая птица, раз скрывается в темноте.

– В такую прекрасную ночь она могла бы и полетать.

– Но она не хочет, чтобы ее видели, это ее право.

Он пристально посмотрел на Лилиан, и она почувствовала, как ее обдало горячей волной. Он вышел на лунный свет, и она последовала за ним.

– Вы знаете, почему сова – ночная птица?

Лилиан, заинтересованная, покачала головой:

– Нет.

– Говорят, сова похитила розу, вожделенный приз, присуждаемый за красоту. Остальные птицы разгневались и в наказание запретили ей появляться при свете дня.

– А я думала, увидеть сову – хорошая примета.

– Для нынешнего вечера, возможно, это и так.

Белые зубы сверкнули в улыбке.

– Как вас зовут? – спросила она смущенно, стараясь выровнять дыхание.

– Мистер Николас Редфорд к вашим услугам, леди Джейнос. – Он поклонился.

Она выпрямилась.

– Не припомню, чтобы нас представляли друг другу.

– Почти все в Лондоне знают леди, не пожелавшую выйти замуж за лорда Бомона, но ставшую его любовницей.

Она отвернулась, ощущение безопасности бесследно исчезло. Уж не собирается ли он ее соблазнить? Но, к немалому удивлению Лилиан, он сказал:

– Мне пора возвращаться в дом, миледи. Я и так пренебрег своими обязанностями.

Нет, все-таки он достоин доверия, подумала Лилиан.

– Уединение – это прекрасно, – продолжал он, – однако вам не следовало бы оставаться здесь долго одной.

В его тоне не было и намека на двусмысленность, и она почувствовала облегчение. Ей не хотелось осложнять свою жизнь, но этому мужчине ничего не стоило внести в нее сумятицу.

Увы, ей придется вернуться на бал. Диллон будет ее искать. Они поддерживали друг друга, к этому их вынуждали сложные светские отношения. И все же эта перспектива угнетала ее. Она была измучена постоянными трениями между Диллоном, его отцом, Расселом, обществом и своим отчимом Кейном. У нее было такое ощущение, будто она танцует на острие ножа.

Неужели грешно урвать еще несколько минут свободы?

– Вы думаете, мне здесь грозит опасность? – спросила Лилиан, пытаясь потянуть время.

– В моем обществе не грозит. Но я не могу одновременно быть здесь и там, миледи.

Лилиан тихонько вздохнула:

– Я думаю, вернуться в бальный зал не так ужасно, когда приходится выбирать: совы и змеи или пьяные глупцы.

Он улыбнулся, и эту улыбку она ощутила каждой клеточкой своего тела.

– Возможно, вы правы. Могу я проводить вас, миледи? – Он предложил ей руку.

– Полагаюсь на вас, мистер Редфорд, понятия не имею, где нахожусь.

По ее телу пробежала легкая дрожь, когда она приняла предложенную руку. Из него бы вышел образцовый рыцарь из сказки, размышляла она. На мгновение перед ее мысленным взором предстала пленительная сцена: Редфорд, облаченный в сверкающие латы, верхом на жеребце, выхватывает ее из толпы пьяных глупцов и ненавистных сплетников, сажает перед собой и увозит. При самом богатом воображении невозможно было представить себе счастливое продолжение этой истории и вечное счастье с мистером Редфордом. Не только потому, что он стоял намного ниже ее на иерархической лестнице и его профессия стала бы угрозой ее положению в обществе. Она не смогла бы оставить Диллона ради него. Такой поворот событий уничтожил бы маркиза.

И все же она исподтишка разглядывала полицейского. Ему около тридцати.

– Должно быть, офицеру полиции дает удовлетворение сознание исполненного долга, – произнесла она, размышляя вслух. – Ловить преступников, помогать тем, кто в этом нуждается, и получать награду.

Она прикусила губу, надеясь, что не вторглась на запретную территорию.

Прежде чем ответить, он мгновение поколебался:

– Это мой хлеб, миледи.

Она услышала в его тоне нотку недовольства.

– Вы хотели бы заниматься чем-то другим? – спросила она, испытывая облегчение оттого, что могла так непринужденно говорить с ним. Окутывавший их мрак делал это вполне возможным.

– Прятаться среди папоротников, наблюдая, как резвятся представители высшего общества, едва ли можно счесть наилучшим применением моих талантов.

– А чем бы вы предпочли заняться?

– Я собираюсь открыть контору.

– Контору, – удивленно повторила Лилиан. – Чтобы найти применение своим талантам детектива?

– И не только им. Это даст мне возможность раскрыть и другие свои дарования.

– А где возьмете клиентуру?

– Всегда найдется кто-нибудь, нуждающийся в помощи, миледи.

– Включая и глупых барышень, бросающихся в приключения очертя голову?

– Особенно тех, что бросаются в приключения, не думая о последствиях.

Наступило молчание.

Они добрались до дома слишком быстро, как показалось Лилиан, и она невольно замедлила шаг. Ей не хотелось расставаться сними возвращаться в свою позолоченную клетку. И все же это ее выбор. Так что жаловаться не на кого.

– Пожалуй, нам лучше расстаться здесь, – сказала Лилиан.

Она почувствовала, как он сжался и замер. Ее рука соскользнула с его руки, и она отступила на шаг.

– Благодарю вас.

Он помолчал, будто только сейчас осознав, что она хочет от него избавиться, и вежливо кивнул. Ее щеки запылали.

– Дело в том, что пойдут сплетни…

– С репутацией дамы шутить не стоит, – ответил он, признавая мудрость ее замечания.

– Да, но я…

– А, вот и ты, дорогая.

Диллон, маркиз Бомон, собственной персоной вышел на террасу в своем элегантном костюме. Казалось, маркиза не очень волновало, что его оставили в одиночестве. Видимо, титул и высокое происхождение способны преодолеть любое общественное предубеждение. Поэтому Диллон мог считаться желанной добычей для любой молодой леди.

Лилиан заметила, как расправились плечи Редфорда и как он запахнул плащ. Неужели его смутило то, что он был застигнут в ее обществе? Ведь они не делали ничего предосудительного.

Диллон скользнул холодным взглядом по фигуре Редфорда, давая понять, что в его обществе больше не нуждаются, и сосредоточил свое внимание на Лилиан.

– Я гадал, куда ты исчезла. Все в порядке, дорогая?

– Все прекрасно, – ответила она. – Я просто заблудилась и…

– Кто это? – Диллон кивком указал на полицейского.

Лилиан заметила, что Редфорд с трудом сдержал улыбку.

Интересно, что он нашел забавного в сложившейся ситуации?

– Это мистер Редфорд, отважный офицер полиции, который…

– Просто проводил леди домой, милорд, – вмешался Редфорд.

Он говорил вежливо и спокойно, но старался смотреть в сторону.

Лилиан переводила взгляд с одного на другого. Диллон задирал нос, Редфорд выпячивал грудь. Они были похожи на двух взъерошенных котов, приготовившихся к бою. Нелепое и смешное зрелище.

– Диллон, мистер Редфорд так скромен. Он…

– …был рад оказать вам услугу, миледи, – перебил ее Редфорд.

– В таком случае примите мою благодарность, любезный. – Диллон опустил руку в карман, выуживая кошелек.

– В этом нет необходимости, милорд, – возразил Редфорд.

– Конечно же, есть, – не унимался Диллон. Он подбросил монету в воздух. Она прозвенела по каменным ступенькам, потом проскакала по гальке и наконец приземлилась.

Редфорд долго и пристально смотрел на нее, показывая всем своим видом, что скорее умрет, чем поднимет деньги.

Лилиан в замешательстве отвернулась. Диллон не мог избавиться от своей сварливости и задиристости, и, сколько бы она ни напоминала ему об этом, все было впустую.

Редфорд выпрямился, молча кивнул Лилиан и вошел в дом.

– У этого малого чудовищные манеры, – фыркнул Диллон. – Должно быть, это сходит ему с рук из-за его смазливой физиономии.

– Я этого не заметила.

Диллон открыл табакерку, втянул в нос щепотку табаку и чихнул.

– Чудовищные манеры, – повторил он, – надо поговорить об этом с хозяйкой.

– Не стоит тратить на это время, дорогой, – поспешила заметить Лилиан, – я уже забыла о нем.

Она поднялась по ступенькам и взяла его под руку.

– Я бы не отказалась от бокала шампанского.

Он нахмурился, в голубых глазах отразилось удивление.

– Но ведь ты себя плохо чувствуешь, когда выпьешь.

Лилиан никак не могла успокоиться.

– Сегодня мне хочется быть бесшабашной.

– Но ведь я тебя знаю – сделаешь пару глотков и отставишь бокал.

– Вероятно, ты прав. Тогда поиграем в казино?

– Я бы с удовольствием поиграл! – воскликнул Рассел, появляясь в дверях.

Диллон помрачнел:

– Тебе нравится все, что нравится Лилиан.

– У нее хороший вкус.

– Поиграем – развеселимся, – сделанным энтузиазмом произнесла Лилиан.

Рассел бросил на Диллона торжествующий взгляд.

– Лилиан будет играть со мной, – объявил Диллон. – Найди себе другую партнершу. Пойдем, дорогая!

Когда они входили в высокие французские двери, Лилиан украдкой бросила взгляд в глубину сада. Там где-то в темноте скрывалась сова, и Лилиан ей позавидовала. Точнее, ее уединению.