Одна грешная ночь

Глава 25

Лилиан смотрела из окна своей гостиной на изумрудные деревья, но едва ли замечала их, потому что видела свое отражение. Она оказалась в затруднении и знала это. Фанни была права. Надо жить так, будто каждый миг последний в жизни. Лилиан не могла отрицать, что близость с Ником она никогда не забудет. Но полные хлопот дни сменялись страстными потрясающими ночами с Ником, не утолявшими ее желания. Она по-прежнему жаждала объятий этого необыкновенного сыщика, чувствуя, что с каждым днем все больше привязывается к нему.

Лилиан поклялась себе никогда не влюбляться, но это случилось. Однако у них с Ником не было будущего, и оба это знали.

После первой ночи Лилиан и Ник не обсуждали вопроса о браке и не строили планов. Казалось, ни один из них не хотел затрагивать эту опасную тему. Оба предпочитали ловить захватывающие минуты наслаждения, как было в последние два дня.

– Лилиан!

От звука его низкого, глубокого голоса сердце ее учащенно забилось.

Лилиан повернула голову и увидела стоявшего в дверях Ника. Зрелище поразило ее. На нем были зеленый, как лесная листва, сюртук с позолоченными пуговицами, кремовые бриджи, плотно облегавшие стройные бедра, и блестящие черные сапоги. Ворот батистовой рубашки цвета слоновой кости был хорошо накрахмален, и его острые концы поднимались над галстуком, завязанным простым узлом.

– По выражению твоего лица я вижу, что тебе это нравится? – Он указал на свой костюм.

– Кажется, мои слуги вошли во вкус, – поддразнила его Лилиан с улыбкой.

– Да, особенно Гиллман. Он во что бы то ни стало хочет видеть меня одетым по последней моде. – Ник оттянул тугой воротничок и добавил: – Мне не особенно удобно в этой одежде, но на сегодня сойдет. Не хочу выделяться среди остальных, когда отправлюсь в клуб Кейна.

– Будь осторожен, умоляю! – Лилиан шагнула ему навстречу.

– Пойми Лилиан, Кейн ничего мне не сделает в клубе.

– Знаю и все-таки беспокоюсь. Слава Богу, что с тобой едет Рассел.

– Я предпочел бы не брать его с собой, но Мейберн необходим мне, чтобы попасть в «Брукс». Мошенник практически живет в этом клубе. У меня нет выбора. Приходится встречаться с ним там.

– А зачем с ним вообще встречаться, Ник? Что нам это даст?

– Высокомерные мерзавцы, сами того не желая, часто приводят нас к уликам своих преступлений. Это предмет их гордости. Они обожают покрасоваться и показать свое превосходство. Если он так самодоволен, как ты говоришь, стоит попытаться. Времени у нас в обрез. – Его глаза потемнели, выражение лица стало жестким. – Пусть знает, что ему не удастся скрыть свои мерзкие поступки. Его тоже можно преследовать в судебном порядке.

Прижав ладонь к его щеке, Лилиан пробормотала:

– Кто защитит меня, Ник, если с тобой что-нибудь случится?

Его лицо смягчилось, стоило ему вспомнить, как по-матерински она его корила, когда он насквозь промок в тот памятный день в Литчфилд-Парке. Держа ее руки в своих, он прижался губами к их тыльной стороне и ответил хриплым шепотом:

– Ваше благополучие мне не безразлично, миледи.

– Лилиан!

В дверях стоял Рассел и смотрел на них. Он был одет со свойственным ему щегольством. Малиновый бархатный сюртук с золотыми пуговицами. Белые бриджи, заправленные в блестящие черные сапоги. Из-под черной шляпы с высокой тульей выбивались золотые кудри, длинные не по моде.

Лилиан протянула Расселу руку:

– Спасибо зато, что пришел, Рассел. Не хотелось втягивать тебя в эту мерзкую историю, но пришлось.

Смущенный, Рассел пожал ее руку:

– Чем могу тебе служить?

– Мы полагаем, что за убийством леди Лэнгем стоит лорд Корнелиус Кейн, – пояснил Ник. – Что он все подстроил так, чтобы подозрение пало на вашего брата. А цель его – добраться до Лилиан.

Рассел побледнел:

– Конечно же, вы ошибаетесь.

– Мне нужна ваша помощь, чтобы проникнуть в «Брукс». Я должен с ним поговорить, а клуб – единственное место, где его можно найти.

– Я вовсе не уверен, что это такая уж хорошая мысль, – заикаясь, пробормотал Рассел, теребя пуговицы на сюртуке.

– Ты один можешь мне помочь, Рассел, – умоляюще произнесла Лилиан, сжимая его руку, затянутую в перчатку. – Будь моим рыцарем. И поддержи Ника с тыла. Кейн, как змея, нападает, если приблизишься к нему.

Рассел судорожно сглотнул.

– Вы скажете Кейну, что подозреваете его?

– Да, и предложу ему поправить меня, если я стал жертвой недоразумения.

Ник бросил многозначительный взгляд на Лилиан. Она молила Бога, чтобы он не совершил роковой ошибки.

– Это весьма благородно с вашей стороны. Но почему бы вам не обратиться к властям?

– Это личное дело, – отчеканил Ник.

– Разумеется, – выдохнул Рассел, – личное. Прекрасная мысль дать человеку возможность высказаться начистоту.

Лилиан повернулась к Расселу:

– Пожалуйста, берегите себя оба. Кейн – такая лисица, что загрызет любую гончую.

Рассел помрачнел.

– Будь осторожен и следуй за Ником.

– Ты должна оставаться дома, Лилиан, – сказал Ник. – Никаких экскурсий, никаких посещений Ньюгейтской тюрьмы, никаких визитов к Фанни.

Лилиан преодолела желание выразить протест.

– Ты вернешься сюда, как только поговоришь с ним?

– Не знаю, куда меня может завести информация, полученная от Кейна. Посмотрим, чего удастся добиться. Но обещай мне не выходить из дома.

– Обещаю. И позабочусь о том, чтобы часть коньяка была доставлена Джону Ньюмену, – добавила она. – У Фанни есть еще несколько бутылок. Но не беспокойся – я пошлю их с лакеем.

– Благодарю тебя.

Он поцеловал ее в лоб и направился к двери. Лилиан почувствовала себя обездоленной, и настроение испортилось. Она молила Бога о том, чтобы он поскорее вернулся.

– Эй вы! – крикнул Рассел, возмущенный и шокированный фамильярностью Ника, но тот не обратил на него ни малейшего внимания и вышел из комнаты.

– Этот человек позволяет себе вольничать с тобой, Лилиан!

– Оставь его в покое, Рассел, – ответила Лилиан вяло.

Она была так взбудоражена, что не осталось сил на препирательства с Расселом.

– Я не могу молча смотреть на это.

– Свобода твоего брата – главная задача Ника. Так что не будем отвлекаться на пустяки.

Хотя чувства Лилиан к Нику никак не подходили под это определение, она не хотела говорить о них с Расселом.

– Твое достоинство – не пустяк. – Ты заслуживаешь лучшего, чем этот… чем эта личность, – с презрением сказал Рассел. – Даже общество моего брата предпочтительнее. Уж в его-то жилах по крайней мере течет благородная кровь.

Лилиан сердито взглянула на него. Сейчас не время спорить с Расселом.

– Тебе посчастливилось родиться в прекрасной семье, Рассел, но не всем так повезло. Вас с Редфордом разделяет пропасть. Ты происходишь из благородной семьи, которая о тебе помнит и заботится. Все, кого я считала своей семьей, умерли.

– Не все. Тебе следует ценить тех, кто остался. Что с этим малым? Неужто спятил?

– Ты, как я полагаю, должен выступить против моего так называемого отца, потому что он засадил Диллона в тюрьму за убийство, которого тот не совершал!

Рассел отвел со лба белокурую прядь волос.

– Вещи не всегда таковы, какими кажутся.

Подбоченившись, Лилиан сурово уставилась на Рассела. Впервые в ее сознании зародилось подозрение, будто она услышала едва слышный шепот на ушко.

– Ты ничего не хочешь мне сказать, Рассел?

– Только то, что ты позволяешь этому Редфорду слишком многое.

Лилиан скрестила руки на груди.

– Ты ведь так и не навестил Диллона в Ньюгейтской тюрьме! Почему?

Он сник и виновато посмотрел на нее:

– По правде говоря, не думаю, что мне было бы приятно видеть брата в столь жалком состоянии и в столь ужасном месте.

Лилиан испытала облегчение, однако сомнение не рассеялось.

– Надеюсь, ты не сделал ничего такого, что могло бы повредить Диллону?

– Конечно, нет. «Враг одного Мейберна – наш общий враг», – процитировал он семейный девиз.

– Отлично.

Лилиан подошла и похлопала его по руке, мысленно браня себя за параноидальную подозрительность.

– Диллона огорчает, что ты ни разу не навестил его, но он простит тебя. Когда закончится это ужасное дело, он узнает, насколько ты благороден и честен. Узнает, что человек, родной ему по крови, поднялся, чтобы защитить его от врагов.

– Все мы делаем то, что должны делать.

– Иди, Ник ждет тебя в экипаже, – сказала Лилиан, подталкивая его к двери.

Неловко кивнув ей, он сделал несколько шагов вместе с ней туда, где шпалерой выстроились слуги, будто понимая, что происходит что-то важное.

Рассел наклонился и поцеловал ей руку:

– До встречи, Лилиан.

– Береги себя, дорогой друг.

Лилиан наблюдала за Расселом, стоя в дверях. Видела, как он сел в экипаж, где его ждал Ник. Ник кивнул ей – их глаза встретились. Его взгляд был до того выразительным, что ей показалось, будто он прикоснулся к ней. «Береги себя, дорогой», – говорил ее взгляд. Чего бы она ни отдала, чтобы избавить его от опасности.

Экипаж тронулся. Сердце Лилиан болезненно сжалось.

Рассел взмок от пота. Он изо всех сил пытался сохранять спокойствие в предвкушении встречи с Кейном, пока они поднимались по лестнице клуба «Брукс». Вдобавок, черт возьми, у него еще возникла естественная потребность – ему приспичило помочиться. Бросив украдкой взгляд на темноволосого сумрачного мужлана, вышагивавшего рядом с ним, он подумал, сколько еще сможет вытерпеть. Несколько секунд, не больше.

По дороге в клуб Рассел так и не решил, что принесет их встреча с Кейном – пользу или вред. Редфорд даст понять Кейну, что он на подозрении и за ним следят. Кейн может рассвирепеть, поскольку Рассел предпринял какие-то шаги без его ведома. Впрочем, Рассел не собирался приводить к нему Ника. У него просто не было выбора. Он должен был согласиться, иначе Лилиан заподозрила бы неладное. У нее и так возникли сомнения. Но он сумел их рассеять и очень гордился собой.

Поэтому Кейн не может винить его в том, что он привел Редфорда. Или все-таки может? Рассел был в полной растерянности. А если оставить Редфорда, извиниться и предоставить ему действовать самому? Или остаться ради Кейна? Вопросов было много, но ни на один он не находил ответа.

От всех этих размышлений у него заболела голова, и он пожалел, что вообще нынче утром встал с постели. Устроить пожар в пансионе оказалось гораздо более трудным и хлопотным делом, чем он предполагал. И только в последнюю минуту Рассел вспомнил, что связал старуху. И, рискуя жизнью, забрался в горящий дом и освободил ее от пут. А она вовсе не была ему благодарна, как следовало бы ожидать. Ударила его в грудь так сильно, что боль до сих пор не прошла. Пожаром управлять нелегко. Вспомнив этот жар, это пламя и ужасное жжение в горле и в носу, Рассел содрогнулся.

– Не волнуйтесь, Мейберн, – сказал Редфорд хвастливо, – я сам управлюсь с Кейном.

Наглый ублюдок!

Они вошли в игорный зал с голыми стенами и бесчисленными ломберными столами. В нем пахло воском, кожей и дымом сигар.

Кейн сидел спиной к ним за одним из первых столов. Перед ним на столе была развернута газета и стоял бокал бренди. В комнате он был один.

Редфорд сделал лакею знак удалиться. «Наглый мужлан, командующий нашими слугами», – подумал Рассел. Уязвленный, лакей повернулся и поспешил выйти из комнаты. Увы, теперь нельзя было рассчитывать на чью-либо помощь.

Они двинулись вперед, туда, где маячили широкие плечи Кейна. Расселу казалось, что он слышит удары собственного сердца. «Тебе нечего бояться, – убеждал он себя. – Ты Рассел Мейберн, будущий герцог Грейстоун». От этой мысли он приободрился, и спина его выпрямилась. И все же он был благодарен тому обстоятельству, что нынче утром надел уэстонский сюртук с подкладными плечами, увеличивавшими ширину его собственных.

– Лорд Кейн, – обратился он к сидевшему за столом.

– Не докучайте мне, Мейберн, – ответил Кейн, не оборачиваясь.

Рассел созерцал широкую спину Кейна, чувствуя, как в желудке у него зарождается крайне неприятное ощущение. Кейн нагрубил ему в присутствии человека столь низкого происхождения, как Редфорд. Это уж слишком.

– Милорд…

– Я же сказал вам – не беспокойте меня, когда я читаю газету! Сколько раз можно повторять?

У Рассела не хватило духа посмотреть в лицо Редфорду. Кейн с ворчанием перевернул страницу газеты.

– Перестаньте маячить у меня за спиной и раскачиваться, как маятник. Уходите!

– Хорошая мысль, Мейберн, – обратился к нему Редфорд, выступив вперед. – Отныне я беру все в свои руки.

Кейн стремительно обернулся.

– Кто, черт возьми, впустил вас сюда?

– Мейберн оказал мне эту честь, – ответил Редфорд и, обойдя стол, уселся напротив Кейна.

– О, неужели?

Кейн свирепо уставился на Рассела, и тот с трудом поборол желание бежать.

Рассел выпятил грудь и открыл рот, чтобы изложить свои резоны, но Кейн повернулся к нему спиной. Расселу пришлось закрыть рот. Он испытал облегчение. Теперь все внимание Кейна было обращено на Редфорда.

– Обычно сюда не пускают ублюдков, – язвительно заметил Кейн. – Наверное, потому, что они смердят.

Глаза у Рассела полезли на лоб.

– А я полагал, что сюда не пускают также вымогателей и паразитов, – возразил Ник. – Скажите мне, Кейн, с кем труднее справиться – с кредиторами или с констеблями?

Спина Кейна, казалось, окаменела.

– Я… я ухожу… – проговорил Рассел.

Занятые друг другом, они не обратили на него ни малейшего внимания.

Рассел медленно попятился к двери. Возможно, теперь он мог облегчиться и вернуться к Лилиан. Редфорда нет дома, и она будет рада его обществу. Он расскажет ей, что выполнил свое обещание, он, ее рыцарь.

– И каково это – пользоваться чужими объедками? – хмыкнул Кейн.

Рассел остановился как вкопанный.

– Впрочем, чему удивляться? Она такая же похотливая шлюха, как и ее мамаша.

Мочевой пузырь Рассела напоминал о себе все настойчивее. Неужели Кейн прав насчет Лилиан и Редфорда? Неужели все зашло так далеко? Не может быть! Лилиан слишком чистая, слишком… «Похотливая шлюха, как и ее мамаша?..» Рассел выпрямился, как тетива после выстрела из лука.

Редфорд был темнее тучи. Он казался способным на насилие.

Рассел задрожал.

– И точно так же, как ее мамаша, готова пресмыкаться передо мной, – заявил Кейн. – Бомон не смог ее защитить, и вы не сможете. – Кейн повернулся на стуле и скрестил ноги. – Вы никто, вы недостойны даже, чтобы с вами беседовали. Недостойны лизать мои башмаки. А теперь убирайтесь отсюда.

Он поднял газету и с громким шелестом раскрыл ее, отгородившись от Редфорда.

Редфорд поднялся с места и вырвал газету у него из рук.

– Как вы смеете! – закричал Кейн.

Редфорд не спеша разорвал газету надвое.

– Я знаю, что это вы убили леди Лэнгем.

Наступившая тишина показалась такой оглушительной, что Рассел услышал собственное дыхание.

– Попробуйте это доказать! – проскрежетал Кейн.

Редфорд уронил обрывок газеты, и тот стал медленно опускаться на пол.

– Многим уже ясен весь смысл вашего плана капиталовложений. Теперь заговорили и акционеры. И Стейн тоже.

С громким треском Редфорд разорвал еще один кусок газеты.

– Деньги пропали.

Еще один обрывок газеты полетел на пол.

– Теперь лишь вопрос времени собрать против вас улики, достаточные, чтобы вас повесили.

Он разбрасывал обрывки газеты, как конфетти, ими уже был усыпан весь пол.

– Ну, вы не располагаете такой роскошью, как время, – протянул Кейн.

По звуку его голоса Рассел понял, что он улыбается.

– Через несколько дней Бомон будет болтаться на виселице. А если Дэгвуд захочет притянуть к ответу меня, это будет означать… О нет! Он театрально закрыл лицо руками. – Он ведь не мог ошибиться и повесить невинного человека! Так что я выйду сухим из воды!

– Как бы не так! Бомона повесят только через мой труп! – проворчал Редфорд.

– Ну, это можно организовать без особого труда. Кстати, где вы теперь квартируете? Кажется, в пансионе на Прайор-стрит? Какой ужас, ведь там произошел этот пожар!

– Не все остались живы, вы, гнусный убийца! – выпалил Редфорд, наступая на него.

Лицо его было искажено яростью.

Сердце Рассела едва не выскочило из груди.

– Старуха! – пробормотал он.

Редфорд метнул в него пристальный взгляд:

– Что вы сказали?

– Ничего. – Рассел попятился к двери.

– Какая жалость, что вас там не было, когда загорелся дом, – посетовал Кейн. – Совсем забыл, ведь вы в это время ублажали в постели любовницу своего клиента.

Полный ненависти взгляд Редфорда впился в Кейна.

– И чего вы надеетесь достичь? Я ни за что не оставлю Бомона, что бы вы ни предпринимали.

– Не угодно ли вам узнать…

Этих слов Рассел уже не слышал – гневные голоса двух противников не доходили до его сознания. Рассел ринулся вон из комнаты, не в силах вынести услышанное. Ему было плохо, страшно, его тошнило. Намек на связь Лилиан и Редфорда обескуражил его. Неужели Лилиан способна на такое? Неужели изменила его брату с Редфордом? Ее любовник в тюрьме, а она и двух недель не хранила ему верности и приняла другого мужчину в свою постель? Этого мужлана без роду и племени, зарабатывающего на жизнь собственным трудом?

А старуха! Неужели она погибла во время пожара? Сгорела в этом адском пламени? До сих пор отвратительный запах гари преследовал Рассела. Неужели он будет сопровождать его до конца жизни? Ревность, гнев, страх и чувство вины вызывали тошноту. Рассел вцепился в перила лестницы, и его вырвало. И рвало не переставая, пока он спускался.

Он задыхался. Во рту было мерзко. Все тело покрылось потом.

– Милорд! – встревожился один из лакеев, появившийся на площадке лестницы.

– Убери это, – распорядился Рассел.

Отерев лоб платком, он вдруг осознал, что должен сделать. Хорошо, что он захватил с собой пистолет. Рассел шагнул к двери.