28

Опустившись на глубину шестидесяти футов, Оливия словно бы оказалась в сказочном сне или перенеслась на другую планету. В красном гидрокостюме и со всей подводной амуницией она зависла над краем пропасти, утес под ней отвесно обрывался в бездну. Можно было бы оттолкнуться от края, сделать сальто и плавно опускаться вниз. Мимо плыла рыба-собака. От этого чуда было глаз не отвести: ярко оранжевая, круглая, как футбольный мяч, глазищи огромные и тоже круглые, рыженькие ресницы, ну просто из диснеевского мультика. На Оливию налетела стайка зеркально переливающихся сине-зеленых рыб, в пятидесятые годы таких изображали на банных махровых полотенцах. Ее инструктор Дуэйн, хлипкий длинноволосый хиппи двадцати двух лет от роду, показал ей знаками, чтобы проверила давление в баллонах. Она посмотрела на манометр. Прошло пятьдесят минут, а кажется – не больше пяти. Оливия подняла голову туда, где на поверхности ярко играло солнце. Просто не верится, что она так глубоко, до чего же ей здесь хорошо, привольно. Надо только помнить главное: не паникуй и дыши глубже.

Она с сожалением начала подниматься, следуя за развевающейся в воде гривой тщедушного Дуэйна, всплывала медленно, чувствуя, как надувается ее жилет-компенсатор, и понемногу стравливая воздух. Она вынырнула на поверхность, и другой мир ошеломил ее: ослепительное солнце, синее небо, веселый ряд деревянных домиков на берегу, таком разочаровывающе близком. Ей-то казалось, что они на неизмеримой глубине, за сотни миль от цивилизации, и вдруг вода такая мелкая, можно чуть ли не встать на дно.

Они с Дуэйном поплыли к сарайчику Рика и там, ухватившись за поручень лестницы у помоста, стащили маски – да здравствует подводное плавание! Закинули пояса с грузилами на деревянный настил, отстегнули баллоны, ожидая, пока к ним подойдут и помогут их поднять. На скамейках возле сарайчика сидели несколько человек и что-то горячо обсуждали. На Оливию с Дуэйном никто не обратил внимания.

– Что стряслось, мужики? – крикнул Дуэйн: Он забрался на помост и помог подняться Оливии.

– Привет, Дуэйн, – отозвались из компании. – Ничего такого внизу не заметили?

– Ничего. Одна сплошная красота. Вода голубая-голубая.

Они зашагали по деревянному настилу помоста, и Оливия почувствовала, что ноги у нее слегка дрожат. Долго же они пробыли на глубине. Дуэйн опустил маску в бочку с пресной водой и стал полоскать. Потом протянул ей бутылку холодной воды.

– А ты стала блондинкой, – заметил он.

Оливия потрогала волосы. Они были жесткие от соли.

– Так тебе лучше, чем с рыжими.

– Вот и верь рекламе, обещали, что месяц не смоется, – вздохнула она и окунула свою маску в бочку.

– Слушай, Рик, а в чем дело? Случилось что-нибудь? – спросил Дуэйн, когда они с Оливией подошли к сарайчику.

Рик был среди парией самым старшим, крепко сбитый усатый канадец, чем-то напоминавший учителя из дорогой частной школы.

– Исчезли буйки над Пещерой Моргана, – объяснил Рик; он подвинулся, чтобы Оливия могла сесть, потом залез в холодильник и протянул ей бутылку содовой. – Фредерик спускался туда со своими клиентами и встретил в туннеле группу Артуро с катера, с Роатана, те плыли навстречу. Артуро сказал, что оставил буек, но когда Фредерик поднялся, никакого буйка не было. Люди Феррамо постарались, не иначе.

Оливия вздрогнула, услышав имя Феррамо, но тут же взяла себя в руки.

– А в субботу кто-то поставил буек, когда внизу никого не было, – подхватил еще один парень. – Артуро увидел его и спустился проверить, а там никого нет. Придется сидеть целыми днями в лодке и наблюдать за всеми, кто ныряет, иначе нас так и будут морочить.

– Что ж, можно и посидеть, только одной лодкой здесь не обойдешься, – мрачно пригрозил Дуэйн.

Компания стала расходиться. Дуэйну захотелось проводить Оливию до пансиона мисс Рути.

– О ком это они там говорили? – небрежно спросила она.

– О парнях из-за Тыквенного Холма. У них там жутко роскошный курорт для любителей подводного плавания. Кое-кто говорит, что его владелец – арабский нефтяной король. Они хотят избавиться от всех прочих ныряльщиков, чтобы только их клиенты могли спускаться в здешние пещеры и тоннели. Вот ведь гады.

– И что, у них в отеле действительно живут любители подводного плавания?

– Так говорят, только я не верю. У него там сплошные профессионалы-водолазы, сварщики-подводники. И потом, такой огромный пирс. Ну скажите, зачем на Попайяне нужен такой пирс?

Оливия лихорадочно соображала.

– Сварщики? А разве можно что-нибудь сваривать под водой? И чем?

– Ацетиленом.

– А он может взорваться?

– Может, если его смешать с кислородом.

– Даже под водой?

– Конечно. Ну вот мы и пришли. Придете вечером в «Ведро крови»?

– Да, может быть, – неопределенно сказала она. – Увидимся.

Оливия поспешно поднялась к себе и принялась переворачивать страницы газеты, ища статью о взрыве, которую давеча начала читать. Взрыв произошел в туристическом комплексе, и ответственной за это событие считают «Аль-Каиду».

«Судя по данным предварительного расследования, главным компонентом взрывчатой смеси был ацетилен. Ацетилен легко доступен, им пользуются водолазы при подводных сварочных работах».



Бар «Ведро крови» мог кого угодно сразить наповал. Деревянная хибара с каменным полом, неструганая деревянная стойка, бармен без единого зуба. У стойки сидели трое местных, все столики и скамейки заняты хиппующими туристами.

Оливии понравилось царящее в их среде отношение к демонстрации сексуальной привлекательности. Выставление ее напоказ сурово осуждалось, равно как и манифестация финансовой состоятельности. Появиться на их вечеринке в голеньком топике и мини-юбке было немыслимо, так же дико, как в строгом деловом костюме от Маркса и Спенсера или в болотных сапогах. Здесь было принято одеваться в выгоревшие потрепанные балахоны, которые, возможно, и соответствовали размеру владельцев, когда те уезжали из Хельсинки или Стокгольма, но за полгода подводного плавания, рисово-гороховой диеты и дизентерии стали им велики как минимум на два размера.

Увидев Оливию, Дуэйн замахал рукой, приглашая сесть рядом. Трое местных у стойки оглушительно захохотали. Она обернулась и поняла, что один из них с увлечением рассказывает анекдот, даже зад приподнял с табурета.

Ребята, которых Оливия видела возле сарайчика Рика, потеснее уселись на деревянной скамейке, давая ей место. Один травил байку на жаргоне ныряльщиков, повествуя о каком-то происшествии, в котором были замешаны люди Феррамо.

– Он поймал одного парня в Пасти Дьявола, тот спустился туда, не оставив наверху буйка, ну он и перекрыл ему воздух.

В бар вошел Мортон Си, и Оливия вся подобралась.

– Господи! А тот что?

– А тот ему перерубил Эй-С[29]...

Мортон Си подошел к группе парней позади стойки и приветствовал собравшуюся здесь честную компанию картинно-мужественным жестом, как будто все они – члены одной и той же лос-анджелесской банды. Она глядела на него во все глаза.

–...и стал дышать через его бисидишник[30]...

Мортон заметил, что она смотрит на него, и поднял в воздух свою бутылку пива. На его лице что-то мелькнуло – может, он слегка улыбнулся, а может, и нет.

–...и они добрались до ESA[31], пока он не ухитрился снять баллоны и снова открыть клапан.

К их столику подошел мужчина, по виду хиппи семидесятых годов: длинные волосы, длинные усы, на макушке лысина.

– Здорово, Рик. Слушай, не свозишь ребятишек на Белл Кей?

– А на хрен мне это надо?

Длинноволосый медленно, плотоядно ухмыльнулся.

– Поделимся.

– Тогда конечно свожу! Собирайтесь. Рейчел-из-Англии, ты с нами?



Как выяснилось, вчера вечером море выбросило на берег Попайяна большой пакет кокаина, и обитатели городка по-братски его разделили. Вот умора, если бы это был тот самый пакет, который Оливия вышвырнула из окна гостиницы! Невероятно, конечно, но была бы в этом некая приятная завершенность.

На островок Белл Кей поплыли почти все посетители «Ведра крови»» целой флотилией надувных дайверских лодок. По пути мотор одной из лодок вдруг заглох. Оливии было приятно, что на помощь сидящим в ней пришел Мортон Си. Он дернул стартер мотора, поковырялся в дроссельном клапане, потом вынул подвесной мотор из воды. Поколдовал над ним несколько минут, поставил на место, рванул раз-другой трос – двигатель работал идеально.

Перед тем как отплыть, сбросились на галлон рома в пластиковой канистре и на два галлона апельсинового сока. Высадившись на островке, который был не больше ста ярдов в окружности и к тому же необитаем, развели костер и принялись смешивать напитки в скорлупе кокосов. Оливии вспомнились школьные вечеринки, когда все стараются угадать, с кем им выпадет потом целоваться, изображают притворное безразличие и то и дело нервно хихикают. Кто-то пел, перебирая струны гитары, нюхали кокаин, передавали друг другу косяки. Народ стал рассаживаться вокруг костра, села и Оливия.

Оказывается, она все это время остро ощущала присутствие Мортона Си, незаметно наблюдала за ним, и если он вдруг заговаривал с какой-нибудь девушкой, впадала в легкую панику. Как все это восхитительно – словно им по четырнадцать лет. Он ее будто и не замечал, но раза два их взгляды встретились, и после этого никаких слов уже было не нужно. Мортон Си устроился по ту сторону костра, она пила апельсиновый сок с ромом, от кокаина отказалась, но когда ей предлагали косяк, делала затяжку и внимательно всматривалась в строгое лицо, освещенное светом костра. В поле ее зрения ворвался Дуэйн, его жидкие прямые волосы свешивались на физиономию.

– Рейчел, глянь-ка туда, вон за те деревья, – таинственно зашептал он. – Там вертолет, видишь? Его замаскировали ватой. Он воровато оглянулся и побежал к деревьям вприпрыжку, по-обезьяньи.

Кокаин начал оказывать свое действие. Справа от Оливии разгорелся жаркий спор, причем спорящие пламенно соглашались друг с другом.

– Ты прав, черт возьми, прав на все сто!

– Верно, ребята, ей-богу верно!

– А я что говорю? Именно это я и говорю!

Кто-то подошел к огню, бормоча: «... наши чувства могут дать нагл ощущение реальности, которая кажется именно той реальностью и действительно имеет к той реальности отношение, но на самом деле ею не является», ткнул носком ботинка в огонь, чертыхнулся и рухнул на землю.

Оливия откинулась назад и закрыла глаза. Кто-то привез с собой переносную магнитолу, и сейчас поставили французский амбиент. До чего же хороша травка, как от нее легко, весело, хочется смеяться, любить.

– А ты перекрасила волосы.

Оливия открыла глаза. Рядом с ней сидел Мортон Си и смотрел на огонь.

– Это от солнца.

– Может быть, – он прилег рядом, опершись на локоть, его глаза не отрывались от ее лица. Сейчас он наклонится чуть-чуть и поцелует ее...

– Давай пройдемся? – шепотом предложил Мортон.

Он помог ей встать и за руку повел к берегу. Оливии нравилось прикосновение его руки, сильной и шершавой. Тропинка обогнула скалу, костер скрылся из вида, и он остановился. Откинул с ее лица волосы и пристально посмотрел на нее своими серыми властными глазами. В лунном свете четко обрисовался мужественный овал его лица. Какой он взрослый, крутой, наверно, немало ему пришлось пережить. Он взял ее лицо в руки и поцеловал, дерзко, грубо, вдавив ее в скалу. Целоваться он умел, это факт.

Его руки властно скользили по ее телу. Оливия обняла его за шею, пьяная от поцелуя, и стала ласкать мускулистую спину. И вдруг нащупала под рубашкой ремень. Провела по нему пальцами до бедра и почувствовала, что он оттолкнул ее руку.

– У тебя что, пистолет?

– Нет, детка, это оттого, что ты так близко, – прошептал Мортон Си.

– Он в каком-то странном месте.

– Нужно уметь удивлять, – он ловко просунул руку в ее джинсы. Господи, ей как будто снова шестнадцать лет.

Вдруг раздались какие-то вопли. Из-за скалы выскочил Дуэйн и уставился на них во все глаза, тупо жуя резинку. На его лице выразилось глубокое огорчение, он отвернулся.

– Слышь, парень, лодка возвращается, – с обидой сообщил он.

Оливия и Мортон оторвались друг от друга и стали приводить в порядок одежду. Мортон Си обнял ее за талию, и они пошли обратно к костру. Он засмеялся коротко и резко.

– Господи, как же теперь загнать этот сброд в лодки?

Рик полез на кокосовую пальму – наверняка высматривал оттуда вертолет, замаскированный то ли ватой, то ли чем-то еще. Дуэйн резво скакал по берегу, все так же увлеченно жуя резинку. Отколовшаяся от общей массы группа забрела в лагуну, люди танцевали в воде, махая над головой руками. В догорающем свете костра согласные друг с другом спорщики кричали, чуть не срывая голос:

– А я что говорю? Именно это и я говорю!

– И я всегда это говорил, говорю и буду говорить!

Мортон Си вздохнул и принялся собирать веселую компанию.



Ветер утих, море было чернильно-черное и очень тихое. Разговор зашел о Феррамо. Дуэйн ужасно взволновался, стал показывать всем огни на оконечности острова и при этом отчаянно работал челюстями.

– Сейчас на Попайяне слова нельзя сказать, разве мы знаем, кто работает на них, а кто нет. Завтра я туда пойду, честное слово. Пойду, и пусть они потом хорошенько поразмыслят, что к чему.

– Охолони, парень, – сказал Мортон Си. – Уж очень ты накумарился.

– Пора им показать, кто здесь хозяин, – кипятился Дуэйн. – Это же полный идиотизм. Мы знаем пещеры лучше, чем они. И проучим их, нечего к нам лезть. – Он глядел в пустоту стеклянными глазами, челюсти ходили ходуном, одна нога тряслась как заведенная.

Оливия вздрогнула от холода. Мортон Си притянул ее к себе и накинул ей на плечи свой свитер.

– Так теплее? – прошептал он. Она блаженно кивнула. – Ты об этих людях что-нибудь слышала?

Она покачала головой, пряча глаза. Ей вдруг стало неловко оттого, что она знает Феррамо.

– Только то, что все говорят. А ты?

Им передали косячок, и Мортон Си, глубоко затянувшись, тоже покачал головой. Оливия заметила, что он не втянул дым в легкие, а сразу же выдохнул его.

– Но курорт их посмотреть хочу. А ты?

– Да я собиралась, мне нужно для моей статьи, а теперь вот стало страшновато.

– Ты что же, журналистка? – он протянул ей косяк, и их пальцы встретились.

Дуэйн все бушевал по поводу Феррамо и Тыквенного Холма.

– Надо что-нибудь придумать и покрепче их припугнуть. Чтобы у них затряслись поджилки. Чтобы они навсегда о пещерах забыли.

– На кого ты работаешь?

– Я в свободном полете. Сейчас вот пишу статью о дайвинге для журнала «Elan». А что здесь делаешь ты?..

Оливия прикусила губу, потому что рука Мортона сжала ее колено и медленно поползла вверх.

Возле пансиона мисс Рути они остановились в тени деревьев. Она подняла на миг голову с его груди, и ей показалось, что шторы на одном из окон раздвинулись, и в свете лампы мелькнул чей-то силуэт. Оливия поспешила спрятаться в тень.

– Пустишь меня к себе? – прошептал Мортон Си, прижимаясь щекой к ее щеке.

Колоссальным усилием воли она заставила себя чуть отстраниться от него и покачала головой.

– Что, гостям запрещено оставаться на ночь?

– Только в присутствии дуэньи.

– Ты завтра будешь нырять?

Она кивнула.

– Когда?

– Часов в одиннадцать.

– Я тебя потом найду.



Поднявшись к себе, Оливия заметалась, как тигрица. Что за мука это воздержание, она же не монашка, сколько можно терпеть!

Загрузка...