Огонь в кольце

В ясный солнечный день 7 мая 1942 года около 16 часов Кировский район города был интенсивно обстрелян фашистской артиллерией. За короткое время по району было выпущено более 200 снарядов. В основном зажигательных. Несколько из них взорвались внутри цехов прядильно-ткацкой фабрики «Равенство».

Фабрика «Равенство» располагалась по улице Калинина, в непосредственной близости от территории Морского торгового порта. Главный многоэтажный корпус фабрики, в котором размещались все основные цехи, возвышался над низкими окружающими строениями и, стоя на открытой местности, представлял собой отлично видимую мишень для вражеской артиллерии. Главный корпус — это кирпичное 5–6-этажное здание размером в плане 165 на 30 метров. К нему с южной стороны примыкал вплотную трехэтажный корпус котельной и цеховых контор.

Как и все текстильные фабрики, «Равенство» являлась объектом повышенной пожарной опасности. В данном случае эта опасность усугублялась еще и тем, что в главном корпусе междуэтажные перекрытия были деревянными, из толстых 75-миллиметровых досок, уложенных на металлические двутавровые балки, снизу также подшитые досками, обитыми кровельным железом. В перекрытиях образовались пустоты, по которым в случае пожара огонь мог беспрепятственно распространяться по всему зданию.

Учитывая высокую степень пожарной опасности, все производственные помещения были оборудованы спринклерной установкой автоматического пожаротушения. Но она была отключена и бездействовала, так как производство фабрики было почти полностью законсервировано. Только в средней части корпуса изготовлялась необходимая городу-фронту вата.

Артиллерийский зажигательный снаряд, пробив крышу и чердачное перекрытие, разорвался в шестом этаже, второй, влетев в оконный проем, — в помещениях четвертого этажа, а третий, пробив стену, — во втором. Сразу после разрывов в этажах появилось открытое пламя и повалил густой черный дым. Пожары на этажах сразу получили быстрое распространение еще и потому, что на стенах и в проходах находилось большое количество хлопка, очесов и хлопковой пыли — материалов, весьма опасных в пожарном отношении. Огромная площадь цехов без каких-либо преград, кроме двух лестничных клеток, перерезающих здание, позволила огню беспрепятственно распространиться по всему корпусу. Помогал огню и юго-западный ветер силой семь метров в секунду, создавая мощные воздушные потоки, которыми подхватывались горящие хлопья, разносимые по всем этажам.

Чугунные опоры перекрытий из-за высокой температуры накалились, потеряли прочность и, не выдержав тяжести станков, стали обрушиваться с этажа на этаж, способствуя еще большему развитию пожара. Пламя вырывалось из оконных проемов, каскады искр и головешек разносились на большое расстояние, вызывая загорание зданий, расположенных вокруг фабрики.

— Товарищ начальник, вижу густой черный дым над корпусом фабрики «Равенство», — доложил начальнику 19-й пожарной команды наблюдатель с вышки. — Время 16 часов 14 минут.

Не дожидаясь сообщения или вызова с места пожара, начальник команды распорядился о немедленном выезде дежурного караула в составе автонасоса и автоцистерны. С караулом выехал политрук команды Лезин.

Едва въехав в распахнутые настежь ворота фабрики, Лезин понял, что возможностей прибывшего караула для ликвидации такого пожара не хватит. Основная часть корпуса полностью была охвачена огнем. И единственное, что можно сделать, это бросить все наличные силы на спасение смежного корпуса прядильных цехов и находящихся поблизости складов. Приказав начальнику караула Галаю приступить к развертыванию, политрук отправился на разведку.

У семиэтажной водонапорной башни стоял человек. Руки опущены, спина согнута, вся фигура выражала отчаяние. Подойдя ближе, Лезин увидел: на асфальте у ног человека, раскинув широко руки, лежат две женщины. Вокруг них лужа крови.

— Осколками? — указав на женщин, спросил Лезин.

Человек поднял голову, увидев около себя офицера, внезапно всхлипнул.

— Начальник добровольной пожарной дружины фабрики, — стараясь сдержать непослушные слезы, доложил он Лезину. — От местной водопроводной сети мы подали два ствола в четвертый этаж. Связь с нашими ребятами потеряна. А эти! — Он указал на женщин и вдруг закричал: — Мы ничем не могли им помочь! Огонь так быстро распространился, что отрезал им путь к эвакуации! Они были на наблюдательном посту районного штаба МПВО. Когда поняли, что сгорят заживо, выбросились с башни и разбились насмерть.

— Прекратите истерику, — резко сказал политрук. — Надо не хныкать, а постараться спасти ваших людей. Галай! — позвал он начальника караула. — Я к телефону — даю сигнал № 2. Ствол от цистерны по внутренней лестнице быстро на четвертый этаж, там отрезаны огнем люди. Насос — на водоем! Два ствола литер «А» от него в третий и пятый этажи. Насос проводит на пирс вот этот товарищ, начальник дружины, а вы к воротам, встречайте прибывающие машины, насосы ставьте у водоема, пирс его вмещает шесть машин, остальные на гидранты по Промышленному переулку и улице Калинина. Все стволы литер «А». Выполняйте!

Получив команду от политрука, Галай побежал к въездным воротам, а начальник добровольной дружины бросился за насосом к водоему.

Подав в 16 часов 27 минут сигнал о пожаре № 2, Лезин уже через семь минут изменил сигнал на № 3. Воды для тушения такого пожара потребуется много, значит нужно вызвать много пожарных отделений. С водой все должно быть в порядке — водоем, находящийся на территории фабрики, когда-то был парковым прудом. Теперь здесь по требованию пожарной службы оборудованы две больших стоянки-пирса для забора воды пожарными автонасосами.

Лезин направился к главному корпусу. Навстречу ему к середине горящего здания бойцы 19-й команды Жданов и Иванов катили рукавную катушку. Где-то вдали послышался раскат артиллерийского выстрела. А через несколько секунд за деревянным зданием склада шпулек разорвался снаряд. С противным визгом над упавшими на землю бойцами пронеслись осколки.

— Живы? — бросился к упавшим пожарным политрук.

— Пронесло, — первым поднялся Иванов. — Давай дальше, — обратился он к товарищу. И оба побежали, раскатывая на ходу рукава, к лестничной клетке. Там их уже ждал командир отделения Николаев. У его ног лежала скатка рукавов с привернутым стволом.

— Давайте, давайте, ребята, — крикнул он пожарным. — Я на четвертый этаж по лестнице. Иванов, за мной, поможешь подтянуть рукава. Жданов, к насосу — подать воду.

Лезину было видно, как Николаев и Иванов, подтягивая за собой тяжелые рукава, окунулись в густой дым и скрылись в нем. Опять послышался звук далекого выстрела, и за прудом, взметнув в воздух комья земли, взорвался очередной снаряд. Но там же работают на насосах люди! Политрук бросился к пруду.

Один из осколков, долетев до пирса, попал в радиатор автомашины 19-й команды и разворотил двигатель. Автонасос, только что забравший из пруда воду, захлебнулся. Шофер, оглушенный разрывом и ударом в машину крупного осколка, был, видимо, контужен.

Обгоняя Лезина, к пирсу подъехал автонасос пожарной команды Кировского завода. Из кабины выскочил хорошо знакомый политруку начальник команды Сергей Шабанов. Приветливо махнул рукой Лезину, он тут же принял решение:

— Помельников, насос быстро на пирс, переключайте линии девятнадцатой к нашему насосу! Козлов, — приказал он командиру отделения, — обеспечьте подачу воды! Романов и Гусев за мной! — И, не теряя ни секунды, сопровождаемый двумя бойцами, побежал по линии рукавов к исходной позиции стволов.

«Вот умение разобраться в обстановке и решительность действий», — с легкой завистью подумал о начальнике команды Кировского завода Лезин, но предаваться раздумьям долго не пришлось: взвизгнув тормозами, около него остановилась оперативная машина дежурного по городу Владимира Яковлевича Мялло, за ним почти вплотную — автомобиль газодымозащитной службы 2-й пожарной команды.

«Сработал мой сигнал о пожаре № 3», — мелькнула мысль. Руководителя тушением пожаров Мялло Лезин неоднократно встречал на пожарах. Быстрый, энергичный, тот обладал отменной ориентировкой в самой сложной обстановке, умел мгновенно определить направление основного удара, расставить имеющиеся, даже малочисленные, силы и средства и обеспечивал скорейшее наступление на огонь. Вот и сейчас, не дослушав до конца доклад начальника караула Галая, Мялло уже понял, что начинать тушение надо с лестничной клетки, отделяющей охваченную огнем часть корпуса. Но ведь и Лезин начал с этой же лестничной клетки. Его люди со стволом уже ведут наступление на огонь именно в этом направлении. Но даже отдаленно сравнить себя с замечательным мастером тушения пожаров Лезин не считает возможным. Нужно присматриваться и учиться.

— Тихонов, — тем временем обратился Мялло к командиру отделения газодымозащитной службы, — отправляйтесь в разведку по лестнице, пройдите до чердака, определите пути возможного наступления.

— Слушаюсь! Петров и Семенов, в противогазы включись! — скомандовал Тихонов и, захватив с собой мощный ФЭБ{6}, первым скрылся в задымленной лестничной клетке.

А на территорию фабрики прибывали пожарные автомашины городских частей.

— Николай Николаевич, — обратился Мялло к подбежавшему к нему с рапортом начальнику районного управления пожарной охраны Юшкову, — этот объект вы знаете лучше, чем я. Возьмите на себя расстановку машин на водоисточниках. Используйте ближайшие гидранты. Вода, кажется, в них есть. Не сосредоточивайте много машин в одном месте. Все стволы литер «А». На случай повреждения рукавных линий осколками подготовьте резервы. Исходные позиции рукавных линий — у лестничной клетки, дальнейшее их использование и направление я возьму на себя. Обратите особое внимание на сохранение людей от поражения артогнем. Пока мы не ликвидируем основной очаг, не собьем дымового ориентира и зарева, противник будет бить по фабрике прямой наводкой.

Как бы в подтверждение его слов в складе хлопка громыхнул разрыв снаряда. Снаряд был, видимо, зажигательный; так как сразу же из рваной дыры в крыше склада взметнулся столб огня и дыма.

— Двадцатая, — остановил Мялло подъехавший автонасос 20-й команды, — кто старший?

С подножки автомашины соскочил высокий пожарный.

— Командир отделения двадцатой команды Дороский, со мной шесть человек боевого расчета, — четко доложил он дежурному по городу.

— Отлично! Насос на водоем. Два ствола литер «А»: один в этот склад хлопка — постарайтесь сбить огонь как можно быстрее, иначе дым задушит нас окончательно, второй ствол — в окна первого этажа. Исполняйте.

— Товарищ дежурный по городу, — подбежала к Мялло девушка, связная 19-й команды, — на пожар прибыл заместитель начальника управления пожарной охраны товарищ Голубев. Срочно требует вас к себе. Он у въездных ворот.

Сергей Гордеевич Голубев — один из самых крупных специалистов пожарного дела. Автор четырнадцати учебников по пожарному делу. До войны он был заместителем начальника пожарно-технического училища. После временного расформирования последнего поступил в распоряжение Управления пожарной охраны города и был назначен заместителем начальника управления. Мялло знал, тушением каких сложных и ответственных пожаров руководил Голубев, в основном возникавших в результате бомбежек и обстрелов города.

Когда Мялло вышел к въездным воротам, Голубев принимал рапорт у начальника караула 19-й команды Галая.

— Здравствуйте, Владимир Яковлевич, обстановку мне очень детально изложил Галай, — как-то очень тихо и спокойно сказал Голубев. — Руководство тушением пожара беру на себя. Вы назначаетесь на южный сектор пожара. Задача — организовать наступление на очаг через здание трехэтажного корпуса и котельной. Используйте насосы 1-й и 7-й команд, установленные на гидрантах в Промышленном переулке. Насосы уже установлены, идет прокладка линий, — положив руку на плечо Мялло, Голубев дополнил: — Володя, эта сторона наиболее опасна при обстреле. Береги людей и себя.

Так же, как Мялло высоко ценил высочайшее мастерство Голубева, так и Голубев был уверен в таком отважном командире, каким был Мялло. Последние годы они вместе служили в пожарно-техническом училище, где Мялло вел курс пожарной тактики. За плечами тридцатилетнего офицера уже был более чем девятилетний стаж практической работы на пожарах. Его лекции были увлекательными, насыщенными живыми примерами. Они всегда особенно остро воспринимались курсантами. Направляя его на самый опасный участок, Голубев был уверен, что задача будет выполнена.

А обстрел фабрики продолжался. Правда, Голубев был относительно спокоен за людей. Подготовленную штабом противопожарной службы инструкцию по работе на пожарах в условиях артиллерийского обстрела пожарные хорошо изучили во всех подразделениях и умело применяли на практике. Стоило услышать звук далекого выстрела, как люди укрывались за простенками, кипами хлопка и другими укрытиями, а после близкого разрыва снаряда снова занимали боевые позиции. И обстрел не останавливал наступления на огонь. Под действием 15 мощных стволов, подведенных с обеих лестничных клеток и с крыши трехэтажного здания в горящие этажи основного корпуса, огонь стал утихать. В клубах черного дыма над пожарищем стали проглядываться белесые клубы пара. Локализация пожара была близка, и это подхлестывало пожарных. Галай действовал со своим караулом на чердаке главного здания. В условиях тяжелой задымленности расчет предотвращал переход огня по чердаку с западной на восточную часть корпуса.

— Ребята, что-то так потемнело, ничего не вижу, — Галай попробовал протереть глаза, но видимость не восстанавливалась. — Ребята, я, кажется, ослеп.

— Да что вы, товарищ Галай, — двое бойцов, оставив ствол без смены, подхватили начальника караула под руки. — Держитесь за нас.

Осторожно проводя старшего товарища между обгоревшими и обрушенными конструкциями, бойцы по лестничной клетке повели его из корпуса.

— Как там на чердаке? — окликнул Галая не знавший постигшей того беды начальник 41-й пожарной команды Иван Дрожжев. Продвинувшись внутрь цеха с шестого этажа, его боевым расчетам удалось сбить огонь.

— Кто это со мной разговаривает? — приостановился Галай.

— Ты что — не видишь, кто? — засмеялся Дрожжев. — Или не узнаешь? Зазнался, что первым сбил пламя на чердаке?

— Не вижу, — Галай пошатнулся и, наверно, не удержался бы на крутых ступенях лестничной клетки, не поддержи его товарищи.

Ниже встретились бойцы командира Кировского завода Романов и Гусев. Под руководством командира отделения Козлова они, поочередно сменяясь на стволе, уже отстояли от огня трансформаторную подстанцию, столовую фабрики и сейчас переходили на следующие позиции.

Во дворе, укрытые от осколков рвущихся снарядов за стеной склада, сидели в ожидании санитаров два раненых бойца из экипажа автонасоса 7-й пожарной команды. Насос, установленный на гидрант в Промышленном переулке, в зоне наиболее частых разрывов артснарядов, обслуживался шофером Новиковым. Бойцы принялись наперебой рассказывать Галаю, как около их насоса разорвался тяжелый снаряд, их обоих ранило, а Новиков, велев им идти в госпиталь, остался у насоса один, не покинул своего поста и продолжал беспрерывно питать водой, стволы, выведенные на ответственные позиции.

— Может, кто из вас поможет Новикову? — спросил один из раненых, но заметив, как неуверенно ощупывает стену перед тем, как к ней прислониться, приведенный пожарный, понял, что помощи от него ждать нельзя, а двое других уже скрылись в лестничной клетке.

Заметив вышедшего из главного корпуса руководителя тушением пожара Голубева, один из раненых направился к нему, чтобы доложить о случившемся. Но тут во двор фабрики на полном ходу въехал автонасос 10-й пожарной команды с Петроградской стороны и, резко затормозив, остановился около РТП.

— Прибыли в ваше распоряжение. Политрук команды Садовников, — представился начальству высокий, стройный юноша. Он совсем недавно получил офицерское звание и горел желанием поскорее применить на таком сложном большом пожаре все свои способности боевого командира расчета, приступить к тушению пожара на самом опасном участке.

— Очень хорошо, — мягко сказал Голубев. — Ставьте насос на свободный гидрант в Промышленном переулке, два ствола литер «А» в третий этаж.

— Есть ставить насос на свободный гидрант! — Политрук вскочил в кабину, и машина, обдав раненого облаком отработанных газов, с места рванулась в сторону ворот.

— Боевому расчету приступить к развертыванию, — скоро донеслась его команда.

Глухой звук далекого артиллерийского выстрела пожарные не услышали, а может быть, не уяснив еще обстановку, не обратили на него внимания. Крупнокалиберный снаряд разорвался у самого насоса, превратив в кровавое крошево весь боевой расчет. Страшной силы разрыв изрешетил осколками, разметал вокруг огромной воронки тела политрука Садовникова, командира отделения Цветкова, бойцов Иванова, Нифонтова, Лапшина и Лысенкова. Люди погибли, не успев даже осознать приход смерти.

Известие о гибели боевых товарищей не расхолодило, а обожгло души бойцов. К смерти в блокадном Ленинграде привыкли, смерть воспринималась как неизбежное зло. Но такая, на боевом посту, каждый раз призывала удесятерять усилия по борьбе с врагом. Двадцать четыре отделения пожарных команд обрушили на огонь потоки воды, двадцать четыре боевых расчета повели яростное наступление на очаги пожара, и казалось, что вот-вот наступит перелом, наступит локализация пожара. Но чересчур близко был враг. Чересчур хороший был ориентир у вражеской артиллерии в виде столба дыма и зарева. В 17 часов 16 минут два зажигательных снаряда разорвались в верхних этажах восточной части главного корпуса. Мгновенно вспыхнули очесы хлопка, загорелись разбитые конструкции деревянных промасленных перекрытий. Вспыхнувшее пламя оказалось в тылу действующих подразделений. Распространяясь с невиданной быстротой по четвертому этажу, пламя в течение нескольких минут добралось до лестничной клетки. Два больших самостоятельных очага стали быстро сближаться, поглощая среднюю часть корпуса. Языки пламени вырывались из окон. От тепловой радиации вспыхнули кипы хлопка. Образовавшиеся мощные вихревые потоки воздуха покрыли густым горячим дымом территорию фабрики между горящим корпусом и основным складом хлопка. Пожарные на центральной лестничной клетке оказались в огненной западне.

Голубеву теперь надо было думать не о тушении пожара, а о спасении людей.

— Подразделениям, работающим на первых четырех этажах, отступить и вывести стволы, — распорядился он. — Всем, кто находится выше, выходить на крышу и по ней пробираться в южную часть корпуса!

В середине корпуса стали устанавливать механическую лестницу, чтобы принять на себя спасающихся от неминуемой гибели пожарных.

Но не все смогли воспользоваться ее спасительными ступеньками. Так, начальник караула газодымозащитной службы Тихонов и дымозащитник Петров были в глубокой разведке далеко от выхода и не успели своевременно отступить. Не удалось добраться и до лестницы. Отрезанные жгущим пламенем и едким дымом от товарищей они пытались пробраться по пятому этажу к лестничной клетке, но скоро поняли, что это тоже невозможно. Огонь бросался на них со всех сторон разъяренным, не знающим пощады зверем. Спасение могло быть только через окно. Там воздух, там крохотная надежда. Запылало обмундирование, лица жгла раскалившаяся аппаратура.

— Прыгаем, — прохрипел Тихонов.

Двумя факелами пронеслись к земле два человека. Глухого удара об асфальт они не почувствовали — смерть наступила мгновенно.

Второй раз сегодня оказались на смертельном рубеже помощник начальника добровольной пожарной дружины фабрики «Равенство» и его два бойца. Получив приказ об отступлении, они втроем бросились бежать по крыше объятого огнем здания.

— Скорей, скорей, — подгонял старший своих товарищей. Черный дым лишал видимости: развороченную снарядом дыру в крыше они не заметили. И все трое провалились вниз, прямо в бушующее на чердаке пламя. Второй раз спасти их не удалось.

Двумя стволами 41-й пожарной команды ее начальник Дрожжев старался сбить наступающий огонь на шестом этаже. Внезапно стволы безжизненно повисли на руках ствольщиков — прекратилась подача воды. Выяснив причину, связист доложил, что в четвертом этаже на лестничной площадке огонь обоих корпусов соединился и рукавная линия просто сгорела. О замене рукавов не могло быть и речи. Отрезан также и путь эвакуации людей.

— Пробиваться на крышу! — скомандовал Дрожжев. — Выяснить обстановку!

В просвет между густыми клубами дыма он увидел Голубева. Подкрепляя крик энергичными жестами, тот приказывал пожарным перейти на южный склон крыши и перебраться на крышу котельной. Но ведь котельная высотой только в три этажа! Прыгать на нее с десятиметровой высоты — это тоже рисковать жизнью. Но другого выхода нет.

— Ладно, я первый, — сказал Дрожжев и, зажмурившись, как когда-то в парке культуры и отдыха прыгая с парашютной вышки, прыгнул вниз. Железная кровля самортизировала удар, и все обошлось благополучно.

— Прыгайте! — закричал он. И пятеро пожарных прыгнули почти одновременно. А на крышу котельной уже внесли выдвижную трехколенную лестницу. Ее нес дежурный по городу Мялло. Как всегда, он находился там, где опасность. Вот и сейчас лично руководил эвакуацией пожарных из пылающего корпуса. Спуститься по приставной лестнице вниз спасшимся людям уже не составило большого труда.

Наверное, решив, что фабрика полностью уничтожена пожаром, противник прекратил обстрел. Это позволило Голубеву перегруппировать наличные силы и вновь повести наступление на огонь. Задача — не допустить загорания близлежащих зданий и складов — была выполнена. Но только к 22 часам пожар был локализован и можно было подсчитать потери. А их на этом большом и сложном пожаре оказалось немало. Помимо шести человек, убитых снарядом, четверо погибло в огне (недосчитался начальник 41-й команды Дрожжев своего командира отделения Большакова, который погиб, провалившись сквозь перекрытия цеха). Осколками снарядов были тяжело ранены начальник караула 10-й команды Объедков, командиры отделений Шигин и Морозов, бойцы 36-й команды Тарасов, Каратаев, Цветков и Косолапое (Морозова, Каратаева, Тарасова и Цветкова довезти до госпиталя не удалось — они скончались в пути). Несколько человек были легко ранены. Получили тяжелые ожоги, но не оставили своего поста командир отделения 5-й пожарной команды Калачев и его подствольщик Козин. Окончательно был ликвидирован пожар лишь 8 мая в 8 часов 20 минут.

Комментарий

16.40. Ул. Калинина, 2. Текстильная фабрика «Равенство». Во время артобстрела от разрыва нескольких снарядов возник пожар во втором и четвертом этажах главного производственного корпуса. Наличие хлопка в цехах, разрушение деревянных междуэтажных перекрытий, насквозь пропитанных маслом, и сильный ветер, достигавший 7 метров в секунду, способствовали быстрому распространению пожара. Огонь весьма интенсивно стал развиваться горизонтально и вертикально, охватив все пять этажей. Через некоторое время от артснаряда горение возникло в торцовой части второй половины главного корпуса. Это обстоятельство привело к еще большему развитию пожара, который создал угрозу для производственных цехов и силовой станции, размещенных в пристройках, а также главному складу хлопка и другим производственным цехам.

Стихийное распространение пожара создавало угрозу для всех смежных зданий и вызвало необходимость подачи сигнала № 3.

С прибытием дополнительных пожарных подразделений сила их была направлена главным образом на задержание огня в верхних этажах, а также на отстаивание загоравшихся соседних зданий.

Энергичными наступательными действиями пожарных, несмотря на продолжающийся с 17 часов 7 мая до I часа ночи 8 мая периодический обстрел места пожара, все соседние и примыкающие здания от пожара были сохранены.

В результате артобстрела и пожара выгорел и частично обрушился пятиэтажный производственный корпус, размером 150 X У.40 метров. Три этажа в центральной части на площади 30X25 метров удалось отстоять.

Полностью сохранены два загоревшихся производственных здания и силовая станция, пристроенные к главному корпусу с южной стороны, главный склад хлопка, а также пристройки, прилегающие к главному корпусу с западной стороны.

Во время тушения пожара среди личного состава пожарной охраны имеются следующие потери: убито 8 человек — 4 комсостава и 4 бойца. Тяжело ранено 5 человек, из них три командира. Легко ранено два рядовых бойца и получили ожоги второй степени 1 командир отделения и 1 рядовой боец.

Поврежден, осколками снаряда один автонасос и несколько пожарных рукавов.

В тушении пожара участвовало 24 отделения с насосами, 6 механических лестниц, 4 спецслужбы и 3 оперативные группы.

Начальник Управления пожарной охраны УНКВД ЛО, начальник противопожарной службы МПВО г. Ленинграда полковник М. К. Сериков