Ошибка Либермана

13

Либерман позвонил в участок, где постоянно присутствующий там Нестор Бриггс сообщил ему, что: а) Хосе Вегасу обработали раны на голове, он предстал перед судьей Уилсоном Вулфом и был освобожден под залог в пятьдесят тысяч долларов в ценных бумагах, внесенный агентством «Льювеллин» от имени матери Вегаса; б) капитан Хьюз отбыл на встречу с начальником полиции меньше двадцати минут назад. Либерман, в свою очередь, сказал Бриггсу, что отправляется в клинику.

После душа, необходимого как для того, чтобы проснуться, так и для того, чтобы привести в порядок прическу, Либерман направился в заведение Мэйша, где старые хрычи уже собрались в полном составе.

— Мой маленький братец, как себя чувствует Билл? — спросил Мэйш, посылая чашку кофе через стойку. Либерман поймал ее.

— Жив, — сказал Эйб. — Должен выкарабкаться.

— Йетта взяла детей в магазин игрушек, — сообщил Мэйш.

— Угостить тебя чашкой кофе? — спросил Розен из-за стола.

— У меня уже есть, — ответил Либерман.

— Слойку? — спросил Розен.

— Почему бы нет? — отозвался Либерман, принимая от Мэйша слойку с вишней и переходя к столу, за которым сидели старые хрычи. Председательствовал Гершл Розен. Сегодня Гершл был настроен торжественно. Он снял желтую шапочку и положил ее на стол рядом с чашкой кофе.

— Твой напарник в порядке? — спросил Хауи Чэнь.

— Будет жить. — Не потому ли, подумал Эйб, он повторяет эти слова, что верит, будто от этого они скорее сбудутся?

— Да будет на то Божья воля, — сказал Розен.

— Да будет на то Божья воля, — повторил Хауи Чэнь.

Атеисты Блумбах и Столцер промолчали, но посмотрели на Либермана с сочувствием.

— Думаешь, дело в кофе Мэйша? — поинтересовался Сид Леван. — Сначала девушка. Потом твой напарник.

— Не смешно, Сидни, — заметил Розен.

— А кто здесь… — начал Леван и замолчал.

— Все в порядке, — сказал Либерман, ставя на стол чашку. — Полицейские поступают так же. Когда часто видишь смерть, стараешься шутить, чтобы не ощущать ее так реально.

— Как в книгах, где детективы, расследующие убийства, думают, что они удачно шутят, — сказал Блумбах, пытаясь припомнить названия этих книг.

— Все полицейские? — спросил Хауи.

— Не все, — ответил Либерман. — Джентльмены, я должен откланяться.

Кто-то тронул Либермана за рукав. Он обернулся.

— Ты найдешь, кто это сделал, кем бы он ни оказался? — тихо спросил Розен.

— Я найду, кто это сделал, — заверил его Либерман.

Он пошел к двери, и Мэйш помахал ему рукой на прощанье.

— Если сможешь, зайди попозже, — попросил Мэйш, вытирая стойку, хотя чашка Эйба не оставила там следа. — Расскажешь, что там у Лайзы и Тодда.

— Мы думаем, они справятся, — сказал Блумбах.

Либерман покачал головой и посмотрел на брата. Тот пожал плечами. Эйб вышел на улицу, услышал отдаленный раскат грома, но, взглянув на небо, не увидел туч.

Пятьдесят две минуты спустя он вошел в клинику Чикагского университета и направился к отделению интенсивной терапии. Доктор Дип стоял в коридоре, разговаривая с Морин и ее сыном Майклом. Майкл Хэнраган был гораздо больше похож на отца, чем на мать, — таким аккуратным и подтянутым мог выглядеть его отец лет за десять до знакомства с Эйбом.

Доктор Дип первым заметил Либермана, идущего по коридору. Морин проследила за его взглядом и тоже увидела Эйба. В ее глазах он прочел предупреждение. Либерман снова посмотрел на Майкла, и то, что он увидел, ему не понравилось.

Мимо проходили медицинские сестры. Откуда-то из глубины холла по направлению к ним катили предназначенную для транспортировки больных кровать, припадающую на одно колесо.

— Как он? — спросил Либерман.

— Вам следовало быть там вместе с ним, — сказал Майкл.

Либерман посмотрел на молодого человека, вспомнил, что ему двадцать шесть, нет, двадцать семь лет, что он сын своего отца и ирландец.

— Он пришел туда один, потому что вы в это время ели хот-доги на бейсболе. — В голос молодого человека звучал вызов.

— Возможно, вы правы, — ответил Либерман.

— Майкл, — вмешалась Морин, — ты не…

— Вам смешно, Либерман? — спросил Майкл.

— Я не смеюсь, — ответил Эйб. — И улыбаюсь я не потому, что нахожу что-то смешным. Просто жизнь полна неожиданностей, лишающих всех, кроме детей, крепкого сна по ночам.

— Это отделение интенсивной терапии, — напомнил доктор Дип. — Мы должны вести себя тихо.

— Отец прав, — заметил Майкл, поворачиваясь к матери. — Он мастер молоть чушь. — И, не оглядываясь, пошел к кабинету Дипа в конце коридора.

— Извини, Эйб, — сказала Морин.

— Я так рад, что ты пришел, — сказал Дип. — Посещать мистера Хэнрагана пока нельзя, но он очень возбужден и хочет с тобой поговорить. Лучше всего, если ваш разговор продлится минуту. Не больше.

Морин коснулась руки Либермана, и он посмотрел на нее. Она выглядела внезапно постаревшей.

— Айрис пришлось уйти на работу, — сказала Морин. — Она мне нравится.

Либерман крепко обнял Морин и последовал за Дипом через двойные белые двери в помещение, где медсестра дала ему халат, шапочку и маску и подождала, пока он все это наденет.

Аппараты жужжали и гудели. Свет и голоса были приглушенными, ковер скрадывал шаги. Вслед за доктором Дипом Либерман вошел в комнату с окном у выхода. На кровати лежал бледный Уильям Хэнраган — в носу трубки, рот приоткрыт, веки опущены.

— Только тридцать секунд, — напомнил доктор.

Либерман подошел к кровати.

— Отец Мэрфи? — позвал он и осторожно положил ладонь на руку напарника, стараясь не задеть прикрепленную к запястью трубку.

Глаза Хэнрагана открылись. Они поискали, откуда шел голос, посмотрели сначала не в ту сторону и наконец отыскали лицо Либермана в маске. Губы шевельнулись в тщетной попытке произнести: «Ребе». Либерман наклонился так, что его ухо почти коснулось губ Хэнрагана, и на этот раз, когда Билл снова сказал «Ребе», он его услышал.

— Ты держишься молодцом, — сказал Либерман.

— Ты мастер молоть чушь, — выдохнул Хэнраган.

— Это мне сказал твой сын.

Губы Хэнрагана дрогнули, он улыбнулся.

— Статья, — проговорил Хэнраган, — газе…

— Она у меня, — сказал Либерман.

— Сестра, — продолжил Хэнраган. — Сестра Эстральды. Снимок в спальне.

— Такой же, как в газете, — подтвердил Либерман. — Эстральда с сестрой. Похоже, они убили двоих. Газета из Корпус-Кристи, штат Техас.

— Детектив Либерман, — вмешался доктор Дип, — боюсь, этого достаточно.

— Видел ее, — сказал Хэнраган, его веки дрожали, сопротивляясь действию снотворного.

— Сестру Эстральды? — спросил Либерман.

Хэнраган кивнул.

— Где?

И Хэнраган сказал где.

Прежде чем уйти из клиники, Либерман пошел в вестибюль и позвонил мэру Корпус-Кристи Кэролу Ласалю. Мэр, как сообщила дама с очень сильным техасским акцентом, оставил в своем офисе сообщение, чтобы его немедленно соединяли с детективом Либерманом в любое время дня и ночи. Послышался щелчок, потом наступила пауза, затем что-то спела Пэтси Клайн, и он ждал добрых две минуты, пока не услышал голос Ласаля.

— Либерман, — сказал он, — неужели вы нашли нашу девочку с пистолетом?

— Похоже на то, — ответил Либерман. — Вы, возможно, захотите, чтобы ваши люди дали информацию в газеты.

— Гваделупе Мадера? — спросил Ласаль.

— Гваделупе Мадера, — подтвердил Либерман, наблюдая за медсестрой, которая везла молодую мать в инвалидном кресле.

Молодая женщина, чернокожая, с азиатским типом лица, держала на руках маленький сверток. Лица ребенка Либерман не видел. Следом шла санитарка с тележкой, полной цветов. За стеклянной входной дверью было видно такси с открытыми дверью и багажником.

— Что ваши люди предъявят ей? — спросил он мэра.

— Это зависит от многих обстоятельств. Она была хорошей девочкой? Стреляла еще в кого-нибудь? Ну вы понимаете… Может получить пожизненный срок, а может выйти лет через пять — зависит от судьи, погоды, коллективной памяти. Помните, что мы говорили о проблемах с экстрадицией?

— Помню, — подтвердил Либерман.

— Вы сообщите своим коллегам и тем журналистам, которые окажутся поблизости, что нашли ее благодаря неоценимой помощи Кэрола Ласаля?

— Это входит в мои планы, — сказал Либерман. — Еще один вопрос. В газете говорилось, что первым на месте двойного убийства оказался бармен по имени Фрэнк. Вы, случайно, не знаете полного имени Фрэнка и где он может находиться?

Мэр Ласаль не имел представления, где может находиться Фрэнк, но он его прекрасно помнил и дал его описание и полное имя.

— Теперь я должен идти, Либерман, — сказал мэр. — Открываю большой торговый центр. Пожалуй, я намекну, что некое неоконченное дело будет вскоре завершено. Будьте осторожны, детектив, и найдите себе нового напарника, слышите?

Либерман слышал. Он сделал еще один звонок и попросил подошедшего к телефону мужчину об одолжении. Тот ничего не понял, но согласился.

— Это по поводу убийства, о котором мы говорили в пятницу? — спросил он.

— Именно, — подтвердил Либерман.

— Так я повешу объявление «разыскивается»?

— Правильное решение.

Повесив трубку, Либерман двадцать пять минут сидел в вестибюле, читая «Сан таймс», наблюдал, как приходят и уходят пациенты и посетители, и пытался вспомнить, кто играл в «Объезде» — Энн Сэвидж или Энн Дворак.

Ко входу подъехало такси, и водитель выглянул, высматривая пассажира. Либерман медленно вышел из клиники, приблизился к машине, сел на заднее сиденье и захлопнул дверцу.

— Куда? — спросил водитель.

— Разве это имеет значение? — заметил Либерман.

— Думаю, нет, — ответил водитель.

Либерман медленно достал из кобуры пистолет и направил его в голову Фрэнсиса Дюпри.