Окончательный список: триллер

Открыв ящик стола, Фил порылся в содержимом: ручки, несколько случайных визитных карточек и несколько хороших ножей. Когда он собирался закрыть ящик, Фил остановился и полез внутрь, его внимание привлекла потертая серебряная зажигалка. Повертев его в руке, Фил посмотрел на эмалированную эмблему в виде черепа в берете, парящего над буквами “MACV-SOG” и годом “1967”. Под изображением были выгравированы инициалы “T.S.R. III”. Фил предположил, что зажигалка принадлежала отцу Риса, основываясь на дате и последнем инициале. Хотя ему пришлось бы провести некоторые исследования, он, кажется, вспомнил, что MACV-SOG была своего рода подразделением тайных действий или специальных операций во время войны во Вьетнаме. Перевернув его, он был удивлен, увидев гравировку с изображением того, что казалось странного вида курицей с надписью Phung Hoàng над ней. Странно.

Возвращая старую Zippo в ящик, Фил обратил свое внимание на книжные полки.

Этот парень определенно любит читать.

Книги, или их отсутствие, часто позволяли ему проникнуть в мысли подозреваемого. За эти годы Фил побывал во многих домах, но он не мог вспомнить много подобных этому. Этот парень был студентом войны. Книги, казалось, были разбиты по темам и периодам. Детективу бросились в глаза такие названия, как Случайный партизан, Война блох, Борьба с повстанцами, Праща и камень, Противопартизанские операции и Жестокая война за мир. Рядом с Макиавелли, Эпиктетом и Марком Аврелиусом были книги об Англо-бурской войне, родезийских разведчиках Селоус и различных других конфликтах, охватывающих как недавнюю, так и древнюю историю. Фил вытащил книгу под названием "Книга пяти колец" Миямото Мусаси и открыл обложку. Книга, очевидно, была хорошо прочитана, поскольку на переплете были видны следы износа, но что больше всего заинтересовало детектива, так это номера страниц, написанные внутри обложки. Листая книгу, Фил отметил, что номера страниц соответствовали выделению и подсвечиванию, а поля были заполнены примечаниями. Случайно перейдя к одному, Фил прочитал заметку, которая заставила его вздрогнуть.

Намеренно закрыв книгу, детектив Фил Дубин с уважением вернул ее домой, на полку. Оглядываясь на угрожающе выглядящие томагавки на стене, Фил подумал, чего у него никогда раньше не было на месте преступления: Помоги Бог тому, кто это сделал.

Когда его дети просыпались утром, Фил был там, чтобы обнять их еще крепче, чем обычно.

• • •

События следующих нескольких дней были как в тумане. Рис был в слишком большом шоке, чтобы даже помочь с организацией похорон. Семья Лорен жила в Южной Калифорнии, и ее сестра, известный адвокат Лос-Анджелеса, занималась всеми деталями.

Как это бывает, когда молодых людей забирают раньше времени, сотни людей посетили поминальную службу. Оба гроба были закрыты из-за тяжести их жестоких ран. Рис оцепенел. Пастор, в церкви которого выросла Лорен, произнес надгробную речь. Казалось, что только вчера он проводил их свадебную церемонию. Он проделал хорошую работу по увековечиванию замечательного человеческого существа, которым была Лорен, и он изо всех сил пытался примирить смерть Люси с “Божьим планом.”Рис оценил добрые слова, которыми осыпали его благонамеренные друзья и родственники, но “они в лучшем месте” комментарии почти привели его в ярость.

Церемония у могилы была частным делом, но "Котики" из других взводов Седьмой команды все равно пришли. Они были семьей. Они все знали и любили Лорен и Люси. Она была из тех жен морского КОТИКА, которые всегда были рядом с другими женами и подругами, когда были трудные времена, а парни были за границей. Люси была постоянной спутницей Риса в промежутках между командировками, и каждый мужчина хотя бы раз таял перед ее ангельской улыбкой. Крошечная шкатулка Люси стояла по бокам от шкатулки ее матери, ее любимая плюшевая лягушка была спрятана внутри по просьбе Риса.

Когда пастор закончил свое короткое выступление, главный старшина специального назначения Бен Эдвардс подошел к гробу Люси и встал по стойке смирно в своей безукоризненной синей униформе. Он снял золотой значок с Трезубцем со своей левой стороны груди и положил его на крышку гроба. Он нажал вниз, вдавливая латунные штифты на обратной стороне значка в полированный ореховый шпон, пока тот не встал на место. Затем он отдал честь рукой со слезами на глазах и быстро отошел. Сцена была повторена каждым ТЮЛЕНЕМ, присутствовавшим на церемонии, пока все крышки гробов Люси и Лорен не были украшены золотыми трезубцами. Эти закаленные воины, большинство из которых сами были мужьями и отцами, почтили память Лорен и маленькой Люси традицией, предусмотренной для тюленей, убитых в бою. Насколько они были обеспокоены, Лорен и Люси погибли в бою.

ГЛАВА 12

РИС НЕ ДВИГАЛСЯ уже больше часа. Когда он это сделал, он опустился на колени у могил своей жены и дочери, склонив голову, заливаясь слезами. Это была знающая рука на его плече, которая вывела его из транса. Рис повернул голову и посмотрел в глаза невысокому, почти тощему мужчине мексиканского происхождения. Мужчина помог Рису подняться на ноги и обнял его.

Рис посмотрел в лицо своего друга, но выражение его лица не изменилось. Приложив значительные усилия, Марко дель Торо оторвал Риса от могил его семьи и медленно повел его к ожидающему новому седану Mercedes S-класса Maybach. Водитель, подозрительно больше похожий на тюремного охранника, чем на шофера, открыл им дверь, и Марко помог Рису забраться внутрь, прежде чем обойти большую машину к противоположной боковой двери. “La casa”, - сказал Марко водителю, который завел машину и направился обратно в Коронадо.

“Текила?” - спросил я. - Спросил Марко.

Рис медленно покачал головой.

Марко потянулся к спинке сиденья, достал бутылку лучшего колекьона Cuervo's 1800 и сделал большой глоток.

“Мне жаль, что я пропустил похороны, мой друг. Я был в Мехико по делам и не смог вовремя вернуться домой.”

Марко дель Торо был одним из ближайших друзей Риса. На первый взгляд, можно было бы подумать, что они странная пара: морской коммандос и мексиканский бизнесмен. Но при дальнейшем расследовании стало очевидно, что они были связаны семейными узами. Дочь Марко Антония была того же возраста, что и Люси. Они посещали один и тот же детский сад, и им нравились их игры на пляже. Жена Марко, Оливия, и Лорен сблизились из-за тенниса, в который они оба энергично играли. Как бы они ни пытались заполучить своих мужей на корты, Рис и Марко решили проводить время на ковре и на ринге, тренируясь в бразильском джиу-джитсу и боксе. Марко был намного лучшим практиком джиу-джитсу, превосходя Риса на каждом шагу. То, как такой маленький человек собрал в себе столько силы и решительности, было поразительно. Рис никогда не мог до конца понять, как победить его. Его техника была безупречна. На боксерском ринге Рис был близок к победе, но в тот единственный раз, когда он победил Марко, он был почти уверен, что тот, кто поменьше ростом, позволил ему победить.

Оба мужчины также разделяли любовь к изготовленным на заказ мотоциклам. Два года назад Рис и Лорен присоединились к Марко и Оливии в поездке в Стерджис на неделю велосипеда. Марко доставил их всех на своем корпоративном самолете G550, и, когда они приземлились на красивых новых Harleys, ожидавших их, они наслаждались несколькими днями, исследуя Черные холмы Южной Дакоты и зрелище, которое представляет собой мотоциклетное ралли Стерджиса. Рису нравились его приключения со своим другом, но больше всего Рис восхищался любовью Марко и его преданностью семье.

Рис знал, что Марко был богатым человеком. Его многочисленные дома в Коронадо и то, что Рису казалось почти неиссякаемым запасом новых автомобилей высокого класса, сделали это совершенно очевидным, но только когда Рис и его семья присоединились к Марко на одной из его семейных вилл в Мексике, Рис полностью осознал степень достатка Марко. Рис дважды сопровождал Марко в поместья в Мексике, охотясь на птиц в районах, обычно неприспособленных для иностранцев, но эти охотничьи поместья были ничем по сравнению с виллой. Это было то, что большинство сочло бы частным курортом, и располагалось к югу от оживленных пляжей Пуэрто-Вальярты. Полный штат сотрудников выполнял все их потребности, пока Антония и Люси играли в волнах под бдительным присмотром близлежащих частных охранных подрядчиков. Обширные владения недвижимостью, телекоммуникационная компания и крупнейшая страховая фирма Мексики попали в портфель Марко, что сделало его чрезвычайно процветающим. Это также сделало его и его семью главными целями для мексиканской индустрии похищений и выкупов.

После того, как несколько лет назад в Мехико Марко оказался на грани срыва, он решил перевезти свою семью в Сан-Диего, выбрав курортный поселок Коронадо из-за его безопасности и близости к его бизнесу через границу. По состоянию на прошлый год Марко и его семья имели двойное гражданство, честь, за которую Марко был чрезвычайно благодарен. То, что Америка приняла его и его семью с распростертыми объятиями, предложив им убежище от насилия и неопределенности Мексики, было тем, к чему он относился нелегко.

“Все в порядке, Марко. Спасибо, что пришли. Как долго я там стоял?”

“Не уверен, мой друг”, - сказал Марко с сочувствием. “Я прибыл, чтобы увидеть тебя, стоящего в одиночестве. Я ждал целый час. Когда я увидел, как ты упал на колени, я понял, что пришло время протянуть руку помощи ”.

Они сидели в тишине, пока машина ехала вдоль береговой линии, медленно приближаясь к дому. Марко был набожным католиком, и для него не было ничего важнее религии и семьи. Когда Марко заговорил снова, это было одновременно с почтением и твердой решимостью. “Но, по милости Божьей, это моя дочь, моя жена. Те, кто это сделал, - отбросы общества, гангстеры из низших слоев общества. Они нарушили соглашение. Я позабочусь о боссах, независимо от того, знали они или нет. И я помогу тебе, мой друг. Я знаю, что тебе нужно сделать ”.

ГЛАВА 13

Коронадо, Калифорния

РИС СИДЕЛ ОДИН В темнота его гостиной. Его чувства были слишком сильно атакованы; ему просто нужно было ничего не видеть и не слышать. Головные боли стали еще сильнее. Рис был уверен, что его опухоль убивает его. Вид его дома, похожего на последствия перестрелки с целью за границей, только усилил ослепляющую боль. Внутренние стены были разрушены выстрелами, а входную дверь заменили листом фанеры размером четыре на восемь футов, привинченным к раме. Пропитанный кровью ковер в его спальне был вырван командой уборщиков, а большая часть мебели была расстреляна или разбита. По неизвестным ему причинам насилие, с которым он боролся, чтобы остаться за границей, пришло в его гостиную и забрало его семью.

Что, если бы он вернулся с аэродрома прямо домой вместо того, чтобы сначала пойти к команде? Что, если бы он не пошел к Бузеру? Что, если бы он отказался ехать в медицинский центр Бальбоа и поехал прямо домой к своей семье? Что, если . . . ?

Мог ли он защитить свою семью от банды вооруженных до зубов захватчиков дома? Было бы достаточно его умения обращаться с пистолетом? Мог ли он пробиться к своей винтовке или дробовику?

Рис знал, что ответом на любой из этих вопросов было то, что он, вероятно, был бы мертв вместе со своей женой и дочерью. Он должен был верить, что его пощадили по какой-то причине: чтобы выяснить, что произошло, и наказать виновных.

Рис думал, что он кое-что знает о вине survivor's, поскольку видел, как некоторые из сильнейших спецоператоров в мире становятся жертвами ее разрушительного действия после потери товарищей по команде в бою. События последних нескольких дней заставили его осознать, что он действительно ничего не знал об этом.

Я должен был быть здесь. Я должен был умереть вместе с ними, подумал Рис, его взгляд переместился на место на диване рядом с ним, где его маленькая дочь любила сворачиваться калачиком для рассказа, где его жена устраивалась рядом с ним с бокалом вина, чтобы посмотреть фильм после того, как укладывала Люси спать. Это пространство никогда больше не познало бы той радости. Теперь он был пуст, пустота, которую никогда не заполнить. Ну, не совсем пустой. Теперь это место было занято холодным темным металлом и композитной рамой его пистолета Glock 9mm.

Уняла бы ли смерть боль? Должен ли он просто покончить со всем этим и присоединиться к Лорен и Люси? Больше всего на свете, это было то, чего он хотел. Его рука потянулась к "Глоку" и медленно обернулась вокруг него. Я чувствовал себя комфортно. Это казалось естественным, продолжением его тела. Это казалось правильным. Рис положил его себе на колени, его глаза переместились на семейную фотографию, которая стояла перед ним на кофейном столике.

“Я люблю тебя, Лорен”, - прошептал он, поднося пистолет к подбородку и кладя палец на спусковой крючок.

Ты никогда не выбирал легкий путь, Рис.

Это было слишком просто. Трахаться проще простого.

Глаза Риса сузились, и он перевел дыхание.

Позволь этим чувствам измениться, Рис. Пусть они поворачиваются . . . .

Рис наклонился вперед, плавно убирая пистолет в кобуру за правым бедром, а затем перевернул фотографию своей семьи так, чтобы она лежала на столе лицевой стороной вниз.

Пришло время начать разбираться в этом.

Как бы он ни пытался очистить свою голову от всего этого шума, он просто не мог этого сделать. Факты, которые не вписывались, вспыхивали в его мыслях, как слайд-шоу с доказательствами: странная и срочная миссия, в результате которой погибли его люди, опухоли, вопросы из морской полиции, “самоубийство” Бузера и акт невыразимого насилия, которому подверглась его семья на этой тихой маленькой улочке. Такого рода вещи не происходили случайно, не в такой близости друг от друга.

Он начал с того, что знал наверняка; смерть Бузера не была самоубийством. Прежде всего, Бузер был не из тех парней, которые бросают что-либо, особенно жизнь, и он чертовски уверен, что не бросил бы Риса посреди всего этого, с ПТСР или нет. Однако самым красноречивым фактом было то, чем Рис не поделился с полицейскими следователями. Это было то, что вы должны были знать о Бузере, чтобы понять; он никогда бы не выстрелил в себя из 9-миллиметрового пистолета. Посторонний, пытающийся представить это как самоубийство "Морских котиков", счел бы удобным использовать пистолет того же типа, что и у "Морских котиков". Чего они не могли знать, так это того, что Бузер был настоящим стрелком, который вырос, занимаясь стрельбой на соревнованиях, прежде чем даже задумался о том, чтобы поступить на флот и стать водолазом. У Бузера была любовная интрижка с заказными камерами 1911 года выпуска .45 ACP, который большинство людей просто не поняли бы. Бузер ненавидел "9 mil”, и хотя в его личной коллекции был SIG P226 в память о пистолете, который все "Морские котики" носили в бою после 11 сентября, его презрение к патрону меньшего размера было частью его личности.

Но кому, черт возьми, понадобилось бы убивать Бузера и утруждать себя тем, чтобы это выглядело как то, чего на самом деле не было? Те же люди, которые отправили бы целый отряд в засаду, а затем убили семью в их доме и обвинили в групповом насилии. Кто бы это ни сделал, в их распоряжении были серьезные ресурсы, возможно, даже кто-то из военно-морской специальной военной цепочки командования, хотя Рис пока не мог заставить себя совершить этот прыжок. Он не верил в правительственные заговоры, но он видел достаточно темных и необъяснимых событий, происходящих за границей, так что он не был настолько наивен, чтобы что-либо исключать. Но какая была связь? Засада, Пьяница, его семья, опухоли, у всех них был один общий знаменатель: Рис. Опухоли были исключением. Это должно было быть связано с опухолями. В голове у него пульсировало, и он на мгновение потерял ход мыслей. Ему нужен был свежий взгляд на это, но кому, если он не мог доверять своей собственной цепочке командования, он мог доверять?

Рис вскочил с дивана и побежал по коридору, распахнув дверь в гараж. Он снял свой рюкзак с крючка на стене и потянулся за рукавом, в котором лежал его ноутбук. Вытащив MacBook Air, он открыл экран, и на пол выпорхнула визитная карточка. Он начал набирать номер на своем iPhone, но остановил себя, нажав на ЗАВЕРШЕНИЕ кнопка перед подключением вызова.

Он посмотрел на часы: 10:36 вечера, вероятно, не слишком поздно. Он вышел через заднюю дверь своего дома и пересек лужайку к входной двери своего соседа. Он тихо постучал, пытаясь привлечь внимание своего соседа, не разбудив его спящих детей. Он стучал все громче, пока его сосед, который, очевидно, спал, не открыл входную дверь без рубашки и в боксерах.

“Привет, Джеймс, как дела? Что я могу для вас сделать?”

Его сосед был хорошим парнем, каким-то гражданским программистом, который всегда был вежлив и демонстрировал признаки легкой мужской влюбленности в своего соседа-коммандос. Когда он увидел, что Рис обычно загоняет свой грузовик на подъездную дорожку, он начал делать то же самое. Следующее, что вы знаете, он был в таких же солнцезащитных очках, как Рис, и за рулем старой Toyota Land Cruiser. Парень был безвреден и, возможно, даже полезен. Рис никогда не мог вспомнить свое имя.

“Эй, чувак, у меня села батарейка, и мне действительно нужно позвонить. Могу ли я воспользоваться вашим телефоном?” Спросил Рис своим самым добрососедским тоном.

“Конечно, Джеймс ... я имею в виду, Рис ... Заходи и воспользуйся тем, что в моем кабинете”. Сосед привел Риса в небольшой домашний офис, где стационарный телефон находился рядом с панелью из трех компьютерных мониторов. Он постоял у двери и мгновение смотрел на Риса, пока не получил сообщение и быстро вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

“Это Кэти”, - сказала она, снимая трубку после первого гудка.

“Кэти, прости, что звоню тебе так поздно. Это Джеймс Рис. Мы встретились в Афганистане пару недель назад.”

“Джеймс, конечно, боже мой. Я прочитал о том, что случилось с вашей семьей, и хотел связаться с вами. Мне так жаль.”

“Я ценю это. Собственно, именно по этому поводу я и звоню. Все это просто не имеет смысла, и мне нужно взглянуть на это свежим взглядом. Я прочитал серию, которую вы сделали о Бенгази. Это было действительно впечатляюще. Есть ли шанс, что вы были бы не против посидеть со мной?”

“Безусловно, ты можешь встретиться со мной в Лос-Анджелесе или ты хочешь, чтобы я приехал туда на машине?”

“Нет, нет, с Лос-Анджелесом все в порядке. Не могли бы вы встретиться завтра?”

“Я могу. В восемь не слишком рано? Внизу, в моей квартире, есть Старбакс. Это на углу Пятой и Фиг.1, в центре города.”

“Восемь - это нормально. Я все равно не сплю. Увидимся утром”.

“Я понимаю”, - сочувственно сказала Кэти. “Как ты мог? Увидимся утром ”.

“Тогда увидимся, и Кэти...”

“Да, Джеймс?”

“Спасибо”.

ГЛАВА 14

Лос-Анджелес, Калифорния

ПОЕЗДКА По межштатной Поездка 5 в Лос-Анджелес помогла Рису немного прояснить голову. Сон не пришел прошлой ночью, но крепкий черный кофе Rifle с добавлением меда и сливок и вождение с опущенными окнами позволили ему почувствовать себя наполовину человеком. Было совсем темно, когда он вышел из дома. Если он собирался добраться до центра Лос-Анджелеса вовремя, чтобы встретиться с Кэти, ему нужно было сделать все возможное, чтобы обогнать одни из худших пробок на планете. Вопреки тому, что могут подумать гражданские, не все в армии встают до рассвета, и Рис определенно не был жаворонком.

Обычно он использовал приложение на своем телефоне, чтобы помочь ориентироваться в пробках Лос-Анджелеса, но он намеренно оставил свой телефон на прикроватной тумбочке, когда уходил из дома. Шутка в командах заключалась в том, что смартфоны были “устройствами наблюдения, которые также совершали телефонные звонки”, и он не был уверен, кто именно наблюдал за ним в этот момент. Он проехал по I-5 до I-10, а затем по I-110 просто потому, что это был путь, который он знал лучше всего. Путешествие в такой чудовищный город, как Лос-Анджелес, не было чем-то, что ему нравилось или что он делал очень часто. Парковка в Лос-Анджелесе может быть кошмаром, но из похода по магазинам с Лорен он знал, что рядом с торговым районом Седьмой и Инжир в центре города есть гараж, в котором в такую рань будет достаточно места.

Не потребовалось бы многого, чтобы проследить за ним, особенно если бы были задействованы какие-либо спутниковые или беспилотные средства, поэтому Рис не прибегал к каким-либо уловкам контрразведки, чтобы попытаться кого-то потерять. Парковка была пустынна, и прогулка в три квартала с восьмого на пятый прошла без происшествий, если бы не просьбы нескольких бездомных из огромного числа жителей Лос-Анджелеса. Что-то в поведении Риса подсказало попрошайкам не быть слишком агрессивными в своих просьбах, хотя большинство были слишком похмельны, чтобы прилагать к этому много усилий. Рису пришлось рассмеяться, когда он увидел человека, лежащего лицом вниз на тротуаре с куском веревки, обмотанным вокруг его шеи, а другой конец обвязан вокруг горлышка бутылки дешевой водки.

Он планировал зайти в "Старбакс" до прихода Кэти, чтобы он мог выбрать их места, не поднимая бровей и не прося ее подвинуться, но она опередила его в ударе. Как только он вошел в дверь, он заметил ее в дальнем углу, сидящую спиной к стене. Она заняла его место. Несмотря на то, что Кэти Буранек была уважаемым журналистом-расследователем, она была довольно молода и, несомненно, привлекательна в том смысле, который, очевидно, требовал от нее совсем немного усилий. Она была одета в спортивную одежду: черные штаны для йоги и облегающий ярко-оранжевый топ на молнии. Она почти не пользовалась косметикой, если вообще пользовалась, а ее грязно-светлые волосы были собраны сзади в конский хвост. Она носила черные прямоугольные очки, вероятно, больше для эффекта, чем для улучшения зрения, подумал Рис. Хотя она была журналистом печатных изданий, у нее определенно хватило внешности и мозгов, чтобы представить ее в одной из кабельных новостных сетей. Рису было под тридцать, и он предположил, что она по крайней мере на десять лет моложе его, если не на пятнадцать.

Последний раз они встречались в Баграме. Риса только что выписали из больницы, когда она выследила его в кофейне с зелеными зернами, из всех мест. За эти годы Баграм превратился в мини-США, и The Green Beans был похож на посещение Starbucks, где подают изысканный кофе, бесплатный Wi-Fi и множество мест, где можно посидеть и насладиться латте. Для Риса, чем больше они пытались сделать Афганистан своим домом, тем более чужим и неуместным он становился. Несмотря на его гражданскую одежду, она точно знала, кто такой Рис, когда села за стол напротив него. Она подвинула свою визитную карточку через стол и просто сказала: “Коммандер Рис, я сожалею о ваших людях. Я знаю, что сейчас не время, но если ты хочешь поговорить об этом, ты знаешь, как связаться со мной ”.

Репортер, у которого хватило вкуса не пачкать себя в крови своих людей, был редкой птицей, и ее информация, очевидно, была сильной. Рис был немного помешан на новостях, и он запомнил ее имя из серии, которую она написала, разоблачая ложь и сокрытия, последовавшие за фиаско в Бенгази. Он знал обоих морских котиков, убитых той ночью в Бенгази, Ливия, во время тринадцатичасовой перестрелки в сентябре 2012 года, поэтому он проявил личную заинтересованность в освещении Кейти и расследовании нападения.

Она встала с легкой улыбкой и протянула руку.

“Приятно видеть тебя снова, Джеймс”. На ее лице отразилась неподдельная грусть, когда она добавила: “Я так сожалею обо всем, через что тебе пришлось пройти, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь. Спасибо, что совершили поездку сюда ”.

У нее был малейший намек на акцент, хотя большинство людей этого бы не заметили. Восточная европейка, он подозревал по ее фамилии.

“Нет проблем. Я ценю добрые слова и то, что вы смогли встретиться в такой короткий срок. Позвольте мне выпить кофе, и мы сможем поговорить ”.

Рис неловко стоял в растущей очереди за кофе перед рабочим днем, пока Кэти копалась в своем ноутбуке. Она поймала его взгляд в свою сторону и одарила вежливой и понимающей улыбкой. Он, наконец, взял свой кофе и сел напротив нее за маленький столик.

Обычно Рис очень неохотно рассказывал о событиях последних нескольких дней в такой публичной обстановке, но музыка в кафе была достаточно громкой, чтобы любая попытка подслушать их разговор, будь то лично или с помощью электронных средств, закончилась бы неудачей. Как бы то ни было, Рису и Кэти пришлось наклониться друг к другу через стол, чтобы поговорить. Он почувствовал облегчение, когда она закрыла свой ноутбук и достала длинный блокнот на спирали, чтобы делать заметки; он не умирал от желания иметь эту информацию на чьем-то компьютере.

“Начните с самого начала и ничего не упускайте. Я обещаю, что не собираюсь писать об этом без вашего разрешения ”.

Рис начал рассказ за неделю до операции, в результате которой была уничтожена большая часть его подразделения, чтобы добавить немного контекста. Он не раскрыл ничего даже отдаленно секретного, но он передал, насколько необычно, что цель прибыла из вышестоящего штаба с такой конкретикой и срочностью. Она делала нацарапанные заметки, которые никто, кроме команды археологов, не мог расшифровать. Она вскинула голову, когда он рассказал ей об опухолях, обнаруженных в мозге его мужчин, и она задавала вопросы, которые свидетельствовали о том, что она знала больше, чем немного о медицинской области.

Он рассказал ей о странных допросах агентов морской полиции и несоответствиях в предполагаемом самоубийстве Бузера, и в конце концов добрался до убийства его семьи. Она останавливала его в разных местах рассказа, прося уточнить детали или расширить некоторые разговоры. Стресс, горе и истощение затуманили его память в определенных областях, но он был совершенно уверен, что рассказал ей все, что имело отношение к делу.

Когда он закончил рассказ, она убрала свой блокнот и сняла очки. Она встретилась взглядом с Рисом через стол, и ее голос стал тише и серьезнее.

“Послушай, Джеймс, я знаю, чем ты зарабатываешь на жизнь, и мне, вероятно, не обязательно тебе это говорить, но тебе нужно быть осторожным. Мы оба хотим. Кто бы ни стоял за этим, он не играет в игры. Для них не имеет никакого смысла делать все это и оставлять вас в живых, что означает, что они, вероятно, намеревались убить вас вместе с вашей семьей. На вашем месте я бы не доверял никому, включая руководство ВМФ. Когда разразилась моя серия о Бенгази, вы не поверите, какую тактику запугивания они использовали против меня. Они взломали мою электронную почту; два здоровенных парня, которые, очевидно, были федералами, заблокировали меня от выхода лестничная клетка в моем доме; Я прошел проверку в налоговой службе; они даже пытались сорвать мою сделку, когда я покупал свою квартиру. Все они хотели дать мне знать, что могут связаться со мной, и ни в малейшей степени не боялись, что я что-нибудь напечатаю об этом. Они владеют крупными СМИ, получают доступ к интервью и используют свое влияние, чтобы манипулировать историей, одновременно запугивая корпус прессы. Это не так плохо, как то, что пережила моя семья в Чехословакии в восьмидесятых, но дело идет к тому. Я хочу помочь тебе, и мне нужна эта история, но я не хочу, чтобы кого-то из нас убили. Нам нужно быть очень осторожными в том, как мы общаемся ”.

Рис понимающе кивнул.

“Вам не обязательно рассказывать мне о том, что они готовы сделать. Последнее, что я хочу сделать, это причинить тебе боль. Я звонил вам со стационарного телефона моего соседа прошлой ночью, и мой мобильный телефон вернулся в Коронадо. Они, вероятно, не знают, что мы подключились за границей, поэтому они не будут следить за вами, пока я не приведу их к вам, чего я обещаю, что не буду делать. Найдите себе подержанный iPhone, возможно, из Craigslist, где у вас нет отношений с продавцом. Заплатите за это наличными, выбросьте SIM-карту и восстановите заводские настройки. Вам нужно настроить электронную почту для записи, чтобы получить анонимную учетную запись iTunes. Сделайте это с библиотечного компьютера или другого, не связанного с вами. Ты все это получаешь? Я знаю, что это довольно много ”.

“У меня все есть”, - сказала Кэти, не отрываясь от подробных записей.

“Используйте наличные для покупки подарочной карты iTunes, чтобы вы могли загрузить Signal. Это служба личных сообщений из App Store. Сделайте это своим именем пользователя.”

Рис взял салфетку со стола и записал серию случайных букв и цифр. Он скопировал те же символы внизу салфетки и разорвал бумагу пополам, сунув одну половину в карман рубашки. Он подвинул верхнюю половину через стол к Кэти.

“По сути, это приложение для отправки текстовых сообщений. Для получения сигнала вам потребуется услуга сотовой связи, поэтому просто используйте SIM-карту с предоплатой, купленную за наличные. После этого больше не используйте cell. Используйте его только через общедоступный Wi-Fi. Также загрузите VPN из частного доступа в Интернет. Оплатите это подарочной картой, которую вы покупаете наличными. Оставляйте Wi-Fi выключенным, когда вы им активно не пользуетесь. На самом деле, держите телефон выключенным, когда вы им не пользуетесь. Старайтесь проверять его хотя бы раз в день. Они все еще могут добраться до вас, если они специально нацелены на вас, но это усложнит задачу ”.

Кэти подняла глаза от своих записей: “Я предполагаю, что вы делали это раньше?”

“В наши дни мы делаем гораздо больше, чем просто плаваем и стреляем в плохих парней. Плюс, все ребята из команды параноики в отношении общения и социальных сетей. Многие из нас используют подобные маленькие уловки, чтобы держать Большого брата на расстоянии. Мы увидели, что у нас есть возможность отслеживать наши цели за рубежом, используя их телефоны, и мы не хотим, чтобы кто-то делал это с нами. Если бы не сотовые телефоны, большинство HVI, на которые мы напали, все еще были бы живы ”.

“Хорошо, так как мне с тобой связаться?”

“Я свяжусь с тобой позже вечером. Ты будешь знать, что это я ”.

“Звучит неплохо”.

“Ты уверена, что хочешь это сделать, Кэти? Мне больше некуда обратиться, но я не хочу видеть, как убивают кого-то еще, в чем нет необходимости ”.

“Да, я уверен на сто процентов. Я могу позаботиться о себе ”, - сказала она, задаваясь вопросом, что он имел в виду под своим комментарием “не обязательно”.

“Держу пари, ты можешь. Еще раз спасибо, что выслушали ”.

“Джеймс, если можно, тебе следует проверить эту опухоль. Не стоит просто предполагать худшее.”

“Ты говоришь как Лорен”.

Кэти сочувственно склонила голову, когда Рис поднялся со своего места. “Что ты собираешься теперь делать?”

“Я собираюсь работать”.

Рис повернулся и пошел к двери, подсознательно сканируя лица в комнате. Встреча с Кэти вывела его из ступора и вернула в режим оператора.

ГЛАВА 15

Riviera Country Club

Лос-Анджелес, Калифорния

НИКТО НЕ ЗНАЛ, ЧТО Стив Хорн выглядел как ребенок. Большинство просто предположили, что он появился из ниоткуда в сшитом на заказ костюме или одежде для гольфа. Хотя у него были дома по всей стране, он редко проводил в них много времени. Если его не было в его офисе, Хорна можно было найти на поле для гольфа. Ему не понравилась игра, как некоторые могли бы ожидать. Скорее, это была отдушина, и Хорн стремился к неуловимому идеальному замаху.

Его настоящей любовью была власть, а деньги приносили эту власть. Он не хотел быть президентом Соединенных Штатов. Он хотел контролировать президента Соединенных Штатов. Для него это была гораздо более грозная позиция. Контроль над самым могущественным человеком на земле сделал его фактическим королем мира. Его жажда быть рядом с троном сделала бы его идеальной кандидатурой для Вашингтона, но он не мог выдержать климат или личности. Ему нравилось находиться среди интересных и привлекательных людей, и на этом фронте элита Округа Колумбия не могла конкурировать с L.А. По его мнению, самые красивые люди в мире переезжали в Лос-Анджелес более века назад. Это были пять поколений разведения, инкапсулированных вдоль побережья Калифорнии. Зачем кому-то жить где-то еще?

Хорн был на тренировочном поле, когда зазвонил его мобильный телефон. Не обращая внимания на кинжалы, которыми его пронзали взгляды тех, кто был на линии, он посмотрел на идентификатор вызывающего абонента и решил ответить на звонок. Вставив наушники, он повернулся и пошел к своей тележке, пройдя мимо таблички “мобильными телефонами пользоваться запрещено”, пока говорил.

“Это Хорн”.

“Стив, это Джей Ди”.

“Конгрессмен, что я могу для вас сделать в этот прекрасный день?” - спросил Хорн, уже зная, что ему придется немного проявить сдержанность.

“Стив, эта история с ‘Проектом’ становится запутанной. Я пытался связаться с Tedesco, но мои звонки продолжают поступать на голосовую почту, что необычно. Группа в курсе того, как обстоят дела и куда мы направляемся?”

“Вы звоните от своего имени или от имени своей жены?”

“Черт возьми, Хорн, я звоню, потому что мы с Лоррейн не хотим смотреть, как все идет наперекосяк в вечерних новостях. Каков ваш план по наведению порядка в этом беспорядке?”

Хорн подавил смешок. Кто еще смотрел вечерние новости? И если Джей Ди Хартли и настроился, он, конечно, не смотрел его со своей женой.

“Джей Ди, эти вещи иногда идут не так, как планировалось. Ты понимаешь. Важно то, что мы не теряем голову и адаптируемся. Вы хотите знать, почему я так успешен?” Не дожидаясь ответа, Хорн продолжил: “Это потому, что я вижу возможности в хаосе и приспосабливаюсь к нему быстрее, чем кто-либо другой. Да, наш отставший все еще жив, и это проблема. Из-за интереса СМИ к этой истории нам нужно будет изучить возможность активации одного из ваших активов. Пришло время. И это сыграет роль в огненной буре в СМИ, связанной с засадой и вторжением в дом. Это все прекрасно завершит, и мы будем свободны дома ”.

“Хорн, ты даже не должен знать об этих активах, и единственный, кто может разрешить это, - моя жена. Но я понимаю вашу точку зрения. Это бы красиво замкнуло цикл. Вы уверены, что это единственный способ?”

“Джей Ди, это ‘правильный’ способ, и в данных обстоятельствах, ‘лучший’ способ”.

“Все в порядке. Я сейчас ей позвоню”.

Конгрессмен Хартли звучал более подавленным из-за необходимости поговорить со своей женой, чем из-за их нынешнего положения дел.

“В конце концов, все это будет стоить того, Джей Ди, пожалуйста, передай Лоррейн мои наилучшие пожелания”.

Звуковой сигнал ударил по ЗАВЕРШЕНИЕ кнопка.

Бросив телефон на сиденье своего гольф-кара, он вернулся к своей стопке мячей и осторожно поставил ноги так, чтобы попасть в мишень.

ГЛАВА 16

Коронадо, Калифорния

КЭТИ БЫЛА ПРАВА. Ему нужно было пройти обследование. Головные боли могут быть ничем, или они могут быть скоплением в его мозгу. По крайней мере, он бы знал наверняка. Рис не мог доверять военно-морской медицинской системе на данный момент, но у него был другой вариант.

Когда Рис вернулся домой, он достал карточку доктора О'Халлорана из своего рабочего рюкзака, сел на диван и набрал номер офиса в Ла-Хойя.

“Head and Spine Associates, чем я могу вам помочь?” - ответил дружелюбный женский голос.

“Привет, меня зовут Джеймс Рис. Доктор О'Халлоран видел меня в Афганистане и сказал, чтобы я позвонил в его офис, когда вернусь в Штаты. Я знаю, что он все еще за границей, но я хотел узнать, смогу ли я назначить встречу, когда он вернется ”.

“Эм, подождите, эм, подождите, пожалуйста”, - голос запинался, явно начиная напрягаться от эмоций.

Это странно, подумал Рис, внутри него начало подниматься чувство упадка.

Спустя целых две минуты трубку снял мужской голос с сильным испанским акцентом.

“Мистер Рис, это доктор Герман. Я коллега доктора О'Халлорана; был коллегой, я бы сказал. С сожалением сообщаю вам, что в Афганистане произошел инцидент, разрушительный для всех нас. Доктор О'Халлоран был убит. Это совсем недавно попало в новости. Боюсь, кто-то, кого мы считали афганским союзником. Такое ужасное дело ”.

Черт возьми, эта штука настоящая.

“Мне очень жаль, сэр. Я был немного рассеян с тех пор, как вернулся. Я понятия не имел. Я не очень хорошо знал доктора О'Халлорана, но он определенно казался великим человеком ”, - искренне сказал Рис, его разум уже соединял точки. Может ли это действительно быть совпадением?Врач, обнаруживший опухоли, внезапно умер. Семья Риса мертва. Пьяница мертв. Засада. Инциденты с зеленым на синем не редкость в наши дни, подумал Рис. Хорошие люди умирают на войне. Тем не менее, это не складывается, или, скорее, это складывалось во что-то ужасающее.

“Таким он и был, мистер Рис. Невероятный человек, ум мирового класса и, смею сказать, лучший человек, чем большинство. Он поделился со мной вашим случаем по электронной почте, и я надеялся, что вы свяжетесь со мной. Мне очень интересно разобраться в этом. Доктор О'Халлоран попросил меня помочь вам, если вы позвоните. Я веду нейрохирургию здесь, в клинике, и буду тем, кто проведет вашу биопсию. Я рад это сделать; на самом деле, я настаиваю. Я считаю это последней просьбой моего покойного друга. Оставайтесь на линии, и одна из дам запишет вас на прием. Это не имеет большого значения, я обещаю вам. И взимать плату не будет, на этом я тоже настаиваю. Подождите, пожалуйста ”.

Рис записался на прием позже на этой неделе и получил инструкции о том, как подготовиться к процедуре. В их устах это звучало так буднично, хотя Рис не мог представить способ, которым они собирались получить образец ткани из его черепа, который он считал “обычным”.

Пять минут спустя, когда Рис обдумывал процедуру, зазвонил телефон. Это был мастер-шеф командования коммандера Кокса, "Морской котик" по имени Дейв, с сильным нью-йоркским акцентом, который, наряду с вездесущей зубочисткой во рту, делал некоторые слова почти неразборчивыми по телефону. У него была долгая семейная история в пожарной службе Нью-Йорка, и он потерял своего брата и дядю, когда 11 сентября рухнули башни. С тех пор Дэйв носил нашивку "Лестница 55" на плече каждый раз, когда нажимал на спусковой крючок в бою.

Дэйв сразу перешел к делу. “Рис, я не уверен, в чем дело. Кокс находится за пределами страны, поэтому я ответил на звонок. Вы должны явиться в военный штаб сегодня в 14.00. Адмирал Пилзнер хочет видеть вас в своем кабинете.”

Обращения просто продолжают поступать.

“Понял, Дэйв, я не думаю, что смогу вынести еще какие-либо хорошие новости. Вот и все, что нужно для того, чтобы взять отгул до конца недели ”.

“Не наше шоу, Рис. А Рис? Хм, я действительно сожалею о твоей семье. У меня нет слов, кроме как сказать, что мне жаль. Не падай духом, ты пройдешь через это. Дайте мне знать, если я могу что-нибудь сделать ”.

“Спасибо, Дэйв, я действительно ценю это”.

Рис откинулся на спинку дивана, задаваясь вопросом, достаточно ли у него чистая форма для военного командования.

ГЛАВА 17

Военно-морское специальное военное командование

Коронадо, Калифорния

РИС ВЕЛ МАШИНУ ТАК, КАК БУДТО на автопилоте. Он был за рулем, но казалось, что Land Cruiser ведет машину сам, а он был просто пассажиром, его движения диктовались чем-то извне, как будто во сне. Оцепенение уступило место гневу, который, как он знал, затуманил его рассудок. Пока он вел машину, он не мог не думать о своей семье, о боли в душе, толкающей его к краю пресловутого утеса отчаяния. После завершения было бы трудно вернуться.

Он съехал с шоссе Силвер-Стрэнд, как делал бесчисленное количество раз за последние восемнадцать лет, и подъехал к воротам. Молодой охранник у ворот сразу узнал "Ленд Крузер". Что-то в парне за рулем всегда казалось ему особенным. В мире, наполненном эгоизмом, пристальными взглядами с расстояния в тысячу ярдов и элитарностью ранга, этот офицер производил впечатление другого человека, почти сродни крутому профессору колледжа. Никогда не терявшийся в улыбке и кратком ободряющем слове, он выделялся, особенно потому, что это были те же ворота, которые адмиралу приходилось использовать, чтобы попасть в Военно-морское специальное военное командование, более обычно называемое ВОЕННЫМ комитетом, из которого административно управлялись все команды SEAL. Для охраны ворот УОРКОМ имел ауру звезды смерти, а адмирал был Дартом Вейдером или, что еще хуже, хозяином Дарта Вейдера, как же его звали?Каждое утро вереница машин, проезжающих через ворота, заполненных штабными офицерами, направлялась навстречу своей гибели . . . .

“Доброе утро, сэр”.

“Доброе утро, Кен”.

Никто из офицеров не называл Кена по имени, за исключением коммандера Риса. На самом деле они едва признали его существование, просто досадная помеха, прежде чем найти место для парковки и начать свои дни.

Рис показал свое военное удостоверение, и Кен отдал честь, как того требовал протокол для офицеров.

“Как продвигается ваша сборка?” Однажды они говорили о машинах, и Рис знал, что Кен занимается ремонтом старого "Мустанга" 69-го года выпуска.

Боже, даже после того, что случилось с его семьей, он все еще спрашивает о моей машине.

“Хорошо, сэр. И что, сэр? Хм, мне так жаль.”

Все знали.

“Спасибо, Кен. Ты относись к этому спокойно ”.

“Я так и сделаю, сэр”. Кен отступил назад, и хотя ему не нужно было делать это снова, он выпрямился и отдал свой самый резкий салют, когда Рис медленно проходил через ворота.

Вид на Тихий океан через песчаные насыпи перед ним был впечатляющим. Медленные катки обрушивались на пляж, какофония звуков напоминала всем, что в красоте была сила, которую не следует недооценивать. Рис не мог не думать об их путешествии из Антарктиды к конечной точке здесь, в Южной Калифорнии.

Подъехав к знаку остановки, Рис начал поворачивать руль влево, но затем остановился. Слева были его любимые команды SEAL, где он провел большую часть своего времени на флоте. Он спохватился и вспомнил, куда собирался сегодня. Справа. Для WARCOM. Все ненавидели ходить на WARCOM. Униформа, начальство, протокол. WARCOM был антитезой всему, что привлекало парней в команды SEAL. Бессмысленные директивы исходили от WARCOM. Доставленный по цепочке от людей, настолько далеких от тактического применения упомянутых директив, что они стали определением бюрократии. Политики в военной форме. Рис неохотно повернул руль обратно вправо. ВОЕННЫЙ КОМ был местом, где адмирал правил безраздельно.

Рис проехал через еще один ряд ворот и начал искать место для парковки. Команды SEAL значительно расширились за годы, последовавшие за 11 сентября: новые команды, больше SEAL, дополнительный вспомогательный персонал. Чем пренебрегли, так это парковкой для размещения этих дополнительных тел. Типичное военное планирование, подумал Рис. Он осмотрел стоянку, сразу заметив темно-синий "Бентли", припаркованный на месте для посетителей адмирала. Странно.

Найдя место у забора, Рис припарковал свой грузовик, откинулся на спинку сиденья и глубоко вздохнул. Черт. Ничто из этого не имело никакого смысла.

Мучительная боль поразила Риса, как удар молнии из ниоткуда. Эти головные боли! Вдохни через это, Рис. Все в порядке. Дыши. Вы можете сделать это. Дыши.

Боль прошла почти так же быстро, как и началась.

Рис сделал еще один глубокий вдох и вышел из транспортного средства. Он поправил свою форму, в тысячный раз отметив, что не вооружен. Он никогда не понимал политики военной базы, которая запрещала лицам в форме носить личное оружие на базе или даже хранить его в своих автомобилях. Рис мог проверить полностью автоматические пулеметы и гранаты с той же базы, на которой ему не разрешалось носить свой 9-мм пистолет. Политика, созданная бюрократами в форме, по сути, разоружила некоторых из самых хорошо обученных и компетентных воинов на земле. Это был только вопрос времени, когда враг воспользуется преимуществом.

Регистрация в WARCOM никогда не была веселой. Воздух там был другим, несмотря на то, что он находился всего в нескольких сотнях ярдов от команд. У бедного вахтенного на квартердеке был вид заключенного, ожидающего казни, и он выполнял свою работу с таким же энтузиазмом. Будучи заключенными за толстым пластиковым стеклом, они всегда выглядели такими же счастливыми, как служащие заправочной станции, застрявшие за такими же барьерами в плохих кварталах.

Рис обменял свое удостоверение личности на бейдж посетителя и был приглашен внутрь лабиринта, который был WARCOM. Он был там несколько раз на брифингах и каждый раз ненавидел это. Стрижки и строгое следование единым стандартам были критериями успеха так далеко от поля боя. Рис сделал все возможное, чтобы скрыть свое презрение. Большинство людей в здании были слишком взрослыми, чтобы сражаться, когда произошло 11 сентября. Когда они все-таки отваживались на “снижение радиуса действия”, это обычно делалось в целях безопасности Центра тактических операций, спрятанного на обширной базе; оазиса в самом сердце территории плохих парней.

Адмирал Джеральд Пилзнер был невысоким человеком. Не потерял форму, но и не тот, кто сразу вызывал уважение. Он был типичным офицером в самом уничижительном смысле этого слова. Он вызывал уважение благодаря своему званию, в отличие от такого парня, как Рис, который заслужил уважение своих людей словом и делом. В мире специальных операций ваша репутация была вашей валютой, и в этом смысле адмирал Пилзнер был очень бедным человеком. Он никогда не командовал людьми в бою; тем не менее, он позволил всем “не знать”, как в армии, так и за ее пределами, предполагать, что он это сделал. за его спиной the men называл его лордом Фоббитом, военным персонажем хоббитов из Властелина колец. Fobbits - это люди, которые никогда не выходили за пределы безопасности брелка. Адмирал был королем Фоббитов. То, как он поднялся по служебной лестнице и стал адмиралом, было за пределами понимания Риса, хотя, по правде говоря, Рис никогда особо не задумывался об этом. Он был слишком сосредоточен на своих войсках и миссии, чтобы обращать внимание на политику старших офицеров. Рис был создан, чтобы сражаться. Адмирал был создан для управления и заботы о своей карьере. В то время как Рис был профессионалом, адмирал был карьеристом, Мэссенгейлом в самом прямом смысле.

В последние годы в "Нью-Йорк таймс" и "Вашингтон пост" появилась серия весьма критических статей, в которых были освещены многочисленные расследования поведения адмирала Пилзнера и его мстительности по отношению к подчиненным. Два члена Конгресса со звездным военным прошлым проявили личную заинтересованность в замене адмирала-пожирателя листьев кем-то более подходящим для руководства одной из ведущих сил специальных операций страны, один даже выступил в Сенате Соединенных Штатов, чтобы разоблачить гнусное поведение адмирала. Если бы у любого другого офицера в командах “Морских котиков" появилось в печати что-либо близкое к тому, что было написано об адмирале, они были бы отстранены от занимаемой должности и в кратком порядке "отправлены в отставку".”Предположение Риса состояло в том, что либеральные политические пристрастия адмирала при крайне левом президенте-демократе во многом определили его способность оставаться на своем посту. Адмирал был явно больше озабочен разнообразием сил и стремлением включить в команды "Морских котиков" женщин, чем сокрушением врагов Америки. Что бы ни принесло ему следующую звезду. Несмотря на это, Рис не мог поверить, что этот парень мог оставаться на флоте намного дольше, независимо от того, кого он знал в коридорах власти Вашингтона.

Рис прошел в приемную, где помощник адмирала послушно сидел за своим столом в аккуратно отглаженных брюках цвета хаки с золотой плетеной веревкой на плече, обозначающей его должность помощника флагмана.

“Здесь, чтобы увидеть адмирала”, - сказал Рис, заметив закрытую дверь в кабинет старшего офицера.

“Вы рано, сэр”, - сказал помощник тоном, который умудрялся казаться одновременно уважительным и снисходительным.

“Ну, я просто не мог дождаться”, - ответил Рис голосом, который намеренно означал обратное.

“Пожалуйста, присаживайтесь, сэр. Адмирал как раз заканчивает совещание и скоро подойдет к вам.”

Рис оглядел комнату и сел в мягкое кожаное кресло, мельком взглянув на кофейный столик, украшенный несколькими ужасными журналами военно-морского производства. Он потратил время, чтобы расслабиться и привести в порядок свои мысли.

Почему адмирал хочет вас видеть? Должно быть, операция в Афганистане. Хотя обычно адмирал ждал, пока все расследования не будут закончены и его командир не поговорит с ним первым. Почему так скоро после смерти и похорон его жены и ребенка? Это было из-за опухолей? Или выразить свои соболезнования? Чтобы убедиться, что Рис не собирается отстойно стрелять? Рис знал, что его мысли были затуманены травмой от недавних событий, усугубленной головными болями. Подумай, Рис. Что-то не так.

Дверь в офис распахнулась, и оттуда вышел мужчина, который выглядел так, словно сошел со съемочной площадки голливудского фильма. Его быстрый взгляд на Риса выдал фамильярность, которой коммандос не разделял, прежде чем он отошел слишком поспешно.

Интересно. Интересно, кто это был?

• • •

Капитан Говард сидел тихо и встревоженно, пока адмирал смотрел в панель иллюминаторов на Тихий океан. Он казался глубоко задумавшимся с парой очков в роговой оправе в одной руке, дужка которых покоилась на его губах. После продолжительной паузы адмирал Пилзнер развернул свое кресло лицом к своему ДЖАГУ и поставил очки на стол перед собой. “Что вы прочитали о Tedesco? Он собирается остаться в резервации?”

“Я думаю, вы продали его, сэр. Для такого парня, как он, быть частью твоей команды - это большое дело. Все эти ребята хотят прикоснуться к магии ПЕЧАТИ, а вы только что дали ему почувствовать, что он ваш лучший оператор ”.

“Будем надеяться, что это так. Нам нужно, чтобы он придерживался плана. Он тот, о ком я беспокоюсь, но он также является нашим лучшим связующим звеном с Хартли, и без них у нас полное дерьмо. Ситуация вышла из-под контроля. Я работал всю свою карьеру, чтобы создать безупречную репутацию командира. Под моим руководством профиль военно-морских сил специального назначения превзошел все, что мог себе представить кто-либо до меня. Почему так много людей пытались скрыть возможности этой организации от радаров, выше моего понимания. Когда Вашингтон думает о специальных операциях, они думают о мне. Яя из команды SEAL, насколько это касается общественности. Я не могу допустить, чтобы моя репутация или репутация WARCOM были уничтожены Джеймсом Рисом ”.

Не желая затрагивать больную тему в статьях New York Times и Washington Post, критикующих руководство адмирала, Леонард Говард наклонился вперед, его голос был едва громче шепота. “Он будет здесь с минуты на минуту, сэр. У тебя есть план? Должны ли мы его арестовать?”

“Нет. Мы, конечно, пригрозим обвинить его во всем, что только возможно, но мы не хотим, чтобы он находился под стражей, где он защищен. Мы хотим, чтобы он был там, на свободе. Вы будете моим свидетелем того, что он неуправляемый, что он сошел с ума и способен на все. Я собираюсь заставить его потерять хладнокровие, чтобы все в этой команде увидели это на его лице, когда он выйдет из этого офиса. После этого никто не будет сомневаться в том, что произойдет дальше ”.

“Как вы собираетесь заставить этого парня потерять самообладание, сэр? У меня не складывается впечатления, что Джеймса Риса легко вывести из себя ”.

“Это не будет проблемой, поверьте мне. Рис может быть боевым лидером, но на данный момент он должен быть комом натянутых нервов, и я коснусь каждого из них ”.

“Да, сэр, я уверен, что вы правы насчет этого”.

Пилзнер посмотрел на выражение лица Говарда и нахмурился. “Ты ведь не собираешься и ко мне проявлять нежность, не так ли?”

“Нет, сэр, вовсе нет. Просто хочу убедиться, что мы рассмотрели все юридические аспекты ”.

“Хорошо. Мне нужно, чтобы все сосредоточились на том, чтобы вернуть это дело в нужное русло. Давайте позовем Риса сюда. Говорить буду я ”.

“Да, сэр”. Говард улыбнулся.

• • •

Прошло мучительно долгих пятнадцать минут, прежде чем дверь снова открылась. На этот раз это был капитан Леонард Ховард, судья-адвокат адмирала. Он был хрупкого телосложения и, судя по репутации, слабого характера. Адмирал, безусловно, окружил себя бюрократами-единомышленниками.

Не предлагая рукопожатия или приветствия, он сказал: “Лейтенант-коммандер Рис, адмирал примет вас сейчас”.

Замечательно.

Кабинет адмирала Пилзнера был почти в точности таким, каким Рис ожидал его увидеть. Большой письменный стол, расположенный напротив огромных окон, выходящих на Тихий океан. Вид на миллион долларов, хотя Рис был уверен, что объект обошелся налогоплательщикам значительно дороже. Просматривая кабинет адмирала, Рис заметил, что стены не были украшены обычными атрибутами жизни, проведенной в вооруженных силах; скорее, там были фотографии адмирала в форме на различных мероприятиях с теми, кто есть кто из политической и военной элиты Вашингтона: высокопоставленными флагманскими офицерами, которые выглядели как несколько хорошо одетых гражданские, которых Рис не узнал, и даже министр обороны. Все фотографии, казалось, были самыми разнообразными, каждая с благотворительного мероприятия, посвященного военным, с фоном, обозначающим их причину. Адмирал, похоже, неплохо проводил время, пока солдаты, матросы, летчики и морские пехотинцы сражались и умирали на чужой земле. На буфете в углу лежал чемпионский пояс UFC, подаренный адмиралу в обмен на экскурсию по комплексу BUD / S, которую он организовал для бойца ММА в полусреднем весе. Слева от него был футбольный шлем "Сиэтл Сихокс", домашней команды "адмирала", подписанный игроками и тренерским штабом, еще один подарок за мотивационный тур перед игрой с "Чарджерс". По-видимому, соединение BUD / S стало очень популярным в последние годы. Quid pro quo.

На столе Рис заметил нож "Ка-Бар", лежащий на подставке для презентаций, очевидно, никогда не используемый и преподнесенный адмиралу в качестве подарка за какую-то штатную работу в какой-то момент. Ходили слухи, что он любил подбирать его, чтобы запугать своих сотрудников, не носящих трезубец.

Был ли стол адмирала на платформе? Что, черт возьми? Да, так оно и было. Это было тонко, но это все еще была платформа. Рис вспомнил, что однажды читал что-то о Дж. Эджере Гувере, у которого был офисный стол, построенный на платформе, чтобы он мог смотреть сверху вниз на тех, кто входил в его кабинет. Все дело было в мощности.

“Сэр”. Рис кивнул в сторону адмирала.

Адмирал продолжал что-то записывать, не поднимая глаз на своего гостя. Рис перевел взгляд с адмирала на капитана Говарда, обратно на адмирала, а затем в окно. Ему не предложили место.

“Что, черт возьми, произошло в Афганистане, коммандер?” мужчина поменьше, наконец, выплюнул.

“Э-э, сэр?” ответил Рис.

“Вы знаете”, - сказал адмирал, наконец, поднимая глаза. “Твой потрясающий пиздец”.

Рис перевел взгляд на ЯГУАРА, чье лицо оставалось неизменным.

“Сэр, я принимаю полное разрешение—”

“Вы чертовски правы, вы берете на себя всю ответственность. Это огромный синяк под глазом у нашего сообщества. Эти люди мертвы, и вы запятнали с трудом заработанную репутацию этого бренда!”

Бренд? О чем, черт возьми, говорит этот парень?

“Сэр, здесь некого винить, кроме меня. Я был командующим сухопутными войсками. Ответственность лежит на мне ”.

“Мы уже установили это, коммандер. Чего мы не установили, так это почему.”

Почему?

Очевидно, что это не был звонок с соболезнованиями по поводу жены и дочери Риса.

В чем дело?

Почему? Это чертовски хороший вопрос. Почему?Внезапно щелкнуло. Адмирал хотел проверить Риса, чтобы увидеть, собирается ли он открыться о миссии и тактике, навязанных свыше. В то время не было ясно, кто именно был “выше”. Теперь Рис знал.

Глаза Риса не отрывались от адмирала, но они изменились с просто серьезных на ледяные менее чем за секунду. Рису показалось, что он мог видеть, как адмирал заметно съежился в своем кресле.

“Сэр, эта миссия исходила от высших властей”, - медленно произнес Рис голосом, лишенным эмоций.

“Нет, это не так, коммандер Рис. Не уклоняйтесь от своей ответственности. Вы были главным, и вы потерпели неудачу. Ты подвел своих людей и эту нацию ”. Адмирал встал, наконец-то придя в себя. “Морская полиция вскоре завершит свое расследование. Они сочтут вас небрежным, и я намерен отдать вас под трибунал. Тем временем я приказываю капитану Говарду отозвать у вас допуск к секретной информации и начать процедуры удаления ”Трезубца ". Рис стоял с каменным лицом, глядя прямо сквозь дымящуюся одну звезду перед ним. “Список обвинений против вас длинный, коммандер, и я собираюсь убедитесь, что, когда система военной юстиции покончит с вами, от вас абсолютно ничего не останется!” На лбу и верхней губе адмирала выступили капельки пота, слюна потекла, когда он почти прокричал: “И, пока мы идем по этому пути ... ” Адмирал продолжил, встав и подойдя к краю своего стола, платформа помещала его более или менее в один уровень с Рисом. “Ты не смог защитить своих людей, ты не смог защитить свою семью, и тебе давно пора заплатить цену, не только за свои неудачи, но и за запятнанное наследие, которое твой отец оставил в командах”.

Удар Риса застал адмирала врасплох, его нос взорвался потоком крови, когда кость и хрящ сломались под левым кулаком Риса. Прежде чем адмирал смог отреагировать, Рис уже сбросил вес, развернул бедра и нанес правый кросс в уже сломанный нос с такой сокрушительной силой, что Говард подумал, что адмирал, возможно, мертв на ногах. Рис практиковал сдержанность, но никто бы не догадался об этом по левому крюку, который попал адмиралу в челюсть и с тяжелым стуком отбросил его на землю.

Говард никогда за всю свою жизнь не видел такой трансформации, свидетелем которой он только что стал. Он в ужасе наблюдал, прижавшись спиной к стене офиса, надеясь, что она окутает его и защитит от того, что казалось воплощением чистой ярости.

Рис сделал шаг к Говарду и остановился.

Оставь его, Рис.

Вот что, должно быть, чувствует враг, когда эти парни выходят на охоту за ним, подумал Говард.

Взгляд Риса не оставил сомнений в сознании Говарда в том, что Рис без колебаний убил бы его и оставил мертвым на полу офиса. Его глаза были холодны, и ДЖАГ мог думать только об одном слове: смерть. Хотя было тепло и Говард обильно вспотел, его тело непроизвольно задрожало.

“Добавь это к списку”, - прошипел Рис, направляясь к двери и спокойно закрывая ее за собой.

Говард упал на пол, не веря своим глазам, благодарный за то, что избежал гнева Риса, и неспособный отвести глаз от тела неподвижного адмирала.

• • •

Вернувшись в Land Cruiser, Рис глубоко вздохнул. Потребовалась вся его собранность, чтобы выглядеть как можно естественнее, когда он торопливо спускался по лестнице УОРКОМА, сдал свой бейдж посетителя и направился через парковку к своему автомобилю. Что дальше?Ничто из этого не имело никакого смысла. Никаких упоминаний об опухолях. Они действительно не знали?

Рис знал, что адмирал был злобным политиком, озабоченным только своим следующим званием. Статьи в "Washington Post" были свидетельством этой мстительности и истинного характера этого человека. Вопрос был в том, как бы кто-то с такой слабой внутренней конституцией отреагировал на то, что его вырубили в его собственном офисе? Использовал бы он силу этой должности, чтобы бросить книгу в своего подчиненного командира, или он был бы настолько смущен таким оскорблением этой власти, что умолчал бы об этом и попытался атаковать косвенно? Рис предполагал последнее, но он хотел быть готовым к первому. В любом случае, его допуск к секретной информации исчезнет, как только Говард сможет взять себя в руки и добраться до телефона, что означало, что у него больше не будет доступа ни к одному военно-морскому специальному военному объекту. Рис взглянул на свои часы. Адмиралу и его сторожевому псу ДЖАГУ потребуется немного времени, чтобы прийти в себя и выработать план действий, по крайней мере, Рис на это надеялся.

Рис включил двигатель патрульной машины и направился к Седьмой команде.

ГЛАВА 18

АДМИРАЛ ПИЛЗНЕР НАКЛОНИЛСЯ ВПЕРЕД в своем кресле, локти на столе, одной рукой придерживает голову, а другой прижимает пакет со льдом к правой стороне лица. С салфетками, заткнутыми за ноздри, и кровью, пачкающей переднюю часть того, что когда-то было безупречной униформой, он закрыл глаза и попытался сосредоточиться. События последнего часа потрясли его и унизили. По крайней мере, Говард был единственным, кто это видел, подумал он.

Сидя в удобном кожаном кресле перед столом адмирала, Леонард Ховард чувствовал себя совсем не комфортно. Постоянно ерзая и глядя куда угодно, только не прямо на своего поверженного босса, капитан испытывал облегчение только от того факта, что Рис не применял к нему физического насилия.

Вопреки здравому смыслу, он нарушил молчание. “Сэр, для Риса все кончено. Нападение на офицера флагманского ранга выходит за рамки дозволенного даже в этом сообществе. Я закую его в кандалы и отдам под трибунал к концу дня. Мы будем тащить его килем, сэр! Ему это с рук не сойдет! Мы лишим его звания, отменим допуск к секретной работе, заберем его заветный Трезубец и в течение нескольких недель предадим его суду. Он проведет следующее десятилетие в Ливенворте, разбивая большие камни на мелкие ”.

Если бы не было так больно много говорить, Пилзнер прекратил бы свою болтовню раньше. Он знал, что его нос был сломан, и был благодарен, что его челюсть избежала той же участи. Оба глаза опухли и скоро почернеют. Он проинструктировал Говарда, чтобы его помощник отменил все встречи на оставшуюся часть недели. Ему пришлось бы придумать правдоподобное оправдание для сломанного носа и разбитого лица, которое позволило бы ему сбежать с некоторым достоинством.

“Капитан Говард”, - начал Пилзнер гнусавым тоном, не подобающим его положению, - “мы не будем делать ничего подобного”.

“Но, сэр, он напал на вас в вашем офисе на глазах у свидетеля! Ему необходимо немедленно предъявить обвинения!”

“Леонард, я говорю тебе "нет"! Ты понимаешь, что случится с моей репутацией, если станет известно, что меня избил О-4?” - спросил адмирал, имея в виду уровень зарплаты Риса.

“Сэр, мы не можем позволить ему выйти сухим из воды”.

“Позволь мне напомнить тебе, Леонард, что я адмирал, а ты капитан. Помните об этом, когда мы будем в этом здании ”.

“Да, сэр”, - пробормотал Говард, глядя в пол.

“Мы собираемся задокументировать это, но не будем предпринимать никаких официальных действий. Вы знаете, что произойдет, если Риса возьмут под стражу. Мы обсуждали это; это затруднило бы доступ к нему. Мы должны придерживаться плана; мы собираемся позволить ему уйти. Я хочу, чтобы вы заполнили свидетельские показания, которые вы будете держать при себе до того времени, пока нам не понадобится создать бумажный след. Я также хочу, чтобы вы сфотографировали мое лицо, на случай, если они понадобятся нам позже. Эти доказательства будут соответствовать модели поведения Риса, которая не оставит сомнений относительно его вины. У меня есть постоянное решение для Джеймса Риса, и это как раз подходит к нему ”.

ГЛАВА 19

СЕДЬМАЯ команда морских КОТИКОВ

Коронадо, Калифорния

ОТСЕК ДЛЯ ВЫСАДКИ ВОЙСК РИСА БЫЛ гигантское помещение, от пола до потолка уставленное рядами стеллажей для хранения огромного количества снаряжения, необходимого для того, чтобы оставаться одним из ведущих подразделений специальных операций в мире. Сегодня он был пуст, как Рис и знал, что так и будет. Введя свой код в шифровальный замок, он повернул ручку и шагнул внутрь, в полную темноту, дверь закрылась за ним со слышимым щелчком. Это было не только хранилище всего военного снаряжения; это был также эпицентр всех событий для оператора в команде SEAL. Помещение для войск было своего рода клубом, хотя и более эксклюзивным, чем любое братство на земле.

Исчезли уверенные голоса, которые когда-то наполняли эту комнату, голоса людей, которые были лучшими в своей области. Никого не было рядом, чтобы прокричать приветствие, пошутить или задать вопрос. Никто не занимался настройкой снаряжения или упаковкой вещей для следующей тренировочной поездки. Пуст. Все, что оставалось над ревом прибоя, - это гудение кондиционеров, которые, казалось, никогда не работали должным образом. Рис стоял в безмолвном почтении, закрыв глаза, представляя все таким, каким оно было раньше, наполненным жизнью и уникальным духом товарищества, который привлекал и удерживал в Командах так много воинов. Запах пыли и грязи, скопившийся на тренировочных площадках по всей стране и боевых развертываниях по всему миру, был возвращен в это единственное помещение в Коронадо, Калифорния. Смешанный с потом и добавленной влажностью из-за близости океана, он издавал характерный запах, который те, кто готовился к войне там, никогда не забудут.

Закончив размышлять, Рис протянул руку и щелкнул выключателем, немедленно осветив отсек флуоресцентным белым свечением. Бузер проследил за доставкой снаряжения отряда обратно в высокий отсек, и это был беспорядок. Рису потребовалось несколько минут, чтобы найти свои сумки, и еще несколько минут, чтобы отделить их от остальных, провести инвентаризацию всего этого, а затем загрузить их в свой Land Cruiser снаружи.

Перед уходом Рис открыл небольшой сейф, установленный на стене. Он был заполнен ключами. Рис пробежал пальцами по полуорганизованным клавишам, висящим внутри, пока не нашел набор с надписью “Donny” и спрятал их в карман. Бросив последний взгляд на помещение для своих войск, он закрыл дверь и направился в оружейную.

• • •

“Здравствуйте, сэр. Как дела? Я имею в виду, как у тебя дела? Э-э, я э-э... ”

“Все в порядке, Карл”, - сказал Рис с теплой улыбкой. “Со мной все будет в порядке”. Хотя он сам в это не очень верил.

“Просто я не ожидал увидеть тебя так скоро после, ну, после того, как ты знаешь ... ”

Карл был оружейником Седьмой команды морских котиков, не морским котиком, а помощником артиллериста, старшим начальником флота, назначенным в Военно-морскую специальную войну. Он был в командировке в Ираке с Рисом несколько лет назад, когда Рис руководил снайперскими группами в Рамади в разгар войны.

“Это было тяжело, Карл. Я не буду лгать. Я сейчас немного растерян и сбит с толку. Просто нужно потратить некоторое время и взглянуть на вещи с другой стороны ”.

Карл был религиозным человеком и уважал офицера морской пехоты, стоявшего перед ним. В Рамади Карл провожал Риса на большее количество миссий, чем он мог вспомнить. Он также помнил огромное уважение, которым Рис пользовался не только у людей под его командованием, но и у более старших офицеров на театре военных действий.

“Карл, я собираюсь на пару дней в Ниланд. Нужно быть с мальчиками прямо сейчас ”.

Найланд был игровой площадкой для морских КОТИКОВ недалеко от Эль-Сентро, Калифорния, на фоне Шоколадных гор, местом, где взводы и солдаты могли стрелять и взрывать все, что душе угодно, тренируясь спускаться с дистанции.

“Найланд?” - спросил я. Карл задал вопрос. “Я имею в виду, не должен ли ты пойти в . . . эм, куда угодно . . . эм, куда угодно еще . . . ты знаешь . . . потому что . . . ”

“Все в порядке, Карл. Просто хочу выбраться с парнями и подальше от всего этого на несколько дней. Нужно спрятаться за Mk 48 и выпустить несколько снарядов с меньшей дальностью.”

Теперь он говорил на языке Карла.

“Понял, сэр. И что, сэр? Хм, мы с женой молимся за тебя каждую ночь ”.

“Спасибо, Карл. Это много значит ”.

“Я полагаю, ты хочешь взять с собой пару игрушек?” Сказал Карл, меняя тон разговора.

“Абсолютно!” Рис ответил с улыбкой. “Не могли бы вы принести мне две тысячи патронов калибра 7,62 "Линк" и ящик "Блэк Хиллс” 77-гранного калибра, пока я получаю свое оружие?"

“Нет проблем, сэр”.

Ну, по крайней мере, не было похоже, что адмирал еще не разослал на него ориентировку.

Рис подошел к устройству на стене оружейной и ввел свой идентификатор Седьмой команды. Это было бы настоящим испытанием. Он ввел свой личный код, прижал большой палец к панели на стене и заглянул в сканер радужной оболочки глаза. Процедуры безопасности оружейного склада Нового Южного Уэльса прошли долгий путь за карьеру Риса. Он мог вспомнить время, когда не было никаких мер безопасности, кроме главного замка на клетке, полной оружия. Старые добрые деньки, подумал Рис. Машина подала звуковой сигнал и замигала зеленым, открывая как дверь в оружейную, так и внутреннюю дверь, в которой хранилось все десантное оружие Риса.

Рис схватил тележку на колесиках для перемещения тяжелых предметов и направился по коридору, минуя другие оружейные ячейки, пока не добрался до той, которую искал. У него все еще было его личное оружие из дислокации, которое он так и не сдал, но все еще хотел обновить свой тайник на случай грядущих событий. Будьте готовы.

Рис обвел взглядом большую клетку, мысленно проводя инвентаризацию. Хотя это и называлось клеткой, на самом деле это была перегородка размером с комнату, заполненная орудиями смерти. Перед Рисом были ряды винтовок, пистолетов, дробовиков, систем снайперского оружия, дополнительных нодов, AT-4, ракет LAW, пулеметов Mk 48 и Mk 46, клейморов, коробок с блоками C-4 и технического паспорта для взлома; это была влажная мечта помешанного на оружии. Рис закончил подводить итоги и начал загружать тележку инструментами своего ремесла.

ГЛАВА 20

Поместья Тенистого Каньона

Округ Ориндж, Калифорния

“МАЙК. МАЙК. МАЙК?”

“Э-э, что? Э-э, извини, дорогая ... ” - ответил Майк Тедеско, отбросив свой мобильный телефон и потянувшись за соской на стойке, на которую его жена не слишком деликатно указывала, затем быстро опустил взгляд в свою тарелку с недоеденными хлопьями, как будто ответы на какой-то оставшийся без ответа вопрос плавали среди болельщиц.

Джанет Тедеско посмотрела на своего мужа и вздохнула. В предыдущие месяцы он был более отстраненным, чем обычно. Может быть, поездки туда и обратно в Вашингтон действовали ему на нервы? Возможно, это была его почти ежедневная поездка в Лос-Анджелес, хотя он никогда не жаловался на это. Она знала, что он жил в округе Ориндж, только потому, что она выросла там и любила его. Там были ее друзья, а ее родители жили всего в тридцати минутах езды. Ее мама и папа могли присматривать за своими тремя детьми, чтобы Джанет могла посещать многие из нескончаемого потока щедрых политических сборов средств и благотворительных мероприятий, которые были сферой деятельности Майка. Майка всегда благодарили и произносили тосты за то, что он был частью головоломки, которая связывала всех остальных. Это заставило ее безмерно гордиться.

Технически Майк Тедеско был бизнес-консультантом, но все, кто его знал, называли его “наладчиком”. Он был так или иначе связан практически со всеми, кто имел значение в Южной Калифорнии, от руководителей студий до ключевых политических фигур. Его друзья называли его “1D”, поскольку он, казалось, был на одну ступень выше практически любого, с кем вы хотели бы встретиться. Тедеско был одним из тех людей, которые хороши во всем. Он был парнем, которого ты ненавидел в школе, потому что ему никогда не приходилось учиться и он мог обыграть тебя в гольф в свой худший день. Его приятная внешность и образование в Лиге плюща в сочетании со спортивными талантами снискали ему большую благосклонность обоих полов, но он был удивительно преданным мужем и отцом.

Со стороны, у него была идеальная жизнь: дом на поле для гольфа в Шейди Каньон, самом эксклюзивном частном сообществе округа Ориндж; невероятный кондоминиум на Мауи; и горнолыжный курорт на склоне горы в долине Оленей. Всегда новый Range Rover для его жены и Bentley для него самого довершили южнокалифорнийский колорит картины Нормана Роквелла. В отличие от многих из тех, с кем он общался, он был бы так же счастлив, если не счастливее, как речной гид или лыжный инструктор. Он просто умел ладить с людьми, и правда заключалась в том, что ему искренне нравилось помогать им.

Его задачей было объединить все конкурирующие требования и заставить все это работать. Он жил в постоянном состоянии вины, вероятно, из-за двух лет, которые он провел в католической школе в начале жизни. Его мучила совесть каждый раз, когда его вызывали на встречу в Округ Колумбия или он застревал в пробке по дороге в Лос-Анджелес и обратно. Это было время, проведенное вдали от его прекрасной жены и детей. Он хотел уйти от быстро меняющейся жизни, к которой они привыкли.

У Майка тоже был план. Он имел в виду сумму в долларах, и когда он достигнет этой цифры, он уйдет на пенсию. Он мог проводить время со своей семьей и путешествовать по их расписанию, а не по чьему-то еще. Как ни странно, он не чувствовал необходимости продолжать накапливать богатство и престиж, как многие другие в кругу его “друзей”. Как только он набирал свой номер, он исчезал.

Два года назад объединение игроков в бизнес-плане, который изложил Стив Хорн, казалось достаточно безобидным, даже похвальным. Майку предстояло собрать команду, которая закупит, проведет клинические испытания и выведет на рынок препарат, блокирующий последствия ПТСР еще до того, как они проявятся. Бета-блокатор нейрональных путей, который произведет революцию в лечении будущих ветеранов, предотвращая разрушения, вызванные психологическими последствиями войны; ментальная подготовка для воинов. За эти годы Майк побывал на множестве мероприятий по сбору средств для военных и ветеранов , чтобы увидеть и услышать истории тех, чьи жизни полностью изменились из-за того, что они сделали в бою, и для него это был способ внести не только финансовый вклад. Участие Майка в “Проекте” не было чисто альтруистическим. Успех в этом начинании поставил бы его намного выше своего номера и позволил бы ему вырваться из оков его нынешней жизни.

Сбор средств и поддержка этих фондов были для Майка способом искупить вину, которую он чувствовал за то, что сам не пошел в армию. Если он был честен, то это потому, что ему было стыдно. Те монахини в католической школе, безусловно, выполнили свою работу. Он оставил свою работу помощника в Конгрессе и работал в финансовом секторе Манхэттена прекрасным сентябрьским утром во вторник, когда первый самолет врезался во Всемирный торговый центр. Вместо того, чтобы броситься на помощь, Майк побежал в другую сторону. Когда другие направились на вербовочные пункты после 11 сентября, Майк нашел убежище в Школе бизнеса Маршалла при Университете Южной Калифорнии. Именно там он обнаружил, что его настоящий талант заключается не в аналитике или руководстве бизнесом, а скорее в искусстве взаимоотношений и взращивании этих отношений до тех пор, пока их нельзя будет монетизировать.

Одним из его ближайших наставников был бывший калифорнийский конгрессмен, который десять лет назад потерпел неудачу в своей собственной попытке стать президентом, когда одна из его многочисленных интрижек попала в СМИ. В то время Тедеско думал, что его лучшая лошадь пала, но, похоже, он собирался получить второй шанс на титул: жена того же конгрессмена была нынешним министром обороны и кандидатом на выдвижение в президенты от демократической партии в следующий раз.

То, что он был доверенным лицом одной из самых влиятельных пар в Вашингтоне, только укрепило его положение как в финансовом, так и в политическом сообществах. Майк был мостом между большими деньгами и большой властью.

К сожалению, результат этого конкретного проекта по строительству моста был ужасно неправильным, и действия его партнеров охладили его до глубины души. То, что начиналось как нечто, способное одновременно спасти жизни и помочь Майку дозвониться до его номера, превратилось в кошмар. Майку казалось, что он сам отдал приказ убить команду "Морских котиков", хотя он не знал о связи Проекта с широко разрекламированной засадой в Афганистане, пока адмирал Пилзнер и его JAG не проинформировали его вчера, без сомнения, по предложению Стива Хорна. Возможно, Стив знал, что Майк был слабым звеном и его нужно было держать в узде. Психологически то, что Майку зачитал адмирал "Морских котиков", с которым он сидел на многих благотворительных мероприятиях Военно-морского специального военного фонда, имело больший вес, чем услышать это от самого Стива. Сообщение было ясным: если Морские котики были готовы убивать других морских котиков, чтобы сохранить этот проект живым, это должно быть для общего блага.

Но выйти из офиса Пилзнера и фактически увидеть лицо одного из людей, в уничтожении которых Майк принимал участие, было почти невыносимо. Там сидел настоящий герой, в его мозгу росла раковая опухоль, его отряд и семья были мертвы, он не обращал внимания на множество сил, выстроившихся в линию, чтобы еще больше разрушить его жизнь и, в конечном счете, уничтожить его.

Майк был самым слабым из группы. Он знал это. И он знал, что если он проявит какие-либо признаки этой слабости, другие без колебаний скормят его волкам. Это были не шашки и не шахматы. Это был трехмерный покер, и Майку предстояло разыграть его, блефуя, если он собирался закончить игру. Подождите, не заканчивайте игру, но выживите в игре. Теперь его целью было пережить эту катастрофу, сохранив свою жизнь и жизни своей жены и детей. Если бы он мог просто не высовываться, он мог бы доставить и свою семью , и дозвониться до своего номера. Тогда он навсегда покончил бы со Стивом Хорном и ему подобными.

Он искупит свои грехи в этой жизни или в следующей, в этом он был уверен. Бог накажет его. Бремя своего участия он будет нести в одиночку, вплоть до могилы и каким бы путем он ни направлялся за ее пределы.

ГЛАВА 21

Военно-морской медицинский центр Бальбоа

Сан-Диего, Калифорния

ДОКТОР ПОЛ РАССЕЛ ЗАКОНЧИЛ свою обычную смену в Военно-морском медицинском центре Бальбоа и попрощался с персоналом этажа. Он подумывал о том, чтобы зайти в спортзал по дороге домой, но весь день был на ногах и просто не мог найти мотивации. В сорок восемь лет недостаток драйва давал о себе знать, и он чувствовал, как живот натягивает его свободную форму. Он прошел по лабиринту коридоров, из-за которых посетители постоянно терялись, и направился к секции для персонала на парковке. Он вставил ключ в дверцу своего старого "Вольво"-универсала и забрался внутрь. Его черный нейлоновый портфель, трофей с медицинской конференции, лежал у него на коленях, когда он потянулся к двери, чтобы захлопнуть ее.

Когда доктор Рассел захлопнул дверь, невидимая рука схватила его за волосы и впечатала его голову обратно в подголовник. Дуло пистолета плотно прижалось к его шее под челюстью, затыкая ему рот.

“Посмотри в зеркало заднего вида”, - сказал голос позади него. “Ты помнишь меня?”

Рассел поколебался, а затем взглянул в зеркало, не пытаясь повернуть голову. Он сразу узнал лицо Джеймса Риса.

“Да, я знаю, кто ты”.

“Почему вы сказали мне, что со мной все в порядке, когда знали об опухоли?” Спокойно спросил Рис.

“Я ничего не знаю об опухоли”, - заикаясь, пробормотал Рассел, пытаясь сохранить какое-то подобие контроля и потерпев сокрушительную неудачу. “Ваши анализы и снимки еще даже не вернулись. Все, что они сказали мне, это очистить тебя, независимо от того, что с тобой было не так. Они собирались убить мою семью ”.

“Кто такие ‘они’?”

“Это был какой-то парень из службы безопасности Министерства обороны. У меня в сумке его карточка, я с радостью отдам ее вам. Пожалуйста, не причиняйте вреда моим детям ”.

“Медленно полезь в сумку и достань мне карточку. Из этой гребаной сумки можно достать что угодно, только не карточку, и ты истечешь кровью прежде, чем они смогут доставить тебя в отделение неотложной помощи. ” Рис слегка сдвинул дуло Glock 19 и крепко прижал его к сонной артерии Рассела.

Руки Рассела дрожали, когда он рылся в неорганизованной сумке в поисках карточки.

“Вот оно. Я нашел это.”

“Положите его на подлокотник справа от вас”. Рассел сделал, как ему сказали. “Что именно сказал тебе этот парень?”

“Он знал все. Он знал, что у меня был роман с одной из медсестер здесь, в больнице. Он сказал мне, что убьет мою жену и детей и обставит все так, будто я сделал это, чтобы убрать их с дороги, чтобы я мог быть с ней. Я даже не хочу быть с ней!” Рассел сказал в отчаянии. “Он сказал, что вы заедете сюда на обратном пути из-за границы и что я должен освободить вас как можно скорее, независимо от вашего состояния. С тех пор я ничего о нем не слышал ”.

Доктор Рассел крепко зажмурился, морщась. Внезапно рука отпустила его волосы, задняя дверь щелкнула, и пистолет оказался у его шеи. Он почувствовал, как вес "Вольво" переместился, и услышал, как захлопнулась задняя дверь. Он взглянул на подлокотник; карточка исчезла. Он переложил свою сумку на пассажирское сиденье и понял, что его форма насквозь промокла. Он обоссался. Он двадцать минут сидел в машине, пытаясь унять дрожь, прежде чем завести ее и помчаться домой к жене и детям.

• • •

Рис умирал с голоду, отъезжая от Бальбоа, и понял, что больше двадцати четырех часов не пил ничего, кроме кофе. Он направился в старомодную итальянскую закусочную с сэндвичами, в которой бывал пару раз за эти годы. Это был семейный бизнес и такое место, где нет камер наблюдения и никто не задает вопросов. Когда он заехал в торговый центр vintage strip, он обнаружил, что парковка в основном пуста. Продуктовый магазин, который находился в здании, давно переехал в новое место и оставил после себя ряд независимых предприятий, каждое из которых пыталось воспользоваться преимуществами относительно недорогой аренды.

Это было затишье перед ужином, и Рис был единственным посетителем в маленьком ресторане. Он заказал сэндвич без майонеза и стакан воды со льдом, заплатил наличными и сел за столик, ближайший к стеклянным дверям на входе, пытаясь поймать сигнал Wi-Fi из близлежащего магазина. Он побежал домой после встречи с Кэти и схватил старый iPhone из своего заморского снаряжения. Он купил его использованным в Корее во время тренировочной миссии несколькими годами ранее. Он включил его и обнаружил слабый сигнал из маникюрного салона двумя дверями дальше. Когда VPN был запущен, он вытащил визитную карточку из кармана.

Х. ДЖОШУА ХОЛДЕР

СПЕЦИАЛЬНЫЙ АГЕНТ

СЛУЖБА УГОЛОВНЫХ РАССЛЕДОВАНИЙ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ

На карточке были указаны адрес и номер телефона в Мишн-Вьехо, Калифорния, а также адрес электронной почты. Номер мобильного телефона был написан от руки шариковой ручкой на обратной стороне карточки, которая, как он предположил, принадлежала Холдеру.

DCIS?Рис когда-либо слышал об этих парнях только в контексте мошенничества с закупками и не мог понять, почему они были вовлечены в это расследование. И зачем этому агенту оставлять свою карточку? Может быть, потому что он был уверен, что меня убьют при вторжении в дом. Рис ввел имя Холдера в поисковую систему и получил доступ к нескольким страницам Facebook, ни одна из которых не принадлежала агенту DCIS, базирующемуся в Южной Калифорнии. Он прокрутил страницу вниз, пока не нашел страницу LinkedIn для "Джоша Холдера — Министерство обороны”. Бинго. Он сделал скриншот страницы и открыл приложение Signal, введя свой пароль.

Он вытащил салфетку из кармана рубашки и ввел в строку поиска список персонажей, который он дал Кэти. Ее учетная запись была запущена, поэтому он добавил ее в качестве ”друга" и отправил ей сообщение.

это твой друг из green beans coffee, этот парень как-то вписывается, он напечатал, сославшись на их первоначальную встречу в Баграме для аутентификации, прежде чем прикрепить скриншот учетной записи Джоша Холдера.

Он удалил историю поиска, выключил телефон и положил его в карман, когда принесли его сэндвич. Десять минут спустя его патрульная машина выезжала со стоянки, направляясь в сторону Коронадо.

ГЛАВА 22

Ресторан Bottlefish

Брентвуд, Калифорния

BOTTLEFISH ТЕХНИЧЕСКИ НЕ открыт до 11:30 утра, но звонок помощника Хорна владельцу позволил убедиться, что менеджер прибыл пораньше, чтобы открыть дверь вовремя для встречи в 9 утра. Хорн был мажоритарным инвестором в новое ресторанное предприятие и хотел, чтобы эта встреча прошла за пределами его офиса Capstone. Точка доступа в Брентвуде была открытой, чистой и привлекательной, что резко контрастировало с темами, намеченными для обсуждения.

Когда мужчины прибыли, каждого проводили к кабинке, где его ждал графин с кофе. Ряд за рядом за стеклянной стеной были горизонтально расставлены винные бутылки, что заставило Сола Агнона пожалеть, что он не выпил несколько бокалов заранее. Джош Холдер доставлял ему крайне неудобства. Он не был особенно большим или громким; именно его полное отсутствие эмоций нервировало Сола. Холдер помог спланировать всю эту операцию в качестве доверенного лица Хартли вместе с Маркусом Бойкиным, который представлял интересы Capstone. Ни один из мужчин, казалось, не придавал никакого значения человеческой жизни, но между ними было ключевое различие: у Холдера не было проблем с тем, чтобы совершить собственное убийство.

Майк Тедеско и Сол Агнон неловко сели рядом на одной стороне кабинки из уважения к третьему участнику их встречи. Холдер прибыл последним, в его накрахмаленной белой рубашке с расстегнутым воротом и темно-сером пиджаке от костюма, выглядевшем слишком изысканно для государственного служащего. Как только все собрались, менеджер удалился в свой небольшой кабинет, чтобы обеспечить им полное уединение. Холдер презрительно кивнул обоим мужчинам, когда скользнул на свое место напротив них. Никто не произнес ни слова, пока он долго наливал себе чашку кофе и медленно добавлял сливки и искусственный подсластитель. Он сделал глоток, прежде чем, наконец, взглянуть через стол на Агнона и Тедеско.

“Итак, в чем дело?”

“Эм ... Мистер Хорн хотел, чтобы мы лично поговорили с вами о Джеймсе Рисе”.

“Что насчет него? Твои контакты провалили засаду за границей, которая должна была убить его, а затем тупые бандиты, которых ты нанял, чтобы облить его дом из шланга, даже не дождались, пока он вернется домой. Теперь ты хочешь, чтобы я это исправил, верно?”

“Ну, видите ли, мы надеялись... ”

“Мы?”

Агнон оглядел пустую комнату и, наклонившись вперед, понизил голос. “Мистер Хорн надеялся, что вы сможете устранить цель.”

Холдер покачал головой, явно испытывая отвращение. “Ребята, вы что, настолько тупые? Этот парень выживает в засаде в Афганистане, я ‘покончил жизнь самоубийством", единственный оставшийся в живых, а затем случайное вторжение в дом уничтожает его семью. Тебе не кажется, что было бы немного подозрительно, если бы он внезапно оказался мертвым в этот момент? Можем ли мы отдать копам и прессе немного чести?”

Агнон начал говорить, но остановился, глядя на Тедеско в поисках поддержки.

Мужчина повыше, наконец, заговорил. Он тоже был запуган Холдером, но его отношения с их общим наставником придали ему смелости. “Джош, Хорн говорил с Джей Ди, и он предложил помощь. Я поговорил с ним, и у него есть решение для нас ”.

“Решение?”

“Он предложил нам воспользоваться "спящим активом". Он сказал, что вы поймете, что он имел в виду ”.

“Джей Ди сказал тебе это?” Настроение Холдера смягчилось при упоминании о его создателе дождя.

“Да, он сказал, что это был лучший способ убрать Риса, не вызывая подозрений. Учитывая всю огласку, вызванную фиаско в Афганистане, а затем вторжением в дом, Хорн думает, что этот конкретный спящий агент не вызовет такого рода подозрений. Здесь многое поставлено на карту, Джош.”

“Хм ... Если этот вариант обсуждается, я согласен, что мы должны двигаться вперед с ним. Если Джей Ди предложил это, я сделаю так, чтобы это произошло ”. Холдер сделал еще один глоток кофе, прежде чем уставиться прямо на Тедеско. “Ты держишься?”

“Что вы имеете в виду?”

“Я имею в виду, что такого рода вещи - не твое дело. Ты сможешь держать себя в руках, или мне тоже нужно приглядывать за тобой?”

“Я? Я в порядке, Джош. Не беспокойся обо мне ”.

“Только не проявляй слабость к нам, Тедеско, нам нужны все в автобусе. Как поживает твоя хорошенькая жена?”

“С ней все в порядке. Я в порядке ... серьезно.”

“Хорошо. Теперь, если вы нас извините, у нас с мистером Агноном есть пара вещей, которые нам нужно обсудить.”

“Хм, ладно. Дайте мне знать, что вам от меня нужно.” Тедеско поднялся из кабинки и нервно направился к двери, задаваясь вопросом, что же такого они не могли сказать при нем.

• • •

Коронадо, Калифорния

Той ночью Рис спал лучше, чем когда-либо с момента последней операции за границей. Он проснулся без будильника в 6:45 утра, плеснул немного холодной воды на лицо и посмотрел в зеркало над раковиной. Восемнадцать лет прыжков из самолетов и вертолетов наряду с поднятием тяжестей и тренировками по боевым приемам на матах дали о себе знать. Он выглядел уставшим. Ему не было и сорока, он был удивлен, что в его густых темных волосах все еще не было признаков седины, хотя он заметил, что в пробивающейся бороде начали пробиваться ее крупинки. В целом, он чувствовал себя очень удачливым, избежав разрушительных последствий боя относительно невредимым, в то время как многие другие военнослужащие вернулись с театра военных действий сломленными телом, разумом и духом. Рис неуклюже прошаркал на кухню и обнаружил, что кофейник пуст. Лорен рано вставала и всегда готовила кофе. Он знал, что такие маленькие напоминания, как это, будут будоражить горе от ее смерти до конца его жизни, и он ничего не мог с этим поделать. Ничего, кроме как убить всех ответственных. Он отказался от кофе и надел свою спортивную форму.

Каждому боевому развертыванию в качестве SEAL предшествовал период обучения, во время которого члены команды физически и морально готовились к предстоящим опасным задачам. Небольшие ошибки в бою могут привести к тому, что люди вернутся домой в мешках для трупов, а такие навыки, как стрельба, подрывы, использование средств связи и оказание первой помощи, быстро портятся. Рис знал, что ему предстоит битва другого рода, и убедиться, что его тело и разум готовы к этому, было первым шагом в его личной подготовке.

Готовясь к своей ранней утренней пробежке, Рис проделал серию активных растяжек, прежде чем посмотреть на iPod shuffle в своей руке. Он поколебался секунду, прежде чем нажать СЛУШАТЬ нажимает кнопку и закрывает глаза. Это была ошибка Лорен. Он знал, что музыка вернет его обратно к ней. Он хотел, чтобы она была с ним, но он также знал, что, когда придет время заняться делом, он не хотел бы отвлекаться. Однако прямо сейчас это подогрело бы его. Нажатие СЛУШАТЬ прикрепив устройство к рукаву рубашки, он был вознагражден песней “I Will Wait”, одной из любимых песен Лорен группы Mumford & Sons. Он вспомнил, как слушал его вместе с ней, завернувшись в одеяло на лужайке на концерте поздней осенью, тайком потягивая виски, которое Лорен тайком пронесла в зал в ботинке. Когда они впервые встретились в колледже, Рис не мог вынести пристрастия Лорен к фолк-року. Он предпочитал более жесткий саунд, но вскоре она обратила его, и они провели много вечеров под звуки губных гармошек, барабанов, скрипок и гитар групп со всего мира, с несколькими песнями Хэнка, Вэйлона, Хаггарда и Кэшем, добавленными для пущей убедительности. С плейлистом Лорен, вибрирующим в его наушниках, он начал пробежку, которая должна была привести его к семимильной петле вокруг острова.

Он пробежал первую милю в медленном и ровном темпе, а затем начал делать интервалы по две минуты каждый: бежал в жестком, почти спринтерском анаэробном темпе, а затем переходил на обычную пробежку. На последней миле пробега он сошел с тротуара на белый песок пляжа, тот самый песок, по которому он бегал во время BUD / S почти два десятилетия назад. Его ноги кричали, когда он боролся, чтобы продвинуть свое тело вперед по мягкому песку, ускоряя темп так сильно, как только мог. Он пробежал свою добровольную финишную черту позади знаменитого отеля Del Coronado, присоединившись к веренице отдыхающих, возвращающихся с беззаботной прогулки по пляжу, направляясь к скоплению сооружений, которые, как говорят, вдохновили Изумрудный город в классическом романе Л. Фрэнка Баума "Волшебник страны Оз". Потный парень в тренировочной одежде делал тебя практически невидимым в большинстве районов Соединенных Штатов, особенно в отелях. Он прошел в вестибюль девятнадцатого века и воспользовался бесплатным Wi-Fi.

Его ждало сообщение от Кэти.

Я нашел кое-что, что вам нужно посмотреть.

Когда мы можем встретиться?

Рис ответил, у меня больше нет работы, так что я в порядке, когда угодно, скажи мне, где ты будешь.

Рис секунду постояла, уставившись на экран и надеясь, что она вошла в систему и ответит немедленно. Она сделала.

Сегодня вечером у меня репетиция ужина в честь подруги по колледжу, которая выходит замуж. Я остановлюсь в отеле Hyatt на Хантингтон-Бич. Можете ли вы быть там между 4 и 6?

я могу. я найду тебя, Рис напечатал, выключая устройство и спускаясь по ступенькам к главному входу в отель, чтобы позавтракать по дороге домой.

ГЛАВА 23

Хантингтон-Бич, Калифорния

РИС РАЗВЕРНУЛ ПАТРУЛЬНУЮ МАШИНУ занял место на парковке у пляжа и направился по пешеходному мосту к отелю Hyatt. Он был одет в брюки цвета хаки, оксфордскую синюю рубашку на пуговицах и синий блейзер. Он с таким же успехом мог бы сойти за продавца или парня, направляющегося на репетиционный ужин, в городском камуфляже во всей красе. Он прошел мимо лужайки, где организаторы вечеринки вносили последние штрихи в то, что, как он предполагал, должно было стать мероприятием, на котором присутствовала Кэти. Судя по тщательно продуманной обстановке и украшениям, он был почти уверен, что отец жениха работает не на зарплату военно-морского флота.

Он хотел избежать вестибюля, если это вообще возможно, но предположил, что для доступа ко всем дверям, выходящим на пляж, требуются ключи от номеров; он был прав. Он достал свой телефон и поднес его к уху, как будто разговаривая. Когда он увидел загорелую отдыхающую пару примерно его возраста, возвращающуюся после дня, проведенного за выпивкой у бассейна, он сказал “Хорошо, пока” своему воображаемому абоненту и последовал за ними через двери. Он прошел по главному коридору к лифтам и нашел домашний телефон на маленьком столике. Он поднял трубку и сразу же услышал звонок.

“Служба обслуживания гостей, чем я могу вам помочь?”

“Не могли бы вы соединить меня с мисс Буранек, пожалуйста? Б-У-Р-А-Н-Е-К.”

“Одну минуту, пожалуйста”.

“Алло?” - спросил я.

“Кэти, это я. Я здесь. В какой комнате вы находитесь?”

“Двадцать два тридцать один. Второй этаж, восточная сторона здания. Отличный вид на ничто.”

“Увидимся через минуту”.

Рис прошел мимо лифтов и поднялся по лестнице на второй этаж. Он бродил по коридорам в направлении, которое, как он предполагал, было восточным, пока не увидел указатель, указывающий ему на числовую коллекцию комнат, в которую входила и ее, и постучал в дверь.

Она немедленно открылась, и его челюсть чуть не ударилась об пол. Кэти, очевидно, была одета для репетиции ужина. На ней было облегающее черное коктейльное платье, подчеркивающее ее стройное, подтянутое телосложение. Ее волосы были распущены, и она сияла с нанесенным как раз нужным количеством макияжа. На ней не было обуви, что делало ее почти на целый фут ниже Риса.

“Боже, какого ты роста? Шесть два? ” спросила она, приподнимаясь на цыпочки для пущего эффекта.

Люди всегда думали, что Рис выше, чем он был на самом деле.

Она удивила Риса, крепко обняв его, и он неловко напрягся. Не уверенный в том, как реагировать, он похлопал ее по спине, как будто обнимал свою бабушку.

Боже, как она вкусно пахнет, подумал он с чувством вины.

“Прости, я любительница обнимашек”, - сказала Кэти, пока Рис стоял, потеряв дар речи. Она оглядела его с ног до головы. “Ты хорошо убираешься. Проходите, садитесь. У меня есть куча вещей, которые я хочу тебе показать ”.

Она вытащила папку из чего-то похожего на пляжную сумку и разложила серию фотографий на маленьком столике возле балкона номера. Она села на один из стульев, а Рис занял другой. Фотографии были напечатаны на обычной бумаге для принтера, поэтому разрешение было невелико, но их все равно можно было разобрать.

“Я извлек все это, используя базу данных в Fox. Я работаю на них фрилансером, поэтому они предоставляют мне офисное помещение, когда мне это нужно, и доступ к их системам для исследований. У них чрезвычайно сложная база данных и возможность поиска с использованием технологии распознавания лиц. У меня нет своего имени пользователя или чего-то еще, поэтому потребовалась бы некоторая работа, чтобы выяснить, что я тот, кто его поднял. ”

Она показала первую фотографию, которая была увеличенной версией снимка головы из профиля агента DCIS в LinkedIn. Мужчине, изображенному на фотографии, вероятно, было чуть за сорок, подтянутый, с прической, которая делала его больше похожим на телеведущего, чем на федерального агента. “Это, как вы знаете, Джош Холдер. Он, по-видимому, был следователем армейского уголовного розыска, прежде чем наняться в Министерство обороны. Агенты DCIS занимаются множеством дел о мошенничестве с контрактами, но их полномочия довольно широки. Насколько я могу определить, он из Северной Вирджинии и переехал сюда относительно недавно.”

Когда она достала следующую фотографию, Рис не смог сдержать своего шока. Это была одна из тех фотографий, которые делаются фотографами пула вне слушаний в Конгрессе. На нем был изображен министр обороны, прогуливающийся по офисному зданию Лонгуорт-хаус, окруженный чем-то похожим на команду помощников для игры в регби. Ближе всех к секретарю подошел не кто иной, как Джош Холдер.

“Что он делает с министром обороны?” - Спросил Рис.

“Это действительно хороший вопрос. Что делает агент правоохранительных органов Министерства обороны среднего звена, идущий рядом с министром обороны и, вероятно, следующим президентом, Лоррейн Хартли? Насколько я могу судить, он никогда не работал в службе безопасности, и ничто не указывает на то, что он является частью ее персонала ”.

Третья фотография, которую сделала Кэти, была скриншотом из светского журнала в Лос-Анджелесе и на ней был изображен одетый в смокинг Холдер, стоящий среди группы завсегдатаев вечеринок на шикарном благотворительном мероприятии.

“Кто этот парень?” Рис размышлял вслух.

“Согласно журналу, это Сол Агнон. Я запустила поиск по нему, и он является сотрудником этого человека ”, - сказала Кэти, указывая на высокого мужчину в центре фотографии. “Стив Хорн. Крупный финансист. Он управляет Capstone Capital, который является фондом прямых инвестиций. Они выполняют большую международную работу. Другой парень на фотографии - Майк Тедеско, аффилированный с Capstone и хорошо известный сборщик средств для Хартли.”

“Этот парень, Майк, покидал кабинет адмирала в тот день, когда меня вызвали на ковер”.

“Ну, это не совпадение. Каким-то образом все эти парни связаны, Джеймс, и я готов поспорить, что, чем бы они ни занимались, замешаны большие деньги и много важных людей. Я не смог узнать намного больше. Помимо LinkedIn, Холдер очень мало делает в социальных сетях, и поиск по общедоступным записям не дал большого результата. Единственный способ, которым я вообще нашел эти фотографии, был с помощью программы распознавания лиц. ”

“Я не знаю, как тебя за это отблагодарить, Кэти. Это дает мне кое-что, на что можно опереться. Я действительно ценю вашу помощь. Иди, наслаждайся своей вечеринкой ”.

“Рад помочь, и я не собираюсь спрашивать, что вы собираетесь делать с этой информацией, потому что я почти уверен, что не хочу знать. Просто будь осторожен ”.

“Подойдет. Могу ли я получить это?” Спросил Рис, указывая на фотографии.

“Они твои”. Кэти засунула их обратно в папку и передала ее Рису.

“У меня назначена встреча на завтра, чтобы проверить мою голову. Я дам вам знать, как все пройдет ”. Он протянул руку, и она отбросила ее в сторону, приблизившись для объятий.

“Я же говорил тебе. Я любитель обнимашек”.

ГЛАВА 24

Ассоциированные с головой и позвоночником

Ла-Хойя, Калифорния

РИС ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ в клинике, чтобы подготовиться к 6: 30 утра, но он не мог уснуть, поэтому встать вовремя на прием было совсем не сложно. Он бы не признался в этом, но он более чем немного нервничал из-за биопсии. Он не только знал, что они собирались что-то воткнуть ему в мозг, но и результаты могли подтвердить, что он действительно умирал. В дополнение к событиям последних недель, все это было немного ошеломляюще, но в то же время в каком-то странном смысле освобождало.

Звонил другой мир, тот, с которым были его жена и дочь. Он был уверен, что не хотел умирать в постели после мучительной битвы с опухолью головного мозга. Знание того, что его смерть была неминуемой и гарантированной, сделало то, что он должен был сделать, еще более ясным. Его ничто не сдерживало. Фактически, смерть толкала его вперед. Он умрет, мстя за свой отряд и свою семью. Это была бы хорошая смерть: смерть воина.

Персонал клиники не мог бы относиться к Рису лучше или пойти дальше, чтобы успокоить его. Недавняя реклама "Морских котиков" и их дерзких миссий дала общественности представление о том, чем ребята вроде Риса занимались десятилетиями. Люди старались изо всех сил быть полезными, когда узнали, чем Рис зарабатывает на жизнь, и, хотя он ценил все это, ему было несколько некомфортно от такого внимания. Он не чувствовал, что американская общественность должна ему что-либо в обмен на его службу. Он чувствовал себя счастливым, имея работу, которую он любил в течение стольких лет, работая среди одних из лучших солдат в мире.

Клиника была архитектурным чудом: бетон и стекло с деревянными вставками, которые придавали ей теплый и естественный вид. Спроектированный и специально построенный как клиника позвоночника и нейрохирургии мирового класса, он явно рассчитан на тех, у кого есть планы медицинского обслуживания консьержа. Насколько Рис мог судить, в здании не было ни ожидания, ни других пациентов. Это был просто лучший уход, который можно было купить за деньги.

После заполнения некоторых документов и ответов на ряд вопросов, заданных одной из медсестер, его отвели в палату, где провели компьютерную томографию с помощью устройства, прикрепленного к его голове. Затем его провели в смотровую, где менее чем через десять минут ожидания в комнату вошел лысеющий мужчина лет шестидесяти.

“Коммандер Рис, я доктор Герман, спасибо, что пришли”.

Несмотря на имя, акцент и происхождение мужчины были явно латиноамериканскими.

Рис встал, чтобы пожать мужчине руку. “Спасибо, что приняли меня, сэр, я действительно ценю это. Ваш персонал был замечательным ”.

“Это ерунда, коммандер. Позвольте мне рассказать вам, что мы собираемся сделать сегодня ”, - продолжил он, переходя к делу. “Мы собираемся взять биопсию образования в вашем мозге, чтобы увидеть, что это такое. Процедура, которую мы будем использовать, называется стереотаксической биопсией. У нас есть точное местоположение внутричерепного поражения по результатам компьютерной томографии. На самом деле мы используем координаты, вероятно, аналогично тому, как вы делаете при навигации. Компьютер выдает нам карту и сообщает, где войти в череп. Мы установим так называемую стереотаксическую рамку на вашей голове, которая направит иглу в нужное место. Мы собираемся сбрить очень небольшую часть вашей кожи головы и нанести вам местную анестезию; вы будете бодрствовать в течение всей процедуры ”.

Глаза Риса расширились, несмотря на то, что он был проинформирован и изучил процедуру заранее.

“Я знаю, это, возможно, звучит пугающе, коммандер, но это очень рутинно. Я уверен, что вы сталкивались с гораздо худшим в своей карьере. Я сделаю очень маленький надрез, и мы будем использовать дрель, чтобы войти в череп. Опять же, я не хочу, чтобы вы беспокоились, но я хочу, чтобы вы знали, чем мы занимаемся там, когда работаем. В этот момент мы введем иглу в ваш череп и возьмем несколько образцов из разных областей поражения, чтобы их можно было проанализировать в лаборатории. Затем я зашью тебя, и ты сможешь отдыхать здесь столько, сколько захочешь. Когда вы почувствуете, что готовы к этому, вы можете идти домой. Нет необходимости оставаться на ночь, пока все идет по плану, и я здесь, чтобы убедиться, что все идет по плану. У вас есть ко мне какие-либо вопросы, коммандер?”

“Да, сэр, ну, я полагаю, вы видите кучу из них?”

“Да, коммандер, каждый день”.

“Этот выглядит плохо? По результатам сканирования, я имею в виду.”

“Я всего лишь механик, коммандер Рис. Моя работа - зайти и захватить немного салфеток. Я бы не отличил хорошее место от плохого. Есть еще вопросы?”

“Ах, да, еще один. Сколько мне осталось бы жить, если результаты биопсии подтвердятся как раковые?”

“Это трудно сказать, коммандер. Слишком много факторов, которые нужно взвесить и учесть. В этом случае мы позаботимся о том, чтобы у вас были лучшие в данной области специалисты, оценим результаты и обсудим варианты и перспективы. Я знаю, что это не очень конкретный ответ, и за это я приношу извинения. Давайте не будем сейчас этим заниматься. Давайте сначала выясним, с чем мы имеем дело. Затем мы спланируем дальнейший путь. Звучит хорошо?”

“Да, сэр. Давайте сделаем это ”.

“Еще раз, постарайтесь не волноваться. Я обещаю, что мы вернем все на свои места. Мои сотрудники подготовят вас, и я вскоре увижу вас ”.

“Спасибо, док”.

“Мы всегда рады вам. Благодарю вас за вашу службу этой стране ”.

Рис задавал свои вопросы не потому, что он беспокоился о смерти, а потому, что он беспокоился, что может умереть до того, как сможет выяснить, почему были убиты его отряд и семья, и до того, как он сможет разобраться с ответственными.

Процедура не была действительно болезненной. Это было странное чувство, знать, что кто-то прорезает дыру в твоем мозгу; слышать сверло было самой нервирующей частью. Рис пару часов отдыхал в клинике под наблюдением медицинского персонала, прежде чем его выписали.

Они отправили его домой с парой рецептов, которые он выполнил на обратном пути в Коронадо. Было странно садиться за руль после того, как ему только что просверлили череп, но на самом деле не было никого, кого можно было бы подвезти. Он принял предписания в соответствии с указаниями и осторожно забрался в постель, проведя остаток дня и вечера с перерывами во сне и обдумывая свой следующий шаг.

ГЛАВА 25

Военно-морская десантная база

Коронадо, Калифорния

АДМИРАЛ ПИЛЗНЕР ВСТАЛ во дворе его дома, финансируемого налогоплательщиками, на военно-морской базе десантных войск Коронадо с видом на залив Сан-Диего. Прибрежный дом на Рендова-Серкл был огромен, даже по стандартам уровня флага, и закрывал обзор и доступ в отсек капитанам низшего ранга и одному или двум командирам, которым посчастливилось занять пустое место для жилья.

Жилье на базе часто заполнялось офицерами того типа, которые думали, что проживание в непосредственной близости от своих боссов может помочь им в продвижении по службе. Это создало обстановку, полную зависти и ревности к их женам, некоторые из которых занимали позиции своих мужей с ядовитым пренебрежением к элементарным приличиям, без каких-либо официальных правил и к которым мало кто из супругов был готов. Никто не придавал такого значения рангу своего мужа, как миссис адмирал Пилзнер. Она управляла “клубом жен” почти так же, как ее муж управлял WARCOM, что делало ее еще менее популярной среди жен морских котиков, чем ее муж среди своих мужчин.

Они встретились во время первой командировки адмирала Пилзнера на Филиппины. Дома ему никогда особо не везло с женщинами. Его статус офицера SEAL привел его ко многим первым свиданиям, но его раздутое чувство собственного достоинства гарантировало, что дальше дело редко продвигалось. Когда младший лейтенант Пилзнер встретил дружелюбную местную филиппинскую девушку, которая уделила ему время, он решил, что она “та самая”. Со своей стороны, будущая миссис Пилзнер видела в американском офицере талон на питание для своей семьи, стабильный доход в бедной стране с ограниченными возможностями, и она не собиралась упускать этот шанс. В течение нескольких месяцев Ларисса Катакутан стала Ларисой Пилзнер и в конечном итоге получила гражданство США.

Ассимиляция не была проблемой для новой невесты; она взяла на себя управление банковским счетом своего мужа и научилась пополнять его кредитные карты. Хотя это вызвало у адмирала большой финансовый стресс, он чувствовал себя обязанным обеспечить ее постоянным потоком новых черных мерседесов, ее любимой машины. Миссис Пилзнер больше всего на свете любила парковать машину на зарезервированной для флагманских офицеров парковке в базовом комиссариате или PX, выставляя напоказ свои драгоценности и, соответственно, свой статус перед преимущественно филиппинскими упаковщиками продуктов. У пары никогда не было детей, не потому, что они не могли, а потому, что они оба были слишком эгоистичны, чтобы дать то, что требуется в родительстве.

Сегодня даже адмиралу понадобился перерыв от ее непрекращающихся разговоров, придирок и сплетен. Пока она общалась по скайпу с родственником на Филиппинах, адмирал Пилзнер откланялся и вышел во двор, чтобы позвонить по мобильному телефону, который он использовал только для одного контакта.

Его первый звонок был направлен на полный ящик голосовой почты, который, как знал адмирал Пилзнер, был специально заполнен. Его второй звонок тому же контакту был отправлен его помощнику.