Оптина пустынь и ее время

Глава IV. Основаніе Скита Оптиной Пустыни. Игуменъ Антоній.

Сердцемъ Оптиной Пустыни — мѣстомъ, гдѣ бился пульсъ ея жизни, откуда исходила та благодатная сила, которая освящала жизнь насельниковъ монастыря — былъ знаменитый оптинскій скитъ — мѣстопребываніе святыхъ оптинскихъ старцевъ. Скитъ создалъ историческую славу Оптиной Пустыни.

Основаніе скита произошло слѣдующимъ образомъ: о. Моисей, въ то время пустынножитель Рославльскихъ лѣсовъ, ѣздилъ по дѣлу въ Москву и оттуда на обратномъ пути заѣхалъ въ Оптину Пустынь. Настоятель — о. Даніилъ, зная желаніе преосвященнаго Филарета, тогда епископа Калужскаго, основать вблизи Оптиной Пустыни лѣсной скитъ, представилъ ему о. Моисея, который въ это время былъ далекъ отъ мысли разстаться съ пустыннической жизнью въ Рославльскихъ лѣсахъ. Владыка и о. Даніилъ усердно его убѣждали о преимуществѣ жизни вблизи монастыря и онъ уѣхалъ, увезя съ собой письмо Вл. Филарета къ рославльскихъ пустынникамъ, приглашавшее ихъ перебраться въ Калужскую епархію подъ его воскрыліе. Прибывъ на мѣсто, о. Моисей разсказалъ своимъ сопостникамъ свои впечатлѣнія. Отшельники, выслушавъ его, одобрили планъ переселенія, тѣмъ болѣе, что въ этотъ моментъ имъ угрожали непріятности отъ земской власти. Съ о. Моисеемъ отбыли въ Оптину Пустынь его братъ о. Антоній и два монаха: Иларіонъ и Савватій. О. Аѳанасій, ученикъ о. Паисія Величковскаго, и о. Досиѳей должны были прибыть въ скитъ послѣ его устроства. О. Досиѳей прибылъ только въ 1827мъ году и вскорѣ скончался, а о. Аѳанасій кончилъ свои дни въ Свѣнскомъ монастырѣ въ 1844 году. Другіе отшельники продолжали оставаться въ Рославльскихъ лѣсахъ.

По прибытіи въ Оптину Пустынь, въ 1821 г. о. Моисею съ братіей предстоялъ огромный трудъ: надо было расчистить отъ вѣковыхъ сосенъ огромную площадь для постройки скита. Оба брата — о. Моисей и Антоній, вмѣстѣ съ наемными рабочими валили сосны и корчевали пни. Скитъ былъ расположенъ въ 170 саженяхъ отъ Обители. Планъ скита былъ одобренъ Вл. Филаретомъ, который начерталъ: «1821 г., Іюня 17–го. Строить скитъ да благословитъ Богъ благодатію Своею, да поможетъ совершить». Благочестивые мѣстные граждане помогли деньгами. Сначала поставили домъ, въ которомъ поселились начальные насельники. 26 октября о. Моисей писалъ родственнику, что они 3 мѣсяца трудились около строенія келлій и св. храма. «Благодарю Бога, что Онъ насъ привелъ сюда», закончилъ этими словами свое письмо о. Моисей. Въ другомъ письмѣ, написанномъ вскорѣ послѣ этого, о. Моисей извѣгцаетъ одного іеромонаха, что «выстроены уже 3 келліи и храмъ во имя св. Іоанна Предтечи и Крестителя Господня». Но средства оскудѣвали и о. Моисей поѣхалъ за сборами въ Москву. Онъ вернулся съ переполненнымъ возкомъ поклажею, которая состояла изъ церковной утвари. 5–го февраля 1822–го г. состоялось освягценіе храма. Епископъ Филаретъ предложилъ о. Моисею принять санъ священника. О. Моисей на отрѣзъ отказался. Но Владыка ему пригрозилъ, что въ случаѣ отказа, онъ будетъ съ нимъ судитъся на Страшномъ Судѣ и о. Моисею пришлось уступить. Послѣ сего, о. Моисей былъ назначенъ духовникомъ скитской братіи. Постепенно возникали по сторонамъ храма отдѣльные домики братскихъ келлій. Были посажены плодовые деревья, кедровые орѣхи, которые превратились въ стройные деревья и дали плоды черезъ 25 лѣтъ. Также было посажено множество ягодныхъ кустарниковъ. Было выкопано 2 пруда. О. Моисей былъ вынужденъ сдѣлать долги и поѣхалъ вторично въ Москву за сборомъ для погашенія ихъ, но былъ вскорѣ вызванъ назадъ, т. к. Владыка Филаретъ, принимая Кіевскую епархію и покидая Калужскую, назначилъ его настоятелемъ Оптинскаго монастыря и онъ долженъ былъ къ нему явиться для принятія прощальнаго благословенія. Это знаменательное событіе совершилось въ 1825–мъ году.

Послѣ о. Моисея скитоначальникомъ сталъ его младшій братъ о. Антоній. Новый начальникъ скита о. Антоній, родился въ 1795 г. Съ юныхъ лѣтъ подобно братьямъ, стремился къ монашеству. При нашествіи французовъ въ 1812 г. онъ оказался въ Москвѣ и жестоко пострадалъ отъ нихъ. Еле спасся. Послѣ многихъ мытарствъ онъ присоединился къ о. Моисею жившему пустынникомъ въ Рославльскихъ лѣсахъ. Здѣсь онъ навыкъ истинному подвижничеству, смиренію, послушанію. Онъ вмѣсгЬ съ братомъ, какъ было уже сказано, собственными руками выстроилъ скитъ въ Оптиной Пустыни. Начальникомъ скита онъ сталъ въ тридцатилѣтнемъ возрастѣ.

Въ Оптиной Пустыни въ скитскомъ братствѣ не было такого смиреннаго послушника, какимъ былъ молодой скитоначальникъ о. Антоній, который ни малѣйшаго распоряженія не дѣлалъ безъ благословенія своего старца и брата о. Моисея. Въ сохранившихся его помянникахъ мы читаемъ: «помяни, Господи, господина моего духовнаго отца и благодѣтеля всечестнѣйшаго игумена іеромонаха (въ другихъ игумена, схиархимандрита) Моисея». Скитская братія состояла главнымъ образомъ изъ почтенныхъ старцевъ и какой кротостью и какимъ тактомъ надо было обладать молодому начальнику, чтобы не имѣть ни съ кѣмъ недоразумѣній. Ввиду малочисленности братства, самъ начальникъ исполнялъ многія братскія послушанія. Часто доводилось ему оставаться безъ келейника, который исполнялъ обязанности то повара, то садовника, то хлѣбопека. «Какъ самый бѣдный бобыль, писалъ о. Антоній въ 1832 г. одному родственнику, живу въ кельѣ одинъ: самъ и по воду, самъ и по дрова … Чиномъ священства почтенныхъ, теперь у насъ въ скиту собралось пять человѣкъ; но всѣ они престарѣлы и многонемощны, почіму и тяготу служенія за всѣхъ несу одинъ».

Онъ жилъ «всѣмъ быхъ вся, да всяко нѣкія спасу» (I Кор. IX, 22). Этотъ текстъ въ прямомъ смыслѣ относится къ старческому служенію. Однако, ни о. Антоній, ни о. Моисей не брали на себя прямой обязанности душепопеченія лицъ монастырской братіи. Но будучи сами духоносными старцами, они понимали значеніе старчества и представили тѣмъ великимъ старцамъ, которыхъ они привлекли въ Оптинскій скитъ, самое широкое поле деятельности. Такимъ образомъ насажденіе въ Оптиной Пустыни старчества было всецѣло обязано этимъ двумъ братьямъ. И не только насажденіе, но и процвѣтаніе.

Вотъ какое впечатлѣніе оставилъ по себѣ скитъ въ воспоминаніи лица, бывавшаго тамъ въ юности при скитоначальникѣ о. Антоніи: «Величественный порядокъ и отраженіе какой–то неземной красоты во всей скитской обители, часто привлекали дѣтское мое сердце къ духовному наслажденію, о которомъ вспоминаю и теперь съ благоговѣніемъ, и считаю это время лучшимъ временемъ моей жизни. Простота и смиреніе въ братіяхъ, вездѣ строгій порядокъ и чистота, изобиліе самыхъ разнообразныхъ цвѣтовъ и благоуханіе ихъ, и вообще какое–то чувство присутствія благодати, невольно заставляло забывать все, что внѣ обители этой. Въ церкви скитской мнѣ случалось бывать преимущественно во время обѣдни. Здѣсь уже при самомъ вступленіи, бывало, чувствуешь себя внѣ міра и превратности его. Съ какимъ умилительнымъ благоговѣніемъ совершалось священнослуженіе! И это благоговѣніе отражалось на всѣхъ предстоящихъ до такой степени, что слышался каждый шелесть, каждое движеніе въ церкви. Клиросное пѣніе, въ которомъ часто участвовалъ самъ начальнике скита о. Антоній, было тихое, стройное, и вмѣстѣ съ тѣмъ величественное и правильное, подобно которому послѣ того и нигдѣ уже не слыхалъ, за всѣмъ тѣмъ, что мнѣ очень часто приходилось слышать самыхъ образованнѣйшыхъ пѣвчихъ въ столицахъ и извѣстнѣйшихъ пѣвцовъ Европы. Въ пѣніи скитскомъ слышались кротость, смиреніе, страхъ Божій и благоговѣніе молитвенное, между тѣмъ, какъ въ мірскомъ пѣніи часто отражается міръ и его страсти, — а это уже такъ обыкновенно! Что–жъ сказать о тѣхъ вождѣленнѣйшихъ дняхъ, когда свягценнодѣйствіе совершалось самимъ начальникомъ скита о. Антоніемъ? Въ каждомъ его движеніи.въ каждомъ словѣ и возгласѣ видны были дѣвственность, кротость, благоговѣніе и вмѣстѣ съ тѣмъ святое чувство величія.

Подобнаго свягценнослуженія послѣ того я нигдѣ не встрѣчалъ, хотя былъ во многихъ обителяхъ и церквахъ» («Жизнеописаніе настоятеля Малоярославецкаго Николаевскаго монастыря Иіумена Антонія». Москва, 1870 г., стр. 27).

О. Антоній пробылъ начальникомъ скита 14 лѣтъ, когда епископъ Калужскій Николай, враждебно относившійся къ старчеству и причинившій много горя о. Моисею, назначилъ его родного брата о. Антонія настоятелемъ Ярославецкаго Николаевскаго монастыря. Въ это время о. Антоній переступилъ сорокалѣтній возрастъ и на ногахъ его открылись раны, какъ послѣдствіе его подвиговъ и трудовъ. Ему было крайне тяжело разставаться съ созданнымъ его трудами уединеннымъ Оптинскимъ скитомъ, гдѣ его окружала всеобщая любовь, со своимъ братомъ, который былъ его старцемъ. Начальствованіе въ чуждыхъ ему условіяхъ жизни, являлось для него тягчайшимъ и величайшимъ крестомъ. Однажды, пишетъ онъ, «сильно уны во мнѣ духъ мой, и воздремавшись вижу въ тонкомъ снѣ ликъ отцовъ, и одинъ изъ нихъ, якобы первосвятитель, благословляя меня, сказалъ: вѣдь ты былъ въ раю, знаешь его, а теперь трудись, молись и не лѣнись! И вдругъ, проснувшись, ощущаю въ себѣ нѣкое успокоеніе. Господи! даруй мнѣ конецъ благій!»

Больной настоятель иіуменъ Антоній часто могъ только лежа давать приказанія и не былъ въ состояніи слѣдить за точнымъ исполненіемъ своихъ распоряженій. Онъ многократно просился отпустить его на покой, но еп. Николай былъ неумолимъ. 14 лѣтъ продолжалось его злостраданіе. Иногда онъ долженъ былъ ѣздить въ Москву за сборами пожертвованій на окончаніе монастырскихъ построекъ. Въ Москвѣ о. Антоній пользовался особымъ вниманіемъ со стороны митрополита Филарета, который понималъ духовное устроеніе смиреннаго подвижника–страдальца. Онъ полюбилъ его и приглашалъ его къ сослуженію съ собой, оказывалъ ему знаки отеческой милости и утЬшалъ его бесѣдами. Наконецъ, митрополитъ вступился за него передъ епархіальнымъ архіереемъ, который, наконецъ, согласился его отпустить на покой въ Оптину Пустынь, что состоялось въ 1853. Возвратившись въ Оптину Пустынь, о. Антоній прожилъ еще 12 лѣтъ.

Въ теченіе этого времени, онъ жилъ въ Оптиной Пустыни, какъ лицо, находящееся «на покоѣ» и не вмѣшивался во внутреннія дѣла монастыря и скита и даже избѣгалъ давать совѣты. Только утѣшалъ въ скорбяхъ, приходившихъ къ нему.

Ему пришлось пережить кончину брата своего схіархимандрита Моисея, что было для него тяжелой потерей. Два мѣсяца провелъ онъ въ затворѣ въ непрестанной молитвѣ за усопшаго. Онъ не могъ говорить о братѣ безъ слезъ и потому отказывался сообщить свѣдѣнія, ему извѣстныя, о сокровенной, внутренней жизни покойнаго. Это осталось нераскрытыми У о. иіумена Антонія было много духовныхъ чадъ среди мірянъ, многіе знали его въ бытность его настоятелемъ Малоярославецкаго монастыря.

Послѣ кончины удалось собрать и издать сборникъ его писемъ къ этимъ лицамъ. Выбраны были письма, содержавшія общее назиданіе. «Письма эти», говоритъ его жизнеописатель, «отличались тЬми же достоинствами, какъ и устныя его бесѣды, тЬмъ же естественнымъ краснорѣчіемъ и сладкорѣчіемъ, тою же назидательностью и своеобразной выразительностью и силою. Слогъ его совершенно особенный, свойственный одному о. Антонію. Въ нихъ ясно отпечатлѣлись всѣ высокія душевныя свойства любвеобильнаго старца. Читая ихъ, какъ будто слышишь самую его бесѣду». О. Антоній обладалъ даромъ прозорливости и часто, не ожидая полученія писемъ, писалъ утЬшенія и наставленія. О. Макарій — оптинскій старецъ — называлъ о. Антонія: «и по сану и по разуму старшимъ и мудрѣйшимъ себя».

Въ жизнеописаніи о. Антонія приведено не мало совершенныхъ имъ чудесь. Приведемъ одинъ случай: одна дѣвица, не пожелавшая выйти замужъ за опредѣленнаго человѣка, подверглась вліянію чаръ отъ колдуна. Отецъ Антоній, не будучи приглашеннымъ, явился въ этотъ домъ. «Когда пришелъ часъ волѣ Божіей быть мнѣ у васъ», пишеть онъ этой дѣвицѣ, «то въ началѣ цѣлую толпу бѣсовъ встрѣтилъ я, съ бранью воспрещающихъ входъ, но Господь разогналъ ихъ». О. Антоній вошелъ въ домъ совершенно блѣдный. Молитвами о. Антонія, дѣвица получила облегченіе и поступила въ монастырь, но окончательное освобожденіе отъ недуга получила отъ преосв. митрополита Филарета Московскаго, къ молитвамъ котораго, вѣроятно, прибѣгалъ о. Антоній, ибо между этими подвижниками существовала связь и близость. Митрополитъ явился страждущей въ сонномъ видѣніи, прочелъ псаломъ 60–й и приказалъ читать его ежедневно. Съ тЬхъ поръ монахиня Р. освободилась отъ вражескихъ нападеній («Жизнеоп. иг. Антонія», стр. 103. Москва, 1870 г).

О. Антоній безпрерывно почти всю жизнь жестоко страдалъ отъ ранъ на ногахъ. День преставленія старца о. Антонія 7–го августа 1865 года. Онъ погребенъ рядомъ съ братомъ о. Моисеемъ.