Охота на дракона

4. Город Тир

Подходя к ржавым, обитым драгоценным железом воротам Тира, Садира настороженно посмотрела на темплара за спиной стражи, состоявшей из великанышей. Обычная черная ряса, как и у всех королевских слуг, но под ней, у самого горла, девушка заметила блеск висевшего на шее железного медальона. Это украшение выдавало в неприметном на первый взгляд темпларе важную птицу — рядовые жрецы не могли себе позволить столь дорогую вещь.

Не замедляя шага, колдунья пристально рассматривала ворота и то, что лежало за ними. Она пыталась понять, почему тут стоит этот проклятый темплар. Насколько она знала, дежурство у городских ворот не входило в обязанности одетых в черные рясы королевских слуг. Тем более высокого ранга.

На обочине дороги тридцать носильщиков разгружали аргос — один из мощных, похожих на крепость фургонов, в которых торговцы перевозили грузы по бесконечным пустыням Ахаса. Такой фургон не смог бы развернуться на улицах Тира, и потому его разгружали у городских ворот. Пара мекилотов, тащивших тяжелый аргос, все еще стояла в своей упряжи. Огромные, как холмы, тела ящеров, не менее длинные, чем сам фургон-крепость, покрывал панцирь — одновременно и защита от врагов, и источник блаженной тени. Садира обошла чудищ подальше — мекилоты славились умением разнообразить свою диету за счет неосторожных прохожих.

Другая обочина пустовала. А за ней десятки изможденных рабов разбрасывали экскременты их городской канализации по одному из королевских полей. Они голыми руками набирали отвратительно пахнувшую жижу, раскладывая ее вокруг голубых бурграсов или золотистых смокбрушей, а одетые в черные рясы надсмотрщики немилосердно лупили многохвостыми плетками по их обнаженным спинам.

Не обнаружив возле ворот ничего, что могло бы объяснить появление высокопоставленного темплара, Садира поправила на спине тюк с толстыми сучьями пониже опустила голову и пошла дальше. Другого выхода у нее не оставалось. Поверни она назад — это привлечет внимание. Кроме того, девушка слишком устала, чтобы провести ночь в пустыне, да еще без воды. В общем, делать нечего — оставалось надеяться, что темплар здесь не для ее розысков.

Выбравшись из карцера, ставшая невидимой Садира без труда покинула лагерь рабов, не забыв прихватить с собой книгу заклинаний. Она как раз успела добраться до большой груды камней за границей поместья владыки Тихиана, когда заклинание перестало действовать. Здесь она набрала сучьев, лежавших теперь у нее за спиной, спрятала книгу в потертую суму и накинула поверх короткого платья изрядно потрепанную робу. Затем по хорошо знакомой дороге девушка отправилась в Тир. Она шла медленной, размеренной походкой верной рабыни, посланной за город на поиски материала для деревянных рукояток к инструментам, изготовляемых ее хозяином.

Все шло тихо и без приключений, как и прежде, когда Садира тайком ходила в Тир на свидание со связным Союза Масок. Ну, разве что, дорога сейчас была более пустынна, чем обычно. Возможно, потому, что на сей раз они шла не утром и не вечером, а днем — время, когда все здравомыслящие люди сидят в тени. Когда девушка подошла к восточным воротам Тира, солнце уже садилось, и угрюмые городские стены отбрасывали густые тени в алых и бордовых лучах прячущегося светила.

Посреди города ослепительно сверкала взметнувшаяся в небо Золотая Башня. Казалось, она залита свежей, еще дымящейся кровью. Рядом с башней угрюмо чернела пирамида. В лучах солнца, освещавших ее выступы, Садира видела бесчисленные крохотные силуэты копошащихся рабов — строительство шло днем и ночью.

Девушка мысленно возблагодарила судьбу за то, что не оказалась в числе этих несчастных. Еще больше согнувшись под тяжестью тюка с сучьями и не поднимая глаз от пыльной дороги, колдунья вступила в тень городских ворот. Садира надеялась, что если она не обратит внимания ни на стражей, ни на темплара, то и те оставят ее в покое. Но буквально через мгновение, ее надежды развеялись как дым.

На дорогу перед ней вышел один из великанышей. Согнувшись в три погибели Садира видела только его обутые в сандалии огромные ноги. Девушка принялась лихорадочно вспоминать заклинания, пытаясь сообразить, какое окажется ей полезным.

Великаныш стоял неподвижно, загораживая дорогу, и Садире волей-неволей пришлось поднять на него глаза. Хоть и не слишком мускулистые, его ноги по толщине напоминали стволы деревьев. Округлый живот стражника туго обтягивала туника с изображением золотой звезды Калака. В руках, как раз на уровне глаз девушки, он держал тяжелую костяную палицу.

Садира опустила тюк с сучьями на землю и запрокинула голову, чтобы увидеть лицо великаныша. Широкие, футов шесть, не меньше, плечи, крепкая короткая шея, а на ней — большущая голова с выступающими челюстями. Вот только глаза, круглые и печальные, как-то не подходили внешнему облику стража.

— Да, о подобный горе? — обворожительно улыбнувшись, спросила Садира. Но великаныш не ответил. Вместо этого он покосился на стоявшего чуть в стороне темплара. И хотя взгляд девушки был по-прежнему устремлен на гиганта, ее мысли обратились к одетому в черную рясу королевскому чиновнику — дородному мужчине со светлыми волосами, надутыми щеками и узкими, поджатыми губами. Его покрасневшие глаза небрежно и высокомерно разглядывали девушку. Колдунья решила, что темплар скучает и легко клюнет на ее очевидные для мужского взгляда прелести.

— Спроси девочку, кому она принадлежит, — приказал темплар.

Садира давно вышла из детского возраста, но в Тире было принято обращаться к рабам, как к малым и неразумным ребятишкам.

Не дожидаясь, пока великаныш повторит вопрос, Садира повернулась к темплару.

— Я принадлежу Марут, мастеру всяких орудий, — ответила они и лучезарно улыбнулась.

Колдунья как бы невзначай окинула темплара оценивающим взглядом. Когда тот, заметив ее интерес, удивленно поднял брови, девушка поспешно, будто застыдившись, отвела взор. Ее нежные щеки зарделись румянцем.

— Я несу материал для ручек топоров, которые делает Марут, — пролепетала она.

Садира и понятия не имела, кто такой Марут, и даже существовал ли такой мастер на самом деле. Она знала только, что ее связной с Союзом Масок велел ей ссылаться на это имя, если ее остановит стража. Раньше ее не раз останавливали, и заученный ответ всегда удовлетворял королевских воинов.

— Марут с радостью одолжит свою рабыню королю, — холодно и безжизненно сказал темплар, но глаза его жадно разглядывали красивое личико и точеную фигурку молодой женщины. — Возможно, я сам доставлю королю его новое приобретение.

Великаныши захихикали. Один из них протянул к Садире огромную ручищу…

— Умоляю вас, блистательный господин, — взмолилась девушка, падая на колени перед темпларом. — Я и так опаздываю! Хозяин меня побьет!

Будто невзначай, она распахнула потрепанную робу, открыв похотливому взгляду чиновника тунику с глубоким вырезом. При этом девушка постаралась, чтобы спрятанный у нее за поясом кинжал остался незамеченным. В то же время она коснулась ладонью земли, призывая себе колдовскую энергию. Здесь, рядом с королевскими полями, жизненной силы было сколько угодно…

Тихо, так, чтобы ее никто не услышал, девушка пробормотала заклинание, дающее силу ее колдовству, одновременно склоняясь в низком поклоне, чтобы скрыть пассы рук. Пользоваться чарами под самым носом темплара было весьма рискованно — существовала опасность, что он почувствует заклинание, и тогда все пропало.

Огромная лапа схватила девушку за плечо.

— Вставай, детка, а не то ты и до вечера не доживешь.

Поднимаясь на ноги, Садира посмотрела прямо в глаза темплару. Сложив губы, словно посылая тому воздушный поцелуй, девушка выпустила подготовленное ею заклинание.

Темплар нахмурился. Он провел пухлой рукой по лицу, потряс головой, словно отгоняя надоедливую муху. Когда он вновь поглядел на Садиру, в его взгляде появилась теплота, которой раньше не было. Заклинание сработало. Теперь темплар постарается помочь рабыне. Помочь, пока это не будет грозить ему особыми неприятностями. Колдунье оставалось только найти нужные слова, найти способ, как освободиться…

— Ну, пожалуйста, — взмолилась Садира, вися в могучей руке великаныша. Девушка даже не доставала до земли ногами. — Пожалуйста, позвольте мне хотя бы отнести эти сучья Маруту. Я уверена он позволит мне вернуться к вам.

Темплар в сомнении прикусил губу, но потом решительно покачал головой.

— Я не знаю этого Марута. У меня нет никаких оснований полагать, что ты вернешься.

— Марут — уважаемый мастер, — возразила Садира. — Он верный подданный нашего короля, — ее лицо против воли исказилось гримасой боли.

— Если на девушке останется хоть один синяк, — угрожающе процедил темплар, обращаясь к держащему Садиру великанышу, — я натяну твою шкуру на барабан!

Стражник чуть не уронил Садиру на землю. Открыв от изумления рот, он уставился на темплара.

— Я никак не могу тебя отпустить, — виновато сказал темплар Садире. — Я должен конфисковать каждого раба, входящего в ворота Тира.

Садира поняла, что страх перед начальством в темпларе куда сильнее желания обладать хорошенькой рабыней. Учитывая заклинание, это казалось почти невероятным, однако… Девушка решила испробовать другой подход.

— Если я к закату не доставлю Маруту эти сучья, — она указала на брошенный на дорогу тюк, — мой хозяин не закончит работу над мотыгами. А сдать их Департаменту Строительства он должен уже завтра утром.

— Ты же говорила, он делает топоры? — проворчал один из великанышей.

— Обычно он действительно делает топоры, — ответила Садира, не отводя глаз от темплара, — но сейчас нужда в кирках так велика, что ни на что другое просто не остается времени.

— Я слышал что-то подобное, — к великому облегчению Садиры кивнул темплар.

— Если Департамент Строительства не получит обещанную партию мотыг, работа на каменоломнях может остановиться. А тогда встанет и строительство… Что если вы проводите меня до мастерской Марута, — предложила она, глядя в глаза темплару, — а когда я отдам своему хозяину сучья для рукояток, отведете меня обратно. Уверена, ваш начальник оценит такую инициативу. И я тоже…

Она многозначительно улыбнулась чиновнику и тут же снова зарделась, как бы от стыда. Самое главное было не переиграть — темплар должен считать, что он и в самом деле ей нравится. Задача упрощалась тем, что ему самому до смерти хотелось в это верить.

— Да не слушай ты ее, Пеган, — прогудел на ухо темплару один из великанышей. — Ты и так можешь сделать с девчонкой все, что захочешь.

Садира отшатнулась, изобразив на лице неуверенность и страх.

— О чем он говорит? — дрожащим голосом спросила она у темплара. — Что вы хотите со мной сделать?

Успех превзошел все ее ожидания. Взбешенный тем, что глупое замечание стражника превратило интерес девушки к его особе в заурядный страх, темплар резко ткнул великаныша пальцем в живот.

— Молчать! — проревел он. — Или ты сам будешь завтра таскать кирпичи на стройке. — Он повернулся к полукровке. — Не волнуйся. Я ничего не собираюсь с тобой делать.

— Я не поняла, о чем он говорил, — Садира отступила еще на шаг. — Что может маленькая рабыня сделать такому видному мужчине, как вы?

Темплар с ненавистью поглядел на стражников.

— Когда стемнеет, закройте ворота, — сквозь зубы приказал он. — И ждите моего возвращения.

— Но…

— Делай, как я сказал, Так! — прикрикнул темплар на сбитого с толку великаныша. — И не спорить мне тут!

— Веди, девочка, — повелел он Садире. — Надеюсь, до мастерской твоего хозяина не слишком далеко…

Подобрав тюк с сучьями, Садира закинула его за спину. Она прошла мимо ржавых ворот сквозь, проход в крепостной стене. Темплар следовал за ней по пятам. На другом конце прохода, на обочине стояла огромная гранитная глыба. Каждые два-три года, когда в каком-либо из близлежащих городов кончались запасы продовольствия, у стен Тира появлялась армия, стремящаяся опустошить и без того полупустые королевские хранилища. Тогда какой-нибудь высокопоставленный темплар с помощью колдовства поднимал гранитную глыбу в воздух и затыкал ею проход в стене. Когда война кончалась, глыба возвращалась на место.

Когда Садира вошла в город, перед ней предстало зрелище, поразившее ее даже больше, нежели стоящий у ворот темплар. Раньше Тир всегда приветствовал ее скрипом колес и шумом толпы. Сегодня город словно вымер. Широкий бульвар, тянувшийся вдоль городской стены, был почти пуст — лишь двое ремесленников куда-то спешили по своим делам, да несколько роскошно одетых торговцев, не поднимая глаз от мостовой, торопились домой из лавок. Расположенные напротив ворот маленькие кабачки, обычно бойко торговавшие едой и вином вплоть до рассвета, дружно чернели мрачными, неприветливыми окнами. И куда только подевались так хорошо запомнившиеся Садире запахи — ароматных печеных ротгрубов, пряных силвербрушей, настоявшегося нектара канка. Вместо них в воздухе витало нечто иное… Зловоние и кислый привкус разогретого на солнце камня.

Садира повернула налево — по этой дороге она ходила едва ли десяток раз за всю свою жизнь. Пеган шел рядом с ней. Над городом сгущались сумерки. Темплар положил руку девушке на плечо.

— Разве мы идем не в Район Торговцев? — спросил он, указывая на улочку, извивающуюся между глинобитными трехэтажными домами.

Садира остановилась. Она поглядела на узкую улочку, на ярко освещенный бульвар. Она понятия не имела, куда они вели.

— Мастерская Марута расположена не там, — покачала головой девушка. Пройдя еще шагов сто, она показала на проход темневший среди покосившихся домов и полуобвалившихся оград.

— Нам сюда.

— Мы что идем к Рынку Эльфов? — спросил темплар.

— Мой хозяин живет совсем рядом, — поспешила успокоить его Садира.

В переулке было темно, но тепловое зрение полукровки прекрасно различало обитателей этого нищего района, со зловещим любопытством выглядывающих из облупившихся халуп.

Они успели пройти совсем немного прежде чем девушка услышала у себя за спиной приглушенные проклятия Пегана. Ничего не видящий в темноте темплар споткнулся и едва устоял на ногах. Он схватился за висящий за спиной рабыни тюк.

— Остановись!

Садира замерла как вкопанная. Одновременно они уронила сучья, и, сунув руку за пояс, выхватила обсидиановый кинжал, позаимствованный у стражника в карцере. Потеряв единственную опору, темплар растянулся на грязной мостовой. Что могло быть проще — скрыться в глубине черных переулков, затеряться в лабиринте улочек, куда ни стражники, ни темплары старались не заходить. Несомненно, такой исход устроил бы Союз Масок. Много раз связной Садиры объяснял ей необходимость воздерживаться от излишнего насилия.

— Да помоги же, наконец, глупая девчонка!

— Не дождешься, приятель… — прошептала Садира, решив, что «излишнее насилие» можно трактовать по-разному.

Схватившись за цепочку медальона, она дернула так, что голова Пегана задралась, обнажив скрытую двумя подбородками шею.

— Что ты делаешь? — прохрипел темплар, и в его голосе зазвучал страх.

— Хочу посмотреть, — ровным голосом ответила девушка, — достаточно ли остер мой нож, чтобы перерезать твою жирную глотку.

С этими словами она по самую рукоятку вонзила кинжал в горло жреца. Кровь брызнула во все стороны. Пеган захрипел и схватился руками за нож. Он лежал, обратив глаза к звездному небу, а жизнь медленно вытекала из него на загаженную мостовую. Не дожидаясь, пока он умрет, Садира вытерла руки о черную рясу и бросилась наутек.

Она мчалась что есть духу, пока не очутилась на маленькой площади, где сходились пять улочек. Яркий желтый свет заливал эту площадь — еще бы, на ней располагались сразу шесть таверн, два борделя и игорный дом. И перед каждым входом горело по факелу. Полусонные мужчины, в основном люди и эльфы, лежали вдоль стен в разных стадиях опьянения, а между ними бродили полуголые женщины в поисках желающих поразвлечься.

Остановившись перед выходом на площадь, Садира скинула с плеч забрызганную кровью накидку. Внутренней частью рукава вытерла с лица пыль и пот, а затем засунула накидку в сумку. Она безуспешно попыталась пригладить волосы. Увы, сейчас она выглядела ужасно. Садира и сама это понимала. От долгого бега она тяжело дышала, ноги дрожали. Кое-как приведя себя в порядок, девушка быстро прошла через площадь к маленькой таверне под вывеской с изображением пьяного великана.

Внутри за мраморной стойкой стоял лысеющий с нечесаной рыжей бородой хозяин. Войдя в таверну, Садира пристально поглядела на него и небрежным жестом вытерла левой рукой рот и подбородок. Тот еле заметным движением головы указал ей на скамью в задней части таверны. Затем как бы невзначай наклонился к одному из пристроившихся у стойки посетителей и что-то прошептал ему на ухо. Еще миг, и посетитель, как будто вспомнив нечто срочное, торопливо вышел из таверны.

Пройдя через зал, Садира с наслаждением уселась на маленькую гранитную скамью. Сумку девушка сунула себе под ноги. К ее глубочайшему удивлению, к ней приблизился рыжебородый трактирщик с кружкой ароматного древесного сока в руках.

— Вы же знаете, у меня нет денег, — улыбнулась девушка.

— Знаю, — кивнул он, — но я вижу, что тебе не мешало бы выпить. Да и подкрепиться тоже.

— Почему? — спросила Садира, чувствуя себя не в своей тарелке. Она потрогала свои щеки, внезапно испугавшись, что пропустила пятнышко крови.

— Я плохо выгляжу?

— Нет, нет, — ухмыльнулся хозяин. — Просто у тебя вид человека, которому хочется пить. — Во всяком случае, вот им, — он указал на двух посетителей возле стойки, уткнувших носы в кружки, так показалось. Они заплатили за угощение.

Садира обворожительно улыбнулась своим благодетелям и одним длинным глотком осушила кружку. Блаженно прикрыв глаза, девушка покачала головой.

— Я бы выпила еще, — она возвратила трактирщику пустую кружку.

— Пожалуй, я сперва посмотрю, как у них с деньгами, — рассмеялся тот и, оглядевшись по сторонам, добавил: — У тебя неприятности?

Садира не в первый раз встречалась с рыжебородым трактирщиком, но насколько можно ему доверять, не знала. В его заведении она встречалась со связным Союза Масок. И трактирщик, и сама Садира старались избегать долгих разговоров: если один из них попадет в руки темпларов, то чем меньше он будет знать, тем лучше.

— Темплар пытался схватить меня и отправить на стройку. — Девушка, решила выложить все, как есть.

— Они конфискуют рабов с раннего утра, — кивнул трактирщик. — Здесь у нас уже побывали стражники, арестовали всех, кто нетвердо стоит на ногах. Потому-то сегодня так тихо. — Он принес Садире еще кружку горького вина. — Тот темплар, от которого ты убежала, он может здесь появиться?

— Нет, — покачала головой Садира. — Разве что мертвые научатся ходить…

Трактирщик с облегчением вздохнул.

— На всякий случай, — сказал он, — я все-таки задерну занавеску. Мой трактир всегда служил людям надежным укрытием. Под этой скамьей есть потайной ход. Если услышишь что-то подозрительное, полезай туда.

— И куда он ведет? — поинтересовалась Садира.

— В Подземный Тир, — ответил трактирщик, — и в Храм Древних.

— Нет! — охнула Садира. — Только не это!.. Что, храм прямо под трактиром? — с невольным любопытством спросила она, немного придя в себя.

Садира почти ничего не знала о древних храмах — только то, что построили их еще до того, как Ахас превратился в пустыню. По слухам, в них хранились огромные запасы драгоценного железа, а охраняли эти клады призраки тех, кто поклонялся забытым или давно умершим богам.

— Ну, не прямо под таверной, — сказал трактирщик. — Но если тебе придется воспользоваться подземным ходом, не торопись искать храм. Судя по тому, что я слышал, лучше отдаться на милость королевских темпларов, чем попасть туда.

С этими словами он шагнул прочь от стола и задернул за собой занавеску. Эта занавеска из нанизанных на нитки маленьких змеиных чешуек сверкала и переливалась всеми цветами радуги — песчано-желтым, кактусово-зеленым, ржаво-оранжевым… Приглядевшись, Садира поняла, почету — каждую чешуйку покрывал тонкий слой специального лака, сохраняющего и подчеркивающего естественные цвета змеиной кожи.

Вторую чашу перебродившего древесного сока Садира выпила не так быстро, как первую. Пить хотелось по-прежнему, но Садира покосилась на задернутую занавесь и решила, что еще одна порция ей, по-видимому, не светит. Перебродивший древесный сок был самым дешевым напитком из предлагавшихся в тавернах Тира, но полукровка могла бы смаковать его часами. В поместье Тихиана ей доводилось пить лишь воду.

Девушка как раз допила вино, когда из-за занавеси появился старик. Гордые и полные жизни черты лица, высокий крутой лоб, длинный крючкообразный нос, проницательные карие глаза под седыми бровями, крепкий волевой подбородок. Его борода была длинной и такой же седой, как и брови. Одет он был в белый, до колен, камзол, поверх которого была накинута светло-желтая накидка, схваченная у горла медной заколкой. В одной руке старик держал кружку с вином, в другой — посох из темного дерева. На вершине посоха красовался полированный, как зеркало, обсидиановый шар — странное и непривычное зрелище. Лишь огромным усилием воли Садира оторвала взор от шара — она знала, что старик очень не любит, когда кто-то излишне долго разглядывает его посох.

Тем временем старик отхлебнул вина из кружки и пристально посмотрел на девушку.

— Может, юная дама, скажет мне, что она здесь делает? — спросил он наконец, ткнув посохом в сторону Садиры. — Я за тобой не посылал.

— Я тоже очень рада тебя видеть, Ктандео, — ответила девушка, мило улыбаясь старику и нежно обнимая его за плечи.

— Поосторожнее! — буркнул старик. — Моя кружка…

Но Садира ничуть не испугалась сердитого тона своего старого учителя. Она-то знала, что под суровой внешностью скрывается доброе и отзывчивое сердце.

Незадолго до того, как Садире исполнилось двенадцать лет, Тихиан нанял нового укротителя — готовить зверей для арены. Им был Ктандео, поступивший на службу к Тихиану, чтобы найти для Союза Масок верного человека в доме Верховного Темплара. Сперва Садира помогала старику ухаживать за животными. В течение года Ктандео исподволь изучал девушку, как бы ненароком испытывая ее смелость и моральные качества. Садира на всю жизнь запомнила случай, когда Ктандео «случайно» запер ее в одной клетке с голодным такисом — проверяя, может ли она совладать со своим страхом. Несколько минут, пока старик безуспешно «пытался открыть» клетку, девушка простояла совершенно неподвижно, позволяя похожему на медведя зверю обнюхать ее с ног до головы своим длинным, истекающим слизью хоботом. Лишь когда такис обнажил клыки, напоминающие кинжалы, и застучал по полу костяным хвостом-палицей, старый хитрец, наконец-то, сумел справиться с засовом. Оказавшись на свободе, Садира прочитала своему учителю настоящую лекцию о том, что следует, а что не следует делать, когда твой помощник находится в клетке с диким зверем. Тогда девушка в первый и в последний раз слышала, как Ктандео смеялся.

Затем одним прекрасным утром после того, как они отправили очередную партию животных на игры, посвященные началу нового года, Ктандео спросил у Садиры, хочет ли она познать колдовство. За несколько недель старик научил девушку создавать в воздухе веселые разноцветные искорки. Когда же она попросила показать ей еще какое-нибудь заклинание, он заколебался, говоря, что, мол, и так рассказал ей слишком много. Согласился он лишь после долгих уговоров. Но на сей раз поставил Садире одно условие: если она хотела узнать новые заклинания, то должна была навсегда связать свою судьбу с Союзом Масок.

Садира, разумеется, с готовностью согласилась. В колдовстве она видела единственную возможность вырваться из рабства. За четыре года Ктандео научил Садиру многим заклинаниям и одновременно, подарил ей цель жизни, которая не заключалась в заурядном побеге. Ктандео говорил о революции, о свержении Калака, о свободе для всех без исключения рабов. Прошло совсем немного времени и Садира тоже готова была отдать свою жизнь за освобождение Тира.

Когда Садире исполнилось шестнадцать и она начала превращаться из девочки-замарашки в настоящую женщину, Ктандео пригласил к себе свою «дочь». Кокетливая и востроглазая Каталина ничуть не напоминала старого Ктандео. Под ее руководством Садира научилась пользоваться своей красотой как оружием. Очень скоро она без труда могла одним взглядом или улыбкой обеспечить себе дополнительную порцию каши из игл фаро или лишнюю кружку воды.

Когда обучение кончилось, старик помог девушке выбраться из поместья отвел в Тир и научил, как связываться с Союзом через маленький уединенный трактир.

Вскоре и Ктандео, и Каталина исчезли из поместья Тихиана. А Садира осталась. Целых пять лет она тайком следила за Верховным Темпларом и его окружением. Дважды в год она отправлялась в Тир на встречу со своим учителем. Она рассказывала все, о чем ей удалось узнать за это время. А он показывал девушке несколько новых заклинаний.

Молодая колдунья хотела уже попросить о более ответственном поручении, когда среди гладиаторов появился Рикус. Садира доложила Ктандео о муле и вскоре получила от Союза новое задание. Ей предписывалось «поближе познакомиться» с Рикусом, исподволь подготовить его к участию в некоем особо важном проекте Союза Масок. Этот проект, как впоследствии узнала Садира, заключался в том, что мул, вооруженный волшебным копьем, должен был напасть на Калака во время игр, посвященных окончанию строительства пирамиды.

Откашлявшись, Ктандео присел на каменную скамью, сложил руки на обсидиановом шаре и пристально поглядел на Садиру.

— Ну…

— Рикус ранен, — дрожащим голосом сообщила девушка. — Он может не выжить…

Старик нахмурился.

Садира рассказала своему учителю все, что произошло за этот длинный и полный событиями день. Она опустила только эпизод, когда ей пришлось воспользоваться магическими щупальцами, чтобы справиться с первым стражником в Карцере. К тому времени, когда она дошла до своей попытки обворожить Пегана и до убийства толстого темплара, вино в кружке Ктандео успело закончиться.

Несколько мгновений мрачный, как туча, Ктандео сидел молча. Наконец он поднял голову. Его глаза горели гневом.

— Знаешь, девочка, — зло сказал он, — ты играешь в очень опасные игры!

— Что?! — до глубины души удивилась Садира.

Она совершенно не ожидала такого сердитого, обвиняющего тона.

— Твой контроль настолько хорош, что ты можешь творить по нескольку заклинаний в день, да еще на бегу, второпях, и при этом не нарушить баланса? — неодобрительно спросил Ктандео. — Это не под силу и более опытным колдунам. Мне страшно подумать о том, какой вред ты могла причинить…

Садира поблагодарила судьбу, что не рассказала учителю о заклинании со щупальцами. Тогда Ктандео наверняка заявил бы, что она злоупотребляет жизненными силами земли. Колдуны, члены Союза Масок, замеченные в подобном грехе, предавались смерти.

— …и было ли это действительно необходимо — убивать троих человек?…

— Темплара и двух стражников в Карцере! — возразила Садира.

— И все равно, они люди! — не унимался Ктандео. — Ты говоришь так, словно гордишься своими убийствами!

— А если и так? — вспыхнула полукровка, вскакивая на ноги. — Любой из них и глазом не моргнув, убил бы меня, изнасиловал или исполосовал кнутом. Я просто опередила их, только и всего. Почему бы мне не гордиться этим?

— Ты только послушай, что ты говоришь! — воскликнул старик, тоже вскакивая со скамьи. — Ты рассуждаешь совсем как темплар! Какая же между вами разница?

— Такая же, как между Калаком и тобой! — парировала девушка. — Ты же собираешься убить короля, почему я не могу убить его людей?

— Калак — источник всего зла в Тире. Это он объявил колдовство вне закона, опустошил наши земли, принес нам рабство. Это он правит страной путем убийств и страха…

— И ты веришь, что как только Калак падет, все его темплары и знать тут же станут верными слугами добра?

— Ну конечно, нет, — затряс головой Ктандео. — Но Калак — это основание. Сокруши его, и все остальное рассыплется в прах.

— Даже уничтожив Калака, ты не справишься с системой без кровопролития, — настаивала Садира. — Не вижу плохого в том, чтобы начать сражаться прямо сейчас.

— Ну да, — согласился Ктандео. — Все можно — и убийство, и нападение из-за угла… но только пока это идет на благую цель — освободить группу рабов, воспрепятствовать строительству пирамиды… Но убивать из ненависти, — Ктандео печально покачал головой, — это недостойно, девочка.

Одним движением Садира смахнула со стола глиняные кружки.

— Теперь и ты обращаешься ко мне, как к рабыне! — прошипела она. — Кто дал тебе право меня судить? Что ты знаешь о жизни раба? Тебя били кнутом?

Напряженная тишина.

— Так я и думала…

Из— за занавеси появился рыжебородый трактирщик с полными кружками в руках.

— Мне послышался звон бьющейся посуды. — Он подошел к столу и многозначительно посмотрел на рассыпанные по полу осколки. — Постараетесь не разбить эти… — добавил он, ставя кружки перед Ктандео и Садирой.

— Посмотри, что ты наделала, — укоризненно сказал старик после того, как трактирщик скрылся за занавесью. Его голос подобрел, глаза больше не метали молнии. — Ты раскрыла себя, и теперь тебе придется перебраться в другой город.

— Я никуда не поеду, — ответила девушка, стараясь говорить спокойно. — Я не должна бросить Рикуса.

— Рикуса? — удивился старый колдун. — А он-то здесь при чем?

— Я еще не попросила его кинуть копье, — ответила Садира. — Он до сих пор даже не подозревает, что я связана с Союзом Масок.

— Ну, хоть это ты сделала правильно, — кивнул Ктандео.

— Я стараюсь, — сказала Садира и поспешно отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

Ктандео заменил ей отца. Несмотря на то, что она считала волнения старика по поводу убитых стражников напрасными, спор с учителем расстроил девушку.

— Когда Тихиан узнает, каким образом ты спасла мула, — мягко объяснил Ктандео, — он тут же догадается, что ты носишь Маску. Он перевернет каждый камень в Тире, пытаясь тебя найти.

— Но если я уеду, кто попросит Рикуса кинуть копье?

— Сейчас я даже не уверен, будет ли у нас копье, которое он мог бы кинуть, — сказал Ктандео. — Я еще не доставил его в Тир. И судя по тому, как идут наши дела, вряд ли это вообще удастся.

— Это еще почему? — встревожилась Садира.

— Король взялся за нас всерьез. — Старик вытер лоб большой, в бурых пятнах, рукой. — Его люди уже взяли штурмом дома пятнадцати членов Союза. Защищаясь, наши товарищи убили пятьдесят темпларов и десять великанышей, но справиться со всеми… Враг пытается захватить нас живьем. И каждый раз, когда им это удается, королевские пожиратели мозгов узнают несколько новых имен. Рано или поздно они доберутся и до одного из наших вождей…

— Хочешь, я доставлю копье в Тир, — предложила Садира, не зная, что еще сказать. — К тому времени, как я вернусь, все успокоиться и я смогу переговорить с Рикусом.

— Копье для нас готовит вождь племени хафлингов, — покачал головой Ктандео. — Кто бы ни пошел за копьем вместо меня — погибнет.

— Я готова рискнуть, — сказала Садира. — Ты только пошли к Рикусу лекаря. Обидно будет, если я принесу копье, а он умрет.

— Я не отправлю тебя на верную смерть, — Ктандео нервно постукивал посохом по полу. — Тебя следует отправить в безопасное место… И чего ты так прицепилась к этому Рикусу? Есть много других гладиаторов.

— Но не таких, как Рикус, — возразила Садира.

— Да что особенного в этом муле? — поднял брови старик.

— Он победитель. — Девушка почувствовала, как краснеет. Она поспешно отхлебнула вина и через секунду продолжила: — Он единственный гладиатор, который наверняка доживет до финала. Единственный, кто сможет выждать удобный момент для покушения на короля.

— Мы найдем другое время и место для удара, — невинно заметил Ктандео.

— Если бы это было так просто, — усмехнулась Садира, — вы бы давно расправились с Калаком. — Девушка понимала, что ее старый учитель просто играет с нею, возможно, пытаясь определить степень ее привязанности к мулу. — Ты же сам велел мне сблизиться с Рикусом. Если теперь это тебе не нравится, то ничем помочь не могу. Ты пошлешь ему помощь, я останусь тут, пока он не придет в сознание.

— Нет, — решительно сказал Ктандео. — Ты руководствуешься эмоциями, а не разумом. Сама подумай! Если ты останешься в Тире и попадешь в лапы Тихиана, то выложишь ему весь наш план!

— Значит, позаботьтесь о том, чтобы меня не поймали!

— Это невозможно, ты ведешь себя как ребенок! — рявкнул Ктандео, тыча посохом в грудь девушки. — А что касается Рикуса: если я пошлю к нему лекаря и того схватят, Тихиан сразу догадается, что с мулом дело нечисто. И тогда весь наш план полетит к черту!

Садира глядела на Ктандео и не знала, что сказать. Ее губы дрожали. То, что говорил учитель, было совершенно верно, но она не могла принять подобную логику. Рикус — не просто гора мускулов, способная убить Калака. А сама она — не кукла, которую можно взять и отложить в сторону за ненадобностью.

— Ты обращаешься с нами ничуть не лучше наших хозяев, — выкрикнула она, хватая из-под скамьи свою сумку. — Я не уеду из Тира, пока не поговорю с Рикусом!

И прежде, чем старик успел ответить, она, откинув занавесь, бросилась через всю таверну к выходу.

— Вернись! — прогремел у нее за спиной голос Ктандео.

Ни на что не обращая внимания, девушка выскочила на площадь и побежала по улице — туда, откуда пришла. Она успела сделать всего несколько шагов, прежде чем заметила впереди несколько перегораживающих проход великанышей. На одном из них, видимо, самом главном, красовался панцирь из чешуйчатой шкуры мекилота, перехваченный широким поясом, на котором висел тяжелый обсидиановый меч. На голове — шлем с огромным оранжевым плюмажем. А с ним — два циклопа на поводках.

Циклопы, гигантские многоножки, ростом не ниже Садиры, в длину достигали пятнадцати футов. Их плоские тела делились на дюжину сегментов — каждый со своей парой ног. На овальных головах угрожающе щелкали похожие на клешни челюсти, взад-вперед над землей деловито бегали длинные, необыкновенно чувствительные усики, а в центре зловеще мерцал большой фасетчатый глаз.

Для рабов не существовало ничего хуже циклопов. Садира слышала рассказы о том, как эти страшные твари ухитрялись идти по следу десятки миль по камням — более чем через неделю после того, как там прошли беглые рабы и после того, как песчаная буря занесла все вокруг песком.

Садира, не раздумывая, бросилась назад.

— Это она! — услышала она у себя за спиной. — Эта девчонка убила Пегана.

Один из великанышей, похоже, узнал ее…

Сперва девушка хотела юркнуть обратно в таверну. Но бросив взгляд в ту сторону, она увидела стоящих на пороге Ктандео и рыжебородого трактирщика — на их лицах явственно читалось любопытство. И ничего больше. Они словно не узнавали ее.

— Стой, девчонка! — крикнул великаныш. — Стой, или я спущу циклопов! Садира поняла, что не может привести стражников в трактир. Этим она не только выдаст явки Союза Масок, но и подвергнет опасности жизнь своего учителя. Как бы она на него ни сердилась, на это Садира пойти не могла.

Круто повернувшись, она опрометью кинулась в какой-то темный переулок. Шансов на спасение у нее было немного, но ей ничего другого не оставалось, как попытаться заманить циклопов в лабиринт улочек и едва заметных проходов. А затем, многократно пересекая собственный след, попытаться сбить преследователей с толку.

— Последнее предупреждение! — крикнул великаныш.

Оглянувшись, Садира успела заметить, что стражники вступили на площадь. На пороге трактира Ктандео и рыжебородый трактирщик все так же с любопытством наблюдали за разворачивающимся спектаклем. Вот только конец посоха старого колдуна нервно постукивал по ступеньке.

— Девчонка, иди сюда! — услышала Садира шепот из-за полуоткрытой двери.

Еще миг, и она увидела длинную, почти семи футов ростом фигуру с бледной, желтоватой кожей, черными волосами и острыми ушами. Накидка эльфа выглядела весьма дорогой, как, впрочем, и шапочка с пером.

— Когда не везет, так уж не везет! — воскликнула девушка.

Эльф широко ухмыльнулся и вытащил из-под плаща маленькую фляжку.

— Это собьет циклопов со следа, — пообещал он. — Можешь не сомневаться…

Садира еще раз оглянулась на площадь, где предводитель великанышей готовился спустить циклопов с поводка. Она прикинула свои шансы…

— Я знаю, что еще пожалею об этом, — прошептала Садира, направляясь к эльфу.