Опасный ангел (СИ)

9

ДАНИЛА

Вот зачем? Зачем, бл**ь, я приехал к её дому? Только ещё хуже себе сделал. Ведь продержался уже целую неделю! Надеялся, что сумею избавиться от наваждения и вернусь к нормальной жизни.

Но нет, заезжаю во двор именно в тот момент, когда маленькая шлюшка получает деньги от очередного клиента. И это снова мужик, который ей годится в отцы. Хотя мне было бы не легче, если бы она замутила с моим ровесником. Судя по слухам, циркулирующим в универе, Лера и там успела обслужить довольно многих.

Стискиваю руль, впиваюсь ногтями в кожаную оплётку, рычу сквозь зубы, как раненый зверь. Отвращение и злость рвут сердце в клочья.

Как же так?! Эта синеглазая матрёшка с виду невинный цветочек, да и по разговору тоже. Больно думать, что Лера прошла и огонь, и воду, и медные трубы. Наверняка, клиенты-долбоё*ы требуют от неё максимальной отдачи, с наслаждением имеют во всех позах, трахают и в рот, и сзади.

Твою же мать! Противно.

Я знаю, что у девчонки есть оправдание. Лерина непутёвая мамашка влезла в долги, её поставили на счётчик, угрожают расправой. Теперь мать и дочь вдвоём отрабатывают неподъёмную — по их меркам — сумму. Лера хватается за любую работу, включая горизонтальный формат.

Моё изворотливое сознание то и дело заводит жалостливую песню: девочка не виновата, она стала жертвой обстоятельств. Она любит свою мать, боится за её жизнь, вот и впряглась.

Но зачем мне эти объяснения? Да, Лера выживает, как может, ей не позавидуешь. Но суть не меняется. Девчонка испачкана грязью, от которой ей вовек не отмыться. Я не должен смотреть на Леру, не должен приближаться, прикасаться…

Даже если бы у неё до меня был один-единственный парень, я и тогда бы бесился от ревности. А эту сладкую матрёшку, наверное, поимело уже полгорода.

Полный пи*дец.

Твержу, как мантру: забудь её, выкинь из головы. Но она продолжает торчать занозой, мучает, не отпускает…

Что же делать?

С головой ухожу в работу, только бы не думать о Лере. Неделю поджариваюсь в аду, бьюсь с собой насмерть. Но эта битва проиграна заранее. Не выдерживаю, сдаюсь. Прыгаю в тачку и мчусь к Лериному дому…

ЛЕРА

Поднимается шлагбаум, и мы заезжаем на территорию жилого комплекса премиум-класса. Это пять тридцатиэтажных башен из бетона, алюминия и стекла в самом центре города. Данила оставляет машину у подъезда и протягивает мне руку — как тогда в магазине.

Сквозь входную группу из затемнённого стекла мы заходим в лобби, и я теряю дар речи. Под ногами блестит чёрный мрамор с белыми прожилками, на стенах — световые панно, а высоко над головой завис гигантский светильник из серебряных полусфер.

— Сюда, — Данила сжимает мою ладонь и тянет к лифтовому холлу. Послушно семеню следом.

Мысли в голове спутались клубком пряжи. Пока мы ехали по городу, я переживала, что в квартире прекрасный юноша начнёт ко мне приставать. К подобному варианту я ещё психологически не готова. Мои эротические фантазии в отношении Данилы находятся на отметке обнимашек и поцелуев. Вряд ли это удовлетворит молодого мужчину.

Конечно, мне хочется внимания и нежности, но я прекрасно понимаю, что не дождусь этого от мажора.

— А ты один живёшь? — спрашиваю, волнуясь.

— А ты думаешь, я везу тебя знакомиться с предками? — уголок упрямого рта дёргается в надменной усмешке.

— Нет… Конечно, я понимаю, что ты уже съехал от родителей!

— Я это сделал пять лет назад.

— Просто подумала, вдруг у тебя там кошка… или собака. Или подружка!

Данила закатывает глаза.

Вот не понимаю я его! Он так странно себя ведёт… Разговаривает презрительно, высокомерно, однако руку мою так и не выпустил, всё ещё крепко её сжимает.

Боюсь, что от волнения ладонь станет влажной, и Данила это почувствует…

Лифт останавливается на двадцать восьмом этаже, коридор выглядит так, словно мы находимся в дорогом отеле. Массивную дверь мой спутник открывает без ключей — по отпечатку пальца. Я видела такое только в фильмах. Да и всё остальное — тоже. Невольно сравниваю этот дом с нашей блочной многоэтажкой, где в подъезде облупленные стены, а ступеньки крошатся от старости.

— Ого, какую квартиру тебе купили родители! — ахаю восхищённо, едва попадаю внутрь. Размеры жилища поражают моё воображение. Тут комфортно разместилась бы семья из пяти человек.

— Причём тут мои родители?

— Они явно на тебя денег не жалеют! Вау, какой вид!

В панорамных окнах плещется жидким золотом вечерний город, он далеко внизу. Сверкающее полотно расстилается до самого горизонта.

Заворожённо изучаю потрясающую картину, а потом вдруг вижу в окне своё отражение. За моей спиной стоит Данила, возвышаясь на целую голову, и не сводит с меня глаз. Долгие десять секунд мы пристально смотрим друг на друга…

От этого увлекательного занятия нас отрывает звонок в домофон — наверное, привезли пиццу.

Точно, это курьер с большой картонной коробкой. Ощущаю мгновенный и неприятный спазм желудка — последний раз я ела ещё утром и сейчас буквально умираю от голода.

— А где можно помыть руки?

Данила молча кивает в сторону двери, находящейся на другом конце просторной комнаты, и я сразу туда отправляюсь. По пути успеваю обалдеть, увидев на рабочем столе гигантский тройной монитор. Никогда ничего подобного не видела. Наверное, именно здесь умный старшекурсник работает, не для игрушек же он использует такую навороченную технику.

Пока мою руки, опять разглядываю себя — теперь уже не в окне, а в огромном зеркале с подсвеченным контуром. Ванная комната вся в серых тонах, словно из бетона, фактурные поверхности сумрачно поблёскивают, а чёрная душевая кабина похожа на капсулу из космической лаборатории.

Когда выхожу, Данила сидит на диване, на коленях у него ноутбук, рядом небрежно валяются ещё два. В нерешительности замираю напротив, смотрю, как его пальцы с бешеной скоростью летают над клавиатурой.

— Иди, ешь, — бросает небрежно, не отрывая взгляд от экрана.

Звучит немного обидно, будто он решил покормить собачку.

— Лучше тебя подожду.

— Я всё равно не буду.

— Почему? — искренне удивляюсь.

Как можно отказаться от пиццы — горячей, с пылу с жару! Она так соблазнительно пахнет… И ведь Данила сам сказал, что собирался где-то со мной поужинать, значит, он тоже хочет есть.

— Иди, не отвлекай меня. Ты наверняка голодная. В холодильнике есть вода и сок.

Снова стучат клавиши.

Ну, и пожалуйста, мы не гордые.

Направляюсь к кухонному острову, где лежит коробка, беру кусок пиццы с ветчиной и грибами… Мм! Объедение. Осмелев, открываю серебристый холодильник и выуживаю из него бутылку с соком. Попутно отмечаю, что, вообще-то, в холодильнике мышка повесилась.

Но чему удивляться — Данила, вероятно, питается в шикарных ресторанах или пользуется доставкой. Кухонная техника сверкает, будто только что из магазина. В шкафах минимум посуды и никаких припасов — заметила, когда искала стакан.

Вдруг вижу себя со стороны и поражаюсь картинке. Тусуюсь в квартире самого Ангелова, хозяйничаю тут, лопаю пиццу и пью сок, как ни в чём не бывало! Благодаря тому, что Данила одел меня с головы до ног, сейчас я не выгляжу в этих шикарных апартаментах инородным объектом. Стильные брюки, модный джемпер… Да меня запросто можно принять за подружку Данилы, которая забежала к нему в гости!

Помечтаю об этом пару минут.

Кстати, не увидела ни одной девчачьей вещицы — ни в прихожей, ни в ванной, ни в гостиной. Почему-то этот факт согревает душу. Интересно, продолжает ли Данила встречаться с Никой? Спрашивать не буду, один раз уже попыталась и нарвалась на грубость. Но ясно, что в этой квартире юноша живёт один.

— Так, всё готово. Дам тебе вот этот комп. Для учёбы и интернета самое то.

Данила закрывает ноутбук и засовывает его в сумку-чехол.

— Спасибо… Но я боюсь брать такую дорогую вещь…

— Думаешь, снова украдут?

— Угу.

— Что ж у вас там не квартира, а проходной двор?

— Как-то так. Мама у меня очень… мм… общительная.

— А моя умерла, — вдруг признаётся Данила, и в этой короткой фразе столько горечи и скрытой душевной боли, что я вздрагиваю и невольно отступаю на шаг.

— О-о, мне так жаль… А когда это произошло? И что случилось с твоей мамой?

Лицо парня в одну секунду каменеет, я пугаюсь, что мои вопросы доставляют ему мучение. Вот я дура, зачем лезть человеку в душу!

— Извини, пожалуйста, — шепчу виновато.

— Пойдём, отвезу тебя домой.

— Данила, я могу сама на маршрутке доехать! Отсюда много транспорта ходит! Ты не волнуйся!

— Я совсем не волнуюсь, Лера, — цедит насмешливо, вновь превращаясь в знакомого мне вредного мажора. — Идём же.

Обратный путь проходит в полном молчании. Мой спутник ведёт машину и думает о чём-то, а на меня не обращает никакого внимания. Но сейчас мне этого и не надо, я и так плыву от обилия впечатлений. Я побывала в квартире Данилы, увидела, как он живёт. Получила от него ценный гаджет, который так мне необходим. Узнала, что у парня случилось горе…

Когда автомобиль останавливается у подъезда, я открываю рот, чтобы ещё раз горячо поблагодарить моего прекрасного принца, но меня останавливают неожиданным вопросом:

— Лера, какой у вас с мамой долг?

Поперхнувшись от изумления, лихорадочно соображаю, каким образом Данила мог узнать о нашей задолженности за коммуналку. Сразу же становится не по себе. В голову закрадывается подозрение, что ловкий айтишник взломал мой аккаунт в соцсетях — ему это раз плюнуть. Сумел же он разблокировать приложение и вернуть мне заработанные чаевые!

В личке я жаловалась Зое, как безалаберно поступила маманя. Похоже, она перестала оплачивать счета уже пару лет назад. Раньше все процессы контролировала бабушка, она и маму держала в ежовых рукавицах. А когда бабули не стало, мать постепенно покатилась по наклонной плоскости.

— Данила, откуда ты знаешь?! Ты взломал мои соцсети?

Дёргается, хмурится.

— Я таким не занимаюсь. Так сколько же вы должны вернуть? И ваш долг увеличивается?

— Конечно, он увеличивается! — роняю с горечью. Опускаю голову и начинаю рассматривать сумку с ноутбуком, лежащую у меня на коленях.

Долг растёт, как на дрожжах, потому что накапливаются пени. Но если бы мы с мамой вдвоём навалились, то смогли бы закрыть его за три месяца. Да вот только у моей развесёлой родительницы другие приоритеты: всю зарплату она молниеносно спускает на выпивку и угощение для дружков.

— Какая сумма, Лера? Говори.

— Зачем тебе это? Там очень много, Данила…

— Я жду.

— Почти сто тысяч, — выдыхаю обречённо. Подозреваю, что настойчивый молодой человек не отстанет и рано или поздно всё равно вытрясет из меня информацию.

Глаза Данилы на секунду вспыхивают удивлением. Наверное, для него эта сумма ничтожна, ему странно, что можно переживать из-за таких копеек.

— И ты вынуждена отрабатывать этот долг, — констатирует мрачно, даже с примесью отвращения и брезгливости.

— Да, приходится… А куда мне деваться! — отвечаю с вызовом.

Даниле не понять, каково это, когда в карманах пусто, дома шаром покати, а денег ни гроша. Богатый папа обеспечивает сынуле роскошную и беспечную жизнь. Ещё неизвестно, что стало бы с мажорчиком, если бы он очутился в моей ситуации.

— Лера, я переведу тебе деньги. Всю сумму.

— Что?! Нет! Данила, не вздумай! Ещё чего не хватало! — подхватываюсь я. — Ты что такое придумал?! Ты и так уже очень сильно мне помог. Одежду купил, ноутбук дал…

— Я переведу деньги, — упрямо повторяет парень. — И, надеюсь, твоя маман больше не угодит в историю. Вы с ней одинаковы. Яблоко от яблони…

Становится обидно, что Данила пренебрежительно отзывается о моей маме. Да, она у меня не является образцом добродетели, но я её всё-таки люблю.

Смотрю парню прямо в глаза и твёрдо заявляю:

— Предупреждаю, если ты переведёшь деньги, я найду способ тебе их вернуть! Даже не думай!

Данила кривит красивый рот, презрительно поджимает губы. Замечаю, как от злости трепещут крылья носа.

— Тогда… На складе… — произносит медленно, словно через силу. — Почему ты отказала жиробасу? Сначала поехала с ним, а потом решила продинамить… Почему? По цене не сошлись? Мало предложил? Или вообще не захотел платить?

Смысл сказанного Данилой доходит до меня не сразу. Его слова настолько чудовищны, что мозг отказывается их понимать. Сейчас меня будто окатили из ведра ледяной водой, а потом сразу столкнули в жерло вулкана — прямо в пульсирующую оранжевую лаву.

Это продолжается ещё пару минут — меня бросает то в жар, то в холод. Я уже вся трясусь, губы дрожат. Дикое возмущение клокочет в груди, опаляя изнутри.

— Да что ты такое говоришь?! — наконец взрываюсь я. — Как ты смеешь?! Ты вообще нормальный?!

— Но ты же поехала с тем придурком, которого я потом разукрасил, — угрюмо напоминает Данила.

— Он работу мне предложил! Сказал, что поедем в офис! А вместо этого заманил на склад! Зачем ты выдумываешь обо мне гадости? Да, я один раз сглупила… Потому что мне очень нужна работа! А ты сразу зачислил меня в проститутки!

Захлёбываюсь словами, голос срывается, в глаза и горло словно насыпали битого стекла… Хватаю сумку с гаджетом и, повернувшись, отправляю её на заднее сиденье.

— Забери свой ноутбук, он мне не нужен! Мне вообще ничего от тебя не нужно! — кричу в отчаянии. Шарю в карманах и достаю пачку сторублёвок, которую мне дал Халк. — Вот это за одежду! Остальное я тоже тебе верну, даже не сомневайся! Узнаю в магазине, сколько ты заплатил, и всё компенсирую! В гробу я видала такие подарки и такую помощь! Чтоб ты провалился, Ангелов! Я тебя ненавижу!

— Забери это немедленно, — рычит Данила и силком запихивает деньги обратно в мой карман. — Не вздумай ничего мне возвращать! Ещё не хватало, чтобы ты отсасывала кому-нибудь, чтобы со мной рассчитаться.

Задыхаюсь от возмущения, судорожно хватаю ртом воздух. А в следующее мгновение размахиваюсь и отвешиваю Даниле звонкую пощёчину. Ладонь обжигает болью, но я ещё не выплеснула свою ненависть, одной пощёчины для этого мало. В бешенстве начинаю колотить негодяя как придётся, но через три секунды Данила перехватывает мои запястья.

— Да успокойся ты, истеричка!

— Больше никогда не подходи ко мне! — кричу сквозь слёзы. — И не вздумай приезжать, ясно?! Отпусти немедленно!

Данила разжимает стальной захват, и я выскакиваю из машины. Хлопаю дверью и, рыдая, бегу к крыльцу. Меня будто вываляли в грязи, облили помоями…

Какая гадость!

Теперь я поняла, почему Ангелов смотрел на меня, как на ползучее насекомое, почему с его губ не сходила презрительная ухмылка. Я для него мелкая шлюшка, которая крутится, как может, зарабатывая на жизнь минетом и перепихоном.

Но разве я давала повод так обо мне думать?!

Ненавижу его, ненавижу!