Одна судьба на двоих-2.

Глава 10.

Господь не дает человеку испытания, которые ему не по силам.

- - -

Свято-Троицкая Сергиева Приморская Мужская Пустынь.

- Здравствуйте, отроки, - старец перекрестил брата с сестрой. Улыбнулся, увидев склонённые головы. – Здравствуй, Антон Сергеевич. Рядом, понимаю, сестра твоя? Арина, если не изменяет память?

- Благословите, отец Михаил. – Антон улыбнулся, увидев человека, которого, к своему глубокому стыду, не навещал уже года три. – Выглядите, к счастью, хорошо. Только…

- Подожди, Антон. Не суетись. Отвык я бегом бежать, жизнь уже не та. Да и не стоит через силу называть меня отцом, а то, глядишь, назовёте как нибудь не так. Мне то слово не в обиду будет, а прихожане Вас могут и не понять. Хотя вокруг и нет никого, вдруг кто услышит. Называйте по имени. И Вам привычнее, и мне не в тягость. Антон Сергеевич, давно меня не навещали люди с прежней жизни. Уж, честно говоря, и не ведал, что обо мне кто-то помнит. И привели ко мне, как понимаю, не житейские трудности, не мольбы о заступничестве перед Богом, а вопросы о дальнейшем житие? Совет требуется? Как поступить, когда врагов вокруг неисчисливое множество? Вы, как понимаю, хоть и крещёные, церковь обходите десятой дорогой? Не осуждаю, но и приветствовать не могу.

- Ваша правда, Михаил. Но не столь врагов много, как и на самом деле совет нужен. Ты ведь много лет, если не всю жизнь, отдал Братству. Вот и вопрос появился непростой.

- Милый мой мальчик. Что касается Братства, вопросы не следует задавать. Отвечать не стану. Ушёл оттуда не по злобе, а по требованию души. Задыхаться стал от общения с себе подобными, вот и сделал тот шаг, который, как осознал, надо было давным-давно свершить. Что стоим на морозе? Давайте внутрь зайдём. Есть место, где будет возможность спокойно поговорить. Не волнуйтесь, к себе не поведу, на то запрет имеется, а место для разговора есть, если не тайного.

Антон поднял глаза на монаха.

- Желательно, где не будет посторонних ушей и глаз. Что бы и поговорить можно было бы начистоту, и Вам не стало неудобно перед братией. Сестру одну оставить не могу – мы вместе пришли, с одним неделимым делом. Да и показать надо кое-что, после чего и последует вопрос, от которого, вполне возможно, зависит наша, да и не только наша жизнь.

- Даже так? – нахмурился старик. – А если коротко? Тему назвать можешь?

- Назвать? – молодой человек грустно улыбнулся. – Лучше показать.

Он оглянулся и, сняв перчатку, протянул руку вперёд и в тот же момент на пальце его руки засверкало кольцо.

- Ах ты ж, Божью… - старик перекрестился и закрыл свой рукой руку Антона. – И у девочки такое же?

- Да, Михаил. Более того, соединив руки, мы можем не только призвать…

Его перебил монах.

- … Первозданное… Предполагаю, Вы, по недомыслию своему, влезли туда, куда не надо было?

- Именно так. Может быть лучше пройдёмся? Места здесь красивые, а если к берегу залива пройти?

- Хочешь неприятностей? – старик хитро улыбнулся. – Забыл, кто у нас соседом стал? Кто в Костантиновском дворце бывает наездами? Вот то-то же, так что не только дворец, а и берег под присмотром слуг государевых. Не стоит привлекать их внимание, хотя, как помню, батюшка Ваш не чужой им. Но Вы, малыши, не он, чужие. И не стоит об этом забывать. Ладно. Есть идея. Подождите меня минут десять, покуда ключи не возьму. Уйдём говорить в спокойное место, где нас не потревожат.

Минут через пятнадцать монах, погремев ключами, открыл скрипучую дверь и повёл спутников за собой. Опустившись в полуподвальное помещение, Михаил не остановился, а спустилсяещё на один пролёт. Открыв дверь, на ощупь включил свет и, отомкнув небольшую комнатку, пригласил туда гостей.

- Вы уж простите, что не могу угостить как гостеприимный хозяин, хотя горячий чай нам скоро принесут, заранее побеспокоился об этом.

- Ты поэтому и не закрыл входную дверь? – Антон улыбнулся.

- Так я не один сюда шёл. Это Вы, молодёжь, невнимательны, а у нас другие законы. Простите, но об этом позвольте умолчать. Одно скажу – пока не выйдем наружу, опасаться нечего. Ну что… Понял, кольца получили без согласия и без предварительного ознакомления для чего они? Время у нас есть. Поэтому, что бы услышать дельный совет, расскажите всё по порядку…

- - -

В основном рассказывал Антон, хотя в некоторых местах его поправляла сестра. Все думали, что рассказ не будет долгим, но старик то и дело встревал с уточняющими вопросами, иногда, казалось, вообще не имеющих отношения к теме разговора. И только проговорив более часа, двойняшки замолчали.

- Ну вот, теперь немного понятнее стало. Почему немного? Так Вы многого сами не знаете и я, увы, за других додумать не могу. Сейчас почаёвничаем и поговорим.

Михаил поднял с крохотного столика маленький колокольчик, прозвонил, и через минуту дверь в комнатку открылась, и туда зашёл высокий худой монах с серебряным подносом в руках, где стояли три больших кружки с уже налитым чаем и вазочка с печеньем. Поставив поднос на столик, поклонился и молча вышел. Единственное, что заметили близнецы – это был совсем молодой парень, лет двадцати, не больше.

- Смотрю, удивляетесь, что молодёжь у нас есть? Есть, да и не так мало. А это послушник. Много пережил на своём пути. Много мук перенёс и нагрешил не на одну жизнь. Осознал, правда, содеянное в полной мере и уже год как держит обет молчания. Сам себе назначил такое в послушание. Только уж недолго осталось. Скоро постриг и обет снимет. Остался месяц. Но разговор не об Андрее. Вы пейте чай, покуда горячий. Он и вкусный и полезный. Такого нигде больше не попробуете. А пока греетесь, расскажу, что знаю и тем, чем могу помочь…

Старик замолчал, закрыв глаза.

- О Романове Дмитрие Михайловиче мне сказать вообщем-то и нечего, хотя общался с ним долгие годы. Замкнутый человек, стоял всегда особняком. Как бы точнее выразиться… ну, наверное, так – был рядом, но не со всеми. Надеюсь, поймёте разницу. Если всё то, что услышал о нём, правда, многое объясняет. Но на эту тему говорить не хочу. Нет у меня права осуждать другого, как бы к нему не относился. И это не самое важное, из-за чего Вы пришли ко мне за советом. Кольца, вот что важнее. Тем более сказали, у Вас появились номера после вхождения в Круг Времён. Да, ребятушки. Именно так называли истиные волхвы на Руси тот обряд, что Вы провели, не имея о нём ни малейшего понятия. Считаю, Вам несказанно повезло, что вошли и вышли без ущерба как своему физическому здоровью, так ментальному. То, что Вы очень сильны, уже почувствовал, да и деятельность Ваша богоугодна. Лечить людей наложением рук это воистину… Церковь такое не одобряет, но по факту... Счастлив, узнав, что есть ТАКИЕ на нашей земле. Мне при мирской жизни о подобных не было известно. Что касается ТОГО, что у Вас получилось. Круг Времён – это момент единения с Творцом. Вы прикоснулись к его возможностям, получив малую толику знаний. Да и то, не для себя лично, а для страны и людей. Даже, наверное, и с согласия САМОГО Творца. Ведь видели не только, что было и будет, но и те точки, откуда реальность может пойти разными путями. Скажу, о подобном не слышал никогда. Хотя нет, слышал раз от своего Наставника, что пытались такое осуществить, но вот результат был весьма плачевен для спрашивающих. И то, что Вы не пробовали сразу же повторить – моя похвала. В легендах есть упоминание, что нужно подождать минимум неделю для второй попытки. Я имею в виду не соединение рук, а попытку проникнуть в Круг Времён. Кто знает, получится ли вообще такое вновь осуществить. Ребятушки. А могли бы Вы показать мне сейчас то, что назвали Первозданным Яйцом? Хочу удостовериться в своих домыслах. Не бойтесь – мы под землёй и никто ничего не увидит.

Арина протянула руки брату и, через мгновение, в маленькой комнатушке засверкала полуматовая сфера, внутри которой переливались всё цвета радуги, меняя яркость и пульсацию с бешеной скоростью.

- Довольно, – послышался тихий голос старца, в тот же миг руки были разъеденены и сфера исчезла, в этот раз без всякого шума. Не было ни шелеста, ни хлопка, ничего…

Михаил сидел, прижавшись спиной к каменной стене и по его лицу текли слёзы.

- Спасибо Вам, милые, что порадовали старика. Не думал, что смогу увидеть Божественное начало. Уверен, что сегодня в монастыре не одна и не две иконы начнут мироточить. Ведь Бог для всех людей един, называют лишь его по-разному. Чувствуете, чем пахнет в комнате?

И в самом деле – воздух в крохотной комнатке скорее напоминал цветущий летний луг, но ни как не подвал, тем более в январе месяце.

- А теперь посмотрите на содержимое чашек, загляните внутрь. Не верите глазам своим – попробуйте. Только не пейти, лишь чуть губами прикоснитесь.

Двойняшки попробовали чай, но там был уже явно не чай, а густая жидкость, напоминающая густой ликёр. Сладкий, с горчинкой, пахнущий цветами, но и, как казалось, с высоким содержанием спирта.

- Догадались что это такое? Нет? Позвольте и мне не говорить. Не хочу кощунствовать, а называть эту субстанцию простыми словами, поверьте, не отважусь.

Старик поднял со столика колокольчик и в комнате вновь раздался негрокий перезвон.

На пороге незамедлительно появился тот же молодой человек, что и принёс до этого чай.

- Слушай внимательно, - старик был серьёзен. – Всё содеожимое этих кружек перелить в керамический сосуд. Закрыть пробкой и ту залить воском. Попроси настоятеля опечатать. После всего сосуд ко мне в келью. Кружки не споласкивай, отнеси туда же. Потом возращайся. Сам содержимое не пробуй, даже на язык – ты нам живым и здоровым нужен. Понятно?

Послушник кивнул и, аккуратно подняв поднос, вышел из комнаты, притворив за собой дверь.

- Вы сегодня сотворили воистину чудо. Жили б на Западе, Вас, черед пару часов после содеянного, увезли бы в Ватикан, где бы и провели все оставшиеся годы жизни. Но мы не они. Простите, детки, мысли путаются. Хотели от старика совет? Считайте, что будет не один, а несколько. Начну с главного. НИКОГДА и ни перед кем не повторяйте то, что сделали сейчас. Поверьте, если кто узнает, что в Ваших руках ТАКАЯ мощь, ТАКАЯ связь с Творцом, - пойдут на всё, лишь бы Вас двоих упрятать от мира. Даже не использовать в собственных целях, а что бы вас НЕ БЫЛО!!! – монах неожиданно улыбнулся, хитро посмотрев на двойняшек. – Какие цифры были у Вас на кольцах? Простите, запамятовал.

Арина посмотрела на кольцо и с изумлением подняла взгляд на брат, не менее ошарашенного увиденным.

- Два.

- Три, - прошептал Антон. - Отец Михаил. Это что получается, мы… - он замолчал.

- У кого кольцо с номером один, думаю, сами догадаетесь? - старик улыбнулся, и его глаза засверкали фанатичным блеском на старом сморщенном лице. – Так что, милые, могу только склониться перед Вами в самом низком поклоне от счастья и благодарности, что довелось с Вами увидеться, да обмолвиться словами. Не бросайте своё призвание, своё слуэение Богу и людям, как не трудно бы Вам было. Помните - Господь не дает человеку испытания, которые ему не по силам. Вы же Творцом отмечены, дети его.

- Михаил, прекрати, - Антон смутился. – Мы не дети Создателя, Господа Бога, и не архангелы. Не надо так, прошу. А знаешь что, сядь–ка так, что бы мы могли к тебе с двух сторон подойти.

- Для чего, ребятушки? – старец изумился. – Неушто хотите поделиться Божьей Благодатью?

- Не угадал, отче. Лишь подлечим тебя. Ты для нас сделал много, вот и мы не привыкли оставаться в долгу. Давай, садись, а то придёт твой помощник, да подумает нечто дурное…

- - -

Через час, после лечения и разговора о насущном, тепло попрощавшись с монахом, двойняшки вышли за ограду монастыря.

- Ну что, малыш, первый шаг к познанию истины сделали.

Антон поднял глаза к небу и широко улыбнулся, негромко проговорив.

- Спасибо, Создатель, что принял нас, не отверг. Спасибо, что помогаешь в трудую минуту детям своим. Спасибо, что даёшь силы для помощи людям. Мы верим в тебя, вот и ты поверил в нас. Спасибо!!!

- Господи, прости отроков неразумных, - сбоку раздался женский голос. – Не умеете правильно к Богу обращаться, так лучше бы молчали. Молитвы выучили, да в церкви к батюшке за помощью обратились.

Антон повернул голову и увидел троих не столь пожилых женщин, которые все, как одна, смотрели на них осуждающе.

- Не правы Вы, уважаемые, - раздался голос из-за спины. – Неважно какими словами к Богу обращаться. Главное – что бы те слова от души шли, а не по принуждению. А остальное со временем придёт, если в этом возникнет необходимость. А прозвучавшие слова были искренними, от самого сердца шли.

Арина с братом повернулись и увидели пожилого мужчину в накинутым на рясу пальто.

- Спасибо, отец, за поддержку, - улыбнулась девушка. – Хотя мы и не стремимся к совершенству в общении с Творцом, но, как Вы правильно сказали, делаем это хоть и изредка, но по повелению сердца.

- В этом и самое ценное, - мужчина коротко склонил голову и поспешил к монастырю, а вслед за ним туда же рванули и женщины, напоследок окинув взглядами молодую пару, ну уж совсем не добрыми.

- Что, Тош. Домой? Может, погуляем? Хотя бы до Константиновского дойдём. Внутрь не пустят, хотя бы издали посмотрим.

- Давай. Слушай. Можно к экскурси какой присоединиться. Паспорта у нас с собой. Попросимся, вдруг да прокатит.

- А, давай.

Санкт-Петербург. Вечер того же дня.

Поздно вечером, вдоволь нагулявшись по городу и пригороду, изредка забегая в кафе перекусить и согреться, уже подходили к дому, как Антон, словно вкопанный остановился, придержав за руку сестру.

- Видишь машину у дома? – спросил у Арины. – У которой антенн на крыше много?

- Это кто? – Испуганно спросила девушка.

- По-моему, опять по мою душу, точнее, по наши. В прошлый раз в подобной сидел поутру, разговоры разговаривал с министром иностранных дел.

- А… - рассмеялась Арина. – Это когда я тебя обвинила, что ты по утрам по бабам бегаешь?

- Ну да, - улыбнулся парень. – Судя по всему, эти «бабы» не стали дожидаться, когда я к ним прибегу – сами нагрянули. И, надо же, вычислили место, где мы живём.

- Тош, так мы и не скрывались ни от кого. Что, пойдём, спросим, что ИМ от нас надо?

- Не знаю, стоит ли. Вспомни «фильм», что вчера видели. По поводу общения с ТЕМИ людьми. Нам, кажется, не нужна столь скоропостижная гибель, как было показано. И перезд в Москву по их предложению так же не нужен от слова вообще.

- Что, бросить клинику, всех наших, что бы угодить непонятно кому? Вот уж нет. Идём. – Девушка, схватив ладонь брата, потянула его к дому.

Двойняшки почти миновали машину, в надежде, что их не заметят, но просчитались. Щёлкнул замок дверцы машины и сзади раздался мужской голос.

- Антон Сергеевич, не уделите несколько минут?

Обернувшись, двойняшки увидели мужчину средних лет в строгом костюме, без пальто и шапки, несмотря на лёгкий мороз.

- Извините, но мы несколько замёрзли и желаем попасть как можно быстрее домой. – Антон не был приветлив. - Вас не приглашаем – в неубранную квартиру приглашать даже друзей, на мой взгляд, неприлично, не говоря о незванных гостях. К тому же, если обратили внимание, я не один, с девушкой, а отправлять её одну домой так же не считаю возможным.

Мужчина явно растерялся, но в тот же миг задняя дверь машины открылась и появился тот самый представительный господин, что и в первую встречу.

Подойдя ближе, лишь кивнул, ни единым движением не дав понять, что Арину вообще замечает и той словно здесь и нет. И Антон от такого пренебрежения к сестре стал понемногу заводиться.

- Чем обязан на этот раз? – не ответив на кивок, спросил Антон.

- Нам необходимо поговорить.

- Необходимо Вам, не нам. Говорите, раз заставляете нас стоять в паре шагов от собственного дома. Повторю персонально для Вас – в дом не приглашаем незнакомых людей, тем более, которые не соизволят вести себя достойно по отношению ко мне и моей сестре.

- Это Ваша сестра? – удивился мужчина. Было видно, что он пытался «играть», но получалось плохо. Тот явно знал кто перед ним. – Прошу простить мой промах. Доброго вечера и Вам, Арина Сергеевна.

Девушка, почувствовав напряжение, мило улыбнулась.

- И Вам, незнакомец, того же. Насколько понимаю, сейчас мужчине не в почёте представляться даме? Вроде, как и поздоровались, а за спиной и фигу можно скрутить. Тош. Не имею ни малейшего желания вести разговоры у дверей дома, но и туда без тебя не пойду. Отойду на пару шагов, что бы не слышать разговора, а тебя прошу не затягивать – я уже замёрзла.

И девушка, повернувшись, в самом деле отошла метров на пять, повернувшись лицом в другую сторону.

- Резкая и невыдержанная девушка, - сквозь зубы проговорил мужчина, на что Антон нет смог удержаться.

- Она вполне воспитанный и образованный человек, но умеет постоять за себя, сразу ставя на место оппонента, который не соответствует планке её понимания о воспитанности.

Заметив, как у мужчины наливается кровью лицо, опередил другие реплики и вопросы.

- Так что Вам надо? Ту бумажку, которые просили передать, мы вручили в тот же день в руки самому главному из тех троих. Более ни с кем из них не встречались, да и делать эьл нет ни малейшего желания. Это я так, что бы сразу остановить Вас с различными предложениями.

- Например? – саркастически ухмыльнулся мужчина.

- Например? Например, переехать в Москву и стать там чем-то вроде прокладки между Вами и Другими. Ни мне, ни моей сестре это не надо и такие предложения нас не интересуют. Чтобы закончить все дальнейшие разговоры, передайте, пожалуйста, человеку, с которым я говорил по телефону в прошлый раз, что разовая услуга Вашей службе не означает долгосрочный контракт. Я ЕГО безмерно уважаю как человека и как государственного деятеля, но дальнейших для дальнейших разговоров не вижу причин. На мой взгляд, я вполне удовлетворил Ваш интерес? Да, последнее. Отмечу, если ко мне будут обращаться люди с другой стороны, услышат аналогичный ответ - помощи от меня не последует. НИКАКОЙ. А сейчас всего доброго.

Антон повернулся к мужчинам спиной и, подхватив под руку сестру, открыв дверь, они зашли в парадную. Поднялись к себе на этаж и, войдя в квартиру, Антон сразу эе закрыл дверь на все замки, затем показал сестре на голову.

- «Квартиру не вскрывали, хотя одна контролька из трёх сбита».

- «Папина школа» - мысль соответствовала хихиканью.

- «А то. Слышала наш разговор?»

- «Так я была в тебе, разве не почувствовал?»

- «Если честно, нет. Мастерство твоё растёт, котенка. Скоро вообще будешь через меня и работать. А что? Лежишь такая дома, вся в неге, а на больных воздействуешь через меня».

- «Если бы. Увы. Пробовали же такое – не получилось. Мысль можно передать, а энергию, если только касаемся друг друга. Не в этом суть. Ты его отбрил довольно жёстко. Я б обиделась. Тот мужчинка старше тебя чуть ли не в два раза, а ты говорил с ним как... с недоумком невоспитанным, учил жизни.

- «Так он такой и есть. Что, не поняла, что его нескрываемое презрение в твой адрес было неестественным? Что, он не знал кто со мной рядом? Знал прекрасно, но попытался сразу же вывести меня из нормального состояния, позже сыграв на этом. Не получилось. У него, кстати, в эмоциях злости совсем не было, лишь досада, что не смог меня просчитать».

- «Да и хрен с ними со всеми. Нам было показан результат сотрудничества с этими людьми. Кстати, то же самое и по отношению с отцом Мары. Согласись на необдуманный поступок, последует переезд в Москву. А потом? Итог для нас плачевен. Все на коне, а мы в дерьме, точнее, в могилах. Ты это сама видела. Так что ни Москвы, ни папани этой… Не желаю даже вспоминать. Жаль, что мы вообще во всё это вляпались».

- «Антош. Но ты же её забыть так и не можешь. Зацепила тебя. Будешь продолжать разрываться на две части? И какая из них в итоге победит?»

- «Сестрёнка. Я тебя попрошу. В первый и последний раз. ОЧЕНЬ прошу – не трогай МОИ личные чувства и не обсуждай их. Между нами с детства сложилось полное доверие, но есть совсем маленькая, совсем крохотная часть моей жизни, куда и тебе не следует заходить. Ты умная, поймёшь. Что касается Мары… Рисковать жизнью сестры не готов. Считаю, что никогда на свет не родится та женщина, ради которой я смог бы предать тебя, подвергнув опасности».

- «Прости, Тош. Была неправа. И спасибо тебе за теплоту. Знаю, что никогда не предашь и не покинешь… и всё равно - каждый раз, когда слышу, горячо становится в сердце от нежности к тебе. Спасибо, родной». – Девушка обвила руками шею брата и нежно, по очереди, поцеловала его глаза. – «Но, согласись, так тоже не может дальше продолжаться. Хочу, что бы ты не мучился от воспоминаний. Давай тебе найдём клин?»

- «Что за клин?» - Антон не понял вопроса.

- «Ну… Говорят, клин клином вышибают. Как на счёт Марины? Я же знаю, что она тебе в любви признавалась».

- «А Полина как?»

- «Так бери сразу двоих. Они сёстры, будут уступать тебя друг другу», – девушка улыбалась.

- «Ага. Что бы в этом доме было ТРИ женщины, каждая из которых имела бы на меня права? И помыкала мной как пожелает?»

- «Прямо уж помыкала. Как скажешь… Даже обидно слышать такое». – Арина убрала руки и хотела отстраниться, но на этот раз уже Антон крепко обнял её.

- «Милый мой тёплый и родной человечек. Коль не вышло у меня, и ладно. Сердцу не прикажешь. А что Полина, что Марина… Красивые чертовки. Явно темпераментные, но… капризные и не сдержанные. Это они при нас пай-девочки, а на деле... Дай волю – совместными усилиями нас сначала сожрут, а потом выстроят по линеечке и заставят ходить строем. Почище «деда» будут. Тебе это надо? Мне – точно нет. А всё потому, малыш, что по крови они - истиные дворянки, вот нутро-то и вылезает. Такое не спрячешь, как нистарайся. К тому же им не повезло – родились не Одарёнными, а это для меня, как и для тебя, отнюдь не является второстепенным фактом. Как можно жить с человеком, видя его помыслы и чувства, в ответ не получая ничего подобного? С одной стороны это здорово, с другой стороны - это существенные ограничения для дальнейшей жизни.

- «Понимаю тебя, братик. Даже не представляешь, насколько понимаю. Это как жить с глухонемым, к тому же и слепым». – И, уже вслух, добавила.

- Антон, ставь чайник, согреемся немного, а то я и в самом деле замёрзла. Возьму чашку с собой и в ванную, – и она покрутила руками вокруг ушей, изображая мнимые наушники.

Антон кивнул, показав, что понял.

- Иди, набирай воду, а я на кухню.

- «Умничка, сообразила. Если нас слушают – дождутся, когда уйдёшь в ванную, и позвонят на трубку. Будешь подключаться к разговору? Кстати, машина уехала», - Антон выглянул из окна, посмотрев на проезжую часть.

- «Я такая. Кстати. Так и выясним – стоит прослушка или нет. Всё забываю попросить отца или Свара проверить квартиру. Хоть она и под охраной, но сам знаешь, что поступит приказ сверху, и сигнализацию отключат. Тем более, когда мы чуть ли не сутками на работе. Так что если позвонят, стукни в дверь три раза, пойму».

Сделав чай, Арина чмокнула брата и в самом деле умотала в ванну плескаться.

Антон всё ждал звонка, но… никто так и не позвонил. Скорее всего, тот человек передал по инстанции однозначный отказ от дальнейшего сотрудничества. Может быть дерзкий тон при разговоре и вызовет ответную негативную волну, но молодому человеку сегодня не хотелось об этом даже думать.

- «Слушай, братик. Лежу в горячей воде и понять не могу - что такого мы сотворили с чаем? О всяком думала, но ничего толкового в голову не приходит. Разве что, от чего отца Михаила чуть кондрашка не хватила… Хотя... Этого не может быть, потому что никто из живущих не сможет ни подтвердить, ни отвергнуть результат. Только вот откуда сам Михаил однозначно поверил и решил без всяких анализов, что это именно ТО, о чём он подумал? Становится вдвойне непонятно. Ведь сам говорил, что не видел и не слышал о подобном, тем более о полученном результате, так? И вновь возращаюсь к вопросу – отчего такая неадекватная реакция?»

- «Не знаю, сестрёнка», - Антон валялся на кровати с закрытми глазами, сам анализируя в этот момент всё, что с ними произошло за день. Как им удалось пристроиться к туристической группе и пройти с экскурсией по Константиновскому дворцу. Как погуляли по Петродворцу. Конечно, не лето, и фонтаны не работали, но красоты впечатляли. Вспомнил с улыбкой и кафешку, в которой к Арине воспылал чувствами местный хозяин кавказской национальности, и как девушка скорчила ТАКУЮ рожицу, что абрек отшатнулся, мгновенно потеряв всяческий интерес, а Антон, выйдя на улицу, ещё несколько минут не мог успоиться от хохота. Но, конечно же, разговор с монахом завладел его мыслями. И тут мысль сестры, которая находилась явно в раздрае…

- «Мне показалось, что старик что-то знает, но не имеет возможности сказать. То ли запрет какой, то ли вообще табу. В голову к нему не пытался проникнуть – тот сам ментал, да и блок у него стоит непробиваемый. Почувствовал, что не он сам его ставил, кто-то другой. Хотя следов нашего «деда» не ощутил. Кажется, что Михаил знает слишком много, отчего, скорее всего, и ушёл в монастырь. Кстати. И он к нам в головы не залезал – заметил бы сразу. Мы были с ним откровенны, вот и держались все как воспитанные люди. Между прочим. Сколько у него пробыли? Часа три? И за это время, если заметила, он нам так ничего и не рассказал, ссылаясь на всяческие запреты и нежелание вспоминать былое. Но нас при этом раскрутил на все сто…»

- Согласна с тобой. Он явно не был рядовым Хранителем в Братстве. Да, сказала, и чуть не рассмеялась. «Рядовой Хранитель». Звучит потрясно, если не считать, что их всего не может быть более двадцати на всю Россию. Членов Круга и руководителей округов. Они все сами по себе нечто. Вспомни ту же Катю, которая если объявляля тревогу, так чуть ли не во Владике бойцы сравались ночью с кроватей, не сразу сообразив, что Питер от них далековат».

- «Помню такие случаи», - улыбнулся Антон. – «Забавно, когда руководители на местах никак не могли успокоить своих подчинённых и звонили в Питер, умоляя Катю приглушить свой ЗОВ. Что касается жидкости, то воду мы не превратили в вино, хотя, когда пригубил, несмотря на предостережения старика, несколько минут чувствовал себя пьяным в стельку. Но это явно и не божественная амброзия, о которой ты подумала. Та, насколько помню из преданий и сказок, не опьяняла, а придавала сил. Хотя… кто его знает, что входило в состав того напитка. Могу лишь предположить - судя по собственным ощущениям, все боги поголовно были алкашамим, творя свои чудеса именно что по пьяни. Но это кощунство, так что прийти к разумному выводу не могу. Одно предложу. Давай как-нибудь повторим подобное, только будучи далеко от людей, что бы навлечь к себе внимания».

- «Согласна. Мне тоже хочется повторить, да испить в меру то, что получилось. Кстати. Старик, помнишь, что скомандовал парнишке? Перелить в сосуд, закрыть крышкой и запечатать воском. Значит, он ЗНАЛ, что в кружках? Иначе не были бы даны такие распоряжения. Хотя я заметила – у меня оставалось полкружки чая, а у тебя и старика и того меньше. Мне больше всего понравился запах. В самом деле – словно лежишь в траве среди цветов. Но мы и не феи, что бы собирать сказочный нектар».

- «Из нас двоих фея одна – ты. Мужчин в том сказочном роду-племени нет. Я же никаким образом не могу стать таким по одной простой причине – крыльев за спиной нет. Малыш. Хватит дурью маяться. Заканчиваем разговор, а то договоримся вообще, что мы чуть ли на самом деле архангелами стали. Дели́ все мысли на сто, а лучше на двести. Что касается попробовать повторить с жидкостями – не против, но давай дождёмся момента, когда сможем куда-нибудь уехать и остаться вдвоём. И вообще с объединением рук надо быть аккуратнее, хватит экспериментов».

Но, как часто случается, жизнь человеческие планы тусует как картёжник колоду…

* * *

Ничего не предвещало каких-либо встрясок в устоявшейся жизни двойняшек, до тех пор, как чуть ли не у самого входа в клинику пьяный водитель, выехав на тротуар, сбил мать с ребёнком. Самого водителя, который пытался убежать, скрутил охранник клиники, а затем, в нарушении всех установленных правил, ворвался в смотровую к Арине, держа на руках окровавленную девочку лет пяти.

Арина, не видя, кто и почему ворвался к ней во время сеанса, набрала воздух в лёгкие, что бы сказать много нелицеприятных слов, но, повернувшись к двери, с шумом выдохнула. И женщина, что лежала в тот момент на кушетке, тот час поднялась, быстро накинув платье, помогла охраннику положить ребёнка на освободившееся место.

- Простите, Арина Сергеевна, - Виктор, охранник, кто сегодня дежурил, опустил трясущиеся окровавленные руки. – Вышел покурить, а тут у меня на глазах… Мама её – он показал головой на девочку, - вроде не особо пострадала, а дитя… Помогите, прошу. Знаю, что это не больница, но Вы же врач. Хоть как-нибудь помогите – кровью ведь изойдёт.

- Вон все из смотровой, - гаркнула Арина, и люди мгновеннно выскочили из помещения. Но туда же сразу заскочил брат. Увидев ребёнка на кушетке, сразу выскочил обратно.

- Полина, - он крикнул на девушке на ресепшене, - звонок в скорую и полицию. Всех очередников сдвинуть по времени на два часа, а лучше вообще отменить. Виктор, - это уже охраннику. - Бери в помощь кого угодно, но мать ребёнка на руках, осторожно, в соседнюю смотровую. Затем встаёшь перед этой дверью и никого, повторяю, НИКОГО, даже Господь Бога, внутрь не пускаешь. Приедут медики – пусть ждут. Всё. Мы работаем.

Он вернулся в помещение и запер за собой дверь. Окинув взглядом ребёнка, помог сестре снять с девочки одежду.

- Не надо слов. Ты настолько кричала во всех диапазонах, что не откликнулся бы только мёртвый. Диагностику, стабилизацию, потом остальное. Блокировку дверей и видеозапись не забудь включить. Генератор помех. Готово? Начали.

Через пару минут отшатнулись от тела, смотря друг на друга.

- Медики её не довезут до больницы, – у Антона лицо было белым. – Ты что-нибудь понимаешь? Почему она вообще до сих пор жива? У малыша практически нет ни одного целого органа. Странно, что руки—ноги целы. Или будем ждать врачей, но тогда… Или…

- Или объединим силы и призовём на помощь Создателя? Соединим руки?

- Милая, надо идти до последнего. Сначала все силы на стабилизацию, на стимуляцию организма, как делали всегда. Потом… Потом надо будет использовать всё, что сможем.

- Но мы же никогда не пробовали такого на людях? Если что пойдёт не так?

- Рин. Она умирает. Десять минут и поздно будет думать что и как надо было делать. Мне страшно, но откладывать нельзя. Выбрось все мысли из головы. Оставь одно – ЭТОТ ребёнок должен жить. Понимаешь? ЖИТЬ!!! У меня всё внутри криком кричит, что эта девочка неспроста попала к нам. Говорят, чем человеку больше дано, то и спрос соответствующий. Считай это экзаменом для нас двоих. Всё, родная, соберись.

- - -

Бригады врачей, приехавших на машинах реанимации и скорой помощи, к ребёнку, где сейчас трудились двойняшки, не пустили, но проводили в другую смотровую, где лежала женщина. Медики маму ребёнка сразу взяли в оборот, через несколько минут определив, что серьёзных внутренних повреждений нет, а сломанная рука и разбитые в кровь колени не приведут к фатальным последствиям. Совместными усилиями осторожно переложили женщину на носилки, что бы увезти в больницу, как пострадавшая пришла в сознание и первым, что спросила, было «что с моим ребёнком».

Толком ответить никто ничего не мог, и только врач клиники, женщина в возрасте, погладив молодую маму по голове, неожиданно ровным спокойным голосом объяснила, что ребёнком сейчас занимаются врачи, лучшие из лучших. И, наклонившись к самому уху мамы, прошептала.

- Они волшебники, милая. Я, медик с тридцатилетним опытом работы, и то рядом с ними ощущаю себя первокурсницей. Вроде и знания и опыт есть, но рядом с ними теряюсь. Так что не волнуйся, всё будет хорошо. Скажи лучше – отца малышки как вызвать, а то тебе в больницу надо, а ребёнок с кем будет? Или лучше бабушку с дедушкой?

Мролрдая женщина смутилась, скривившись от боли в коленях, которые медики уже обработали и забинтовали и, особенно, в неестественно вывернутой руке.

- Нет отца, звонить некуда. Так уж получилось. И родители мои в другом городе живут. Но без дочки в любом случае никуда отсюда не уеду. Поставьте хотя бы временную шину на руку, что бы зафиксировать, а то не могу – выть от боли хочется. Я прекрасно понимаю, что к чему. Сама медик, стомато…

Она не договорила, посколько в клинике разом погас свет. Охранник, вынув из кармана фонарик, выскочил из смотровой и побежал к щитку. Открыл дверцу, убедился, что все автоматы в щитке сработали штатно, как от замыкания. Попытался разом вернуть их в рабочее положение, но тут же, мигнув, погас свет во всех близлежащих домах. Сам он этого не видел, крикнули работники клиники, что столпились в фойе у входа.

- Блин. Сколько предлагали поставить автономный генератор, но вот же упёртые люди, эти Ярые, всё время отказывались, – пробормотал мужчина и, минут через пятнадцать, свет, мигнув и погаснув, вновь появился. И в близлежащих домах и в клинике. – Опять сбой. Хорошо, что ненадолго погас…

Закрыв щиток, вернулся к смотровой. Не стал заходить, встав в дверном проёме, вскоре почувствовав, как его дёргают за рукав. Оглянувшись, не увидев никого, опустил глаза вниз, где стояла девочка в несуразно огромном свитере, одетом на голое тело.

- Можно мне к маме? - девчушка застеснялась мужчины и, когда тот подхватил её на руки и занёс в смотровую, там наступила полная тишина. И молодая мама, увидев улыбку на лице невредимой дочери, вновь потеряла сознание.

Оставив ребёнка с мамой, выскочив из помещения, Виктор заметил, что дверь во вторую смотровую открылась и оттуда, шатаясь, вышел Антон, с трудом держа на руках сестру. Перехватив у него девушку, охранник с трудом услышал слова, адресованные именно ему.

- Спасибо, Вить. Помоги донести Аринку в кабинет. Она без сил, отключилась, да и я еле живой.

Уже в кабинете, уложив девушку на диван и накинув на неё плед, Виктор перевёл взгляд на Антона, который опустился рядом с диваном на колени, шатаясь, словно был в усмерть пьяный.

- Спасибо, Семёныч, - охранник вновь услышал слова благодарности от даже не бледного, совершенно белого молодого человека. – Не обижайся, но оставь нас двоих, только прошу - никого не пускай к нам. Приедут медики – пусть женщину забирают в больницу. Ребёнка мы спасли. Она в норме. Всё. Извини. Сил...

Если бы не Виктор Семёнович, который успел подхватить падающее тело, Антон точно бы разбил себе голову при падении – внезапно обмяк и стал заваливаться на спину. Укладывая его рядом с сестрой, благо позволяла ширина дивана, мужчина, который последние десять дней выполнял обязанности обычного охранника в клинике, не мог не заметить, что виски у парнишки стали белыми.

- «Да уж… Просил меня генерал присмотреть за его детьми, что бы ничего с ними не случилось». – Майор в отставке смотрел на парня и девушку, которые лежали без малейшего движения. - «Но как уберечь, если сами себя чуть не загнали в гроб. Седина-то в тридцать с небольшим не появляется просто так. Значит эти двое и в самом деле вернули девчоночку с того света, не задумываясь, отдав ей свои силы и здоровье… Отдыхайте, ребятушки, сил набирайтесь, а я обещаю – никто Вас не потревожит. Только поесть бы Вам, да попить горячего. Ничего, придумаю чего-нибудь».

* * *

Арина, открыв глаза, не сразу сообразила где находится. Вроде и всё знакомо, но… точно была не дома. Через мгновение поняла – на работе. Глянула на настенные часы – ровно три. Посколько в кабинете было темно, сообразила – явно три ночи, не дня. С трудом повернув голову, увидела брата – тот ещё спал, дыхание было ровным, но вот его голова… Девушка погладила брата по волосам и тихонько про себя заплакала. Его виски были совершенно седые и немало белых прядей сверкали снегом в волосах. Аккуратно обняла брата и прижалась к его груди, вслушиваясь в биение сердца. Автоматом сосчитала – сорок пять.

Полежала немного, обнявшись, а потом, стараясь не разбудить, приподнялась и, спустившись через подлокотник дивана на пол, аккуратно укрыла Антона пледом.

- Спи, роднуля. Досталось тебе сегодня. Мы сделали невозможное, раз спали спокойно, – чуть слышно пробормотала девушка и, на цыпочках, вышла из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.

Последнее, что она помнила, как потеряла сознание, отдав все силы, что бы помочь той крохе, что лежала на кушетке. Что было потом – провал в памяти.

- - -

В клинике было тихо и пустынно – ночь… Спустившись на первый этаж, услышала негромкий разговор двух мужчин в комнате охраны, но, не желая никого тревожить, повернулась и сделала пару шагов к лестнице, как её догнали и обняли сильными руками.

- Доченька, милая, как ты? Как себя чувствуешь? - девушка услышала родной голос папы, который, развернув её к себе лицом, прижал груди, ласково гладя по волосам.

- Оклемалась слегка, пап. А ты чего здесь в ночи?

- Так кто ещё может быть здесь, когда с Вами такое приключилось? – мужчина еле сдерживался, что бы самому не заплакать. – С мамой поругался вдрызг – отправил ту домой. Упрямая, как Вы, всё требовала, что б её пустили в кабинет, но Витя встал стеной, не разрешил. Сказал, что выполняет распоряжение Антона. А тот для него здесь царь и Бог. Раз приказал никого не пускать – он и не пускал. Вот и переругались все между собой, чуть не подрались. Но я Витьку поддержал, поэтому и остался виновным во всех грехах, а мама демонстративно хлопнула дверью и ушла вся в слезах.

- Так, пап, позвони ей, успокой. Скажи, всё в порядке. Антошка, правда, пока спит, но его лучше не будить – он ещё слаб, да и состояние у него, если честно, хуже, чем у меня.

- Ринушка, мне Витя сказал, что Антону… тяжело пришлось? – старик, скорее, не говорил, шептал.

- Да, пап. Антон боролся до конца, а я, вот, самым позорным образом вырубилась. Даже не помню когда. Но, вроде, под конец. Мы же девочку вытащили?

- Вытащили, родная. Она с мамой в больницу поехала. Как выяснилось – они здесь вдвоём, помочь некому. С женщиной, вроде, ничего страшного – колени содраны, но с рукой хуже. Как показал ренген, сломана в двух местах. Но кости совместили и наложили гипс. Сама понимаешь, рука – не так страшно, тем более левая.

- Девочке теперь придётся за мамой ухаживать, – улыбнулась Арина. – И хорошо, что именно девочка, был бы парень... Кстати, пап. А в чём она поехала? Там же все вещи были пропитаны кровью? У неё изо рта хлестало…

- Не волнуйся, милая, - раздался за спиной отца другой мужской голос. – Девочку приодели, правда, не по размеру, а испачканные вещи уже постирали и те сейчас сохнут. Утром, после смены, занесу им домой. Те адрес оставили – недалеко отсюда живут, почти у метро. Так что по пути.

- Спасибо, Виктор. Было бы здорово. Да и чужие вещи стоило бы вернуть хозяевам.

- Не. Свитер и рубашку ей подарили. Ты б видела глаза той малышки, когда мама сказала, что бы чужой свитер с себя сняла. Её глазки и так в пол лица были, а стали как у оленёнка Бемби – кроме глаз и не видно было ничего. Тем более, они у неё стали наполняться слезами. Малышка всё гладила этот свитер и гладила. Как говорится – любовь с первого взгляда.

- Ну, раз подарили, - протянула девушка. – Но всё же спроси, может вернут?

- Спрошу обязательно, - хмыкнул мужчина. – Хотя, думаю, девочка с мамой скоро и сами здесь появятся. Не только поблагодарить, но и по другой причине.

- Какой? Проверить их дополнительно?

- Нет, милая, не угадала. Кажется, девочка здесь своего папу оставила. Всё тревожилась за него, мол, она с момой уедет, а папа как без них?

- В смысле, папу? Какого папу? – Арина с удивлением смотрела на улыбающегося мужчину.

- Доча, - Ярый с невозмутимым лицом мягко отстранил от себя дочь. – Я вот тоже не знал, что у моего сына есть внебрачный ребёнок, а я уже как лет пять вновь стал дедом. Но Юля, так зовут девочку, совершенно без всяких сомнений заявила, что Антон - её папа, и она его никогда не бросит.

- Кто кого не бросит? – послышался голос и разговаривающие увидели спускающегося по лестнице Антона. Бледного, не твёрдо стоящего на ногах, но с привычной улыбкой на лице.

- Сын, - Сергей Павлович в пару шагов предолел расстояние между ними и, схватив Антона в объятия, прижал к себе.

- Пап, раздавишь. Ты хоть силу соразмеряй, а? – раздался полузадушенный голос. – И так еле живой. Хочешь, что бы потом говорили, мол, умер в объятиях своего родителя?

- Типун тебе на язык, бестолочь, - рыкнул Ярый и в тот же миг послышался смешок.

- Вот теперь и в самом деле понял кто меня так сдавил. Папа, ни кто другой, окроме него, не сможет удавить непутёвого отпрыска в медвежьих объятиях.

- Дурачина ты. Самый настоящий. – Мужчина чуть отстранил сына и посмотрел ему в глаза. – Как был дитяткой неразумным, таким и остался. Как же можно так себя не беречь? Ты обо мне, о маме подумал?

- Пап, - Антон поднял грустные глаза на отца. – Прости, скажу честно, не думал. Передо мной лежал крохотный человечек, из которого уходила жизнь. Знаю, что ты сам, будучи на моём месте, поступил бы так же. Так что не осуждай. Я сын своего отца. Разве не так?

- Так, малыш, так, – отец вновь прижал сына, а потом и другой рукой сгрёб дочь, прижимая к себе. – Я горжусь Вами, ребятушки. Именно горжусь. Спасибо Вам за всё…

- Прости, Палыч, но раз все здесь, может предложу им поесть? Коллеги этих двух кадров натащили сюда всяческой снеди, да не на двоих, на десяток голодных ртов. Так что дай, накормлю их, а потом и продолжите обнимашки.

- Спасибо, Семёныч, им и в самом деле надо поесть. Хоть и ночь глубокая, но они же не ужинали, так что выкладывай что есть. Мешать не буду, посижу в сторонке, посмотрю на своих… врачей. Вот крутится другое слово на языке, но промолчу, не стану обижать. Пока супруге позвоню, успокою, что живы и более-менее здоровы. Только вот знаю, Настя, как увидет сына, рыдать будет не одну ночь.

- С чего рыдать? Ведь жив, не помер.

- Ты себя в зеркале видел? – Арина, подхватив под руку брата, подвела его к зеркалу в фойе. – Посмотри на себя. Сам поймёшь – будет мама плакать или нет.

Антон увидел себя в зеркале и замолк.

- «То, что виски седые, да голова стала цветной, не радует, но вот то, что старше выгляжу, этак лет на десять, это да…»

- «Ничего, Тошка, не страшно», – в голове появилась мысль сестры. – «Покрасим, будешь как новый. Как себя чувствуешь?»

- «Как?» - Антон закрыл глаза и «прогнал» состояние организма. – «Вроде, не так плохо как могло случиться. Дар не потеряли, и то слава Творцу. Голова… Не так уж и страшно. Буду седой и солидный, вот и относиться ко мне будут соответственно, не то, как сейчас. Есть только хочется. И ещё… спать. Не посплю – завтра ничего не смогу делать, а ведь не выходные, только четверг. Потом, правда, три дня праздников. Отлежусь, приду в себя. Ты уж меня не дёргай эти дни, ладно?»

- « Дурилка ты. Конечно не стану трогать. Будешь лежать в кроватке, а я тебя кормить буду».

- Боги!!! Неужели настал момент, когда моя половинка будет меня кормить с ложечки? Сама готовить вкуснятину и мыть посуду? Да ради этого я не прочь ещё и не такое свершить».

- «Какой же ты дурачина…» - Арина пыталась сделать обиженное лицо, но не смогла. Улыбнулась, а потом и вовсе засмеялась в голос.