Око Сатаны

Глава 31 Инфернальный скоморох

Шел 2013 год от Рождества Христова. Мерзкие сатанинские силы, издревле стремившиеся взять жизнь на Земле под свой контроль и поработить свободное человечество, становились все сильнее и сильнее. Особенных успехов приспешникам тьмы удалось добиться на той земле, которой, казалось бы, самим небом было назначено стать вместилищем света: в России.

В настоящее время — Российской Федерации.

Вряд ли кто-нибудь стал бы обращать внимание на обшарпанный и покрытый пятнами грязи старенький микроавтобус, припаркованный в полутемном переулке, расположенном неподалеку от одного из самых популярных и пафосных ночных клубов Москвы. Тем более что он, казалось, пустовал, да и поблизости не наблюдалось ни души. А между тем, за металлическими боками этого автомобиля скрывался целый отряд хорошо подготовленных и вооруженных до зубов воинов…

Воинов Церкви.

Николай Ветров, Медведь, брат Владимир, отец Никанор, и еще несколько участников боевого подразделения Русской Православной Церкви ждали нужного часа, чтоб захватить или уничтожить одного из опаснейших членов замаскированной сатанинской секты.

Прислонившись спиной к стене, Николай размышлял о событиях, что произошли в его жизни за последние несколько недель. Подумать только, совсем еще недавно он был обыкновенным зеком, человеком без будущего, без перспектив, без всяких надежд. Но, как бы нелепо это ни звучало, именно тюрьма помогла ему осуществить свою мечту. Именно то, что он попал за решетку, помогло в итоге Николаю поквитаться с убийцей своей семьи и возлюбленной, а также обрести Бога и уверенность в завтрашнем дне. Потом… Потом был побег, с осуществлением которого помог тюремный священник, отец Аристарх. Вот уж чего никто не ждал от священнослужителя! Но этот поступок, хоть и казался постыдным с точки зрения общественной морали, был на самом деле благородным. Ведь люди, которые покинули ИТК-29, спрятавшись в церковном куполе, во-первых, серьёзно пострадали от несправедливости. А во-вторых — их свобода была нужна Церкви, была нужна свободной России!

Как оказалось, в то самое время, когда Коля Ветер бился с Пауком на арене тюремного Колизея, отец Аристарх, воспользовавшись моментом, изрисовал привезенный накануне в колонию новенький купол сатанинскими символами. Это было нужно для того, чтобы наутро устроить скандал в кабинете «кума» и потребовать срочной замены. Оскверненный купол погрузили в грузовик и увезли. Но к этому моменту внутри него уже сидела группа беглецов…

После того, как Ветров прикончил Паука, его скрутили подоспевшие вертухаи и поволокли в карцер. Большая часть отряда осталась в Колизее, чтобы разогнать по камерам возбужденных зрителей, таким образом, Ветрова конвоировали только трое. И это было очень на руку другой троице, которая поджидала их в окрестностях карцера. Казбек Магомедов, Анатолий Тарасов и Медведь. Вместе с отцом Аристархом они уже давно разработали план побега и ждали только нужного момента, чтоб его осуществить. Бывалые бойцы отключили охранников и освободили Николая.

Тот купол, который привезли в колонию утром, был, как оказалось, всего лишь качественным муляжом и не представлял никакой ценности. Мастера, с которыми сотрудничал отец Аристарх, изготовили два экземпляра, и настоящий, покрытый сусальным золотом, ждал своего часа в Ростове, чтоб быть, в конце концов, установленным куда следует. А фальшивый купол, оскверненный в ночной тиши отцом Аристархом, изначально предназначался для того, чтоб вывезти из колонии четверых беглецов — в нем были заготовлены удобные ниши, и даже установлен биотуалет.

Правда, в итоге им так и не пришлось никому воспользоваться, поскольку в пятом отсеке этой импровизированной «спасательной капсулы» разместился еще один беглец, изначально не запланированный. Старенький Профессор подглядел, как отец Аристарх рисует на куполе перевернутые кресты и пентаграммы, и мигом смекнул, для чего это нужно.

Отъехав от колонии на безопасное расстояние, беглецы спрыгнули на дорогу и быстро скрылись в лесу.

Еще в день своего поединка с Пауком Ветер понял, что добродушный улыбчивый бородач Медведь на самом деле не так уж прост, как кажется. После побега его подозрения подтвердились. Этот человек, настоящее имя которого было Михаил (правда, кличку «Медведь» он заработал в тюрьме не поэтому, а из-за своей комплекции), являлся, как оказалось, одним из тайных агентов РПЦ, именовавшихся Воинами Церкви. И в местах лишения свободы он, как и Николай, оказался после убийства сатаниста — даже нескольких. Но если в случае Ветрова преступление было совершено в минуту душевной слабости, то Медведь отправил «своих» дьяволопоклонников на свидание с их господином в ходе тщательно подготовленной операции, спланированной и осуществленной Воинами Церкви. Просто ему тогда не удалось вовремя скрыться с места происшествия. Будучи арестованным, на допросах Михаил тщательно скрывал свою принадлежность к тайному церковному подразделению, как и сам факт его существования. Он притворялся обычным «народным мстителем», пожелавшим наказать распоясавшихся беспредельщиков.

Что ж, теперь Николай и сам был одним из них, став полноправным участником великого братства Воинов Церкви.

Покинув колонию, беглецы некоторое время скрывались в лесах. Потом Медведь привел их к замаскированному схрону, где бывшие заключенные нашли гражданскую одежду и запас провизии. А также документы, что в их положении было особенно ценно. Там были не паспорта, конечно, а удостоверения сотрудников крупной московской фирмы — но этого было достаточно, чтоб избежать проблем с полицией или даже приобрести билет на поезд. Двое из пятерых сбежавших вскоре именно так и поступили. Казбек Магомедов отправился в родной Дагестан, где его никто и не стал бы разыскивать, ввиду полной бесперспективности такого занятия. А дядя Толя решил отсидеться у родственников в далекой белорусской деревушке. Расставшись со своими товарищами по несчастью, Медведь, Ветер и Профессор отправились в ближайший монастырь, в котором располагался тренировочный лагерь Воинов Церкви.

Так открылся перед Николаем волшебный мир истинного православия. Прежде он и представить себе не мог, что Церковь не ограничивается проповедями и исполнением священных обрядов в храмах, а имеет в своем распоряжении мощные боевые отряды, чтобы в критический момент обрушить карающий меч на головы врагов России и православной веры.

И, разумеется, особенно приятно ему было самому встать бок о бок с этими доблестными защитниками идеалов света и добра. Николай не колеблясь принял предложение вступить в ряды священного воинства.

После нескольких недель боевой подготовки в монастыре, он вместе с Медведем отправился в Москву — выполнять свое первое боевое задание. С ними поехал и Профессор — в судьбе его, как оказалось, принял деятельное участие сам Патриарх. Узнав о страданиях, выпавших на долю этого человека, владыка Церкви решил назначить его хранителем главного архива РПЦ, расположенного в Московской Патриархии. То, пожалуй, была даже большая честь, чем стать одним из бойцов.

Николай с нетерпением ждал, когда же начнется настоящее дело…

Нутро церковного микроавтобуса было надежно укрыто от посторонних глаз тонировкой и плотными темными шторами. Но сами Воины Церкви могли преспокойно наблюдать за происходящим снаружи. Ведь это только внешне их средство передвижения выглядело как грязная и разбитая колымага, не представляющая интереса даже для самых неудачливых угонщиков. Изнутри же автобус был оборудован по последнему слову техники — более того, по такому слову, которого современная наука пока не сказала открыто. Вся мощь, все резервы Русской Православной Церкви были брошены на экипировку таких мобильных экипажей. От их действий сейчас зависело очень многое.

На стене, противоположной той, возле которой сидели воины, был укреплен широкий монитор с полиэкраном, через который бойцы видели все, что творится вокруг машины. Пока все было спокойно.

— Так, что это там у нас? — Медведь, привстав, взглянул на монитор. На одном из сегментов экрана возникло какое-то движение. Николай тоже посмотрел туда.

И увидел приближающегося к автобусу длинноволосого парня в черной одежде…

— Неужто засекли?! — раздосадовано воскликнул батюшка Никанор.

— Не думаю, — хладнокровно проговорил Медведь. — Если засекли — одиночку бы не послали. Да и не ходят они уже в таких костюмах. Давно не ходят. Знают, что такая маскировка больше не поможет.

— Проверить бы надо, — предложил брат Владимир.

— А вот сейчас и проверю, — Медведь, грузно развернувшись, одним шагом преодолел расстояние до двери, сдвинул ее в сторону и шагнул на асфальт.

— Тебе чего здесь надо? — грозно крикнул он, сделав несколько шагов навстречу юноше.

Парень обомлел при виде внезапно появившегося на пути здоровенного мужика. Был он, конечно, никаким не сатанистом, а самым обыкновенным металлистом, возвращавшимся домой с вечеринки своих друзей. К автобусу неформал пошел всего по одной причине — выпив в гостях слишком много пива, он опасался, что не дотерпит до дома. И старая колымага показалась ему идеальным объектом для отправления под ее колеса естественной нужды. Но появление Медведя спутало все карты.

Обычно в подобных случаях дело заканчивалось весьма плачевно для скул и челюсти. Парень так перепугался, что с ходу выложил внезапному собеседнику все — не только зачем шел к машине, но и где был сорок минут назад, сколько выпил, с кем общался, и какую музыку они при этом слушали.

— Нужду справлять на улице — грех! — назидательно произнес воин Церкви, выслушав эту своеобразную «исповедь». — Ты уж потерпи, сын мой. Бог терпел — и нам велел.

— Ага, — пятясь, произнес неформал. Радуясь, что все так легко обошлось, он развернулся и растворился в сумерках. Парень, конечно, не дотерпел до дома — опорожнил мочевой пузырь в ближайшей подворотне. Но, как ни странно, потом он еще долго корил себя за это. Встреча со странным громилой многое изменила в судьбе этого молодого человека. Он задумался над своей жизнью, начал посещать церковь, и вскоре открыл для себя чудо истинной веры.

— Ложная тревога, — сказал Медведь, забираясь обратно в автобус.

— Здесь есть только одна реальная угроза, — усмехнулся брат Владимир. — И это — мы!

— Так, может быть, начнем? — предложил отец Никанор.

— Рано, — отрезал Медведь, бросив взгляд на часы. — Там еще могут оставаться простые граждане. Дождемся сигнала.

Операция, к которой они готовились, должна была пройти в клубе под названием «Парадиз». По иронии судьбы, именно там, в заведении со столь привлекательным именем, чинились грязные сатанинские козни. Так что, клубу, наверное, куда больше подошла бы вывеска «Преисподняя».

Прямо сейчас в «Парадизе» проходили съемки очередного выпуска телешоу «Веселая компания». Популярный юморист Вова Пуля, как всегда, блистал остроумием, вовсю глумясь над сидевшими в первых рядах приглашенными знаменитостями. Мало кто знал, что шутки Пули на самом деле являются замаскированными гипнотическими установками, направленными на то, чтобы поддерживать в стране положение, выгодное главарю сатанистов, Президенту Райшмановскому.

Стоя на краю сцены, долговязый острослов, облаченный в роскошный белоснежный костюм «от кутюр», полоскал косточки жутко модной в текущем сезоне поп-диве. Героиня его монолога самолично присутствовала в зале и, вместе со всеми, сотрясалась в приступах безудержного смеха, когда лицедей делал характерные паузы и пучил глаза.

— В заключение хочу сказать вам, Ирина, что в вашем последнем клипе тема сисек раскрыта намного меньше, нежели даже сейчас! — выпалил Пуля, буравя взглядом декольте певицы. — Всем спасибо, все свободны! — Вова трижды хлопнул в ладоши у себя над головой, и свет на сцене погас. Довольные зрители начали, аплодируя, подниматься со своих мест.

«Эх, не от Бога все это», — подумал неприметный бородатый человек, весь вечер со скучающим видом просидевший в последнем ряду. То был агент воинов Церкви, ожидавший окончания представления, чтобы известить о нем своих братьев, что ждали в микроавтобусе. Из зала он вышел последним. Остановившись на минутку в дверях, достал сотовый телефон и отправил СМС-сообщение, состоявшее всего из одного слова: «Пора». После чего, сунув руки в карманы, побрел по тротуару в сторону станции метро.

— На славу поработали сегодня, — устало пробормотал герой вечера, входя в гримерку. Присев на диванчик, он достал из кармана своего роскошного пиджака сотовый телефон и набрал чей-то номер.

— Ну что, как договаривались? — спросил Пуля, когда ему ответили. — Я буду через полчаса. Надеюсь, вместе мы раскроем тему сисек лучше, чем в твоем последнем клипе.

Спрятав мобильник, юморист встал и начал снимать пиджак. Но спокойно переодеться Пуле не удалось. Со стороны сцены послышались чьи-то взволнованные выкрики. А спустя полтора десятка секунд к ним добавились выстрелы…

— Проклятье! — сквозь зубы процедил Пуля. Намечавшийся романтический вечер в компании симпатичной певицы — той самой, которую он совсем недавно прилюдно костерил со сцены — грозил сорваться. Допустить этого было нельзя.

Ужом выскользнув из гримерки в коридор, Пуля со скоростью, вполне соответствовавшей его сценическому псевдониму — но при этом на цыпочках — помчался по направлению к замаскированному потайному выходу из клуба, что был припасен как раз на случай таких вот форс-мажорных обстоятельств. Вова всегда знал, что с такими работодателями, как у него, рано или поздно придется столкнуться с чем-то подобным.

Но его надеждам на благополучную ретираду из клуба не суждено было осуществиться. Когда Пуля достиг заветной двери, оборвал с нее обои и повернул в замке ключ — он увидел, что выход заблокирован припаркованным вдоль стены тяжелым грузовиком.

— Какой мудак это сделал?! — в ярости завопил юморист, залепляя кулаком по металлической поверхности кузова. В следующий миг он вскрикнул от боли и затряс ушибленной рукой. Был злополучный автомобиль одной из частей плана напавших на клуб, или его действительно оставил здесь какой-то безответственный нехороший человек — гадать об этом Пуля не стал.

— Не хотели по-хорошему — будет, значит, по-плохому, — злобно произнес он, закатал белоснежные рукава и решительно направился по коридору к сцене.

— Получайте, выродки сатанинские! — закричал брат Владимир, распахивая ударом ноги дверь клуба. В следующий момент он забросил внутрь две светошумовые гранаты, чтобы внести сумятицу в ряды ненавистных приспешников дьявола, которых, как знали Воины Церкви, было в этом клубе больше, чем килек в банке.

— Во имя Господа! — вслед за Владимиром посланники Света один за другим вбегали в зал, вскидывая оружие.

Те, кто находился здесь, поначалу растерялись. Они, конечно, не ожидали этого нападения и не были к нему готовы. Но это касалось лишь сегодняшнего вечера, а так в клубе имелось и оружие и достаточное количество тех, кто умел им пользоваться. Отступать было поздно, да и некуда, поэтому у команды шоу «Веселая компания» не осталось другого выхода, кроме как проявить свое истинное лицо.

И лицо это оказалось весьма и весьма неприятным…

Один за другим партнеры Пули по репризам, работники сцены, телеоператоры, бармены и официанты срывали с себя шикарные костюмы и рабочую униформу, обнажая свою истинную суть. Разве только стриптизерши ничего с себя не срывали, поскольку еще не успели одеться после отработанного вечера. Но это не помешало девушкам обнажиться еще раз — правда, несколько иным способом…

Их кожа — как и у всех остальных — покрылась крупными красными волдырями и начала отслаиваться, открывая взорам ворвавшихся в «Парадиз» зеленоватую чешую, покрытую причудливыми письменами на запретном наречии демонов. Как оказалось, сотрудники клуба были не просто прислужниками Ада — они, в некоторой степени, сами являлись его частью. То были не настоящие демоны — но люди, модифицированные демоническими генами. Тоже вполне серьезные противники, а особенно — учитывая их значительное численное превосходство.

«Это же мясорубка, — сердце бесстрашного русского солдата Николая Ветрова дрогнуло. — Настоящая мясорубка».

— Свят, свят, свят, — Медведь, тоже на мгновение оторопевший, осенил себя крестным знамением. — Не думал я, что мы такое здесь увидим.

— Как бы не пропасть… — пробормотал брат Владимир, уже прикинувший соотношение сил и сделавший не самые оптимистичные выводы.

— Ты что это такое говоришь?! — Медведь легонько пихнул его в бок своим пудовым кулачищем. — Как это мы можем пропасть? Воины Церкви никогда не сдаются! С нами Бог! В атаку!

И все, кто допустил было в свою голову горькие думы о возможном поражении и трагической кончине, воспрянули духом. Одно лишь упоминание имени Господа придало бойцам церковной спецбригады утроенные силы. И из мгновенно раскалившихся стволов полились потоки свинца — чтобы язвить оскверненную плоть нечестивых пособников дьявола…

Те пока не спешили применять сверхспособности, которые придавала им бегущая по венам чертова кровь. Полудемоны открыли ответный огонь из автоматического оружия, и некоторые их выстрелы даже попали в цель — но не причинили вреда Воинам Церкви, поскольку те позаботились о том, чтобы защитить себя с помощью бронежилетов. Пули рвали обивку кресел и откалывали от них кусочки дерева. Воздух над зрительным залом наполнился густыми облаками из ваты и щепок.

Довольно быстро Николай понял, что их отряд занимает далеко не самое выгодное положение в пространстве и вот-вот может начать нести потери. Ведь по ним стреляли не только со сцены, но еще и из-за одной из барных стоек. К счастью, не из-за обеих, иначе сражение уж точно закончилось бы, едва начавшись, и исход его был бы далеко не в пользу Церкви. Но даже и при существующем раскладе невероятно сложным было успешно отстреливаться сразу от двух активно атакующих групп врагов. Помеху справа нужно было во что бы то ни стало устранить. И эту миссию решил взять на себя Николай Ветров.

Около десяти демонических официантов прятались под длинной блестящей стойкой, время от времени приподнимаясь над ней, чтобы выстрелить по Воинам Церкви из дробовиков. Два жуткого вида бармена, набирая в рот керосина из шейкеров, плевались пламенем. Красноглазый зубастый диск-жокей швырялся зазубренными компакт-дисками. К счастью, до церковной бригады огненные струи и импровизированные сюрикены не долетали — они скорее выполняли функцию прикрытия для стрелков, мешая служителям Церкви как следует прицелиться.

— Двум смертям не бывать, а одной — не миновать, — прошептал Николай прежде, чем начать действовать. — Помоги мне Бог!

В следующий миг он ринулся к барной стойке, ловко прыгая по креслам, время от времени отталкиваясь руками от их спинок, как во время прохождения полосы препятствий в армии. Мимо свистели пули. Но отказаться от поставленной цели — значило подставить товарищей и провалить задание, возложенное на них самим Патриархом.

В несколько прыжков Николай достиг прохода, отделявшего стойку бара от зрительных рядов, после чего взвился в воздух, одновременно выхватывая два пистолета, и в кувырке перемахнул через преграду. Ещё до того, как приземлиться, он прострелил головы двоим ближайшим официантам.

Теперь те полудемоны, что прятались за стойкой, уже не представляли угрозы для остальных Воинов Церкви. Они сосредоточили свое внимание на Николае и начали сходиться вокруг него. К этому времени у большинства из них закончились патроны, так что в ближайшие секунды Ветрову предстояла жаркая рукопашная схватка. Ну, не совсем рукопашная, конечно. Во-первых, Николай не считал, что в бою с адскими тварями следует следовать тем же законам чести, что и при схватке с себе подобными, и не собирался отказываться от применения огнестрельного оружия. А во-вторых, не следовало забывать об огнедышащих барменах и ди-джее с его, пускай и нелепым, но все же опаснейшим оружием. Да и боеприпасы иссякли пока что, все-таки, не у всех.

Диск-жокей отреагировал раньше прочих, швырнув в Николая один из своих снарядов. Ветрову не оставило труда увернуться. Он даже успел прочитать название группы на диске — Otto Dix. Несколько лет назад, еще до того, как попасть в тюрьму, Николай слышал какую-то из песен этих артистов. «Такой музыкой и впрямь убить можно», — подумал он. За спиной послышался чей-то предсмертный крик — как оказалось, брошенный ди-джеем компакт вонзился точнехонько в глаз одному из демонических официантов.

«Минус один», — подумал Ветров, стреляя в живот еще одному противнику, набросившемуся на него с бильярдным кием в руках. Супостат, корчась в адских муках (которые он вполне заслужил своей нечестивой жизнью), рухнул на засыпанный гильзами пол, а Николай резко развернулся, услышав за спиной хлюпанье керосина. Сделал он это очень вовремя — один из жирных барменов как раз готовился рыгнуть огнем и с этой целью жадно глотал горючую жидкость из своего шейкера.

— Врешь, не сожжешь! — усмехнулся Ветров. Приметив на стойке забытую кем-то из богомерзкого персонала зажигалку Zippo, он мгновенно схватил ее, зажег и швырнул в распахнутый рот недоделанного «Змея Горыныча». После чего нырнул под стойку и зажал руками уши. Громыхнул взрыв…

Спустя несколько секунд, когда дым рассеялся, Николай выбрался из-под стойки бара и увидел, что драться ему больше не с кем. Взрывом разорвало на кусочки не только того полудемона, которому пришлось скушать зажигалку, но и всех его компаньонов. «Отлично! — подумал, перекрестившись, Ветер, — Спасибо тебе, Господи!».

Он бросил быстрый взгляд на своих спутников. Как оказалось, они времени даром не теряли. Избавившись от помехи с правого фланга, Медведь и компания начали прорываться к сцене, время от времени укладывая мертвым кого-нибудь из ее защитников. К настоящему моменту они перестреляли там уже почти всех.

Сзади послышались быстрые шаги. Николай резко развернулся и увидел, как из подсобного помещения выбегает какой-то лысый мужик, вся голова которого была истыкана ржавыми гвоздями. Застыв в дверном проеме он уставился на Ветрова глазами, полными неизбывного страдания.

Николай оторопело глядел на вновь прибывшего, пытаясь понять, демон это, или всего лишь несчастная жертва, которую выродки, быть может, долгих несколько лет мучили в секретных застенках клуба. Но, когда гвоздеголовый нарушил молчание, все стало предельно ясно.

— Я покажу тебе, что такое боль! — заявил лысый и сделал шаг к Николаю, выставив перед собой руки с растопыренными пальцами, на концах которых виднелись стальные крючки. Ветров подцепил носком ботинка лежавший на полу кий, подбросил его в воздух на уровень своей груди, поймал, переломил об колено, и, подавшись навстречу монстру, всадил обломки ему в оба уха. Обиженно ойкнув, гвоздеголовый рухнул замертво.

Убедившись в том, что поблизости не осталось живых врагов, Ветров посмотрел на своих товарищей. Как оказалось, те времени даром не теряли. После того, как он устранил помеху справа, Воины Церкви начали прорываться к сцене, время от времени выводя из строя кого-нибудь из стоявших на ней. К настоящему моменту они подстрелили почти всех, кто там находился, а сами отделались лишь легким ранением одного из бойцов — его задело кислотным плевком дьявольской стриптизерши.

«Вот и отлично», — подумал Ветров, вытирая рукавом пот со лба. — «Считай, подчистую разгромили гадов в их гнусном логове». Но тут же Николай вспомнил о том, что основной целью их появления здесь было вовсе не истребление оказавшихся полубесами сотрудников клуба, а захват, или, в крайнем случае, физическое уничтожение «глашатая Сатаны» — Вовы Пули. А вот как раз его-то в пределах видимости и не наблюдалось.

«Неужто сбежал гаденыш?», — нахмурился Николай. И он был среди атакующих не единственным, кто подумал сейчас об этом. Что ж, такой исход операции был, в некотором роде, предсказуем. Того времени, что Воины Церкви потратили на разборки с полубесами, оккупировавшими сцену и бар, Пуле вполне хватило бы, чтоб удрать. И если он действительно покинул «Парадиз», дальнейшее противостояние Альянса и «Ока Сатаны» могло развиваться самым непредсказуемым образом.

— Нам нужно разделиться и обыскать клуб! — крикнул Медведь, когда последний чешуйчатый монстр рухнул, изрешеченный пулями. — Обследуйте каждый закуток! Если Пуля все еще здесь, он наверняка где-нибудь притаился!

Но, как вскоре выяснилось, Вова Пуля вовсе не был тем мерзким трусливым существом, которым они его представляли. То есть, как выяснилось одновременно с этим, был он, конечно, довольно-таки мерзким существом. Но не побоялся вступить в открытое противоборство с теми, кто испортил его планы на вечер. Хотя, возможно, это было связано как раз с его истинной сущностью…

— Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — темный силуэт метнулся на сцену из-за кулис. По голосу все сразу узнали Пулю — он таким образом иногда заводил публику, если вдруг сами шутки оказывались недостаточно смешными. Но вот узнать юмориста по внешнему виду было сейчас достаточно сложно…

Лицо Пули сохранило некоторую часть знакомых всех России черт, но в целом оно выглядело теперь как классическая физиономия дьявола, известная миру еще по древним гравюрам. Длинный, выступающий вперед, слегка раздвоенный подбородок. Крупные скулы, нос крючком, заостренные уши и желтые глаза с миндалевидным разрезом. Голову шоу-мена — хотя, теперь уже шоу-демона — венчали остренькие рожки.

Кожа Вовы приобрела медный оттенок. Из одежды на нем оставались только брюки, сквозь которые сзади был пропущен длинный дьявольский хвост — он мерзко извивался при каждом движении видоизменившегося артиста. За плечами у Пули покачивались два черных кожистых крыла.

То был не просто генетически модифицированный человек. То был самый настоящий демон!

Выбежав на середину сцены, Пуля раскланялся и принял карикатурную шутовскую позу у микрофона, который каким-то чудом уцелел в грохотавшей здесь еще пару минут назад перестрелке.

— Матерь Божья! — выдохнул Медведь, направляя на чудовище дуло своего автомата. — Это ж надо, сколько лет маскировался!

— Die russischen Partisanen, schießen Sie nicht![8] — завопил демон, выставив перед собой лапу с трясущимися растопыренными когтистыми пальцами. — Я хочу показать вам новейший эксклюзивный номер!

— И что же ты, гад окаянный показать еще можешь? — недобро нахмурившись, вопросил отец Никанор. — С тобой ведь и так уже все ясно.

— Сейчас увидите, — злобно ухмыльнулся Пуля. — Поверьте, вы не уйдете отсюда… разочарованными. Я очень долго репетировал и с нетерпением ждал того дня, когда смогу все это показать. И вот, этот день настал! — с этими словами рогатый взвился в воздух. На несколько секунд раньше, чем воины Церкви успели открыть по нему огонь.

Они продолжали стрелять, пытаясь попасть в летающего над головами демона, но это потеряло всякий смысл. Пуля носился под потолком клуба с бешеной скоростью, делал сумасшедшие кульбиты и постоянно менял траекторию полета, так что невозможно было ни как следует прицелиться, ни даже выстрелить на опережение. Все это сопровождалось диким злорадным хохотом и улюлюканьем омерзительного демона.

Эх, как пригодились бы сейчас навыки волшебников из логвиновского Ордена! Ученики магистра наверняка сумели бы накинуть на дьявольское отродье какие-нибудь магические сети, или же, задействовав искусство левитации, вступить с Пулей в воздушный бой. Но Патриарх почему-то решил, что выполнением этой операции должны заниматься только его люди. Возможно, в руководстве Альянса начались какие-то разногласия, вызванные взаимным недоверием.

Как бы там ни было, а возникшая проблема нуждалась в скорейшем решении. Монстр не стал ограничиваться демонстрацией приемов своего низшего пилотажа и перешел в наступление. Выждав момент, когда большая часть стоявших внизу священников начнет перезаряжать оружие, Пуля стремительно спикировал к партеру и вонзил когти в плечи одного из молодых монахов.

— Братья, помогите! — в ужасе закричал тот, выронив автомат.

Но братья, к их глубокому прискорбию, ничем не могли помочь обреченному товарищу. Ведь продолжи они сейчас стрелять в демона, непременно попали бы как раз в его жертву. Воины могли лишь бессильно наблюдать, как адская тварь, злобно хохоча, поднимает их брата все выше и выше вверх.

Когда дьявольские рога царапнули потолок клуба, Пуля разжал когти, и несчастный монашек с криком полетел вниз. Он, возможно, и смог бы уцелеть после этого падения, но, увы, рухнул головой вниз прямо в проем между спинкой и сидением одного из кресел. Все в зале вздрогнули, услышав жуткий хруст сломавшейся шеи.

— Первый пошел! — издевательски заорал из-под потолка демон Вова.

— Ну, гад! — крикнул Медведь и принялся с утроенным рвением строчить из автомата, пытаясь поразить ненавистное чудовище.

Но тщетно. Подлый рогатый выродок продолжал коршуном носиться под потолком, осыпая стоявших внизу людей богохульствами и оскорблениями стоявших внизу людей. Время от времени он также осыпал их кое-чем существенно более неприятным. А вскоре демону удалось сразить еще одного из воинов Церкви. Спустившись пониже, Пуля изрыгнул струю пламени, которое мгновенно охватило рясу бывалого монаха — брата Елпидифора — а затем и все его тело.

Будь то обычный огонь, Елпидифор с легкостью смог бы сбить его, сделав всего пару движений. Но из гнусной глотки демона вырвалось первородное пламя адских глубин, которыми тот был порожден. Погасить его была способна лишь святая вода. Но воины Церкви израсходовали весь привезенный с собой ее запас, пока сражались с персоналом клуба! Елпидифор понимал это, а потому не стал молить друзей о помощи. Он попросил спасения иного рода.

— Братья, убейте меня! — закричал он, титаническим усилием воли превозмогая невыносимую боль. — Кто-нибудь, застрелите меня!

И снова воины Церкви ничем не смогли помочь погибающему товарищу. Никто из них не давал Елпидифору жизни, а стало быть, ни один из присутствовавших не был вправе и отбирать ее у него. Им оставалось лишь в отчаянии наблюдать за тем, как умирает мучительной смертью их друг, соратник и брат во Христе. Осознав это, объятый пламенем Елпидифор сам приставил к подбородку ствол своего автомата и надавил спуск.

А Николай Ветров, все это время наблюдавший за происходящим из-за зачищенной им барной стойки, только теперь понял, что носящийся под потолком «Парадиза» демон не обращает на него ровным счетом никакого внимания! Пуля все больше летал над центром зала и партером, и мог заметить Ветрова разве что краем глаза. Должно быть, он принимал Николая за кого-то из членов своей команды, потому и не предпринимал попыток его атаковать.

«Что же делать?», — Николай почесал в затылке. Так и есть! В тот момент, когда разорвалось жирное тело одного из барменов, взрывной волной Ветрову на голову забросило красную шапочку одного из официантов. Теперь все ясно. Но какую пользу можно извлечь из сложившейся ситуации? В голове Николая Ветрова мгновенно сложился план необходимых действий.

Решение было очевидным. Поблизости находилось множество бутылок с крепкими алкогольными напитками, которые так лихо используют в качестве импровизированных гранат герои американских боевиков. «Хоть какая-то польза есть в этом богопротивном зрелище, — ухмыльнувшись, подумал Николай, срывая пробку с квадратного сосуда, наполненного крепчайшим виски Dewar’s (именно этот сорт полюбила в последние годы изнеженная московская богема). Потом он схватил одну из тряпок, которыми почившие дьявольские бармены протирали пыль со стойки. Пропитал ее алкоголем и запихнул в горлышко бутылки. Схватил со стойки чью-то зажигалку — бывшему владельцу она все равно теперь не понадобилась бы. Поджег тряпку и, выждав несколько секунд, швырнул бутылку вперед и вверх. Наперерез движению ухмыляющегося крылатого демона.

— Хрфффлядь! — завопил Пуля, когда увесистый булькающий снаряд стукнул его в челюсть. В следующий миг бутылка взорвалась, обдав демона россыпью осколков и волной жара. Сами по себе острые стекляшки и огонь, конечно, были «Вове» нипочем, но вот грохот и вспышка… На несколько секунд монстр ослеп и оглох. Он повис на одном месте, над центром зрительного зала, хлопая крыльями, чтоб удержаться в воздухе. И этого времени воинам Церкви с лихвой хватило, чтобы превратить каждое из его крыльев в решето градом освященных пуль!

Испустив обреченный вопль, изувеченный демон начал падать вниз. Из последних сил он успел выкрикнуть дьявольское заклинание, открывающее портал для перехода в Ад. Но, поскольку был ранен и оглоушен, перепутал местами пару слов. Портал раскрылся не внизу, куда падал Пуля (в этом случае тварь, просто провалившись туда, мгновенно оказалась бы вне досягаемости) — а под потолком. И сделать последний рывок, чтоб долететь туда, на перебитых крыльях уже не представлялось возможным…

— Будьте вы все прокляты! — визгливо завопил демон, с грохотом падая в проход между стульями.

— Ужо мы тебя прищучим, рачий сын, за вервию нашу! — взревел, устремляясь к нему, Медведь. Прочие воины Церкви вслед за лидером ринулись к распростертому на полу адскому отродью, на бегу прилаживая к автоматам штык-ножи. Они изрубили бы демона в капусту, кабы не Николай, который, выйдя из-за стойки бара, закричал:

— Стойте! Владыка наказал нам взять его живым!

И, как ни хотелось бойцам отомстить Пуле за мучительную смерть двоих товарищей, им пришлось-таки вспомнить о повелении Патриарха. Демона связали по рукам и ногам освященными цепями (в порядке компенсации ему при этом оторвали крылья и обломали рога) и потащили к выходу.

— А ты молодец, Коля, — сказал Медведь Ветрову, когда тот приблизился. — Твои заслуги перед Русской Православной Церковью множатся буквально с каждой минутой.

— Служу России! — по старой армейской привычке сказал Николай и тут же, вспомнив о своем нынешнем статусе, добавил:

— Во имя Господа!

— Нужно подогнать машину поближе, — окинув взглядом место побоища, проговорил Медведь. — Негоже оставлять останки братьев в этом гадюшнике. Идем.

В тот момент, когда Николай развернулся и сделал шаг по направлению к выходу, из воронки дьявольского портала, которая все еще вращалась под потолком клуба, вырвалась ветвистая молния. Ее отростки оплели тело Ветрова и в мгновение ока затянула его в страшную дыру.

— Господи, — прошептал оставшийся внизу Медведь, провожая взглядом сворачивавшийся портал. — Прощай, Коля.

Воин Церкви перекрестился. Из уголка его левого глаза скатилась по щеке крупная слеза.