Охота во тьме

Глава 5. Охотник.

Мрак клубился вокруг Риддика, словно живое существо. Чернота, которая не просто окружала — она принадлежала ему, как верная собака хозяину. Он скользил по коридорам «Ишимуры», бесшумный, как мысль. Его не выдавал ни звук дыхания, ни скрип подошв, ни шорох одежды.

Первый ксеноморф даже не понял, что умирает. Он перемещался по техническому тоннелю, сканируя пространство слепой головой, когда из-за спины возникла тень. Шило, импровизированное из обломка титановой переборки, вошло в основание черепа и вышло между челюстей. Тварь дернулась, беззвучно разевая пасть. Риддик удерживал ее мощным захватом, не позволяя упасть, пока конвульсии не прекратились.

Он опустил тело на пол с хирургической аккуратностью, не издав ни звука.

Второй и третий ксеноморфы ползли на перекрёстке коридоров. Риддик наблюдал за ними из вентиляционной шахты. Изучал движения, ритм, привычки. Как хищник, выслеживающий добычу.

Когда один из них отошёл на достаточное расстояние, Риддик просто выпал из вентиляции позади второго. Рука с лезвием рассекла сухожилия на задних конечностях. Тварь рухнула без звука. Прежде чем она смогла поднять голову, второе лезвие вошло под нижнюю челюсть и пронзило мозг.

Третий ксеноморф что-то почувствовал. Он развернулся. Но там, где только что был Риддик, осталась лишь пустота. Тварь медленно приблизилась к своему павшему собрату. Наклонилась, изучая тело.

Смерть пришла сверху. Риддик, подтянувшийся на трубу под потолком, рухнул на спину существа, вонзая шило в место соединения шеи и черепа. Клинок прошил нервный центр, мгновенно парализовав тварь. Ксеноморф упал, судорожно дёргая конечностями, не способный даже пискнуть.

Риддик склонился над умирающим существом, наблюдая агонию с холодным интересом.

— Кто теперь добыча? — прошептал он, так тихо, что даже сам едва услышал.

***

В глубине корабля Риддик обнаружил гнездо. Стены коридора были покрыты органической смолой, пол устлан странной мембраной, пульсирующей, словно живая. В углублениях стен висели коконы — десятки коконов с телами членов экипажа внутри.

Большинство уже были мертвы, с проломленными грудными клетками. Но некоторые ещё шевелились.

Риддик проскользнул между стенами гнезда, как тень между деревьями. Серебряные глаза впитывали каждую деталь, каждое движение. Несколько рабочих особей сновали туда-сюда, укрепляя структуру гнезда, перетаскивая новые тела для инкубации.

Он уничтожил их всех. Одного за другим. Бесшумно. Методично. Без жалости.

Видимо охранный ксеноморф, крупнее и мощнее остальных, почуял неладное. Он двинулся вглубь гнезда, поворачивая голову, прислушиваясь. Перед ним лежало тело рабочего, разрезанное от головы до хвоста.

Оно не успело обернуться. Риддик возник из ниоткуда, словно материализовался из воздуха. лезвие вошло под нижнюю челюсть, пронзило нёбо и достигло мозга. Тварь дёрнулась, попыталась закричать, но изо рта хлынула только кислотная кровь.

Риддик удерживал умирающее существо, не позволяя ему упасть и поднять тревогу. Когда конвульсии прекратились, он аккуратно опустил тело на пол.

Один из коконов привлёк его внимание. Внутри был мужчина в форме капитана. Он ещё дышал, глаза были открыты, наполнены ужасом и мольбой.

Риддик подошёл ближе. Пробил органическую мембрану кокона лезвием. Капитан судорожно вдохнул, хватая ртом воздух.

— Пожа... пожалуйста... — прохрипел он. — Убей... меня.

Риддик всмотрелся в его лицо. Кожа капитана была серого оттенка, вены вздулись и почернели. Инфекция уже распространилась по телу.

— Они... внутри... — пробормотал капитан. — Я чувствую... их...

Риддик кивнул. Одним быстрым движением он вонзил лезвие в сердце человека. Капитан вздрогнул, на его лице промелькнуло облегчение, а затем жизнь покинула его.

Методично, без единого лишнего движения, Риддик прошёл через всё гнездо, даруя смерть тем, кто ещё был жив. Это не было актом милосердия. Скорее, стратегическим ходом — меньше хозяев, меньше новых ксеноморфов.

***

В вентиляционной шахте Риддик услышал шорох. Не тварь — слишком мелкое, слишком неуверенное. Крыса? Он повернул голову, серебряные глаза сузились.

В тусклом свете аварийных ламп он увидел ребёнка. Мальчик, не старше восьми лет, грязный, с засохшей кровью на лице, смотрел на него с ужасом.

Риддик не шевельнулся. Они смотрели друг на друга в абсолютной тишине. Мальчик дрожал, но не убегал.

— Они... они забрали маму, — прошептал ребёнок. — Она кричала...

Риддик молчал. Он не был создан для утешения. Не был создан для спасения. Его стихия — смерть, а не жизнь.

Но что-то шевельнулось в глубине его сознания. Воспоминание, старое, как шрамы на его теле. Он сам, маленький, среди трупов своих сородичей. Страх. Одиночество. А потом — ярость, превратившая его в то, чем он стал.

— Иди за мной, — сказал он наконец, голос был хриплым от долгого молчания. — Ступай точно по моим следам. Ни звука.

Мальчик кивнул. В его глазах страх смешался с надеждой.

Риддик двинулся вперёд, ощущая присутствие ребёнка за спиной. Это осложняло задачу. Делало его уязвимым. Но почему-то он не мог оставить мальчика позади.