Охотник на воров

Глава 15

Заклинатели в Американских колониях, в Англии, да и во всей остальной Европе преследовались веками. В любой стране, которую мог бы назвать Итан, их вешали и сжигали. Женщин казнили как ведьм в Массачусетсе в течение последнего столетия. И по сей день священники в колониях выступают против опасного колдовства, провозглашая его сговором с Сатаной.

Однако это было не так, заклинателю приходилось преодолевать разрыв между миром живых и мертвых, бесплотного царства духа и души. Именно поэтому заклинатель нуждался в проводнике в виде духа; вот почему Итану нужен был дядя Реджи.

Обвинения в колдовстве обычно начинались от семьи или небольшого круга друзей. Итан удивлялся, почему такие как Бетт, те, кто сами отказался от заклинаний, обвиняли других, тех, кого любили, тех, кого должны были любить, в колдовстве и общении с призраками. Что значат подобные обвинения, он осознал в Бостоне, в 1765 году. Такой человек как он, который использовал колдовство (который носил шрамы как доказательство), жил в постоянном страхе быть обвиненным, осужденным и казненным.

Итан доверял Пеллу настолько, насколько мог доверять священнику. Но он чувствовал себя немного более комфортно в обществе Стефана Гринлифа, чем тогда, когда был в ловушке у головорезов Сефиры. Шериф еще не доставал оружия, но, без сомнения, оно у него было.

— Второй раз за несколько дней, мистер Кэйлли, — сказал он, наконец. — В этот раз, мне кажется, что мне придется арестовать тебя.

Пелл все стоял на том же месте, наблюдая, как Сефира уходит следом за своими людьми вниз по переулку. Однако, услышав, что сказал Гринлиф, он подошел к Итану. Дядя Реджи начал исчезать, когда подходил служитель, бросив последний взгляд в сторону Итана.

— Мы отведем его в Королевскую Часовню, шериф, — сказал Пелл.

Итан мог бы сказать, что тот старался, чтобы это прозвучало властно, но Гринлиф не казался впечатленным.

— Я не работаю ни на Вас, ни на Преподобного Кейнера, мистер Пелл, — сказал он. — Если мистер Кэйлли нарушил закон этого графства, то на меня ложится обязанность в его наказании.

— Я всего лишь защищался от Сефиры Прайс и ее людей, — сказал Итан. — Они напали двенадцать на одного. И Вы полагаете, что это я нарушил закон?

— У мисс Прайс безупречная репутация, — сказал Гринлиф, выпячивая подбородок. Итан заметил, что шериф предпочитает не приближаться к тому месту, где стоял Итан. — Мистер Пелл сказал, что ты использовал… ведьмовство против них. Это правда?

— Нет, — сказал ему Итан, встречаясь взглядом с шерифом. — Я не занимаюсь колдовством.

Это была правда в самом прямом смысле слова. Заклинатели не были ведьмами и ведьмаками. Как большинство заклинателей, Итан полагал, что ведьмы — это легенда — воображаемая угроза, придуманная усердными священниками. Чародеи же были настолько же реальными, как и огонь, вызванный им ранее.

Гринлиф, похоже, и не знал, что ему делать с отрицанием Итана, но продолжал держаться от него на расстоянии.

— Вам больно? — спросил Пелл. Его взгляд упал на окровавленное плечо Итана. — Это ножевое ранение?

— Огнестрельное, вообще-то. Что Вы делаете здесь?

Пелл быстро глянул на шерифа и сглотнул.

— Арестовать Вас, как приказал Преподобный Королевской Часовни Бостона Генри Кейнер. Мы должны привести Вас обратно в церковь.

Гринлиф покачал головой.

— Как я уже сказал, я не отвечаю перед мистером Кейнером.

— Мы все отвечаем перед Господом, шериф, — сказал Пелл. — Или и его власть Вы отрицаете?

Шериф открыл было рот, но потом захлопнул его. Небо почти потускнело до черного, но Итан смог увидеть, что его щеки вспыхнули.

— Мистер Кэйлли, — сказал Пелл, поворачиваясь лицом к Итану. — Могу я забрать Ваш клинок?

Итан помедлил, но лишь на краткий миг. Даже без клинка для колдовства на его одежде было достаточно крови. Он передал клинок своему другу.

— Очень хорошо, — сказал Пелл, убирая его в карман под сутану. — Пока Вы сотрудничаете, у нас не будет повода применить силу. При первой попытке сопротивляться, мы будем вынуждены прибегнуть к более суровым мерам контроля. Вам это понятно?

— Конечно.

— Мы осмотрим Ваши раны, когда придем в церковь. Потом Вам предъявят обвинения.

— Хорошо.

— Ведите, шериф, — сказал Пелл Гринлифу.

Остроумно придумано. Шериф не смог бы отказаться от того, чтобы возглавить их поход, а Итан и Пелл могли в это же время идти вместе и следить за ним.

Слегка нахмурив брови, Гринлиф мгновение спустя повел их обратно к церкви. Итан и служитель шли за ним по пустынному переулку до улицы Холлис, а потом на Клаф. Они прошли по краю улицы Коммон, следующей за узкой проселочной дорогой в сторону Амбарной улицы и Королевской Часовни. Пелл ничего не говорил, а Итан решил, что это отличная мысль и последовал его примеру.

В этот час на улицах Бостона было куда меньше народа, чем тогда, когда люди Сефиры заставили сесть его в экипаж. И все же несколько человек, которые были за пределами города, пялились на него, когда шериф провел его мимо них. Некоторые из них смотрели на него дважды.

Когда Итан делал глубокий вдох, у него болел бок. Болела голова в том месте, куда пнул его человек Сефиры, его плечи поникли. За последние несколько дней он был избит и окровавлен так много раз, как это было тогда, когда он прибыл на плантации Барбадоса много лет назад. От него не ускользнуло то, что как только он узнавал что-то новое, приближался ближе к личности убийцы Дженнифер Берсон, появлялась с угрозами Сефира или призрачная маленькая девочка сталкивалась с ним на улицах возле его дома. Он знал, что это не просто совпадение.

Вскоре они дошли до часовни. Они вошли во двор через ворота на улице Тримоунт, и Пелл прошел мимо Гринлифа, ведя шерифа и Итана по ступенькам и заходя в святилище. Служитель указал, что Итану следует сесть на одну из скамей.

— Я останусь с Кэйлли, мистер Пелл, — сказал шериф. — Вы же можете доложить настоятелю, что мы здесь.

— Вообще-то шериф, я предпочел бы остаться с мистером Кэйлли. Мистера Кейнера можно найти у него дома напротив кладбища. Не будете ли Вы так любезны, пойти и рассказать ему, что случилось.

Гринлиф все это время хмурился.

— Простите меня, но не уверен, что это было бы мудро. Если Кэйлли попытается убежать, Вы не сможете остановить его.

На лице Пелла появилось раздражение.

— Конечно. Вы правы, шериф.

Он бросил неуверенный взгляд на Итана, но потом вышел из часовни.

Некоторое время ни Итан, ни шериф не произносили ни слова. Однако Гринлиф наблюдал за ним, его глаза сузились.

— Если ты не колдун, откуда же взялось то пламя? — спросил он, наконец.

Итан вышколено смотрел на пол часовни.

— А Вам не кажется, что Сефира в состоянии зажечь огонь?

— Конечно, но ей-то зачем?

— Вам следует спросить ее.

Гринлиф подошел ближе, нависая над Итаном.

— Я спрашиваю тебя.

Итан невозмутимо на него посмотрел.

— Не боитесь, шериф, что, если я все-таки ведьмак, а на моей одежде очень много крови, что я могу стереть Вас в золу лишь силой мысли.

— Но… но ты сказал…

— Я прекрасно знаю, что сказал. Но я также знаю, что Вы мне не поверили. Сейчас верите?

Прежде, чем шериф смог ответить, открылась дверь часовни, и вошел Пелл.

— Мистер Кейнер встретится с нами, — сказал он. Он переводил взгляд с Гринлифа на Итана, в глазах стоял вопрос.

Итан слегка покачал головой. Гринлиф двинулся прочь. Пелл подошел, чтобы встать рядом с Итаном, словно защищая его. В святилище повисла тишина, нарушаемая лишь стуком дождя по окнам.

— Рана от пули сильно болит? — спросил служитель через некоторое время тихим голосом.

Глаза Итана были сфокусированы на шерифе.

— Да, все еще болит, — сказал он шепотом.

— У Вас еще и синяк на виске.

— Один из людей Сефиры ударил меня туда. Еще в бок. У меня, скорее всего, сломано ребро, — он взглянул на священника. — Опять.

В глазах Пелла плясал огонек.

— Я начинаю думать, что ты не такой искусный охотник на воров, как я решил в начале.

В любое другое время Итан бы рассмеялся. Но они ждали Кейнера. В отличие от Пелла, доверяющего Кейнеру, у Итана были сомнения. Настоятель ненавидел его. Несмотря на дружбу Итана и Пелла, возникшую за последние несколько дней, Кейнер мог узреть во всем этом отличную возможность избавить себя и свою церковь от того, в чем он видел темную угрозу.

Секунды спустя дверь в часовню опять открылась, и в здание вошел Кейнер.

— Все будет хорошо, — шевельнул губами Пелл.

Итан лишь покачал головой.

Настоятель прошел по центральному проходу туда, где ждал его Пелл. С некоторым усилием Итан встал. Кейнер осмотрел Итана, его глаза замерли на рубце на голове и на кровавом пятне на пальто. Он повернулся к Гринлифу.

— Что все это значит, шериф? Зачем Вы привели этого человека в мою обитель?

Гринлиф поморгал.

— Мистер Пелл не сказал?

— Я сейчас разговариваю не с мистером Пеллом, не так ли? — сказал настоятель. — Вопрос я задал Вам. Что здесь делает этот человек?

— Мы… мы нашли его и мисс Прайс. Он был… он стоял в центре круга из огня, который, как мне кажется, был чем-то вроде… ведьмовского огня. Были ранены двое из людей мисс Прайс. Один из них обгорел. У второго, я думаю, были сломаны обе ноги. Думаю, что все эти повреждения тоже стали результатом какой-то чертовщины. — Он повернулся к Пеллу, ища поддержки. — Вы не согласны, мистер Пелл?

— Он тоже ранен, — сказал настоятель прежде, чем Пелл смог ответить. — Вы это заметили?

Итан потоптался.

— Ну… ум… да. Заметил.

— Вы верите в то, что эти раны были тоже нанесены колдовством?

— Нет, Преподобный, сэр.

— Почему нет?

— Ну, потому что у одного из людей мисс Прайс был пистолет, из которого он мог выстрелить в него.

— Понятно, — сказал Кейнер. — А что на счет этого кровоподтека у него на голове?

— Я не знаю, как он получил его, мистер Кейнер, — ответил Гринлиф. — Полагаю, что это тоже работа одного из людей Прайс.

— Вы действительно видели, как этот человек сказал что-то вроде… заклинания.

Шериф потер рукой рот.

— Нет, Преподобный, сэр. Но мисс Прайс сказала…

— Они дрались, этот человек и люди мисс Прайс. Разве не так? — выражение лица Кейнера было серьезным.

— Ну, да, так. Но…

— Я понимаю, что мисс Прайс пользуется некоторой известностью в этом городе. Однако, несмотря на все то, что она делает для жителей Бостона, она также как и мистер Кэйлли — дитя улиц. Разве Вы никогда не задумывались, что она обвинила его, чтобы нанести ущерб своему врагу?

— Ну…

Кейнер облегченно посмотрел на Итана.

— Вы взяли не того человека.

— Но огонь… — начал Гринлиф.

— Огонь, возможно, был зажжен людьми Прайс, — сказал Пелл. — Как Вы и сказали, шериф, мистер Кэйлли стоял в центре этого кольца огня, а люди мисс Прайс окружили его. В ретроспективе, кажется, что он больше всех рисковал пострадать от огня.

Шериф уставился на Пелла.

— Но Вы сказали, что…

— Боюсь, что я, должно быть, ошибся, — сказал молодой служитель. — Мои извинения.

Кейнер положил руку на плечо Пелла и позволил себе снисходительно улыбнуться.

— Мистер Пелл совсем недавно стал служителем и все еще находится под влиянием своей молодости. Я надеюсь, Вы понимаете.

Гринлиф выпрямился и сердито взглянул на Кейнера и служителя.

— Думаю, да, мистер Кейнер, — сказал он многозначительно. Он опять посмотрел на Итана.

— Вы сделали все, что могли при данных обстоятельствах, — сказал ему Кейнер. — Примите мою глубочайшую благодарность.

— Да, не сомневаюсь в этом, — сказал шериф. Слова настоятеля были вполне понятны. Он снова посмотрел на Итана. — Уверен, что наши пути снова пересекутся, Кэйлли. Я, например, буду с нетерпением этого ждать. — Он кивнул Пеллу, бросил последний мрачный взгляд на Итана и вышел из часовни.

Даже после того, как дверь закрылась, Итан выждал некоторое время прежде, чем спросить:

— Зачем Вы это сделали?

Настоятель пожал плечами, разводя руки.

— Я увидел, что Вас забрали. При обычных обстоятельствах я бы и не подумал вмешаться. Разногласия между двумя охотниками не касаются церкви. Но в этом случае я решил сделать исключение. В интересах Абнера и Катерины Берсон, а не в Ваших, конечно.

— Что ж, спасибо. Я у Вас в долгу.

— Вы можете вернуть свой долг, отказавшись от ведьмовства, вернувшись к Господу и пообещав, что слова колдовства больше никогда не сойдут с Ваших уст.

Итан уставился на мужчину. Он открыл рот, потом закрыл его. Посмотрел на Пелла, который уставился глазами в пол, поджав губы.

В итоге Итан снова взглянул на настоятеля.

— Я боюсь, мистер Кейнер, я не смогу.

Он ожидал, что мужчина продолжит настаивать. Вместо этого, губы Кейнера дернулись в сторону.

— Да, думаю, что не сможете. Но Господь не простил бы меня, если бы я не попытался. — Он направился к двери часовни. — Я не буду всегда столь лояльным, мистер Кэйлли. Не дайте мне повода услышать о Вашем колдовстве снова.

— Постараюсь сделать все возможное.

— Тревор, надеюсь, ты не задержишься надолго. Тебе надо заниматься и я бы не хотел, чтобы ты бродил по городу в такой час.

— Да, мистер Кейнер. — Когда настоятель ушел, Пелл поманил Итана. — Пойдемте. Отведу Вас к лекарю.

— Я сам могу себя исцелить. Я уже немного поработал над огнестрельной раной.

Пелл сурово на него посмотрел, хотя из-за его молодости это не выглядело столь уж явно.

— Не хочу об этом знать. Мистер Кейнер и я только что солгали шерифу, чтобы он не смог упечь тебя за ведьмовство. И ты не будешь исцелять эти раны самостоятельно.

Итан и не спорил. Он жестом попросил служителя пройти к двери.

— Как ты узнал, где искать меня? — спросил он, когда они вышли из часовни и направились к Тримоунт.

— Мистер Кейнер сказал, что они увезли тебя к Перешейку, — сказал Пелл. — Так что мы начали именно с того направления. Когда я услышал звук выстрела, я подумал, что пистолет может быть наставлен на тебя. Так что мы пошли на звук.

— Ну, — сказал Итан, — вы спасли мне жизнь. Ты и мистер Кейнер. Я бы не смог отбиваться от Сефиры и ее людей очень долго.

— Мне показалось, ты неплохо справлялся.

— Ты имеешь в виду, несмотря на рану от пули, побои и то сломанное ребро, что я уже упоминал.

Пелл усмехнулся.

— Ну, да, несмотря на все это.

Они повернули на Зимнюю улицу, подходя по улице Ньюбери, к пастбищам.

— Куда мы идем? — спросил Итан.

— Домой к доктору.

— Он Ваш прихожанин?

Пелл покачал головой.

— Кое-кто, кого я встретил первым, когда приехал в Бостон. Я попал сюда из западного Коннектикута. У меня была лихорадка. Доктор Черч поставил меня на ноги.

Они остановились у скромного дома с остроконечной крышей и уютным светом свечей, сверкающих изнутри. Пелл постучал один раз, и через короткое время дверь отворилась, открывая высокого мужчину с сутулыми плечами и длинными, напудренными волосами. Глаза глубоко посажены, большой нос и вялый подбородок.

— Мистер Пелл, — с неподдельным удивлением сказал мужчина. Однако он был рад видеть служителя.

— Добрый вечер, доктор Черч, — сказал Пелл. — Извините нас за столь поздний визит. Я привел с собой пациента, моего друга, который очень нуждается в Ваших услугах.

Доктор посмотрел на Итана, его взгляд остановился кратко на синяке у виска и пятнах крови на пальто.

— Конечно, — сказал мужчина. Он отступил внутрь и жестом пригласил их в дом.

Дверь открылась в уютную гостиную, освещенную спермацетовыми свечами и согретую теплом огня из камина.

— Доктор Бенджамин Черч, — сказал Пелл, — позвольте представить — Итан Кэйлли. Итан, — это доктор Черч.

Итан и доктор пожали друг другу руки.

— Кто там, Бенджамин? — раздался голос из соседней комнаты.

— Пациент, Ханна, — ответил доктор. — Не беспокойся. — Он опять посмотрел на Итана. — Сюда, джентльмены, — сказал он и повел их в заднюю комнату.

Он зажег несколько свечей, их свет постепенно озарил комнату, которая была более аскетичной, чем предыдущая. Баночки и бутылочки толпились в кабинете по верху шкафа, стоящего вдоль всей стены. Рядом с ним, на столе, лежал ряд хирургических инструментов. Итан взглянул на них и быстро отвернулся. Он предпочитал исцелять себя сам; хирургия вызывала в нем тошноту.

Доктор Черч поставил стул на середину комнаты.

— Присаживайтесь, — сказал он.

Итан сделал, как ему велели.

— Начнем с плеча, — сказал доктор, подойдя к умывальнику и моя руки. — Я бы сказал, что оно выглядит хуже всего.

Итан бросил быстрый многозначительный взгляд на Пелла. Он уже немного исцелил эту рану. Достаточно для того, чтобы она перестала кровоточить.

Пелл его понял неправильно. Или же он был также щепетилен, как и Итан.

— Пожалуй, я подожду в другой комнате, — сказал он, болезненная улыбка появилась на его бледном лице.

— Хорошо, — сказал рассеянно Черч. — Снимайте Ваш плащ, если сможете, — сказал он Итану. — Ваш камзол и рубашку тоже снимайте.

Итан нехотя снял окровавленный плащ, потом жилет и стянул через голову рубашку. Доктор обошел его и наклонился, чтобы осмотреть рану, которая все еще выглядела отвратительно, несмотря на заклинание Итана. Через мгновение он опять выпрямился.

— Понятно, — пробормотал он. — Я бы сказал, что пуля вообще в Вашем теле и не побывала.

— Нет, сэр. Мне повезло.

— Именно. Все же Вам следовало промыть рану прежде, чем исцелять ее.

Итан уставился на него с отвисшей челюстью. Он ожидал вопросов, даже обвинения, но не такого жизнерадостного признания его исцеляющего заклинания.

— Да ладно, — сказал доктор. — Вы же не думаете, что Вы такой первый, кого я встречал из Вам подобных.

— Нет, сэр, — сказал Итан, оправившись от удивления. — Я должен был исцелить рану, когда было возможно. Я не мог позволить себе потерять много крови.

— По крайней мере не таким образом.

Итан усмехнулся.

— Верно.

— Синяк на Вашем виске свежий. Остальным — пара дней.

— Да, мне кажется, у меня сломано ребро. — Он показал место, куда пнул его человек Сефиры.

Доктор начал ощупывать ребро Итана ловкими пальцами.

— Оно не сломано, — сказал он через некоторое время. — Однако одно из этих ребер уже было исцелено с тех пор, как было сломано раньше. — Когда Итан не ответил, он продолжил. — У Вас было трудное время. Может, Вам стоит поискать себе другую работу.

— Пелл с Вами бы согласился.

— Уверен в этом. — Доктор осмотрел его плечо еще раз, потом снова выпрямился, качая головой. — Что ж, мистер Кэйлли, боюсь, что в моей помощи Вы не нуждаетесь. Ваши синяки пройдут со временем. Также как и рана от пули. Если у Вас поднимется температура или Вы почувствуете что-то, обязательно приходите ко мне.

— Хорошо, доктор. Спасибо.

Черч подошел к двери.

— Одевайтесь. Я буду с мистером Пеллом.

Доктор оставил его и Итан бережно натянул одежду обратно, каждый раз вдыхая сквозь зубы, когда слишком быстро двигал плечом или поворачивал туловище очень резко. Когда он наконец оделся, он присоединился к Пеллу и Черчу в гостиной.

Пелл обернулся на звук шагов Итана. Казалось, служитель рад его увидеть.

— Доктор Черч спрашивал меня, чем таким Вы занимаетесь, что на Вас так много побоев. Я не знал, что ответить ему.

— Все в порядке, — сказал Итан служителю. Потом обратился к Черчу: — Я расследую смерть Дженнифер Берсон.

Выражения лица доктора стало серьезным.

— Понятно. Извините, что спросил.

— Не стоит извиняться, — сказал Итан, припоминая, наконец, что-то, о чем должен был подумать раньше. — Вы знаете, прежде чем люди Сефиры Прайс пригласили меня в свой экипаж, я шел в Королевскую Часовню, чтобы задать Вам один вопрос, мистер Пелл. Но, возможно, мне следует спросить у вас обоих. В день, когда повесили Энн и Джона Ричардсонов, были ли в городе смерти, которые невозможно объяснить?

Двое мужчин обдумывали вопрос несколько мгновений.

В конце концов, Пелл покачал головой.

— Нет, насколько мне известно.

— Я тоже не припоминаю, чтобы слышал о чем-то подобном, — сказал доктор. — Почему Вы спросили?

— Я кое-что слышал, — сказал Итан. Еще одна мысль пришла ему в голову; воспоминание о разговоре с Холином прошлым днем.

— Никто из вас не видел трупов Ричардсонов после того, как из повесили?

— Нет, — сказал Пелл. — Я думаю, после того, как их сняли с петли, их бросили в неглубокую могилу.

— Туда им и дорога, — добавил доктор.

Многие люди, насколько знал Итан, разделяли подобное мнение в отношении Ричардсонов. Как и он сам.

Пелл наблюдал за ним.

— Нет никаких сомнений в том, как они умерли, Итан.

— Нет, конечно, нет, — Итан начал было говорить, но остановился. — Доктор, мы отняли у Вас достаточно много времени. Что я должен Вам?

Доктор покачал головой.

— Ничего. Я ничего для Вас не сделал.

— Мы вторглись в Ваш законный свободный вечер, побеспокоили Вас в Вашем доме…

— Спасибо, мистер Кэйлли. Возможно, если мне когда-нибудь понадобится охотник на воров, Вы сделаете мне одолжение.

— Почту это за честь, — сказал Итан.

Черч проводил их до двери.

— Знаете, если Вы ищите кого-то, кто может быть причастен к смерти Дженнифер Берсон…

— Дайте-ка угадаю, — сказал Итан. — Эбенезер Макинтош.

— Вы знаете его.

— Как же я могу его не знать? Каждый, с кем я встречался, желает обвинить его в смерти девушки. Это единственное, в чем согласны друг с другом Томас Хатчинсон и Самюэль Адамс.

— Вы разговаривали с Самюэлем?

— Да. А еще с Джеймсом Отисом и Питером Дарроу. Вы знаете их?

По-видимому, Черч нашел этот вопрос забавным.

— Мы знакомы, да.

Его тон многое сказал. Итан подумал, что Бенджамин Черч был союзником Адамса и остальных.

— Интересно то, — сказал Итан, — что мистер Дарроу мог бы освободить Макинтоша от наказания за одну смерть, а потом обвинить его в соучастии в другом преступлении.

Доктор уклончиво пожал плечами.

— Питер знает Макинтоша как никто другой. И я, например, доверяю его суждениям в этом вопросе.

Они сверлили друг друга глазами некоторое время. Потом Итан выдавил улыбку.

— Что ж, доброго Вам вечера, доктор. Спасибо на Ваше участие и Ваше время.

— Пожалуйста, мистер Кэйлли. — Черч кивнул служителю. — Мистер Пелл.

Итан и Пелл вышли из дома и направились обратно к Королевской Часовне, подняв воротники от дождя.

— Куда пойдете дальше? — спросил Пелл после длительного молчания.

— А что? Собираетесь ходить за мной по всему городу вместе с шерифом или с кем-то из стражи?

— Неплохая идея.

На самом деле Итан думал, что это не так.

— Пойду в Доусинг Род, — сказал Итан. — А потом домой. Хотелось бы. У меня был длинный день. Еще один.

Пелл некоторое время ничего не говори.

— Почему ты спросил про Ричардсонов? — наконец спросил он.

— Кое-что мне рассказал один друг о том, что почувствовал заклинание. — Он приподнял плечи, но сразу же поморщился от боли. — Я подумал, а что, если этот колдун в ответе за третье убийство, помимо Дженнифер Берсон и мальчика Браунов в день Папы.

Они дошли до Королевской Часовни и остановились напротив нее. У Пелла был задумчивый взгляд. Его брови сошлись, волосы намокли от дождя.

— Я был на повешении, — сказал он тихим голосом.

— Ты почувствовал заклинание? — спросил Итан.

— Не знаю. Я помню, что мне было неспокойно. Что-то в том дне было неправильно. Но даже сейчас я не могу обозначить это, дать этому имя, — Пелл вздохнул. — Почувствовал ли я заклинание? В то время я этого еще не знал. Я лишь за последние несколько дней, наблюдая за твоим колдовством, что-то начал узнавать. — Он покачал головой. — Это все слишком виновнику для меня.

— Все нормально, — сказал Итан. Он выставил руку и Пелл пожал ее. — Спасибо.

— За что?

Итан рассмеялся.

— За то, что спас мне жизнь. За то, что отвел меня к доктору Черчу. За то, что помогаешь мне найти убийцу Дженнифер Берсон.

— Я помог?

— Я так думаю.

— Ничего в этом не понимаю.

— Не уверен, что и я понимаю, — сказал Итан. — Не совсем, по крайней мере. Но, если я прав, значит, есть там где-то заклинатель, который использует эти заклинания, вызывая эти смерти, чтобы заставить других исполнять его приказы.

Глаза Пелла расширились.

— Заклинатель может сделать такое?

— Безусловно. Заклинатель может сделать все, что угодно, если заказчик платит достаточную цену. Я могу лишить тебя жизни, но для этого мне придется забрать жизнь кого-то другого. Я могу разрушить этот город, но истеку при этом кровью.

— Так этот колдун…

— Этот колдун умел и могуществен, полностью готов забирать чужие жизни во имя своих собственных целей, какими бы они не были. Я не могу представить ничего более опасного.

— Как ты его остановишь? — спросил Пелл.

Итан криво усмехнулся.

— Не имею ни малейшего представления. Спокойной ночи, мистер Пелл.

Он оставил служителя возле ворот часовни и направился по улицам в Доусер, нервно оглядывая витрины и переулки. Он чувствовал себя уязвимым; уже второй раз за несколько дней он вынужден был признать, что прогулка по улицам пугает его. Он выжил после морских битв и заключения. Его ранили и избили. Он ложился спать, гадая, сможет ли прожить достаточно долго, чтобы отвоевать свою свободу. И вот он здесь, боится любой тени на пустынной улице. Часть его желала, чтобы в тот день, в Доусере, ему хватило здравого смысла послать подальше человека Абнера Берсона.

— Нет. — Он сказал это вслух, напугав пожилого человека, торопливо шагавшего сквози мрак и туман в противоположном направлении.

Именно этого хотела Сефира и колдун, сказал он себе. Побои и угрозы были лишь для того, чтобы заставить его отступить. Или убить его. Они не хотели его успеха. Этого заклинателя нужно остановить. Как сказал Итан Пеллу, заклинания без оглядки на жизнь были угрозой для каждого жителя Бостона. Никто не будет в безопасности до тех пор, пока этот чародей ходит по улицам.

Итан заставил себя приостановится, перестать оглядываться каждую минуту. Когда он подошел к Доусеру, ему стало лучше.

Войдя в таверну, он сделал глубокий вдох. Это единственное место, которое никогда не менялось. Те же самые люди сидели за барной стойкой или вокруг столов, споря по тем же самым вопросам, смеясь над теми же самыми шутками. Как всегда в Доусере было тепло и светло, пахло табачным дымом, элем и рагу. И как обычно, войдя во внутрь и встретив все эти ароматы, Итан понял, что голоден.

Он подошел к бару, выглядывая Каннис.

— Привет, Итан, — сказал дородный бармен, как обычно соединяя слова в одно.

— Привет, Келф.

— Каннис в подсобке. Позвать?

— Вообще, не надо. — Итан нащупал в кармане пару шиллингов и отдал их мужчине. — Она не позволила заплатить мне пару ночей назад, да, и сегодня тоже не позволит. Так что это только между нами, идет?

— Не вопрос. Чего будешь?

— Что на счет рагу сегодня? — Моментально он поднял свою здоровую руку, предваряя ответ. — Не важно. Я буду миску рагу и кружку эля.

— Сейчас принесу тебе.

— Моя благодарность, Келф. — Итан прошел в дальнюю часть таверны, проходя мимо привычной толпы. Дивера там не было, так что он сел один, как и обычно, за пустой столик далеко от двери.

Несколько мгновений спустя подошла Каннис с миской бараньего рагу и кружкой эля. Она поставила их перед ним и поцеловала его в макушку.

— Рада тебя видеть, — сказала она, порхая позади него.

Он взял ее руки и обе поцеловал.

— И я тебя.

— Я ненавижу… — она запнулась. Итан повернулся на стуле, чтобы посмотреть на нее, стараясь, чтобы она не увидела его новые синяки. Она все еще стояла позади него, закусив губу. — Прости, Итан. Я знаю, что на тебя так много свалилось за последние дни. Но я не могу… ну… нужно, чтобы платил за еду и выпивку. Надеюсь, ты понимаешь.

Итан сомневался лишь мгновение. Она кормила его бесплатно намного больше, чем ему бы хотелось. Этой ночью он мог позволить себе заплатить дважды.

— Конечно, я понимаю, — сказал он. Потом снова полез в карман в поисках еще одной монеты.

Каннис смотрела на него со странным выражением лица, как будто бы… Он перестал шарить в кармане, как только она расхохоталась.

— Ты собрался заплатить мне еще раз что ли? — сказала она, переводя дыхание.

Итан оглянулся на Келфа, который ухмылялся ему в ответ за барной стойкой. Итан направил на него палец, мужчина откинул голову назад и рассмеялся.

— Он обещал мне, что будет молчать, — сказал Итан, когда Каннис села напротив него.

— Келф работает на меня, а не на тебя. Кроме того, я видела, как он убирал монеты и… — она замолчала. Улыбка исчезла с ее лица, когда она заметила рубец на его голове. — Что на сей раз произошло?

— Сефира со своими людьми.

— Они опять тебя избили? — Ее взгляд упал на его плечо. — Это что на твоем пальто? Кровь?

Он кивнул.

— Нож?

— Пуля, вообще-то

— Пуля! — повторила она так громко, что все остальные замолчали, прерывая свой разговор.

— Она просто меня царапнула, — мягко сказал он.

— Болит?

— Немного, — вообще-то, очень. — Я был у доктора. Я в порядке.

Она нахмурилась.

— Правда?

Он выдержал ее взгляд.

— Ага.

— Хорошо, тогда давай на минуту вернемся к Сефире. Она собиралась угрожать и избивать тебя снова?

— Нет, я думаю, она собиралась убить меня, но мне удалось избежать этого благодаря служителю и шерифу Гринлифу. — Он застенчиво улыбнулся. — Это звучит несколько странно, да?

Она моргнула. Через некоторое время она покачала головой, позволяя себе небольшой смешок.

— Сумасшествие в том, что я тебе верю.

— Ну, надеюсь, что так оно и есть.

— Могу ли я надеяться, что после всего этого, ты оставишь свое расследование и тем сохранишь себе жизнь. Но слишком много прошу, не так ли?

— Мне обязательно нужно отвечать?

Она вздохнула, ее голубые глаза не отпускали его.

— Нет, — наконец сказала она. — Что ж, почему бы тебе тогда не рассказать мне до чего ты уже добрался?

Он улыбнулся, и она взяла его руку. Он начал рассказывать ей о том, что узнал от Дженны и Пелла об убивающих заклинаниях и смерти мальчика. Он также рассказал ей про свои встречи с Хатчинсоном, Дерном, Адамсом и его друзьями.

— Этот колдун действительно настолько силен? — спросила она, когда он закончил.

— Помнишь Нейта Рамси, заклинателя, который освободил меня несколько лет назад?

Каннис кивнула.

— Так вот Рамси по сравнению с ним — слабак.

Она глубоко вздохнула, щеки побелели. Но ее голос остался ровным, когда она сказала:

— И ты думаешь, что теперь он использует жизни мальчика и Дженнифер, чтобы использовать свои заклинания.

— Должно быть, он использовал и третью жертву. Я не уверен. И это не просто заклинания. Это контролирующие заклятия. Я думаю, что он использует эти смерти, чтобы другие исполняли его приказы.

— Как ты думаешь, он использует их для того, чтобы в свое время извлечь выгоду. Или ты думаешь, что у всех этих убийств и заклятий есть какая-то общая цель?

Итан обдумал это. Это был хороший вопрос, один из тех, который ему следовало задать самому. Каннис сделала это за него: она заставила посмотреть на вещи по-другому. Разговаривать с ней о своей работе частенько было тем же самым, что играть в шахматы. Причем в середине партии повернуть доску и посмотреть на положение дел со стороны оппонента.

— Думаю, это связано, — сказал он, наконец. — Я не могу сказать как, впрочем, даже не могу сказать, почему я так думаю. Я пытался влезть в шкуру этого заклинателя, но я не могу заставить себя думать как он.

— Я бы удивилась, если бы ты смог. — Она сжала его руку и встала из-за стола. — Ешь. Я подойду позже.

— Эй, подожди, — сказал он, останавливая ее. — Дивер не сказал, придет ли он сегодня?

— Имеешь в виду, когда она был здесь прошлой ночью?

— Нет, сегодня. Днем.

— Сегодня его здесь не было.

— А, ну, конечно… — Он замолчал, прищурившись. Он вообще не видел, чтобы Дивер входил в Доусер; тот до него еще не дошел. А вообще Дивер сказал ему, что не собирался в таверну. И все же его друг был каким-то странным в их последнюю встречу.

— Ты за него волнуешься? — спросила Каннис.

— Вот об этом и говорил Дивер. Я всегда за него переживаю. Но я уверен, ничего страшного.

Она вернулась на кухню, а Итан прикончил свой эль и рагу. Келф принес ему еще и того, и другого. Итан опять все съел, хлебом подобрав с тарелки остатки мясного рагу.

Пока он ел, он раздумывал, что Эбенезер Макинтош мог бы получить от всех этих убийств и наживая врагов по обе стороны конфликта на почве Акта о гербовом сборе. Так многие были уверены, что Макинтош виновен; может быть настало подходящее время, чтобы поговорить с Командующим Южной Оконечности не только для того, чтобы услышать, что Макинтош скажет в свое оправдание, но и понять, сможет ли он определить, является ли этот человек колдуном. Он все еще думал об этом, когда Каннис села к нему за столик.

— Тебе лучше? — спросила она.

— Да, спасибо.

Она уставилась на свои руки.

— Ты останешься?

— Я бы с удовольствием, — сказал он. — Но не могу. Не могу, пока этот заклинатель ищет меня.

— Сейчас ты здесь.

— Да, сейчас, когда таверна полна народа. Но оставаться на ночь опасно. — Он убрал волосы с ее лба. — Если с тобой что-то случится из-за того, что чем я занимаюсь… — Он покачал головой. — Мне не следует оставаться до тех пор, пока я с этим не разберусь.

— Разве здесь ты не будешь в безопасности? — спросила она. — Сефира и ее головорезы избили тебя у тебя дома. Ты сказал, что заклинатель нашел тебя в переулке недалеко от магазина Генри. Они знают, где ты живешь.

— Я не о себе беспокоюсь.

Она наклонилась вперед и нежно коснулась губами шишки на его виске.

— Я знаю, — прошептала она. — Именно поэтому ты выглядишь так паршиво.

Итан положил ладонь на ее щеку, и они оба улыбнулись. Он поцеловал ее в губы, она с жадностью ответила на поцелуй.

В конце концов, Итан отстранился.

— Я хочу остаться, — опять сказал он. — Но, думаю, мне нужно идти. Сейчас. Прежде, чем ты сможешь переубедить меня.

Она опять улыбнулась.

— Хорошо. Приходи ко мне завтра.

— Конечно.

Итан встал и прежде, чем выйти из-за стола, поцеловал ее в лоб. Он поднял руку, проходя к двери мимо Келфа, и, натягивая поплотнее пальто, вышел на улицу. Сейчас дождь лил сильнее, хотя было теплее и утих ветер.

Он быстро прошел через центр города к Южной Оконечности, пройдя мимо тюрьмы, Городского Дома и Старого дома Собраний. Напряженный, настороженный, он реагировал на любой звук. Чем ближе он подходил к дому, тем больше ему становилось не по себе, пока в конечном итоге каждый мускул его тела не стал напряженным и готовым к битве. Шагая, он потянулся к кисету, в котором лежал коровяк, подаренный ему Дженной. Он вытащил несколько листиков и пару сухих цветов, держа их наготове.

— Вени ад ми. Приди ко мне.

Воздух загудел и рядом с ним появился дядя Реджи. У него было мрачное выражение на лице и сжаты кулаки. Не очень хороший знак.

Они повернули на аллею Купера и Итан замер, от его лица отхлынула вся кровь.

Во всех окнах на его улице не было освещения; было очень мало света, потому что небо было затянуто, и шел дождь. Но посреди улицы, преграждая ему путь и слабо светясь в темноте, стояла Анна. Ее волосы прилипли ко лбу, будто намокшие от дождя, взгляд бледных больших глаз был тяжелым.

Итан попятился, зная, что не сможет сразиться с ней. У него был коровяк, но это не помогло бы против заклинателя.

Но прежде, чем он успел убежать, девочка покачала головой.

— Стой, где стоишь.

— Чтобы ты убила меня? Нет уж, благодарю тебя.

— Думаю, обязательно поблагодаришь.

Свет вспыхнул так ярко, что ему пришлось прикрыть глаза. Когда он опять смог смотреть, он увидел, что прямо за ней, словно удерживаемое невидимой рукой, висит пламя. Под ним, на мокром булыжнике, в плясках золотого сияния огня, что-то лежало.

Не что-то, кто-то.

Холин.