Операция "Спящая красавица"

Глава VI ОДИНАКОВЫЕ ЗАПИСКИ

Джейн не успела и рот открыть, как портье сам к ней обратился:

— Вы из 202-го номера, мисс?

— Да.

— Вам письмо.

— Мне?

— Вы же Джейн Уайт? — Портье протянул девочке конверт. — Прошу.

На конверте было крупно написано: «Джейн Уайт из 202-го номера. Лично в руки». И все.

— Тот же почерк, — шепнула Джейн Лешке и хотела уже распечатать письмо, но в последний момент передумала. — Идем наверх.

Они поднялись на второй этаж и зашли в номер Джейн.

Девочка вскрыла конверт. В нем лежала тонкая пачка долларов в крупных купюрах, авиабилет и записка. Первым делом Джейн прочла записку.

— Я должна лететь в Порт-оф-Спейн, — сказала она.

— Куда?

— На Тринидад. — Девочка протянула записку Лешке. — Читай.

Толстиков прочел:

«Джейн, тебе грозит смертельная опасность! Срочно лети в Порт-оф-Спейн. В отеле «Хилтон» на твое имя забронирован номер. Поселись в нем и жди».

Чего именно ждать, в записке сказано не было. Подписи тоже не было. Зато имелась приписка, сделанная, как видно, в спешке (буквы так и прыгали в разные стороны): «Опасайся человека со шрамом и золотыми зубами».

— Черт! — воскликнула Джейн, посмотрев на авиабилет. — Я опоздала на самолет. Он улетает в десять утра.

Толстиков взглянул на часы.

— Сейчас только восемь. Еще успеешь.

— Не успею. Пока до причала доберусь, пока на катере до Кингстона, пока до аэропорта… А, ладно, — махнула она рукой, — полечу на следующем.

Лешка снова прочел записку. Уже вслух.

— «Опасайся человека со шрамом и золотыми зубами», — повторила Джейн последние слова записки. — Лешка, а ты не заметил, у того типа в баре какие были зубы? Случайно не золотые?

— Нет, не золотые. В дверь постучали.

— Кто там? — громко спросила девочка.

— Посыльный. Вам записка. Джейн и Лешка переглянулись.

— Открыть? — шепотом спросил Толстиков.

— А вдруг это он? — прошептала в ответ Джейн.

Лешка понял, что Джейн имеет в виду человека с золотыми зубами. «Эх, чертова чертовщина, — подумал с досадой Толстиков. — Не надо было отвечать».

В дверь опять постучали.

— Так вы возьмете записку? — Голос был довольно безобидный.

— Одну минуту, — сказала Джейн.

Она быстро достала из сумочки маленький пистолет. «Кольт» с перламутровой ручкой. Потом на цыпочках подкралась к двери и встала так, чтобы оказаться за дверью, когда та распахнется.

— Открывай, — приказала девочка Лешке, сняв пистолет с предохранителя.

Честно говоря, Толстиков испугался.

Вдруг он сейчас откроет — а ему в лицо застрочит автомат. Но в двух шагах от Лешки с решительным видом и заряженным «кольтом» стояла Джейн. И Толстиков понял, что лучше храбро погибнуть, чем услышать от Джейн хлесткое, как пощечина, слово:

«Трус!»

Ватными ногами Лешка шагнул к двери. И открыл. Сердце у него в этот момент — у-ух! — и оборвалось.

На пороге стоял мужчина лет двадцати. Ни шрама на щеке, ни золотых зубов у него не было. А был лишь форменный китель посыльного.

— Простите. — Посыльный с удивлением глядел на бледного Лешку. — А мисс Уайт…

Джейн вышла из-за двери с пистолетом в руке.

— Я здесь.

Мужчина покосился на «кольт».

— Это у вас настоящий, мисс?

— Нет, игрушечный, — усмехнулась Джейн. — Давайте сюда записку.

Посыльный отдал, но не ушел, ожидая чаевых.

Девочка пробежала текст глазами. В этой записке было сказано то же самое, что и в записке, вложенной в конверт. Слово в слово.

— От кого эта записка? — спросила Джейн.

— От постояльца из семьсот девятого номера.

— Такой красивый, седой, с усами?

— Нет, мисс. Некрасивый, лысый и без усов.

— Давно он здесь живет?

— Вы прямо как полицейский, — захихикал парень, — Нам, между прочим, запрещено рассказывать о постояльцах отеля.

Джейн сунула посыльному в руку несколько долларов. Парень сразу стал разговорчивым.

— Он здесь уже год живет. Но не постоянно. Приедет, уедет… Хотя номер за ним все время числится. Вчера вечером опять уехал.

— Это точно?

— Да, мисс. Мой приятель чемоданы к машине выносил. Он тут коридорным работает.

— Как его зовут?

— Спайк, Мы с ним друзья.

— Нет, как зовут мужчину из семьсот девятого?

— Мистер Аркетт. Дэвид Аркетт.

— На словах он ничего не просил передать?

— Нет, мисс. Только записку.

— А почему вы вчера ее не передали?

— Я хотел отдать, но вас не было в номере. И сегодня с утра вас тоже не было.

— Ладно, — сказал Джейн, — свободен.

— Всего хорошего, мисс Уайт. — Посыльный ушел.

«Что значит американка», — уважительно подумал Толстиков. Он никогда бы не смог вот так небрежно задавать вопросы взрослому человеку. А тем более совать деньги.

Как только дверь за посыльным закрылась, Джейн кинулась Лешке на шею.

— Он жив! Жив!.. — повторяла она радостно, — Мой отец жив!..

— Он у тебя что — некрасивый, лысый и без усов?

— Нет, он красивый, седой и с усами. Внешность тут ни при чем. Ее можно изменить. А вот характер не изменишь. Мой папка по характеру очень предусмотрительный человек. У него на каждое дело по три запасных варианта.

— Ты хочешь сказать…

— Ну да! — перебила девочка. — Вначале папа мне позвонил, потом оставил у портье письмо и, наконец, передал записку с посыльным, И везде было одно и то же: «Тебе грозит опасность». Я уверена, по телефону он собирался сказать, чтобы я летела на Тринидад. Но связь оборвалась…

— А если связь не просто оборвалась? — предположил Толстиков. — Вдруг с твоим отцом что-то случилось?

Джейн даже слышать об этом не хотела.

— Нет, нет и нет, — решительно закрыла она ладонью Лешкин рот. — С ним ничего не случилось.

— Тогда почему он не перезвонил?

— Потому что ему надо было срочно уезжать. Но перед отъездом он трижды предупредил меня об опасности. И оставил билет на самолет.

— На который ты опоздала, — заметил Лешка.

— Я бы не опоздала, если б портье передал письмо вовремя. Устроить, что ли, маленький скандальчик… — Девочка направилась к дверям.

Толстиков схватил ее за руку. — Ты с ума сошла! Забыла о человеке со шрамом?

— Думаешь, я его боюсь? — Джейн помахала пистолетом. — Пусть только сунется, я ему мигом второй пупок сделаю.

«Вот это девчонка!» — с восторгом подумал Толстиков. Он представил, как бы на месте Джейн повела себя его одноклассница Лика Соломатина. Да она б, наверное, весь номер слезами залила или бы в обморок упала.

— Слушай, Лешка, продолжала Джейн. — А давай проберемся в семьсот девятый номер. Вдруг там остались папины вещи…

— Какие вещи?

— Ну не знаю. Пачка его любимых сигарет или тюбик его любимой зубной пасты… Я это все увижу и буду на сто процентов уверена, что отец жив.

— А кто нас пустит в чужой номер?

— Зачем нам чье-то разрешение? Мы сами залезем в номер.

Фраза «залезем в номер» у Толстикова теперь четко ассоциировалась с пальмами.

— По пальме? — спросил он. Джейн рассмеялась.

— Ага. На седьмой этаж.

— Ах да, — смущенно пробормотал Лешка. — Это же седьмой этаж. А тогда как?

— Сейчас придумаем. Толстиков почесал переносицу.

— Вообще-то я выдаю классные идеи, когда хорошо поем.

— Это не проблема! — Джейн выставила на стол тарелку с креветками, густо полив их морским соусом. — Лопай.

Лешка слопал.

— Теперь выдавай классную идею, — потребовала девочка.

Лешка выдал:

— Надо сказать портье, что ты вчера была в гостях у Дэвида Аркетта и потеряла у него в номере перстень.

Девочка возразила:

— А портье ответит: я пошлю горничную, она найдет перстень и принесет вам…

— Правильно. А ты скажешь: я не доверяю горничным, она возьмет перстень себе, а мне соврет, что не нашла.

— Да, но портье все равно пошлет со мной горничную. Нет, Лешка, этот вариант не подходит.

— Не торопись, Джейн. Слушай дальше. Замки во всех номерах автоматические. Поэтому надо забить паз бумагой.

— Какой паз?

— Отверстие, куда входит язычок от замка. Заткнуть его бумагой. Тогда замок защелкнется, но не до конца. Стоит лишь посильней толкнуть дверь — и она откроется.

— А если не откроется?

— Откроется.

— Ну хорошо. Значит, мы идем в номер, я делаю вид, что ищу перстень, и прошу горничную помочь. Она помогает, а ты в это время забиваешь паз бумагой.

— Точно! — подхватил Лешка. — Потом мы уходим. Горничная идет вниз отдавать ключ портье, а мы возвращаемся в номер. Классная идея?

— А если горничная, захлопнув дверь, поймет, что замок не закрылся?

— Не поймет.

— А вдруг поймет? Нет, мы не можем рисковать. У нас всего один шанс. Думай дальше.

Толстиков уныло вздохнул.

— Тогда мне надо еще закусить.

— О'кей.

Перед Лешкой появилась пачка шоколадного печенья и стакан кокосового молока. Минута — и от печенья с молоком остались лишь приятные воспоминания.

— Значит, так, — начал излагать Толстиков вторую классную идею. — Ты с горничной заходишь в номер и оставляешь дверь открытой. Вы ищете перстень, а я в это время тихонько пробираюсь в ванную или туалет. Потом вы уходите. Горничная идет вниз, а ты возвращаешься. И мы осматриваем номер. О'кей?

— О'кей! — закричала Джейн. — Ты, Лешка, Эмерсон и Эдисон, вместе взятые!

Толстиков смутно представлял себе, кто такой Эдисон, об Эмерсоне и вовсе не слышал, но понял, что Джейн сравнила его с какими-то великими американцами. Лешка польщенно улыбнулся.

— Я только одного не понимаю, — сказал он, — почему мы не можем осмотреть номер при горничной?

— А я тебе сейчас объясню. — Девочка перешла на заговорщический шепот: — Неужели не ясно, что здесь кроется какая-то страшная тайна. Женщина-невидимка, исчезновение отца, человек со шрамом и золотыми зубами… — Джейн с заговорщического шепота перешла на зловещий: — А вдруг мы найдем в номере такое…

— Какое? — спросил Толстиков.

— Ну такое, — уже обычным голосом сказала девочка. — Там увидим. В общем, горничная нам ни к чему. Согласись.

Лешка согласился.

Джейн положила пистолет в сумочку; сумочку сунула под мышку и бодро объявила:

— Идем портье мозги пудрить!