Опасный преступник (1986 - 1)

18. Глава. Предложение, от которого сложно отказаться.

Десять минут пролетели незаметно. Уинстон сел на стул и задремал после бессонной ночи.

- Мистер? – его потряс за плечо вчерашний таксист, - Вы?

- Я.

- Извините, от вас пахнет…

- Выйдем, поговорим.

Похоже, сантехник уже выменял часы на как минимум одну бутылку, поэтому не успели водитель с пассажиром выйти, как за спиной раздалось жизнерадостное бульканье.

- Меня ищет Мерфи, - уверенно сказал Уинстон, - И дает за меня большие деньги.

- Точно? – удивился таксист.

На самом деле, нет. Ведь зачем искать по городу человека, которого вчера достоверно забрали в Министерство Любви, а там не то сломали, не то потеряли, но не вернут даже за деньги.

- Неточно. Мне нужен душ, любая чистая одежда и хороший обед с пивом на сдачу. Как привезешь, сразу из бара набери Мерфи. Через пять минут прискачут Костюмы и заплатят очень щедро.

- Очень?

- Как я вчера или больше.

Какой сейчас смысл куда-то бежать? Дома появляться нельзя, Бонни мертва. Не на работу же идти. Кстати, о работе. Плезенс, скорее всего, с начала рабочего дня в восемь часов займется эвакуацией отдела. Надо его успокоить.

- И останови у любого телефона на улице.

Таксист мог бы позвонить Мерфи сразу. Но он не стал. Он скромно поинтересовался, что произошло этой ночью, и Уинстон, не вдаваясь в подробности, рассказал, что бежал от Костюмов, попал в полицию, в комнату сто один, убил двоих умников, бежал через подземелья и всю ночь по ним блуждал, пока не нашел выход в Сент-Панкрас. Какие могут быть секреты у без пяти минут покойника.

- Куда Вы теперь? – спросил таксист, выудивившись обратно.

- Надо было сразу сдаваться Мерфи. Пуля в лоб это хороший вариант после всего, что было. Только вымоюсь и выпью на прощание.

Душ в таксопарке. Чашка крепкого кофе. Или продукта кофеинсодержащего, идентичного натуральному. Неважно. Одежда с миру по нитке.

Тот самый скрытый паб, где когда-то Стивен Дадли рассказывал про теневую экономику. Рабочий день еще не начался. Повар с барменом курят у входа.

- Налей мне для начала «Гиннеса», друг. И я голодный, как волк.

- Мы еще не открылись.

- Знали бы вы, где он был вчера, вы бы ему за счет заведения налили, - сказал таксист.

- И где же? – скептически спросил бармен.

Таксист карикатурно прикрыл рот ладонью и полез шептать в ухо.

- Точно? – спросил бармен, - Не очень верится.

- Дай ему позвонить и посмотри, кто приедет, - ответил Уинстон, - А мне налей «Гиннеса».

Уинстон пил, ел и никуда не торопился, когда к нему за столик подсел «ноль пять три пять» и двое суровых ирландцев. Уже знакомые по встрече у Бонни Фил и Мэтт. Похоже, таксист сначала съездил за ними, а сейчас повезет всех к Мерфи.

- Доедай и пойдем, - сказал Фил.

- Босс хочет с тобой поговорить, - сказал Мэтт.

- Четыре шота виски и счет! – крикнул Уинстон.

Бармен принес пять шотов, а счет не принес.

- За счет заведения, сэр.

Уинстон сразу закинул в себя виски.

- Ты что-то знаешь? – спросил Мэтт у бармена.

- Не больше, чем вы, - пожал плечами бармен и повернулся к Уинстону, - Вы были правы, сэр. Есть вещи, которые нельзя прощать никому. Зря только сбежали от наших.

- Я и от ненаших убежал.

- Из самого Министерства Любви, этот парень не соврал? Прямо из комнаты сто один?

- Не соврал.

- Прибили кого-то из этих сучьих детей? – руки бармена задрожали.

- Двоих.

- Не болтай, - сказал Фил.

- Забей, - махнул рукой Мэтт.

- Чтобы он как-нибудь выкрутился, - бармен поднял с подноса один из шотов.

Костюмы и таксист взяли свои рюмки, кивнули и молча выпили.

Уинстон, будучи немного навеселе после пива и виски, подробно и жизнерадостно изложил Мерфи и Костюмам свои приключения, начиная со встречи с Грегори, и даже не впал в депрессию, рассказывая про то, как он пытался спасти Бонни.

- Это все? – спросил Мерфи.

- Почти, - набравшись наглости, ответил Уинстон, - Можно меня просто расстрелять без всяких американских извращений? Вывести в чистое поле, поставить к стенке и пустить пулю в лоб. Обещаю не оживать.

Мерфи улыбнулся. Костюмы, глядя на него, тоже улыбнулись.

- Думаю, можно. Да, Босс? – сказал Мэтт.

- Я думаю, что он нам нужен живым, - ответил Мерфи.

- Почему, Босс?

- Я правильно понимаю, что этот парень сам зачистил все следы? Чистильщики говорят, уходя из квартиры, он оставил труп, но ничего, что связывало его с нами.

- Да, Босс.

- Говорят, он никого не сдал ни фараонам, ни умникам?

- Да, Босс. Если бы он кого-то сдал, нам бы это уже сто раз икнулось. Уже бы черные воронки по Лондону летали и чистильщики метались.

- Сбежал из комнаты сто один?

- Да, Босс. Фараоны его отдали умникам, а умники его точно по-хорошему не отпустили. Не придумал же он, что сбежал. Если бы откупился, так бы и сказал.

- За ночь прошел под землей половину Лондона, вышел живым и первым делом позвонил на работу.

- Да, Босс.

- Значит, он надежный.

- Позвольте с Вами не согласиться, Босс. Он создает проблемы. Он убил одного умника у себя дома, троих черных где-то за городом и двух умников в их логове.

- На себя посмотрите. У всех тут руки в крови.

- Они это так не оставят.

- Он ведь не первый из нас, кто убил черного или умника.

Костюмы переглянулись, вздохнули и перекрестились. Уинстон с детства не видел, чтобы кто-то прилюдно перекрестился.

- Он надежный. Умный. Смелый. Верный. И, главное, удачливый, - сказал Мерфи.

- Но умники… - неуверенно ответил Мэтт.

- Умники свою задницу в штанах не всегда находят.

- Фараоны найдут.

- Они не скажут фараонам, что от них сбежал арестант. Не будут позориться.

Костюмы пожали плечами. Повисла пауза.

- Это все? Я могу идти? – удивленно спросил Уинстон, - Возвращаться к работе?

Он подумал, что вдруг у него снова есть дом и работа. Только без Бонни. И где-то в ее квартире, всеми забытый, лежит в сумочке Веблей-Скотт калибра .455. Надо просто пойти на черный рынок и купить один патрон. Он не знал, где на черном рынке подпольные оружейные магазины. Но мог бы спросить «ноль пять три пять», этот точно знает.

- Нет. Как раз ты останься, а вам, парни, спасибо. Можете идти.

Костюмы вышли.

- Говорят, что ты знаешь русский, - сказал Мерфи, когда дверь закрылась.

- Более-менее.

- Для отчаянного парня есть задача за пределами Лондона.

- Далеко?

- Берешься?

Уинстон подумал и решил, что хуже уже не будет. Бонни мертва. Он сам в розыске. У Мерфи вряд ли заготовлено много вариантов, где Смит остается в живых. В принципе, и пуля в лоб тоже приемлемый вариант, но почему бы не умереть в бою. Немалую роль в принятии решения сыграла бессонная ночь и виски после пива.

- Берусь. Далеко?

- По ту сторону фронта.

- Конкретно где?

- В Скандинавии.

- Что надо делать?

- Отвезти одного человека туда и привезти другого оттуда. Мне нужен надежный парень, который говорит по-русски и умеет стрелять. При нормальном ходе событий вы все вернетесь живыми.

- Но я не солдат.

- Мы работаем не с солдатами. У русских тоже есть теневики. Если тебя не убьют, то мы тебя вытащим.

- Давно Вам понадобился переводчик с русского? Пока все это не началось, Вы мне не предлагали.

- Я почему-то думал, что ты не возьмешься, - ответил Мерфи, - Формально, по анкетным данным, ты подходишь. Знаешь русский, умеешь стрелять. В сложной ситуации делаешь, что говорят, и не путаешься под ногами. Но я думал, что по духу ты не рисковый. У тебя было хорошее место, где ты ценный специалист и уважаемый человек. Денег хватало, да ты и не жадный. Зачем предлагать тебе работу, от которой ты откажешься?

- А сейчас…

- А сейчас ты убийца в бегах и в розыске. Без работы, без дома, без семьи.

Старое лондонское кладбище. Простая белая плита. «Бонни Крикет, 1955-1988». Что полагается делать, навещая могилы близких людей? Молиться?

Не спрашивайте женщину о ее возрасте. Бонни всегда выглядела на двадцать пять. Она показывала свой альбом с приклеенными фото, но без единой даты. Женщины бы поняли, сколько ей, вспоминая, в каком году такие шляпки были в моде. Мужчины бы не задумались об этом. Черно-белые фотографии, студийные и любительские. Цветные на дорогущий американский «поляроид».

Всегда одна. Или ее мужчины не хотели попадать в кадр, или она не хотела показывать кому-то фотографии бывших. Ни одного кадра с подругами или с родными. Или где-то остался семейный альбом. Последний любовник не стал ей настолько близок, чтобы знать о его существовании.

Не стал близок, но стал счастлив. Она работала над этим.

- Тебе нравится английский язык? Прекрасно. Студенты поставили «Ромео и Джульетту» полностью на новоязе.

- Не умеешь плавать, но хотел бы? Это просто. Я знаю, где тебя научат.

- Мужчины могут показать тебе мир пива и стейков, но в мир тортов и пирожных тебя приведет только женщина.

- Ты мудрый опытный мужчина в самом расцвете сил. И все знаешь про секс. Но каждая женщина по-своему уникальна, и со мной ты попробуешь так, как не делал с другими.

- Иногда для счастья достаточно просто сидеть на лавочке, обнявшись и склонив головы друг к другу.

Странно, что он был с ней счастлив, не будучи влюблен. Вся их история от первой встречи до последней прошла абсолютно не так, как с Джулией. Наверное, не бывает стандартов счастья, и каждое счастье уникально и неповторимо.

Он вытер слезы и подумал о других родных, на могилы которых он мог бы прийти, но никогда не придет. Живы ли папа с мамой? Жива ли сестра? Где они живут, или где они лежат? Где похоронены деды и прадеды? Что связывает человека с Родиной, когда у него не осталось ни родных, ни близких? Могилы предков или родной дом? Партия и Правительство? Адмирал и командир отсека? А теневиков вроде товарища Смита с Родиной связывают такие люди, как Плезенс и Мерфи?

Мерфи стоял в стороне и курил.

- Пойдем, - сказал Уинстон.

- Осталось одно дело, - Мерфи протянул листок бумаги, - Выучи наизусть, а бумажку сожги.

- Что это?

- Склад, где лежат вещи из твоей квартиры. Там же твое наследство.

- Какое наследство?

- У Бонни нет родственников. Ты был ей как муж. Может быть, даже лучше, чем муж. Чистильщики вывезли все личные вещи из ее квартиры. Я мог бы раздать парням, не себе же брать. Но решил, что раз уж ты отомстил за нее, никого не предал и снова с нами, то ее наследство твое по праву.

- Спасибо.

Уинстон абсолютно не претендовал ни на какое наследство Бонни. Он и свои вещи не рассчитывал увидеть, покидая квартиру в последний раз. Но воспитанный человек не забывает поблагодарить, когда есть повод. Даже если думает совсем о другом.