Особая девушка (СИ)

Глава 22 Пожар

Александра

Первое, что делаю, проснувшись с утра, прислушиваюсь к себе. Ничего не изменилось, никаких новых способностей.

«Никакая, Алекс, ты не ведьма. Обычная приютская девчонка, которая возомнила о себе невесть что!» — смеюсь над собой.

Глофон вибрирует, уведомляя о новом сообщении: «Скучаю, детка. Скинь мне жаркую фоточку».

Меня передёргивает. Мысли о Тео Ан и физической близости с ним вызывают почти осязаемое чувство тошноты.

А ведь всего три дня назад я была готова сделать ему минет, томно глядя в глаза. Что за наваждение то было? Сейчас дурно от одной мысли о его поцелуях, а что уж говорить о чём-то большем.

Выключаю экран, оставляя сообщение партнёра без ответа.

Стоя у шкафа, вздыхаю, не зная, что надеть. Снова. Влезаю в рваные джинсы и белый топ на лямках, которые купила втихушку от взыскательной Сины. Вчерашние белые сандалии чудесно подходят. И вот я уже иду на завтрак.

— Доброе утро! — раздаётся где-то сбоку.

Я вздрагиваю от неожиданности.

— Ой! Виктор…

— Напугал? — вампир предлагает руку.

— Немного, — улыбаюсь, наслаждаясь прикосновением.

— Как спалось?

— Отлично!

— Готова к поездке?

— Наверное, — заправляю прядь волос за ухо, — не знаю, чего ожидать, но готова ко всему!

— Мне нравится твой настрой, — глаза Виктора искрятся, и я отвожу взгляд, опасаясь утонуть в опасной синеве. — Сегодня пятница, день прессы за неделю, — сообщает он извиняющимся тоном. — Прости мою старомодность, но так уж заведено, что в этот день за завтраком мы читаем бумажную прессу.

— Я не против, мне кажется, это мило, — улыбаюсь и беру журнал «Светский глобо».

Открыв первую страницу, замираю. Под заголовком «Самая красивая женщина Азии скоро выходит замуж?» — красуется фотография страстно целующихся Тео и Джун. Быстро пробегаю статью глазами. Как интересно, фотография с показа Джун, которая, оказывается очень модный дизайнер. И они были там вместе как пара. В то самое время, когда я сходила с ума от наваждения и желания быть с Тео, который якобы уехал отвозить Джун подальше. В интервью Джун почти прямым текстом говорит о скорой смене статуса и приятных новостях. В голове выстраивается стройная цепочка, вспоминаю слова Омара: «Думаю, Джун хочет замуж».

Накатывает такое облегчение, что я, кажется, улыбаюсь: «Пускай Тео делает с Джун, что хочет! Я больше могу не переживать за его чувства, за то… что было между нами. Я не буду его амори, и точка!»

— Что-то интересное? — приподнимает бровь Виктор.

— Да, об одном модном показе. Можно, я заберу этот номер?

— Конечно, думаю, Мария переживёт, — улыбается Виктор, допивая кровь из тёмного непрозрачного бокала.

Внутри меня всё поёт: «Я свободна! Я ничего не должна Тео».

От осознания того, что Тео врал мне, не договаривал и увиливал всё это время, становится так легко, что я почти готова признаться Виктору в своих чувствах здесь и сейчас. Только страх, что Виктор отвергнет меня, что всё это чересчур и буду выглядеть в его глазах легкомысленной девчонкой, которая скачет от одного вампира к другому, останавливает порыв.

— Полетели, — Виктор поднимается. — Журнал будет здесь, его никто не возьмёт.

— О-о-о, мы полетим?

— Да! Хочешь посидеть рядом с пилотом?

— А можно?

— Пилот тебе разрешает, — смеётся Виктор, хлопая себя по груди.

— О-о-о! Ты ещё и пилотировать умеешь?

— Мне так много лет, что стыдно не уметь таких простых вещей, — уклончиво отвечает вампир.

Когда вертолёт взлетает, кажется, что вся эта сказка происходит не со мной. Смотрю с затаённым дыханием на зелёные кроны деревьев, на Барселону далеко внизу.

Когда счёт времени потерян, глазам открывается такое потрясающее зрелище, что щемит сердце. Внизу раскинулась сверкающая гладь воды, переходящая в песчаный пляж, а затем в густой лес.

— Что это? — восхищённо кричу в аэронаушник.

— Это Донъяна — самое красивое место в Европейском секторе, — спокойно отвечает Виктор.

Мы летим, любуясь расстилающимися пейзажами, и я чувствую себя такой свободной и счастливой, что хочется кричать.

А потом наступает апокалипсис: словно в замедленной съёмке вижу, как меняется лицо Виктора, как вертолёт резко откланяется вбок, а затем раздаётся оглушительный шум, и воздух ударяет по мне, причиняя такую боль, что проваливаюсь в чёрную пустоту.

— Алекс, Алекс… — голос Виктора звучит будто издалека. — Очнись!

— М-м-м, — только и могу издать я, пытаясь открыть глаза.

Чувствую, что Виктор несёт меня на руках, смутно улавливаю силуэты деревьев, траву под ногами и блики пожара вдали за деревьями.

— Не закрывай глаза, — голос становится чуть громче. — Скоро мы будем на месте, я помогу.

— С-стараюсь, — чувствуя нестерпимую боль в правом плече, выдавливаю я.

— Вот и дом, — с облегчением в голосе говорит Виктор.

Я слышу, как что-то щёлкает и открывается дверь.

Виктор осторожно укладывает меня на что-то мягкое и, чертыхаясь, осматривает болезненно-пульсирующее плечо. Я замечаю пятна крови на его рубашке.

— Виктор, — чувствую, как голос дрожит, — откуда кровь?

— Из твоего плеча, — хмуро говорит тот. — У тебя перелом, и ты потеряла много крови. В этом доме нет аптечки, а я не хочу оставлять тебя одну в таком состоянии.

— Из моего плеча⁈ — перед глазами мелькают чёрные точки, и я чувствую такую боль, что подкатывает тошнота.

— Я вылечу тебя другим способом, — Виктор смотрит в упор, — но тебе может не понравиться.

— Мне сейчас понравится всё, лишь бы не болело так.

Виктор чуть медлит, потом кивает, и я замечаю, как удлиняются его клыки, а в глазах появляется красный отблеск.

А затем он прокусывает свою руку.

— Пей, — он прикладывает прокушенную, кровоточащую руку к моему рту и смотрит в глаза.

«Твои внушения не сработают», — хочется сказать мне. Но благоразумно храню молчание, а потом чувствую солоноватую кровь вампира на губах. Никакого омерзения, никакого ужаса. Будто чудесный нектар проникает в меня, одаривает силой, исцеляет.

Я чувствую, как проходит боль в плече, чувствую, как срастаются кости, чувствую себя так, будто готова пробежать самый долгий марафон и даже не запыхаться.

— Ого! — я сажусь и оглядываюсь.

Виктор уже залечил рану на руке и пристально, не мигая, смотрит на меня.

Я не отвожу взгляд и тону в опасной синеве.

А потом придвигаюсь ближе к нему и уже не борюсь с собой. Я просто целую Верховного Виктора Морено со страстью, которая кипит во мне уже несколько дней, с отчаянной решимостью, с мыслью: «Или сейчас, или никогда».

Он отвечает так же страстно, его губы жадно сминают мои, а потом кончик моего языка начинает страстную игру с языком Виктора. Я обхватываю его плечи, и вот уже нависаю над ним, жадно исследуя его тело руками, мускулистые плечи, мощный торс, жадно, путаясь пальцами, расстёгиваю его рубашку. Нет, почти рву её сквозь пелену желания, затмевающую разум. Слышу, как падает на деревянный пол пуговица. Но сейчас это неважно. Важно лишь то, что происходит между нами — горячие губы Виктора, его сильные руки на моей талии и животное, мускусное желание в воздухе. В порыве страсти я прикусываю его губу, а потом…

Виктор резко отстраняется.

— Алекс, нет!

— Виктор… я хочу тебя!

— Это побочка от крови вампира, — как-то устало и бесцветно говорит Виктор. — Через пару часов твоё желание пройдёт, и ты возненавидишь меня за то, что я воспользовался твоей минутной слабостью.

— Побочка… Какая побочка, о чём ты? — пытаюсь придвинуться ближе к Виктору, но тот встаёт, будто ему сложно находиться рядом со мной.

— Мы очень редко даём людям свою кровь, в исключительных случаях. Это запрещено, чтобы не было огласки и не началась охота на нас. Заболевший или раненый человек исцеляется почти моментально, — Виктор кивает, — как ты сейчас. Но после чудесного исцеления человек чувствует непреодолимое сексуальное влечение к тому, кто его исцелил. Эффект длится до четырёх часов, затем он спадёт, а спустя восемь часов проходит окончательно.

В звенящей тишине Виктор разжигает камин, а я сижу и перевариваю услышанное. И то, что меня отвергли.

— Прости, что не сдержался и ответил на поцелуй, — в голосе Виктора слышится сожаление и грусть. — Так не должно было быть.

— Ничего, — стараюсь, чтобы голос не дрожал. — Спасибо, что вылечил. Спасибо за терпение.

— Пожалуйста.

Пламя в камине разгорается, Виктор тормошит поленья кочергой.

— А что вообще случилось? — прерываю неловкую тишину.

— Кто-то выпустил самонаводящуюся узконаправленную боеголовку, и она долетела до цели, — хмурится Верховный. — До нас.

— А как… Как я выжила?

— Я закрыл тебя, — будничным тоном произносит Виктор, будто это в порядке вещей и он каждый день спасает от авиакрушения безродных девчонок.

— Спасибо… — мне хочется сказать больше, хочется обнять Виктора и снова ощутить вкус чувственных губ, но сдерживаюсь. Один раз меня уже отвергли.

— А что с вертолётом? А как же пожар? А лес? — на меня наваливается осознание произошедшего и бьёт мелкая дрожь.

— В вертолёте система автоматического тушения и оповещения, за это не беспокойся. Все службы уже в пути. Засухи в этом году не было, так что пожар не распространится быстро, и его скоро потушат.

— А мы… Куда мы дальше?

— Нас заберут, думаю, это вопрос нескольких часов. Тут плохо ловит сеть, но мой ассистент уже получил уведомления и работает над вопросом.

— Понятно. Ещё раз спасибо, и… извини за моё нападение…

— Это было приятно, — улыбается уголком рта Виктор, — не каждый день на меня нападает такая красивая девушка.

Я улыбаюсь в ответ, и неловкость между нами немного спадает.

— Хочешь есть? — Виктор открывает шкаф. — У нас тут есть чипсы, обед в консервах и сок.

— Голодна, как волк, — смеюсь я.

— Я тоже, — подмигивает Виктор.

— А ты… Ну, я могу…

— Нет, у меня есть запас. Тут ведь всегда есть электричество и небольшой резерв донорской крови.

Виктор хлопочет у небольшого кухонного стола, сооружая подобие обеда, а я осматриваюсь в доме.

Те же деревянные полы и стены, как в гостевом доме во дворце. Каменный камин с потрескивающими дровами, уютный коричневый диван, какая-то шкура на полу, полки с книгами в твёрдом переплёте. За одной из дверей обнаруживается небольшая уборная с душем и чистыми полотенцами, за второй — уютная спальня с большой кроватью.

— Обед готов, — зовёт Виктор.

— Как тут хорошо, — сажусь за стол.

— Тебе нравится?

— Да, очень. Так же, как мне понравился гостевой дом, где мы жили в начале. И так же, как та часть дворца, куда ты меня поселил.

— Мне приятно, — потягивая кровь прямо из пакета, улыбается Виктор. — Это мой любимый стиль в оформлении. Ничего лишнего, только покой и уют.

— Ты разрушаешь мои представления о вампирах.

— Просто я гораздо старше многих. Со временем начинаешь ценить такие простые вещи, как уют, спокойствие, хорошая компания.

Улыбаюсь, ловя себя на смутной надежде, что, несмотря на то, что я не во вкусе Виктора Морено, моя компания ему хоть немного приятна.

— Ты — как раз такая компания, — глядя на камин будто читает мысли вампир.

— Спасибо.

После импровизированного обеда Виктор предлагает отдохнуть, и после того, как принимаю душ и надеваю его огромную футболку, отправляет меня на свою кровать, вопреки всем моим возражениям. Поняв, что споры бесполезны, я беру «Войну и Мир» и устраиваюсь в уютной спаленке Верховного.

Где-то в доме раздаётся мерное убаюкивающее тиканье часов, и я незаметно для себя засыпаю.

— Алекс, нам пора, — Виктор легонько поглаживает по плечу. — За нами приехали.

Я сонно оглядываюсь. На Викторе чистая футболка и ни следа перенесённого крушения. Надеюсь, я выгляжу так же хорошо.

— Сколько я проспала?

— Три часа, — улыбается он.

— Ого…

— Это нормально, значит, моя кровь успешно усвоилась и уже выводится из организма. К концу полёта всё закончится.

Я понимаю, о чём он говорит, и снова становится неловко от того, что устроила, практически напав с поцелуями.

На обратном пути смотрю в окно вертолёта, избегая встречаться взглядом с сидящим напротив Виктором, и думаю о том, что этот поцелуй и руки Виктора Морено, скользящие по моему телу, запомню на всю жизнь. А ещё кажется, что разлюбить его уже не смогу.

Так некстати всплывают в памяти слова Джун: «После вампира обычные люди будут тебе не нужны». Как же она была права. Между нами с Виктором ещё толком ничего не было, а мне уже никто не нужен, только он.

Я вздыхаю и пытаюсь отвлечься на потрясающие виды под ногами. Но получается не очень.

Когда мы выходим из вертолёта, Виктор, что-то печатающий в ноутбуке, даже не предлагает мне руки, не спрашивает, как самочувствие.

Чувствуя себя так одиноко, как никогда, я вхожу в свою комнату и долго-долго стою под струями теплого душа, пытаясь смыть с себя разочарование этого дня.

«Виктору Морено глубоко наплевать на тебя, Алекс. То, что промелькнуло между вами в маленьком старом кафе в сердце Барселоны, осталось там. Тебе показалось».

Всхлипывая, открываю очередное сообщение от Тео: «Детка, контракт амори готов, а я соскучился. Завтра вечером прилечу проведать тебя».

И меня бросает в дрожь.