Особая девушка (СИ)

Глава 24 Кто я?

Александра

За ужином Виктора нет.

Конечно, после того, что я устроила в лесном домике, Верховный вампир не хочет видеть очередную невоспитанную девку, что вешается на шею. Память услужливо подбрасывает рассказ Сины о девчонках в эскорте. «Конечно, ты не первая, кто напал на него со своими поцелуями».

Прикусываю губу, чтобы не разреветься над тарелкой потрясающе вкусной пасты.

— О, привет, дорогая! — в комнату впархивает Мария. — Как дела? Как ты после всего?

— Пойдёт, — утыкаюсь в тарелку.

— Что-то болит?

— Нет, Виктор… Виктор дал мне своей крови, и всё прошло.

— Ага, — многозначительно тянет вампирша. — А как гормоны?

Я вспыхиваю от стыда и не могу сдержать слёз.

— Он меня, наверное, теперь презирает, — всхлипываю в конце своего невесёлого рассказа о том, как пристала к её брату.

— Ну уж нет, — Мария подаёт очередную салфетку. — Поверь мне, он там сейчас сидит и переживает. А ты повела себя достойно. Ведь после вампирской крови никто не может сдержаться, и очень многие на твоём месте не просто поцеловали бы Виктора, а устроили стриптиз и продолжали бы соблазнять его и нашёптывать непристойности даже после того, как им отказали. Уж сколько я таких случаев знаю. А многие, — она выразительно приподнимает бровь, — и без всякой вампирской крови вешаются на Виктора гроздьями и обещают неземные наслаждения.

Ревность пронзает меня. Слёзы прекращаются. Слова Марии звучат успокаивающе, судя по всему, после моего рассказа она не считает меня легкомысленной девицей.

— Что же мне теперь делать?

— Зависит от того, что ты чувствуешь, — уклончиво отвечает Мария. — Если это было из-за крови Виктора, то эффект уже прошёл, и ты можешь спокойно сделать вид, что ничего не было, стать амори Тео Ан и наслаждаться этой жизнью. А если, — голос становится сладковато-вкрадчивым, — ты чувствуешь, что это не наваждение, если у тебя к Виктору настоящие чувства, то нужно с ним откровенно поговорить.

Я вздрагиваю, вспомнив, что завтра вечером прилетит Тео.

— Не теряй времени даром, — Мария встаёт из-за стола, — если любишь — скажи. У тебя одна жизнь, и нет нескольких столетий в запасе. Помни это. Не трать время на того, с кем не будешь счастлива.

Мария уходит, оставляя меня в оглушительной тишине наедине с раздумьями.

Уже в комнате складываю футболку Виктора в аккуратный квадрат, в точности, как нас учили в Доме Крови, и придумываю причину, с которой зайду к Верховному.

Когда в дверь стучат, сердце ускоряется. Это Виктор, я просто знаю.

Я бормочу, что хотела занести футболку, и нервно тереблю её в руках.

— Я хочу поговорить, — меня будто обдаёт ледяным душем от этих слов.

— Виктор, — чувствую, как кровь приливает к лицу, — Виктор… Мне так… стыдно.

— Ничего постыдного в произошедшем нет. Это естественно.

Слова Верховного рождают робкую надежду, придают храбрости.

— Для меня — неестественно. Я… не привыкла так. Я не какая-то легкомысленная девица, как те, что вешаются на вампиров, умоляя о вампирском экстазе. Но знаешь… Я хочу сказать, что… — замолкаю, набираясь храбрости перед прыжком в пропасть.

— Алекс, давай первым скажу я, — неожиданно низким голосом произносит Виктор.

У меня не хватает воздуха и слов, и я лишь согласно киваю, прикусив губу от напряжения, опускаю глаза.

Но, даже не глядя на Виктора, чувствую его пронизывающий взгляд:

— С самого первого дня, как я увидел тебя, с самого первого мгновения там, на балу, я не могу избавиться от мыслей о тебе. Я смотрел, как ты спишь, приходил к тебе ночью, жаждал прикосновений, твоей улыбки, любого знака внимания. Моё сердце бьётся быстрее, когда ты рядом, и я теряю контроль над собой.

Я не смею верить своим ушам и поднимаю глаза. Может, мне послышалось и никакого Виктора здесь нет, а я сейчас в мире своих фантазий? Но он здесь! Мы встречаемся взглядами.

— Сегодня в лесном домике… Я чуть не умер от желания обладать тобой, и только мысли о том, что ты делаешь всё не по своей воле, а под чарами вампирской крови остановили меня. Я всем сердцем хочу тебя, хочу быть с тобой, разделить вечность, сделать своей. Я… хоть многие и не верят, но я считаю, что истинные существуют, и ты — моя истинная, и не знаю, как буду жить… существовать, когда ты уедешь с Тео Ан.

Вулкан счастья извергается в груди, и я чётко и медленно произношу:

— Я делала это по своей воле. Там, в домике. И сделаю снова.

«У тебя одна жизнь, будь с тем, кого любишь», — оглушительно кричит всё моё естество.

Я делаю шаг к Виктору и жадно целую его. Теперь он не оттолкнёт меня. Между нами творится самое настоящее волшебство, наши губы нежно и страстно изучают друг друга, а тела так близки, что между нами не остаётся ни одной молекулы воздуха. Но я хочу большего, хочу стать его. Чтобы он обладал мной, познать его тело. И к чёрту все условности!

Мы почти раздеты, руки Виктора сжимают мою грудь, чувственные волны расходятся по всему телу, опаляя жаром. Такого желания я ещё не испытывала.

«Так и должно быть, — молнией сверкает мысль, когда быстро, одним движением снимаю с себя чёрные, почти прозрачные кружевные трусики и ласкаю возбуждённый, чуть розоватый член Виктора. Никто не просит приласкать его ртом, встать на колени. — Я сделаю всё сама, как захочу!» — с этой мыслью ложусь на Виктора, наслаждаясь близостью этого мускулистого чуть смуглого тела, чувствуя, как он сдерживается и позволяет мне делать всё, что хочу.

Это возбуждает ещё больше, и я усаживаюсь, как наездница, обхватываю его член чуть плотнее и направляю прямиком в пылающее желанием лоно. Я хочу, чтобы это было так. Пожалуй, впервые в жизни я не жду, что кто-то что-то решит за меня, решит, как распорядиться моим телом и кровью, куда-то отправит. Нет, сейчас всё по-другому, я будто повзрослела в один миг, когда поняла, что отчаянно и безоговорочно люблю Виктора Морено.

Резкая боль пронзает низ живота, но я к этому готова. Вскрикиваю и расслабляюсь, привыкая к непривычной наполненности внутри. Боль отступает и желание разгорается с новой силой. Первобытные инстинкты берут надо мной верх, и вот я упираюсь руками в грудь Виктора и начинаю вращать бёдрами, приподнимать попку, ощущая волны приятного будоражащего наслаждения. Виктор хрипло дышит, сжимает мою грудь, заставляя стонать от желания и удовольствия. Затем ловким движением переворачивает меня на спину и снова входит в меня, заполняя собой. Икрами обхватываю бёдра Виктора, всё моё нутро желает быть так близко к любимому, насколько это возможно. Виктор жадно толкается, глаза горят красным, клыки удлиняются.

Наслаждаюсь чувством наполненности и естественности происходящего. К укусу Виктора я готова, от него готова ко всему. Движения ускоряются, дыхание со стонами становится более прерывистым, чувствую волну подступающего удовольствия. Смотрю прямо в глаза Виктора, и меня накрывает такой оргазм, что не осознаю ни где я, ни кто я. Растворяюсь тысячей молекул в океане наслаждения.

— Я люблю тебя!.. Будь моей навсегда… Я готов сделать всё, что пожелаешь, лишь бы мы были вместе. Если ты согласишься… мы можем даже разделить вечность.

Я так счастлива, от произошедшего, от слов Виктора, от этих мгновений блаженства, что не хватает слов, чтобы описать всё, что чувствую. Просто прижимаюсь ближе и говорю:

— И я люблю тебя, буду с тобой сколько ты захочешь.

— Вечность, — слова Виктора оседают на мне, будто невесомые хлопья, окутывая счастьем. «Боже, неужели… неужели он предлагает стать вампиром?»

Когда Виктор проводит рукой по моим бёдрам, дразня и поглаживая, я чувствую, как он удивлён, обнаружив кровь.

— Ты у меня первый. Так и должно было быть, я это чувствовала. Ты мой, а я — твоя, — всё произошедшее так естественно и прекрасно, что не хочется больше об этом говорить. Недосказанности больше нет, всё прозрачно и ясно.

После душа мы обнимаемся, и я почти сразу засыпаю, убаюканная дыханием Виктора.

Открыв глаза, щурюсь на яркий солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы. Чувствую какие-то новые ощущения в теле, замираю, прислушиваясь к себе. В ванной шумит вода, наверное, Виктор. Улыбаюсь, представляя, нашу утреннюю встречу. Хочу его прямо сейчас.

Решительно встаю и вхожу в душевую, открываю стеклянные дверцы кабины и обвиваю мускулистый торс руками.

— Настоящее доброе утро, — шепчет Виктор, поворачиваясь.

Он жадно приникает к губам, сминает их собственническим поцелуем, язык томительно и сладко исследует мой рот.

— Сейчас будет жарко, малышка, — многообещающе произносит Виктор.

И вот уже он подхватывает меня под бёдра, прижимает к стене, насаживая на твёрдый член. Я обхватываю его поясницу ногами, чувствуя крепкие руки на своих ягодицах, наслаждаюсь потрясающе глубоким проникновением и начинаю двигаться вверх-вниз, ускоряюсь, задавая темп. Виктор одобрительно рычит, подстраиваясь и направляя.

Всё сплетается: наши тела, языки, руки, волосы, жадные вздохи и стоны. Я чувствую, что вот-вот кончу, и Виктор замедляется, ощутив приближающийся оргазм. Когда волна отступает, он снова жёстко насаживает меня на член, не давая кончить, и так раз за разом, а затем… Затем я выкрикиваю его имя в агонии пожара, наслаждения, чувствуя, как он извергается в меня.

Мы лежим на кровати, Виктор поглаживает меня по влажной коже и нашёптывает нежности на ухо.

На его глофон начинают приходить уведомления. Пиликает мой будильник.

— Не хочу вставать, не хочу день. Хочу лежать и обниматься, — капризно, будто маленький ребёнок, шепчу я, глядя на чуть раздвинутые шторы. — Давай просто задвинем занавески?

Шторы с тихим шорохом задвигаются.

Вздрагиваю от неожиданности. Что-то мелькает в глазах Виктора. Он переводит взгляд со штор на меня:

— И давно ты практикуешь?

Меня обдаёт ледяным душем от холода в его голосе.

— Ч-что?

— Алекс, я предельно ясно увидел, что ты сделала: мне прекрасно знакомы ваши ведьмовские штучки, ты выдала себя!

Он резко встаёт и начинает одеваться.

— Виктор! — вскакиваю и порывисто обнимаю его. — Я сама испугалась. Не знаю, как так вышло. Это… наверное, после трав, я… — и замолкаю. Ещё вчера я думала, что недосказанности не осталось.

Остались, и ещё какие!

«Почему ты всё ему не рассказала, Алекс?»

Пронзительный страх потери завладевает всем моим существом. Я просто намертво вцепилась в Виктора и не хочу, не могу его отпустить. Боюсь, что сейчас дверь за ним захлопнется, и я потеряю его навсегда.

— Виктор, Виктор, я правда… Правда не знала. Я и про ведьм-то узнала только из-за книги из сна, — сбивчиво, утирая слёзы, тараторю я. — А потом всё так закрутилось: нападение, поездка, встреча с тобой. Я…

Виктор внезапно крепко сжимает меня в объятиях:

— Тс-с, — мягко говорит он. — Прости. Прости за этот миг недоверия. Я чувствую, как тебе больно, и точно так же боюсь потерять тебя. Не плачь, я с тобой. Просто расскажи мне всё.

И я рассказываю всё без утайки, уютно устроившись на коленях Верховного Морено.

— Мда-а, — задумчиво тянет Виктор. — Тут не обошлось без тайны. Твои родители явно были сильными колдунами, раз дар так долго не проявлялся и тебе пришлось пить зелье. Я кое-что знаю о ведьмах, о том, как передаётся сила, как сложно совладать с этим, и, честно говоря, удивлён, как легко и естественно ты приняла свой дар. Говоришь, у тебя есть кулон с их фотографиями? Покажи мне его, пожалуйста.

Я вскакиваю и достаю припрятанный кулон.

Открыв его, Виктор вздрагивает и переводит на меня удивлённый взгляд. Потом снова пристально вглядывается в кулон.

— Что-то не так? — не выдерживаю напряжённого ожидания.

— Алекс, я попрошу тебя сдать кровь в моей лаборатории, — голос Виктора полон волнения и надежды. — Потому что мне кажется, что ты — это… Чёрт, рано говорить, я могу ошибаться.

— Виктор, скажи мне, — сжимаю его руку. — Я больше не хочу недосказанности.

— Я предполагаю, — голос Виктора звенит, — что твоя мать была ведьмой, а отец — вампиром.

Меня будто бьют под дых. Замираю, раскрыв рот, не в силах переварить услышанное.

— Я что… Ты… Да как…

— Сдай, пожалуйста, кровь, я хочу проверить свою теорию.

— Хоть сейчас, я готова! — решительность бьёт ключом, я едва справляюсь с волнением.

Сколько раз я думала о матери, о том, кем был тот, от кого она родила меня, и почему имя отца отсутствует в моих документах. И от надежды хоть чуточку приоткрыть эту завесу тайны, узнать хоть крупицу своей истории я буквально расцветаю.

Виктор быстро кому-то звонит, мы одеваемся и через пару минут он ведёт меня куда-то вниз по тёмному чуть подсвеченному коридору. После нескольких пролётов и поворотов мы оказываемся перед массивной железной дверью. Виктор быстро набирает что-то на глофоне, и дверь с тихим щелчком открывается. Невысокий мужчина в белом халате и маске кивает нам и указывает на стол для забора анализов. Он берёт две пробирки моей крови и аккуратно наклеивает пластырь.

Виктор тянет носом, принюхиваясь, и, когда мы выходим из комнаты, задумчиво говорит:

— Твоя кровь пахнет лучше всего на свете. Ты не только моя истинная, но и ведьма. Я знаю этот сладковатый запах. Я когда-то пил такую кровь и ни с чем не спутаю этот запах.

Когда мы входим в столовую, он всё ещё задумчив. Пока я наливаю себе какао и кладу еду в тарелку, он в задумчивости пьёт кровь из бокала и что-то печатает в глофоне.

— Когда будут готовы анализы? — уплетая круассан интересуюсь я.

— Максимально быстро, надеюсь, уже сегодня.

— Уже сегодня, — отзываюсь, будто эхо.

Сегодня… И морщусь, вспомнив, что вечером прилетит Тео.

— Я чувствую, как тебе неприятно, — спокойно смотрит на меня Виктор, — и знаю, что сегодня прилетит Тео Ан. Ты ведь об этом подумала?

— Да, — опускаю глаза. — Мне… Я не знаю, как себя с ним вести. Ведь я же… Я же его партнёр, и он имеет право забрать меня. А мне ещё нужно сказать, что я… что я не стану его амори.

— Ты не одна, — Виктор пристально смотрит на меня. — Я решу все твои проблемы с Тео Ан. Он больше не прикоснётся к тебе, и никто, — голос его становится опасным, пугающим, — никто больше не прикоснётся к тебе без твоего на это позволения или желания. Не будет пить твою кровь, не будет ласкать тебя против твоей воли. Всё будет так, как хочешь ты.

— Я хочу быть с тобой, — просто говорю я. — Навсегда.

— Значит, так и будет!

Я чувствую, как от этих слов тёплое чувство к Виктору снова окутывает меня, и не сдерживаюсь:

— Поцелуй меня…

Миг, и я уже на руках Виктора.

Ещё один миг — и мы в его спальне.

Руки и губы сплетаются. Одежда на мне трещит по швам от страсти, с которой Виктор срывает её с меня, а затем я шепчу:

— Сделай это так, как хочешь ты.

С утробным рыком он ставит меня на четвереньки и жёстко плотно входит сзади. Я выгибаюсь в спазме удовольствия, подстраиваюсь и шепчу:

— Да-а-а, продолжай, мне нравится так…

— Я собираюсь насладиться тобой сполна, — шепчет Виктор. — Это только начало…

С влажными шлепками он двигается, ускоряется. Его член внутри меня, а пальцы… Пальцы растирают и сжимают мои складочки, добираясь до чувствительного места.

— Укуси меня, — шепчу я, чувствуя подступающий экстаз, — я хочу этого…

Он кусает меня, и я чувствую… Оргазм, эйфория от укуса… Всё смешалось. И я испытываю такое наслаждение, перед которым меркнет всё, что когда-либо было со мной. Все ласки до этого — ничто. Есть только член Виктора внутри меня и его клыки на моей шее. Это прекрасно.

— Алекс… — шепчет Виктор, ещё содрогаясь от оргазма. — До этого я не знал, что такое удовольствие и счастье. Ты подарила мне и то, и другое.

Его язык нежно облизывает место укуса, залечивая и лаская одновременно.

— Что ты со мной делаешь, — выдыхаю, — я снова хочу тебя.

— Моя ненасытная девочка, — глаза Виктора полыхают красным.

Он прокладывает дорожку из поцелуев от шеи к грудям, ласкает соски, а затем спускается ниже, туда, где несколько минут назад были его пальцы и член, заставляя меня снова кричать и стонать от наслаждения…

Я не знаю, сколько длится секс, мы меняем позы, один оргазм следует за другим, мы — жадные любовники, которые не могут оторваться друг от друга. Когда наши ласки заканчиваются, я чувствую себя пресытившейся кошкой, лёжа на груди Виктора.

— Выходи за меня.

Я приподнимаюсь, не веря своим ушам.

— Я серьёзно, — глаза Виктора смотрят на меня с такой любовью, что вопросов больше не остаётся.

— Я согласна, — отвечаю просто.

Вибрация глофона нарушает нашу идиллию.

«Малышка, я приземляюсь», — горит на дисплее.

— Ничего не бойся, — целует в макушку Виктор. — Ты — моя.