Оружейник 2

Глава 7

Савельич, с плохо скрываемой тревогой, смотрел на наручные часы. Прошло уже полчаса, а Головин из пещеры так и не вышел, хотя Малифус всех уверял, что весь ритуал займет минут двадцать, не более.

– Швед, ты же знаешь, что там? – не выдержал наконец ветеран, – Из-за чего он мог застрять?

Оружейник отвернулся, и сквозь сжатые зубы, стараясь говорить спокойным голосом, выдавил:

– Понимаешь, Савельич, это дело сугубо индивидуальное. Не рви себе сердце, Турок должен скоро появиться.

Телия толкнула его в бок, и понизив голос до шепота, спросила:

– Мне-то скажи…

– Да ни за что, – так же тихо ответил Швед, – Если Таурати узнают, что я проболтался – они меня убьют. Вернее, попытаются, но мне от этого легче не станет.

Демоница обиженно надула губы, и отвернувшись, принялась перебирать в уме все мыслимые и немыслимые способы выудить у Шведа нужные ей сведения.

Волк, не отрывавший взгляда от лица оружейника, с удивлением заметил, что на нем мелькнуло выражение тревоги.

"Что-то тут не так", – Соломатин начал ковырять под ногтями острием ножа, который демонстративно вытащил из потайного кармана куртки.

– Ты дебил? – шепотом поинтересовался, мгновенно подскочивший к нему Швед, – На Эстафане запрещено оружие носить. Убери аккуратненько, чтобы никто не заметил, иначе тебя никто выручить уже не сможет.

Тихо выругавшись на дебильные запреты чужого мира, Волк моментально засунул клинок в рукав, и выждав пару секунд, осторожно оглянулся назад. Малифус негромко о чем-то беседовал со служителем, надежно перекрыв тому зону видимости своим телом. Волк выдохнул, и виновато посмотрел на Шведа.

– Я же вижу твое беспокойство… – начал было Волк, но Швед его перебил.

– Вернемся – поговорим, – пообещал он ему Соломатину, и пару раз медленно ударил кулаком правой руки по раскрытой ладони левой.

Заметив, что Волк смотрит мимо него, Швед резко обернулся и замер. От входа в пещеру, бормоча что-то вполголоса, к ним медленно брело бесформенное существо.

– Предупреждать надо, что у вас тут такие экземпляры водятся, – Волк обернулся к Малифусу, – Это кто?

– Это? Это ваш сарсъяр, не узнал? – рассмеялся афан.

– Тихо… – шикнул на него служитель.

– Прости, нервничаю. Первый раз сюда людей привел, – негромко извинился перед ним Малифус, и подошел к существу, от которого все, кроме Шведа, поначалу отшатнулись.

Они вдвоем усадили его на каменный уступ, и прислонили к стене. Афан оттянул веко Головина, и веселым голосом сообщил:

– Пять минут, не больше.

– Чего – пять минут? – не понял Волк.

– Через пять минут очухается, – пояснил ему Швед, – Ты же прошлый раз видел Тенебриса, тут почти такой же случай.

– А зачем ему противоядие вводили? – сразу поинтересовался Соломатин, – Значит его сначала отравили?

– Никто никого не травил, – встрял в разговор Малифус, закатив глаза к потолку, – И вообще, ты почему еще тут? Ты же следующий, так что давай, топай в пещеру.

– Что-то мне расхотелось, – Волк сделал пару шагов назад, и присел на корточки, – Мне и таймакса, пожалуй, хватит.

– Встал. И пошел, – Швед посмотрел на него сверху вниз, непритворно сдвинув брови, – Или зассал?

– Нет! – Волк покосился в сторону дернувшегося от громкого звука служителя, и уже тише произнес, – Нет, не зассал. Но вот таким уродом становиться мне что-то не хочется.

– Тебя пугают несколько минут такого состояния? Мы поможем.

– Да чтоб вас всех… – Соломатин сплюнул под ноги, и чуть ли не бегом бросился ко входу в пещеру.

Проводив его взглядом, Швед обернулся и поманил к себе Савельича. Он и вправду опасался за его здоровье – ветеран был не молод, а ритуал, рассчитанный все же на афанов, а не на людей, мог это здоровье и отнять.

– Значит так… – начал оружейник разговор, и не зная как продолжить, ненадолго замолчал, – В общем, старый, тебя там убьют, как только начнется ритуал.

– В смысле? – оторопело спросил Савельич.

– В прямом. Понимаешь, так уж устроен обряд. Чтобы в тебя вошел дух Таурати, ты должен только-только родиться. А так, как ты уже довольно давно и успешно родился… то тебя сначала надо убить.

– Что-то мне после таких новостей тоже не хочется туда идти…

– Насколько я знаю, за всю историю ритуала оттуда не вернулось всего около ста афанов. И заметь – из нескольких миллионов. Так что статистика на твоей стороне, – невозмутимо сказал ему Швед.

– Ни хрена себе, успокоил, – ошеломленно произнес Савельич.

– Весь ритуал заключается вовсе не в убийстве, а в последующем сразу после него оживлении. Типа, второе рождение, во время которого в тебя и должен вселиться дух Таурати. Это религиозная чушь, конечно, но в части оживления – истинная правда. Сразу после твоей смерти тебе введут состав Таурати. После этого, ты не только оживешь, но и через некоторое время у тебя появится возможность резко ускоряться. Эта способность никак не связана со временем, чистая физиология, – Шведа немного замялся, но все же закончил, – И я тебе гарантирую, что ничего плохого о ритуале в твоей памяти не отложится.

Ветеран поскреб рукой подбородок, и тихо вздохнув, поделился с оружейником:

– Боязно помирать-то. Хотя, с другой стороны… Получается, что я буду всего лишь третьим человеком, а это по статистике всего один на треть миллиона.

Швед согласно кивнул. И тут из пещеры донеслись приглушенные стенами и расстоянием вопли Волка. Служитель, бросив короткую фразу Малифусу, бросился вовнутрь, а афан тут же загородил дорогу всем остальным.

– Туда нельзя! Ждите тут!

И увидев, что его никто не слушает, закричал:

– Орет, значит живой! Сейчас разберутся, что там ваш, отмороженный на голову Волк, устроил! Стоять, я сказал!

Телия и Савельич с разбега ударились в спину резко затормозившего Шведа, заставив того сделать по инерции пару шагов вперед. Оружейник оказался нос к носу с афаном, и только было открыл рот, чтобы задать вопрос, как из-за спины Малифуса прозвучал хриплый голос.

– Дилетанты чертовы…

Вздрогнув от неожиданности, Малифус развернулся, и оказался стоящим почти вплотную уже с Волком. Тот выглядел вполне нормально, его внешний вид, на первый взгляд, ни чем не отличался от обычного.

– Чего вылупился? – поинтересовался у афана донельзя злой Соломатин, – Убить меня хотели, суки кошачьи?

И он помахал возле носа Малифуса, зажатым в руке ножом.

– Ты чего наделал, мудила? – тихо поинтересовался у него, выглянувший из-за плеча афана, Швед, мельком отметив про себя, что лезвие ножа было чистым.

– Швед, они первые начали. Когда мне руки за спиной связали, я и слова не сказал. Но когда один из них мне в грудь свою пику воткнул, да еще и провернул ее в ране…

После этих слов оружейник опустил глаза, и увидел, что с правой стороны груди Волка расплывается кровавое пятно.

– Я ножичек из рукава в руку-то и вытряхнул, веревку разрезал, да и ускорился ненадолго, – продолжил Соломатин, бледнея на глазах из-за потери крови.

После этих слов, Малифус заревел во все горло, и бросился внутрь пещеры. Осторожно забрав у Волка клинок, Швед придержал уже начавшего заваливаться набок сарсъяр.

– Телия, помогай! Обратно его в пещеру, срочно! Эти дебилы шерстяные начали ритуал без проверки!

Затащив Соломатина в пещеру, оружейник обнаружил там орущего Малифуса и еще пятерых котов преклонного возраста, которые орали на него в ответ. Пещера оказалась довольно небольшой, ее пространства хватало лишь для нескольких существ и невысокого каменного алтаря, стоящего по середине. Зато потолок терялся в высоте, Швед не мог его разглядеть даже своим зрением.

Перекрывая все остальные звуки, он заорал:

– Мал, у него сердце слева! Заканчивайте обряд быстрее!

Афаны на секунду замерли, а затем сорвались со своих мест. Их движения, выглядевшие на первый взгляд бестолковой суетой, начали принимать некую упорядоченность. Швед схватил ошалевшую Телию в охапку, и перекинув ее через плечо, быстрым шагом двинулся на выход. Уже в проходе их догнал Малифус. Вывалившись из пещеры, оружейник поставил демоницу на пол, и аккуратно поднял ее нижнюю челюсть ладонью.

– Вот почему с вами всегда так много мороки? – устало произнес он, глядя ей прямо в глаза.

– Наверное, потому что ты никогда ничего не объясняешь, – раздался негромкий голос Головина.

Он стоял, опираясь на плечо Савельича, который во время всей этой неразберихи, решил остаться и помочь Турку.

– Ты постоянно думаешь, что все вокруг должны рассуждать так же, как и ты. А мы не телепаты, Швед, у нас у всех разные мысли. Потому не жди от всех такого же мышления и знаний, как у тебя. Вот я ни хрена не знал про сердце Волка. И кошаки не знали. Один ты знал.

– Я тоже знал, – хмуро сказал Савельич, – Он мне рассказал, что только благодаря этой аномалии и выжил, когда люди князя явились его вместе с семьей убивать… Вот только, что толку в таком знании, если не знаешь, когда оно пригодится?

Головин промолчал, и снова опустился на камень. Выражение его лица сделалось отчужденным, он словно погрузился в прострацию.

– Да это каждый раз по-своему происходит, – развел руками Швед, и покосившись на Малифуса, отошел в сторону.

Волк появился из пещеры минут через десять. Прошаркав на подгибающихся безвольных ногах несколько метров, он уселся на пол рядом с Турком, пытаясь тому что-то сказать. Головин даже не пошевелился, он молча смотрел в одну точку, и только мерно вздымающаяся грудь говорила о том, что он жив.

Савельич громко выдохнул, обвел всех присутствующих спокойным взглядом, и твердым шагом направился в пещеру.

– До скорой встречи, – донеслось до них из входа в пещеру.

***

Поездка от башни до городка в разломе прошла в полном молчании. Они вышли из флаера, зашли в здание базы. У всех сарсъяр имелись личные комнаты, и они не преминули ими воспользоваться. Все разбрелись кто куда, и только Головин, сразу почувствовавший тут себя чужаком, остался в гостиной. Швед извлек из неприметного закутка бутылку, и подошел к окну, отхлебывая прямо из горла.

– Ты почему мне ничего не сказал? Только не надо снова заводить песню о индивидуальном подходе, – негромко поинтересовался Турок.

– А что бы ты сам ответил на такой вопрос, если бы именно сейчас тебя спросили? – Швед продолжал невозмутимо пялиться на улицу, изредка прикладываясь к бутылке.

Посмотрев на спину оружейника, Головин только крякнул в ответ, и спустя пару секунд честно ответил:

– Не знаю. Наверное, ничего.

– Вот и я не смог подобрать слов.

В комнате снова повисла тишина. От нечего делать, Турок начал не спеша осматриваться. В этой комнате он был всего один раз – когда Телия привезла его сюда, чтобы познакомить с новой базой сарса Ульфа. Тогда это была пустая бетонная коробка. Теперь одна стена была занята длинной стойкой, сплошь заставленной разнообразным оружием. Зачем оно понадобилось в гостиной, пояснил Швед, который развернувшись спиной к окну, сел на подоконник. Заметив интерес Турка, он не стал ждать вопроса:

– Стойка тут временно, Телия доделывает зал для тренировок. У нее возникла какая-то идея, насчет возможности применения стрелкового оружия в ограниченном пространстве. Можно будет не выезжать на полигон, а заниматься прямо на базе.

– Как думаешь, твои быстро придут в себя? – словно не слыша Шведа, озвучил их общие мысли Головин.

– Скоро. То, что их отпустит – не сомневаюсь, у них будет цель и все остальное отойдет на второй план.

– Я такое точно никогда не забуду…

– Забудешь, – перебил его Швед, и посмотрев на часы, добавил, – Через пятнадцать минут.

Головин стиснул зубы и медленно повернув голову, обнаружил, что Шведа возле окна нет. Он уже стоял рядом, и печально смотрел на него сверху вниз участливым, полным грусти взглядом.

– Может пояснишь? – зло спросил у него волкодав.

– А смысл? Ты все равно ничего не вспомнишь.

– Я просто хочу знать.

– Многие знания – многие печали, Дмитрий Михайлович… Хорошо, я отвечу. Во время ритуала вы получили абсолютно ненужную вам информацию. И очень опасную. Таурати не зря в начале ритуала вводят всем некий… препарат. Внешнее воздействие у него очень похоже на противоядие от их яда, а вот внутреннее… Через два часа после его приема оно стирает воспоминания именно об этих двух часах.

– А ты значит…

– Ага, именно так. Мою память не может стереть никто и ничто. Это мой дар, и мое проклятие. Так что, Дмитрий Михайлович, еще неизвестно, кому повезло, а кому нет. Благое неведение или обладание знанием, которое со временем разъедает душу. И не злись на меня, это не мой ритуал и не мои правила. Прими все, как есть, без зла и печали в душе. Давай лучше выпьем?

Швед потряс полупустой бутылкой перед лицом Головина, но тот смотрел сквозь нее невидящим взглядом. Из ступора его смог вывести только громкий голос Телии, внезапно зашедшей в гостиную:

– Опять пьете?!

Турок повернул к ней голову, и его остекленевшие глаза начали принимать осмысленное выражение.

– Даже не вздумай! – прозвучавший как выстрел, окрик Шведа, окончательно привел Головина в себя, – Убью…

– Ты чего? – изумилась Телия.

– Выйди отсюда, немедленно, – бросил ей оружейник, – Пожалуйста…

Демоница попятилась, затем резко развернулась и быстрым шагом покинула гостиную.

– Не надо никому ничего говорить или записывать. Это твоя личная ноша на ближайший десяток минут, Турок. Поверь, это не долгий срок.

***

– Через сколько они проснутся?

– Пара часов у нас есть.

Швед и Телия забрались во флаер, который через несколько секунд бесшумно поднялся над тротуаром, и плавно набирая скорость полетел в сторону больницы. Разложив всех прошедших ритуал по кроватям, они решили навестить Кириллова и группу Каро. Оружейник был уверен, что всем бойцам уже давно сделаны нужные процедуры, и хотел удостовериться лично, что все прошло, как и задумывалось.

– Ты так мне и не ответил, – напомнила Телия.

– Я извинился, – снова попытался уйти от ответа Швед.

– А я до сих пор не знаю, за что именно ты извинился, – гнула свое демоница.

Швед сделал вид, что задумался, а сам прибавил скорость, чтобы побыстрее попасть в больницу, где неудобные вопросы отвалятся сами собой. Телия усмехнулась и демонстративно отвернулась к окну.

Подлетая к зданию, Швед поинтересовался:

– Заметила?

– Да. Лишняя метка в больнице.

– Готов поспорить, что это Кириллов. Пора нашего эскулапа отучать от любопытства. Илия с сарсом тоже тут, пошли сначала их навестим.

Они прошли мимо охраны, и поднявшись на второй этаж, пошли в палату, в которой разместились бойцы Илии.

– Как дела? – оружейник постучавшись в дверь, приоткрыл створку, но заходить не стал, а только просунул в нее голову.

– Нормально. Почти, – хмуро ответил Астар, – Доктор спер у нас одну ампулу и по всей видимости употребил ее по назначению.

– Да ну? – присвистнул Швед, – Каро где?

– В лагере. Как только проверили людей на полную совместимость, он и отбыл. Кстати, совместимость стопроцентная, – сидящая в кресле возле окна Илия, вопросительно посмотрела на оружейника, – Пояснишь?

– Новая разработка, так что давайте остаток сюда. Перестройка под гены носителя производится прямо при введении, предварительные анализы не требуются, – получив ампулы, Швед распихал их в два кармана, – Отправляйтесь к Каро, через полчаса проверка на полигоне. Спасибо, Илия.

Демоны весело переглянулись, и уставились на свою сарсъяр. Им надоело торчать в четырех стенах, да еще и в больнице.

– Да идите, идите, – махнула она лапой, и встала с кресла, – Ульф, у меня новая информация.

– После посещения доктора, я сразу же в лагерь, там поговорим, – ответил он, и втянув голову обратно в коридор, потащил Телию в кабинет главврача.

Приложив ухо к двери, и удостоверившись, что Кириллов на месте, Швед вошел, не торопясь расположился в кресле, и с сокрушенным видом сообщил:

– Профессор, а у нас ЧП.

Кириллов тут же покраснел.

– Это я взял. Для эксперимента.

– Мда… И куда же вы ввели препарат, позвольте узнать? – поинтересовался Швед.

– В вену. Вы не подумайте, что я авантюрист. Я внимательно наблюдал, как его вводят, и выяснил у Астара, что не обязательно колоть раствор в мозжечок. Он и так попадет куда надо, только это займет больше времени.

– Тогда мне и беспокоиться не о чем, – радостно улыбнулся оружейник, вставая, – Вы едете с нами на полигон, профессор, для проверки совместимости.