Особая девушка (СИ)

Глава 11 Закидываю удочку

Тео

Уже на второй день вылазки в Сеул понимаю, какой отличной мыслью было уехать из дома. Джун как будто чувствует мои мысли и настроение, готовность завести новый роман. Красотка очень ласкова, предупреждает все мои желания, только что не валяется в ногах. Такой податливой она бывает очень редко. Невозможно устоять перед редкой возможностью почувствовать себя ведущим в этих отношениях.

Этой ночью мы сняли клуб, где Джун, едва прикрытая обтягивающей комбинацией из блестящего кружева, отплясывала такие танцы на шесте, что лучшие танцовщицы Сеула смотрели раскрыв рот. Кое-как дождавшись, когда соблазнительная вампирша закончит этот разврат, без лишних разговоров, ещё в лифте, я поворачиваю её спиной к себе и разрываю паутину серебристого кружева.

— Что это за номера? — притворяется удивлённой стерва.

— То же самое хотел спросить у тебя, — отвечаю не прерываясь. Пальцами резко проникаю в Джун и чувствую её горячую влагу, готовность этого прекрасного тела откликнуться.

— Просто развлекалась, и решила, что тебе тоже неплохо бы поразвлечься, — прерывается на стон красотка.

— Я так тебя сейчас развлеку… — слегка прикусываю мочку уха.

Нажимаю кнопку «Стоп», молниеносно расстёгиваю молнию джинсов и жёстко овладеваю соблазнительницей. Зеркальные стены отражают нас со всех сторон, и от этого кажется, что мы смотрим какой-то эротический фильм. Джун ещё больше выгибает спину, разрывая остатки кружева на груди и упирается руками в зеркальный пол.

— Как ты думаешь, — шепчет она, — нам отдадут видео с камер наблюдения?

— Мы очень попросим, — продолжаю быстрые движения и смотрю на наши отражения в зеркале. — Нам срочно нужно пополнить свою коллекцию пикантного видео.

И больше мы не говорим. Даже когда ненадолго прерываемся на то, чтобы переместиться в номер. Какая-то ненасытная страсть овладевает нашими телами, Джун откуда-то достаёт наручники и пристёгивает меня к кровати. Времени не существует, только крики, стоны, шлепки. Воздух медленно плавится, становится тягучим, вспышки наслаждения искрят и взрываются. Потом угасают, чтобы вспыхнуть вновь. И так по кругу.

В конце концов мы лежим обессиленные и пресытившиеся на тёмной шёлковой простыне, курим сигарету одну на двоих, и я отчётливо понимаю, что не хочу терять Джун. И не хочу терять потрясающую кровь Алекс.

— Что там, в твоей голове? — нежно шепчет Джун. — Думаешь о еде?

Я совсем не голоден, всего три дня назад кормился Алекс. Но показывать этого нельзя. Да и вопрос подруги звучит двусмысленно, делаю вид, что не понимаю намёка.

— Давай найдём кого-то свежего, а лучше двух.

И мы выходим на охоту.

Следующие несколько дней мы проводим в городе, веселясь и днём, и ночью: то купаемся в неоновых огнях ночных улиц, то устраиваем романтические вечера на крышах под звёздами, то идём в закрытые пляжные комплексы, как самая обычная человеческая пара.

И везде — в шумных барах, тихих кофейнях, на зелёных газонах и даже в метро находятся нежные податливые шеи, готовые по первому шёпоту, по самому лёгкому внушению отойти в укромный уголок, чтобы потом ничего не помнить, а только улыбаться от эйфории и витать в лёгком водовороте вампирского экстаза.

Об Алекс вспоминаю, только когда Джун звонит Омару и говорит, чтобы завтра он был готов улетать.

— У меня планируется новая коллекция, — поясняет она, просматривая модный журнал. — Жду тебя в следующем месяце в Токио.

— Приготовь что-то особенное на афтепати, — хищно улыбаюсь. А сам думаю о том, что что-то особенное ждёт меня дома, и нужно эффектно появиться с какой-нибудь блестящей безделушкой или глофоном.

Пока Джун абсолютно голая плавает в бассейне, я заказываю доставку новейшей модели глофона с функцией движущейся голограммы. У Джун такой, и я уже успел оценить качество голографической передачи, когда мы снимали кое-что пикантное на память.

Вспомнив об этом, чувствую новую волну возбуждения, смотрю на Джун и присоединяюсь к голому заплыву в бассейне.

Утром подруга сообщает, что не хочет тащиться за Омаром, тот поедет в аэропорт на такси. Жарко целуемся на прощание, и я, наконец, еду домой. К Алекс.

«Интересно, она уже начала скучать? Ждёт меня? Думает обо мне? Посмотрим, как отреагирует на возвращение господина с подарочком для неё», — ухмыляюсь, представив способы, которыми девчонка может выразить свою благодарность.

В кабинете на столе лежит подарочный пакет с новеньким гаджетом и всеми примочками. Что ж, девчонка будет рада. Беру сюрприз и иду в комнату партнёрши.

Алекс открывает не сразу, я снова вежливо стучу. После нескольких секунд какой-то возни дверь открывается, и девушка вежливо и как-то холодно склоняет голову. Отвечаю ей таким же официальным приветствием.

— Как дела? Всё в порядке? — прохожу в комнату.

— Благодарю вас…

— Тебя, — стараюсь сказать как можно мягче, чтобы не звучало, как принуждение.

— Благодарю за вопрос. Всё отлично. Как у тебя? — улыбаясь исправляется партнёрша.

— Тоже отлично. Думал о тебе всё это время.

Девушка краснеет и опускает глаза. А потом резко вскидывает голову и пристально смотрит на меня.

— Тебе было скучно с Джун? Мне показалось, что она умеет поддержать беседу.

«Чёрт, это что, ревность? Или какой-то скрытый допрос?»

— У меня были дела с Джун, не могу рассказать всего. Но я с гораздо большим удовольствием остался бы дома.

Алекс продолжает изучающе смотреть. Эти зелёные глаза как будто пытаются залезть в меня, проверить что-то.

— Думал, как ты тут без меня, — изображаю смущение. — Хотел порадовать тебя чем-нибудь. Вот… возьми, не знаю, понравится ли, — и протягиваю пакет с глофоном.

— Что это? — с любопытством спрашивает девушка.

— А ты посмотри, оно не кусается, — улыбаюсь двусмысленной шутке.

Она берёт пакет и распаковывает подарок.

— О-о-о, это же… Ну надо же… — и поднимает вопросительный взгляд. — Это что, мне?

— Да, — наслаждаюсь моментом. — Это тебе. Хочу, чтобы у тебя было всё лучшее, достойное такой девушки.

— Спасибо большое, не знаю, как принять такой дорогой подарок.

— Это не запрещено правилами. Принимай спокойно, порадуй меня. Столько думал, чем удивить.

Она тепло лучисто улыбается и ещё раз благодарит.

Хоть Алекс и не кидается на шею в приступе благодарности, и не осыпает меня поцелуями, искренне приятно смотреть на такую простую, чистую радость. Видно, что подарками жизнь её не баловала. Что ж, это дополнительные возможности, а главное — лёгкие. Приглашаю на вечернюю прогулку и ухожу заниматься делами, даю время развлечься с новой игрушкой.

Весь день проходит в делах, накопившихся за неделю веселья с Джун, и в предвкушении вечера с партнёршей. Искренняя улыбка и чистые зелёные глаза отпечатались в мыслях, даже несмотря на безумную занятость.

Вечером на прогулке девушка рассказывает, чем занималась во время моего отсутствия, ещё раз благодарит за глофон. Наблюдаю, сколько в ней достоинства. После множества девиц, готовых на что угодно ради одного моего поцелуя, так интересно смотреть на кого-то чистого и искреннего.

Мы гуляем и болтаем обо всём. За приятной беседой не замечаю, как рассказываю Алекс о детстве и тех временах. Девушка слушает, слегка приоткрыв рот, а потом говорит, какой я интересный рассказчик, что она буквально перенеслась на сотни лет назад.

При рассказе о смерти моей семьи в больших зелёных глазах появляются слёзы. И вот уже я прижимаю её к себе и нежно глажу по волосам.

— Извини, — тихо всхлипывает девушка. — Я просто подумала… представила, каково тебе было. Когда я, уже зная про смерть матери и как всё было, ещё раз услышала об этом, то… Не могу сказать, не знаю, какие слова подойдут. Но я почувствовала такую утрату, хоть маму и не помнила толком. А потом увидела её фото в медальоне и поняла, что она мне снилась… А ты вернулся, их нет. Никого. А ведь была надежда, что кто-то выживет.

— Да, — снова погружаюсь в воспоминания, как, мучимый жаждой, я всё же шёл к своей деревне, к семье, чтобы увидеть пустой дом и общую могилу на кладбище. — Знаешь, — прерываю воспоминания, — я пережил это, и сейчас вспоминаю семью со светлой грустью.

— А ты ездишь проведывать их?

— Того кладбища давно нет. Кремаций тогда не было. Я не мог оставаться, и очень долго не появлялся в тех краях. А когда приехал, было уже поздно.

— А мою мать кремировали, остались только документы и медальон, — со вздохом отстраняется Алекс. — Такая грустная беседа у нас вышла, извини за всё это.

— Ничего, — беру за руку и слегка сжимаю, ощущая приятное тепло, — мне было приятно. Я редко говорю об этом, и мало кто знает мою историю, но тебе, — выразительно смотрю на девушку, — захотелось рассказать.

— Я это очень ценю, — сжимает руку в ответ.

Чувствуется, что отношение Алекс, подёрнутое льдом, немного потеплело. Что ж, это только начало. Провожаю её до комнаты, желаю спокойной ночи и ухожу в кабинет.