Охота на дракона

5. Площадь Теней

У входа в узкий темный переулок старик остановился и осторожно, словно ожидая нападения, заглянул за угол. Несколькими шагами Агис догнал его и тронул за плечо. Старик резко обернулся, подняв свой посох, увенчанный удивительным шаром.

— Что тебе надо? — неприязненно спросил он, тыча концом посоха в грудь сенатора.

Гордые волевые черты лица, длинный с горбинкой нос и копна седых волос. Занятный тип…

— Извините. — Агис, поднял руки ладонями кверху так, чтобы показать свои мирные намерения. — Я не слишком хорошо знаком с улицами Рынка Эльфов. Не могли бы вы подсказать, как добраться до трактира «Красный Канк». Он расположен на площади Теней.

— И что это вам понадобилось в таком месте? — нахмурившись, поинтересовался старик.

— То же, что и другим, — ответил Агис, удивленно приподнимая бровь. На Рынке Эльфов считалось дурным тоном задавать подобные вопросы.

Хотя сенатор имел весьма смутное представление о том, зачем ходили на площадь Теней другие обитатели Тира, иначе ответить он все равно не мог. Не объяснять же не в меру любопытному старикашке, что он идет в «Красный Канк» на встречу с группой влиятельных сенаторов. Встречу, которую они не могли провести в другом месте. Речь должна была идти о реакции Сената на проведенную Калаком конфискацию рабов. Им вовсе не хотелось, чтобы их разговор подслушал какой-нибудь шпион-темплар.

Старик молча оглядел Агиса. Вельможа собрался уйти, когда услышал тихий и неторопливый ответ:

— Тебе лучше держаться подальше от площади Теней. Людям твоего круга не стоит там появляться… особенно в одиночку.

— Я ценю вашу заботу, — наклонил голову Агис, — но, если вы укажете, как пройти к «Красному Канку», я быстро найду себе компанию.

— Надеюсь, — покачал головой старик, — что у твоих друзей больше здравого смысла, чем у тебя. — Иди по этой улице, — он показал посохом, — пока не дойдешь до лавки, торгующей куклами, а там повернешь налево. Тот проулок выходит на площадь Теней.

— Спасибо. — Агис потянулся за мешочком с деньгами.

— Мне не нужна твоя монета, сынок, — резко сказал старик, ударяя сенатора посохом по руке. — И если хочешь уйти отсюда живым, никому не показывай своего золота.

Стараясь не замечать боли в ушибленных костяшках, Агис убрал руку с мешочка.

— Еще какой-нибудь совет?

— Да, — кивнул седовласый старец. Концом посоха он легонько дотронулся до спрятанного под широким плащом стального кинжала сенатора. — Что бы ни случилось, оставь его в ножнах. Тогда проживешь чуть подольше.

После предыдущего совета держаться подальше от площади Теней, это замечание казалось особенно зловещим.

— Есть какая-то причина, почему мне не стоит идти на площадь? — спросил Агис.

— Да нет, — пожал плечами старик. — Мне все едино, будешь ты жить или умрешь. — И с этими словами он скрылся во мраке переулка.

Нахмурившись, Агис подал знак, призывая к себе Каро. Он приказал гному подождать с сторонке — не хотелось пугать старика появлением сразу двух незнакомцев.

Глядя на бегущего к нему слугу, Агис еще раз поразился изобретательности гнома, сумевшего ускользнуть от Тихиана. Вечером того же дня, когда Верховный Темплар конфисковал рабов в поместье Астикл, измученный жаждой и избитый Каро вернулся в усадьбу. Судя по рассказу гнома, пройдя какие-то несколько миль, он, словно без сил, упал на дорогу. И сколько темплары не хлестали его, сколько ни били, не шевелился и не открыл глаз. В конце концов Тихиан велел бросить гнома на обочине. Как только колонна окруженных стражей рабов скрылась из виду, Каро отправился обратно в поместье.

Агис мог только поражаться, что столь простой план увенчался успехом. Но то, что Каро вернулся, сенатора ничуть не удивляло. Старый раб всю жизнь служил семейству Астикл и, как это свойственно гномам, был готов перенести любые тяготы, лишь бы не потерять свое место в потоке существования.

— Старик посоветовал мне не ходить на площадь Теней, — сказал Агис гному, когда тот подошел ближе. — Ты слышал что-нибудь особенное об этой площади?

— Нет, — покачал головой Каро. — Думаю ваши друзья не назначили бы встречи там, где очень опасно.

Но морщинистой щеке старого гнома расплылся большой, с кулак человека, начинающий желтеть синяк. Под длинной, до пят, робой, тело Каро украшали еще несколько таких же «подарков» и с десяток полос от кнута. Агис мог только порадоваться, что его слуга отделался сравнительно легкими побоями. Судя по рассказу гнома, его спина должна была превратиться в кровавое месиво, а половина ребер — сломана. Однако Агис знал, что даже не очень значительная рана могла оказаться весьма болезненной, а то и просто опасной для гнома столь почтенного возраста.

— Прошло всего два дня со времени твоего побега, — сказал сенатор гному. — Ты уверен, что тебе по силам идти со мной?

— Разве я уже не ответил на этот вопрос?

— Ответил, — вздохнул Агис. — Но знаю я вас, гномов… Вы скорее умрете, чем признаетесь, что устали.

— Со мной все в порядке, — заверил Каро. — Идемте.

Агис пошел дальше. Его слуга — на полшага позади — чтобы уберечься от карманников, которыми кишели здешние места. Полуденное солнце жарило так, что кирпичи можно было обжигать прямо на улице, но это не влияло на деловито гудящий Рынок Эльфов.

Справа и слева стояли двух— и трехэтажные дома. Их владельцы явно не собирались тратиться на штукатурку или краску, предпочитая грязно-коричневый цвет обожженной глины. На первом этаже неизменно располагался магазинчик с широкой дверью и длинным прилавком у входа. Из каждой двери, из каждого окна выглядывали хитрые, длинные лица торговцев — эльфов, зазывающих прохожих к себе — поглядеть редкие товары, привезенные ими в Тир: веревки из волос великанов, доставленные якобы из Балика, костяные ожерелья из Гулга, непробиваемые щиты из дерева агафари, произрастающего в далекой Нибеней, и даже драгоценные ткани с легендарных островов Ситл.

Порой какой-нибудь эльф, почти ложась на прилавок, хватал за рукав хорошо одетого человека, пытаясь затащить того в свой магазин или под шумок облегчить его карманы. А где-то семифутовый торговец, нависнув над потенциальным покупателем, мелодичным голосом уговаривал приобрести какую-то никчемную побрякушку.

В центре улицы, крепко сжимая в руках кошельки и настороженно поглядывая по сторонам, спешили по своим делам мужчины и женщины всевозможных рас. То тут, то там людской поток нарушался, огибая кучу отбросов или пару дерущихся эльфов — несомненно, приманка карманников для зевак.

Но Агиса не интересовали предлагаемые эльфами товары. Эльфы скупали их по дешевке в других городах, стремясь продать втридорога там, где они являлись редкостью. В принципе этим занимались все без исключения торговцы, но хитрые эльфы редко удовлетворялись честным заработком. Племена эльфов обычно покупали подпорченные товары, продавали их по безумным ценам. При этом они не гнушались грабежом других торговцев, чтобы потом выдать их товар за свой.

Через несколько минут Агис наконец-то добрался до указанного стариком магазинчика. Выскользнув из толпы, сенатор свернул в неприметный переулок. Он лишь на мгновение задержался, желая удостовериться, что Каро следует за ним.

— Эй, приятель!

Его окликнул золотоволосый эльф, с небрежным видом привалившийся к стене соседнего дома.

— Ты ищешь снадобья для колдовских заклинаний? — спросил он, глядя на Агиса задумчивыми голубыми глазами. — У меня есть светящиеся черви. И ведьмино дерево. Есть даже железный порошок.

— Разве это не противозаконно? — спросил Агис, надеясь отвязаться от надоедливого продавца.

— А ты что, темплар? — осведомился эльф.

— Нет.

— Ну, так какая тебе разница? — эльф отвернулся, предоставив сенатору любоваться его острым, чем-то испачканным ухом.

Высокие дома отбрасывающие здесь хоть какую-то тень, позволяли нищим и попрошайкам укрыться от жгучих солнечных лучей. Они бесконечными рядами сидели вдоль стен по обеим сторонам проулка. Агис продирался сквозь их вытянутые ноги, а они жалобно тянули руки за подаянием.

Подавляя инстинктивное желание достать из кошелька горсть монет (небезопасное действие в подобном месте), Агис поглядел чете плечо на Каро.

— Вот что получается, — со злостью сказал он, — когда король больше заботится о колдовстве, нежели о своих подданных. Если бы Калак не отмахнулся от моего предложения организовать новые фермы за пределами Тира, у этих людей была бы вода, еда и крыша над головой.

— Они свободны, — ответил Каро. — Этого, по крайней мере, у них еще не отняли.

— Свобода не заменит им воды, — возразил Агис. — Ты всю жизнь был моим слугой. Ты знаешь, что тебе не грозит ни голод, ни жажда, тебе никогда не приходилось искать место для ночлега.

— Я бы с удовольствием поголодал в обмен на свободу, — тихо сказал гном.

— С тех пор, как ты удрал от Тихиана, ты только об этом и говоришь. Почему? — в голосе Агиса послышалось раздражение. — Тебе чего-то не хватает? Только попроси, и получишь.

— Мне нужна свобода, — упрямо повторил гном.

— Чтобы ты присоединился к этим несчастным? Я не пойду на это. Тебе лучше оставаться моим слугой. — Агис махнул рукой на нищих. — Им всем было бы лучше жить моими рабами.

— Но…

— Хватит, — оборвал гнома Агис. — Довольно об этом.

— Как вам угодно…

Как и обещал старик, проулок вывел их на площадь. Столпотворение и суматоха на площади превосходили даже то, что творилось на улице торговцев. Но, оглядевшись, Агис не увидел ничего особенно опасного. Только толпы людей вокруг десятка шатров, разбитых эльфами слишком бедными или слишком прижимистыми, чтобы разориться на аренду самой захудалой лавочки. А к центру площади тянулась длинная вереница полукровок, гномов и людей с большими глиняными кувшинами.

Там темплар и двое великанышей собирали водную подать. Они принимали деньги, позволяя взамен наполнить кувшин из фонтана. Медленный и утомительный процесс с длиннющей очередью жаждущих — ведь фонтан представлял собой тонюсенькую струйку воды, вытекающую из рта гигантской каменной статуи. Мастер-камнерез вытесал для городского фонтана браксата — большого сгорбленного зверя, одновременно смахивающего на баазрага и рогатого хамелеона. Он стоял на задних лапах, на спине красовался роскошный панцирь. Агис понятия не имел, почему королевские каменотесы выбрали для фонтана именно браксата — ну разве что в угоду неиссякаемому интересу жителей Тира к редким чудищам пустыни.

Отведя взгляд от уродливой скульптуры, Агис внимательно поглядел вывески выходящих на площадь трактиров. Нигде, разумеется, не было никаких надписей — по королевскому указу в Тире могли обучаться грамоте лишь темплары и самые знатные вельможи.

Наконец Агис увидел вывеску с изображением мужчины верхом на канке. Это гигантское насекомое караванщики частенько использовали для перевозки грузов. На длинном брюхе канка висела большая капля меда. Решив, что это и есть «Красный Канк», Агис решительно вошел внутрь. Каро — вслед за ним.

Внутри трактира оказалось темно — лишь через несколько узких окошек в зал пробивалось немного света. Агис остановился у двери, давая глазам привыкнуть к полумраку. С его появлением в трактире наступила гробовая тишина.

Через мгновение Агис понял, что находится в небольшой квадратной комнате, а из углов на него подозрительно глядят весьма неприветливого вида эльфы.

Толстый мужчина в грязном фартуке ткнул пальцем в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

— Ваши друзья наверху, господин.

Поблагодарив хозяина кивком, Агис поднялся на галерею. Она выходила прямо на площадь Теней. Вдали, как черная туча, нависала над городом чудовищная пирамида Калака.

У края открытого балкона за столом седели четверо благородных сенаторов. Как и Агис, каждый из них считался лидером той или иной группировки. Служанка с огненно-рыжими волосами и великолепным бюстом, выпирающим из корсажа слишком тесного платья весело смеялась какой-то сальной шутке.

— Привет, Агис, — воскликнул один из сидящих за столом сенаторов — белокожий с квадратным подбородком. Его звали Берил. — Скажи, — поинтересовался он, — ты сумел добраться сюда, не распрощавшись со своим кошельком?

Агис пощупал висящий у него на поясе мешочек.

— По правде сказать, да.

— Отлично! — воскликнул Диан, полный сенатор с круглым, как луна, лицом. — Тогда ты сможешь за нас заплатить!

— Советую все потратить в этом трактире, — добродушно, как всегда, когда он тратил чужие деньги, сказал высокий светловолосый Киах — лидер фракции торговцев. — Все равно ты не унесешь их с Рынка.

Усевшись на предложенный ему стул, Агис заказал служанке кружку нектара канка, называемого здесь просто — брой.

— Пожалуй, лучше отослать мальчика вниз, — заметил Диан, кивая на гнома вставшего за спиной Агиса.

Поняв, что остальные сенаторы почувствуют себя свободнее в отсутствие его слуги, Агис кивнул.

— Подожди меня внизу, — приказал он Каро. — Скажи, что я заплачу за все, что ты съешь и выпьешь.

Не говоря ни слова, гном низко поклонился и ушел.

— Ты слишком добр к своим рабам, — сказал Киах. — От этого они становятся наглыми.

— Вовсе нет, — возразил Агис. — Они становятся верными. Я уверен в своем слуге.

— Давайте перейдем к делу, пока не вернулась служанка, — прервал их Диан. — Может Мирабел и не испытывает особой любви к темпларам, но нас тоже друзьями не считает. Ей ничего не стоит заработать пару лишних монет, пересказав кому-нибудь нашу беседу.

— Мы все согласны, что Калак ведет Тир к гибели, — взял быка за рога Агис. — То, что он закрыл шахту — очень и очень плохо, но, конфисковав наших рабов, он обрек Тир на голод.

— Что ты предлагаешь? — спросила Джасила — единственная, кто с момента появления Агиса на балконе еще не сказала ни слова.

Смуглая красавица с густыми черными волосами до пояса и великолепной фигурой, она неизменно выступала против Калака. Ее речи редко не вызывали ожесточенной перепалки в Сенате — ведь они граничили с открытым призывом к бунту. И однако, даже самые отчаянные ее противники уважали Джасилу за отвагу.

— Учитывая, что на сей раз наши интересы совпадают, — продолжал Агис, — мне казалось, мы сможем придти к единому мнению. Мы впятером обладаем достаточным влиянием, чтобы провести через Сенат любую резолюцию.

Трое мужчин согласно кивнули, а Джасила только закатила глаза к потолку.

— Я предлагаю провести на рассвете чрезвычайную сессию Сената. Мы впятером выдвигаем совместную резолюцию, требующую возвращения рабов их законным владельцам и возобновления работ на шахте. Учитывая наше влияние, не сомневаюсь, что она пройдет практически единогласно. Даже король не сможет сделать вид, будто ничего не произошло.

— Да он и пытаться не будет, — горько усмехнулся Диан. — Он просто прикончит нас всех, и дело с концом!

— Пусть даже мы и выживем, — добавил Берил, — но Калак никогда не прислушивался к мнению Сената, если у него имелось свое собственное мнение. Я не припомню ни одного такого случая за последнюю тысячу лет. С чего ты решил, что сейчас он вдруг начнет с нами считаться?

А если не станет, — горячо воскликнул Агис, — мы откажемся платить налоги. Сожжем наши поля и поднимем бунт!

— То есть, совершим самоубийство, — подытожил Диан, качая головой. — Это настоящее безумие. Мы не в силах заставить короля делать то чего ему не хочется. Он перебьет нас всех!

— Ну, и что нам делать? — с вызовом спросил Агис.

— Ничего, — ответил Берил, глядя на застилающую небо пирамиду. — Калак строит эту дурацкую штуковину более ста лет. Если наши деды и отцы выносили его произвол, то что нам стоит потерпеть еще немного. Через какой-то месяц пирамиду достроят. Глупо перечить королю, когда ждать осталось совсем недолго.

— Через месяц мое фаро увянет и погибнет! — воскликнул Агис. У меня не хватает рабов носить воду для орошения полей и садов. Поля высыхают. А у вас дела, наверняка, еще хуже.

— Ну и что? Разве кто-то из нас будет голодать? — спросил Диан, пожимая плечами. — Что касается меня, я не собираюсь рисковать жизнью, спасая рабов и всякое отребье.

— Ты все принимаешь слишком близко к сердцу, друг мой, — положил руку на плечо Агису Киах. — С какой-то стороны эта ситуация нам даже выгодна. — Улыбнувшись, он обвел взглядом сидящих за столом сенаторов. — Все мы, я уверен, имеем изрядные запасы продовольствия на случай голода или неурожая. Когда скажутся последствия проведенной Калаком конфискации рабов, цена этих запасов взлетит до небес. А если мы договоримся и подключим к этому делу других влиятельных лиц, то она, поднимется еще выше.

— Нас что, заботит только золото да безопасность наших жирных шей? — резко спросил Агис, стряхивая со своего плеча руку Киаха. — Клянусь лунами, я не верю своим ушам!

На балконе появилась Мирабел с кружкой броя в руках. Заметив ее, Агис тут же громко рассмеялся, словно только что услышал какую-то необычайно смешную историю. Как только служанка поставила перед сенатором его питье, Диан немедленно протянул ей свою опустевшую кружку.

— Дорогуша, — сказал он, — будь умницей и принеси мне еще вина.

Как только Мирабел спустилась по лестнице, Агис продолжал спор.

— Если мы позволим страху перед Калаком овладеть нишами душами, то превратимся в его рабов.

— Если у тебя есть предложение, имеющее хоть какой-то шанс на успех, — сказал Диан, — я с радостью его поддержу. Но я не собираюсь рисковать жизнью и состоянием, проталкивая бессмысленную резолюцию, на которую Калак плевать хотел!

— Он прав, Агис, — поддержал Берил, не поднимая глаз от кружки. — Сенат тут бессилен.

— Наверно, нам надо сделать что-то вне Сената, — заявила Джасила, приковав к себе всеобщее внимание.

— Например? — поинтересовался Киах.

— Убить его.

Наступила тишина.

— Кого убить? — наконец спросил Диан.

— Вы знаете, о ком я говорю! — резко сказала Джасила, по очереди оглядывая мужчин.

— Цареубийство. — Охнул Диан, отодвигаясь от стола. — Ты что, с ума сошла?

— Он слишком силен, — возразил Берил.

— А ты подумала о том, что произойдет с городом? — Киах махнул рукой в сторону частично скрытого огромной пирамидой торгового квартала. — Политическая и экономическая структуры Тира полетят в тартарары! Мы даже не сможем продать свой урожай!

Агис тем временем напряженно думал. Он усиленно пытался понять: права Джасила или нет. Может, и впрямь единственный способ спасти Тир — это убить короля. Ему трудно было согласиться с ней, ведь это означало уничтожение сложившегося веками порядка. Агис не мог отрицать, что в городе многое шло не так — несправедливость законов… но он всегда верил, что все это можно исправить в рамках существующей системы.

Джасила, однако, уже все для себя решила.

— Господа. — Она уперлась локтями в стол, — все ваши сомнения можно разрешить. Вопрос лишь в том, позволим мы Калаку уничтожить город или нет?

— Нет, нет, — покачал головой Киах. — Все гораздо сложнее. Как, например, на смерть Калака отреагируют темплары? Как…

— Вопрос предельно прост, — прервала его Джасила. — Кто мы? Свободные люди или рабы?

Не дождавшись ответа, женщина повернулась к Агису.

— А ты? — спросила она. — Ты же, кажется, хотел сопротивляться королю. Или ты смел лишь в зале Сената и не готов на деле бороться за свои убеждения?

— Я провел десять лет в Сенате, сражаясь…

— Ты можешь назвать хоть одно решение, хоть одну резолюцию, которая бы сделала Тир лучше не только для нас, но и для всех его жителей?

Агис на мгновение задумался, а потом угрюмо уставился в стол.

— Конечно, нет, — ответила за него Джасила. — Темплары бесчинствуют, сенаторы продажны… Как, впрочем, и остальная знать.

— И ты полагаешь, что все это следует уничтожить? — спросил Агис. — Уничтожить и начать сначала? Ты рассуждаешь так словно состоишь в Союзе Масок.

— Хотела бы я в нем состоять, — с горечью сказала Джасила. Она шагнула у выходу. — Они, по крайней мере, доставили Калаку достаточно хлопот, чтобы он с ними считался.

Агис встал перехватить ее, но в этот миг заметил на площади внизу какое-то необычное волнение.

— Подожди, Джасила, не уходи. — Он подошел к краю балкона. — На улице что-то происходит…

И правда. Из улочек на площадь выбегали десятки нищих. Торговцы торопливо собирали свои товары. Эльфы сворачивали шатры. Сбитые с толку жители, оставляя места в длиннющей очереди за водой, отчаянно пытались пробиться сквозь толпу к своим домам.

— Я не вижу дыма, — Киах оглядел небо, — да и вообще на пожар не похоже.

В молчании сенаторы наблюдали за царящей внизу паникой. С каждой секундой суматоха возрастала. Нищие и попрошайки всех мастей сплошным потоком текли на площадь и так забитую до отказа. Кто-то пытался протолкаться к центру — подальше от неведомой сенатором опасности, кто-то, наоборот, рвался к краю, к домам.

Повернувшись, Агис посмотрел на улочку, идущую вдоль «Красного Канка». Он чуть не подпрыгнул от удивления, обнаружив, что глядит сверху вниз на великаныша в пурпуре королевской стражи.

— Именем короля! — прогремел стражник, поднимая огромные, как тарелки, глаза на сенаторов. — Отойдите от перил!

Агис повиновался. Великаныш же вновь повернулся к несчастным нищим, которых пинками своих могучих ног гнал в сторону площади.

Как только великаныш прошел мимо «Красного Канка», Диан, Берил и Киах торопливо спустились по лестнице и исчезли в полумраке трактира. Агис и Джасила остались на балконе, наблюдая за происходящим.

Из улочек, ведущих на площадь, показались огромные фигуры великанышей. За ними следовали темплары с кнутами и черными веревками. На глазах у Агиса и Джасилы они начали быстро делить согнанных на площадь людей на две группы. Кое-кого они отпускали, а остальным связывали руки и загоняли в угол, где их бдительно сторожила великаныши. Насколько Агис мог судить, отпускали лишь тех, кто давал темпларам взятку.

— Тихиан не дурак, — язвительно сказала Джасила. — Мне никогда бы не пришло в голову решить проблему нехватки рабочих рук на стройке за счет нищих.

— Интересно, — задумчиво проговорил Агис, — а не думал ли он, что королевские великаныши принесут на строительстве пирамиды больше пользы, чем все наши рабы и эти нищие вместе взятые?

— Уверена, что думал, — кивнула Джасила, — но скажи, ты слышал когда-нибудь о РАБОТАЮЩЕМ великаныше? Кроме того, если он превратит королевских стражников в рабов, то кто защитит его от Союза Масок?

Внизу, прямо перед «Красным Канком», один из нищих, вырвавшись из рук темпларов, бросился наутек по идущей рядом с трактиром улочке. Вслед за ним, ухмыляясь во весь рот, побежал великаныш. Поймав беглеца буквально через несколько шагов, он точным ударом своей костяной дубинки впечатал несчастного в стену трактира.

— Хорош ударчик, а? — во все горло захохотал он, показывая Агису и Джасиле окровавленную дубинку.

В этот миг за спиной великаныша Агис заметил странную серебристую вспышку. По площади прокатился удар грома. Один из великанышей, взмахнув руками, с грохотом повалился на мостовую. В его спине зияла большая дымящаяся дыра.

Слуги короля, на мгновение забыв о собираемых ими рабах, как зачарованные уставились на своего убитого товарища.

И вдруг со всех сторон, из окон и дверей магазинчиков и трактиров, в темпларов и великанышей полетели золотые молнии. Несколько черных темпларов рухнуло замертво остальные скрылись в толпе. Но кое-кто из великанышей, хотя и раненый, остался стоять на ногах. Ревя от боли, они хватались руками за страшные ожоги, украсившие их тела там, куда попадали золотые молнии.

Стражник, только что разговаривавший с сенаторами, теперь стоял к ним спиной, настороженно оглядывая ставшую внезапно такой опасной площадь.

— Смотри! — воскликнула Джасила, указывая на закутанную в голубой плащ фигуру за прилавком соседней лавки.

Вместо лица у нее была серебристая маска. Из-под этой маски высовывалась короткая желтая трубка, нацеленная на раненого великаныша в центре площади. Короткий щелчок, и несколько переливающихся всеми цветами радуги шариков, вырвавшись из трубки, устремились к стражнику. Долетев до своей жертвы, они разорвались сполохами ослепительно огня. Великаныш рухнул, не издав ни звука.

Стражник, стоявший перед «Красным Канком», поднял свою дубинку и двинулся было к лавке, но тут Джасила громко закричала:

— Еще один!

Сбитый с толку, великаныш остановился.

Джасила показывала на темный проход, в котором стояла еще одна фигура в голубом плаще. Шипящее пламя, вырвавшись из ее протянутых вперед рук, превратило в пепел голову еще одного стражника.

— Колдуны! — прошептал Агис. — Это Союз Масок!

Он увидел, как один из темпларов подобрал с земли горсть каменей.

— Именем Могучего Калака, пусть эти камни лишат жизни врагов короля! — завопил темплар, кидая их в сторону колдуна.

Повинуясь магической силе, камни полетели, как стрелы, и ударили колдуна в лоб. Тот рухнул, как подкошенный, и во мраке прохода заплясало оранжевое пламя.

Великаныш шагнул от трактира к колдуну, который находился в лавке. В тот же миг Джасила выхватила из-за пояса стальной кинжал.

— Что ты делаешь? — воскликнул Агис.

— Присоединяюсь к сражению! — ответила Джасила. — А ты?

С этими словами она забралась на парапет балкона и оттуда прыгнула на стражника как дикая кошка. Одной рукой схватив великаныша за волосы, она со всего маху всадила кинжал ему в горло.

Стражник взревел от ярости. Выронив дубинку, он схватил Джасилу огромной ручищей.

Словно во сне наблюдал Агис за происходящим. За какое-то мгновение Джасила объявила себя бунтовщицей. Если теперь это узнают, все ее земли и состояние будут конфискованы, а ее саму казнят.

Увернувшись от неповоротливого великаныша, Джасила не выпуская кинжала из рук, начала соскальзывать на землю. Острое лезвие разрезало плоть, словно масло. Но вот кинжал соскользнул, и Джасила рухнула на землю. Ее руки были по локоть в крови.

Великаныш хрипел. Он судорожно хватался руками за распоротое горло, но не мог остановить бурлящий поток крови. Повернувшись к женщине, он поднял кулак…

Понимая, что даже тяжело раненый великаныш может раздавить человека одним ударом. Агис глубоко вздохнул. Делать нечего, надо спасать Джасилу. Он воспользовался Путем и если ему хоть чуть-чуть повезет, то никто ни о чем не догадается.

Сконцентрировавшись на точке слияния своих жизненных сил, сенатор поднял руку в сторону стражника, прицелившись ему в грудь. Он представил себе поток энергии, текущий прямо к его ладони. Собрав силу Пути в один сгусток, Агис швырнул ее в стражника.

Невидимый кулак ударил великаныша прямо в грудь. Тот закачался, но устоял. Он ошеломлено затряс массивной головой и, наклонившись над Джасилой ударил ее ребром ладони. Легкое тело женщины со всего размаху врезалось в стену трактира. Она пронзительно закричала…

Мысленно проклиная себя за нерешительность, Агис вскочил на парапет. Он не мог простить себе, что для защиты Джасилы избрал именно Путь и не потому, что он наиболее эффективен, а потому, что боялся открыто выступить на стороне Союза. Джасила — та не колебалась. Она поняла, где правда, и поступила достойно.

Великаныш сомкнул свои толстые пальцы на горле женщины.

— Сверху! — крикнул Агис, вытаскивая свой кинжал.

Стражник поднял голову. Одной рукой он по-прежнему держался за горло. Агис прыгнул. Он приземлился на плече гиганта и со всего размаха всадил длинный кинжал в огромный глаз стражника. Великаныш завыл, смахнул Агиса на землю и заковылял прочь. Он сумел пройти несколько шагов, прежде чем бездыханным повалиться на мостовую.

Агис тем временем подбежал к неподвижно лежавшей Джасиле. Она едва дышала. Кровь покрывала ее с ног до головы, но Агис не мог понять была ли то ее кровь или стражника.

Заглянув в сумрачный зал «Красного Канка», Агис крикнул:

— Каро! Сюда!

Сенатор ничуть не сомневался, что три его собрата по тайному собранию все еще прячутся в трактире. Но ему и в голову не пришло позвать их на помощь. Если он самого себя корил за то, что позволил Джасиле в одиночку вступить в неравный бой, то Диана, Киаха и Берила он теперь просто-напросто презирал. И, кроме того, им с Каро и Джасилой будет легче выбраться с площади, если объектом внимания многочисленных воров и мстительных темпларов станет не одна группа знатных горожан, а две.

Быстро оглядевшись, Агис увидел, что торговцы набросились на темпларов. Он прекрасно понимал, что эльфов куда больше интересовали толстые кошельки королевских слуг, нежели борьба с королем. И тем не менее, Агис мог только радоваться происходящему. Чем безумнее хаос на площади, тем менее вероятно, что темплары или их осведомители опознают их с Джасилой.

Бережно положив женщину на мостовую, Агис встал рядом с ней на колени.

— Что случилось? — рядом с ним появился Каро.

— Потом объясню, — бросил Агис. — Мы уходим отсюда, и мне надо, чтобы Джасилу не толкали. Ты готов?

— Сделаю все, что смогу, — кивнул гном.

Молча упершись рукой в землю, Агис призвал свою силу пси и создал под Джасилой невидимую подушку чистой энергии. Он ощутил легкое покалывание в пальцах, и тело женщины оторвалось от земли. Одной рукой Агис взял Джасилу за запястье, а другую положил ей на живот, чтобы контролировать высоту подъема. Он шагнул в сторону переулка, по которому пришли на Площадь Теней. Возможно, у него хватит сил удержать ее на весу, пока они выберутся с Рынка Эльфов.

Подняв глаза, Агис внезапно увидел прямо перед собой крупного мужчину в голубом плаще и серебристой маске. Карие глаза, смотревшие из-под седых волос, казалось столь же древними, как у Каро, но в них чувствовались такая глубина и сила, что у Агиса даже дух перехватило. В одной руке колдун держал окровавленный стальной кинжал Агиса, в в другой — длинный посох с большим обсидиановым шаром на конце. Тот самый посох, который сенатор видел в руках старика, указавшего ему дорогу на эту площадь.

Колдун молча протянул Агису кинжал.

— Ты? — только и мог произнести ошеломленный сенатор.

Словно и не слыша вопроса, старик вложил кинжал в онемевшую ладонь Агиса и двинулся прочь.

— Стой! Мы теперь тоже в этом замешаны. Мы хотим вам помочь.

Агис схватил колдуна за плечо.

Небрежным движением посоха старик стряхнул руку сенатора.

— Мы не нуждаемся в вашей помощи.

Он сделал шаг в сторону, и в следующий миг его тело стало прозрачным и бесследно растаяло в воздухе.