Ошибка «белого стрелка»

Глава тридцать восьмая

Женька невольно остановился перед зеркалом, скрестив руки на груди. Протез правой кисти почти ничем не отличался от настоящей левой, даже вены были очерчены. Сама рана, затянутая неестественно розовой кожей, еще не огрубевшей, чувствительной к любому прикосновению, спряталась теперь в удобное мягкое гнездо.

Зырянов был пока доволен всем. Тем же протезом, работой, отношением к себе нового руководства и тех, кто поступил под его начало. В принципе из руководства он был знаком только с Лисом, но когда тот от имени высокого начальства, чьих имен и званий лучше не упоминать, вручил ему протез, потом спортивный костюм, потом пригласил расписаться в ведомости и получить очень даже приличную сумму подъемных, Зырянов поплыл: сладко закружилась голова и захотелось загорланить любимую свою песню.

— Ты ведь был разведчиком, — сказал ему Лис. — За дополнительную плату будешь вести и спецподготовку, лучших практиков нам не найти. Как думаешь, твой бывший командир, Макаров, не согласится у нас потрудиться? Работу по душе мы бы ему нашли.

— Да он с радостью… — начал Женька, и Лис тотчас прервал его:

— Сам ему и предложишь. Но не сейчас. Я ведь говорил уже, что сейчас просто рискованно выходить тебе с ним на связь. Потерпи. Глядишь, вместе и пахать будете. Надо только нам справиться с задачей, поставленной на ближайшее время.

— Какой?

— Опять вопросы задаешь? Напоминаю еще раз: в «Белом стрелке» это не принято. Придет время — узнаешь. А пока — пока жди сегодня вечером гостей. Не мешает чуть «оттянуться», как молодые сейчас говорят. За стол не переживай, о выпивке и закуске есть кому побеспокоиться.

Разговор этот состоялся еще в полдень, а после группа из шести человек выехала в лес, на кросс. Маршрут пролег прямо по снегу, через черные поваленные деревья, сквозь плотный ельник, краем не замерзшего болота… От нагрузочки ликовали мышцы, добрый воздух гулял в легких, и даже не хотелось, чтоб кросс заканчивался. Потом их ждала баня, настоящая, рубленая, пахнущая сосной, с березовыми вениками и холодным квасом.

— В спецназе после тренировок так же парятся? — спросил Савва.

— Ага. В Чечне из бань не вылезали.

У Саввы с юмором было плохо, он воспринял Женькины слова за чистую монету:

— А по телевидению трепались, будто вши там.

— Так со вшами главным образом мы и сражались.

Из парилки прыгали в теплый бассейн, потом пили холодную водку под разнообразные бутерброды (Женька раньше думал, что такие подают гостям только в Кремле), потом серебристый «Мерседес», подъехавший к чудо-баньке специально за его персоной, отвез Зырянова домой.

Дверь квартиры была открытой. В комнате стол уставлен бутылками и снедью. На кухне нарезала еще дымящееся отварное мясо стройная девушка в цветастой, по-детски короткой юбочке. Увидела Женю, встряхнула челкой:

— Ну вот, немного не успела. Меня попросили тут похозяйничать.

— Лис?

Она кивнула.

— А похозяйничать — это как? Встречать вместе со мной гостей?

— Нет, у меня, скорее, обязанности кухарки. Накрыть на стол и потом прийти убрать и перемыть посуду. — Девушка взглянула на часы. — Через пять минут я уже должна исчезнуть отсюда. Успеваю. Осталось отнести в комнату хлеб и мясо.

— Я отнесу. — Женька открыл холодильник, вынул оттуда бутылку водки, наполнил рюмки. — Но нельзя же хозяину не познакомиться с хозяйкой…

Девушка рассмеялась:

— На брудершафт предлагаешь?

— Есть возражения?

— Никаких!

Она первой выпила, подставила губы для поцелуя. Поцелуй получился затяжным, девушка обвила Женьку за шею руками, прильнула к нему всем телом. Женька положил уже ладони на ее упругие ягодицы, кажется, даже через протез ощутил жар и трепет чужого тела, и тут она чуть отстранилась от него:

— Ах! Сладенький ты мой! Я чуть не задохнулась. Мне бежать надо.

— Ты больше не придешь?

— Приду. Мыть посуду.

— Мы так и не познакомились.

— Тебя зовут Женя, я знаю. А меня — Лена.

— Я еще хочу целоваться.

— И только? — Она рассмеялась, взглянула вновь на часы. — Все, убегаю.

— А как тебя потом найти? Когда гости уйдут?

— Меня не надо искать…

Зырянов проводил ее до двери и здесь остановился, глядя в зеркало.

Все хорошо, все очень хорошо! Спецотряд, борьба с бандитами, квартира… Кому-то нужна практика, полученная им на Кавказе, за это — уважение и отличная оплата. Со временем сюда придет Олег Иванович, может быть, другие сослуживцы, которые ныне оказались вне строя. А Женька немного оботрется, зарекомендует себя и вместе с отрядом обязательно разберется с делом сержанта Сокольцова. Если жив боец, то найдет его, если мертв, то установит того, кто выкрал документы…

И еще одно дело есть. Узнать, кто все-таки преследовал его по Москве — в сером пальто, на белых «Жигулях». Кто хотел подставить Зырянова в связи с убийством Эдика Пилявина: откуда в газете появилась информация о китайском пистолете и о стрелке, стреляющем с левой руки? Женька сразу подумал… Ну конечно, нелепость — подозревать Лиса. У него было там иное задание: помочь Зырянову охранять Лесю, и Лис справился с ним…

Кто же убил Пилявина?

Да тот, кто стрелял по балкону таксиста и ехал вслед за Женькой от Киевского вокзала… Пока тут не за что даже зацепиться, но он разрешит эту задачку, обязательно разрешит…

— Здесь обмывают должность инструктора по спецподготовке?

Это пришли Жук, Савва и три девочки. Девочки сразу стали размещаться за столом. Савва успел разлить по рюмкам водку, когда Жук и Женька еще стояли в коридорчике.

— Угадай, какая твоя, — сказал Жук.

Женька внимательней взглянул на гостей. Хохотушка-блондинка с голубыми глазами, вторая тоже беленькая, с мушкой на щеке, в очках. Третья чем-то похожа на ту, из родной деревни, которая ждала его, а потом отвернулась. Черные длинные волосы, высокая, гибкая, серьезная. Подружки над чем-то хохочут, а она лишь чуть улыбается, и улыбка печальная. Надо развеселить ее. Доказать, что не все плохо в этом мире.

— Они все хороши…

Но Жук уже проследил за взглядом Зырянова и все понял:

— Твоя — темненькая, Лена. Впрочем, если не нравится…

Лена. Сегодня везет на Лен. И не только на них. Теперь надо выпить за то, чтоб не только сегодня везло.

— Она тоже из спецотряда?

Жук сдержал улыбку:

— Да, из спецов. Но Лис тебя разве не предупреждал? Никаких вопросов, если они хоть в малой степени касаются дела.

— Понял.

Женька занял место возле той, которая напомнила донскую казачку, она сразу же благосклонно улыбнулась ему, заговорила… Мягкий, певучий голос:

— За тебя.

— За тебя, Лена.

Спадало напряжение, копившееся многие и многие дни. Легко пилось, о делах и проблемах никто не говорил. Травили анекдоты, хохотали, танцевали. Блондиночки обнажали груди, позволяя кавалерам целовать их не только в губы. Лена оказалась нравов более строгих.

— Я так не могу, при всех, — шепнула, когда Женька попробовал под волшебные звуки танго расстегнуть на ней платье. — Зайдем куда-нибудь.

Зашли в ванную. Там она сама сняла с себя не только бюстгальтер. Была покорной и страстной одновременно.

— Ну ты и мужчина!..

Гости сделали вид, что не заметили отсутствия Зырянова, но при появлении его засобирались домой, налили на посошок. Женька не отговаривал их: главное — Лена оставалась у него до утра.

Выпили и распрощались с уходящими.

Широкая кровать показалась им тесной, сбросили на ковер перину и подушки.

— Я тебя научу любви, — шептала она, вгоняя коготки в его кожу…

Совершенно неожиданно кто-то отомкнул входную дверь, не зажигая света, спросил:

— Не помешаю?

Это была девочка, с которой Женька пил на брудершафт перед приходом гостей. Она пришла мыть посуду.

— Не помешаешь, Ленка, — сказала черная казачка. — Раздевайся, иди сюда! Тут такой классный мужик — двоим хватит!

— Сейчас посмотрим…

Женька блаженно прикрыл глаза.