15 глава

Кейтлин

— Кейт, что случилось? Он чем-то обидел тебя? — Уильям встретил меня обеспокоенным взглядом. Я закинула сумку на заднее сидение и села в машину.

— Уильям, поехали домой! Я не хочу сейчас ни о чём говорить.

— Нет уж, потрудись, детка, рассказать, потому как я окончательно во всём запутался. Ты больше не живёшь у Бретта? Он, что попытался тебя…

— Нет! — я сморщила лицо. Как он мог вообще о таком подумать?

— Он обидел тебя? — повторил он свой вопрос.

— Нет, — уже спокойнее ответила я.

— Кейтлин! — Уильям повысил голос. — Рассказывай! — потребовал он.

— Я ушла из его дома, ничего ему не сказав, — честно призналась. — Он… я… Это сложно, — запиналась я. Мало того, что я не нашла в себе сил сказать Марку о том, что ухожу из его дома, так, вдобавок ко всему, я и в самом деле начала чувствовать себя обманщицей.

Не передать словами, как я была разочарована равнодушием и отчуждённостью близкого человека, и плевать мне было на Генри и Вивиан, которые хотели, чтобы я забрала заявление из полицейского участка. Поведение Марка ранило, принося душевную боль, в разы сильнее той, что нанес Генри Марк был дорог мне, а дорогие люди всегда приносят большую боль.

— Тише, малышка, — Уильям обнял меня за плечи, успокаивая. Сейчас и в самом деле было не подходящее время для слёз. Но слишком много всего навалилось за последнее время, нам и вправду стоило побыть с Марком порознь, чтобы каждый мог разобраться в своих чувствах, мыслях и эмоциях. Наши стремительные отношения, внезапно споткнувшись, замерли на месте.

— Можно я сяду за руль? — попросила я Уильяма, успокоившись. — Сто лет не водила собственную машину, — я слабо улыбнулась и заглянула с мольбой в светлые глаза друга.

— Ты уверена, что…

— Уверена, — перебила я Уильяма.

Он уступил мне место водителя, и мы помчались по утренним улицам Сиэтла.

Несмотря на всё то хорошее, что Марк сделал для меня, его сомнения перечёркивали всё добрые дела. В глубине души я искала оправдания его презрительному поступку, но не находила ни одного. Слишком мало я знала о его жизни для заключения каких-либо выводов. Ничтожно мало, но этого стало достаточно для решения вернуться домой. Вивиан, возможно, захочет повторить попытку запугать, но это сейчас совершенно не волновало: ни она, ни Генри; я готова была отстоять себя, чего бы этого ни стоило. Но отстоять себя в глазах Марка у меня не получилось, и это обстоятельство ранило в самое сердце…

— Я посплю, — бросила я через плечо Уильяму, когда мы вошли в дом.

Оказавшись в стенах родной комнаты, я огляделась по сторонам, и вяло улыбнулась, останавливая взгляд на столе, где под стеклом лежала фотография Марка. Не в силах больше думать обо всём случившемся, я скинула с себя одежду и рухнула на кровать, в надежде, что сон отвлечет от грустных мыслей, что терзали душу…

Спустя несколько дней Уильям, оставил меня на выходные одну, уехав с Эмили за город. Эмили… Мне было тяжело с ней общаться, но я старалась, как могла не подавать виду, что чем-то расстроена. Уильям был дорог мне, и его выбор мне нравился. Но сейчас каждое появление Эмили в доме напоминало о Марке. Сильно тоскуя по мужчине, я часто предавалась счастливым и в то же время грустным воспоминаниям.

Оставшись в доме одна, я не знала чем заняться и вопросительно посмотрела на мольберт: я столько времени не держала кисти в руках, что, казалось, забыла, как ими работать. Сделав несколько мазков по листу бумаги, я продолжила увереннее.

Погрузившись в работу, я не сразу обратила внимание, что рисовала место, поразившее своей красотой и насыщенными оттенками: остров Сан-Хуан впечатлил меня великаноподобными деревьями и морскими просторами. Небо и земля перекликались в моём наброске, вызывая зрительный восторг. Не знаю, сколько времени я провела за картиной, но в реальность вернул звонок на сотовый телефон. Взглянув на дисплей, я отложила кисти в сторону. Сердце сжалось в плохом предчувствии.

— Алло, — ответила я.

— Кейт! Уоррен… — раздался подавленный горем голос близкого человека, и я закрыла глаза, надеясь услышать всё что угодно, но только не весть о смерти. — Он умер… — дрогнул слабый голос Джервиса_.

— Нет… Когда это случилось? Я приеду немедленно! — я закрыла ладонью рот. борясь с подступившими рыданиями.

— Вчера, — сказал тихо Джервис. — Я в Такоме, в доме отца. Буду ждать тебя.

Побросав кисточки, я написала записку Уильяму на случай если они с Эмили вернутся раньше, и, не мешкая ни секунды, отправилась в Такому. Если поторопиться, то успею на последний автобус. Вариант отправиться на машине был исключён, так как на ней уехали Уильям и Эмили. Спешно собрав документы и вещи, я вызвала такси, думая всё это время о Джервисе. Я как никто другой знала, что значит потерять родителей и остаться совершенно одному…

Спустя несколько часов я оказалась в родном городке. Всё в нем казалось чужим, и в то же время близким. Наш дом, давно выставленный на продажу, ушёл к неизвестным людям, и единственная связь, которая осталась между мной и этим городом — воспоминания о счастливом детстве.

— Мэм, мы приехали, — услышала я голос таксиста. Расплатившись, я вышла на улицу. Дом Динов располагался за городом. в нескольких сотнях метров начинался дремучий лес. Застыв на месте, я собиралась с силами, чтобы войти: слишком свежи были воспоминания о смерти собственных родителей…

— Кейт? — услышала я голос позади и обернулась.

— Джервис! — бросилась я к нему на шею. — Мне так жаль, — слёзы покатились по щекам.

— Ну-ну, будет. Кейтлин. По-моему, это ты должна меня успокаивать, — грустно сказал он.

— Просто… это неправильно. Когда это случилось?

— Вчера, — ответил Джервис. опуская глаза. Потёртые джинсы и майка грязного серого оттенка придавали ещё больше безжизненности его понурому уставшему виду.

— Почему ты мне сразу не позвонил?

— Это ничего бы не изменило, — сказал он обречённо.

— Джервис! — я подняла пальцами опущенный подбородок так, чтобы наши глаза встретились. — Ты всегда будешь занимать в моём сердце особое место, ты был со мной рядом в самые трудные для меня времена. Я тоже буду рядом, — сказала я вкрадчиво.

Я долго думала о том, как нам быть дальше с Джервисом после его признания, и поняла, что лучше будет оставить всё как есть. Он, возможно, не заслуживал к себе такого отношения и был достоин большего, но по-прежнему оставался близким человеком.

— Кейтлин, я… Прости, мне не следовало тогда. В общем, давай оставим всё как есть? — предложил он.

— Джервис… — я тепло улыбнулась. — Всё будет хорошо, — и крепко обняла друга.

Похороны проходили в немноголюдной обстановке. Уоррен долго болел, но скрывал болезнь от сына, боясь тревожить. Как глупо… Ведь у нас нет никого роднее, чем родители. Возможно, если бы Уоррен сразу сказал нам с Джервисом. что болен, мы постарались сделать всё возможное, чтобы не стоять сейчас на его могиле!

— Что думаешь делать? — поинтересовалась я. прекрасно понимая, что его, как и меня, больше ничто не держит в этом городе. Наши родители мертвы, мы остались одни. Такома не была больше светлой и близкой, как в далёком и солнечном детстве.

— Буду окончательно перебираться в Сиэтл, — сказал он грустно. — Я ещё не думал. честно признаться.

— С частыми сборами и тренировками невозможно жить на два дома, — согласилась я с ним.

После того, как у родителей дела пошли в гору, мы переехали жить в Сиэтл, и помогли перебраться семье Динов. Но когда скончалась мать Джервиса, Уоррен захотел вернуться обратно. Джервис остался в городе, у него только-только начало что-то получаться на ринге, тренера пророчили ему спортивное будущее. Тогда его выбор казался правильным, но теперь я понимала, что Джервис винит себя в том, что не усмотрел за отцом, что навещал его не так часто, и, возможно, поэтому не заметил ухудшений в его здоровье.

— Мне послезавтра снова на сборы, — сказал он удручённо, — так что можем отправляться домой, — предложил он.

— Да, — кивнула я, оглядывая безлюдное кладбище. Это место было насквозь пропитано скорбью и печалью. а срывающийся дождь, практически никогда не прекращавшийся в Такоме, только усугублял мрачную обстановку этого места.

Дорога обратно не заняла у нас много времени и по приезду в Сиэтл я настояла, чтобы Джервис остался у меня. Мне не хотелось оставлять его одного в таком состоянии. Не сказать, чтобы я и сама преобладала в хорошем настроении: я тосковала по Марку, и мне было невыносимо больно от его молчания, словно он исчез из моей жизни, никогда в ней не появляясь.

Смерть Уоррена выбила из колеи не только Джервиса, но и меня. Мне было жаль его отца, хотелось хоть как-то окружить Джервиса заботой, чтобы он не чувствовал себя одиноко.

— Красиво, — послышался голос Джервиса из гостиной, где стоял мольберт с красками и кистями. — Ты такая же талантливая, как и Сьюзан, — он восхищённо рассматривал мою мазню. Я выглянула из кухни, убирая чистые тарелки в шкаф.

— Ты думаешь? Или задабриваешь, чтобы я снова приготовила твои любимые спагетти? — улыбнулась я. наклоняя голову на бок и скептически осматривая свои зарисовки. — Она ещё не готова, — заметила я, не к месту вспомнив счастливую улыбку Марка, который получал явное удовольствие от полётов.

— Где это? — спросил он, переводя взгляд в мою сторону. Я забросила дела на кухне и прошла в гостиную.

— В Сан-Хуане, — услышала я позади голос Марка и замерла, не веря собственным ушам. От неожиданности я совсем забыла, как дышать и. наверно, говорить.

Потому что мне потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя от внезапного появления мужчины.

— Ты? — повернулась я к нему лицом. Марк стоял передо мной, как ни в чём не бывало. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего… Меньше всего я ждала нашей встречи именно сейчас.

— А что тебя так удивляет? — бросил он вызов. — Я твой опекун, если ты не забыла, — напомнил он. — Пришёл удостовериться, что ты ещё жива и Вивиан до тебя не добралась. Или тебя что-то смущает в моём присутствии? — спросил Марк, сверля меня и Джервиса насмешливым взглядом. По всему его виду и интонации в голосе было понятно, что он получал удовольствие, кидая в мой адрес колкие замечания. — Кажется, я нарушил вашу идиллию? — кривая ухмылка тронула губы, отчего мне тут же захотелось ударить Марка по лицу, чтобы стереть с него этот самоуверенный оскал.

— Кейт что происходит? — вмешался Джервис. — Почему он так с тобой разговаривает? И кто такая Вивиан?

Мысленно я ликовала, Марк появился как нельзя кстати. Пусть подозрения, опорочившие меня, грызут его теперь ещё сильнее. Пусть он мучается от этих чувств, как заставил мучиться и меня все эти дни.

— Джервис, всё в порядке, — спокойно ответила я. — Марк уже уходит, — я посмотрела на него испепеляющим взглядом, давая понять. что сегодня не тот вечер, когда он может вот так просто появиться в моём доме и вести себя так, словно я ему была чем-то обязана.

— Да ну? — выплюнул он. — Я ещё недостаточно много увидел… — небрежный тон заставил меня снова вспомнить то утро, когда я попыталась ему всё объяснить, наплевав на собственную гордость.

— Ты не на выставке, — холодно бросила я. — И, кажется, собирался уходить, — я вежливо намекала ему покинуть дом, так как чувствовала, что ничего хорошего из этого разговора и встречи не выйдет. Не хватало ещё продемонстрировать перед Джервисом обратную сторону жизни в доме Марка, чтобы окончательно сломить его после смерти отца.

— Вот именно, никуда я не собирался уходить! — ответил он, проходя вглубь дома, приближаясь к картине, которую я не успела закончить. Я опешила от его самоуверенности и посмотрела на Джервиса, молча наблюдавшего за перемещениями незваного гостя.

— Кейтлин, может, объяснишь мне, что здесь происходит? Почему он так разговаривает с тобой? — Джервис вновь попросил от меня объяснений.

Марк развернулся на месте и с той же кривой усмешкой на губах посмотрел на Джервиса.

— Кажется, Кейтлин не одного меня ввела в заблуждение? — с наигранным сожалением проговорил он.

— Что? — Джервис непонимающе перевёл на меня взгляд.

— Марк… — попыталась я его остановить, понимая, что ничем хорошим этот разговор не закончится. — Тебе лучше уйти…

— А то что? — не дал он мне договорить. — Джервис узнает о том, какая ты нехорошая девочка, что соблазняешь нового опекуна за его же спиной? — я прожгла Марка ненавистным взглядом. Да что он возомнил о себе? Какое право он имел приходить в мой дом и говорить подобные вещи? — Я пришёл извиниться за своё поведение в ту ночь, но как вижу, ты нисколько в нём не нуждаешься. Тебя, по-видимому, и так есть, кому утешить, — меня забила крупная дрожь, казалось, произнеси он ещё хоть одну язвительную реплику в мой адрес, я упаду на пол, так и не вдохнув глотка воздуха от дикой, сжимающей боли, что лишала возможности полноценно дышать.

— Кому-то лучше остановиться в своих обвинениях, — вмешался Джервис, заметив моё состояние.

— Да что ты понимаешь? — Марк перевёл взгляд на Джервиса и посмотрел на него так, словно перед ним стоял глупый ребенок. — Какая выгода тебе с того, что она спит с нами обоими? — лицо Марка исказило пренебрежение, а я отшатнулась в сторону, словно меня ударили по лицу.

Джервис, долго молчавший и практически не участвующий в разговоре, подлетел к Марку и с размахом ударил в челюсть, повалив на пол. Марк нисколько не ожидавший такого сильного удара смерил Джервиса яростным и гневным взглядом, намереваясь нанести тому ответный удар.

— Нет! — закричала я, приходя в себя от ужаса, и возвела живую преграду в виде своего тела между молодыми людьми.

Марк поднялся на ноги, из уголка его губы тоненькой струйкой текла кровь, но он даже не предпринял попытки её остановить. Глаза потемнели от ярости, и я почувствовала, как всё внутри сжалось от боли при виде его разбитого лица.

Первый и единственный раз в жизни я не знала. как поступить…

— В следующий раз, когда вздумаешь открыть рот, чтобы сказать ей очередную гадость, меня уже ничто не остановит, — предупредил Джервис, косясь в мою сторону. — Ты, по-видимому, перепутал двери, если возомнил себя её хозяином, — он ткнул пальцем в мою грудь. — Держись от неё подальше! — говорил Джервис с отвращением. На ватных ногах я прошла на кухню и смочила одно из полотенец холодной водой. Руки дрожали. а мысли путались. Вернувшись в гостиную, я, не думая о поспедствиях, потянулась рукой к разбитой губе Марка, но он резко перехватил мою руку и заглянул в глаза уничтожающим взглядом.

— Прости, — зачем-то извинилась я, все ещё пребывая в шоковом состоянии. — Мы только похоронили отца Джервиса, — пыталась я загладить вину. Мне не хотелось, чтобы два дорогих сердцу человека враждовали между собой. — Джервис всего лишь пытался меня защитить, — откровенно сказать, я уже не знала наверняка, что сейчас было правильно, а что нет: ситуация абсолютно вышла из-под контроля и чуть не привела к драке.

— Мне лучше уйти, — совладав с собой, произнёс Марк.

— И лучше не возвращаться, — вмешался Джервис. Я смерила друга недовольным взглядом.

— Марк, — позвала я его. — Ты вновь всё неправильно понял… — сказала я ему вслед, отчего он остановился и, повернувшись лицом, задержал на мне потерянный взгляд.

— Я не буду мешать твоему счастью, — тихо сказал он, — если он таковым является, — кивнул он в сторону Джервиса.

— Марк, постой! — я приблизилась к нему и заглянула в глаза. Нельзя было отпустить его сейчас с убеждением, что Джервис и я имели романтическую связь. — Нам нужно поговорить, — попросила я.

— О чём, Кейт? Я достаточно…

— Ты можешь просто выслушать? Откуда в тебе столько недоверия к людям?

Почему ты не веришь мне? Разве я давала для этого повод? — перебила я его. — Джервис! — я повернулась в его сторону, и посмотрела умоляющим взглядом.

— Ты уверена? — скептически спросил Джервис, на что я утвердительно кивнула.

— Хорошо, — согласился Марк устало, как только Джервис покинул гостиную.

— Я не лгала тебе. Никогда! Между мной и Джервисом были и есть только дружеские отношения. Джервис — мой друг, я не могу сделать вид, что мне безразличны он и все его чувства, потому что испытываю обратное! Но только как к другу. понимаешь? — я была готова сказать что угодно, только бы он выслушал меня и поверил. Обстоятельства, приведшие к нашему разладу, нужно было прояснить здесь и сейчас.

— Нет, — сказал он, качая головой. — Слишком откровенное проявление чувств. Не уверен, что я готов делить тебя с твоим… другом, — честно признался он. — Как я могу верить тебе когда, приходя, застаю здесь его? Откуда мне знать, какие отношения вас связывают, Кейтлин? Я ничего не знаю о твоей жизни, о нём, о тебе!

Сначала ты целуешься с ним на улице, теперь вы вместе в твоём доме. Не ради ли него ты сбежала из моего? Что мне прикажешь думать? Мне сложно верить людям, и я ничего не могу с этим поделать, — голос Марка стих и в комнате повисла звенящая тишина.

— Я ушла не потому что встречаюсь с кем-то ещё, а потому, что ты обидел меня своим недоверием. Посмотри на меня! Разве я смогла бы тебе отплатить за твою доброту и поддержку предательством? — Марк не сводил с меня глаз.

— Мне жаль, что всё так вышло, но мне лучше уйти…

Уйти?.. Нет. Нет!

— Я причиню тебе ещё немало боли, — сказал он тихо, смотря в глаза. — Понимаешь? — он пытался меня убедить в том, что его уход — правильное решение в данной ситуации? Только я знала наверняка, что уйди он сейчас, и мы расстанемся навсегда.

— Нет, — выдохнула я потрясённо. — Слишком поздно думать об этом. Мне уже больно. — произнесла я с нажимом, будто эти слова могли его остановить. — Ты же не думаешь, что я стану счастливее, от того что ты уйдешь? — спросила я, прокручивая в голове возможные варианты причин, почему он не должен уходить.

— Не знаю, — честно признался он. — Я уже ни в чём не уверен, — он запустил пятерню в волосы.

— Кх-м, кх-м, — прокашлялся Джервис, давая нам знать о своём присутствии, — Кейтлин, всё в порядке? — он взглянул на Марка.

— Да, — заверила я его, неосмысленно хватаясь за руки Марка. будто тот мог и в самом деле сейчас уйти…

— Мне пора идти, завтра рано уезжать, — сказал он, засунув руки в карманы джинсов: он всегда так делал, когда чувствовал себя не в своей тарелке.

Я же, в свою очередь, стояла между двумя мужчинами, которые сами того, не зная, были сейчас центром моей вселенной. Точнее центром был один из них, Джервис был мне дорог, но только как друг.

— Подожди меня, — я заглянула Марку в глаза и выпустила его руки, чтобы проводить Джервиса, надеясь на то, что друг в итоге поймет и примет мой выбор, и когда-нибудь простит…

— Джервис, — тихо позвала я. — Мне жаль, что ты стал свидетелем… этого разговора… — замешкалась я, подбирая правильные слова, ловя потухший взгляд. — Спасибо, что ты всегда рядом, — обняла я его плечи, ощущая чувство вины. Я искренне была благодарна ему за всё и, тем не менее, смыслом жизни был совершенно другой человек.

— Ну Кейтлин, — Джервис похлопал меня по спине, прижимая к себе. — Ты знаешь, что всегда можешь рассчитывать на меня, — подбодрил он и, чмокнув в макушку, скрылся за дверью. Я стояла, пытаясь сдержать подступившие слёзы. Джервис не заслуживал всего этого, но ещё меньше он заслуживал, чтобы его обманывали.

— Кейтлин, — голос Марка раздался поблизости, — мне, наверное, тоже лучше уйти, — сказал он еле слышно. Я повернула голову, и наши взгляды вновь встретились.

Чувства были похожи на шатающийся из стороны в сторону маятник, они маневрировали на грани острой необходимости быть с Марком и в то же время остаться на время одной, чтобы осмыслить произошедшее.

Мужчина приблизился и, обняв за плечи, прижался губами ко лбу. Растворившись в лёгком объятии, на мгновение я почувствовала долгожданное облегчение и вместе с тем одинокую слезинку, скатившуюся по щеке. Я готова была разрыдаться на его плече, но не могла позволить такую роскошь, понимая, что стоит только начать, и возможности остановиться уже не будет.

— Прости меня… — услышала я ласковый баритон, по которому так тосковала все эти дни. Марк ещё раз прижался тёплыми губами ко лбу и, расцепив наши руки, направился к выходу…

Никогда ещё я не чувствовала себя настолько отрешенной от мира: происходящее воспринималось будто сквозь тонкую призму, и события, развивающиеся с такой стремительностью, давили на меня, желая, по-видимому, придавить своим грузом.

Марк наконец-то осмыслил, что я ни в чём не была виновата, но за это пришлось заплатить высокую плату: Джервис не должен был узнать при таких обстоятельствах о том, что я и Марк — любовники.

— Марк, не уходи… — схватила я его за руку, останавливая. Он замер и посмотрел на меня разбитым взглядом. — Не уходи, — просила я. — Прошу… — и прижалась к нему всем телом. Марк стоял, словно боялся пошевелиться. Я не узнавала в нём сейчас того уверенного и самонадеянного человека. Он опустил голову, зарываясь носом в волосы, нежно поглаживая кончиками пальцев мою спину. Впервые за последнюю неделю я почувствовала себя спокойной и умиротворённой. Его присутствие творило со мной что-то необъяснимое. Он был моим оазисом среди пустыни, среди всей суматошности обыденной жизни он был глотком свежих сил, моим вдохновением, которое помогало вставать утром с улыбкой на губах. Мне не удалось поспать ни одной ночи спокойно все эти дни, что я не видела его. Мне снились кошмары, что я больше никогда его не увижу, не прикоснусь, не почувствую тепла, не увижу этих зеленых, искрящихся светом глаз. Меня съедала тоска, но я старательно заталкивала все чувства глубоко в себя, чтобы было не так больно. И сейчас, терзавшие переживания и страхи, рассеивались с каждым его прикосновением, теплым взглядом переливающихся изумрудов…

Марк впился в мой рот поцелуем, будто почувствовал моё желание стереть из памяти эти дни, наполненные безграничной тоской. Задрожав в руках мужчины, я со всей страстностью ответила на поцелуй, почувствовав во рту привкус крови.

Издав сдавленный рык, Марк крепче сжал меня в объятиях. Его губы, на мгновение отстранившись, тут же нашли оголенный участок на шее, и припали к ней, обдавая горячим дыханием. Сама не понимая, что делаю, я потянулась к его рубашке и, расстегнув две верхних пуговицы, поняла, что это слишком длительная процедура, и что было сил дёрнула её за ворот в разные стороны, отчего пуговицы с треском разлетелись по комнате. Марк заглянул в глаза, и я увидела в них знакомый огонь желания…

Сильными руками он обхватил мои бёдра и сделал шаг вперёд. Словно марионетка, я двинулась в такт его движению назад и почувствовала голыми плечами холодную поверхность стены. Рубашка, растопырившись в разные стороны, оголила участок его кожи.

— Кейтлин… — хриплый баритон вынудил меня отвести взгляд от тела и посмотреть в глаза. — Скажи мне это, — попросил он.

— Я хочу тебя… — мой голос совершенно был мне незнаком: я чувствовала себя так, словно всё происходило с нами не наяву. Каждую ночь я сгорала в счастливых воспоминаниях, представляя Марка рядом. Это было похоже на пытку, так словно я боролась с ветряными мельницами. В глубине души я чувствовала, что тоненькая ниточка, связавшая нас, не оборвалась за время разлуки, а стала только прочнее, завязывая на нужных отрезках прочные узелки, связывая нас тем самым намертво.

— Ты нужна мне, — прошептал он, срывая с меня одежду. — Нужна… — повторял он.

Выгибаясь навстречу, я желала только одного, чтобы он как можно скорее оказался внутри. Марк ловким движением расстегнул мои джинсы и спустил их вниз, давая тем возможность сползти по бёдрам на пол. Тело начала пронзать мелкая дрожь, когда пальцы мужчины отодвинули край трусиков и задержались у входа, игриво поглаживая кожу. Я стянула рубашку с широких плеч, открывая взору полную картинку обнаженного торса. Мужчина обхватил мои ягодицы руками и посадил на бёдра. С секунду повозившись с ремнем брюк, он снова отодвинул край моих уже насквозь мокрых от возбуждения трусиков и врезался членом, заставляя кричать от удовольствия.

— Да, Кейтлин, не сдерживай себя, — услышала я голос и приоткрыла глаза. Он входил резко и глубоко, я чувствовала спиной силу мощных толчков. Марк вдавливал меня в стену, вызывая трение позвоночника об твердую поверхность.

Несмотря на всю интенсивность движений, я получала ни с чем не сравнимое блаженство. Потеряв себя в сильных руках, я двигалась навстречу, забыв обо всём.

Как никогда я чувствовала себя раскрепощённой и открытой, любимой и желала Марка от этого только больше. Я стонала, не узнавая свой срывающийся от возбуждения голос. Мышцы тугим узелком собрались внизу живота и разорвались на мелкие кусочки, освобождая мысли и чувства от ненужной шелухи, выталкивая на поверхность, словно кипящий гейзер, только то, что на самом деле имело особую ценность. Не понимая сама, что говорю, я шептала:

— Марк, ты всё, что мне нужно… — я смотрела в любимое лицо и тонула в омуте прекрасных глаз. Этот взгляд разливался теплом по венам… Я готова была завести дневник и записывать в него всё ощущения поминутно, находясь в объятиях этого неповторимого мужчины, лишающего меня воли и последних капель здравого рассудка.

Загрузка...