Опекун (СИ)

13 глава

Кейтлин

— Кейт, тебя ни на минуту нельзя оставить одну, — говорил Марк, обрабатывая антисептиком моё плечо. Я поморщилась от боли, но старательно выдержала пытку.

— Я уже сама боюсь выходить из дома, — я натянуто улыбнулась.

— Всё будет хорошо, — тихо сказал Марк.

— Так лучше, — я подвигала рукой и встала с кровати. — Спасибо.

— Не за что, — мужчина не сводил с меня глаз.

— Ты, знаешь, я кое-что вспомнила… — начала я неуверенно.

— И чем же ты хочешь поделиться со мной?

— Я видела наши снимки в прессе, — сказала я.

— Нисколько не удивлён, — он тепло улыбнулся. — Ты, оказывается, интересуешься светскими новостями? — шутливый тон не остался незамеченным.

— Нет! — если бы я сейчас была на кровати, то непременно пульнула в него подушкой. — Это все Реджина, моя сокурсница!

— Да-да, рассказывай теперь, — смеялся он, и я улыбнулась ему в ответ.

В комнату бесцеремонно ворвалась Эмили без стука и какого-либо предупреждения.

— Мари ЧТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ПРОИСХОДИТ? — застыв с улыбкой на лице, я смотрела на взбешённую сестру Марка, ничего не понимая. Мне всегда казалось, что хрупкая и изящная Эмили никогда и никому не сможет причинить вреда, даже если бы была на это способна. Но, увидев её в гневе, я переменила своё решение.

Марк непонимающе посмотрел на неё, тоже пребывая в некотором замешательстве от такого странного поведения сестры.

— Эмили, что случилось? — спросил он спокойно.

— Это я как раз и собиралась узнать у вас! — её голос стал тише, но она все ещё злилась.

— Эмили, прекрати говорить загадками, — попросил Марк. Я тоже не понимала в связи, с чем был поднят такой шум.

— Почему какая-то женщина сначала опаивает моего Уильяма ядовитой дрянью, а потом ещё и покушается на жизнь Кейтлин в её собственном же доме? — голос Эмили стал тише. Мне, к сожалению, не удалось подавить смешок, услышав фразу:

«моего Уильяма».

— Кейтлин, что смешного? Вы совсем из ума выжили? И почему я всё узнаю последней? — она обиженно нахмурила брови.

— Для меня, Кейтлин и Уильяма это стало такой же неожиданностью, как и для тебя.

— Но почему, чёрт возьми, никто из вас ничего мне не сказал? Если бы я случайно не услышала разговор Маршала в холле, то… — её глаза часто заморгали, и в них появились слёзы.

— Эмили, всё же обошлось, — перебил её Марк.

— Обошлось? — истерические нотки в голосе Эмили заставили меня во второй раз за вечер удивлённо захлопать глазами. Мне были небезразличны чувства Эмили, так как сегодня могла пострадать не только я, но и Уильям. — Марк, это уже слишком, ты не находишь?

— Эмили, прекрати, — стальные нотки в голосе Марка наконец-то заставили её перестать обрушивать на нас свой праведный гнев.

— Мне жаль, что это произошло, — она подошла ближе и обняла меня.

— Ничего страшного, Эмили, — улыбнулась я ей в ответ. — Еще пару таких ситуаций, и я сочту, что внутри меня неизвестный природе аномальный магнит, который притягивает к себе неприятности, — попыталась я пошутить. Эмили стояла в нерешительности и переводила взгляд то на меня, то на Марка.

— Я, наверное, пойду, — сказала она понурым голосом и пошла к выходу. — Совсем нет желания говорить на эту тему. Кстати, о фото в газете… — оглянулась она у двери, — отлично смотритесь, — и её маленькая фигурка скрылась за дверью. Мы переглянулись с Марком, мало понимая, что сейчас было. Она, словно маленький ураган, влетела в комнату и, побушевав, удалилась, оставив после себя неприятный осадок вины.

— Вот чертовка, — прокомментировал Марк, запуская пятерню в волосы.

— Но она права, это всё уже слишком. Сегодня мог пострадать Уильям, и если бы не Маршал…

— Тс-с… — он прислонил палец к моим губам. — Ты сильная девочка… — услышала я его шёпот над ухом и почувствовала трепет. — И ты сама это знаешь, — наши глаза встретились, и в который раз я увидела в них всю глубину его души. Что-то на уровне интуиции подсказывало мне, что я медленно, но неминуемо становлюсь его наркотиком, успокоением, от которого он никогда не сможет отказаться…

Этот взгляд… Увидев его хоть раз в глазах мужчины, смотрящего на тебя с таким восхищением, вожделением, дерзостью и одновременно проникновением, будто ему известны все твои мысли, чувства, словно твоя душа не где-то в потаенных глубинах тела, а лежит на поверхности, и её можно читать как книгу: в такие моменты начинаешь понимать, что вся предыдущая жизнь не имела смысла без этих глаз, без этих рук, без этого человека. Так, словно внутри всё было безжизненным до определенного момента. До этого самого момента.

— Марк… — я прижалась губами к его губам, и наши языки, встретившись, закружили в танце, движения которого приводили обоих в чувство глубокой потребности друг в друге. Он нетерпеливо начал стаскивать с меня одежду, не переставая целовать и ласкать мою кожу, вызывая мелкую дрожь во всём теле. Я открыла глаза, чтобы снова увидеть этот самый взгляд и, получив желаемое, улетела в райское облако наслаждения, как только его твердый член одним резким толчком вошёл внутрь.

Наши тела, разгорячённые и влажные от пота, двигались навстречу друг другу. пока не достигли пика наслаждения. Не скрывая восхищения, я смотрела в лицо Марка: его глаза горели огнём, смотрели на меня с обожанием и теплотой, отчего в груди предательски защемило…

Зачем люди встречаются месяцами, оттягивая момент близости как можно дольше?

Единение с человеком в духовном и физическом плане играют определяющую роль, вырабатывая зависимость друг от друга, потребность в том, чтобы души переплетались воедино с физическими телами, порождая сильнейшую эмоциональную связь. Невозможно представить, чтобы в такие моменты не затрагивались самые глубокие струны души… Не отводя взгляда от лица Марка, я чувствовала, что наша связь, выстроенная такими стремительными темпами, только набирала обороты. Любые отношения — это непрочный сосуд, и только в наших силах бережно к нему относиться, чтобы не разбить хрупкое счастье.

Марк

Не в силах отвести взгляда от Кейтлин, которая медленными, но уверенными шагами входила в мою жизнь, становясь её неотъемлемой частью, я поймал себя на мысли, что уже не представляю свою жизнь без неё. Я и предположить не мог, насколько все встанет с ног на голову с появлением девушки в моём доме.

Огорчала только вся эта история с её нерадивым опекуном, которая затянулась и приобретала уже совсем иной характер, когда ко всему прочему подключилась ещё и Вивиан. Ей-то какая была выгода с того, что Генри окажется на свободе?! Если только их не связывало общее прошлое…

Как правило, темные пятна в жизни были практически у каждого человека, и я, к сожалению, не был исключением. Меня передёрнуло от нехороших воспоминаний, отчего Кейтлин пошевелилась в моих объятиях. Девушка тихо посапывала в руках, и в этот момент я был счастлив и спокоен, как никогда. Её хрупкое тело прижималось ко мне; тёмные, шоколадного оттенка, волосы разметались по подушке, и легкий румянец на щеках делал её похожей на фарфоровую куклу.

Несмотря на то, что внешне она была очень нежной и хрупкой, я бы не сказал того же о её внутреннем мире. Кейт, несомненно, обладала мужеством. лишним тому подтверждением стал её сегодняшний отпор Вивиан.

Около её дома пополнилась охрана, но мне всё равно было не по себе оттого, что кто-то строит планы и козни, желая навредить Кейтлин. Ещё одним весьма неприятным событием стал звонок Оливии. Но, как известно, беда не приходит одна. Мне приходилось её терпеть, так как девушка имела прямое отношение к тёмному пятну из моего прошлого, которое, по идее, уже никак не могло отразиться на мне и моей семье. По крайней мере, я надеялся на это. Поэтому, следуя поговорке: «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе», я не стал портить окончательно наши и без того нерадушные отношения, чтобы иметь хоть какое-то преимущество. Уж не знаю, зачем я понадобился ей в этот раз, но, зная её характер, могу предположить, что моё неведение продлится недолго.

Под гнётом тяжелых мыслей, я провалился в сон. Но, по-видимому, и там у меня не было ни одного шанса впасть в спасительное забытьё и расслабиться, потому что во сне Кейтлин покидала меня. Она, молча смотрела на меня глазами, полными боли и слёз. Я тянул к ней руки, пытался дотянуться до неё, но все мои попытки были тщетны, её облик растворялся, словно она находилась в плотном тумане.

— Кейт! — звал я, но облик становился расплывчатее и расплывчатее. Не знаю, сколько продолжался этот сон, но проснулся я от голоса:

— Марк, я здесь. — открыв глаза, я увидел бледное лицо Кейтлин. — Ты звал меня, — я чувствовал себя потерянным и разбитым. Вытерев пот со лба, я откинулся обратно на подушки. Фух! Ещё чуть-чуть, и я стану параноиком. Улыбнувшись в ответ, я привлек её к себе и заключил в крепкие объятия…

День не обещал быть прекрасным. И на то была масса причин, о которых, естественно, Кейтлин было знать ни к чему. Мы позавтракали и разъехались каждый по своим делам. После полудня мне предстояла встреча со следователем и очередные переговоры с партнерами по новому проекту.

Поцеловав Кейтлин на прощание, я спустился вниз и сел в свой автомобиль, собираясь с мыслями и настраиваясь на рабочий лад. Одно грело сердце — счастливый вид Кейт, несмотря на свалившиеся несчастья.

Чтобы разгрузить и без того тяжелый день, я перенес несколько встреч на утро, договорившись с партнерами о встрече в кафе. Сосредоточившись на важных вопросах, я и не заметил, как прошло время. В полицейский участок я приехал заранее, чтобы иметь возможность просто-напросто перевести дыхание и настроиться на другую волну, не переставая думать о Вивиан. Ей удалось уйти, и это лежало на груди тяжелым камнем. Я не знал, что ещё она могла выкинуть, а главное — кому навредить. Поделившись со следователем всей информацией, что у меня была, я получил клятвенные заверения, что поимка Вивиан — временные трудности, которые, несомненно, решатся в нашу пользу. Что же — я потёр лоб — мне больше ничего не оставалось, кроме как довериться полиции и усилить охрану.

Выйдя на улицу, я достал из кармана любимые ментоловые сигареты. Вся эта неопределённость и внезапное появление нового персонажа в деле меня сильно нервировали, поэтому я сорвался и снова начал курить. Пытливо посмотрев на сигарету. я потянулся в карман за зажигалкой, как в следующий момент передо мной появилась рука с маленьким язычком пламени.

— Бретт, отлично выглядишь! — я прикурил и, сузив глаза, пристально посмотрел на девушку.

— Флоренс?! — удивился я, узнавая давнишнюю знакомую. — Не ожидал тебя здесь встретить…

— Ты не поверишь, хотела сказать тебе то же самое, — она достала из сумочки сигареты и закурила вместе со мной. — Я думала, что в прошлый раз ты урегулировал свои проблемы, — тонкие пальцы девушки держали длинную сигарету и. несмотря на весь её невозмутимый вид, я почувствовал, как она нервничала.

Горько ухмыльнувшись, я вспомнил об этих самых проблемах снова, а точнее, о тёмном пятне, которое никак не могло быть приятным воспоминанием.

Удивительно. учёные нашли способ выводить даже самые трудновыводимые пятна на одежде, а вот в жизни почему-то нет…

Пристально посмотрев на девушку, я не знал с чего начать разговор. Флоренс когда-то очень здорово мне помогла, а после бесследно исчезла, не дав мне даже себя отблагодарить. Ведь по сути, именно благодаря её помощи мне удалось окончательно разорвать все связи с Оливией, которая изрядно потрепала мне нервы…

На деловых переговорах с зарубежными партнерами я встретил обворожительную и молоденькую переводчицу по имени Оливия. Белокурые локоны красивого ангела с большими и выразительными глазами цвета морской волны не могли оставить равнодушным никого. Поддавшись чарам юной обольстительницы, я уже представлял её в своей кровати на шёлковых простынях… что в итоге и произошло.

И, скорее всего, она стала бы одной из многих, что привлекали моё внимание на краткосрочное время, если бы не одно "но"… Наутро я проснулся в своей постели, абсолютно ничего не помня: ни то, как она оказалась рядом, и уж тем более какие-либо детали желанной близости. Девушка сидела, закутавшись в простынь, дрожа всем телом. Её лицо было перекошено от испуга, а по щекам текли слёзы.

Обескураженный происходящим, я предпринял попытку воспроизвести в памяти события ночи, но всё что мне удалось — это почувствовать головную боль. Может быть, я сделал девушке больно? Смирившись с бессилием, я снова посмотрел на девушку — её наполненные испугом глаза сверкнули гневом.

— Я не заявлю на тебя в участок только потому, что ты невероятно красив и восхитителен в постели, — произнесла она дрожащим голосом. Недомогание сняло как рукой, и я, вскочив с постели, уставился на неё непонимающим взглядом.

— Что? — Оливия встала с кровати, и простынь, прикрывавшая её тело, упала вниз, открывая заметные кровоподтеки. Я смотрел на неё, ничего не понимая. Она пытается обвинить меня в изнасиловании?! Но я бы так никогда не поступил.

Никогда! Каждая девушка, что оказывалась в моей постели, оказывалась в ней исключительно по собственной воле.

— Это тебе о чём-то говорит? — уверенно спросила она, демонстрируя мне свои СИНЯКИ.

— Нет, — ответил я, твёрдо уверенный в том, что это точно не моих рук дело.

— А в участке, когда с меня снимут показания и проведут экспертизу, скажет многое.

— Нет, — зашипел я, смотря на её тело. Оливия, уже нисколько не смущаясь своей наготы, прошла мимо меня и из вороха белья, небрежно валяющегося на полу, достала телефон.

— Знаешь, что это? — спросила она тихим голосом. Естественно, я ничего не помнил и уже был не так уверен в своей непричастности к синякам на её теле. Я вполне мог перебрать с алкоголем, но… в голове всё равно не укладывалось, что я мог насильственными действиями склонить девушку к близости. Если данная информация и обвинение в изнасиловании просочится в прессу, а тем более, отправится в суд — это будет крах доброго имени моей семьи. — По глазам вижу, что догадываешься. Так вот, в сумочке у меня лежит медицинская карта… Ты знал, что до вчерашнего дня я была девственницей? — медленно до меня наконец-то стало доходить, чего добивалась эта девица…

— Ты могла её лишиться с кем угодно.

— Её я лишилась еще несколько лет назад, — ухмыльнулась она. — Но, как видишь, я подстраховалась, и теперь у кого-то будут серьёзные проблемы, если…

— Что тебе нужно? — я приблизился к девушке и пристально посмотрел в её глаза, которые казалось, ничего не выражали. — Я ведь всё правильно понял?

— Нет, — закричала она, — ты ни черта не понял! Ты изнасиловал меня, и у меня есть доказательства!

— Давай. Покажи мне их, потому что я ничего не помню, освежи мою память, — я сжал кулаки, чувствуя, как во мне закипает ярость.

Оливия покрутила телефоном в руках, довольно улыбнулась, после чего уверенно открыла крышку сотового и протянула его мне в руки с репликой:

— Надеюсь, этих доказательств тебе будет достаточно?

Я с недоверием взял его из её рук и посмотрел на экран. На записи отчётливо было видно лицо Оливии и мой силуэт. Я заигрывал с ней на банкете по заключению сделки, танцуя и шепча что-то на ухо. По всему моему виду была видна заинтересованность девушкой. Все это я помнил. Далее запись прерывалась и начиналась совершенно другая… мы уже находились в моей комнате, я был изрядно пьян и еле стоял на ногах. Но то, что это был я, у меня не было никаких сомнений. Девушка заливисто рассмеялась и произнесла: «Ты такой милый, когда немного пьян…». Грубо схватив девушку за руку, я швырнул её на кровать и заплетающимся языком потребовал, чтобы она перестала снимать. Видимо, эта игра, вконец распалила моё помутнённое алкоголем сознание, раз я позволил себе наброситься на девушку и в порыве (страсти ли?) рвануть часть её одежды на себя.

Даже несмотря на некачественную съемку, послышался звук разрываемой ткани, и грудь Оливии промелькнула на экране телефона. Девушка истошно завопила в ответ на мою силу. И как по мне, сильно переигрывая. Запись была не спишком долгой, но на ней отчётливо был виден мой силуэт… и всё то, что я делал. «Марк, ты делаешь мне больно. Отпусти! — закричал её голос, немного искажённый динамиком телефона. «Пожалуйста, не надо! Ты пьян! — умоляла она». Но я не внял её просьбам и, даже не потрудившись раздеться и снять брюки, расстегнул ширинку и жестко, одним резким движением вошел в неё… На этом видео прерывалось.

Смотря стеклянным взглядом в телефон, я пытался переварить всю увиденную информацию, а главное, понять, как я мог до такого напиться? Очевидно, что эта короткометражка была неоспоримым доказательством против меня. Девушка приблизилась и аккуратно выхватила из моих рук телефон с репликой:

— Мне это ещё пригодится.

— Ты меня чем-то опоила? — отказываясь верить в то, что это был на самом деле я, всё же решил уточнить кое-какие детали.

— Ну, только если чуть-чуть, — прощебетала она заигрывающим тоном.

— Чего ты хочешь? — девушка самодовольно улыбнулась и, обойдя вокруг меня, остановилась у моей спины, обнимая меня за плечи.

— Тебя, — услышал я тихий шёпот около своего уха.

— Тогда к чему все эти сложности? — услышал я свой жёсткий голос.

— Они необходимы. Мне… — она нежно провела губами по моей шее и прижалась обнаженной грудью к спине. Против собственной воли я почувствовал, как возбудился член, желая эту расчетливую сучку. Но остатки мужского достоинства не позволяли даже и двинуться с места, чтобы прикоснуться к ней и ответить на ласку.

Она грациозно обошла вокруг, покрутила телефоном перед лицом и, положив его на стол, томно проговорила:

— Он мне ещё пригодится, — и, облизав мои губы своим языком, спустилась по шее к груди, прокладывая мокрую дорожку.

Словно голодное животное, она припала к моему соску и втянула его в себя, опуская одну из рук в трусы, поглаживая твёрдый член. Держась из последних сил, я запрещал себе поддаться ласкам, но девушка, будто почувствовав мои колебания, сорвала с моих бедер боксеры, и, встав на колени, начала покрывать член легкими, воздушными поцелуями. Закрыв глаза от наслаждения, я едва подавил в себе стон, когда она взяла его в рот и начала посасывать, лаская языком головку. Она творила невероятные вещи, будто мой член был для неё чем-то наподобие трубочки для сока; её губы втягивали меня и выталкивали обратно, доводя до безумия. После нескольких недолгих минут искусных движений её рта я кончил. при этом ощущая себя невообразимо гнусно. Она, не задумываясь, проглотила сперму и, облизав губы, покрыла мой живот поцелуями. Придя в себя от мощного оргазма, я бы должен был почувствовать облегчение, но ничего кроме отвращения не ощущал. Оливия собиралась меня шантажировать и таким образом держать при себе одной только ей известное время. Такое положение вещей меня никак не устраивало. Даже её искусный рот, который делал невероятные вещи, был никак не плюсом в данной ситуации. Я не собирался в двадцать пять лет оказаться связанным по рукам и ногам какой-то расчетливой дрянью лишь из-за того, что та вовремя подобрала время для съемки своего «занимательного кино».

— Тебе же понравилось? — проворковала она.

— Нет, — ответил я резко. Если она думала, что со мной будет невообразимо хорошо, то она очень ошибалась на этот счёт…

— Не будь таким плохим мальчиком, я ведь могу пойти в полицию… — пригрозила она.

— Ты сумасшедшая, — холодно бросил я.

— Уже вижу заголовки в прессе: «Марк Бретт, сын всемирно известного бизнесмена Фрэнка Бретта, обвиняется в изнасиловании…».

— Достаточно! — прервал я. — Что тебе от меня нужно?

Оливия игриво вздернула бровь и улыбнулась:

— Кажется, я тебе несколькими минутами ранее наглядно продемонстрировала своё желание, — она сделала паузу и приторно сладким голоском продолжила, — или тебе, как маленькому мальчику, нужно всё показывать по нескольку раз?

— Нет, повторять не нужно. Мне пора на работу, — бросил я через плечо, подходя к двери в ванную комнату. На самом деле я не собирался ни на какую работу, мне нужно было время, чтобы осмыслить всю ситуацию, а присутствие Оливии только раздражало, не давая собраться с мыслями.

— Хм… ну и ладно. У меня тоже сегодня кое-какие дела, — она залезла в один из моих шкафов и достала новую выглаженную рубашку. Надев её на себя, она подобрала сумочку и телефон и направилась к выходу, громко закрывая за собой дверь. Я перевёл глаза на пол, где осталось лежать её порванное платье и. закрыв глаза от бессилья, пошёл в душ.

На работе Джон нарочито, как будто предчувствуя мое угнетённое состояние, влетел в мой кабинет с расспросами. Деваться было некуда, и я всё ему рассказал как на духу, не упустив ни малейшей детали.

— Да, влип по самое некуда… — грустно подытожил он общее настроение. — Что будешь делать?

Да! А что я буду делать? Меня самого интересовал ответ на этот вопрос. По ходу, мне ничего не оставалось, кроме как играть в игру, которую придумала Оливия.

Только она не учла одного — играть я буду по своим правилам.

Дальнейшие два года прошли в сплошных мучениях. Оливия меняла образы один за другим. превращаясь из блондинки в брюнетку, если заставала в моей постели темноволосую девушку, и наоборот. Не скрою, порой мне доставляло огромное удовольствие, — видеть, как менялось её лицо, когда я менял девчонок, как перчатки. Но и Оливия знала мои слабые места, к сожалению… И после очередного «загула» она тут же начинала размахивать перед носом той злосчастной видеозаписью и требовала объявить в прессе о нашей помолвке. С тех пор я начал вести себя предельно аккуратно, потому как в моих ближайших планах на будущее не было скорой свадьбы.

По воле злого рока, на одном из вечеров, когда я случайно принял Кейтлин за Оливию, то не на шутку увлёкся красивой и юной девушкой. На моё удивление, Оливия беспрепятственно отошла в сторону или была увлечена своими делами, но как бы там ни было, в итоге я сам бросил Кейтлин. Точнее, избавил её от себя; я не мог попользоваться таким чистым созданием как Кейт и причинить девушке столько боли. В конечном итоге Оливия разрушила бы всё и без моего вмешательства. И в тот момент, как нельзя кстати, на горизонте появился отец с предложением расширить филиал в Лондоне. Я посчитал это знаковым событием и, не раздумывая, уехал, ничего не сообщив Кейтлин; я не мог предстать перед ней с грузом нерешённых проблем в лице Оливии и лучшим выходом из сложившейся ситуации нашёл бегство на родину…

Сбросить с себя оковы навязчивой невесты удалось… И в этом мне помогла Флоренс — светловолосая стройная девушка, появившаяся на горизонте, когда я уже отчаялся нарыть какой-нибудь компромат на Оливию. Возможно, это был подарок судьбы за все те мучения, которые я испытал? Знакомство завязалась на фирме у отца; девушка проходила стажировку, повышая квалификацию в юридическом отделе. Симпатичная и раскрепощённая девушка сразу привлекла внимание. мы подружились. Прессинг Оливии в последнее время усилился: та решительно была настроена стать «миссис Бретт», чего я допустить. естественно, не мог Я стал задерживаться на работе под всевозможными предлогами, только бы лишний раз не встречаться с Оливией. В один из таких вечеров Флоренс зашла ко мне в кабинет с документами и застала меня в удручённом состоянии и стаканом виски в руке. Укоризненно покачав головой, она отложила стопку листков в сторону.

— Так дело не пойдет, — выхватила она стакан из моих рук. — Что-то случилось? Или это попытки начинающего алкоголика превратиться в закоренелого? — спросила она с осуждением. Оливия в последнее время порядочно выносила мне мозг. И я не в силах больше держать в себе эту боль, находясь в крепких тисках безысходности, рассказал ей всю историю от начала до самого конца на одном дыхании. Всё это время она внимательно слушала меня, ни разу не перебив.

— В стиле Оливии, — скептически заключила она, а я недоумённо перевел на неё взгляд. Откуда ей было знать, что в её стиле, а что нет? — Наверно пришло время раскрыть маленькую правду? — натянуто улыбнулась девушка, ещё сильнее вводя меня в замешательство. — Собирайся, я отвезу тебя домой, а по дороге всё расскажу. — равнодушно пожав плечами, я застегнул пиджак и, взяв пальто с вешалки, пошёл вслед за Флоренс. Буду откровенным, мне стало любопытно узнать, о чём всё-таки пойдёт разговор.

— Мы давно дружим с Оливией, — я напрягся, когда понял суть сказанных ею слов, но промолчал. — Да, я знала, что вы встречаетесь, но… по её словам выходило, что у вас всё хорошо… — Флоренс мельком посмотрела в мою сторону. — По крайней мере, так она говорила, когда разговор затрагивался личной жизни.

— Это она тебя подослала следить за мной? Ты поэтому втиралась ко мне в доверие? — спросил я прямо терзавший меня вопрос.

— Нет, в тебе сейчас говорит эго уязвленного самца, которого закрыли в стальной клетке. Мы не так давно с тобой знакомы, но, по-моему, я не давала повода сомневаться в своей компетентности и преданности любимому делу.

— Это ты сейчас, типа, как адвокат со мной разговариваешь? — криво усмехнулся я.

— Да. И, как любой страж порядка, я всегда на стороне правды и справедливости, — сказала она серьёзно, окончательно меня запутывая.

— Я не понимаю…

— А тебе и не нужно. Я займусь этим делом. Лично.

Спустя несколько дней Флоренс появилась в моём кабинете и с деловитой важностью положила на стол диктофон.

— Что это? — кивнул я в сторону аппарата.

— Твоя свобода.

Прослушав разговор, который был записан на диктофон, я ощутил, как за спиной начали прорезаться крылья свободы. Внутри всё ликовало, наконец-то было найдено противоядие от чумы под названием «Оливия».

Из разговора, в котором участвовала Флоренс и Оливия, следовало, что я ни в чём был не виноват. Она намеренно опоила меня до невменяемого состояния, чтобы красиво сыграть свою роль. Откровенная запись на телефон и последующий шантаж должны были помочь простой девушке из глубинки стать женой молодого богатея. Всё было изначально подстроено для дальнейшего шантажа! Но теперь у меня имелись встречные доказательства, и я наконец-то мог навсегда порвать с Оливией.

— Флоренс, — я с благодарностью посмотрел в лицо девушки, всё ещё не веря собственному счастью, — но… вы же подруги? — недоумевал я.

— Нет, Марк, — горько ответила Флоренс. — Оливия давно уже потеряла себя и заигралась в нехорошие игры, выбрав плохой путь. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то страдал от её козней. Ты ведь хороший человек, Марк… — она тепло улыбнулась.

— Фпоренс… — растерянно проговорил я. — Я так тебе благодарен, ты не представляешь себе! Ты, правда, не будешь об этом жалеть? Ведь, Оливия не простит тебе такого предательства.

— Её давно уже было пора поставить на место. Она это заслужила. По-моему, жить связанным по рукам и ногам с человеком, который тебе противен — нет ничего ужаснее! — её передернуло от отвращения.

После долгого разговора с Оливией и предоставления ей моей невиновности она как-то странно тихо отреагировала и ушла, ничего не сказав, разрешая мне тем самым поставить точку в этих изначально абсурдных отношениях.

Сказать, что я был рад снова увидеть Флоренс — это не сказать ничего. Я пригласил девушку в кафе, чтобы поболтать и узнать о её делах. Сам того, не заметив, расспрашивая про её жизнь, я выдал ей свои проблемы, рассказал про Кейтлин и про то, что с нами случилось. Флоренс внимательно слушала меня, а я, по мере того как выплескивал из себя все пережитые негативные эмоции, чувствовал себя легче и свободнее.

— Флоренс, тебе нужно расширять специализацию, — девушка вопросительно вскинула бровь, — из тебя бы вышел замечательный психоаналитик, — пошутил я.

— Ах, ты об этом, — она усмехнулась. — Возможно, когда-нибудь потом.

Мы выпили еще по чашечке кофе и, оставив контактные телефоны, расстались. к сожалению, рабочие дела никто не отменял. Мы договорились о скорой встрече и о том, что я скину по электронной почте все имеющиеся документы, которые нарыла по Генри служба безопасности, а Флоренс, в свою очередь, займется этим делом.

Ну, или, по крайней мере, прольёт свет на то, кто такой этот Генри, откуда приехал, чем жил и интересовался до того, как устроился работать в фирму отца Кейтлин.

Второй раз Флоренс приходила на помощь, ничего не прося взамен, исходя только из чистых и профессиональных побуждений. Невозможно было передать словами всю благодарность и признание этому человеку. Эту девушку поистине можно было считать моим личным ангелом-хранителем.

Как ни странно, но так скверно начавшийся день закончился вполне подобающим образом; встреча с Флоренс вселяла уверенность, что девушка обязательно докопается до истины, чего бы ей этого ни стоило. Никогда ещё не видел человека, который так рьяно и беззаветно любил свою работу, словно адвокатура была смыслом всей её жизни. Мой боевой дух воспарил, и я, побросав документы в папку, отложил важные встречи до завтрашнего дня и отправился домой, где Кейт уже наверняка заждалась меня…

Кейтлин

Марк был рядом, все недоразумения остались позади, и я больше не боялась, что он снова мог исчезнуть из моей жизни, тем самым вдребезги разбив моё сердце.

Страх и плохие воспоминания о Генри остались где-то на задворках души. И только смерть родителей лежала на сердце тяжким грузом и отзывалась болью при любом малейшем воспоминании…

Рано утром Маршал отвёз меня в университет. День обещал быть напряжённым, потому что об учёбе нисколько не хотелось думать, все мысли были только о Марке… и, наверное, только благодаря воображению и мечтам, день прошёл быстро. Выйдя из душного здания, я бросилась к машине Маршала, мечтая оказаться в прохладном салоне. Позвонив Уильяму, и убедившись, что с ним всё в порядке и он хорошо себя чувствует, с души упал тяжелый камень. Я переживала за друга, мне не хотелось, чтобы его жизни что-то угрожало по моей вине. После нескольких часов, проведённых в стенах университета, хотелось размять затёкшие мышцы и хотя бы просто прогуляться.

— Маршал, можно мы прогуляемся? — попросила я мужчину, пребывая в прекрасном настроении.

— Конечно, — просиял он.

— Ты чего как начищенный чайник блестишь? — похоже, не у одной меня было хорошее настроение.

— Что, так заметно?

— Я ещё на выходе из университета заметила! — соврала я, улыбаясь.

— Пошли уже, — он захлопнул дверцу машины, и мы направились в ближайший парк, не спеша идя по узкой аллее.

— Так что за повод для радости? — аккуратно поинтересовалась я.

— У нас не принято обсуждать личную жизнь, — коротко пояснил он.

— Я не твой работодатель, — уточнила я. — Так что даже не смей меня приравнять к этому статусу! — пригрозила я.

— Хорошо-хорошо! — согласился он, понимая, что спор со мной может затянуться. — Я помирился с женой, — широко улыбнулся он, говоря эти слова. Удивлённо посмотрев на мужчину, я поймала себя на мысли, что совершенно ничего не знала об этом человеке… Мне казалось, что мужчина одинок, потому что все двадцать четыре часа в сутки он находился возле Марка.

— Не думала, что у тебя есть семья, — честно призналась я ему.

— Почему? — искренне удивился он.

— Ты так много времени проводишь на работе, порой даже возникает ощущение, что ты и вовсе не живёшь…

— Работа — это часть моей жизни, — заметил он. — Раньше я служил в армии, но после того, как получил травму, долго восстанавливался и, выздоровев, захотел чего-нибудь более спокойного. Тогда я обратился к знакомым, и те порекомендовали меня Бреттам. У них на службе я уже почти десять лет!

— Ого, — удивилась, я, подсчитывая в уме приблизительный возраст мужчины. На вид ему было далеко за сорок.

— Да, жил в Лондоне, но потом перебрался сюда вместе с Марком, которому отец отписал часть своего бизнеса в Сиэтле.

Сколько информации! Мы никогда не разговаривали с Марком о работе, я считала эту тему неуместной; для того, чтобы поддерживать беседу о его работе нужно было хоть мало-мальски иметь о ней представление, а выглядеть глупенькой дурочкой в его глазах не особенно-то хотелось.

— А почему ты поссорился с женой? — спросила я. Мне на самом деле хотелось больше узнать о человеке, который заботился о моей безопасности.

— Это долгая история, — попытался он увильнуть от ответа.

— А мы никуда и не торопимся, — улыбнулась я.

— Мы уже как пять лет в официальном разводе. Она осталась в Лондоне, отказываясь уезжать вслед за мной, а я не мог отказаться от любимой работы. Ни один из нас не захотел уступить друг другу, начались ссоры, недопонимания…

— Ох, как жаль, — посочувствовала я ему.

— Недавно я узнал, что она переехала в Сиэтл. Случайно встретил её на улице. Мы разговорились и договорились о свидании. В общем, мы решили попробовать начать всё сначала.

— Я так рада за тебя! — я была искренне рада за мужчину. Мы купили мороженого и присели на одну из лавочек. Маршал, до сегодняшнего дня казавшийся мне замкнутыми и сдержанным человеком, рассказывал о своей жизни и, оказывается, умел шутить. После совместной прогулки я только сильнее прониклась доверием к этому человеку.

Вот так, буквально за считанные дни. в моей жизни изменилось кардинально всё.

Тихая и серая жизнь, омрачённая гибелью родителей, потихоньку набирала цветовые гаммы по мере того, как в ней появлялись такие замечательные люди, как Марк, Эмили, Маршал. Впервые после смерти родителей я почувствовала, что теперь не одна, что рядом есть люди, которым небезразлична моя жизнь, страхи, радости. Маршал оказался приятным собеседником, но нашу идиллию в парке прервал телефонный звонок. На дисплее высветилось имя Джервиса.

— Кети, привет! — услышала я в трубку телефона радостный голос друга.

— Джерви! — со всеми навалившимися на меня чувствами и проблемами, я напрочь забыла о Джервисе, отчего почувствовала стыд и смущение. Ведь именно он был всегда рядом в самые скверные моменты моей жизни. — Я так рада тебя слышать — я искренне обрадовалась его звонку.

— И я! Ты где? Какие планы на вечер? Я завтра уезжаю в Такому на пару недель. отцу стало хуже. Может быть, встретимся? — в его голосе промелькнули грустные нотки, и я снова почувствовала себя виноватой, что совсем не интересовалась делами Джервиса.

— Уоррен? Ему стало хуже? — в прошлую встречу Джервис говорил, что у отца обнаружили какую-то болезнь и ему назначили кучу анализов для диагностирования точного заболевания.

— Да, — ответил он сдержанно.

— Конечно! Я свободна. Где встречаемся? — я не могла отказать во встрече Джервису, он был моим единственным лучшим другом, который обязательно пришёл бы ко мне на помощь по первому зову.

— Ты ещё в университете? — уточнил он.

— Нет, но рядом с ним.

— Оставайся на месте, я подъеду через десять минут, — попросил он.

— Хорошо. До встречи, — попрощалась я и отключила телефон, нервно теребя тот в руках. Я перевела взгляд на Маршала, который не сводил с меня сердитого взгляда.

— Не смотри на меня так, — сказала я ему, зная наперёд все его слова.

— Это плохая идея. Марк будет не в восторге, — предупредил он.

— Я не могу не встретиться с Джервисом, у него проблемы, — попыталась я оправдаться.

— Тебе лучше предупредить Марка, — сказал Маршал приказным тоном.

— Я буду тебе очень признательна, если во время нашей встречи ты будешь где-нибудь поблизости, — попыталась я смягчить сердитый вид Маршала.

— Ха! — он усмехнулся. — Кейтлин, не думаешь же, ты, что я поступил бы иначе?

— Но…

— Кейтлин, позвони Марку, — его тон смягчился, и я закрыла рот на замок. соглашаясь с ним. Марка стоило предупредить о том, что у меня состоится встреча с Джервисом.

— Я и сама собиралась это сделать, — сказала я, поджав губы. «Чёрт-те что! — ругалась я про себя». Будто я не с Джерви на встречу иду, а с Вивиан! Устроил тут переполох!

С минуту покрутив телефон в руках, я всё-таки набралась решимости и позвонила лавку.

— Недоступен, — посмотрела я на Маршала. Он недоверчиво посмотрел на меня и потянулся за телефоном, чтобы самому удостовериться в этом.

— Недоступен, — согласился он. Но не убрал телефон в карман пиджака, а снова кому-то начал звонить:

— Сэм? Босс на месте? — на том конце провода что-то ответили. — Понятно, — сказал Маршал и отключил телефон.

Я пытливо посмотрела сначала на телефон, потом на Маршала, который сидел с задумчивым выражением на лице.

— Сообщим ему позже, — сказал он, обращаясь ко мне.

— Марк ещё на работе? — поинтересовалась я.

— Нет. Не знаю, — ответил он сухо. — Босс никогда перед нами не отчитывается.

— Понятно, — я обречённо вздохнула. — Пошли, Джервис, наверное, уже ждёт.

Тень беспокойства поселилась в глубине души; телефон Марка был недоступен, рядом с ним не было Сэма… Вдобавок ко всему добавилась спонтанная встреча с Джервисом, которая, естественно, у Марка не вызовет положительных эмоций, особенно, когда он узнает о ней, как о свершившемся факте. Но Джервис был, есть и останется моим другом, поэтому Марку придется смириться с этим фактом.

— Я буду поблизости, — напомнил мне Маршал, когда в поле нашего зрения попал Джервис. Я кивнула в ответ и направилась к другу.

— Привет, Кейт!

— Привет, — я обняла Джервиса. — Ты точно анаболики не принимаешь? — с каждой новой встречей Джервис заметно увеличивался в размерах.

— Кейт. ты бы знала, по сколько времени тренер нас гоняет в спортзале! — пожаловался Джервис без тени улыбки. Я пристально осмотрела его, вид у него и правда, был заезженным.

— Ты когда нормально отдыхал в последний раз?

— Не помню, — честно признался он. — Последнюю неделю я разрываюсь между Сиэтлом и Такомой, — ответил он удручённо.

— Так плохи дела? — обеспокоенно спросила я.

— Да… — сказал он, опуская глаза.

— Джерви! Всё будет хорошо! — я попыталась его подбодрить.

— Да, не будем терять надежду, — пробормотал он и, взяв меня за руку, повёл к своему мотоциклу.

— Куда мы поедем? — спросила я.

— Не знаю, — честно признался он и остановился, заглядывая в глаза. — Есть пожелания?

— Я была бы не прочь перекусить, — предложила я, заодно и Джерви поест, неизвестно когда он вообще последний раз хорошо питался.

— Кстати, отличная идея. Я так голоден, — воодушевился он.

Байк Джерви взревел и вместе с нами помчался по оживлённым улицам Сиэтла.

Мы приехали в наше любимое кафе, неподалеку от центра и заказали еду. Джерви был как никогда понурым, мало говорил и не сводил с меня грустных глаз, отчего весь его вид заставлял моё сердце сжиматься от беспомощности.

— Ты почти ничего не ешь, — заметила я.

— Угу, — промычал, он, ковыряясь вилкой в тарелке.

— Джерви, надо поесть, — выдавила я из себя жалкое подобие улыбки. Я хорошо понимала его чувства и беспокойство за отца, но если ещё и он доведет себя до плачевного состояния, никому лучше от этого не станет.

— Как живется у Бретта? — вдруг спросил он.

— Ну, э… — я замешкалась, подбирая слова, — он хороший, — выпалила я первое, что пришло на ум, растерявшись.

— Хороший? — Джерви прожег меня тяжелым взглядом.

Нет, а что я ещё могла ему сказать? Джервис, он такой классный! А ещё мы занимаемся с ним любовью! Ну, уж, нет. Всё что угодно, только не разговор о Марке, а тем более о наших взаимоотношениях! Я смущённо улыбнулась:

— Джервис, мне хорошо в его доме, меня никто не обижает, — быстро нашлась я, — если ты об этом, — он кивнул и опустил глаза в тарелку. — Не хочешь, есть, тогда пойдем, прогуляемся, — предложила я, видя, как на него давила шумная атмосфера кафе.

— Да, пожалуй, это хорошая идея, — согласился он и отложил столовые приборы в сторону.

Мы вышли на воздух. Сегодняшняя встреча проходила напряженно, мы больше молчали и смущённо отводили глаза друг от друга. Закравшееся внутри беспокойство начало нарастать, словно волны во время прилива. Мы стояли посреди тротуара, мимо изредка проходили люди. На дороге в пробке стояли машины, но кто на них обращал внимание?

— Кети… — замялся Джервис. — Я… Ты меняешься, — неуверенно произнес он, всматриваясь мне в лицо.

— Меняюсь? — повторила я тихо, испытывая замешательство.

— Ну… или время пришло изменениям. Я не знаю. Кейт, мы уже не маленькие… ты должна знать, что нравишься мне, неужели ты этого не замечаешь? — Джервис смотрел на меня светящимися глазами. Мне был знаком этот взгляд… такими глазами, полными обожания и любви, я смотрела на Марка. — Мы столько времени вместе, ты стала для меня больше, чем друг, Кейт, — его слова отозвались болью в сердце, потому что я не могла ответить на его чувства взаимностью. Не сейчас, никогда… Беспокойство. таившееся в глубине душе, вырвалось наружу, и я почувствовала, как задрожали руки. Мне не хотелось терять друга, но и давать ему надежду, которую я не оправдаю, тем более не хотелось. Почему именно сейчас?

Почему именно тогда, когда в моей жизни появился Марк, когда обратного пути назад уже нет, и не будет никогда? — Кети, — он с нежностью взял мою трясущуюся ладонь в свои руки. Я стояла и смотрела на него не в силах произнести и слова… — Ты дорога мне. Я… люблю тебя, — выдохнул он, склоняясь над моей ладонью, прижимая её к своим губам. Господи! Дай мне сил! Почему именно сейчас?!

— Джерви, — собрав всё имеющееся самообладание, я собиралась сказать ему о том, чего не чувствую. — Я… — но сказать о том, что не люблю его, не успела. Джервис сжал мою руку и притянул к себе, я почувствовала обжигающее дыхание на своих губах… Он поцеловал меня, крепко прижав к своему мускулистому телу.

— Нет. Джерви, нет, — я оттолкнула от себя парня, но тех недолгих секунд хватило, чтобы возненавидеть себя окончательно и бесповоротно. Ответить на его поцелуй — было предательством по отношению к себе самой, к Джервису, к Марку. Джервис часто дышал, хватая ртом воздух, не сводя с меня светящегося взгляда.

— Кейтлин? — вопрос, застывший в его глазах, заставил меня как можно скорее произнести слова, которые он должен был услышать.

— Джерви, ты неправильно всё понял. Я не… ты для меня только друг, — заикалась я, подбирая нужные слова. Глаза, светящиеся минутами ранее, потухли, не выражая никаких эмоций, словно заледенели.

— Я не верю тебе, — сказал он дрогнувшим голосом. — Твои губы… Они сейчас говорили об обратном.

— Нет, Джервис, — сказала я увереннее. — Ты сам сделал поспешные выводы, — я сделала ещё шаг назад, возводя между нами дистанцию. — Я люблю тебя, но только как друга!

— Друга? — спросил он, и его лицо исказилось от боли.

— Да, — сказала я еле слышно, и опустила глаза, не в силах наблюдать за тем, как рушились наши дружеские отношения. Хотелось завыть от беспомощности. Мало того, что Джервис переживал за отца, так вдобавок ко всему…

— Я всё понял, — сказал он жестко. — Извини… — глаза сверкнули искрами грусти и сожаления. — Как-то глупо всё вышло…

Да, глупо… Наша дружба, словно разбитое блюдце, разлетелось на много-много осколков, которые не под силу ни одному из нас собрать и склеить снова. Я не смогу общаться как прежде с человеком, который любит меня и которому я никогда не смогу ответить взаимностью, которому будет больно от одного моего присутствия… Закрыв глаза, я желала оказаться сейчас в другом измерении, или ещё лучше иметь машину времени и отмотать время назад, чтобы миновать сегодняшней встречи. Я бы придумала тысячу и одну отговорку, только бы не чувствовать это щемящее чувство боли в груди.

— Я отвезу тебя? — сухо предложил он.

— Нет, — чуть ли не крикнула я. — Я… сама доберусь, — я наконец-то вспомнила о Маршале. Он, наверное, всё видел… ну, что же тем и лучше. Не придётся ничего объяснять. Но дело было даже не в охраннике Марка; мне необходимо было остаться одной, чтобы принять и осмыслить произошедшее, осознать, что только что потеряла лучшего друга…

— Береги себя, — услышала я заботливый голос Джервиса и чуть не разрыдалась.

— И ты, — сказала я в пустоту, стоя на месте и смотря вслед удаляющейся от меня фигуре Джервиса.