Осака

«Империя» воинственных монахов

Нара строилась в конце VII в. по образцу китайской феодальной столицы Чанъань, но в то же время в ней словно ожило многое из облика древней Нанива. Нара была строго ориентирована по странам света, имела четкий план. И хотя она стала воплощением наиболее концентрированного китайского влияния на культуру, экономику и политику Японии, тем не менее не была единственным и первым городом в полудикой, варварской стране. Контакты с материком, участие в строительстве и прикладных работах, так же как в ориентации застройки и планировке столичного поселения, древнекорейских и китайских мастеров, т. е. то, что было свойственно Нанива, в немалой степени содействовали созданию определенного облика города — императорской резиденции.

Мчались годы, проходили века. Прихотливые повороты истории сказались на судьбе Нанива, ставшей свидетелем и неограниченной власти, и деспотизма первых царей, и борьбы за главенство среди честолюбивых претендентов царской фамилии, и возвышения соперничающих представителей бывшей родовой знати соседних районов, и, наконец, потери столицей своего прежнего блестящего положения.

Нара была построена руками рабов. Она поднялась среди зелени обширных парков-лесов. Изящные храмы, украшенные деревянной резьбой и драгоценными росписями дворцы, четкая планировка улиц, воспроизводивших геометрическую пропорциональность китайского города, покоряли. Тем не менее Нара оказалась не единственной и постоянной столицей Японии. В 784 г. она уступила свое место маленькому городку Мукомати, ставшему на десять лет столицей во время правления императора Камму (784–794). В 794 г. столица вновь была перенесена, на этот раз в Хэйан (нынешний Киото). Хэйан, прежде чем стать центром утонченной жизни «высшего света», литературы и искусства, долго отстраивался.

Между тем древняя Нанива постепенно все больше теряла свое былое значение и место в бурных, динамичных событиях политической и экономической жизни страны. Последние, еще сохранившиеся резиденции знати ветшали, наиболее энергичная часть населения переселялась в Нара и Хэйан, ремесленники перебирались в пригородные районы новых столиц. Даже морская торговля, всегда содействовавшая процветанию города, приходила в упадок. Все меньше привлекал торговцев пустеющий город, и суда все чаще предпочитали бросать якоря в удобной (теперь и это стало иметь значение) бухте соседнего города Сакаи. Постепенно основные торговые маршруты стали проходить через древний порт Сакаи, издавна славившийся торговыми связями с Китаем и странами Юго-Восточной Азии. Жизнь в Нанива то полностью замирала, то вновь возрождалась вокруг действующих храмов, привлекавших немало паломников, и припортового района, дававшего населению бывшей столицы надежду прокормиться.

Следует отметить, что, несмотря на потерю Нанива ее прежнего положения, она продолжала оставаться важным центром, сохраняя наряду с другими тремя городами особый административный статус. В тот период, когда столицу перенесли в Нара, она служила для знати постоянным местом отдыха. Богатые резиденции аристократов из императорского окружения постоянно реставрировались и украшались. Периодически в городе проводились большие строительные работы. Так, в год перенесения столицы в Хэйан в старой Нанива приступили к постройке канала. Он начинался от Эгути (современная Хигаси Ёдо), канал соединил воды рек Ёдо и Ай приблизительно в районе современного Тэннодзина (город Суйта).

Эти работы углубили русло Ёдо, и судовой путь стал более глубоководным. От места пересечения с Ай река стала называться Микуни (теперь Кандзаки) и превратилась в глубоководную артерию, позволяющую морским судам подниматься высоко по течению, почти к истокам. Прежние небольшие городки на ее берегах — Кавадзири, Кандзаки, Канидзима, Эгути — превратились в цветущие торговые центры. Основными портами, сосредоточившими внешнеторговые операции, стали в те годы Кавадзири (современный Амагасаки), Даймоцуура (также территория современного Амагасаки) и Хёго (современный Кобе).

Примерно в середине периода Хэйан (794–1192) утверждение и распространение официального курса рёбусинто привело к широкому формированию в центральной части Хонсю религиозных центров. Сооружались буддийские храмы, привлекавшие огромное число паломников. Многие из этих храмов строились в живописных горах, окружающих бухту Нанива. На склонах трех гор в Кумано (они были объявлены священными) выросло девяносто девять храмов буддийской секты Одзи. Одно из этих торжественных, богато декорированных сооружений — храм Ватанабэ Одзи был возведен в дельте Ёдо.

Прошло немало времени. Япония, раздираемая феодальными междоусобицами, переживала в XIV–XVI вв. период, красноречиво и многозначительно названный историками «эпохой воюющих государств». «Век крестьянских войн» — так определен в документах XV век. Непрерывные крестянские восстания и феодальные распри, бушевавшие в провинциях Сэцу (там была расположена Нанива), в соседних Кавати, Идзуми и Ямасиро, полностью и на длительный период лишили политической стабильности всю центральную часть Хонсю. В 1467 г. в Ямасиро (район современного Киото) во время междоусобной борьбы между представителями феодального дома Хатакэяма население, обессиленное и измотанное бесконечными распрями, подняло восстание. Восставшие разбили войска обоих враждующих представителей княжеского семейства и установили народное управление. В течение семи лет народное ополчение охраняло границы провинции и оберегало ее как от попыток Хатакэяма восстановить свою власть, так и от посягательств государственных чиновников, представлявших интересы феодального правительства бакуфу.

В тот период в борьбе с центральной властью и феодалами значительную роль начинают играть буддийские секты, «служившие вере, а не государству», что было весьма характерно для раннего буддизма. Создаются буддийские экономически самостоятельные общины, привлекшие самые широкие слои населения — крестьян и горожан, ремесленников и торговцев и даже значительного слоя самурайства, представленного разнообразными уровнями чиновничества. Среди многих буддийских сект наиболее популярными в том районе стали Тэндай (Опора небес), Сингон (Истинное слово), Хонган (Великий обет) и др.

Монастыри этих сект — организаторы их деятельности — оказались не только крупными религиозными, но и экономическими и военными центрами. Неприступной крепостью на горе Хиэйдзан, в окрестностях Хэйана, возвышался монастырь Энрякудзи секты Тэндай. Крупнейшим религиозным и культурным центром провинции Сэцу и района Нанива был храм Хонгандзи секты Синсю. На территории некогда блестящей столицы и в ее окрестностях выделились районы с известными крупными храмами. Популярны стали и соседние портовые городки, процветанию которых содействовала активная коммерческая деятельность.

В 1497 г. (пятый год Мэйо) Рэн-нё (1415–1499), восьмой настоятель храма Хонгандзи, завершил строительство на огромной храмовой территории в Икудамоно и Хигаси Наригун укрепленного монастыря Исияма Гобо. Именно территория Исияма Гобо — настоящий огромный город, занимающий большую часть старой Нанива, которая впоследствии была названа Осака[9]. Исияма Гобо был расположен на возвышенной части Нанива. Отсюда название Осака — «Большой холм». Определить точное положение Исияма Гобо сейчас довольно трудно. Археологи выдвинули два предположения. Согласно одному, знаменитый монастырь стоял на месте древнего дворца Нанива но мия, следовательно, на территории современного осакского квартала Хоэндзака-мати. Согласно другому, он находился в районе Осакского замка. Вторая версия, пожалуй, более убедительна, ибо имеется документальное подтверждение строительства замка на месте храма Исияма Хонгандзи. Храмовое хозяйство Исияма Гобо было экономически мощным и укреплялось с каждым десятилетием — огромное число крестьян бежало из соседних княжеских владений под защиту неприступных стен монастыря, спасаясь от феодальных распрей.

Местоположение монастыря оказалось на редкость удачным — водные артерии Нанива, рукава рек, старые каналы и новые, сооруженные «святыми братьями», пересекались со множеством сухопутных и речных маршрутов провинций Идзуми, Ямато, Ямасиро, Сэцу, Кавати, Ига — словом, всего района Кинай (нынешний Кинки-Кансай). Исияма Гобо также поддерживал связи с иностранными купцами. Заморские суда из Китая и стран Юго-Восточной Азии по каналам и руслам рек подходили к самым стенам храмовых зданий и швартовались у монастырской пристани. Китайские суда доставляли в Японию шелк-сырец, разнообразные ткани (некоторые из них по качеству были несравненно лучше японских и ценились здесь примерно вдвое дороже). Выгодной статьей обмена считались и медные деньги, привозившиеся в Японию китайскими купцами.

Предметы японского вывоза, в котором немалую долю составляли изделия монастырских ремесленников, в том числе и оружейников Исияма Гобо, высоко ценились на китайском и других рынках сбыта юго-восточных стран. Оружие (пики, мечи), изделия из серебра и золота, медные курильницы и драгоценные веера японского производства имели большой спрос благодаря их высокому качеству и тонкому профессионализму художественного оформления. Торговля, которую успешно вели монахи Исияма Гобо, приносила им немалые прибыли. В результате храмовые территории во второй половине XVI в. значительно расширились.

Росло также и политическое влияние огромного монастырского города. В годы правления Сё-нё, четырнадцатого настоятеля (конец XVI в.), Исияма Гобо был провозглашен официальным центром секты Хонгандзи, оттеснив храм Ямасина Хонгандзи, занимавший это место долгое время.

Однако дни существования мощного буддийского центра были уже сочтены. В середине XVI в. среди воинственных феодальных князей, ведших нескончаемые войны с соседями, выделился Ода Нобунага, обладатель небольшого владения в провинции Овари. Честолюбие, коварство и жестокость характеризовали его личность и деятельность.

Маленький замок в Нагоя, полученный в наследство от отца, Ода превратил в «штаб-квартиру», где разрабатывал планы своих дерзких набегов на соседние земли и военных кампаний, неизменно увеличивавших размеры его владений. В конце 50-х годов Ода захватил соседнюю провинцию Мино, в 1560 г. разгромил войска крупного феодала Имагава и, расправившись с одним из самых мощных противников — домом Китабатакэ, присоединил к своим владениям богатую территорию на Тихоокеанском побережье — провинцию Исэ.

В 1568 г. Ода Нобунага осадил столицу и, разгромив правительственные войска, взял Киото и низложил сёгуна. С самого начала своей деятельности честолюбивый феодал прославился враждебностью к буддийскому духовенству и монастырям, этим оплотам сепаратизма, концентрировавшим к тому же и немалую военную силу.

Наиболее значительными противниками Ода оказались монастыри Исияма Хонгандзи и Энрякудзи. В 1570 г. (первый год Гэнки) Ода предъявил ультиматум главному настоятелю Исияма Хонгандзи — Кэн-нё. Ода требовал безоговорочной капитуляции, полного подчинения всего населения Исияма Гобо новому диктатору, а также передачи ему огромных культурных ценностей монастырского города. Кэн-нё ответил отказом.

Началась жестокая одиннадцатилетняя борьба монастыря с войсками Ода Нобунага. Много раз защитники осажденного города не только отбивали ожесточенные атаки, но и сами переходили в наступление. С первых же дней осады монахи обнаружили хорошие способности профессиональных воинов, а Кэн-нё — талантливого военачальника. Они великолепно ориентировались в быстро меняющейся военной обстановке, делали правильные стратегические и тактические расчеты. Это помогало монастырю длительное время выдерживать натиск войск Ода.

В известной мере положение осажденных облегчалось тем, что Ода вел борьбу на нескольких фронтах. Он отвлекал значительные силы на осаду Энрякудзи и на наступление на соседний с Нанива портовый город Сакаи. Осажденные в Энрякудзи не только оказывали сопротивление, но и наносили серьезный урон войскам Ода — операции возглавлял совет при настоятеле монастыря, в котором действовали, как и в Исияма Гобо, решительные и опытные воины-монахи.

Многократные попытки Ода взять крепость каждый раз заканчивались провалом. Так продолжалось до тех пор, пока в 1571 г. он не решился на последний штурм. Ода пришел к выводу, что расположенный на вершине монастырь можно взять, опоясав все склоны и укрепления войсками. Таким образом, многомесячная осада полностью изолировала Хиэйдзан от окружающего мира. Медленно поднимаясь вверх и сжимая кольцо осады, воины забросали крепость зажигательными смесями. Монастырь был сожжен, В огне погибли и все его обитатели. Энрякудзи — один из крупных центров буддийской культуры, богатейшее хранилище древних рукописей, книг и многих уникальных ценностей — перестал существовать.

Не менее решительно действовал Ода и против купцов Сакаи. Будучи заинтересованным в поддержке богатых слоев городского населения, Ода Нобунага особое внимание уделял городам, которые оказывались на завоеванных землях, и способствовал развитию торговли. Вместе с тем он жестоко карал за невыполнение наложенных им феодальных повинностей. Так, невыполнение их купцами Сакаи (с конца XIV в. он пользовался традициями «вольного города») привело к конфликту. Ода потребовал уплаты огромного денежного налога в сумме двадцати тысяч кван (1 кван равен 3,75 кг серебра). Крупное купечество, ответив отказом, стали готовиться к отпору, зная стремительность действий Ода. Однако и на этот раз Ода сумел опередить своих противников — он увеличил сумму налога до двадцати пяти тысяч кван и двинул войска к Сакаи, пригрозив сжечь город дотла.

Зная, что этот ультиматум — не пустые угрозы, купцы сдались и уплатили требуемую сумму. Однако дело этим не кончилось. Ода обложил город новым огромным налогом и требовал его ежегодной выплаты. Тогда старейшие, убеленные сединами, почтенные представители главных купеческих домов отправились в личный замок Ода в Адзути, чтобы выразить свой протест. Ода жестоко расправился с «парламентерами» — он бросил их в тюрьму, а затем после неудачной попытки вырваться из заключения казнил.

Завершив столь «успешные» действия в центральном районе, когда примерно половина провинций феодальной Японии подчинилась Ода Нобунага, диктатор наряду с подготовкой к новым походам против феодалов Юга приступил к решительным акциям против ненавистных монахов Исияма Гобо. Честолюбивому феодалу не давал покоя тот факт, что в течение одиннадцати лет, ведя длительную осаду и изматывающие его армию военные действия, он никак не мог приблизиться к выполнению давно вынашиваемых планов.

Дело в том, что монастырский город продолжал активно торговать с противниками Ода, к тому же и в его окрестностях на огромной оживающей территории старой Нанива процветала торговля. Так же рос и политический авторитет Исияма Хонгандзи. Дальновидная политика Кэн-нё и Сё-нё, находивших возможность в захлестнутой войнами Японии создавать приют тысячам паломников, путешествующим к святым местам, способствовала славе и легендарной известности храма Хонгандзи в стране. Признанием этого особого положения монастыря явилось изъятие функций главного храма и центра секты у Ямасина Хонгандзи и передача их Исияма Гобо.

До похода на феодальные княжества Южной Японии в 1581 г. Ода приступил к штурму ненавистного монастыря. На этот раз его усилия увенчались успехом. Многотысячная армия повторила то же, что и при взятии Хиэйдзана.

Огромный монастырский город был сожжен дотла. Три дня горели торговые склады и пристани, храмы, жилые здания и обширные ремесленные кварталы. От мощной каменной крепости не сохранилось не только ни одного фортификационного сооружения, но и камня на камне. Три дня и три ночи пылал Исияма Гобо. После пожара на огромном пространстве, согласно документам, остались лишь горы пепла.

Много событий прошумело над бухтой Нанива, пока в конце XVI в. полуразоренный город на ее берегах, которым стала за это время прежняя столица, не вступил в полосу стремительного превращения в цветущий экономический центр всей Японии. В 1582 г. был убит Ода Нобунага. Место феодального диктатора после жестокой борьбы с его наследниками занял сподвижник Ода в завоевательных походах Тоётоми Хидэёси. С именем последнего связано возрождение прежней Нанива и превращение ее в Осака — богатейший город страны. Хидэёси также продолжил завоевательные походы своего предшественника.

Несколько веков непрерывной борьбы, кровопролитных столкновений между феодальными князьями, а также крестьянских войн полностью расшатали экономику Японии. Наступил период, когда феодалы, еще недавно рвавшиеся к сепаратизму, к подчинению мечом более слабых собратьев из соседних владений, оказались бессильными перед неудержимо разраставшейся стихией крестьянской войны. Ни одно феодальное княжество, будь то крупное или мелкое, не имело гарантий безопасного существования. В таком же положении оказались и купцы, изворотливые представители торгово-ростовщического капитала, еще совсем недавно наживавшиеся на честолюбивых стремлениях феодальных князей. Огонь крестьянских восстаний, едва притушенный в одном княжестве, с новой силой разгорался в другом.

В критической ситуации, когда страна в результате кровавых сражений, голода и эпидемий опустошалась, все социальные слои феодальной Японии силой исторических обстоятельств оказались поставленными перед необходимостью неколебимой центральной власти. Нужна была такая власть, которая сумела бы пресечь прежние центробежные устремления отдельных феодалов, добиться от них непререкаемого подчинения правительственному аппарату и, наконец, противопоставить незатихающей крестьянской войне объединенную, собранную воедино силу феодального класса. Требовалась власть, которая смогла бы объединить раздираемые многолетними войнами провинции и даровать истерзанной стране долгожданный мир.

В этих условиях даже крестьянство оказалось заинтересованным в установлении единой, прочной власти: оно переживало непрерывное разорение своего хозяйства войнами и страдало от все растущих притязаний феодалов, не ограниченных никакими законодательными установлениями. Естественно, при этом крестьяне ожидали от будущих властей ужесточения поборов и повинностей, и тем не менее установление центральной власти представлялось им единственной возможностью избавиться от невыносимых тягот жизни в условиях враждующего и разлагающегося феодального мира.

В этой обстановке три полководца-феодала, стремясь огнем и мечом подчинить своей власти соседние феодальные княжества, превратились в своеобразных «объединителей страны». Провинцию за провинцией присоединяли они к владениям в Центральной Японии, шаг за шагом шли к созданию централизованного феодального государства. Одним из этих объединителей наряду с Ода Нобунага и Токугава Иэясу и стал основатель Осака — Тоётоми Хидэёси.