Охотник на лис (Триллер Чарли Фокса, №12)

«Итак, куда теперь, босс?» — спросил Доусон.

«На данный момент было бы неплохо перебраться куда-нибудь подальше».

«Хорошо. Хочешь, я отвезу тебя обратно в дом моего дяди Юсуфа?»

«Э-э, нет», — сказал я. «Просто веди машину, Мо, и мы всё решим».

«Попробуем?» — тихо спросил Доусон. «Потому что, не знаю, как вы, но я сейчас в ещё большем замешательстве, чем до того, как мы туда вошли».

«Да, я понимаю, о чём ты… Шон отправился к Лихайби в поисках ответов, и, я бы сказал, не получил их. Так что же он сделал дальше…?»

«Ну, он сохранил свою козырную карту — планшет — поэтому, возможно, он начал искать другой способ связаться с покупателем».

«Или, может быть, он не доверял Лихайби и не считал, что тот сможет поступить с ним правильно».

«Ты имеешь в виду, как и ты», — резко ответила она. «Ты же знаешь, что эта статуэтка появится на чёрном рынке, как только «Гринпис» спустит профессора обратно в воду, да? Так зачем ты оставил эту чёртову штуку с ним? Она бы нам пригодилась».

«А пока нам пришлось нести его на себе, и мы стараемся путешествовать налегке». Я покачал головой. По правде говоря, я и сам не был уверен. «Я просто ищу Шона, но что именно он ищет… кто знает?»

«Привет, Мо», — сказал Доусон. «Ты водил мистера Шона к профессору?»

Мо снова повернулся к нам лицом. «К моему великому сожалению, нет. Я отвёз его в дом моего дяди Юсуфа, а потом вернулся в Басру».

«Вы отвозите всех своих пассажиров в дом вашего дяди Юсуфа?» — спросил я.

«О нет, мисс Чарли», — сказал Мо с серьёзным лицом. «Только те, которые я привожу в Кербелу».

Доусон рассмеялся, но что-то в его словах меня задело. «Значит, твой другой дядя — тот, что в Зубайре — он знал, что ты нас туда отвезешь?»

Мо на мгновение нахмурился, яростно сосредоточившись, всё ещё не глядя на дорогу. «Ленд Крузер» сместился вправо, пока переднее колесо не ударилось о бордюр. Ему пришлось пилить руль и смотреть, куда он едет. Наверное, впервые за полкилометра.

«Да, он так и сделал!» — сказал он тогда. «Прежде чем мы уедем, он велел мне обязательно оказать таким почётным гостям гостеприимство семьи».

Я взглянул на Доусона. «Нас что, подставляют?» — пробормотал я. «И если да, то кто и с какой целью?»

«Мы в Ираке — западные люди, — сухо сказала она. — Как будто им нужна причина».

Мы проезжали мимо парка, окруженного тонкими деревьями. В центре стояли деревянные качели и горка. Дети играли в окружении родителей, одиноких отцов и матерей, болтавших группами. Если не считать скромности их одежды, мы могли бы быть где угодно. Даже пятна травы цвета хаки напоминали Англию во время неожиданной жары, когда запрет на полив шлангами был в самом разгаре.

Мо продолжал ехать. Я начал осознавать масштаб города, контраст между безупречными открытыми площадями, ослепительно белой каменной кладкой, замысловатыми минаретами и заброшенными стройками. Ржавая арматура торчала из верхних этажей зданий, которые могли быть достроены в следующем месяце, в следующем году, а могли и никогда. Асфальтированные дороги внезапно сменились грунтовыми, а затем снова вернулись. Мо справлялся со всем этим как мог.

А поскольку мы не двигались в каком-то определенном направлении, возможно, хвост было гораздо легче заметить.

Я толкнул Доусона в руку. «У нас снова гости».

«О, радость моя», — пробормотала она, оглядываясь назад. «Белый пикап?»

«Ага. По крайней мере, сейчас. Если я прав, они ещё используют серебристый внедорожник и чёрный «Мерседес».

«Три команды? Звучит не очень».

«Пикап подобрал нас первым — без шуток — и с тех пор остальные играют в догонялки. Если бы машин было больше, я бы их, наверное, никогда не заметил».

«Местные, как думаешь?» — напряженно спросила она, и я услышал невысказанный вопрос.

«Не уверен. Как-то слишком... скользко».

Доусон кивнула и потянулась за сумкой, сидя между нами на заднем сиденье. Она вытащила АК, который мы купили у дяди Мо в Зубайре, проверила, вставлен ли магазин, и повращала раненым плечом. «Как думаешь, что они собираются сделать на этот раз — остановят нас или снова попытаются взорвать?»

«Твоя догадка так же хороша, как и моя». Я осторожно достал своё оружие и запасной магазин, держа его пониже. «Ты готов к неприятностям, Мо?»

«Всегда, мисс Чарли», — весело сказал Мо, и прежде чем я успел его остановить, он вытащил «Узи» из-под сиденья и помахал им перед нами, словно в доказательство.

Следовавший за ним автомобиль, должно быть, отчётливо видел силуэт пистолета-пулемёта через стекло. Доусон крикнул ему, чтобы тот бросил.

Я видел, как передняя часть пикапа поднялась, когда водитель нажал на газ. Машина рванулась вперёд, стремительно приближаясь.

Мо попытался повторить этот трюк. Когда он нажал на педаль газа древнего «Ленд Крузера», звук двигателя поднялся до мучительного вопля, а из выхлопной трубы повалил густой дым. Впрочем, это хотя бы остановило пассажиров пикапа, высунувшихся из окон, чтобы взять нас на прицел. Сомневаюсь, что они пережили бы первый глоток.

Вместо этого водитель резко вильнул за мгновение до того, как врезаться в нас. Нос пикапа поравнялся с задней частью моей машины.

Это была модель с двойной кабиной и задним сиденьем. Внутри я мельком увидел фигуры в чёрном, с закрытыми лицами, короткими пистолетами и тактическими жилетами. Водитель поменял хватку на руле, сжав руки.

Я только успел пробормотать себе под нос: «Чёрт!».

А потом они напали на нас.

OceanofPDF.com

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ

ПАРЕНЬ, ВЕДУЩИЙ ПИКАП, БЫЛ ПРОФИ, КАК БУДТО Я ТОГО НЕ БЫЛ

Я уже это решил.

Он задел заднюю часть Land Cruiser сбоку, сразу за задней осью, и использовал усиленные защитные дуги, обернутые вокруг переднего угла его автомобиля, чтобы принять на себя основной удар.

Протаранив нас, пикап продолжал наступать, впиваясь зубами в наши задние ноги, словно волк в ягнёнка, который никак не хочет отпускать. Я заметил, как водитель снова вывернул руль, пытаясь нас разнять, и в итоге оторвал нам задний бампер, наконец вырвавшись.

Этот манёвр отправил нас в резкий занос — именно для этого он и был предназначен. Я отрабатывал этот приём на всех курсах агрессивного вождения, в которых когда-либо участвовал. Поэтому я прекрасно понимал, что в девяти случаях из десяти, если за рулём был гражданский, это должно было стать концом.

Чего я не учел, так это того, что Мо, должно быть, ехал по песку пустыни, раз уж он достаточно взрослый, чтобы дотянуться до педалей. Внезапно он обнаружил, что его мотает вбок, и это явно не принесло ему никаких сюрпризов. Он боролся с рулём, работая ногами и локтями, выкрикивая молитвы и подбадривающие возгласы в адрес старой «Тойоты» писклявым от адреналина голосом. Мы с Доусоном цеплялись за него насмерть, не в силах прицелиться, даже если бы захотели.

О чём бы ни молил Мо, будь то Бог или машина, это возымело желаемый эффект. Старый «Ленд Крузер» стряхнул нападавшего и вернулся, нанеся последний удар. К этому времени мы уже были почти под углом девяносто градусов к проезжей части. Перед нами образовался боковой поворот, и Мо, не колеблясь, отправил нас в него.

Я оглянулся через плечо. Пикап мчался слишком быстро, чтобы пройти поворот. Он промчался мимо перекрёстка, взметнув облако пыли и камней, и уже резко затормозил. Мы вырвались вперёд, но я понимал, что долго это не продлится.

«Куда ты хочешь, чтобы мы пошли?» — спросил Мо через плечо.

«Где-нибудь там будет много полицейских или армии».

Доусон бросила на меня с сомнением взгляд. «Насколько нам известно, эти ребята — полицейские или военные». И я понял, что она вспоминает ту остановку на дороге в Кувейте.

Я пожал плечами. Пикап снова появился в поле зрения и начал быстро втягивать нас обратно. Однако теперь двое пассажиров высовывались из задних окон двухместной кабины по обе стороны, держа автоматы наготове.

Они были одеты в черную боевую форму без каких-либо знаков различия.

Я вспомнил русских, которые организовали моё похищение, и то, чем они угрожали, если я не сяду на рейс домой. Внезапно слово « вывести из строя » приобрело множество неприятных и болезненных коннотаций.

Мо крикнул: «Держитесь крепче, пожалуйста!», и бросил «Ленд Крузер» в крутой левый поворот. Клянусь, оба внутренних колеса оторвались от земли. Однако на этот раз пикап был к нам готов. Если уж на то пошло, они прошли поворот легче нас и выиграли ещё метр.

Позади нас раздался треск автоматического оружия. Я поймал вспышку двойного дульного выстрела и пригнулся, хотя тонкий поролон и ткань заднего сиденья вряд ли могли обеспечить хорошую защиту. Стекло в задней двери разлетелось вдребезги, осыпав нас осколками.

«У нас нет ни малейшей надежды убежать от них», — мрачно сказал Доусон.

«Или превосходить их по огневой мощи. Я знаю».

«Итак, нам встать и сражаться сейчас... или подождать, пока мы не разобьемся?»

Я наклонился вперёд на сиденье. «Мо, оторвись от них как можно дальше, потом свернёшь, остановишься и спрячешься, пока они тебя не заметили, хорошо?»

«Но мисс Чарли...»

«Это не твоя битва, Мо».

"Но-"

«Беги, черт возьми, или я сам тебя застрелю».

Он съёжился на руле, словно я его ударил. Я отшатнулся назад, и следующим резким поворотом меня чуть не отбросило на колени к Доусон. Она меня оттолкнула.

примерно на мою сторону.

«И ты тоже», — сказал я ей.

"Что!"

«Считай это приказом, если тебе от этого станет легче. Как только Мо остановится, уезжай и не оглядывайся. Я сделаю всё, что смогу, чтобы занять их. Свяжитесь с Паркером. Скажи ему…»

Я замолчала. Я понятия не имела, что ей ему сказать.

Из пикапа снова обстреляли заднюю часть «Ленд Крузера». Я вздрогнул, когда одна из шин лопнула, а обломки стали и резины замелькали по днищу арки. Я вдруг почувствовал себя голым и от всей души пожалел, что не попросил у дяди Мо в Зубайре бронежилет и оружие.

Стараясь держаться как можно дальше от машины, я прижал ствол АК к ножке подголовника, прицелился и дал короткую очередь в решетку радиатора пикапа.

Я видел, как водитель отреагировал на удар, слегка вильнув. На мгновение мне показалось, что я пропустил что-то важное, но тут я ощутил первую струйку пара, шипящую из передней части машины.

«Сейчас ваш шанс — прежде чем они вызовут подкрепление и прибудут остальные».

На этот раз никто из них не стал со мной спорить. Пикап отстал. Мы находились в полузастроенной промышленной зоне, похожей на заброшенные складские комплексы. Дороги между ними представляли собой лишь грунтовые тропы, размеченные развевающейся пластиковой лентой, привязанной к вбитым в землю арматурным кольям.

Мо нажал на тормоза, и «Ленд Крузер» резко остановился. Я вцепился в подголовник, чтобы не упустить из виду обстановку сзади, почувствовал и услышал, как открылись двери, и они оба выпрыгнули из машины.

Я тоже слышал, как они колебались.

«Вперед!» — крикнул я.

Им не нужно было повторять это дважды, и я не смотрел им вслед. Мне не нужно было знать, куда они ушли. Достаточно было знать, что им всё ясно.

Я слышал приближающийся пикап, двигатель ревел резко, быстро перегреваясь, на последнем издыхании. Мне пришла в голову мысль, что они могут пожертвовать своей умирающей машиной в отчаянном таране.

Я выскочил в невыносимую жару, держа пистолет у плеча, объехал «Ленд Крузер» спереди и присел, следя за тем, чтобы моё тело не было загорожено передним колесом и не было загорожено массивным двигателем. Дорожный просвет у полного привода был достаточный, чтобы я мог заглянуть под него.

Пикап с трудом появился в поле зрения, из разбитой решётки радиатора валил пар. Должно быть, он был на грани взрыва. Как только водитель увидел «Ленд Крузер», брошенный с распахнутыми дверями, он резко остановился.

В следующее мгновение пули начали впиваться в «Ленд Крузер», местами насквозь. Я упал лицом в грязь. Надо мной машина накренилась и пошла ко дну, когда лопнули ещё две шины. Только та, за которой я стоял, осталась целой.

Когда я чуть приподнял голову, четверо мужчин из пикапа уже высадились и спрятались за своей машиной. Двое осматривали крыши по обе стороны улицы, один прикрывал тыл, а водитель держал оружие направленным в мою сторону. Я догадался, что стрелял он, возможно, просто чтобы отомстить.

Сердце колотилось в груди, но я не двигался, ожидая, что они сделают. Мне не хотелось принимать суицидальное последнее решение, пока не останется другого выхода. И чем дольше я заставлял их гадать, тем дольше Доусону и Мо приходилось сбегать без погони.

Водитель поднял кулак, показывая остальным: «Держи!». Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, чего он ждёт. Затем, сквозь грохот крови в ушах, я услышал, как приближается ещё один двигатель, что-то большое и мощное, резко набирающее обороты на низкой передаче.

Дерьмо!

Я медленно продвигался вперёд, пока не увидел чёткую линию под «Ленд Крузером». Один из мужчин, осматривавших крыши, вышел из укрытия. Я прицелился, но потом вспомнил о бронежилете, который был на убитом русском. Я позволил стволу АК немного опуститься и выстрелил ему в мягкую часть правого бедра. Он упал, когда нога подкосилась, и с криком упал.

Я выстрелил только один раз, полагая, что раненый свяжет как минимум одного из своих коллег, а убитых можно оставить на произвол судьбы. К тому же, у меня не было лишних патронов.

Один из других схватил раненого за плечевой ремень снаряжения и потащил его обратно в укрытие, в то время как передовая пара

обстреляли «Ленд Крузер» быстрым огнем.

У меня быстро заканчивались варианты. Ближайшее здание находилось слишком близко, чтобы я мог добраться до него, не получив пулю в спину задолго до того, как доберусь до него. «Ленд Крузер» разваливался вокруг меня, а враг стремительно приближался.

Когда натиск стих, в поле зрения показался большой «Мерседес», который я видела раньше, следовавший за нами. Он с ревом подъехал ближе пикапа и из него вывалились ещё четверо парней, одетых и вооружённых точно так же.

Может ли все стать еще хуже?

Затем двое с заднего сиденья подошли к багажнику, чтобы открыть его, и вытащили что-то. Оно с глухим стуком упало в грязь. Они вытащили его на улицу, и я сразу понял, что это не что-то, а скорее человек, связанный по рукам и ногам и окровавленный.

И я получил ответ на свой вопрос.

Да, конечно, могут.

OceanofPDF.com

ТРИДЦАТЬ

« ЛУИЗА! »

Какое-то мгновение я не мог понять, жива Доусон или мертва. Я всё ещё не мог понять, как им удалось так быстро её поймать. Затем я увидел, как она подняла голову и, почти слепо, повернулась на звук моего голоса. По её лицу текла кровь.

"Чарли?"

Её голос был хриплым, с нотками отчаяния. Я ничего не сказал, просто прицелился ей в рот, зная, что один выстрел пройдёт через ствол мозга и приведёт к мгновенной, безболезненной смерти. Лучше, чем сгореть заживо. или обезглавлен.

Но разве это было задумано нашими нападавшими?

Лишь проблеск сомнения заставил мой палец слегка лечь на изгиб спускового крючка, а не нажать на него до конца.

«Фокс!» — крикнул водитель пикапа, чуть не втянув меня в кадр от неожиданности. «Сдавайся и заходи, и никто больше не пострадает».

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что акцент у него американский, а не русский.

Хотя это не значит, что он с ними не работает...

«Дайте мне стимул».

«Ты имеешь в виду, что ты был полностью окружен, а мы задержали твою девушку?»

«Да, кроме этого».

«Ха! Ну, он сказал, что у тебя есть яйца. Ты права ».

«Кто сказал?»

«Твой босс — Паркер Армстронг. Кто ты думаешь?»

Я колебался. То, на кого я работаю, не было секретом. Если кто-то знал моё имя, он, скорее всего, знал и имя Паркера. Во всяком случае, достаточно, чтобы упомянуть об этом в ходе переговоров.

«Хорошая попытка», — сказал я. «Что ещё у тебя есть?»

Даже на таком большом расстоянии, когда в ушах всё ещё звенели выстрелы, я услышал его тяжёлый вздох. «Не заставляй нас делать это так тяжело, Фокс.

Ты же знаешь, мы тебя поймали. Просто опусти оружие, и мы все сможем...

Наверное, он закончил фразу, но я его не расслышал. Всё моё внимание внезапно сосредоточилось на том, что отчётливо ощущалось как дуло штурмовой винтовки, упирающееся мне в затылок.

Я замер. Рука в перчатке опустилась и выхватила АК из моих ослабевших пальцев. Когда я попытался повернуть голову, меня резко ударили в затылок, и я швырнул лицо в грязь. Грубые, но ловкие руки схватили меня, заломили руки за спину и связали их узлом. Затем над головой раздался голос: «Чисто».

Подошёл водитель пикапа. «Ты, чёрт возьми, не торопился. Думал, мне придётся вечно разговаривать с этой тупой стервой».

Я прищурился, глядя на него, когда он навис надо мной, но на фоне яркого неба не мог разглядеть много деталей. Крупный, развязный парень, державший оружие наискось, словно редко выпускал его из рук. Не самое удачное сочетание, на мой взгляд.

После минутного раздумья он сильно пнул меня в длинную мышцу левого бедра, пока я лежал на земле. Половина моей ноги вспыхнула, а другая половина полностью отмерла. Я согнулся от боли, стараясь не издать ни звука.

«Это Дэну, сучка. Считай, тебе повезло, что ты не получила то же, что и он».

Двое из них подняли меня за плечи, как будто я ничего не весил.

Должно быть, они были сильнее, чем казались. Я впервые оглянулся и увидел серебристый внедорожник, который я заметил за нами ранее, теперь припаркованный метрах в двухстах. Разрушенный «Ленд Крузер» эффективно замаскировал его приближение.

Тем не менее, у двух парней, которые были внутри, было достаточно времени, чтобы вытащить меня, пока я лежал на дороге. Вместо этого они подкрались ко мне и разоружили. Это означало, что это была скорее операция по захвату, чем по убийству.

Так что же теперь будет?

Прежде чем я успела высказать эту мысль, двое парней, которые меня подняли, поставили меня на колени рядом с Доусон. Она всё ещё выглядела ошеломлённой, и когда они подняли её в полусидячее положение, она пьяно покачивалась рядом со мной.

Водитель пикапа двинулся перед нами, всё ещё держа оружие наготове. В руках у него был карабин М4А1 с подствольным гранатомётом. Мысль о том, что нас могли в любой момент разнести в клочья, отрезвляла.

Я посмотрел на останки «Ленд Крузера», сильно накренившегося на одну сторону, его кузов был испещрен пулевыми отверстиями.

Один из мужчин из «Мерседеса» вытащил наши сумки из багажника, заглянул внутрь и бросил их в еще открытый багажник машины.

«Всё готово», — сказал он водителю пикапа, который кивнул мужчинам рядом со мной и Доусоном.

«Загрузите их».

«Куда вы нас везете?»

«Узнаешь, когда приедешь. Не испытывай свою удачу и моё терпение».

Доусон, казалось, смог достаточно прийти в себя, чтобы оказать символическое сопротивление, когда они подъехали на серебристом внедорожнике и распахнули заднюю дверь.

Один из мужчин почти небрежно ударил её прикладом М4 в мясистый вырез под рёбрами. Из неё выбило дух и вышибло из тела, и она рухнула, задыхаясь. Он натянул ей на голову чёрный капюшон и заряжал.

«Эй, она же там задохнуться может!»

Он проигнорировал мои протесты и набросился на меня с таким же капюшоном. Я инстинктивно отпрянула, и он схватил меня за волосы.

Внезапный хриплый крик заставил всех обернуться. Из одного из недостроенных складов на другой стороне улицы выскочила худощавая фигура, непрерывно стреляя из автомата. Я сразу узнал его.

«Мо! Не надо!»

«Я освобожу тебя! Аллаху акбар! »

" Нет! "

Произошедшее было неизбежно. Один подросток против полудюжины хорошо вооружённых и хорошо обученных солдат. Они бросили его, прежде чем он успел отойти на несколько метров, и продолжали стрелять ещё долго после того, как это было необходимо. Его тело…

продолжал танцевать в грязи под ударами каждого снаряда, пока его одежда не превратилась в клочья крови и костей.

«Да остановитесь же вы, чёрт возьми!» — закричал я. «Перестаньте стрелять, перестаньте стрелять!»

Когда они это сделали, от меня осталась лишь жалкая кучка липких тряпок. Я успел подползти ближе, но чья-то рука схватила меня за плечо. Я оказался достаточно близко, чтобы разглядеть один шоколадно-карий глаз, открытый и уставившийся из этой бойни. За ним не осталось ничего.

Жажда жизни, энтузиазм, наглость, лукавство и пустые обещания , присущие Мо, исчезли.

OceanofPDF.com

ТРИДЦАТЬ ОДИН

КОГДА КАПЮШОН СНЯЛСЯ, СВЕТ БЫЛ ТАК ЯРКИМ, ЧТО Я ЗАЖИРИЛ ГЛАЗА. Но всё, что я слышал в голове, был голос Мо, тонувший в выстрелах. В памяти запечатлелись лишь его глаза и израненное тело. Столкнуться с реальностью было не так больно.

Я оказался в комнате с искусственным освещением и искусственной прохладой. Голые стены, голый пол, поцарапанный стол и пара жёстких стульев. Тот же интерьер комнаты для допросов, с которым я сталкивался чаще, чем мог себе представить.

Меня затолкали в один из стульев, руки всё ещё были связаны. Доусона нигде не было видно.

Тот, кто снял капюшон, остался позади меня, выжидая. Когда он переместил вес, я напрягся. Он был так близко, что я чувствовал запах застоявшегося пота сквозь плохо выстиранную и надетую на день дольше одежду. Я боролся со страхом гневом, подпитывал его, чтобы пережить то, что должно было произойти. Я напомнил себе, что уже был здесь раньше и выжил. Я переживу это снова.

Какие еще варианты у меня были?

Вне моего поля зрения дверь открылась и закрылась достаточно быстро, чтобы выразить гнев или намерение – или и то, и другое. В поле зрения появилась худая женщина в чёрном.

Свободные брюки и майка без рукавов с высоким воротником, обнажавшая изящные мускулистые руки. Её волосы были коротко острижены и тронуты сединой, отчего казались старше её лица.

Она держала в руках мой потрепанный паспорт, который бросила на стол, отошла к дальней стороне и тяжело опустилась на стул.

«Так ты Чарли Фокс», — сказала она. Ещё один американский акцент, на этот раз западновирджинский, глубокий и слегка хрипловатый. «Не расскажешь ли мне, что, чёрт возьми,

имя, которое я должен с тобой сделать?»

На это не было ответа – ни того, что она хотела услышать, ни того, что я хотел дать. Я промолчал.

Поразмыслив пару мгновений, она испустила долгий, раздраженный вздох.

Ее взгляд метнулся к мужчине, стоявшему позади меня, к тому, кто привел меня сюда и снял капюшон.

«Что слышно о ноге Дэна?»

«Он выкарабкается. Цел и невредим — бедренная кость и кость не задеты. Ему просто повезло».

Я узнал голос водителя пикапа. Одного из тех, кто расправился с Мо. Неосознанно я напряг запястья, проверяя прочность стяжек. Они почти не поддавались. Я попытался расслабить плечи, но не смог полностью подавить боевой рефлекс.

Когда я снова сосредоточился, то увидел, что женщина по другую сторону стола заметила каждое моё движение. Прищуренные глаза говорили мне, что она правильно определила моё мотивирующее желание, и оно ей не очень понравилось.

«Ты хоть представляешь, какие неприятности ты нам здесь причинил?»

«Нет», — сказал я. «Стоит ли это жизни подростка?»

«Чёрт возьми, это так», — резко ответила она. «Он стоит дюжины таких же».

«В таком случае, мне жаль».

«Ну, это уже что-то, я думаю, хотя для извинений уже поздновато».

«Нет... Извини, что я не целился выше».

Наступила короткая пауза, пока смысл сказанного доходил до мозга костей до стоявшего позади меня мужчины. Я услышал шарканье его ботинок по бетонному полу и мельком вспомнил, какой рукой он держал спусковой крючок своей штурмовой винтовки. Я качнулся влево ровно настолько, чтобы удар в правый висок не сбил меня с ног.

Но он ударил меня так, как и хотел. От удара стул сбился с ножек. Он упал так медленно, что он мог бы его поймать, если бы захотел. Но он этого не сделал.

Я жёстко приземлился на бок, воздух вырвался из лёгких, а боль пронзила все места удара, словно волны, выворачивающие живот. Я замкнулся в себе, не видя ничего, кроме восстановления контроля и сдерживания рвоты.

Когда я пришёл в себя, руки мои уже были отцеплены, а я прислонён спиной к стене. Комната дико качалась, когда я пытался пошевелиться. Лоб покрывала липкая пленка пота.

Женщина в чёрном присела на корточки чуть дальше, чем можно было достать, что, как я понял, было неслучайно. Водитель пикапа держался дальше, между мной и дверью. Не то чтобы я был в состоянии вырваться, даже если бы изнутри была ручка.

«Черт возьми, я думала, ты сказал мне, что она не пострадала», — резко сказала женщина.

«Нет, не была». В тоне водителя пикапа слышалось что-то оборонительное, и я знал, что мы оба помним, как он открывал багажник. «А эту мы забрали чистой».

«Вот это ты и имеешь в виду под чистотой, да?» — спросила я хриплым бормотанием. «Страшно даже подумать, в каком состоянии твоё нижнее бельё».

Он нахмурился, но не собирался поддаваться провокации во второй раз.

«Так почему же она истекает кровью?»

Я посмотрел на рубашку и увидел блестящее пятно на левом боку, которое растеклось на рукав. Боль переросла в сильную пульсацию, заставившую меня задыхаться в такт ей.

Кто-то приглушал свет в комнате, начиная с углов и продвигаясь к центру. Я пытался сосредоточиться на ярких пятнах, но они постоянно смещались в стороны. Я закрыл глаза.

Последнее, что я слышал, был крик женщины, зовущей медика.

Когда я открыл глаза, я лежал на больничной койке с приподнятым каркасом вокруг матраса, чтобы я не скатился. Этому также способствовало то, что моё левое запястье было пристегнуто наручниками к боковой стойке.

Я осмотрел его достаточно тщательно, чтобы не допустить дребезжания стальной манжеты.

Прикрепить его к моей слабой руке было умным ходом, и я сомневался, что это было случайностью. Опыт общения с этими людьми подсказывал мне, что они мало что делают без расчёта и плана.

Мое предплечье было аккуратно перевязано и забинтовано, и они, должно быть, знали, что я не хотел бы сводить на нет всю эту хорошую работу бесполезной борьбой.

Насколько я мог судить, я был в комнате один, но у меня не было ни малейших сомнений, что за мной следят откуда-то поблизости. Здесь было ощущение военного медпункта, а не гражданской больницы, и не только из-за…

унылая цветовая гамма. Если бы я уходил так далеко от их базы, это вызвало бы слишком много вопросов.

«Возможно, именно поэтому женщина в черном одевалась именно так?» — смутно подумал я.

Похоже, она руководила тайными операциями, проводившимися на секретной базе. В этом было определённое единообразие стиля.

Я просунул свободную руку под больничную рубашку и осторожно коснулся большой повязки, теперь уже приклеенной к животу. Поверхность казалась онемевшей, а подлежащие ткани – чрезмерно чувствительными, возможно, воспаленными. Мне оставалось лишь надеяться, что я не подхватил сепсис и не дал Паркеру лишнего повода усомниться в своей пригодности – во всех смыслах этого слова – к этому начинанию.

Я откинулся на спинку кресла и уставился на тени, отбрасываемые лампой в углу на кремовый потолок в индустриальном стиле. Здесь было строго и практично, и я чувствовал себя здесь как дома, чем в любой манхэттенской квартире или пятизвёздочном отеле.

Что это обо мне говорит?

Когда я закрыл глаза, передо мной появилось лицо Мо. Как трус, я пытался выбросить его образ из головы, старался думать не о том русском, которого я подстрелил в засаде в Басре, а о том, но совершенно не мог вспомнить его лица, и чувство вины за это было сильнее, чем за то, что я убил его.

Я видел, как он двигался, чётко представлял себе оружие в его руках, как оно замахнулось на меня. Мой правый указательный палец напрягся в ответ, выброс адреналина ускорил сердцебиение, как и тогда. Но к той жизни, которую я отнял, я не чувствовал… ничего.

Я ещё раз прокрутил в голове осмотр его тела, словно это могло сделать его более реальным, вызвать какую-то эмоциональную реакцию. Вместо этого я отнёсся ко всему этому с отстранённой, будничной уверенностью. Я действовал тщательно и профессионально. Сетовать на собственные действия казалось бессмысленным, когда они были вызваны его действиями. Он ведь первым выстрелил.

Из-за его невезения и моего собственного мастерства мне пришлось стрелять последним.

Но когда я воспроизвел в памяти конец этой сцены, разматывая куфию с его головы, это зрелище заставило меня в ужасе сглотнуть.

Лицо под ним принадлежало Шону.

OceanofPDF.com

ТРИДЦАТЬ ДВА

В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ, КОГДА Я ПРОСНУЛСЯ, ЖЕНЩИНА — В СВЕЖЕЙ ОДЕЖДЕ

НО все еще черная — сидела возле моей кровати с открытой картонной папкой в руках.

«С возвращением», — сказала она, но ее тон был сух как пыль.

Я слегка приподнял закованную в наручники руку. «Теперь-то опасность, что я куда-нибудь уйду, была невелика, правда?»

«Стандартная операционная процедура», — сказала она, но не сделала никаких движений, чтобы меня разблокировать.

Я демонстративно поднял голову и огляделся. «Где горилла?»

«Возняк? Не волнуйся, я посадил его обратно в клетку. По крайней мере, пока».

«Да, ну, он выглядит так, будто его вполне устраивает даже тракторная шина на конце веревки».

«Он инструмент», — сказала она, и как раз когда я подумал, что она скажет сленговое оскорбление, она добавила: «Специализированный инструмент, предназначенный для выполнения одной-единственной задачи, и он справляется с ней исключительно хорошо. Но многозадачность не входит в его резюме».

«То же самое касается и навыков общения».

«Ты намеренно спровоцировал его, зная, как он отреагирует. Он стоял позади тебя — ты его не видел, — но ты был готов к этому удару ещё до того, как он его нанёс». Она посмотрела на меня. Её глаза были серо-голубыми, острыми и умными. «Зачем навлекать на себя это, зная, что ты уже ранен?»

Я осторожно выпрямился, используя это как предлог, чтобы немного отложить ответ.

«Возможно, я чувствовал, что заслужил это — за то, что подверг Мо опасности. За то, что допустил его гибель».

«Мне жаль парня, но, чёрт возьми, если направить пистолет на кучу ребят с такой подготовкой, то можно же знать, что рискуешь своей жизнью. Но стоит выстрелить в них, и, — пожала она плечами, — всё равно всё будет кончено».

«Кстати, а что они сделали с его телом — оставили на растерзание мухам?»

Её лицо напряглось. «Они посадили его обратно в грузовик и подожгли, заметая следы. Это тоже стандартная процедура. Но ты ведь это уже знала, не так ли?»

Я замер на подушках, не сводя глаз с папки, но отказываясь спрашивать, что еще она могла раскрыть.

«А как же Доусон, что ты с ней сделал?» — спросил я вместо этого.

«Она тоже взяла свою жизнь в свои руки?»

«О ней позаботились, и, кроме того, она подрядчик, Чарли, как и ты. Если она не знала о рисках, когда начинала, то теперь уж точно знает».

«Я работаю в службе личной охраны», — автоматически ответил я. «Я не подрядчик».

«Да? Так кого же именно ты сейчас должен защищать?»

«Я ищу кое-кого», — сказал я, вероятно, не сказав ей ничего нового. «Когда найду, сделаю всё возможное, чтобы о нём позаботиться». Как бы то ни было…

«Хорошая попытка, но, насколько я знаю, Шон Мейер не хочет и не нуждается в твоей защите. На самом деле, я бы сказал, что он вполне умеет позаботиться о себе».

Я не позволил себе отреагировать на это, разве что поднял бровь и коротко спросил: «Что это значит?» Но даже несмотря на это, у меня было ощущение, что я рассказал ей то, что она пыталась до меня докопаться.

«Майер в самоволке. Ты — поисково-спасательная группа».

Это было достаточно близко к истине — на данный момент.

«А что вас интересует?»

«Ограничение ущерба. Сейчас я пытаюсь помешать вам двоим провалить шестимесячную операцию, на кону которой миллионы долларов».

«Дай угадаю», — сказал я. «ЦРУ? АНБ? Министерство внутренних дел?»

Она покачала головой. «Ты же знаешь , я не могу тебе этого сказать».

«Можете ли вы хотя бы назвать свое имя?»

«Гамильтон».

Она протянула мне руку, и после паузы, которая была недостаточно долгой, чтобы показаться оскорбительной, я вытащил свою раскованную руку из-под одеяла, и мы обменялись рукопожатием. Это казалось несколько нелепым, учитывая обстоятельства. У неё была хватка, способная превратить мячи для гольфа – да и любые другие мячи, если уж на то пошло, – в порошок, и, вероятно, она делала это регулярно.

«Просто Гамильтон?»

недостаточно хорошо знаем друг друга для чего-то большего, так что просто радуйся тому, что имеешь».

«Не возражаешь, если я буду называть тебя «Хэмми»?»

«Ох, за…!» Она вздохнула, в ее голосе слышалась скорее усталость, чем раздражение.

«Отнесись ко всему серьёзно хотя бы на одну чёртову минуту, ладно? Ты сейчас не в тюрьме только потому, что твой начальник попросил моего начальника об одолжениях. И мы не знаем, как твои выходки на прошлой неделе скажутся в долгосрочной перспективе. Иногда понимаешь, что упустил свои шансы, только когда следующая встреча не состоится или превратится в настоящую кашу. Ты не поверишь, сколько мне придётся целоваться и пинаться».

Она встала и пошла по палате.

«Скажи мне», — крикнул я ей вслед, — «у тебя действительно достаточно связей, чтобы устроить его на работу в Смитсоновский институт?»

Она резко остановилась, полуобернувшись. «Кто?»

«Профессор Лихайби. Он, должно быть, один из ваших».

«Как ты это вычислил?»

«Вот несколько вещей, которые он сказал. Его угрозы о том, что у него есть друзья на высоких постах, тот факт, что вы забрали нас сразу после нашей встречи.

Тот факт, что он всё ещё в деле. Но, полагаю, это в основном потому, что тебя бесит не только моя с ним стычка, но и Шона. Ты только что сказал «за последнюю неделю». Хочешь ещё?

Она подошла ко мне, оперлась руками о перила у изножья моей кровати. «Это секретная операция», — прорычала она. «Любое упоминание об этом за пределами этих стен повлечёт за собой депортацию и серьёзный тюремный срок».

«Тогда я буду считать это «да», хорошо?»

«Ты можешь воспринимать это как угодно, черт возьми».

«Слушай, мне нужно найти Шона...»

«О, я думаю, с этого момента вы можете предоставить это нам».

Что-то в её тоне меня насторожило. «Зачем он тебе? Не только же за то, что он приставал к твоему ручному профессору, конечно. Так что же он ещё сделал…»

. ?”

Её лицо дернулось, скулы напряглись, но когда я уже думал, что она пошлёт меня к чёрту, она сказала: «У нас был под наблюдением человек, которого мы считали участником цепочки контрабандных поставок. Он умер при обстоятельствах, которые, пожалуй, можно назвать подозрительными даже для этого места. Мейер контактировал с этим парнем. Мы хотим поговорить с ним об этом».

«Майкл Клей», — тут же ответил я, наблюдая, как она поднимает брови, и понимая, что попала точно в цель, удивлённая, что она так много мне рассказала. «Я тоже хочу поговорить с ним об этом».

«Да, боюсь, вам придётся просто встать в очередь». Она помолчала, словно бросая на меня последний взгляд. «Рейс Royal Jordanian из Багдада завтра в девять утра. С парой пересадок он доставит вас в Ньюарк где-то к вечеру».

«Подождите, вы не можете просто так меня выгнать...»

«Хочешь поспорить? Рейс вылетает завтра, и ты будешь на нём». Отсутствие акцента само по себе было красноречивым.

«А Доусон?»

«Она присоединится к вам — по крайней мере, до лондонского аэропорта Хитроу. Вы, наверное, понимаете, что вам с вашим другом повезло, что вы не пострадали так же, как ваш водитель?»

«Определите , что такое «повезло». Мне всё равно придётся пойти и рассказать его семье, что с ним случилось». Или, по крайней мере, его версию.

Она издала звук, похожий на фырканье или вздох. Трудно было сказать. Когда она заговорила, её сухой тон едва ли позволил мне не заметить мелькнувшее на её лице затравленное выражение.

«Да, это всегда отстой». Она замялась, словно собиралась сказать что-то, в чём не была уверена. «Думаю, мне стоит поблагодарить тебя».

— за то, что не убил моего парня. Сначала я думал, что это просто удача, пока не прочитал твоё досье... Так почему же ты его не убил?

Я пожал плечами, меня охватила усталость. «Я не знал, с кем имею дело. Мне показалось благоразумным не делать ничего, о чём потом можно было бы пожалеть».

«Благоразумно, да?» — Она натянуто улыбнулась. «Полагаю, ты тоже немного уравнивал шансы».

Я поерзал на узкой кровати, чувствуя спазм в бедре, куда меня пнул водитель пикапа, Возняк. Я старался говорить ровным голосом.

«Убийство члена сплочённой команды пробуждает в остальных определённую кровожадность. В тот момент мне тоже не хотелось, чтобы они сделали что-то, о чём я потом мог бы пожалеть».

OceanofPDF.com

ТРИДЦАТЬ ТРИ

ВРАЧ ВЫПИСАЛ МЕНЯ — КАК В МЕДИЦИНСКОМ, ТАК И В МЕДИЦИНСКОМ СОСТОЯНИИ

В ФИЗИЧЕСКИХ терминах — рано утром следующего дня. Мне сказали, что я подхватил лишь лёгкую инфекцию, и выписали антибиотики, обезболивающие и посоветовали пару дней носить левую руку на перевязи.

Я послушно приняла повязку, но решила при первой же возможности отказаться от обезболивающих, слишком опасаясь их вызывающего привыкание эффекта. К тому же, раны, полученные мной до этого задания, были недостаточно серьёзными, чтобы значительно замедлить меня, а лёгкая боль стала полезным напоминанием о том, что не стоит заходить слишком далеко и слишком быстро.

Я пожал руку доктору и поблагодарил его за то, что он меня подлатал. Улыбка, которую он мне подарил, была немного усталой, словно он отправил слишком много раненых солдат обратно на поле боя, чтобы верить, что его ранам дадут время закрепиться.

Неулыбчивый боец постучал и вошел, затем встал у двери, ожидая.

Я взяла свою сумку со стула рядом с кроватью, на котором сидел Гамильтон.

Мне оставили спутниковый телефон, но, по моим прикидкам, сумка была легче одного автомата Калашникова и нескольких коробок с патронами. Он всё равно забрал телефон, когда я приблизился. Возможно, всё дело было в ремешке.

«Вы действительно здесь только для того, чтобы помочь, или чтобы убедиться, что я покинул здание?»

Он не ответил. Ничего удивительного.

Когда мы вышли в коридор, кто-то позвал меня по имени, и я обернулся, увидев Доусон, спешащую ко мне. У неё тоже была рука на перевязи, и её сопровождал сопровождающий.

«Вот так-то», — сказала я, указывая на свою повязку. «И разве не стыдно, что мы обе появились на одной вечеринке в одинаковых платьях?»

Она едва выдавила улыбку. «Чарли, насчёт…»

«Знаю», — сказала я, перебивая её прежде, чем она успела упомянуть имя Мо, не уверенная, что сдержусь, если она это сделает. «Поговорим позже. Сейчас мы ничего не можем сделать».

Она замолчала, кивнула, но, похоже, не успокоилась. Я не мог её за это винить. Я и сам был не в восторге.

Двое мужчин не проводили нас к главному входу, но это была и не утренняя прогулка. Солнце только-только собиралось вставать, а воздух был пронизан сухим холодом пустыни. Я дрожал в тонкой рубашке, мельком задаваясь вопросом, что случилось с окровавленной рубашкой, в которой я потерял сознание. Вероятно, сгорела.

«Подожди здесь», — сказал парень, который меня подобрал, бросая сумку к моим ногам. Я воспользовался моментом, чтобы натянуть куртку, но пришлось расстаться с ремнём, чтобы надеть её.

Я выпрямился, услышав, как Доусон тихонько выругалась. Проследив за её взглядом, я увидел, как подъехал тот самый большой «Мерседес», который попал в нашу засаду. Водитель вышел из машины. Территория была освещена, как футбольный стадион, так что его было несложно узнать, даже в штатском – джинсах и лёгкой рубашке. От этого узнавания мне тоже захотелось выругаться.

Возняк.

Интересно, он сам вызвался нас отвезти, или у Гамильтона было извращённое чувство юмора? До Багдада было около ста двадцати километров — добрых два часа пути в компании человека, которого я никогда не уставал пинать по лицу.

Он оставил двигатель включенным, выпустив из выхлопных труб два струйки пара, и обошел машину, с насмешливым поклоном открыв одну из задних дверей.

«Дамы».

«В прошлый раз, когда вы пытались затащить меня к себе в машину, вам пришлось сначала избить меня и надеть наручники», — сказал я. «С чего вы взяли, что на этот раз я сделаю это добровольно?» И, говоря это, я вдруг вспомнил похожий разговор с бывшим русским спецназовцем после того, как меня задержали кувейтские полицейские.

«Либо ты едешь на заднем сиденье, либо в багажнике», — пожал он плечами.

«Для меня это не имеет значения».

Я взглянул на Доусон. Её челюсти были сжаты так, что чуть не треснули зубы, но она бросила на меня смиренный взгляд и быстро скользнула внутрь, предоставив мне обойти машину и сесть на водительское место.

Я не обратил на это никакого внимания, пока двери не закрылись за нами. Она пристально посмотрела на меня, многозначительно переведя взгляд на затылок Возняка, когда он сел за руль. Я на мгновение потерял сознание, а потом понял, что она вспоминает, как я отобрал у Бейли «Глок» и приставил его к уху Гартон-Джонса в тот первый день.

Если у меня появится возможность, не волнуйтесь, я...

Она кивнула, как будто я произнес эти слова вслух.

Но как раз перед тем, как мы уехали, открылась передняя пассажирская дверь, и в машину вошел еще один мужчина в штатском. Он не стал представляться и сидел, изогнувшись на сиденье, чтобы не спускать глаз с нас, сидевших сзади.

Проклятие.

Возняк рванул с места, выехал из ворот комплекса и помчался по улице. Мотор «Мерседеса» звучал едва слышно по сравнению с урчанием сельскохозяйственной техники, на которой я ездил в последнее время.

«Ты в порядке?» — спросил я Доусона.

Она высвободила ремень из-под ремня безопасности. «Да, пожалуй».

"Что случилось?"

Это вызвало у меня лёгкую бледную улыбку. «Я рванула в противоположном направлении от Мо, когда мы все выпрыгнули», — сказала она. «Поехала по служебной дороге за одним из тех складов. Следующее, что я помню, — машина… эта чёртова машина…

— проезжает прямо через меня, и я на полной скорости врезаюсь в переднее крыло».

«Вы больше не повредили плечо?»

Она покачала головой, а затем схватилась за дверную ручку, когда Возняк, не сбавляя скорости, резко повернул направо.

«Просто легкое сотрясение мозга, и я немного ударился, ничего больше...

Пока, во всяком случае. Но вы бы видели вмятину, которую я оставил на кузове.

«Доброе дело — обоим».

«На вашем месте я бы этому не очень обрадовался», — бросил Возняк через плечо. «Дядя Сэм известен тем, что берёт деньги за ущерб государственной собственности».

«Да, конечно», — мягко ответил я. «Я думал, это обязанность командира отряда».

Он дернулся, на мгновение сжав руки на руле, а затем резко сказал: «Гамильтон пытался сказать мне, что ты намеренно ранил моего парня,

Вместо того, чтобы просто убить его. Сказал ей, что это чушь. Нет такого понятия, как

«Стреляй, чтобы ранить». В бою вопрос только в том, убить или умереть».

«Ваше право верить во что угодно. Конечно, если бы я намеревался его убить, я бы целился в центр тяжести и стрелял, пока он не упал. А так я выстрелил… сколько выстрелов было?»

Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить, а когда он все-таки ответил, то сделал это с большой неохотой, и в ответ я ударила коленом по спинке его сиденья.

«Ладно, ладно. Это был один. Один выстрел».

«Конечно, если бы я знал, что вы собираетесь убить моего водителя, возможно, я бы сыграл по-другому».

«Ваш водитель напал на моих ребят с «Узи», выкрикивая при этом боевой клич».

Я покачал головой. «О нет, даже не вздумайте выставлять его каким-то мятежником-радикалом. Мо был просто хорошим парнем, который верил в своего Бога. Он также считал своим долгом защищать тех, кто был на его попечении».

Рядом с собой я услышал тихий вздох Доусона.

«« Аллах акбар » — это не боевой клич», — сказала она на удивление спокойно.

«Это просто означает: «Аллах более велик».

«Больше, чем что?» — спросил Возняк. «Нас?»

«Величе всего. Величе страха. Как в христианской поговорке.

«Хвала Господу». Само по себе это не боевой клич.

«Это чертовски хорошо, если кричащий это ребенок нападает на вас с пистолетом-пулеметом».

«Так вот почему ты изрешетил его на столько кусков, что даже родная мать его не узнала?» — спросил я. «Тебе это нравится, да?»

Он помолчал, затем поднял подбородок и встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида, улыбаясь так, как акула могла бы показать свои зубы дайверам в клетке.

«Если бы вы видели, как ваших приятелей разорвало на куски так, что их матери их не узнали бы, от руки подростка с Кораном в одной руке и дистанционным детонатором в другой, вы бы продолжали стрелять до тех пор, пока этот маленький ублюдок не перестал бы вставать».

Я не мог сказать ничего, что могло бы изменить исход дела или мелкое мышление этого большого человека, поэтому я промолчал.

Вместо этого я откинулся на подголовник и закрыл глаза. Поездка обещала быть долгой.

OceanofPDF.com

ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ

АМЕРИКАНЦЫ ЗАБРОНИРОВАЛИ МЕНЯ И ДОУСОНА

СОСЕДНИЕ места в эконом-классе на первом из наших рейсов на запад из Багдада в Амман в соседней Иордании. Там я должен был сесть на стыковочный рейс до Ньюарка через Тель-Авив, а она — на другой рейс до Хитроу. Само собой, Доусон должен был вернуться домой гораздо раньше меня.

Когда мы добрались до международного аэропорта Багдада и вышли из «Мерседеса», Возняк кивнул в нашу сторону и пренебрежительно сказал своему приятелю:

«Тот, у кого есть перевязка, отправляется в Лондон, тот, у кого нет, отправляется в Ньюарк.

Убедитесь, что они не опоздают на свои рейсы». Он пронзил меня свирепым взглядом.

«Особенно этот».

Мужчина, которого я мысленно обозначил как Ларча, коротко кивнул и последовал за нами в терминал аэропорта. Тем не менее, я ожидал, что он оставит нас у контроля безопасности, но он показал сотрудникам какое-то официальное удостоверение личности, и его пропустили.

Аэропорт был многолюдным и современным, с сверкающей белой плиткой под ногами и сложной системой освещения, создающей эффект сводчатого потолка. Здесь были все обычные магазины класса люкс, которые можно найти где угодно, и большинство необходимых вывесок были как на английском, так и на арабском.

«Уверен, мы сами найдём дорогу», — сказал я Ларчу. «Или ты просто не доверяешь нам сесть в самолёт?»

«У меня есть приказ, — сказал он. — И вас встретят в Аммане».

«А как же в самолёте? Как мы найдём туалет без твоей помощи?»

Он не ответил на эту колкость, а просто ждал с нами, не выражая никаких эмоций, пока мы не дошли до выхода на посадку и не передали билеты сотрудникам Royal Jordanian. На мгновение мне показалось, что он даже собирается провести нас по телетрапу. На этом он поставил точку.

Закинув сумку на плечо, я оглянулась и увидела его неподвижно стоящим среди потока других пассажиров, не отрывающего от нас взгляда.

Все мои мысли о том, чтобы незаметно покинуть самолет до того, как закроются и запрутся двери, улетучились в тот же момент.

Поймав мой взгляд, Доусон пробормотал: «Полагаю, это значит, что мы действительно возвращаемся домой, да?»

«Похоже на то».

Но как только мы скрылись из виду, я нашёл спутниковый телефон и нажал кнопку питания. Бортпроводники, встречавшие нас у входа в самолёт, нахмурились, увидев его, но не стали настаивать, чтобы я его сразу выключил.

Как только телефон завершил процедуру загрузки и получил исправление, я пролистал контакты, чтобы найти номер Паркера, но мой большой палец замер над кнопкой набора номера.

Я звонил Паркеру перед Кербелой, и последнее, что он мне сказал, было то, что он обращался за помощью к одному из тайных агентств...

Например, тот, на который работал Гамильтон. Так почему же он сказал им, что Шон пропал, а я его ищу? Конечно, любой намёк на то, что Шон сбежал, не выставил бы его агентство в лучшем свете. Неужели Гамильтон всё-таки копнул достаточно глубоко, чтобы выяснить это, и вставил это в наш разговор, чтобы выбить меня из колеи, вызвать сомнения? По какой причине, я не понимал, но этого было достаточно, чтобы задержать меня ещё немного.

Мы добрались до своих мест. Бортпроводник улыбнулся Доусон и предложил положить её сумку на верхнюю полку. С моей он сделать то же самое не согласился. Может, телефон ему тоже не понравился. Или, может, мне стоило снова надеть этот чёртов слинг. Я бросил его на сиденье, всё ещё держа телефон в руке.

«Что случилось?» — спросил Доусон.

«Я собирался позвонить Паркеру, но чем больше я об этом думаю, тем больше я сомневаюсь, хорошая ли это идея».

"Почему нет?"

«Честно говоря, я не уверен. Просто предчувствие».

Она взглянула вперёд вдоль самолёта. Поток пассажиров не уменьшился, и рейс начал заполняться. Бортпроводники были…

запихивая сумки наверх, чтобы освободить место на верхних полках, и запирая их, когда туда больше ничего не помещается.

«Ну, решайся, потому что если ты этого не сделаешь, они скоро тебя лишат этого права».

Я удалил номер Паркера и начал вводить другой, которого не было в моих постоянных контактах, но который я все еще помнил наизусть.

Когда-то он принадлежал Шону.

Как только трубку взяли, я быстро сказал: «Мне нужно поговорить с Мадлен, прямо сейчас. Это…»

«Да, я знаю», — сказала Мадлен спокойным, вежливым тоном. «Привет, Чарли.

Как вы?"

«Слушай, у меня мало времени. Я отстаю от Шона примерно на сорок восемь часов, и меня фактически вышвыривают из Ирака. Мне нужно знать, где он, и нужно знать это прямо сейчас!»

Она колебалась. Впереди бортпроводники запихнули последних пассажиров на борт и задвинули дверь самолёта. Я услышал механический стук открывающегося телескопического трапа.

«Мадлен, если я собираюсь изобразить неотложную медицинскую помощь, чтобы выйти из самолета, у меня на это есть около шестидесяти секунд, так что…»

«Его больше нет в Ираке».

«Он...? Куда он делся?»

И снова меня встретила мучительная тишина. Стюардесса, нахмурившись, глядя на мой телефон, шла к нам по проходу, проверяя, пристегнуты ли пассажиры. Я отвернулась, чтобы избежать её приближения, пригнулась к креслу и сделала вид, будто склонилась над сумкой, говоря тихо и быстро.

«Ради всего святого, я знаю, что ты мне предан, и в любое другое время я бы тобой восхищался, но я не единственный, кто его ищет, понимаешь? Я должен найти его раньше них».

«Каким рейсом вы летите?»

Я рассказал ей эту информацию, бормоча ее, в то время как из динамиков прогремела первая предупреждающая о безопасности фраза, и самолет начал откатываться от выхода на посадку.

«Хорошо, понял. Через Джордан, да? Позвони мне, как только приземлишься».

«Мадлен!»

Но она уже ушла, а стюардесса стояла надо мной, сверля меня взглядом, пока я не только выключила телефон, но и убрала его в сумку,

которую она засунула в уже заполненную верхнюю багажную полку, просто чтобы перестраховаться.

«Не думаю, что на этом рейсе вам подадут бесплатные крендельки», — заметила Доусон. Она наклонилась ближе, лицо её было серьёзным. «Ну, так ты меня введёшь в курс дела?»

Я так и сделал, быстро заполнив список встреч с Гамильтоном и исключив встречу с Возняком в комнате для допросов. Это не заняло много времени.

«Так кто же эта Мадлен?»

Она работала на Шона, когда он управлял собственным агентством личной охраны недалеко от Лондона. Когда мы переехали в Штаты, она взяла на себя управление британской операцией. Паркер сказал, что Шон был с ней на связи перед своим исчезновением. Именно так он и выследил Клея — точнее, она сделала это для него. Она всегда была мастером в таких делах.

«Что она только что сказала?»

«Ничего не помогло, кроме того, что мне сказали, что Шон больше не в Ираке».

«Должно быть, она уже слышала от него. Может, она даже знает, что он задумал. Было бы здорово, если бы кто-то это сделал».

«Я бы так сказал. Но она не захотела делиться, к сожалению...»

«Дай мне её адрес», — усмехнулась она. «Когда я вернусь в Лондон, я могу зайти туда и устроить чёртову вечеринку, если хочешь — послушать, что она скажет лично».

«Возможно, до этого дойдет».

Она ослабила перевязь на затылке, осторожно повращала затекшим плечом. «Чарли, когда мы уезжали из Басры, ты боялся, что Мейер мог убить Клея из какой-то странной мести, но теперь мы узнаём, что за Клэем следили из-за контрабанды древностей, и, похоже, Мейер тоже занялся этим. Что, чёрт возьми, происходит? При чём тут куча награбленных реликвий и американские шпионы?»

«Не знаю, как Шон связался с реликвиями, разве что он подхватил что-то от Клея», — сказал я, стараясь говорить слишком тихо, чтобы меня не услышали ни сзади, ни спереди. «Гамильтоны более или менее признали, что этот славный профессор у них на зарплате».

«Ага, значит, как только Мейер задержал Лихайби, Гамильтон и её шайка ковбоев проявили интерес», — кивнул Доусон. «Полагаю, это объясняет, почему они так быстро на нас набросились».

«Да, и она сказала, что они хотят поговорить с Шоном о Клэе. Похоже, они не знают, что случилось с Клэем, но думают, что Шон…

Возможно. Если он был замешан в какой-либо незаконной торговле, это значительно расширяет круг подозреваемых. — Я беспомощно пожал плечами. — Впрочем, я не очень хорошо говорю на языке шпионов.

Это вызвало у меня лёгкую улыбку. «И ты, и я. Как раз хватит, чтобы заказать пиво».

«Судя по тому, что только что рассказала мне Мадлен, Шон, должно быть, покинул страну до того, как весёлая компания Гамильтона успела его догнать, — если , конечно, информация, которую она мне дала, была правдой. И я не понимаю, зачем ей лгать об этом».

«Ага», — мрачно согласилась она. «Мне тоже жаль, что они нас догнали».

Мы молча сидели, слушая объявления в салоне, пока самолёт выруливал на взлётно-посадочную полосу и занимал позицию для взлёта. Когда большой самолёт наконец поднялся в воздух, я взглянул через Доусона на вид из окна, наблюдая, как внизу проносится выжженный пейзаж.

Мне не было жаль уезжать.

OceanofPDF.com

ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ

КАК ТАК КАК МЫ ПРИЗЕМЛИСЬ В КОРОЛЕВЕ АЛИИ

В МЕЖДУНАРОДНОМ ПОЛЕТЕ В ДЖОРДАНИИ я снова включил спутниковый телефон. Я достал сумку, как только мы смогли свободно перемещаться по салону в середине полёта, и засунул её под сиденье перед собой.

Нашему самолёту потребовалось некоторое время, чтобы доползти до назначенного выхода на посадку, и к тому времени телефон уже поймал сигнал спутника. Я снова набрал британский номер Мадлен.

Ее первые слова были не такими, как я ожидал.

«Я поговорила с Шоном, — сказала она. — Послушай, Чарли, он… хочет, чтобы ты не вмешивался в это».

«Тяжело. Я уже в этом». По горло и быстро тону. «Ты знаешь, что Майкл Клей мёртв?»

«Да... да, я знаю».

«Вы знаете, как он умер?»

«Я…» — её голос затих. Я представила себе её стройную фигуру за современным элегантным столом, её ухоженные пальцы, сжимающие трубку, побелели.

Она никогда не была полевым оперативником и не имела для этого желания.

С тех пор, как она возглавила агентство Шона, оно больше ориентировалось на кибербезопасность, чем на реальный мир. Конечно, это было выгодно в эпоху массовых хакерских атак, и это означало, что ей не нужно было рисковать ни потом, ни тем более ноготь.

Бывали времена, когда врождённое спокойствие Мадлен меня раздражало. Перефразируя Киплинга, если ты сохраняешь самообладание, когда всё вокруг летит под откос, то, скорее всего, ты понятия не имеешь, что происходит на самом деле.

«Его пытали, Мадлен. Его накачивали наркотиками, жгли, рвали, резали…»

«Я знаю, что значит «пытать», большое спасибо. Не обязательно объяснять мне это по буквам». В её голосе я услышал нотки гнева? «Но Шон никак не может быть ответственен за что-то подобное. Это немыслимо».

Мадлен утверждала, что хорошо его знает. Но, очевидно, не так хорошо, как ей казалось.

«Если ты не можешь так думать, это не значит, что никто другой не может». И когда она попыталась возразить ещё раз, я добавил: «Наши друзья из… назовём их „Кройдонскими внутренними аудиторами“, ладно? Они хотят привлечь его к ответственности за это, так сказать. И они прямо сейчас его ищут».

Возможно, это небольшое преувеличение, но я не сомневался, что допрос Шона будет куда менее мягким, чем мой собственный, если и когда команда Гамильтона схватит его.

На мгновение повисла озадаченная пауза, прежде чем Мадлен уловила инициалы и тихо произнесла: «А!»

Я ждал. Один удар превратился в несколько. Нетерпение взяло верх.

Это, а также тот факт, что самолёт остановился, и телетрап уже змеёй выдвигался к входной двери. Если предупреждение Ларча о том, что нас встретят в Аммане, было верным, его коллега будет ждать нас, как только мы сойдем с трапа. У меня оставалось всё меньше времени.

«Да ладно тебе, Мадлен. Он, может, и не хочет помощи, но ты не можешь отрицать, что она ему чертовски нужна. Поговори со мной!»

«Послушай, я дала ему слово, что не скажу тебе, где он», — сказала она.

«Поэтому, Чарли, пожалуйста, прими совет. Не продолжай идти по этому пути и больше не спрашивай меня ».

Она отключила связь, оставив меня нахмуриться. Не от слов, а от странного акцента и интонации. Я всё ещё хмурилась, когда выключила телефон и убрала его в сумку, когда пассажиры начали хлынуть к выходу. Я оглядела толпу и, словно не задумываясь, снова вытащила свой скомканный ремень, накинув его через голову и пропустив под левым предплечьем.

«Ну, что же она сказала?» — спросил Доусон. «Где он?»

«Она ничего мне не сказала, только продолжала твердить...»

Но пока я говорил, меня вдруг осенило, словно в кино с зумом, когда камера резко даёт очень крупный план, а фон отдаляется. Я почти физически ощутил это, когда меня выдернули из реальности, и время вокруг меня словно замерло.

«...послушай совета. Не продолжай дальше...»

Вместе с этим пришло осознание того, что, как бы ни была предана Мадлен своему бывшему работодателю, она также беспокоилась о нем как о друге.

«О, Мадлен, — пробормотал я себе под нос. — Ты моя маленькая звёздочка».

«Что?» Доусон выглядел готовым ударить меня или встряхнуть, или и то, и другое.

"Чарли-!"

«Он здесь», — сказал я. «В Иордании».

«Она это сказала?»

«Ей это было не нужно». Я взглянул на пассажиров, всё ещё проходивших мимо. Самолёт быстро пустел, и у нас оставалось мало времени.

«Послушай, Доусон, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал...»

Я объяснил ей все слишком кратко, чтобы хоть как-то убедить ее.

«Это втянет нас обоих в большую беду, не так ли?»

«Вполне вероятно, но я больше, чем ты. У меня просто такое чувство, что как только я вернусь в США, Гамильтон окажет на меня такое влияние, что удержит меня от отъезда. Иначе я бы развернулся в Ньюарке и сразу же вернулся первым же рейсом».

«В этом вы правы».

«А если не получится, утверждай, что я тебе угрожал».

«Теперь -то они без труда поверят».

Я одарил её короткой улыбкой, когда мы выскользнули из своих мест и присоединились к отставшим. Стюардесса, ожидавшая у выхода из самолёта, моргнула, увидев нас. Я приветливо поблагодарил её, и она автоматически улыбнулась. После прохлады самолёта телетрап оказался теплым коридором.

«Конечно, если их двое, нам в любом случае конец», — пробормотал Доусон.

«А если они вообще никого не потрудились прислать, то мы будем дома и свободны».

«Нам не так повезло. Ага, вот он — двойник Арни в тёмных очках. Это точно он».

Я проследила за её взглядом и заметила высокого европеоида в очках с широкими линзами. На нём был бледно-голубой костюм, который плохо сидел на его чрезмерно развитых мышцах. Он шагнул вперёд, как только мы вышли к выходу на посадку. Долго гадать не пришлось — мы были единственными двумя западными женщинами без сопровождения на борту самолёта.

«Вы, должно быть, Фокс и Доусон», — сказал он голосом, к моему разочарованию, без всякого немецкого акцента. «Пойдемте со мной, пожалуйста».

Я не упустил из виду, как он пристально смотрел на Доусона, пока говорил, и я начал надеяться, что у нас есть шанс, что это сработает.

Когда Возняк высадил нас в Багдаде, он опознал нас Ларчу исключительно по тому, что один из нас был в перевязи, а другой — нет. Поэтому я предположил, что наш сопровождающий в Аммане был проинструктирован таким же небрежным тоном.

При обычных обстоятельствах меня ни за что не спутали бы с Доусоном, даже по цвету волос. Я был блондином, а она – брюнеткой. Но я рассчитывал на то, что они не удосужились отправить нам обоим визуальные опознавательные знаки.

Итак, когда мы вышли из самолёта, я был уже в слинге, а у Доусона обе руки были свободны. Это заставило стюардессу замереть, но лишь на секунду, прежде чем она поняла, что её воспоминания о нас, должно быть, ошибочны.

Когда люди носят очки, это становится их отличительной чертой. Я надеялся, что Арни не станет задаваться вопросом, кто из нас кто, пока не станет слишком поздно что-либо с этим делать.

OceanofPDF.com

ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ

«ТАК, ЧТО С РУКОЙ?» — спросил Арни, уклоняясь от удара.

НАПРАВЛЯЮСЬ в сторону моей повязки.

Я пристально посмотрел на него, чтобы увидеть отсутствие лукавства в его вопросе.

Возможно, он просто был более общительным человеком, чем его коллеги по ту сторону границы.

«Сломанная ключица», — сказал я, надеясь, что он не станет показывать мне шрамы, которых у меня не было. Я кивнул в сторону Доусон. «И это до того, как я начал работать на неё. С тех пор на меня нападали из засады, в меня стреляли и сбивала машина».

«Ну да, — Доусон небрежно пожал плечами. — Ты знал о рисках».

Я почувствовал, как мои брови слегка приподнялись. Неужели я был настолько бесцеремонен с коллегами?

Арни протянул мясистую лапу, и на мгновение мне показалось, что он собирается меня пожать, но он просто сказал: «Ваши билеты, пожалуйста, мэм».

Я вытащил из кармана куртки посадочный талон Доусон – на прямой рейс до Хитроу. Она, в свою очередь, передала мне талон на перелёт до Тель-Авива, а затем до Ньюарка.

«Я просто надеюсь, что у твоего босса в этом шикарном нью-йоркском заведении хорошая страховка», — сказал я, с вызовом встретившись взглядом с Доусоном.

«Как только я вернусь в Лондон, можете быть уверены, я подам иск о возмещении ущерба в связи с телесными повреждениями».

Доусон сердито посмотрел на меня. «Можешь попробовать, но далеко не уедешь».

«Дамы, пожалуйста. Давайте постараемся вести себя цивилизованно, а?» Арни встал между нами, подняв ладони, и лишь поверхностно взглянул на наши документы. Он проверил, что имена и пункты назначения соответствуют тем, что ему дали. Что ещё ему нужно было сделать?

Я отвернулась, чтобы он не увидел моей улыбки.

Доусон шмыгнул носом и сказал: «Если придется».

Он вернул нам билеты, не попросив паспорта, которые прилагались к ним, и сказал мне: «Похоже, ваш рейс вылетает первым, но если кто-то из вас захочет поесть, у нас, вероятно, есть время».

«Я лучше пойду и посижу у своего выхода», — сказал я. Я слегка приподнял раненую руку и улыбнулся Арни, как мне казалось, бледной улыбкой. «Кто знает, может, если я поговорю с ними вежливо, мне достанется место получше».

Он внимательно посмотрел на меня. Я почти видел, как он оценивает вероятность моих неожиданных поступков. Я уже дал понять, что ранен, являюсь всего лишь наёмным работником и слегка обижен тем, во что меня втянул кто-то другой.

Его взгляд скользнул по Доусон, которая стояла, скрестив руки и склонив голову набок, и смотрела на нас с таким видом, словно хотела что-то сделать. Забавно, но теперь она действительно была похожа на меня.

Ему потребовалось всего лишь мгновение, чтобы принять решение.

«Ну, я не должен этого делать, но... вы знаете, где ваш выход, мэм?»

«Я проверю экраны отправления», — пообещала я, наклоняясь ближе и добавляя доверительным тоном: «Мне ещё нужно найти туалет. Кажется, у меня начинаются месячные».

Если у него и были какие-то сомнения относительно целесообразности предоставления меня самой себе, то это окончательно подтвердило его. Он чуть не отшатнулся от меня.

«Ладно, ну, желаю вам хорошего полета, мэм».

«Спасибо», — я кивнул в сторону Доусона. «Хотел бы сказать, что было приятно, но, учитывая обстоятельства…»

«Да, я знаю. Береги себя».

«Я сделаю это. И ты тоже».

Я направилась к ближайшему туалету, не оглядываясь, пока не добралась до входа. К тому времени Доусон и её сиделка уже нигде не было видно. Я проскользнула внутрь и заперлась в кабинке, засунув куртку и ремень в сумку и нащупав там шарф, чтобы прикрыть волосы.

В арабской стране, несмотря на туристов, любой человек со светлыми волосами все равно выделялся, на мой взгляд.

Через несколько минут, в куртке другого цвета, чем тот, который Арни, возможно, помнил, с покрытой головой и без повязки, я вышел из туалета и направился в зону паспортного контроля. У меня не было визы на…

Джордан, но на предыдущей работе там меня научили, что я могу купить его одновременно со штампом в паспорте. Это всё равно было относительно недорого и просто.

Не прошло и получаса после того, как я расстался с ними, как я вышел из зала прилёта с пачкой иорданских динаров, снятых с кредитной карты компании, и свежеоформленной туристической визой. Я взглянул на очередь бледно-жёлтых такси неподалёку и взглянул на часы. До начала посадки на рейс из Хитроу оставалось не меньше полутора часов, может быть, ещё сорок пять, пока они будут вызывать Луизу Доусон, прежде чем поняли, что она не придёт. Так что у меня была приличная двухчасовая фора перед Арни и его запасным вариантом.

Я позволил себе ненадолго перегруппироваться, вышел из зоны прямой видимости камер видеонаблюдения и вытащил из сумки спутниковый телефон.

На этот раз я без колебаний набрал номер Паркера. Он ответил почти с первого гудка.

«Чарли! Ты в порядке? Я слышал, что всё прошло не так... гладко».

«Можно и так сказать. Мо мёртв».

Последовала пауза. «Мо?»

«Тот парень, который нас вёз». Он начал извиняться, выражать сочувствие, но я оборвал его, прежде чем он успел меня довести до исступления. Я не мог позволить себе сейчас слишком много вспоминать о Мо. Может быть, позже найдётся время поплакать о нём.

«Слушай, у меня мало времени. Твои друзья из агентства недвусмысленно указали нам на дверь и практически проводили к самолёту в Багдаде».

Он тихо выругался себе под нос, что само по себе было редкостью для моего босса. «Извините», — повторил он. «Я сделал несколько звонков. Не успел я опомниться, как меня выпроводили, а вас с Доусоном схватили прямо на улице.

Если бы я имел хоть малейшее представление...

«Да, я знаю».

"Где вы сейчас?"

«Джордан. Всё ещё в аэропорту. Мне удалось выскользнуть из кандалов, но мне нужно уйти отсюда, пока они не поняли и не отправили поисковые группы».

«Я не буду спрашивать, как вы это сделали, по крайней мере, пока. Вам организовать обратный рейс?»

«Вы имеете в виду возвращение в Ирак или возвращение в Штаты?»

«Ну... тоже, наверное». Он звучал неуверенно. «Ты всё ещё хочешь продолжать?»

«Конечно. И если бы я хотел вернуться в Штаты, мне нужно было всего лишь взять билет, который мне любезно предложил дядя Сэм, и сэкономить на перелёте. Нет, у меня есть информация, что Шон здесь, в стране».

Последовала пауза, а затем осторожный вопрос: «Насколько хороши ваши разведданные?»

Я пожал плечами. Это бессмысленный жест, если только вы не на видеосвязи.

«Достаточно надёжный, я бы сказал. К тому же, это не просто лучшее , что у меня есть, это вообще всё , что у меня есть, так что какие ещё есть варианты?»

«Хорошо, я понял. Что вам нужно?»

Мне вспомнились еще слова Мадлен, ее странный акцент:

«... Я дал слово, что не скажу тебе... не спрашивай меня больше...»

Тщательно подбирая слова, я спросил: «Можете ли вы придумать хоть одну причину, по которой Шон мог бы сюда приехать?»

Паркер ответил не сразу. Когда он наконец заговорил, голос его был устало вздохнут. «Я надеялся, что он не… не пойдёт к Джордану, я имею в виду».

"Почему?"

«Потому что именно там один из парней работал последние два года».

Мне не нужно было спрашивать, что он имел в виду под «другими парнями». Из четверых, напавших на меня в армии, остались только Доналсон и Хакетт.

Доналсон, Хакетт, Мортон и Клей.

Тепло пустынного королевства отступило, словно волна от берега.

Его место занял морозный воздух, горьковатый от щепотки снега. Как и тогда.

Волосы встали дыбом на затылке, на руках, на голенях. Я чувствовал их запах, чувствовал их руки на себе, царапающие, рвущие. Мне пришлось жадно глотнуть воздуха, заставить себя вернуться к этой реальности.

"Который из?"

Пожалуйста, не...

Но кому бы я ни молился, он меня не слушал.

«Хаккет».

OceanofPDF.com

ТРИДЦАТЬ СЕМЬ

Я выругался себе под нос, коротко и тихо, но не меньше.

СЕРДЕЧНО.

«Ты все еще уверен, что хочешь остаться?» — спросил Паркер.

«Да». Мне не нужно было об этом думать. «Даже больше, если уж на то пошло».

Даже несмотря на пробки и рев самолётов на заднем плане, а также ограничения международной телефонной связи, я услышал его вздох. «Тебе нечего доказывать, Чарли, я же тебе уже говорил. Мне — нет».

«Может, и нет, но мне нужно доказать себе, что я могу встретиться лицом к лицу с человеком, которого у меня есть все основания не любить, и…» И не убить его . «И вести себя как взрослый».

Я сказал это с улыбкой в голосе, но когда Паркер ответил, по его голосу было не похоже, чтобы это показалось ему смешным.

«Как думаешь, ты сможешь заставить Шона вести себя как взрослого?»

«Обычно он так делает».

Напротив, после черепно-мозговой травмы и последовавшей комы Шон стал менее инстинктивно жестоким. Он снова стал тем солдатом, которым когда-то был, для которого существовали строгие правила поведения в бою.

В нашей новой игре правил было меньше. Я подумал, не поэтому ли она показалась мне проще.

Мой отец однажды выразил обеспокоенность моей привязанностью к смерти и её последствиям. Он предсказал, что если я доведу свой путь до логического завершения, то, скорее всего, проведу остаток жизни в тюрьме. Мой дорогой папочка, он всегда считал, что стакан наполовину полон.

До сих пор мне удавалось избегать неминуемой участи, которую он предвидел. Однако иногда для изоляции не нужны замки и решетки. Твоя собственная

разум может справиться с этой задачей ничуть не хуже.

«Хаккет находится в местечке под названием Мадаба, — сказал Паркер. — Это всего в получасе езды на машине к западу от вашего местонахождения».

Так близко? В моей голове сработал какой-то примитивный сигнал тревоги. Мне пришлось с усилием ослабить хватку на телефоне, прежде чем я потерял чувствительность в кончиках пальцев.

"Скажи мне."

Он управляет экспортной компанией, которая поставляет местные товары в Европу, страны бывшего СССР и США — мозаику, керамику и тому подобное. Небольшие партии, хорошее качество, большая часть разработана и изготовлена небольшими кооперативами. Я поручил Биллу проверить его финансы. Дела у компании идут хорошо, каждый год чуть лучше предыдущего, прибыль небольшая, никаких сбоев и сюрпризов.

«Значит, фронт».

«О да. Что бы он там ни делал, это не попадёт в протоколы».

Я вздохнул и медленно выдохнул. «Тогда мне лучше пойти и проверить, да?»

«Наверное». Трудно было сказать, кто из нас звучал более неохотно. «Будь осторожен, Чарли. Не только с Хакеттом, но и с Шоном».

«Мы до сих пор не знаем наверняка, имеет ли он какое-либо отношение к смерти Клея».

«Может, и нет. Хотя у него были веские причины желать ему смерти».

«Хм. Я бы сказал, что, обнаружив, что есть и другие...

Скажем так, заинтересованные стороны делают менее вероятным участие Шона».

«Какие еще «заинтересованные стороны»?»

Гамильтон признала, что Клэй находился под наблюдением её людей, а это значит, что они подозревали, что он играет какую-то роль в контрабанде древностей из Ирака. Если это так, и тот, на кого он работал, считал его скомпрометированным, кто знает, как бы они отреагировали. И насколько далеко они могли зайти, пытаясь вытянуть из него эту информацию.

«Это… на самом деле имеет большой смысл», — сказал Паркер рассеянным голосом. «Но, эй, вернитесь. Вы сказали Гамильтон?»

«Да, похоже, она возглавляла отряд по захвату. Ты её знаешь?»

«Опишите ее».

Я так и сделал, ненадолго, наблюдая за другими людьми, выходящими из аэропорта. Некоторых встречали друзья или родственники, но не было такого количества объятий и слёз, как в западных аэропортах. Все казались немного более сдержанными. Возможно, это просто моё настроение.

Казалось, никто за мной особо не следил, но мне не нравилось здесь торчать. Учитывая обстоятельства, это означало нарываться на неприятности.

«Она похожа на кого-то из твоих знакомых?» — спросил я.

«Возможно. Позвони мне, когда приедешь в Мадабу. Тогда я тебе дам знать.

Недалеко от центра есть неплохой отель Mosaic City. Он находится в пешей доступности от дома, который Хакетт использует в качестве своего рабочего адреса.

«Мне придётся предъявить удостоверение личности при регистрации, и людям Гамильтона будет очень легко меня выследить», — предупредил я. «Возможно, у меня мало времени».

«Оставьте это мне. Официальные каналы оказались бесполезны, так что теперь я попробую неофициальные».

Он дал мне адреса офиса Хакетта и отеля. Я нашёл блокнот в сумке и записал их одной рукой. «Звучит неплохо».

«К тому времени, как приедешь, у тебя уже будет забронирован номер. И прежде чем ты пойдёшь со взломом или что-то в этом роде, не забудь мне позвонить, хорошо?»

«Паркер, я не понимаю, что ты имеешь в виду», — сказал я и повесил трубку, надеясь, что он не заметит, что я не давал ему подобных заверений.

Иордания была прогрессивной страной среди стран Ближнего Востока, но это не означало, что женщина за рулём в одиночку не вызовет умиления. Я выбрал одно из такси, выстроившихся у аэропорта.

Водитель оказался довольно молодым человеком, чисто выбритым, с белоснежной улыбкой, в футболке и брюках Levi's. Он, казалось, был вполне доволен, когда я сказал ему, куда хочу ехать.

«Вы собираетесь увидеть самую красивую и древнюю из наших мозаик, пока будете в Мадабе?» — спросил он, когда мы выехали на дорогу. «Если так, и вам нужен гид…?»

«Я встречусь с друзьями, когда приеду туда».

«А, ну, если вашим друзьям тоже понадобится гид, пожалуйста, позвоните мне».

«У нас не будет много времени на осмотр достопримечательностей».

Он взглянул в зеркало заднего вида, и брови его поползли вверх. «Тогда зачем ты едешь в Мадабу?»

На этот вопрос я не мог ответить правдиво, поэтому я вообще на него не ответил.

Как я могла сказать ему, что иду туда, чтобы противостоять человеку, который отнял у меня все самым жестоким образом?

Хакетт был худшим из четверых. Я с самого начала относился к нему с опаской, но каким-то образом среди всего этого тестостерона и мужественности, свойственной учебному подразделению спецназа, риск, который он представлял для меня лично, постепенно стал не столь очевидным. Пока не стало слишком поздно что-либо предпринимать.

Я взглянула на таксиста. Разве то, что они со мной сделали, имело бы такое же значение для человека из той части мира, где женщины не равны, а скорее собственность – сначала отца, потом мужья? Я снова подумала о Наджиде, девушке, с которой Доусон познакомил меня в клинике в Эль-Кувейте.

Она тоже пережила похожие страдания, боль, страх и насилие. Она тоже обратилась к людям, которым могла бы доверить свою историю.

Вместо того чтобы поверить ей и защитить ее, ее предали и бросили умирать.

Я задавалась вопросом, как бы сложилась моя жизнь, если бы я прошла через собственный опыт и меня оправдали, а не оклеветали. Это погрузило меня в глубокую, тёмную яму, из которой мне пришлось выбираться годами.

И теперь я направлялся на встречу с одним из тех, кто отправил меня туда.

OceanofPDF.com

ТРИДЦАТЬ ВОСЕМЬ

МЕНЕЕ ЧЕМ ЧАС ПОСЛЕ МОЕГО ПРИБЫТИЯ В МАДАБУ, Я БЫЛ

Через дорогу от офиса Хакетта скрывался магазин, битком набитый туристическими сувенирами, включая куклу Барби в парандже . Там также продавались кожаные сумки и ремни, дешёвые сигареты пачками, журналы, открытки со знаменитыми мозаиками, банки разбавленных экзотических соков и довольно грубые изображения самых известных частей древнего Розового города в Петре. Мне вспомнилась статуя, которую мне всучил дядя Мо, Юсуф, хотя я сомневался, что хоть что-то из этого было бесценным.

«Я не вернулся, чтобы увидеть Юсуфа и его семью», – подумал я, чувствуя прилив вины. – Знал ли он о судьбе своего племянника? Винил ли он нас в этом? Он имел полное право…

Я заглянул в загромождённое витринное окно магазина и увидел неприметный минивэн, подъехавший к офису. Из него вышел мужчина, но машина была достаточно высокой, чтобы почти полностью скрыть его от моего взгляда. Он открыл дверь и вошёл внутрь. Я уловил лишь одно впечатление: тонкие волнистые тёмно-русые волосы ниспадали на воротник синей рубашки.

Это мог быть Хакетт, но опять же...

Я не видел этого человека много лет. И видеть его тоже не хотел. Было достаточно плохо, когда ещё один из этой четвёрки, Вик Мортон, появился в системе личной охраны. Я всегда знал, что рано или поздно пересечусь с кем-нибудь из них. Выбор карьеры для бывших солдат их калибра, как правило, был довольно ограничен. Если они не становились наёмниками, то обычно становились телохранителями.

Но Хакетт был другим. Он учился в государственной школе и при неясных обстоятельствах пошёл в армию. Я бы не удивился, если бы его поймали за издевательством над мелкими животными и не оставили ему другого выбора.

Военная машина известна тем, что превращает обычных людей в убийц. В случае с Хакеттом им пришлось постараться его приглушить.

Учитывая его прошлое, его могли бы счесть подходящим офицером, но даже армия понимала, что дать ему власть над жизнью и смертью группы других людей было бы большой ошибкой.

Я отвернулся от витрины, заплатил за выбранные мной товары и подождал, пока владелец упаковал их в пакет и дал сдачу. Дверь в офис через дорогу оставалась закрытой.

Обратно в отель пришлось идти недолго под палящим солнцем, жара резко отражалась от мощёных улиц. Я выбрал окольный путь, остановившись по пути выпить кофе в крошечном кафе с витриной. Я пил его не торопясь, поглядывая на улицу и притворяясь, что листаю купленный журнал, хотя он был на арабском, и я мог только рассматривать картинки. И всё же я купил его не ради содержания.

Вернувшись в отель, я снова позвонил Паркеру.

«Вы попали в пробку?» — был его первый вопрос, заданный сухо.

Я вывалила пакет с покупками на покрывало. Банка с кольцом для открывания сока папайи, два кожаных ремня, глянцевый журнал и традиционный красно-белый шарф- куфия . Неидеально, но сойдет.

«Нет, я немного прошелся по магазинам и осмотрел местность».

«Вы нашли Хакетта?»

«Я нашел его офис без проблем и увидел парня, который входил в это место.

— не местный. Это мог быть он.

«Это мог быть клиент».

«Только если они выдадут ключи. Я не смог его как следует рассмотреть для опознания, но, скорее всего, если это был не Хакетт, этот парень работает с ним или на него и может сказать мне, где он».

«Разве вы не хотите подождать и присматривать за этим местом, пока не получите положительное опознание?»

«А что, если Шон тем временем появится? Насколько я знаю, он мог уже ждать внутри».

«Он не вылетел из Ирака, во всяком случае, не по своему паспорту. Если он путешествовал по суше, дороги в восточной части Иордании — нелёгкий маршрут. Возможно, вы его опередили».

«Я знаю, и я хотел бы, чтобы так и оставалось».

«Вопрос в том, когда вы найдете Хакетта, что вы ему скажете?»

Я потратил большую часть пути от аэропорта до Мадабы, пытаясь понять это. Будь на месте кого-то другого, логичнее было бы предупредить его о возможной опасности, а затем дождаться появления Шона, чтобы… что? Уговорить его? Удержать?

Убить его...?

«Когда доберусь, сожгу этот мост», — сказал я.

«Хорошая новость в том, что во время этого упражнения Гамильтон не будет у вас на спине».

«Ух ты, я впечатлён. Как тебе это удалось?»

«Играл грязно — я поговорил с ее матерью».

«Её...? Откуда, чёрт возьми , ты знаешь, где найти её мать?

Разве это не секретно или что-то в этом роде?

«Мне нужно было всего лишь заглянуть в клиентские файлы, — сказал Паркер. — Обри Гамильтон — старшая дочь Нэнси Гамильтон».

Именно Нэнси Гамильтон наняла меня для моего последнего задания. Она оказывала значительную финансовую поддержку группе аварийного восстановления и попросила меня расследовать смерть консультанта по безопасности. В поисках истины я отправился с ними в зону землетрясения, не зная, кому из них можно доверять. Оказалось, что больше всего их беспокоило, насколько они могут доверять мне.

«Ну, хорошо, что она осталась довольна, не правда ли?»

«Да, разве это не справедливо?» — пробормотал Паркер.

Я не сказал ему, насколько далеко зашёл, прикрывая выживших членов команды, но он и так догадался. И он был достаточно хорошим начальником, чтобы никогда не спрашивать меня об этом напрямую. Меня всегда больше интересовала справедливость, чем юридическое определение добра и зла.

«Я не могу поверить, что, как бы ни было сильно ее материнское влияние, миссис...

Хотя у Гамильтона было бы достаточно веса, чтобы заставить ваших приятелей из трехбуквенного агентства отступить».

«Возможно, нет, но когда мы говорили, она сказала мне, что уже дала своей дочери восторженный отзыв о ваших способностях и предположила, что она могла бы использовать вас. Это, а также тот факт, что вы ранее контактировали с некоторыми…

другие агентства, скажем так, и я не думаю, что они будут тратить свое время, преследуя вас».

«Хм, ну, было бы неплохо иметь на одного врага меньше, о котором нужно беспокоиться.

Кстати, Доусон в конце концов благополучно долетела?

«Надеюсь, эти две мысли не связаны», — сказал он с улыбкой в голосе. «Да, я связался с Мадлен, и она договорилась, чтобы кто-то забрал Доусона из Хитроу, когда она приземлится. Похоже, она неплохо справилась с вашей задачей».

«Она так и сделала. Я бы с ней снова поработал».

«Это удача, потому что я подумываю предложить ей контракт, вступающий в силу немедленно, но она сможет приступить к работе, как только заживет плечо».

«Она будет на седьмом небе от счастья. Спасибо, Паркер».

«Не благодарите меня. Арабские носители всегда пользуются большим спросом».

«Да, будем надеяться, что она мне здесь не понадобится».

«Ну, по крайней мере, ты знаешь, что Хакетт говорит по-английски».

«Верно, но с таким ублюдком я бы предпочел, чтобы было двое против одного».

OceanofPDF.com

ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ОТКРЫЛ ДВЕРЬ В ОТВЕТ НА МОЙ

НОКОМ оказался тот же светловолосый парень в темно-синей рубашке, которого я видел раньше.

Он не был Джеймсом Хэкеттом, хотя во многом обладал той же самоуверенностью. Можно ли было это постичь, находясь рядом?

Я не знала, радоваться мне или разочаровываться.

«Чем могу помочь?» — спросил он достаточно вежливо, но без излишнего энтузиазма. Я решил, что, быстро окинув меня взглядом, он, вероятно, довольно точно оценил мою стоимость, а значит, и объём бизнеса, который я, скорее всего, ему принесу.

Я понял, что этого недостаточно, чтобы оправдать улыбку во весь голос.

«Вообще-то я ищу Джейми», — сказал я, растягивая слова, чтобы он быстро сообразил. «Джейми Хакетт. Он здесь?»

«Э-э, нет, сейчас нет. Он в отъезде, по делам, понимаешь. Я жду его не раньше. Может быть, я смогу помочь?»

«Правда? Чёрт возьми . Я был уверен, что отправил ему по электронной почте дату своего прибытия.

Он обещал мне ужин и приятное времяпрепровождение, — добавил я, подмигнув. — Может быть, ты всё-таки сможешь мне помочь.

Мужчина покраснел. Ему было лет двадцать с небольшим, и у него был тот бледный английский цвет лица, который с одинаковой лёгкостью обгорает и краснеет.

«Я говорю: я просто зайду и оставлю ему номер своего дома, ладно? Тогда он перезвонит мне, как только вернётся».

И с этими словами я беззаботно протиснулся мимо него в выложенный плиткой коридор с мрачными люминесцентными лампами под потолком и облупившейся плиткой на лестнице с одной стороны. Я

Я бросила солнцезащитные очки в сумку с покупками, перекинутую через руку. «Ты здесь, внизу, или наверху?»

Его голова почти автоматически дернулась в сторону верхнего этажа, и я побежала вверх по ступенькам, не дожидаясь, пока он последует за мной.

Вскоре он меня догнал: «Хм, я правда не уверен, что…»

«Чепуха, он будет в восторге! Здесь? О, как мило. Мне очень нравится, что вы сделали с этим местом».

Это вызвало у меня вопросительный взгляд, и я не могу сказать, что винил его за это. Я говорил только для того, чтобы он не успел сказать мне, куда можно идти, а куда нет.

Офис представлял собой большую комнату, разделенную на две части непрозрачной стеклянной перегородкой.

Передняя половина была превращена в приёмную с парой диванов и журнальным столиком из дымчатого стекла, которые вышли из моды где-то в 1980-х. На стенах висели фотографии иорданских достопримечательностей в дешёвых рамках: Сокровищница в Петре, римские руины Джераша, библейская гора Нево, курорт на Мёртвом море. Всё выглядело как съёмная площадка обанкротившегося туристического агентства.

Я не стала долго задерживаться, чтобы полюбоваться декором, а продолжила идти мимо матового стеклянного разделителя, роясь в своей сумке с покупками.

«Ох, черт, я никак не могу найти ручку. У тебя есть?..» Я вытащила журнал и шарф в поисках. «Прости, дорогая, я не знаю твоего имени?»

«А, это Докси».

«Правда? Ты Докси? Как мило».

Это была игра, чтобы проверить, смогу ли я удержать румянец на его щеках. Несмотря на всю его первоначальную развязность, его, похоже, было слишком легко смутить. Скорее, он был подражателем Хакетту, чем настоящим.

За стеклянной перегородкой стояли два стола из тёмного шпона, сдвинутые друг к другу под прямым углом. Они представляли собой разномастную пару: один чуть выше и шире. На одном стоял открытый ноутбук — изящный и тонкий на фоне своего устаревшего окружения. На другом столе было достаточно свободного места, как раз достаточного для такого же ноутбука, но его там не было. Хакетта, предположил я.

Я направился к пустому столу, пройдя мимо стола Докси. Он нырнул за ноутбуком и захлопнул крышку так, что я гарантированно посмотрел на экран, даже если и не собирался этого делать.

Вместо какого-либо компрометирующего файла или таблицы с пометкой «Нажитое нечестным путем» я мельком увидел на рабочем столе наполовину разложенную руку в компьютерном пасьянсе.

Я рассмеялась. «Не волнуйся, дорогая, я вряд ли сдам тебя Джейми за то, что ты прогуливал работу, правда? К тому же, это, наверное, скучно, весь этот импорт-экспорт, которым ты занимаешься. Как ты это сказал, ещё раз?»

«Я не звонил», — сказал он, уже окаменев. Он выхватил ручку из кружки на столе и сунул её мне. Я не торопясь отложила свои вещи, прежде чем потянуться за ней, лучезарно улыбаясь, чтобы пренебрежение стало более безобидным жестом.

«Итак, если бы я мог найти хоть маленький клочок бумаги...»

Я нагнулась, чтобы поднять корзину для бумаг, порылась в ней и вытащила конверт. На вырванном из задней стороны листке я нацарапала почти неразборчивую записку, добавив номер телефона с тем же кодом и первыми двумя цифрами, что и у отеля «Мозаик Сити», но дальше он был полностью вымышленным. Я подписала записку «Аманда» — с размашистым почерком.

Когда я передавал ему и записку, и ручку, я намеренно отпустил их на мгновение прежде, чем он успел их коснуться.

«Ой, прости меня , дорогая. Какая я неуклюжая».

Пока он наклонялся за ними, я сунула остаток конверта в сумку. К тому времени, как он снова выпрямился, я уже доставала солнцезащитные очки. Я водрузила их на макушку, надеясь, что они останутся там, а не упадут, и я буду выглядеть ещё более легкомысленной, чем раньше.

«Ну, оставлю тебя заниматься своим неблагодарным трудом». Я снова подмигнула ему. Боже, ещё немного, и он подумает, что у меня нервный тик. Я вышла из-за стола. «Рада наконец-то познакомиться, Докси», — бросила я через плечо, направляясь к двери. «Я так много слышала о тебе от Джейми».

Мне удалось лишь повернуть ручку и приоткрыть дверь, но он втиснулся плечом и захлопнул ее снова.

«К чему такая спешка? Видишь ли, самое забавное, дорогая , что я никогда не видела, чтобы Джейми не хвастался своими штучками, а о тебе я никогда ничего не слышала...»

OceanofPDF.com

СОРОК

Я ОТПУСТИЛ РУЧКУ ДВЕРИ И ОТСТУПИЛ.

БЕССМЫСЛЕННО было дергать его, когда он всем своим весом опирался на панель.

Выдавив из себя смех, я сказала: «Вряд ли моя вина, что Джейми не любит всем делиться , дорогой».

«О, но он любит делиться, вот что я имею в виду. Он действительно получает от этого кайф. И мне ли не знать».

Я вздрогнул, хотя мне и не пришлось притворяться. Я знал по опыту, что Хакетт получал порочное удовольствие от игры на публику. Чего я не осознавал, так это того, что это было не просто отклонение от нормы, а его предпочтение.

Докси выпрямился и отошёл от двери. Его взгляд был прикован ко мне, движения были хищными.

Я поддерживала зрительный контакт, позволяя ремню сумки соскользнуть с моего плеча, пока я отступала еще на шаг.

Глядя на меня, он улыбнулся. «Вот почему, дорогая , я знаю, что ты лжёшь сквозь зубы. Вопрос в том, почему?»

«Слушай, без обид, но мне вообще-то не по душе вся эта извращенность». Когда моя сумка опустилась ниже локтя, я всё ещё держала в руке хлопковый шарф, один конец которого был зажат в руке. «Очевидно, я неправильно истолковала его приглашение, и…»

Он медленно покачал головой. «Ага. Что-то мне кажется, он никогда не присылал тебе приглашений. Так что давай начнём сначала, ладно? Только на этот раз ты скажешь правду, иначе то, что ты не увлекаешься «всякой этой извращенной ерундой», будет меньшей из твоих проблем».

Я совсем выронила сумку, скручивая шарф в руках, словно от нервного напряжения.

«Конечно, я мог бы просто уйти, и мы сделаем вид, что этого никогда не было?»

«Угу. Ни за что».

«Ты действительно собираешься это продвигать?»

«Я действительно такой».

Я вздохнул. «Тогда и хрен с ним».

Я скользнул взглядом мимо его правого плеча, к закрытой двери, как можно яснее демонстрируя свой шаг. Когда я рванулся вперёд, он уже тянулся ко мне. Я выставил правую руку, словно пытаясь отбиться, и он клюнул на приманку, схватив меня за предплечье. Он не выглядел так, будто проводил всё свободное время в спортзале, но в нём чувствовалась неожиданная сила.

Вместо того чтобы отстраниться, я быстро приблизилась, заведя руку, сжимавшую мою, вверх и заведя её ему за спину. К тому времени, как он начал отпускать, я уже схватила его за руку и запястье, крепко и крепко сжимая. Он напрягся от боли, которая заставила его упасть на колени.

Пока он падал, я обмотал скрученный шарф вокруг его шеи, чтобы контролировать его голову. Управляй головой, и тело последует за ней. Я дернул его назад, оседлав его.

В последний момент он понял, что я делаю, и пнул меня ногой, уперевшись ею в один из диванов для опоры, так что мы оба повалились на землю.

Моя хватка ослабла. Он вырвался, повернулся ко мне лицом и навалился на меня всем телом.

«Ты же вроде говорила, что тебе не нравятся всякие извращения, да?» — проворчал он.

Я обхватила его шею одной рукой, притянув его голову к своему плечу, пародируя близость, и прижала его руки к своему телу, чтобы он не мог отстраниться на расстояние, необходимое для хорошего удара. Он всё же нанёс пару ударов, но они были нерешительными.

Шарф всё ещё был обмотан вокруг его шеи. Мне удалось подтянуться достаточно высоко, чтобы ухватиться за него по обе стороны его головы, затем я скрестила руки на его шее и потянула.

Когда удушающий захват усилился, он попытался отпрянуть от меня, но я продолжал уткнуться лицом ему в плечо, так что у него не было иного выбора, кроме как утащить меня с собой.

Его руки били меня по телу, я уже слабел.

Он потерял сознание чуть больше чем через шесть секунд. Я медленно мысленно посчитал, на всякий случай, затем ослабил давление и оттолкнул его.

Он почти сразу начал приходить в себя, но двигался достаточно вяло, чтобы я успел забрать свою брошенную сумку и вытащить кожаные ремни, купленные в туристическом магазине через дорогу. Я использовал их, чтобы зафиксировать его запястья и лодыжки, закрепив их за спиной. Шарф закрывал ему рот, туго завязанный сзади. В качестве дополнения я привязал концы шарфа к ремням, так что чем сильнее он сопротивлялся, тем туже он становился.

К тому времени, как я закончил, он вернулся в мир живых, корчась и яростно глядя на меня сквозь кляп. Это было довольно импровизированное приспособление, но оно не должно было задержать его дольше, чем мне потребовалось бы, чтобы убраться отсюда.

Я похлопал его по щеке, но не нежно. Он зарычал на меня.

«Я думала, ты тоже увлекаешься извращениями», — пробормотала я, поднимаясь. «И не смотри на меня так, дорогая , я же предложила тебе выход…»

дважды».

OceanofPDF.com

СОРОК ОДИН

КОНВЕРТ, КОТОРЫЙ Я СПАС ИЗ КОРЗИНЫ ДЛЯ МАКУЛАТУРЫ

На лицевой стороне кабинета Хакетта рядом с его именем был указан адрес на арабском и английском языках.

Поскольку адрес, не совпадающий с адресом офиса, оказался в довольно новом жилом районе, я решил, что это просто его дом. Я мог бы проверить эту теорию, помахав им перед пленённым Докси, но решил этого не делать по нескольким причинам.

Во-первых, я не знал, смогут ли меня в какой-то момент прервать.

Если не считать заявлений, что я какая-то низкопробная доминатрикс, которую Докси нанял для снятия стресса на работе, я не знала, как мне выпутаться из этой ситуации, и мне не хотелось, чтобы меня вышвырнули из двух стран за столько-то дней.

Вторая причина заключалась в том, что я не хотел, чтобы он узнал о находке и предупредил Хакетта, что кто-то знает, где его найти. Пусть лучше они оба думают, что это была провальная операция по установлению фактов. Поэтому, как только я вернулся в отель, я позвонил Паркеру и передал ему адрес, чтобы он проверил.

Тем не менее, к тому времени, как солнце скрылось за западным горизонтом и громкий призыв к молитве из мечетей затих, я всё ещё не был уверен. Речь шла о большой отдельно стоящей вилле, принадлежавшей одной холдинговой компании и сдававшейся в аренду другой.

Вероятно, это объясняло, почему Мадлен изначально дала Шону только рабочий адрес Хакетта. Или же она солгала. В любом случае, Паркер поручил Биллу Рендельсону разобраться во всех тонкостях.

Пока мы разговаривали, я стоял у окна своего гостиничного номера на втором этаже, наблюдая за улицей у главного входа из-за тонкой занавески. Свет в номере был выключен, так что, если только у кого-то не было приборов ночного видения, я был невидим снаружи.

«Докси сказал, что Хакетт вернётся позже»

«И вы ему поверили?» — спросил Паркер. «Кроме того, сегодня или на этой неделе?»

«Я предположил это сегодня. И на том этапе разбирательства у него не было особых причин лгать».

«А, так это было до того, как ты его связал», — я услышал веселье в его голосе.

«Что я могу сказать — у меня не было ничего под рукой, чтобы застрелить его».

«Возможно, я смогу исправить эту ситуацию и принести вам что-нибудь «полезное» к завтрашнему полудню, если хотите?»

«Заманчиво, но мне нужно добраться до него сегодня вечером».

Раньше, чем это сделает Шон.

Я смутно слышал, как Паркер снова заговорил, но понятия не имел, что именно он сказал.

На улице к ступеням, ведущим к отелю, подъехал Range Rover, и из него вышли четверо мужчин.

Их манера передвижения вызвала бы тревогу при любых обстоятельствах. Они не столько вышли из машины, сколько вышли из неё.

Спокойные и эффективные, уверенные, но настороженные. Это выдавало в них военных или бывших военных, даже в гражданской одежде. Трое мужчин были незнакомы. Четвёртого я узнал даже с этого ракурса.

Это был российский спецназовец из Кувейта. Тот самый, который поручил местной полиции схватить меня, просто чтобы доказать, что он на это способен.

Тот, кто предупредил меня прекратить преследование Шона и вернуться домой.

Я не последовал ни одному из советов.

Спецназовец остановился и огляделся, осматривая крыши и улицу. Я сдержался и не поддался соблазну отступить ещё дальше в тень.

Я уже давно понял, что полная неподвижность способна нейтрализовать чрезмерное воздействие внешних факторов, если у вас хватит смелости это выдержать.

«Чарли? Я же сказал, не лезь к Хакету, пока не вооружишься. Иначе слишком рискованно. Слышишь?»

Русский продолжил подниматься по ступенькам в вестибюль отеля. Я вдруг понял, что затаил дыхание. Я отдернул тяжёлые шторы на окне и включил прикроватную лампу.

«Да... нет... Смотри, внизу только что появились русские».

«Что за...? Как, чёрт возьми , они тебя нашли? За тобой следили с самого аэропорта?»

«Поверьте мне, Паркер. Если только они не использовали полдюжины сменных групп, беспилотников или спутник, то нет, за мной не следили».

«Ладно, извини. Виноват».

Я вытащила сумку из шкафа и бросила её на кровать, запихнув туда немногочисленные вещи, которые распаковала. «Кроме того, в том, как они просто вошли в вестибюль, было что-то несколько небрежное».

"Ой?"

«Если бы вы попытались совершить скрытное похищение, вы бы прибыли к главному входу вчетвером и вошли так, словно у вас в запасе все время мира?»

«Почему бы и нет? В прошлый раз они устроили фальшивую остановку средь бела дня», — я услышал его выдох. «Нет, ладно. Полагаю, они либо проверяют все отели в округе…»

«…или они заселяются», — закончил я за него. «В любом случае, мне всё равно нужно освободить помещение».

«Будь осторожен, Чарли. У этих спецназовцев серьёзные навыки».

«Я не совсем девица в беде», — едко сказала я.

«Нет, но если Шон вызвал старых маркеров и заставил их прикрывать его спину, пока он делает следующий ход — на Хакетта, — вы будете в меньшинстве, а также в меньшинстве».

Я взяла зубную щётку из ванной и схватила купленную ранее банку из-под напитка, которую я вымыла и оставила стекать в раковине. Я бросила всё это в сумку и застёгнула молнию.

«Господи, Паркер, сколько раз мне это повторять? Мы не знаем, что Шон убил Клея. Мы даже не знаем настоящей причины его встречи с Лихайби в Кербеле, и уж точно не знаем, собирается ли он напасть на Хакетта и разорвать его на куски. Дай ему, блядь, передохнуть , ладно?»

Последовала долгая пауза. Я на мгновение задумался, не зашёл ли я на этот раз слишком далеко. Затем он тихо спросил: «Так зачем же он поручил Мадлен отследить нынешнее местонахождение этих людей, если он не планировал именно этого?»

OceanofPDF.com

СОРОК ДВА

Я стоял в тени пустого, наполовину построенного дома, наблюдая за тёмными окнами виллы Хакетта на дальней стороне дороги. Наверху горел свет, а на подъездной дорожке стояла роскошная «Ауди», но других признаков присутствия людей не было.

Я попытался проанализировать слабый проблеск тревоги, охвативший меня. В последний раз я видел Хакетта у здания суда с тремя его соучастниками после моего катастрофического гражданского иска. Меня уязвило, что наш бывший командир, полковник Пэррис, появился, словно официально одобрив оправдание этих людей. Очевидно, их адвокаты посоветовали им не ликовать, но они не смогли удержаться от нескольких не слишком тонких усмешек. В тот момент я был не настолько оцепеневшим, чтобы не ощущать каждого из них как занозу в теле.

Мне потребовалось четыре года, чтобы оправиться от этого, поверить в себя и в свои способности справиться с любыми трудностями. Тогда, сразу после этого, пережитое настолько глубоко запечатлелось в моей душе, что я думал, что эти шрамы останутся со мной навсегда. Возможно, так и было до сих пор.

С тех пор было пройдено много путей, некоторые из которых были гораздо темнее других.

Я несколько раз был близок к смерти. Более того, однажды я действительно умер , хотя, поскольку смерть не наступила, полагаю, это можно было назвать не более чем формальностью.

И я навлекал смерть на других.

Я подумал о русском, Кузнецове, который участвовал в засаде в Басре. Человеке, которого я никогда не встречал до того дня, когда он пытался меня убить. Проснулся ли он тем утром с подозрением, что это его последнее утро?

Я пытался представить, как он ужинает с семьёй, укладывает детей спать, моет машину или стрижёт газон. Всё, чтобы он стал узнаваемым человеком, а не просто движущейся мишенью для стрельбы, которую нужно нейтрализовать.

Метод и дистанция во многом определили то, как я к этому относился.

Убить человека из штурмовой винтовки с расстояния метров сорока — это совсем не то же самое, что лишить его жизни прямым контактом с телом. В непосредственной близости, по необходимости — и очень, очень лично. Возможно, это клише, но клише обычно таковыми становятся из-за правды, стоящей за ними.

Я испытал оба способа убийства. Я был достаточно близок, чтобы почувствовать, как последний вздох покидает грудь, и увидеть тот самый момент, когда блеск в глазах погас. Момент глубокой реальности, не имеющей возврата, для всех. Да, для меня это вызвало мучения, но не душевные терзания, глубокое сожаление. Пока, во всяком случае.

И в отличие от других, с которыми я сталкивался, это тоже не вызвало у меня волнения.

Опять же, пока нет.

Что произойдёт, когда я снова столкнусь с Хакеттом, было другим вопросом. Я всё ещё питал к нему непреодолимую ненависть, сильнее, чем к остальным. Он был их зачинщиком, подстрекателем, тем, кто подгонял их, когда, возможно, они могли бы дрогнуть, осознав всю жестокость своих деяний.

Но пока я стоял в темноте и ждал, я осознал глубинную причину своих опасений. Дело было не в том, что я боялся, что он снова одолеет меня одной лишь силой или мастерством. С тех пор я усвоил несколько тяжёлых и болезненных уроков о том, как сражаться, как убивать.

Это уже была не просто теория.

Нет, на этот раз меня беспокоило то, что если Хакетт попытается на меня напасть, меня может одолеть фатальная нерешительность. Не потому, что я не мог заставить себя убить его, а потому, что мне этого слишком хотелось.

И я признаю, что я был чертовски напуган тем, к чему это могло привести.

Я глубоко вздохнула, вышла из-за кладки недостроенного дома и, сохраняя спокойствие и непринужденность, перешла дорогу. Волосы и шею я покрывала платком, напоминавшим хиджаб .

В темноте, с сумкой из продуктов, перекинутой через плечо, только тот факт, что на мне были брюки, а не длинная юбка, выдавал, что я не местная.

Сама дорога представляла собой всего лишь песчаную грунтовку с самодельными пандусами, ведущими к подъезду к каждому дому. В отличие от Великобритании, где

Застройщики, как правило, в первую очередь ставили инфраструктуру на первое место, а здания — во вторую. Здесь же дороги оставляли напоследок. А часто, казалось, и вовсе оставляли.

Я внимательно прислушивался, приближаясь к дому. Собак здесь держали не так часто, как на Западе, но их всё ещё использовали для наружной охраны.

Мой первый осмотр дома не вызвал неожиданного лая. Насколько я мог судить, там было всего три камеры видеонаблюдения, установленные на самых заметных местах, чтобы контролировать подходы.

Чем бы Хакетт ни занимался после ухода из армии, он не работал в сфере безопасности.

Я обошел входную дверь и обошел дом по периметру, держась в тени.

Здание имело форму, близкую к квадрату, с выступающими в странных местах балконами. Его дизайн был скорее практичным, чем элегантным.

Участок сзади имел уклон, что обеспечивало дополнительный нижний этаж. Я внимательно проверил окна и двери, но не обнаружил ничего, что могло бы обеспечить лёгкий доступ.

Однако на дальней стороне дома одно из французских окон на среднем этаже было приоткрыто лишь на щёлочку. Я перегнулся через каменную балюстраду, ещё тёплую от дневного солнца, и прижался к стеклу, надеясь увидеть, что там внутри.

Огромная гостиная, насколько я мог судить, с пышными кремовыми кожаными диванами, витиеватыми лампами на массивных основаниях из хрусталя, большими эффектными холстами на стенах, шторами со сложными драпировками и ещё большим количеством стекла и хрома. Нетрудно догадаться, кто обставил кабинет.

Я распахнул французское окно достаточно широко, чтобы проскользнуть внутрь, и пригнулся, чтобы не выделяться на фоне стекла.

Пока я ждал, пока мои глаза полностью привыкнут к темноте, я внимательно слушал.

Ничего.

Я тихонько прошёл по кафельному полу к двери. Она вела в просторный холл и открытую лестницу. Я задержался на несколько минут, чтобы осмотреть остальные комнаты. Здесь были гостевая комната и туалет, но остальные помещения на этом этаже были пустыми, ожидая мебели и назначения. Я предположил, что кухня и столовая находятся на нижнем этаже в задней части дома, а главные спальни – наверху.

Я знал, что мне следует направиться на кухню, где я, скорее всего, найду что-то, что смогу использовать как оружие, — что-то лучшее, чем то, что у меня есть.

во всяком случае, я привезла с собой.

Но пока я стоял в коридоре, сверху донесся слабый звук. Звук тугого ящика, резко выдвигаемого из гнезда. За то время, которое мне потребовалось бы, чтобы спуститься на уровень ниже, найти оружие, достать его и подняться наверх, тот, кто искал, мог бы найти то, что искал, и скрыться.

Я не мог рисковать.

Скривившись, я полез в сумку и вытащил банку из-под напитка, которую приберег заранее. Я опустошил её и разорвал пополам, скручивая верхнюю и нижнюю части в противоположных направлениях, пока металлическая оболочка не разошлась. Результат выглядел относительно безобидным, но дно удобно лежало в руке, а открытые края были достаточно острыми, чтобы прорезать кожу и мышцы, как папиросную бумагу.

Подняв глаза, я осторожно двинулся к широкой лестнице и начал подниматься.

OceanofPDF.com

СОРОК ТРИ

Когда моя голова поднялась на уровень верхней лестничной площадки, лунного света, проникавшего из окон, было достаточно, чтобы разглядеть призрачную планировку. Экстравагантное пространство с дверями в спальни. Узкая полоска света из-под одной из дверей спальни ярко светила в полумраке. Она мерцала и двигалась – скорее, луч фонарика, чем свет от потолочных светильников.

Я замер, напрягая слух, что происходит в комнате за закрытой дверью. Ещё более слабые звуки, тихие шаги, скрип открывающейся и закрывающейся мебели, шуршание бумаг. Звуки обыска.

Значит, это не Хакетт.

В конце концов, у него не было бы причин так скрытно обыскивать собственный дом, даже если бы он потерял что-то важное. Так у кого же были причины?

Я вспомнил русских, которых видел, когда они прибывали в отель. Когда они подкараулили меня в Эль-Кувейте, я решил, что они работают на Шона. Иначе зачем бы они отговаривали меня от дальнейших поисков?

Но если это так, почему они не выполнили свои угрозы?

«вывести из строя» меня, когда я нанял Мо и вернулся в Басру? Возможно, их интерес был направлен на Клэя. Клэя и его сомнительных связей с профессором Лихайби и дядей Мо, Юсуфом. И если Клэй был замешан в их затее, вполне логично, что его старый армейский товарищ Хакетт мог быть замешан в том же.

Но как Шон вписывался в этот сценарий, я понятия не имел.

Возможно, человек, который сейчас обыскивает спальню Хакетта, сможет заполнить для меня пробелы.

Я молча поставила сумку, держа в левой руке разорванную банку, и подошла к двери. Сердце у меня забилось, и я на мгновение перевела дух, чтобы прийти в себя.

Неожиданность была на моей стороне. Если бы я вошел достаточно быстро и агрессивно, даже если мужчина внутри — моё предположение, но более вероятное, чем женщина, — был вооружён, он, скорее всего, не успел бы схватить оружие.

Я согнул колени, взялся за ручку двери и быстро вошел.

Когда дверь с грохотом распахнулась, у меня была доля секунды, чтобы охватить взглядом обстановку в быстро меняющемся луче фонарика. Огромная двуспальная кровать и рядом с ней небольшой открытый сейф. Скользкие бумаги и документы на полированном полу. И массивная фигура с фонариком, которая уже начала подниматься и поворачиваться в сторону приближающейся угрозы.

Комната была большой, даже по меркам остальной части виллы. И всё же я пересёк её и бросился на противника прежде, чем он успел схватить хоть что-то полезное.

Я ударил его снизу, сбив с ног. Он отлетел назад, наполовину на кровать, и, отскочив, наполовину упал на пол, приземлившись с ужасным треском.

Он был достаточно натренирован, чтобы не позволить шоку от нападения парализовать его, к сожалению. Даже измученный и запыхавшийся, он сопротивлялся, немедленно набросившись, целясь фонариком в точки удара на моих руках и теле.

Я блокировал удар как мог, полоснул самодельным лезвием, почувствовал, как оно царапает кожу, услышал хрип от боли. Он тут же схватил меня за левую руку, ткнув концом фонарика в локтевой сустав.

По счастливой случайности или расчету удар пришелся точно в цель.

Нижняя часть моей левой руки онемела ниже локтя, который внезапно загорелся. Банка выпала из моих онемевших пальцев и откатилась под кровать. Он попытался воспользоваться этим, чтобы убежать, но я бросился ему на ноги и снова повалил его на землю.

Он вырвался. Я развернулся на спине и пнул его ногой в голову, обхватив ногами его руку, пока он ещё шатался, и сжав ему запястье в замок. Вытянув его руку прямо поперек своего бедра, я смог вытянуть его локоть, одновременно с этим уперев подошву ботинка ему в горло. Даже после этого он не перестал извиваться.

«Сдавайся, мужик, или я сломаю тебе чертову руку!»

К моему удивлению, он совсем потерял боевой дух. Но я не успокоился, пока он не направил луч фонарика сначала на моё лицо, а затем на своё.

«Привет, Чарли», — сказал он, и хотя его голос был хриплым из-за того, что моя нога частично раздавила ему трахею, я бы узнал его где угодно.

Это был Шон.

OceanofPDF.com

СОРОК ЧЕТЫРЕ

Я тихо выругалась, помедлила ещё немного, а потом отпустила его. Он вскочил на ноги и, лишь слегка пошатнувшись, пошёл включить лампу у кровати. Я машинально оглянулась, но плотные шторы в спальне были задернуты.

«Черт возьми, Шон, я...» Я чуть не сказал: «... мог убить тебя ».

Вместо этого он сказал: «Тебя трудно найти».

«Я не просил, чтобы меня нашли».

Он повернулся и внимательно посмотрел на меня. На нём были брюки-карго и чёрная футболка, которая теперь была разорвана на животе и блестела от влаги. Я проглотила слова сожаления и беспокойства и вздернула подбородок.