Огонь в кольце

Дежурные сутки курсового командира школы младшего комсостава Павла Владимировича Артамонова были на этот раз особенно трудными. С утра 12 мая с экипажами двух автонасосов оказывал помощь пожарным подразделениям Ленинградского торгового порта по тушению пожара резервуарного парка нефтебазы в Угольной гавани. Только в 14 часов удалось вернуться в расположение школы, а к вечеру опять на пожар, теперь жилого дома на улице Черняховского.

Потушили. Вернулись домой. Казалось бы, можно и отдохнуть, но в 23 часа 55 минут объявлена воздушная тревога, продолжавшаяся до 2 часов ночи.

И без боевой тревоги после каждого выезда у курсового командира забот хватает: нужно проследить переэкипировку техники, успеть промыть, прочистить и повесить на просушку в сушильной башне грязные и мокрые рукава, заправить горючим и смазочным материалом машины. В общем, как можно быстрее подготовить все свое хозяйство к новым выездам. Нужно также проследить, чтобы курсанты привели в порядок свою спецодежду, передали мокрую на срочную просушку. Отдохнули в перерывах между вызовами. Да и самому отдохнуть не мешает: ноги, как свинцовые, с трудом передвигаются даже по ровным полам школьных помещений. А до смены в 9 утра еще очень далеко. Еще нет и 5 утра, но о том, чтобы прилечь на часок, не может быть и речи: надо поднять дневальных на уборку и отопление помещений, затопить водогрей. Проследить, чтобы не проспал кладовщик и выдал вовремя продукты повару на дневной рацион. На кухне уже весело трещит огонь в плите. Все правильно — завтрак к 7 часам должен быть на столе.

Привычку к строгому соблюдению установленных порядков Артамонов принес в школу из войск НКВД. Армейская служба приучила ко многому. Особенно остро воспитала чувство служебного долга, ответственности за поведение и поступки. Столкнувшись с нелегкой службой в пожарной охране, он с благодарностью вспоминал свое прежнее командование за то, что дали отличную физическую подготовку, закалили организм ежедневными тренировками, спортом. Занятия спортом Артамонов не оставлял и в школе. Теперь к двум значкам «Готов к труду и обороне» 1-й и 2-й степени, «Ворошиловского стрелка» добавился знак «Отличный пожарный».

Пройдя по служебным помещениям, Артамонов заглянул в дежурное. Вымотавшись за истекающие сутки, личный состав дежурной смены крепко спит. Вороты гимнастерок расстегнуты, пояса сняты. И все. Тревога может поднять их в любой момент, на сбор и выезд всего 45 секунд, поэтому ни сапоги, ни гимнастерки снимать не положено. А пока пусть ребята отдыхают. Надо спуститься в гараж, посмотреть, все ли подготовлено к смене караула. На смену заступает курсовой командир Тимофеев. Человек он придирчивый, при малейшем непорядке караул не примет.

В 6 утра заговорила вражеская артиллерия. Разрывы слышны где-то далеко, похоже, в северном районе города, за Невой. Такая далекая канонада курсантов не разбудит — молодой сон крепок. Пока есть время, надо и себя привести в порядок. Артамонов достал из тумбочки иголку, белые нитки и уселся пришивать на ворот гимнастерки чистый подворотничок. Тоже армейская привычка.

«Воздушная тревога, воздушная тревога», — прохрипел громкоговоритель.

Артамонов с досадой глянул на черный картонный диск. Придется вести курсантов в укрытие в грязном после вчерашней работы на пожарах подворотничке. Укрытие было условное — ни от бомбы, ни от снаряда никого оно не укрывало, но положено по тревоге — рассуждать не приходится. По дороге в укрытие, куда неохотно бежали курсанты, вспомнился старшина роты еще во время срочной службы. «Все суета сует, — говорил старшина, — но подворотничок у красноармейца должен быть белый».

Из широкой щели во дворе виден виновник воздушной тревоги. Одиночный фашистский самолет «Юнкерс-82», шел на очень большой высоте. Значит, летчик хорошо знаком с характером нашей зенитной артиллерии. В светлом майском утреннем небе самолет вспыхивал яркой точкой и удалялся в сторону солнца. Прицельное бомбометание он, конечно, не произведет, но ведь город огромный — куда не сбросит свой груз, везде могут быть разрушения и пожары, везде могут быть человеческие жертвы.

Отбой воздушной тревоги. Теперь нужно ребятам позавтракать, а там и смена.

Сигнал тревоги прозвучал в здании школы в 8 часов 02 минуты.

Выглядывая в окошечко, соединяющее гараж боевых машин с пунктом связи команды, дежурный диспетчер Наташа Антонова назвала адрес вызова:

— По району 7-й. Проспект 25 Октября, 174{14}. Смольнинский райсовет. Выезжать обоим насосам.

Одетый в брезентовый плащ, в каске, поправляя на плече ленту сумки противогаза, Артамонов следил, как одевается и садится в машины боевой расчет. Школа недаром славилась отличной боевой выучкой — задолго до положенных 45 секунд автомашины выехали на набережную Обводного канала и помчались по необычно пустынному Литовскому проспекту. Ни одной машины, ни одного пешехода. Резкий, тревожный сигнал «кукушки» не заставлял никого уступить дорогу спешившей на пожар боевой машине. Но шофер первой машины Василий Рогов не выключал ненужного сейчас сигнала. Сжав обеими руками руль, он тревожно прислушивался к громкому постукиванию метронома на улицах города. Значит, отбоя тревоги еще нет. Где-то впереди, на Разъезжей улице раздался оглушительный взрыв, стало ощутимо, как под колесами машины всколыхнулось дорожное полотно. Значит, в дополнение к обстрелу началась и бомбежка.

Когда машины достигли указанного адреса, перед ними предстала картина страшного и нелепого разрушения. Пятиэтажное здание Смольнинского райсовета было объято пламенем. Фугасная авиабомба попала в среднюю часть дома, разворотила лицевую часть, обрушила перекрытия всех пяти этажей, сорвала кровлю. Ярко пылали обнаженные конструкции этажных перекрытий и балки чердака. Угловая часть поврежденной правой стороны здания нависла и угрожала обвалом. По лестничной клетке дворовой части здания происходила эвакуация застигнутых взрывом работников исполкома, которые по существующему положению, находясь на казарменном размещении по сигналу воздушной тревоги должны были спуститься в бомбоубежище, оборудованное в подвале, но зачастую этого не выполняли.

Огонь по коридору, проходящему во всю длину здания, стал интенсивно развиваться по всем пяти этажам. Едкий удушливый дым, подгоняемый ветром, дувшим в направлении сохранившейся части здания, быстро заполнил весь корпус. Встретил прибывшие на пожар машины школы начальник районной 7-й пожарной команды Василевский. Это был уже немолодой, очень опытный пожарный, а команда его считалась одним из самых боевых подразделений гарнизона пожарной охраны города. Из этой боевой команды в свое время перешел на должность старшего руководителя тушением пожара гарнизона и Георгий Георгиевич Тарвид.

— Павел Владимирович, — приказал Артамонову Василевский, — давай с 1-м отделением во двор через Исполкомскую улицу. Всех людей ставь на эвакуацию. В некоторых этажах люди отрезаны от выходов. Организуй спасение. В твое распоряжение лестница моей команды. 2-е отделение на гидрант у дома № 147 по проспекту 25 Октября, линию к парадному входу, позиции стволов дам позже. Действуй!

Передав распоряжение руководителя тушением пожара командиру отделения Горечкому, приказав укрыть автонасос 1-го отделения в подворотне, Артамонов в сопровождении пожарных Доровского и Серебрякова отправился в разведку.

У входа на лестничную клетку его встретил заместитель Василевского, Николай Осмоловский. Он только что вернулся из разведки, сняв загубник и носовые зажимы изолирующего противогаза, платком вытирал покрытое капельками пота красное лицо. Тяжело дыша, Осмоловский движением руки остановил пожарных.

— В разведку ходить не надо. Я прошел все верхние этажи. На пятом людей нет. На четвертом сотрудники какого-то отдела исполкома отказались эвакуироваться и стали собирать какие-то документы. Сейчас огонь их отрезал, Их четверо. Надо срочно спасать. Учти, что возможна обрушение этой части здания, придется вынимать людей из окон.

— Ясно. Доровский, — сказал Артамонов командиру отделения, — быстро за механической лестницей 7-й команды.

— Отставить, — остановил рванувшегося выполнять приказание пожарного Осмоловский, — мехлестницу здесь не поставить, все подступы завалены. Придется действовать выдвижными и штурмовками. Я в разведку левой части здания.

— Доровский, слышал? Быстро сюда выдвижные с обоих насосов. Серебряков, всех курсантов 1-го автохода на выдвижные. Взять штурмовки!

Звон стекол на четвертом этаже заставил пожарных поднять головы. Сквозь выбитую оконную раму высунулся человек, очевидно, один из остававшихся на этаже сотрудников исполкома. Увидев группу пожарных, он до удивления спокойным голосом попросил:

— Ребята, сюда бы лестницу. Вытаскивайте нас отсюда. Припекает здорово и дышать нечем.

Не прошло и минуты, как с трудом преодолевая завалы и груды кирпичей, к зданию подбежали с лестницей на плечах курсанты школы Копцов и Попов. Еще несколько секунд, и она установлена к окну третьего этажа. Со штурмовкой в руках бежал Павел Доровский.

— Доровский, за мной, в окно третьего этажа, — скомандовал Артамонов. — Серебряков, организуйте подачу ствола для нашего прикрытия.

Приняв от Доровского рукавную задержку и спасательную веревку, Артамонов поднялся на середину первого колена лестницы, подвесил на плечо штурмовку и закрепил выдвижную лестницу за подоконник (для большей устойчивости). Из окна четвертого этажа кто-то из сотрудников исполкома подхватил за крюк конец штурмовой лестницы и, в свою очередь, помог подвесить ее к подоконнику.

— Подождите, сейчас я сам поднимусь к вам, — крикнул Артамонов, увидев, что один из спасаемых пытается неумело выбраться из окна на штурмовую лестницу, и быстрыми четкими движениями, пробежав по ступеням лестницы, вспрыгнул в окно.

Спасаясь от приближающегося огня, три человека прижались к раскрытому окну, четвертый, очень пожилой, грузный человек сидел на стуле посреди комнаты и не подавал признаков жизни.

— Кого первого? — спросил Артамонов.

— Его! — указал один из сотрудников на сидящего.

Вынув из чехла веревку и связав из нее спасательное кресло, Артамонов быстро одел на продолжающего сидеть на стуле человека.

— Помогите вынести его в окно, — обратился он к остальным. — Доровский, организуй. — Человеку в бессознательном состоянии штурмовая лестница ни к чему. Его нужно спускать вниз на веревке, как груз.

Почувствовав, что его подняли, человек вдруг стал судорожно хватать всех за руки, уцепился за переплеты окна, за ступени лестницы, затрудняя свое спасение. А характерное потрескивание предвещало возможность обрушения.

— Концов, Попов, подхватите, — крикнул Артамонов.

Быстро поднявшись по лестнице, курсанты приняли на руки спускаемого.

— Скорей, скорей, — торопил Артамонов остальных. Один за другим, сотрудники исполкома стали выбираться из окна на штурмовую лестницу, таща в руках чемоданы с документами.

— Да бросьте вы вниз свои сокровища, — крикнул Артамонов.

— Нельзя, — строго сказал старший сотрудник и чуть не свалился с лестницы, увлекаемый тяжелым грузом.

Только с помощью тех же курсантов всем троим удалось благополучно добраться до земли.

Языки пламени уже выбивались из окон четвертого этажа, когда Артамонов с Доровским выбрались сами на штурмовку. Введенный на прикрытие ствол с дальней позиции доносил вместо мощной струи только брызги и поддерживал пожарных не столько фактически, сколько морально. Не успели они спуститься с выдвижной лестницы, как раздался грохот и вся лавина пятиэтажного корпуса стала валиться на землю, погребая под собой и лестницы, и действующий рукав. Весь еще во власти только что миновавшей верной гибели, Артамонов не мог понять, что от него требует старший сотрудник исполкома.

— Товарищ пожарный, а где же Мусницкий? — настойчиво требовал ответа сотрудник.

— Подождите. Вы можете ясно сказать, о ком речь?

— Наш пятый! Он был вместе с нами в этом помещении. Где он?

— Не знаю. Пока вы спускались вниз, я успел осмотреть смежные помещения, никого там не обнаружил. Дверь в коридор была закрыта. Может, он раньше успел эвакуироваться? Попробуйте поискать на земле. Давайте-ка отойдем подальше.

Огонь яростно овладевал разбитыми, расщепленными конструкциями, сброшенными обвалом, канцелярской мебелью, бумагами. Стоять возле поднявшегося на высоту разрушенного дома пламени было уже невозможно.

Выручил Артамонова начальник Смольнинского районного управления пожарной охраны Борис Молдан. Всегда уравновешенный, спокойный, может быть, чрезмерно флегматичный, он сейчас был явно взволнован. Обрушение стены сильно изменило обстановку, мощный костер, клубы дыма, застилавшие двор и улицу, затрудняли подходы к очагу. А главное, он не знал, не повлекло ли обрушение человеческих жертв.

— Как у тебя? Все целы? — спросил он у Артамонова.

Артамонов еще продолжал докладывать Молдану обстановку, когда подбежала связная Смольнинского РУПО:

— Товарищ начальник, к телефону! На проводе начальник штаба службы.

Мощное обрушение пятиэтажного дома волновало не только Молдана, но и всех сотрудников управления пожарной охраны города. Очень свежа еще была в памяти и катастрофа, приведшая к гибели многих пожарных, в ноябре прошлого года на Боровой улице.

— Как дела у Артамонова? Всех людей удалось спасти? У самого нет потерь? — спрашивал начальник штаба.

— Артамонов, как всегда, сработал отлично, — крепко прижимая к уху трубку телефонного аппарата, чтобы заглушить гул пожара, доложил Молдан. — В самый момент успел и сотрудников исполкома спасти, и своих людей сберег. Правда, в завале осталась выдвижная лестница…

— Бог с ней, — облегченно вздохнула трубка. Требовательно зазвонил телефон местной связи.

С позиций 8-й команды, с пятого этажа горящего здания рапортовал начальник команды Семенов:

— Люди все целы, но обстановка очень тяжелая. Дым настолько плотный, что держать его невозможно. Надо вскрывать кровлю и выпускать дым.

— Держитесь. Сейчас установим механическую лестницу 7-й команды, по ней на крышу направлю топорников, прибывших по дополнительному вызову. На подавление костра в обвале подает стволы 17-я команда. К вам на помощь направлю курсантов школы. Свяжите меня с Артамоновым, — приказал Молдан связной.

— Тридцать седьмая докладывает, — подошел к начальнику РУПО связной — немолодой пожарный, чуть ли не единственный мужчина из всех связных ленинградской пожарной службы. — Наша позиция на дворовой территории, наступаем с лестничных клеток. Отлетевшим обломком падающей стены ранен пожарный Нестеров. Отправлен в госпиталь. Начальник команды остался на позиции.

— Хорошо. Передайте начальнику команды, что его действия одобряю.

— Есть. Разрешите идти?

— Идите.

Приложив руки к каске, пожарный повернулся кругом и четко выбросил вперед левую ногу. «Вот к чему никак не удается приучить наших славных девушек-связных, — мелькнула где-то в мозгу притаенная мысль. — Работают часто даже лучше мужчин, а вот строй…»

— Жабин, — позвал Молдан начальника штаба опергруппы. — Обзвоните все подразделения, участки и позиции, где не установлена телефонная связь, направьте посыльных. Уточните, нет ли еще у кого жертв и раненых.

Снова звонок по местному телефону. Докладывал с позиций 8-й команды Артамонов. После обрушения его люди подключились к своему насосу и работают сейчас на позициях пятого этажа, помогая Семенову.

А что другое можно было ожидать от школы младших командиров, от их руководителя, бывшего офицера войск НКВД Павла Владимировича Артамонова?

К начальнику Смольнинского РУПО вернулись невозмутимость и спокойствие. Временное замешательство, вызванное обвалом стены здания, прошло. Организованное наступление на огонь продолжается с полной мощью.

— Товарищ начальник, — к Молдану подошел человек в черной спецовке и кепке на голове. И представился: — Михаил Сорока, начальник трамвайного управления. Рабочий день начался, надо пускать трамвай. Можно ли убрать ваши рукава, которые лежат на трамвайных путях?

— Понимаю, что надо, но придется немного подождать. Чуть разрядим обстановку и начнем перебазировать насосы, — сказал Молдан.

В подтверждение его слов о сложности обстановки через территорию двора по направлению к машине скорой помощи санитары на носилках несли завернутого в простыню человека. Это был тот самый работник исполкома Мясницкий, разыскать которого требовал у Артамонова старший сотрудник. Он был жив, но без сознания. Как потом выяснилось, выбежав при подходе огня из служебного кабинета в общий коридор, надышался дыма и, потеряв ориентировку, попал в одну из комнат, подвергшуюся обрушению. Он был извлечен из-под развалин бойцами 7-й команды.

Уже к 9 часам наступила локализация пожара. Теперь продолжалась разборка и проливка обрушенных конструкций и чердака.

В 9 часов 5 минут прозвучал сигнал отбоя пожарной тревоги, а еще через несколько минут были восстановлены порванные троллейные провода, и с веселым звоном по освобожденным от рукавов рельсам пробежал первый трамвай.

В 11 часов пополудни в кабине автонасоса, возвращающегося в школу после пожара, крепко спал, измотанный за дежурные сутки, курсовой командир школы, начальник караула Павел Владимирович Артамонов.

Комментарий

В 7 часов 50 минут 13 мая во время воздушной тревоги прямым попаданием фугасной авиабомбы, сброшенной с Самолета противника, были разрушены четыре этажа и возник пожар в здании Смольнинского райисполкома по проспекту 25 Октября, 174. Огнем охвачены третий, четвертый, пятый этажи и чердак у разрушенной части здания. На место пожара было выслано 9 отделений и 2 хода специальных служб.

Принятыми мерами в 9 часов 30 минут распространение пожара было предотвращено. Окончательная ликвидация и разборка разрушенной части здания продолжается.

Из донесения от 16 мая 1943 года о результате пожара начальника РУПО Б. И. Молдана

Данный пожар следует отнести к характерным пожарам, происшедшим от действия ФАБ, осложнившимся к тому же необходимостью производства спасательных работ в довольно сложных условиях.

Быстрое развитие огня, распространение его как в вертикальном, так и в горизонтальном направлениях, потребовало довольно значительного количества стволов для пресечения огня на главных направлениях.

Возможность обрушения деформированных конструкций требовала принятия особых мер предосторожности.

Учтя опыт пожаротушения ранее имевших место аналогичных пожаров, данный пожар был успешно ликвидирован в течение небольшого отрезка времени с затратой минимальных сил и средств.

На ликвидацию пожара было введено 12 стволов. Весь личный состав работал четко, энергично и самоотверженно.

При спасении застигнутых огнем людей с риском для собственных жизней особо отличились:

заместитель начальника 7-й ВКП Осмоловский Николай;

курсовой командир школы, начальник караула Артамонов Павел;

курсанты школы Копцов Григорий и Попов Яков.