Особое задание

Глава 12 «ЧУЖАК»

Сюй И-синь был полон мыслями о предстоящей встрече с Го Чжэн-юнем — он возлагал на эту встречу большие надежды.

Когда наступили сумерки, он пошел к домику, который ему показал днем Те-чжу. Дойдя до рощи, он заметил две крытые камышом хижины с расчищенной от бамбука площадкой перед ними. Он подошел ближе и увидел Те-чжу, который кормил зайца в клетке. К удивлению И-синя, на мальчике не было подаренной им куртки, и он снова был голым. Сюй И-синю это показалось недобрым признаком, тем не менее он подошел сзади к мальчику и ласково произнес:

— Кормишь, значит, зайца?

Те-чжу повернул голову и посмотрел на И-синя, но тут же опустил ее и, не проронив ни слова, продолжал заниматься своим делом. И-синь успел заметить его покрасневшие глаза и сердито сжатый рот. В этот момент из хижины вышел могучего телосложения крестьянин и холодно спросил:

— Господин, кого тебе нужно?

Сюй И-синь понял, что это и есть Го Чжэн-юнь. Он с первого взгляда узнал в нем того самого дровосека, которого они встретили в лесу, когда искали дорогу в деревню. Однако почему он так враждебно смотрит на гостя?

— Ты почтенный брат Го?

— Меня зовут Го Чжэн-юнь. Какое у тебя ко мне дело? — враждебным тоном снова спросил отец мальчика.

Из дому вышла одетая в рваный старый халат женщина, в руках она держала куртку, ту самую куртку, которую И-синь днем подарил мальчику. Виновато улыбаясь, она протянула ее И-синю:

— Господин, возьми свою куртку, ребенок ничего не понимает, ты уж его извини!

— Простите, но здесь какое-то недоразумение. Я увидел, что мальчику холодно, и с самыми добрыми намерениями отдал ему свою куртку…

— Он с самого детства ходит без ничего, привык уже к холоду.

— Мы не можем принять эту куртку, возьми ее обратно! — почти в один голос проговорили муж и жена.

Их упорство явилось для И-синя полной неожиданностью. Ему захотелось забрать куртку и уйти восвояси. Но поступить так, значит завалить все дело. И-синь решил поставить все на карту, но не отступить. Он взял куртку, огляделся по сторонам и сказал:

— Мне нужно поговорить с вами, но здесь неудобно, лучше в доме. Что касается куртки, то это ваше дело… — и, не дожидаясь приглашения хозяина, он вошел в дом.

Го Чжэн-юнь недоуменно переглянулся с женой и молча последовал за гостем, Когда они вошли, Сюй И-синь плотно прикрыл дверь. В комнате было темно. Хозяйка, почему-то дрожа всем телом, зажгла маленькую лампочку. Сюй И-синь держался очень спокойно.

— Вам не следует меня бояться, — нарушил он, наконец, гнетущую тишину, — я не разбойник и не сделаю вам ничего дурного. Я офицер Красной армии!

При этих словах хозяева снова растерянно переглянулись. Го Чжэн-юнь почти вплотную подошел к гостю, скрестил руки на груди и, смерив И-синя недобрым взглядом, раздельно произнес:

— Господин офицер Красной армии или кто другой, мы тебя не знаем! Мальчонка — несмышленыш, и наболтал бог знает чего, не стоит его болтовню принимать за чистую монету.

— Брат Го, действительно мальчик еще слишком мал и плохо разбирается в жизни. Но почему вы все время называете меня господином? В нашем советском районе господ уже давно прогнали, а бойцы с крестьянами живут как одна семья.

— А может быть, ты гоминдановец, почем я знаю? — недоверчиво проговорил хозяин.

— Вы мне не верите? Хорошо, я сейчас вам докажу, кто я… — Сюй И-синь обратился к хозяйке: — Сестра, я часто бываю в Лоуфанпине, где живут родственники твоей матери, и знаю многих из них. Су Ю-тин тебе кем приходится?

— Родным братом! — машинально ответила хозяйка, и выражение недоверия сошло с ее лица.

— Ты очень похожа на своего брата. А помнишь, как он вынужден был продать свою семилетнюю дочь, чтобы уплатить долг живодеру Шао? Сейчас этот живодер получил по заслугам. Ваша семья имеет теперь свою землю, а твоя племянница Цзинь-хуа стала председателем сельского молодогвардейского отряда и очень хорошо проявила себя.

— Смотри, он говорит правду! — изумленно взглянула на Чжэн-юня жена.

Го Чжэн-юнь взял гостя за локоть и неожиданно спросил:

— Я слышал, что Красная армия одержала крупную победу. Когда она придет к нам?

Не успел И-синь ответить, как хозяйка засыпала его вопросами о своих родственниках. Сюй И-синь очень подробно рассказывал им о жизни их родственников в советском районе и по лицам Го Чжэн-юня и его жены видел, как радуют их успехи, достигнутые Красной армией и советской властью.

— Рано или поздно Красная армия придет и сюда, — сказал в заключение Сюй И-синь, — но, чтобы ускорить ее приход, надо не сидеть сложа руки.

— А что мы можем сделать? — спросил Го Чжэн-юнь с таким видом, будто готов сию же минуту приступить к выполнению любого задания.

— Сделать можно многое, брат Го, но спешить пока не следует. Мы завтра покидаем ваше селение, но дней через семь-восемь вернемся обратно, тогда я приду к вам, и мы поговорим конкретно. А сейчас самое главное — сохранить наш разговор в тайне!

— Об этом не беспокойся. Мы сделаем все, чтобы Красная армия пришла скорее.

— И предупредите Те-чжу, чтобы он молчал обо мне!

— Ему уже из-за тебя влетело от отца! — усмехнулась хозяйка.

Сюй И-синь подробно расспросил Го Чжэн-юня о каждой семье в деревне, о самых бедных крестьянах, выяснил, кто замешан в связях с бандитами. После этого он тепло распрощался с хозяевами и ушел.

На следующий день У Чжи и Сюй И-синь покидали деревню Циншиянь. Сян-цзы рано утром принесла им теплой воды для умывания, приготовила завтрак. Чэнь Гуй-шэнь еще раз горячо поблагодарил У Чжи за книгу и приглашал в гости. У Чжи обещал через несколько дней вернуться. Им уже нужно было выходить, а У Чжи еще не попрощался с Сян-цзы — ее нигде не было видно. Дурочка сказала, что сестра ушла за дровами.

Выйдя из селения, У Чжи и Сюй И-синь углубились в лес. Воздух был напоен ароматами трав и цветов. Идти было легко и приятно. Они прошли уже около пяти ли, когда сверху послышался знакомый девичий голос:

— У Чжи, она тебя ждет! — улыбнулся И-синь. — Я пойду вперед!

— Не надо этого. Иди рядом!

А девушка продолжала петь. Но теперь песня ее стала грустной и часто прерывалась вздохами:

Заметив их, Сян-цзы быстро сунула топор за пояс и легко спрыгнула с дерева.

— Я провожу вас до развилки, хорошо?

— Ну что ж, отлично! Спасибо за внимание! — ответил У Чжи. У него не было повода для отказа.

Некоторое время они молча шли по тропе. Наконец Сян-цзы осторожно спросила:

— Вы еще вернетесь?

— Конечно!

— Когда? — она бросила быстрый взгляд на У Чжи.

— Через неделю, наверно.

— Возвращайтесь и поживите у нас подольше!

— Нам неудобно доставлять тебе лишние хлопоты.

— Ну что ты! — запротестовала девушка. — Я буду только рада… Ведь ты обещал научить меня грамоте.

— Хорошо, договорились. Если будешь стараться, то через год даже писать начнешь.

Тем временем они дошли до небольшого каменного мостика через бурливую горную реку. За мостом подымалась высокая гора, а от дороги уходила узкая тропа и вела к буддийской кумирне «Небесное озеро», где начинались позиции войск Шэньсийской армии.

— Дальше я не могу идти, — с грустью в голосе произнесла Сян-цзы, — отсюда дорога прямая, и вы уже не собьетесь.

Путники перешли мост и по извилистой тропинке начали медленно подыматься в гору. Они уже поднялись довольно высоко, а Сян-цзы все стояла на мосту. Им еще долго виднелась сверху маленькая фигурка в синем платочке и с топором за поясом.

Тропа была очень крутой, и они потратили немало сил, прежде чем добрались до перевала. Путь этот действительно оказался намного короче того, по которому У Чжи шел в советский район.

Часовой у кумирни объяснил им: здесь располагается 3-й батальон 1-го полка. Это означало, что произошла смена частей. У Чжи обрадовался.

— Командир батальона Бо здесь? — спросил он часового.

— Здесь!

Не успел тот ответить, как командир батальона появился сам. Он сразу не узнал У Чжи и долго в него вглядывался.

— А-а, офицер штаба У! Так переоделся, что и не узнать! Куда путь держишь?

— По приказу командующего изучал обстановку на соседнем участке фронта! — ответил У Чжи.

— А это кто?? — Бо показал на Сюй И-синя.

— Мой сопровождающий!

Командир батальона удовлетворился этими ответами и гостеприимно пригласил У Чжи к себе. У Чжи и Сюй И-синь переоделись в военную форму, пообедали, а затем снова двинулись в путь. Дорога от кумирни была уже знакома У Чжи, и они шли быстрее.

На следующее утро путники переправились через реку Ханьшуй и вскоре уже были в окрестностях Наньчжэна. Здесь начиналась Центрально-Китайская впадина, и горы кончились. Селения были расположены близко друг от друга, на дороге им то и дело встречались вооруженные солдаты и офицеры, толстые купцы, разодетые девушки, городские франты со сдвинутыми на затылок шляпами и с сигаретами в зубах.

У Чжи не знал, какие изменения произошли в городе за время его отсутствия и сумел ли его ординарец Сяо-хай найти новую квартиру. Он решил действовать осторожно и не вести И-синя сразу в город, а оставить его пока в одной из харчевен у городских ворот. Самому тем временем разведать обстановку и прислать потом за ним Сяо-хая.

Так они и сделали. У Чжи пошел на свою старую квартиру. Там его радостно встретил Сяо-хай.

— Ничего нового нет, — ответил он на расспросы У Чжи, — все по-старому. Писем тоже не было. Приходил тут к вам один человек, просил, чтобы вы сразу же по приезде зашли к нему. Он оставил свою визитную карточку. — Сяо-хай открыл шкатулку и вынул из нее кусочек белого картона.

На карточке было написано: «Отделение сианьской фирмы «Лунчан» в Центральном Китае»; сбоку карандашом была приписана фамилия «Сяо Мин» и наньчжэнский адрес.

Но сколько У Чжи ни рылся в своей памяти, он никак не мог вспомнить человека с такой фамилией.

«Что бы это могло значить? — недоумевал он. Может быть, прибыл человек из Сианя от товарища Вана или от редактора Сун И-юня. А возможно, контрразведка что-то пронюхала, и это какая-нибудь провокация». Продолжая мучительно раздумывать над этим, он спросил Сяо-хая, нашел ли тот новую квартиру. Ординарец ответил, что нашел и уже внес задаток.

«Прежде всего надо пристроить Сюй И-синя; долго оставаться в харчевне ему опасно, — думал У Чжи, — да он и волноваться начнет. К тому же там бывает всякий подозрительный народ и переодетые агенты контрразведки. Чем меньше он там будет, тем лучше!» Он сунул в карман пистолет и велел Сяо-хаю вести его на новую квартиру.

Квартира оказалась совсем недалеко от штаба. Она была полностью обставлена, что очень понравилось У Чжи. Хозяева — старуха и девочка — были людьми простыми. Старуха уже ничего не видела и не слышала. Был у нее сын, который жил в другом городе и лишь изредка навещал ее. Словом, о лучшей квартире трудно было и мечтать. У Чжи наказал Сяо-хаю привести сюда из харчевни И-синя и переправить вещи, а сам решил немедленно отправиться по адресу, указанному в визитной карточке.

У Чжи долго плутал по узеньким переулкам, прежде чем нашел нужный ему дом. Он прошел через внешний дворик, а во внутреннем его встретила женщина лет двадцати с небольшим, коротко остриженная, в длинном ситцевом халате зеленого цвета. Внимательно оглядев гостя, она спросила:

— Кто вы и откуда? Что за дело у вас к господину Сяо?

У Чжи сказал ей свое имя, потом показал таинственную визитную карточку. Увидев ее, женщина не стала больше ничего спрашивать, приветливо улыбнулась и повела У Чжи в дом. Посреди небольшой чистой комнаты стоял накрытый белой скатертью столик. В стеклянной вазе торчали две веточки искусственных цветов.

«Кто же такой этот Сяо Мин? Я не веду никаких коммерческих дел, зачем же я ему мог понадобиться?..» — продолжал он думать.

В комнату вошел человек средних лет в шелковом халате и соломенной шляпе; на его бледном лице выделялись небольшие черные усики. У Чжи с интересом глядел на него.

— Что, господин У не узнает меня? — Хозяин снял шляпу, прищурился, потом взглянул прямо в глаза У Чжи и неожиданно широко улыбнулся.

— Ай-йя! Да это никак ты! — У Чжи обеими руками крепко сжал руку «торговца». — Вот так сюрприз! Никогда не думал, что встречу здесь именно тебя, товарищ Ван!

— Дорогой мой, запомни, что сейчас моя фамилия Сяо, а не Ван! — подмигнул молодому офицеру старый подпольщик, и понизил голос: — Меня зовут Сяо Мин, я нахожусь здесь по заданию сианьской фирмы «Лунчан» для закупки местных товаров, и официально я — уполномоченный этой фирмы. Вот как! — он весело улыбнулся, усадил гостя за стол и поставил перед ним чайный прибор.

После отъезда из Сианя У Чжи не имел прямого контакта с подпольем, и поэтому он не скрывал своей радости от встречи с товарищем Ваном. После первых общих фраз У Чжи спросил:

— Господин Сяо, ты долго здесь задержишься?

— Может быть, долго, а может, и нет. Все зависит от работы…

В комнату вошла встретившая У Чжи женщина с ребенком на руках и положила на стол пачку сигарет.

— Моя жена товарищ Линь, — отрекомендовал ее Сяо Мин и глазами показал ей на окно. Она поняла и вышла во двор покараулить, пока они будут беседовать.

— Можно говорить откровенно? — спросил У Чжи.

— Вполне, место здесь надежное! — Сяо Мин придвинулся поближе к У Чжи, облокотился на стол и шепотом добавил: — Рассказывай все по порядку, начни с того, что ты видел в дороге!

У Чжи коротко рассказал о своих приключениях в пути, о победе, одержанной частями Красной армии, о комиссаре Фу и о представителе командования Красной армии, который пришел с ним. Сяо Мин слушал, стараясь не пропустить ни слова. Время от времени брови его сходились к переносице, и на лбу проступали глубокие морщины. У Чжи в эти минуты замедлял свой рассказ.

Когда он кончил, Сяо Мин прежде всего спросил, как устроили Сюй И-синя. У Чжи рассказал ему о своей новой квартире. Товарищ Ван похвалил молодого офицера за инициативу и смелость, проявленные им при выполнении задания, а затем рассказал последние политические новости. Японцы затягивают мирные переговоры и мечтают о Внутренней Монголии. Нанкинское правительство получает у американцев заем в пятьдесят миллионов долларов, чтобы использовать эту сумму для подготовки нового наступления на Красную армию. Реакционная политика правительства Чан Кай-ши вызвала новый подъем движения сопротивления японским захватчикам. В самом гоминдане и в войсках — разлад. Фын Юй-сян[39] стал сотрудничать с компартией и поднял в Чжанцзякоу знамя борьбы против японских милитаристов. Так что последние победы Красной армии и современная политическая обстановка весьма благоприятны для ведения переговоров с командующим Ли Юй-тином. Надо только хорошо помнить об истинных целях и намерениях противника. У командующего главная цель в этих переговорах — сохранить свои силы. Взгляды Сяо Мина на переговорах полностью совпадали с предложениями комиссара Фу, которые тот высказывал в беседах с У Чжи.

— Что же касается просьбы командования 4-й армии о снабжении их разведывательными данными, медикаментами и радиодеталями, — говорил Сяо Мин, — то это непосредственно наша задача, и мы должны сделать все возможное. Задача очень сложная. Основная трудность — заставы противника и дозоры бандитов.

— Да, я уже думал об этом, но пока ничего путного не придумал.

— Дальше, как ты думаешь убрать с дороги два таких препятствия, как Цинь Бяо и Сюй Яо-мин? Кстати, они между собой тоже не ладят, можно этим воспользоваться и привлечь одного из них на свою сторону?

Большие умные глаза Сяо Мина смотрели в упор на У Чжи. Оба молчали. Внезапно тишину нарушил звонок старенького будильника. Сяо Мин выключил его, потом спросил:

— Ты согласился с требованиями Цинь Бяо, которые он выдвинул, когда ты был у него в Луцзяндуне?

— Согласиться-то согласился, — невесело улыбнулся У Чжи, — но это было под давлением обстоятельств — я думал только о том, как бы выбраться из бандитского логова.

— А что, если мы поступим вот как… — Сяо Мин решительно рубанул воздух рукой и начал развивать свою мысль. — Ты предложишь командующему Ли, чтобы банду Цинь Бяо переформировали в отряд миньтуаней и снабдили его необходимыми боеприпасами. Этот даст нам некоторые преимущества. Во-первых, у тебя будет официальный предлог для поездок в тот район и будет обеспечена надежная охрана. Во-вторых, командующий увидит, что ты печешься об увеличении его сил, и еще больше станет доверять тебе. Таким образом, нам будет легче выполнить нашу общую задачу. Что касается самого Цинь Бяо, то я думаю, он вряд ли согласится сейчас открыто встать на сторону Красной армии. Пожалуй, ему больше подойдет другой путь. Он увидит, что ты «исправно платишь по векселям», и станет испытывать к тебе самые лучшие чувства. Впоследствии он поймет также, что нейтралитет сулит и ему самому немало выгод. И последнее: если Цинь Бяо станет командиром полка миньтуаней, он официально займет такое же положение, как Сюй Яо-мин, и перестанет подчиняться ему. В этом случае их соперничество еще более усилится — мы должны будем только не зевать.

— Это отличная идея! — радостно воскликнул У Чжи; он хотел еще что-то сказать, но в это время за окном послышался предостерегающий кашель жены Сяо Мина и ее голос:

— Здравствуйте, тетушка Чжан!

Ван подмигнул У Чжи, и оба они замолчали прислушиваясь.

— Здравствуйте, — ответил за окном женский голос. — Я пришла попросить вас об одном одолжении: вы не могли бы дать мне выкройку для тапок — хочу дочери сшить.

— Я сейчас вынесу вам. Подержите, пожалуйста, ребенка.

Жена Сяо Мина торопливо вошла в комнату, взяла выкройку и вышла. Гостья ушла, жена стукнула в окно.

— Все в порядке, можете продолжать.

— Конкретные шаги я предприму, сообразуясь с обстановкой, — сказал У Чжи. Затем он откровенно рассказал Сяо Мину о своих отношениях с племянницей Чэнь Гуй-шэня и поделился опасениями, не помешает ли любовь выполнению задания партии. Сяо Мин немного подумал, потом весело сказал:

— Ну что же, в следующий раз, когда пойдешь в Циншиянь, захвати с собой свадебные подарки и… женись. Сюй И-синь будет сватом! Делу, я думаю, это не помешает. Только не выдавай себя и свадьбу справляй по всей форме, по старому обычаю!

Считая эту проблему решенной, У Чжи показал Сяо Мину список материалов, которые нужно было доставить в советский район, и они стали внимательно изучать его. Просмотрев список, Сяо Мин сказал:

— То, что нельзя будет достать в городе, я беру на себя!

— Каким образом?

— Очень просто, постараемся «освоить» склады противника.

После встречи со старшим товарищем У Чжи почувствовал прилив новых сил. Весело насвистывая, он направился в штаб. Прежде всего нужно разыскать Ван Ли-жэня. Конечно, Сяо Мин прав, называя Ван Ли-жэня настоящим фашистом. Общение с таким политиканом-приспособленцем чревато большими опасностями. Но командующий доверяет этому типу и ничего от него не скрывает, поэтому пренебрегать Слепым Ваном не следует.

В штабе Ван Ли-жэня не оказалось: он, как сказали, ушел в фотографический салон «Ангел». Узнав об этом, У Чжи поморщился, так как он прекрасно знал, что скрывается под вывеской «Фотография «Ангел». В этом притоне Ван Ли-жэнь пропадал все свободное время. Не брезговал он и сводничеством, знакомя старших офицеров штаба с девушками легкого поведения. Все эти темные делишки обделывались в «Фотографии «Ангел». У Чжи ничего не оставалось, как отправиться туда.

Войдя через небольшую калитку, он оказался в пустынном переднем дворе. Не было видно ни одного клиента, пришедшего сюда фотографироваться. Но, пройдя во внутренний двор, У Чжи услышал шум, доносящийся из главного здания и из двух флигелей. Оттуда шел запах опиума, из комнат слышались громкие выкрики игроков в мацзян[40] и стук костей, прерываемые визгливым женским смехом. У Чжи стало не по себе. Он наугад толкнул одну из дверей и сразу увидел Ван Ли-жэня в компании сомнительных девиц. Рядом с ним сидела молоденькая девушка, почти девочка, и внимательно следила за игрой.

Увидев вошедшего У Чжи, Слепой Ван торопливо вскочил навстречу новому гостю и радостно приветствовал его:

— А, приятель! Сколько лет, сколько зим! Сочувствую трудам вашим![41]

Некоторые вошедшие в азарт игры женщины с нетерпением поглядывали на свои кости, ожидая, когда гость усядется и можно будет продолжить игру. Другие же с кокетливыми улыбками рассматривали неизвестного им симпатичного молодого офицера.

— Сейчас, я вас познакомлю, — сказал Слепой Ван, обращаясь к сидящей рядом девушке. — Это тот самый У Чжи, о котором я тебе уже много говорил. Он одинаково силен и в литературе и в военном деле, опытен не по летам. Это восходящая звезда нашей армии. Такие, как он, встречаются один на тысячу, — тут он повернулся к У Чжи. — Разреши тебе представить мисс Хуан; она ученица первой средней школы и одновременно общепризнанная королева Наньчжэна. Я думаю, что вы — герой и красавица — быстро найдете общий язык и станете друзьями, ха-ха-ха!

Развязная болтовня Слепого Вана покоробила У Чжи. Он обратил внимание на цветной шелковый халат «ципао» с модным высоким воротником, в котором была мисс Хуан, и ему показалось, что воротник этого халата охватывает ее шею словно ошейник.

Девушка протянула молодому человеку тонкую и холеную, изящную, как нефрит, руку с золотым кольцом на пальце и кокетливо промолвила:

— Очень рада познакомиться с вами, господин У, это большая честь для меня!

У Чжи еле коснулся ее пальцев и поспешно убрал свою руку.

— Слушай, У, обожди пять минут, мы только закончим кон! — Не дожидаясь ответа У Чжи, Ван Ли-жэнь сел на свое место, взял кости в руки и, даже не глядя в них, одним прикосновением натренированных пальцев определил, сколько очков ему выпало.

— Замечательно! Сам выиграл — никто не помогал! — радостно закричал Ван и с упоением добавил: — Почтенные дамы, я извиняюсь, конечно, но я выиграл, так что с вас причитается, ха-ха-ха! — он громко рассмеялся, обнажив свои почерневшие зубы и хитро поглядывая на своих партнерш через толстые стекла очков.

Женщины, игриво пересмеиваясь, стали оспаривать его подсчеты и отрицать свой проигрыш.

У Чжи сидел как на иголках. Мисс Хуан вызывала у него чувство отвращения. Толстый слой белил на лице и кроваво-красные от яркой помады губы делали ее похожей на глиняную куклу из магазина. Неестественно высокий воротник модного халата стеснял движения, она не могла повернуть головы, и ей приходилось поворачиваться всем телом. Она стояла, положив одну руку на спинку стула, где сидел Слепой Ван, а другой приводила в порядок свои волосы, не переставая при этом с любопытством разглядывать У Чжи.

— Говорят, мистер У, вы ездили в командировку?

У Чжи неопределенно хмыкнул.

— Вы были в Сиане или, может быть, на передовой? — не унималась мисс Хуан.

«Вот надоедливая девка! И чего привязалась?» — Подняв глаза от пола, он неприязненно взглянул на девушку. Но лицо ее не выражало ничего, кроме любопытства, и он холодно ответил:

— На передовой!

Девушка по-своему истолковала этот взгляд У Чжи — не зря же она считалась признанной красавицей — и, кокетливо прищурив глаза, продолжала спрашивать:

— Что нового на фронте? Красных бандитов уже разбили?

— Барышня, вам не полагается интересоваться государственными делами! — ледяным тоном ответил он ей, встал со своего стула, подошел к чайному столику и одним духом выпил чашку холодного чая. Раздражение его не проходило. Если бы не крайняя необходимость, он давно бы уже покинул это проклятое место!

По мнению У Чжи, прошла целая вечность, прежде чем Слепой Ван оторвался от игры и, посадив на свое место мисс Хуан, прошел вместе с У Чжи во внутреннюю комнату. Здесь на широкой тахте стоял кальян с опиумом, из которого вился легкий дымок. Все было готово, чтобы опиекурильщик мог в любую минуту предаться любимому занятию.

Ван Ли-жэнь, сладко зевнув, подошел к кальяну и, даже не извинившись, принялся сосать мундштук. Сделав несколько глубоких затяжек, он спросил:

— Ну, как ты находишь мисс Хуан? Ей в этом году исполняется восемнадцать лет. Она не только красавица, а еще и свояченица нашего начальника штаба. Могу сосватать, а? Из вас получилась бы подходящая пара!

«Ишь, какой хитрец! — подумал У Чжи. — Хочешь «прищемить мне хвост», но я не такой дурак, чтобы клюнуть на твою приманку! — И мысли его невольно возвратились в Циншиянь. — Сян-цзы намного проще и сердечнее этой вертихвостки! Труженица! Такая всю жизнь другом будет… А эта не успела рта раскрыть — и уже «красные бандиты»! Да ну ее к дьяволу! Не хватало еще, чтобы какая-то сопливая девчонка следила за мной!» — И, вежливо улыбнувшись, У Чжи стал благодарить «благодетеля».

— Большое спасибо господину советнику за его заботу, но, к сожалению, у меня уже есть невеста.

— Ай-ай-ай! Какой быстрый! А мы ничего не знали…

— Да нет же, я ничего не скрывал, просто я совсем недавно познакомился с ней.

— Из какой она семьи? Что собой представляет?

— Я с ней познакомился во время этой командировки и…

— О-о! Так это «сокровище» из бедной семьи! — и старый развратник громко рассмеялся.

У Чжи ненавидел и грязные намеки Вана и самого его. У него так и чесались руки, чтобы заткнуть ему глотку. Но он сдержался и серьезно сказал:

— Я женюсь на этой девушке! — И, понизив голос до шепота, он быстро перевел разговор на другое: — Господин советник, я побывал в советском районе и сообщил о предложениях командующего Ли командованию Красной армии. Они очень серьезно отнеслись к нашим предложениям и прислали со мной для переговоров своего представителя.

— Неужели? Это очень хорошо! — Слепой Ван отложил в сторону мундштук кальяна, потянулся и спросил: — Где ты поместил его?

— Нашел подходящий частный дом.

— Очень хорошо, очень хорошо! С тобой можно иметь дело. Конечно, ему лучше жить в частном доме, чем в гостинице, намного лучше! Скажи ему, пожалуйста, чтобы он не шлялся по улицам. Ибо если с ним что-нибудь случится, то не поздоровится ни ему самому, ни нам, ни командующему Ли!

— Я это понимаю.

— Ты поработал неплохо. Я доложу командующему и постараюсь уговорить его встретиться с представителем коммунистов поскорее!

В игральном зале внезапно поднялся шум, и они услышали звонкий голос мисс Хуан:

— Господин советник, где же вы? Они тут жульничают, я не знаю, что мне делать! Они все время ходят с козырей!

— А ты бей их! — ответил ей другой женский голос.

— Ишь, какие хитрые! — возмутился третий.

— Все вы жульничаете! — кричала мисс Хуан. — Господин советник, я начисто проигрываю, а вы не идете!

— Иду, иду! — вскочил с тахты Слепой Ван и на ходу сказал: — Значит, договорились. Как только у меня будут какие-нибудь новости, я сразу же сообщу тебе! — и он вышел в переднюю комнату.

— Дорогая барышня, не надо так волноваться, сейчас мы с тобой зададим им жару!

Послышался смех, застучали кости. У Чжи тихо вышел из комнаты и почти бегом покинул «Фотографию «Ангел».