Ошейник для валькирий: Академия (СИ)

Глава 26 — Ангелы востока

Оказалось, что комната близняшек находилась недалеко от нашей. Только чтобы попасть в нашу мы шли направо, а они до конца коридора и налево.

— Скорее заходите! — девушка открыла перед нами дверь и с самой добродушной улыбкой пригласила внутрь.

— Ох, Абши, не торопи наших гостей. Мы фсе равно пыть вофремя.

— Я не боюсь опостать, — всплеснула руками Абши. — Просто мое претфкушение слишком сильное и букфально кушает меня иснутри. — девушка сверкнула глазами и снова поманила нас рукой.

— Эм, девчонки, а куда мы, собственно, торо… пим… ся? — я так и встал поперек прохода с богиней на руках и стойким ощущением, что вся моя жизнь в академии сплошное наедалово. Лица Идель не видел, но уверен, что у нее были такие же мысли.

— Ф чем дело, Дшек? Фам не нрафитса наша комната? Слишком холотно? Шарко? Цвет плохой? Или мошет… аура? — обе близняшки зашли внутрь и, опершись ладонями на выставленные бедра, с довольными улыбками смотрели в нашу сторону.

— Н-нормальная такая… аура.

— Ага… — поддержала Идель. — Можно я сюда перееду?

Дело было в том, что их комната нихрена и не разу не была похожа на нашу. Тут половину всего пространства занимала огромная кровать, заваленная самыми разными подушками, отличающимися размерами, формами и цветами. Почти у каждой вещи, на которую падал взгляд была золотистая бахрома с чертовыми кисточками, а самые большие были у штор из бордового бархата. Уже не говорю про хрустальную люстру, от которой к стенам тянулись широкие ленты прозрачной ткани мягких пастельных тонов, из-за чего вся комната напоминала один здоровый шатер.

Когда наши глаза более менее привыкли, я обратил внимание на целую кучу всяких подносов с фруктами, сладостями и прочими ништяками, а последней каплей стал даже не телевизор на всю стену, а чертов бульбулятор, стоящий на маленьком резном столике.

— Это… Это, вообще, что такое?! — Идель вперилась глазами в непонятный объект. Думаю, ее не столько волновал вопрос по поводу бульбулятора, сколько обстановка в целом.

— О, мы тепе все покасать и расскасать! Но сначала устраифайтесь поутопнее, — в мгновение ока, близняшки обступили меня с двух сторон и, придерживая за руки, повели в дальний угол.

Там близняшки отобрали у меня Идель, а затем аккуратно уложили спиной к стенке, подперев со всех сторон подушками, тридцать раз спросив насколько ей удобно и не падает ли ее прелестная “голофка”. Голофка не падала, но периодически заикалась от такого ядреного гостеприимства и озадаченно хлопала глазами.

— Финик? Финократ? Фино? Кальян?

— Кальян? — в моем голосе было не столько много зависти, сколько какая-то непонятная обреченность.

“Так вот что за хрень стояла в центре комнаты. Откуда у вас, сволочи, все это?!”

— Кушай! Очхень фкусно! Вам понрафитса! — Девушки, вообще, игнорировали наши пожелания, а просто задавали вопрос и тут же, независимо от ответа, ставили поднос с ништяками. Правда, преимущественно на ноги Идель, которая в данной ситуации служила идеальным столиком. — Наша шейх Нефер, хотела чтобы у нас пыло фсе самое лучшее и очхень для этого постаралась. Мы не нуштаемса ни ф чем и с феликой ратостью потелимса с фами.

“Почему мне не выдали такого инвестора? Почему мне достался этот гребаный, самовлюбленный, белобрысый хер?! Да и Рита тоже хороша. Могла бы Идель пряников отсыпать…” — в голове неожиданно всплыл яркий образ жуткой химеры из Отто и этой неугомонной горничной, от которого у меня по спине пробежались мурашки.

Наконец, когда нас разместили на этой огромной кровати, утопив в подушках и еде, девушки ненадолго скрылись в ванной, а у нас появилось время обсудить увиденное. Ну, хотя… как обсудить…

— Джек, — богиня, не отводя взгляда от каких-то ярко-желтых мини рулетиков, обратилась ко мне. — Мне кажется, они чего-то не договаривают, но…

— Но?

— Ты не мог бы дать мне попробовать вон ту штучку? — Идель шумно сглотнула. — Которая у меня на коленке стоит. С дольками апельсина… — Похоже, жизнь на одном мясе ее окончательно доконала и вырубила к чертям собачьим все инстинкты самосохранения. Да… Сладости — это ахиллесова пята любой девушки. Даже богини войны.

— Думаешь им что-то от нас нужно? — я, без задней мысли, взял рулетик и поднес к лицу Идель. Богиня почему-то злобно зыркнула в мою сторону, а затем, открыв ротик, медленно приблизилась к рулетику и “кусь, хом-хом-хом”. А потом опять “кусь, хом-хом-хом”.

— Мне кажется нам надо быть осторожнее, — зависнув на несколько секунд, она начала сверлить взглядом поднос с рахат-лукумом. — Дай еще ту штуковину в пудре. А вообще, да… — кусь, хом-хом-хом. — Но веди себя естественно, мол… — кусь, хом-хом-хом. — Мы ни о чем не догадываемся и ничего не понимаем.

Дверь в ванну открылась и оттуда выпорхнули две шоколадные прелестницы. Обе были облачены в короткие шелковые халатики, которые едва ли справлялись с тем, чтобы что-нибудь скрыть.

— Та-да-а! — первая близняшка крутанулась вокруг своей оси, отчего и без того короткий черный халатик мельком продемонстрировал такие же черные трусики. А следом за ней, вылетела вторая, только на этот раз халат был темно синего цвета.

Видимо девушки решили пощадить наши глаза и головы, привнеся хоть какое-то различие в свои образы. К слову, Идель, смотрела на них с небольшой долькой зависти, так как она сейчас находилась в спортивном комбезе, а он особым комфортом не отличался.

Между тем, близняшки снова представились, чтобы у нас, ха-ха, была возможность привязать их имена к цвету их одежды и тут же юркнули к нам под бочок. Одна со стороны богини, друга ко мне.

— Фы очхень плохие конспираторы, Дшек. — Абши, без зазрения совести и грамма на стеснения, забросила свою ножку ко мне на живот. — Мы фсе слышать о фаш страшный перешифание и потосрение. Но! — речь продолжила Мара, которая с некоторым расстройством рассматривала заставленное едой тело богини, а затем, так и не найдя куда можно пристроить свою ножку, продолжила. — Мы не имеем никакие тёмные мысли, а просто хотим друшить! И сейчас покасать фам одну запретную и о-очхень интересную штуку. Прафда-прафда!

В общем-то, она уже показывала интересную и запретную штуку. Даже две штуки. Халат едва ли скрывал загоревшую округлую грудь, которой она сейчас прижималась к моему боку. А каждый раз когда мои глаза невольно срывались вниз, Абши победно сверкала глазками. Судя по всему, для нее это было нечто вроде комплимента.

Мара, та близняшка, что лежала со стороны Идель, взяла апельсиновый рулетик и поднесла ко рту богини. — Скаши-и “а-а-а”.

Богиня посмотрела сначала на вкусняшку, потом на улыбающуюся близняшку, немного подумала и сомкнула губы еще сильнее.

— Ох, Дшек! Тфоя потруш-шка хочень стеснительна. Это надо как-то испрафлять.

— Она не моя подружка…

— Я не его подру..! — стоило Идель открыть рот, как Мара тут же ловким движением впихнула в него рулетик.

— Та не ва-а-ашно! Кушай, красотка, кушай. Очхень фкусно! — близняшка не без удовольствия и с улыбкой наблюдала как богиня с надутыми щеками, после короткой паузы, начала медленно работать челюстями. — Фо-от! Фитишь? Никакой страшный случаи.

Идель недовольно замычала, но выплевывать еду не стала.

— Чхай? Сок? Фино? — Мара, погладила тыльной стороной ладони щеку богини, которая сидела вся нахохлившись и надувшись. Однако, через минуту, все-таки сдалась.

— Фок…

— Сок? Отлично! Боше, Дшек, она у тепя такая ми-илая! Так и хочетса тискать и шамкать как маленький пушистый котёнок.

Я уже не спорил, кто там “у меня”, а кто “не у меня”. Им, вообще, кажется бесполезно, что-либо объяснять. Они как поняли, так и будут говорить.

— Вы, кстати, что-то показать хотели? Кхм… запретное.

— О-о! Точхно, точхно!

Абши вскочила с постели, но, взяв свой планшет, тут же вернулась ко мне под бок, а вместе с этим и ее округлое бедро снова оказалось у меня на животе.

Было такое чувство, что меня застолбили.

— Так-так-так… Где же это… А, фот!

Гигантский телевизор, закрывавший собой четверть стены, очнулся ото сна и изобразил на своей поверхности логотип производителя “LJ Electronics”. Продлилось это не долго, а за ним появилась стандартная менюшка академии с расписанием, библиотекой, календарем и прочим. Однако, когда Абши промотала его в самый конец, я заметил еще один ярлычок с названием “Honkai premier test”.

— Мобилка что ли?

— Лучшхе, Дшек. Корасто лучшхе. Мы с сестрой очхень люпим его смотреть. Вообще, это протиф правил показывать такое курсантам. Но-о, мы с фами путем маленькими и красифыми исключениями. — Абши на секунду оторвалась от планшета и с хитренькой улыбкой стрельнула в мою сторону глазами, как будто специально подгодав тот момент, когда я снова пялился на ее грудь и бедра.

“Красивые, мать твою, исключения…”

А между тем, на экране загорелась карта академии с цветным покрытием. Где-то оно было красным, где-то желтым, а где-то зеленым и серым.

— Это карта фнимания, — пояснила Абши. — Фся академия просматрифается инфесторами и специально отопранными срителями. Красным отмечены скопление срителей, а сначит, что там происхотит что-то интересное.

На карте в данный момент было отмечено две таких области. Одна располагалась на стадионе, как раз там где проходили дуэли, а вторая…

— А что тут? — я указал на вторую область.

— Не догатыфаешься? Тут мы.

— Э-э, всмысле, за нами сейчас наблюдают?

— О, нет, Дшек. Спасипо богам, нет. Трансляция федется отофсюду кроме комнат.

— То есть, нас не видно?

Абши подняла на меня хитрый взгляд и чуть протянула. — Не-ет.

— Но тогда, почему так много зрителей?

— Скорее фсего, они смотрят на дферь нашей комнаты и штут тальнейших сопытий. Ты, Дшек, ф последнее фремя звеста.

Экран с картой сменился на какие-то таблицы. Причем, стоит отметить одну важную деталь. Интерфейс был выполнен не по военному просто, а с шикарным дизайном в темно серых тонах и с плавной анимацией смены меню. Буквально любое действие приводило в движение остальные элементы на экране.

Как оказалось на таблицах был отображен рейтинг всех учащихся. Причем я, к своему удивлению, был на первом месте. Следом шла Идель и Фу Хуа, а дальше уже незнакомые мне имена.

— И-и… что это значит?

— Та ничего, Дшек. Это просто сфоего рода твоя популярность у срителей, — Абши нажала на карбоновую плашку с моим именем и перед нами открылось другое меню в котором часть информации, как я понял, была скрыта знаками вопроса из-за конфиденциальности.

Пол, вес, рост, габариты, оружие, цвет глаз и даже детальное расположение родинок.

— Оу… Дфе на прафой якотичке… Ташь посмотреть? — я снова удостоился игривых взглядов близняшек, а Идель просто закатила глаза.

— Может быть, когда-нибудь, но это не точно, — я, в общем-то, был не против, но обещать ничего не хотелось.

— Дшек, слюка!

— И жатина, — добавила Мара.

— Мы хотим смотреть на тфою прафую якотичку.

— И на лефую.

— На обе якотички.

— Мы тоше покашем, — близняшки звонки рассмеялись. — Фоопще, ты почти срасу оказался ф топе рейтинкоф, что не утифильно, веть аутитория на фосемтесят процентоф состоит ис тефушек. Но самый пик происошел ф этом моменте, — девушка снова переключила меню. И в этот раз мы оказались во вкладке “Highlights”. — Ты только посмотри на это!

Так называемых хайлайтов у меня было не много, если быть более точным, то всего три.

Абши запустила видео и на экране отобразилась наша столовая еще до момента разрушения.

“А теперь, снимай юбку! Я тоже не собираюсь ходить чумазой!” — донеслось с экранов, а в ленте рядом с изображением запестрили различные комментарии.

Было удивительным, что Абши могла перемещать камеру по всей столовой так, словно это происходит прямо сейчас, а съемка ведется с дрона. Чудо техники, не иначе.

— Фот! Фот сейчас! Обошаю! Каштый раз смотрю и каштый рас как перфый, — девушки затаили дыхание, а между тем, Джек, то есть я с экрана, вышел из толпы.

“Сожми зубы, мразь!” — с утробным рыком, развернув девушку, довольно мощно втащил по лицу. Но это было не все. Теперь я понял, почему им так нравится смотреть видео через приложуху.

Сразу после моего удара, включилось слоумо и нас мало того, что показали с разных ракурсов, так еще и пару повторов сделали. А сам удар сопровождался мощным взрывным звуковым эффектом. Все в лучших традициях Майкла Бэя.

Лента с комментариями тоже как с цепи сорвалась и начала сверкать различными смайликами и орущими сообщениями.

“Оу!”, “ДА-А!”, “Мужи-и-ик!”, “MAN POWE-ER!”, “Правосудие восторжествовало!”,” О, боже! Он за нее заступился! Может это любовь?!”

Бродячий техник: Ну, чего сказать, Джек — Мужик!

Sattva: Красиво сучке в челюсть заехал.

— Это все глупости… — Идель потупила взгляд и сделала вид, что разглядывает какие-то ништяки у себя на блюдце.

— Хах, конечно глупости! Конечно, красавитса, — близняшки с ехидством посмотрели на богиню, а затем включили следующий хайлайт. И да, это снова оказалась столовая, но только в момент нападения хонкая. Что примечательно, смерть Киры и Лайт полностью зацензурили, включая звук. Его просто не было. Зато он появился, когда я оттолкнул Синтию в сторону и не просто появился, они еще и трек какой-то наложили на все происходящее.

Пока я на экране героически превозмогал, в комментариях творилась лютая вакханалия. Там было все, начиная от призывов надрать монстру задницу, до истерики и предсказаний моей скорой кончины. Но самая жесть началась, когда в столовую влетела Идель и с криком “Джек, держись!”, схватила монстра за ногу.

“Как романтично!”, “Любовь до гроба!”, “Ебитес!”, “Там монстр! Какой ебитес?!”, “Я уверена, он подождет. Я бы на его месте подождала… И посмотрела…”

Мара взяла с серебристого блюдца гроздь винограда и, оторвав одну ягодку, попыталась скормить ее Идель, которая продолжать есть с руки категорически отказывалась. — После этого ты попала на фторое место ф рейтинге. С тех пор за фами пристально следят почти фсе срители, — недождавшись, когда богиня откроет рот, Мара сама съела виноградину.

— П-ф-ф! Пускай следят. Все равно больше ничего не увидят.

— О-о, тут ты ошипаешьса, красавитса, — Абши снова ехидно улыбнулась и запустила третий хайлайт. Короткий…

На нем была наша с богиней дуэль и мне все сразу стало понятно, как впрочем и самой Идель, у которой от неожиданности открылся рот.

— Оп! — Мара закинула виноградинку в открытые ворота и, не смотря на то, что получила в ответ злющий взгляд, продолжала весьма довольно улыбаться.

— Сейчас, сейчас! Фот! Смотрите!

На экране богиня кидается в мою сторону и вместо того, чтобы нанести удар просто влетает в мои объятия и прижимается лицом к моей груди.

— ЭТО БЫЛА СЛУЧАЙНОСТЬ! Я хотела его отпиздить!

— Ха-ха-ха, та-а, конечно хотела! Мы фсе вители как ты хотела и наверное… до сих пор… хочеш-шь?

— АААААААР! Да я ему… — Идель уже собиралась сказать чего она там мне, но тут у видео сново включился режим Майкла Бэя, только на этот раз весь фон дуэльной площадки пропал, а на его место встали золотистые облачка с кучкой летающих вокруг нас сердечек.

Богиня снова зависла с открытым ртом, чем тут же воспользовалась Мара, закинув туда сначала одну виноградину, потом вторую, потом третью… четвертую… пятую… шестую.

— Снаешь, Дшек… У тфоей потрушки, очень большой и фместительный рот… Мне кашется это плюс.

— ХМ! МФ-ХМ! УМ! — глаза богини налились кровью и она начала что-то кричать с набитым ртом, попутно пытаясь пережевать все, что в него накидала Мара.

— …и хочень плохо с манерами… это минус.

— Кто это снимал?! Я убью этого человека! Клянусь, что убью! В мясо изрежу и скину с самой высокой горы!

— Никто это не снимал, красавитса. Это наш искусственный интеллект Ретис. По крайней мере, так нам скасали. Кстати, Дшек, — Абши, близняшка, что лежала закинув на меня ножку, перевела взгляд с Идель. — Что сначит “ебитес”? Мы часто фидим ф комментариях про фас это слофо…

Я аж чуть конфетой не подавился, а лицо богини, вообще, стало бледным и непроницаемым словно камень.

— Просто фсе и фсё фремя кофорят ебитес. Мы пытались уснать, но у нас ничеко не вышло. Что это сначит? Мара тумает, что это аналок “деритес”, отнако, у нас есть некоторый сомненья.

— Э-э… — “ХА-ХА-ХА… Чо де-е-ела-а-ать?!” — Это… — я услышал как голова богини медленно поворачивается в мою сторону. — Это… короче, это как “любитесь”, только в грубой форме.

— Оу! Понятно… Люпитесь — епитесь. Интересно… Нато сапомнить, — близняшки на секунду задумались, полностью уйдя в себя, а затем с любопытством уставились на нас. — А фы епетесь?

— НЕТ! — ох, как Идель сейчас хотелось вскочить и начать грозно жестикулировать, а вместо этого только таращит свои глазёнки и гневно шипит. Тело все еще не слушалось. — Мы не епемся! И не любимся! Я его вынужденно терплю, иначе бы давно выкинула в окно!

Абши слушала богиню хлопая глазами. — Мне фсе понятно. Ты просто стисняешьса скасать о сфоих чуфствах. А я фот не стисняюсь и моку с гордостью скасать, что мы с сестрой епемса. Очхень крепко.

Заметив как на моем лице появляется кривая улыбка, которую я еле сдерживал, близняшка чуть наклонив голову спросила, правильно ли употребила это слово.

— Кх… Не совсем. Тут, как бы так сказать… У этого слова другой контекст.

— Какой? Расскаши, нам интересно. — Абши чуть подобралась и максимально сосредоточилась.

А мне что делать? В общем, решил начать с лайтовой версии пояснения и сделав левой рукой знак “ок”, а правой пистолет, вставил один в другой.

— Эм… Это какой-то снак? Прости, Дшек, я не понимаю. — близняшки рассматривали конструкцию с различных ракурсов, но сообразить никак не могли.

“Ну, как так то? Ладно, план Б”

Я подвигал указательным пальцем внутри знака “окей”. На что глаза Абши расширились, а на лице появились намеки на просветление. Видимо, до нее стало доходить.

“Наконец-то.”

— Оу… Оно дфигаетса! Я поняла! Это закатка! Репус! Ты как лекентарный сфинкс. Он тоше люпит закатки!

“А нет…”

— Джек, объясни ты им уже, а то чувствую, скоро ситуация выйдет из под контроля.

Короче… Короче я рассказал. Начиная с самых далеких намеков, в конце концов, пришел к прямому тексту, но даже тогда, обе близняшки продолжали на меня смотреть и хлопать ничего не понимающими глазами.

Ни я, ни Идель в это просто не могли поверить. Эти две восточных прелестницы, несмотря на свое поведение, были невинны словно ангелы. Нет, про поцелуи они, конечно, слышали, но на этом конец. А вот, что касается секса… Если дословно, то…

— Ересь! Фы нас обманыфаете! Как так мошно в живого челофека…

— О-о… — в глазах богини заплясали бесенята и какой-то странный сатанинский азарт. — Я бы вам показала.

— Не нато нам ничего показыфать! И дафайте сменим тему. Предлагаю посмотреть дуэли.

Ну, сменим, так сменим. Я не стал возражать. Однако, не смог удержаться, чтобы не положить руку на бедро Абши, отчего по ее коже пробежались мурашки.

Идель, заметив реакцию девушки, довольно ухмыльнулась. Знаю, о чем ты, сучка, думаешь, зна-аю…