Основы искусства святости, том 1

II.. Библия как дело рук и ума человеческого

Библия, как было сказано выше, кроме своей божественности, носит на себе еще печать человечности. Прежде всего, она написана не на каких-либо неведомых для

84

нас — например ангельских — языках , а на обыкновенных человеческих. Иначе и быть не могло. Если бы Бог открыл нам Свою волю не чрез обычные способы общения и понимания человеческого, то мы никогда бы не узнали, в чем она заключается. Разве только ключ был бы приложен к ее пониманию. Отсюда вытекает первая обязанность для желающего изучать и толковать Слово Божие — знать оригинальные языки Библии.

• Оригинальные языки Библии

Книги Священного Писания написаны на трех языках: еврейском (древнем), арамейском (иначе халдейском⁸⁵, или сирохалдейском) и греческом, так называемом «общем», языке, ц koivt) ⁸⁶. Необходимость изучения этих языков для берущегося толковать Библию открывается из глубокого различия, прямо-таки пропасти, лежащей между миросозерцанием и образом мышления семита (или даже грека) и европейца. Нужно через очень и очень частое, ежедневное чтение привыкнуть к чрезвычайной образности языка ветхозаветной (и даже новозаветной) Библии, к ее поразительным метафорам, чтобы научиться хотя немного понимать мысль ее авторов и находить наслаждение в кажущихся странными на первых порах выражениях. Не постигнув духа языка библейского, мы ничего не поймем в Библии. Выражения и мысли ее даже с внешней стороны будут для нас дики, нелепы, неприемлемы, иногда прямо безнравственны. Это сказывается уже в нашем русском переводе. Так, вместо того, чтобы сказать мирный (человек), Христос говорит «сын мира» (Лк. 10, 6); при входе в дом Иаира Он «видит молву»* (* Пример взят из славянской Библии. — Прим, составителя.) (Мк. 5, 38); по Иову, вместо совести укорять человека должно «сердце» (Иов. 27,

87

б) . Некоторые из подобных выражений фигурального характера явились когда-то и являются до сих пор для многих камнем преткновения или соблазна. Например, слова Христа: «Аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит отца своего и матерь... не может Мой быти ученик» (Лк. 14, 26). Но дело просто. Это — гебраизм, происходящий оттого, что в еврейском языке (а также и в сирохалдейском, на котором говорил Г осподь Иисус Христос),

-103-

хотя и есть отдельные слова для выражения любви и ненависти, но для выражения оттенков этих чувств терминов не имеется. Поэтому Господь, чтобы выразить мысль, что не должно предпочитать Ему своих отца и матери, высказался вышеуказанным образом. Но св. Матфей, переводя на греческий язык не буквальные слова Христа, а только мысль, заключающуюся в них, говорит уже иначе, что совершенно понятно и для нас (Мф. 10, 37).

И таких выражений немало. Все это надо понимать. И «если некоторые изречения Свящ. Писания, — скажу вместе с одним славным отшельником Древнего Египта,

88 89

аввою Сереном , которого цитирует преп. Иоанн Кассиан , — не будут уточнены аллегорическим изъяснением и умягчены испытанием духовного огня, то без причинения расстройства никак не послужат спасительною пищею для внутреннего человека, и от принятия их последует больше вред, нежели какая-либо польза, каковы следующие: да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи (Лк. 12, 35). У кого нет меча, продай одежду свою и купи меч (Лк. 22, 36)⁹⁰. Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот недостоин Меня (Мф. 10,

38)». «Некоторые весьма строгие монахи, — прибавляет св. отец, — имеющие ревность Божию, но не по разуму (Рим. 10, 2), понимая это просто, сделали себе деревянные кресты и, нося их постоянно на плечах, всем видящим доставили не назидание, а смех». В наше время то же действие вызвал во многих своим переводом Евангелия Л. Толстой. Незнание им греческого языка заставило его наделать при переводе Евангелия множество ошибок (иной выразился бы даже — глупостей), которые, может быть, и в состоянии произвести впечатление своей либеральностью на неграмотных и на ищущих «свободы» и «независимости» в суждениях, но знающих дело заставляют только краснеть за человека, которого почитают столь умным⁹¹. Другие лица споткнулись на иных вещах, пытаясь разбираться в Библии по русскому переводу, да притом еще не зная даже и русской грамматики. Но известно, что никакой перевод, хотя бы и самый совершенный, не может в точности передать гения чужого языка, тем более языки романские — духа восточных.

-104-

Необходимость изучения Священного Писания в подлиннике открывается и с положительной стороны. Нами должна руководить не только боязнь впасть в ошибки еретиков и попасть на путь заблуждения и непонимания священного текста, но и желание читать его таким, каков он есть, а не чрез посредство перевода, который сам по себе есть уже род толкования и понимания божественной мысли, а не подлинная она сама.

А сколько новых понятий в Библии, основных в христианстве, на которых зиждется наше спасение: евангелие (Мк. 1, 15: (то £Dayy£/aov), оправдание (Рим. 8, 4: (то SiKaicofia), искупление (Еф. 1, 7: Ю (г| алоХитрсоогу), благодать (Ин. 1, 16: (г| Харп;) и так далее. Все это новые слова, и они имеют не тот смысл, какой имели раньше в классическом языке. Примером может служить отрывок из Деяний святых апостолов (25, 3), где слово ц %api<; как раз сохранило свои оба (разные) значения: в русском переводе — основное, языческо-классическое, а в славянском — производное, христианско-богословское. Поэтому на желающем серьезно размышлять и любомудрстововать над Библией лежит обязанность основательного изучения языка со стороны построения, происхождения, образования слов и тому подобное.

Вообще на эту тему можно много говорить, а вывод из всего этого один и таков: если не знаешь в совершенстве языков семитических и классических — не берись за толкование Библии, а если и знаешь их, тоже не берись, пока не приобретешь духовного разума. Достаточно тебе для спасения уже существующих толкований святых отцов.

Перейдем теперь к изучению иных вспомогательных средств, необходимых для правильного изучения и понимания Свящ. Писания с его литературной стороны.

• Контекст

Контекстом называется логическая и грамматическая связь между отдельными мыслями и предложениями, составляющими с разбираемым и толкуемым местом одно целое. Второе важное правило библейской ерминевтики требует, чтобы толковник не выхватывал отдельные положения из священного текста по своему усмотрению и произволу, а брал их всегда в контексте, в связи со всем предыдущим и последующим. Это же требование он должен предъявлять и ко всякому новому, чужому толкованию, то есть должен сверяться, не противоречит ли оно, это предложенное толкование, контексту.

-105-

Это предохраняет от очень важных и серьезных ошибок и бед. Например, из слов апостола праведнику закон не лежит (1 Тим. 1, 9) или несте под законом, но под благодатшо (Рим. 6, 14) человек с сектантским образом мыслей, хлыстовского направления, пожалуй, выведет для себя толкование, оправдывающее его худой образ жизни и свободное удовлетворение своих страстей, однако контекст, то есть состав речи всего места в Рим. 6, 12-15, грозно его обличает.

Важность принятия во внимание контекста речи выясняет такой величайший

92

знаток и толкователь Свящ. Писания, как св. Иоанн Златоуст . Взяв в рассмотрение нарочно очень трудное и противоречивое место из Библии (Иер. 10,

23), он, начиная его толковать, говорит, между прочим, следующее:

«Мы исследуем не только это изречение: несть человеку путь его, но и весь ход речи, — о ком оно сказано, кем, кому, для чего, когда и как. Недостаточно сказать о чем-нибудь, что оно написано в Писаниях, и не должно прямо, выхватывая слова и отрывая члены от тела богодухновенных Писаний, брать их отдельно и без взаимной их связи и произвольно и безотчетно искажать их. Таким образом вошли в нашу жизнь многие неправые мнения, по действию диавола, который научает людей беспечных превратно толковать заключающееся в Писаниях и, прибавляя или убавляя, помрачать истину. Потому недостаточно сказать о чем-нибудь, что это написано в Писании, но должно читать в целой связи речи, потому что если мы будем разрывать совокупность и связь изречений между собою, то произойдут многие дурные мнения».

Чтобы наглядно выявить и выпукло представить отдельные части известной книги библейской или какого-либо отдела ее с внутренним, связанным логически содержанием, мы должны предписать себе к неуклонному руководству и исполнению следующие правила:

1. Не забывать, что логическое, контекстуальное содержание отдельных так называемых пассажей, то есть подлежащих изъяснению мест Свящ. Писания, очень часто не совпадает с его формальным делением на книги, главы и стихи.

2. Выяснить значение этих мест по отношению ко всему отрывку и раскрыть их логическое и грамматическое взаимоотношение, то есть рассмотреть,

-106-

являются ли они предпосылками и обоснованием для дальнейших умозаключений священного автора или же сами служат выводом для предыдущих рассуждений последнего; может быть, также эти места служат чисто вводной частью, независимой от главной мысли и доказательства, которое еще нужно отыскать.

3. Помнить, что логика Божественная не обязана следовать непременно правилам построения силлогизмов и соритов аристотелевской логики, особенно как они

изложены в гимназических и семинарских учебниках, и вдохновенный, энтузиастический, порывистый строй и ход мыслей горящего духом или пламенеющего умом какого-либо пророка, апостола или даже самого Христа нельзя укладывать в прокрустово ложе наших рассудочных схем и грубых дебелых способов мышления согласно формальной логике. Господь часто давал Свои ответы не на предлагаемые вопросы, а на мысли предлагавших их. Примеры: Мф. 8, 20; 11, 7; 12, 48; Лк. 7, 24; Ин. 7, 6; Мк. 12, 18-27 (в вопросе ст. , 23 содержится

93

как бы вера даже в воскресение) . Посему употреблять бессильные и напрасные потуги так называемого здравого смысла для обязательного придумывания связи между отдельными речами или частями их у священных авторов не стяжавшими

94

разума духовного не всегда рекомендуется и возможно .

4. При расчленении (анализе) и разделении Свящ. Писания на составные части можно, конечно, пользоваться и внешними данными строения речи библейских авторов синтаксического, хронологического и другого характера, потому что предыдущим правилом законы человеческого мышления ведь не отрицаются и не отменяются, но только ограничиваются в своем формальном применении (Лев. 2, 1,4;Ис. 14, 27,28; Дан. 12,5).

• Параллелизм

Выше было замечено вскользь, что Свящ. Предание помогает усваивать темные места и недомолвки Свящ. Писания. Теперь покажем, как само Писание может помочь исследующему его в понимании и отыскании правильного смысла. Это достигается посредством применения и соотнесения параллельных мест. Святые отцы и учители Церкви (Климент Александрийский, Ориген, Августин, Златоуст и др.), так любившие Свящ. Писание и глубоко изучившие его, говорят об этом согласно и определенно. Я здесь приведу свидетельство лишь св. Василия Великого⁹⁵,

-107-

который, толкуя слова пророка Исайи сребро ваше неискушено (Ис. 1, 22), говорит: «Что сребром пророк называет слова веры, это доказывается многими местами, особливо же следующим: словеса Господня, словеса чиста, сребро раз-жжено, искушено земли (Пс. 11, 7)». Иными словами, святой отец пользуется для подтверждения известной мысли параллелизмом текстов.

Впрочем, нарушу свое обещание и выпишу еще несколько слов из блаж. Августина, имеющих общее руководящее значение. «Что может быть более достойно важности Свящ. Писания и премудрости Промысла Божия, который дал оное, — восклицает знаменитый отец Западной Церкви, - как не то, чтобы одни и те же слова могли быть понимаемы и изъясняемы посредством различных способов, за достоверность которых ручалось бы то же самое Писание в других своих местах, более ясных и определенных?»⁹⁶.

Параллелизм бывает нескольких родов. Прежде всего, его нужно отличать от

97

цитации .

Цитация. Нередко случается, что один священный автор заимствует буквально или не буквально слова у другого библейского писателя. Нужно не упускать случая сравнивать эти цитаты, ибо они иногда сопровождаются пояснительными словами, из которых мысль обеих цитат выглядит яснее. Но только нужно помнить, что ведь люди различны: и еретики, и нечестивцы могут цитировать Свящ. Писание.

Поэтому обратим внимание на то, кто ссылается на слова какого-либо священного автора: духоносный, богодухновенный человек или нет? Потому что в последнем случае от приводящего цитату можно ожидать, что он исковеркает ее, поймет или истолкует неправильно, лукаво, злостно. Книжники и фарисеи постоянно, кажется, цитировали и толковали Свящ. Писание таким образом (Мф. 17, 10; 19, 7; Ин. 7, 41, 52; 12, 34). И Господь обличал их или разъяснял им истинный смысл.

Если цитату приводит священный, богодухновенный автор или Сам Господь Иисус Христос, то и тут не нужно успокаиваться на этом, но следует тщательно исследовать, приведены ли ими слова чужого автора ради доказательства, в подтверждение какого-либо положения или сказаны просто мимоходом, для пояснения своей мысли или ради ее отграничения. Например, употребления цитат Самим Иисусом Христом в проповеди па горе Блаженств (Мф. 5, 21-22, 27-28, 3132, 33-34) и в назаретской синагоге (Лк. 4, 17-18, 21), всякому видно, разнятся сильно между собою.

-108-

Параллелизм в собственном смысле. Так как каждое слово состоит из двух частей — внешней оболочки, самого слововыражения, и внутреннего ядра, его смысла и значения, то и параллелизм бывает двух видов: один определяется внешним сходством слов, а другой — сходственным содержанием мыслей.

Первым пользуются особенно тогда, когда для известного слова имеется в Библии одно или несколько подобных же выражений, но с пояснительным добавлением. Например, чтобы понять, в каком смысле апостол Павел в Рим. 9, 33 назвал Иисуса Христа Камнем, преткновения (XiOov лрооко(х(хато<;), стоит только привести параллельное место с большим объемом содержания из Первого Послания апостола Петра (2, 7-8). Из сравнения обоих мест будет ясно видно, что Господь является камнем преткновения и соблазна для тех, которые противятся Его учению и не хотят веровать в Него. Другой пример: 2 Кор. 1,21 (= 1 Ин. 2, 20, 27), где объяснено, в чем состоит помазание, %piofia.

Второго вида параллелизм (по мыслям, предметам и действиям) приносит большую пользу при разграничении буквального и переносного смысла Божественного Писания. Так, из соотнесения Мф. 10, 38 с 2 Тим. 3, 12 видно, что в первой цитате слово крест надо понимать в переносном смысле; наоборот, в 1 Кор. 1, 18 то же слово надо понимать уже в буквальном смысле, как это показывают Ин. 19, 17-18 и Мф. 27, 39-44. Еще примеры: Деян. 2, 4 (= Мк. 16, 17); Мф. 8, 11 (о характере и форме загробного блаженства = Рим. 14, 17).

Пользование параллельными местами, сходными по предметам, лицам и действиям, помогает по нескольким данным отрывкам и словам одной священной книги восстановить цельную историческую картину со всеми подробностями, заимствуя недостающие подробности из другой книги. Это объясняется тем, что библейские писатели, имея намерение дать рассказ о каком-либо священном событии и будучи знакомы с предыдущими трудами в этой области (Лк. 1, 3; 2 Петр. 3, 15-16), дополняют свое изложение новыми чертами относительно данного события, именно такими, которые опущены предшествовавшими авторами.

-109-

Так поступил, например, и св. апостол Иоанн Богослов, когда последним приступил к составлению своего евангелия: он прочел всех остальных евангелистов и изложил в своей книге, главным образом, то, что было ими пропущено и не изложено⁹⁸. Благодаря всему этому теперь есть возможность, пользуясь вышеуказанным сравнительным способом, восстанавливать по разным малым штрихам или из отрывков, рассеянных по поводу какого-либо одного и того же обстоятельства у разных лиц, полную картину сего последнего. Этою возможностью и пользуются составители так называемых четвероевангелий, многочисленный ряд которых начинается с первохристианских авторов Татиана (Aia Tsooapcov), св. Феофила Антиохийского, проходит чрез все средние и новые века (на Западе: G. de Perpignan (+ 1312), Ch. de Gerson (Monotessaron), Buisson, Barradas, Salmeron, Coleridge, Pillion, Mechineau, Azibert, Lightfoot, Bengel, Robinson, Tischendorf, Wright и многие другие) и кончается у нас трудами Грегулевича и еп. Феофана Затворника («Евангельская история о Боге Сыне»⁹⁹).

Но бывает и наоборот. Иногда библейские авторы в своем изложении при встрече и упоминании о каком-либо событии не считают нужным много о нем распространяться, как уже об известном для всех достаточно и записанном подробно у других священных авторов. Однако это самое умолчанное событие может иметь у них громадное значение по истекающим из него богословским и нравственным выводам. Поэтому надо постараться найти в другой книге опущенное первым автором, чтобы этим пояснением воспользоваться для получения упомянутых выводов. Последние, повторяю, могут быть для современников этого писателя ясны, и факты, на которые он намекает, общеизвестны, но для нас, без помощи иных данных, являются темными и непонятными. Например, если читающий Библию не воспользуется главой 19 книги Судей, то он никогда не поймет, что это за бездна нравственного развращения, в которую израильтяне впали после смерти Иисуса Навина и на которую пророк Осия решился только намекнуть словами: «Глубоко упали они, развратились, как во дни Гивы...» (Ос. 9, 9). Еще примеры: Мф. 12, 41-42 (с кратким пояснением библейских мест Самим Иисусом Христом); Лк. 10, 12 = Втор. 19; Лк. 10, 13 = Ин. 23; Иез. 26

28.

-110-

Параллелизм, о котором идет речь, служит, наконец, к точному очерчиванию библейских понятий и установлению определенных границ при раскрытии смысла некоторых сжатых выражений Свящ. Писания или, наоборот, слишком широких по своим мыслям. Ввести мысль библейского автора в точные рамки общей идеологии Библии можно с помощью параллелизма этого рода. Например, возьмем слова св. апостола Петра из его Второго послания (1, 19): Мы имеем вернейшее пророческое слово. Их нельзя понимать в буквальном узком смысле единственного пророчества о «силе и пришествии Господа нашего Иисуса Христа», каковые апостол возвещал выше (ст. 16), но, взяв их под углом зрения иных мест Библии, например Первого послания того же апостола (1 Петр. 1, 10-11), Мф. 2, 6; 12, 18—21 (= Ис. 42, 1-4), мы легко найдем, что смысл вышеприведенных его слов должно распространить до пределов значения пророческих речений о Христе вообще. Наоборот, места 3, 17 и 12, 47 у Иоанна Богослова суживаются и ограничиваются в своем идейном содержании словами того же евангелиста (3, 18 и 9, 39), и надо немало духовного разума и богословского развития, чтобы установить истинное значение указанных мест даже при наличии этих определяющих параллельных текстов (Ин. 3, 18 и 9,

39).

Здесь мы наталкиваемся на антиномический параллелизм (так назову я его), или противоречия (антилогии). Дело заключается в том, что при сравнении двух или нескольких мест в Библии как будто имеется существенное разногласие у священных авторов в изложении одного и того же предмета или события, что, конечно, и недостойно их, и невероятно. Если принять во внимание, что такие противоречия встречаются нередко как раз в самых дорогих для каждого верующего местах Свящ. Писания, и притом в отношении предметов часто великой догматической важности, то попятно будет смущение неопытного и колеблющегося ума, пускающегося исследовать Слово Бо-жие. Очень многие из сомневающихся, а главное гордых, людей не выдержали этого искушения и не только пошатнулись (это еще не велика беда — редко ведь кто проносит теперь по базару жизни свой светильник веры непоколеблемым под напором сильных ветров неверия и страстей), но и пали, и даже погибли.

Бесконечная цепь душ, погибших в бездне сомнений или бесполезно-гордостных попыток разрешить самостоятельно библейские противоречия, тянется на протяжении всей истории христианства.

-111-

Нет нужды приводить имена этих обольщенных и обольстившихся людей, приведем лучше имена тех авторов, которые выступали против них в защиту подлинности и достоверности критикуемых мест Писания и так или иначе отстаивали истину христианства. Вот некоторые из них: Татиан (t 180 г.), св. Феофил Анти-охийский (+ 181 г.), св. Ириней Лионский (+ 202 г.), Тер-туллиан (+ ок. 211 г.), Климент Александрийский (t 217 г.), Ориген (+ 254 г.), св. Мефодий Патарский (+ ок. 312 г.) и много других отцов, которых имена и даже самые сочинения настолько известны, что не нуждаются в упоминании.

Специальных трудов и имен русских библеистов и экзегетов новейшего времени по данному вопросу — каковых сочинений следовало бы ожидать по причине все более и более усиливающегося неверия, — к стыду и осуждению нашему (на Страшном Суде), еще не появлялось. Из католиков на эту тему писали: Macri¹⁰⁰, Schenk¹⁰¹, A. de Saint-Robert¹⁰², Juvet¹⁰³, Jaugey¹⁰⁴, Mangenot¹⁰⁵ и многие другие.

Продолжим прерванную речь.

Противоречия, которые мутят и раздирают только собственные умы у гордецов, последние приняли за противоречия Писания. И случилось это от того, что чрез кривое (от греха) зеркало души, да еще закопченное мраком страстей, захотели они увидеть чистое Солнце Правды и Истины — Христа, Его прекрасный Лик. Они забыли апостола Павла, который сам — а он ум Христов имел (1 Кор. 2, 16) — оставил в своих писаниях нечто противоречивое и неудобовразумителъное (2 Петр. 3, 16) и сам же восклицал в изумлении и немом благоговении пред неисповедимыми тайнами Промысла: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» (Рим. 11,

33.) Они забыли это и потому подвергаются тому суду, который изрек на них св. апостол Петр в приведенной выше цитате. Но нам нестыдно и небесполезно будет послушаться гласа того, который сам в молодости испытал бурю сомнений, страстных волнений и глубоких падений в бездну порока, душевных крушений при искании веры, смысла и ценности жизни, при занятии философией и учениями современных ему ученых и сектантов и который, наконец, после столь бурного плавания вынесенный Промыслом и всемогущею

-112-

Десницею Божиею на обломках своей жизненной ладьи и поставленный на твердый берег Церкви Христовой и ее спасительных догматов и таинств, в конце своей жизни, как квинтэссенцию своего горького опыта, написал эти краткие слова:

«Должно думать и верить всегда, что все, заключающееся в Писании, хотя иногда

- 106

темное для нас, лучше и вернее всех наших мудровании» .

Противоречия Библии — мнимые противоречия. Св. Дух, глаголавший в пророках (ср.: Евр. 1, 1), не может ошибаться. Если бы и нашлись явные ошибки, то их надо относить к людям (переписчикам, толкователям). Противоречия находятся не в Писаниях, а в наших развращенных душах и растленных грехом умах. Кривое правило и прямое кривит, — говорит ветхозаветный мудрец. Даже внешняя ученость и образованность помогает во многом не видеть противоречий там, где недоучка или окончивший только среднюю школу вязнет в них по колена. Когда кто-либо в моем присутствии не только из простых сектантов, но и так называемых интеллигентов, воспитанных на одной светской литературе, начинает с самоуверенностью обвинять Библию в непоследовательности, то он производит на меня такое впечатление, как будто (да и на самом деле, конечно, так) человек, которого вы до сих пор считали умным, порядочным и прилично одетым, стал вдруг перед вами показывать всю свою внутреннюю гнусность, начал раздеваться и совать к вашему носу свое нечистое и грязное белье и всеми силами доказывать, что все это, происходящее на ваших глазах, не сон, а настоящая реальность, так что вы, мол, не сомневайтесь, я, дескать, действительно таков, а раньше было одно ваше «воображение». Думается - да я и слыхал это от специалистов, — что такое именно впечатление получается у последних, когда больной сапожник или скучающая барыня начинают учить врача, как ему должно поступать, или когда ремонтный рабочий начинает критиковать действие инженера-путейца и тому

107

подобное . Им просто становится стыдно за невежество человека. Как это происходит, трудно объяснить, но невежество это бывает иногда и у ученых — положение, на которое я не раз принужден указывать в своих «Основах». Впрочем, от этого есть польза: смиренные люди становятся еще смиреннее, а гордецы имеют случай выслушать правду,

-113-

которую им пли стыдятся высказать в лицо, или не высказывают потому, что не ведают ее. Так или иначе, они имеют случай пораздумать и тоже смириться.

Итак, говоря вообще, в большинстве случаев даже простое (противополагается мною мистическому постижению истины) глубокое изучение предмета помогает человеку разрешить то или иное противоречие. Три - четыре правила, преподанные на этот счет, помогут начинающему разобраться самому в каком-либо месте Библии, вызывающем его сомнение своим несогласием с другими текстами относительно того же предмета. Покажу частные способы р приемы научного разрешения антилогий.

1. Прежде всего, при встретившемся несогласии между двумя параллельными текстами необходимо исследовать, действительно ли то же самое событие описывается в тексте, возбуждающем наше сомнение. Может быть, оно только похоже, и тогда па самом деле существует разница между взятыми под подозрение местами Свящ. Писания. Например, читаем у Луки (18, 35-43) про исцеление Иисусом Христом в Иерихоне одного слепого, а у Матфея (20, 29-34) про двух. Спрашивается, в чем дело? Внимательное исследование текста показывает, что здесь два разных события, совершившиеся в одном и том же городе: при входе в Иерихон (Лк. 18, 35) Господь исцелил одного слепца, а при выходе (Мф. 20, 29) — еще двух других. Но у Марка (10, 46) и у Матфея (20, 29-34) одно событие, а что Марк, рассказывая, по-видимому, о последнем случае, говорит только об одном слепце, да и называет его еще по имени, может объясняться тем, что святой евангелист именно его одного знал в лицо, как самого известного в городе. Другие примеры: Мк. 14, 3-9; Лк. 7, 36-50; Ин. 12, 3-8 - Исх. 20, 5; Иез. 18, 20; Втор. 24, 16 - Притч. 4, 23 и Мф. 15, 19.

2. Затем требуется выяснить внутренний мотив описываемых действий и главную мысль двух, якобы противоречивых, мест. Возьмем два текста: «И было после сих происшествий, Бог искушал Авраама» (Быт. 22,1) и «Бог не искушается злом и Сам не искушает никого» (Иак. 1, 13). Очевидно, здесь необходимо точно определить, что называется, собственно, искушением? Понятие это не имеет устойчивого значения и определяется в зависимости от того, кто является действующим и кто — страдательным лицом. Если Бог посылает «искушение»,

-114-

то оно уже не искушение, а испытание кого-либо в какой-нибудь добродетели (например, Иова или, как здесь, Авраама), и страдательным лицом в этом случае является обычно праведник — человек, который в силах понести с радостью это искушение (Иак. 1, 2) и с честью выйти из испытания. Если же искушение приходит со стороны диавола (Мф. 4, 1), или, не вернее ли и ближе к делу сказать, от нашей собственной похоти (в широком смысле, Иак. 1,14), то оно является в собственном (то есть общепринятом) смысле искушением, гранича с чистым соблазном и склонением ко всему срамному, греховному, безнравственному. Действует в данном случае это искушение обычно среди грешников, которые им и прельщаются. Радоваться здесь, конечно, уже нечему, а надо плакать и умолять Бога о прощении. Однако не без попущения Божия происходит и этот вид искушения, ибо, хотя оно и выросло на почве наших личных страстей, но Господь попускает ему раскрыться для упражнения нашего в смирении и терпении и для сего подает нам силы, чтобы при всей нашей слабости мы могли его побороть (1 Кор. 10, 13). Так что и в этом последнем случае, хотя мы во всем виноваты сами и сами залезли в грязь, но при помощи Божией можем еще выкарабкаться и очиститься. Следовательно, и здесь никак Бога нельзя винить ни в соблазнении нас (ср. запретное древо райское)¹⁰⁸, ни как причину зла, нельзя и оправдывать себя, поэтому и сваливать с себя вину на кого-либо другого. Из того же, что одно и то же искушение для одного является только испытанием и средством приобрести венцы победные, а для другого рвом погибели¹⁰⁹, следует, что само по себе, по существу, оно не есть искушение, то есть опять-таки приходим к той же самой мысли, что ни Бог не искушает, ни диавол; ничто не может соблазнить и довести человека до погибели, если он сам не пойдет ей навстречу и сознательно не откажется от помощи Бога, хотя бы в виде к Нему краткой (и обязательной) молитвы (Мф. 6, 13).

Это кратенькое замечание¹¹⁰ об искушении с выяснением того, в чем существенная разница между двумя одинаковыми по внешности понятиями, может служить примером читателю, как нужно поступать ему и в иных случаях.

3. Необходимо еще принять во внимание цель, которую преследовал священный бытописатель при своем изложении. Может оказаться, что ею исключается описание таких сторон предмета, которые как раз, если бы были налицо, сгладили бы и уничтожили данную противоречивость.

-115-

Например, известное место — Мф. 1, 25, которое считается соблазнительным и противоречащим верованию всей Церкви и самому Евангелию (Лк. 1, 26-35), легко объясняется, если мы примем во внимание, что святой евангелист Матфей писал свою книгу для иудеев¹¹¹ с целью доказать им плотское происхождение Господа Иисуса Христа как обетованного праотцам Мессии-Богочеловека («Эммануила») от семени Авраама — в частности, Его рождение от девы (Мф. 1, 23). Евангелисту нужно было доказать, что до рождения Мессии-Христа все происходило так, как

говорили пророчества; а что было после Его рождения, об этом он и не имел

112

намерения писать и нелогично было бы об этом у него посему вычитывать . Другие примеры: Мк. 5, 19 и 8, 26 (здесь как будто противоречит Себе Сам Христос). Тоже: Мф. 5, 39 и Ин. 18, 23. Еще: Мф. 27, 44 и Лк. 23, 39; Мф. 8, 28 и Мк. 5,

1.

4. Не нужно также забывать и того, что библейский текст на протяжении нескольких веков прошел через тысячи рук копиистов и переписчиков. Поэтому множество собственных имен получило теперь иное, сравнительно с первоначальным, произношение; цифры (то есть буквы в подлинных текстах; ср. наши славянские) в некоторых местах заменились сходственными другими и т. п. Например, сказано в еврейском подлиннике (2 Пар. 22, 2), что Охозии было 42 года («бэн арбайм ушетайм шана»), когда он воцарился по смерти отца, чего никак не может быть, потому что отец его Норам умер сорока лет (2 Пар. 21, 20). Ошибка (исправленная в русском синодальном переводе) произошла очевидно оттого, что переписчики вместо «3D» (22) поставили по недосмотру «Лй» (42).

Однако строить догадки («конъектуры») относительно того или иного первоначального чтения текста Библии - оружие обоюдоострое. Правда, это излюбленный прием иностранных толкователей ее, у которых списывают* (* См. все русские магистерские диссертации и хотя бы толкования Библии, где постоянно приводятся в пример чужие догадки и поправки еврейского текста и критика его другими авторами (гебраистами). Дело, конечно, лишнее для рядового читателя и к тому же заставляющее его краснеть за человека, который хочет хвалиться чужими трудами и знанием — и что самое главное, не понимая в них ни аза.)

-116-

и русские экзегеты (так как, в общем, еврейского языка как следует они не знают), но церковным людям на это льститься не следует. Не нашего ума (разумеется главным образом духовного) это дело. Особенно это относится к восстановлению якобы испорченного текста в тех местах, которые имеют богословское значение, а не касаются того или иного начертания имени или хронологической даты. Ибо если и в самых ясных местах текст Свящ. Писания в настоящее время повсюду возбуждает споры и недоумения, то что можно ожидать и что получится, если будет позволено каждому заменять всякое непонятное выражение Библии своим собственным, «более» понятным и ясным?! Впрочем, в отрицательной богословской литературе мы можем видеть, до каких пределов может доходить разнузданность научной фантазии и в какую бездну погибели низводить своих обладателей.

5. Наконец, в заключение, нужно помнить самое важное, что есть противоречия

113

— и даже должны быть! — которые мы не в состоянии никогда, живя на земле во грехах, разрешить. Только когда человек достигнет бесстрастия и узрит Божественный Свет¹¹⁴, то есть стяжает ум Христов (1 Кор. 2, 16), тогда они перестанут казаться ему таковыми, но и то не вполне (1 Кор. 13, 12).

Вот примеры догматических антиномий: Рим. 2, 6-9; 2 Кор. 5, 10 (загробное воздаяние всем по делам) и Рим. 4, 5; 9, 11-12; 11, 6 (свободное прощение искупленных благодатию). В Рим. 8, 19-23; 11, 32; 1 Кор. 15/28 как будто говорится о всеобщем восстановлении и блаженстве, а на самом деле в других местах разъясняется и определяется двоякий конец (Рим. 2, 5-12) и несомненная погибель (2 Кор. 2, 15-16) и вечные муки для тех, кто это заслужил. Мф. 25, 41, 46 — Мс}). 7, 13-14; 1 Кор. 9, 27 (где подчеркивается необходимость личного подвига для спасения) и Рим. 9, 16 (где говорится, что спасение не зависит от подвига). Еще: 1 Ин. 3, 6, 9 и 1 Ин. 1,8; Ин. 9, 39 и 12, 47 и другие.

Поэтический параллелизм. Этот вид параллелизма встречается в поэзии и притом составляет существеннейшую ее принадлежность. Так, Притчи Соломона, Псалтирь и другие библейские книги переполнены параллелизмами. Этот род параллелизма, в свою очередь, сам делится на несколько видов.

Прежде всего, но связи членов различают:

1. Параллелизм синонимический. Здесь вторая его половина заключает ту же самую мысль, что и первая, и даже в выражениях сходственных. Например,

-117-

Се бо Бог помогает ми,

И Господь — Заступник души моей. (Пс. 53, 6)

2. Параллелизм антитетический. Здесь вторая половина содержит мысль, противопоставляемую той, которая заключается в первой половине.

Добродетельная жена — венец для мужа своего;

А позорная — как гниль в костях его (Притч. 12, 4)

3. Параллелизм синтетический. При этом параллелизме второй член раскрывает шире и дополняет мысль, содержащуюся в первом члене. Например:

Якоже держай за ошиб пса,

Тако председательствуяй чуждему суду. (Притч. 26, 17)

(Мысль: вмешивающийся в чужую ссору — все равно что хватающий внезапно пса за хвост. Результат понятен.) Затем по числу членов бывает:

4. Параллелизм двустишный, то есть состоящий из двух стихов, или членов, как мы это видим, например, во всех приведенных выше случаях.

5. Параллелизм трехстишный — из трех членов. Например:

Как сбивание молока производит масло,

Толчок в нас производит кровь,

Так и возбуждение гнева производит ссору.

(Притч. 30, 33; ср. церк.-слав.)

Здесь два первых члена составляют синонимический параллелизм, а третий — синтетический.

В заключение прибавлю, что умелое и достодолжное употребление библейских параллелей оказывает незаменимую услугу миссионерам в их собеседованиях с сектантами. Пользование библейским параллелизмом в разных видах едва ли здесь не единственное средство доказать их ложное понимание и толкование текстов.

-118-

Практическими пособиями при сем служат общие и специальные руководства¹¹⁵ и в особенности — симфонии и конкорданции. Правда, наши святые отцы и учители Церкви наизусть знали Свящ. Писание (конечно, не естественною памятью сохраняли его в уме, а с помощью благодати, о чем у них самих есть разъяснение), и имен таковых можно было бы привести довольное количество, если бы они не были и так хорошо многим известны, но нынешнее слабое поколение нуждается в помощи таких пособий, как симфонии. Это — основные и краеугольные камни, на которых каждый может основывать свою защиту против извращаемых сектантами мест Свящ. Писания и без помощи специальных пособий. Симфонии помогают и экзегетам, и библеистам, и всем, кто интересуется Словом Божиим и нуждается в скором отыскании полузабытых текстов¹¹⁶.

• Обстоятельства происхождения священной книги

Много помогает уяснению истинного смысла того или иного речения какой-либо библейской книги знание тех обстоятельств, которые обусловливали ее происхождение. Кто написал книгу, зачем, почему, когда и так далее., до всего этого надо докапываться и допытываться. «Если кто несведущий станет рыть

117

землю, содержащую в себе металлы, — говорит св. Иоанн Златоуст , — то золота не добудет, а только, перемешав все без разбора, понесет труд бесполезный и даже во вред себе. Так и не знающие порядка мыслей в божественном Писании, не вникающие в его особенности и законы, а все невнимательно и безразлично пробегающие, смешивая золото с землею, никогда не найдут скрытого в нем сокровища... Поэтому надо раскапывать и расчищать это место, чтобы дойти до истинного его смысла».

Здесь следующие восемь пунктов требуют от читающего Писание серьезного рассмотрения и всестороннего изучения:

1. Писатель. Поскольку Библия есть творение рук человеческих, постольку на ней, естественно, должны отражаться личные качества ее авторов — их характер, добродетели, образование, возраст, национальность, язык, стиль, способ мышления, настроение духа и тому подобное. И конечно, все это надо принимать во внимание при исследовании какого-либо текста. Таким образом, для нас будет понятно, почему, например, у одного только св. евангелиста Луки находятся такие

точные описания болезней, которые он дает, и притом медицинскими терминами

118

(Лк. 4, 38; 22, 44; Деян. 13,11 — в русском переводе это не всегда видно) .

-119

2. Цель. Много помогает уяснению содержания какой-либо книги Свящ. Писания или ее отдела и единичных выражений знание цели, с какою написана эта книга или сказаны известные слова. Это понятно. Священные авторы, имея намерение доказать то или иное положение, конечно, в зависимости от поставленной цели употребляют те или иные доводы или выражаются таким-то образом. «Мы должны не просто слушать то, что говорится, — учил этому правилу св. Иоанн Златоуст¹¹⁹ своих слушателей, — но вникать в мысль и намерение говорящего, в то, чего он старался достигнуть, о чем и всегда умоляю любовь вашу. Если мы с таким размышлением будем принимать каждое слово, то ни в одном не встретим затруднения».

Иногда библейские авторы сами указывают в своих писаниях, какую цель они преследовали (Лк. 1, 4; Ин. 20, 31). Но если этого нет, нужно быть осторожным, чтобы не приписать им того, чего они и не думали доказывать.

3. Предмет книги, послания и пр. Содержание книги находится в тесной зависимости от цели ее и, как последняя, должно быть изучаемо прилежно. Тогда мы поймем скорее, что значит то или иное речение и в каком смысле его понимать. Ибо писатель, конечно, подбирает выражения, придает им известный смысл, об одном распространяется больше, о другом меньше, смотря по тому как этого требует излагаемый предмет. Как и в предыдущем случае, иногда писатели сами указывают в начале книги тему, на которую собираются писать (Исх. 15, 1; Пс. 44, 2; 77, 2-3; Лк. 1, 1-3; Деян. 1, 1-2), но обычно ее приходится вычитывать из их писаний не без труда, который надо приложить, чтобы иметь надежду на положительную пользу от своих толкований.

4. Повод. Затем важно знать еще внешнее обстоятельство, побудившее священного автора взяться за перо. Оно кладет свой отпечаток на весь ход мыслей последнего. Зная наперед, что ап. Павел свое Послание к Филимону (почтенному и благородному гражданину г. Колосса, вспомоществовавшему апостолу в трудах

его — ст. 1) был вынужден написать обращением к нему Онисима,

120

проворовавшегося, по-видимому (ст. 18), раба (ст. 16) Филимона, мы, читая это послание, на многое будем смотреть совсем иными глазами, чем если бы не знали этого обстоятельства.

-120

5. Время. Знание эпохи или времени, когда писана книга, помогает уяснению дела в двух отношениях. Во-первых, благодаря этому нам становятся яснее мысли самого писателя. Зная время написания книги или послания, мы можем вывести заключение на основании хотя бы и скудных научных данных о языке, на котором говорили в ту эпоху, о гебраизмах или грецизмах того времени, об обычаях, нравах, государственном и общественном строе и тому подобное. Все это, без сомнения, отражалось на писателях Библии как сынах своего века, и, следовательно, их слова, образ мышления и выражения должны быть и могут только быть понимаемы при рассмотрении их под углом зрения современной священным бытописателям эпохи. Во-вторых, перестают быть загадочными и соблазнительными многие обстоятельства и факты, которые, может быть, кажутся

таковыми с точки зрения современных понятий (или, скорее, новозаветных), но

121

вполне допустимы и терпимы были в свое время (Быт. 16, 2-4; 30, 4-5; Мф. 19, 78).

Важность принятия в расчет времени написания той или иной книги при исследовании Свящ. Писания с различных точек зрения (отличных от вышеприведенных мною) вскрывают такие великие толкователи Библии, как

122 123

святые Василий Великий , Иоанн Златоуст и другие.

По краткости места не могу привести их духовных и глубоко богословских наставлений.

6. Место. Знание места, где происходили те или иные события или разговоры, имеет такое же значение, как и знание времени в предыдущем случае. Это видно даже на мелочах. Кто не знает священной географии, тот никогда не поймет таких, например, выражений Христа, как: «Вот, мы восходим (ava|3aivofiev) в Иерусалим» (Мф. 20, 18). Или когда Его звали в Иерусалим на праздник: «Вы

124 124

взойдите (ava|3r|Te) на праздник сей, а Я еще не взойду (ava|3aivна сей праздник... Сие сказав им, остался в Галилее» (Ин. 7, 8-9). Выражения станут вполне понятными, когда мы посмотрим на карту: Галилея лежит ниже гористой Иудеи. Еще пример из известной притчи о мытаре и фарисее: «Два человека вошли в храм помолиться» — по-гречески все тот же глагол avs|3r|oav — буквально «взошли», поднялись, потому что храм Иерусалимский стоял на горе.