Оставленные

Глава 25

Карпатиу вышел из-за стола и стал подходить к каждому из присутствующих отдельно. Он приветствовал каждого по имени, пожимал руку, целовал в обе щеки. Он пропустил Хетти и начал с нового английского посла.

— Мистер Тодд Котран, — сказал он, — я представляю вас как посла Великих Штатов Британии, которые теперь включают большую часть Западной и Восточной Европы. Приветствую вас в нашей команде и предоставляю вам все права и привилегии, которые связаны с вашим новым статусом. Вы расскажете мне и всем вашим подчиненным о проявленных вами мудрости и последовательности, которые привели вас к назначению на этот пост.

— Благодарю вас, сэр, — сказал Тодд Котран и сел, как только Карпатиу двинулся дальше.

Тодд Котран, как и многие другие, был шокирован, когда Николае повторил те же самые слова и наградил тем же самым титулом — посол Великих Штатов Британии — английского финансиста, сидевшего рядом. Тодд Котран сдержанно улыбнулся. Очевидно, Карпатиу просто оговорился. Он должен был обратиться к этому человеку как к одному из его финансовых советников. Но Бак никогда не видел, чтобы Карпатиу допускал подобные оговорки.

Когда Карпатиу обходил одного за другим всех сидевших за четырехугольным столом, он обращался к каждому послу с одной и той же фразой, изменяя в ней только соответствующие имя и титул. Речь лишь слегка варьировалась, когда он обращался к личным помощникам и советникам.

Когда Карпатиу подошел к Баку, казалось, он заколебался. Бак не торопился вставать, потому что не был уверен, следует ли ему это делать. Карпатиу с теплой улыбкой предложил ему подняться. Бак слегка потерял равновесие, пытаясь удержать блокнот и ручку и пожимая руку взволнованному Карпатиу. Пожатие Николае было твердым и сильным. Он произнес приветствие, не отнимая руки. Он смотрел Баку прямо в глаза и говорил спокойно и властно.

— Мистер Уильямс, — сказал он, — приветствую вас как члена нашей команды и предоставляю вам все права и привилегии, соответствующие вашему статусу…

Что это было? Подобного Бак никак не ожидал. Это прозвучало так утверждающе, так лестно. Он не был членом какой-либо команды, ему не были положены какие-либо права и привилегии! Он слегка покачал головой, чтобы показать, что тот ошибся и принял Бака за кого-то другого, но Николае слегка кивнул, улыбнулся еще шире и еще глубже заглянул в глаза Бака. Он, безусловно, сознавал, что делает.

— Вы расскажете мне и всем вашим подчиненным о проявленных вами мудрости и последовательности, которые привели вас к назначению на этот пост.

Баку непроизвольно захотелось подтянуться, произнести слова благодарности руководителю, пожаловавшему ему права и привилегии. Но нет! Это не так! Он был независимым журналистом. Он не работал на Карпатиу, не был ни его сторонником, ни последователем, и уж во всяком случае, не являлся его штатным сотрудником. Его дух противился соблазну ответить так, как отвечали все: «Спасибо, сэр». Он явно ощущал воплотившееся в этом человеке зло, и единственное, что он сейчас мог сделать, — это удержаться от того, чтобы не объявить всем, указывая на него:

«Это Антихрист!» В его душе уже как будто звучали эти слова, обращенные к Карпатиу

Николае продолжал смотреть на него, улыбаться, держать его руку. После короткого неловкого молчания Бак услышал смех. Карпатиу сказал:

— Вас всегда ждет самый благожелательный прием, мой озадаченный и потерявший дар речи друг!

Все засмеялись и откликнулись аплодисментами на то, что Карпатиу расцеловал его, однако Бак не улыбнулся. Он не поблагодарил генерального секретаря. Комок застрял у него в горле.

Когда Карпатиу двинулся дальше, Бак понял, что он выдержал испытание. Если бы он не обрел Бога, он попал бы в сети этого обольстителя. Он видел это по лицам других. Они были польщены сверх всякой меры тем, что приобщились к кругу сильных и пользующихся доверием. Не избежал этого и Хаим Розенцвейг. Хетти, казалось, прямо таяла в присутствии Карпатиу.

Теперь Бак понял, почему Брюс Барнс уговаривал его не идти на это собрание. Если бы он пришел неподготовленным, если бы за него не молились Брюс и Хлоя и, наверное, также и капитан Стил, кто знает, принял бы Бак решение обратиться к Христу, был бы он в состоянии противиться соблазнам власти и признания?

Карпатиу завершил церемонию обхода обращением к Стиву, который тоже наполнился чувством гордости. Николае обошел всех находившихся в зале, за исключением охранника, Хетти и Джонатана Стонагала. Он вернулся к своему месту и обратился к Хетти.

— Мисс Дерхем, — сказал он, взяв ее руки в свои, — я представляю вас как моего личного помощника, который отказался от звездной карьеры в авиации. Приветствую вас в нашей команде и предоставляю вам все права и привилегии, которые связаны с вашим новым статусом. Вы расскажете мне и всем вашим подчиненным о проявленных вами мудрости и последовательности, которые привели вас к назначению на этот пост.

Бак вертел головой, пытаясь поймать глаза Хетти, но она сосредоточила все внимание на своем новом боссе. Не было ли это ошибкой Бака? Ведь это он представил Хетти Карпатиу. Не станет ли она теперь вообще недоступной? Будет ли у него доступ к ней? Он оглядел зал. Все с блаженными улыбками наблюдали за тем, как Хетти прерывающимся голосом выразила свою сердечную благодарность и села на место.

Карпатиу театрально повернулся к Джонатану Стонагалу, тот улыбнулся понимающей улыбкой и величественно поднялся.

— Так с чего мне начать, Джонатан, мой друг, — сказал Карпатиу.

Стонагал благодарно наклонил голову. Все дружно зашептались, соглашаясь, что этот человек — первый среди равных в этом зале. Карпатиу взял Стонагала за руку и начал:

— Мистер Стонагал, вы значите для меня больше, чем какой-либо другой человек на земле.

Стонагал поднял глаза, и улыбнулся, встретившись взглядом с Карпатиу.

— Приветствую вас в нашей команде, — произнес Карпатиу, — и предоставляю вам все права и привилегии, которые связаны с вашим новым статусом.

Стонагал вздрогнул, явно показывая, что ему не понравилось, когда тот самый человек, которого он своими манипуляциями сделал сначала президентом Румынии, а затем генеральным секретарем ООН, рассматривает его как члена своей команды. Его улыбка застыла, потом совсем исчезла с лица, когда Карпатиу продолжил:

— Вы расскажете мне и всем вашим подчиненным о проявленных вами мудрости и последовательности, которые привели вас к назначению на этот пост.

Вместо того, чтобы поблагодарить Карпатиу, Стонагал вырвал свою руку и с яростью посмотрел на молодого человека. Карпатиу смотрел прямо на него и продолжил еще более спокойным и теплым тоном:

— Мистер Стонагал, прошу вас сесть.

— Не сяду! — гаркнул Стонагал.

— Сэр, я немножко занимался спортом — за ваш счет — поэтому надеюсь, что вы меня поймете.

Стонагал покраснел, явно раздосадованный тем, что его переиграли.

— Простите, Николае, — сказал Стонагал, стараясь изобразить улыбку, но явно оскорбленный тем, что его поставили в такое скандальное положение.

— Пожалуйста, мой друг, — сказал Карпатиу, — пожалуйста, садитесь. Джентльмены и леди, до встречи с прессой у нас осталось всего несколько минут.

Бак не мог оторвать взгляда от Стонагала, который продолжал кипеть.

— Сейчас я намерен всем вам преподать урок руководства, можно даже сказать, командования. Мистер Скотт Оттернесс, подойдите ко мне, пожалуйста.

Охранник в углу вздрогнул от удивления и поспешил к Карпатиу.

— В мою технику руководства входят наблюдательность в сочетании с необыкновенной памятью.

Бак по-прежнему не мог оторвать глаз от Стонагала, который, похоже, собирался взять реванш за неловкое положение. Казалось, он готов был в любую секунду подняться и поставить Карпатиу на место.

— Мистер Оттернесс удивился, потому что нас не познакомили, не так ли, сэр?

— Да, мистер Карпатиу, нас не знакомили.

— Тем не менее, я знаю ваше имя, — охранник улыбнулся и кивнул.

— Я могу также сказать, какого типа и калибра оружие у вас на бедре. Я не буду смотреть, как вы его достанете и покажете всем.

Бак с ужасом наблюдал, как Оттернесс снял кожаный пояс с крупнокалиберным револьвером в кобуре. Он пошарил в ней, вытащил оттуда револьвер и взял его в обе руки, так что все могли видеть его, кроме Карпатиу, который отвернулся. У Стонагала, по-прежнему сидевшего с красным лицом, участилось дыхание.

— Мне кажется, сэр, что вы достали специальный полицейский револьвер тридцать восьмого калибра с четырех — дюймовым стволом, заряженный скорострельными патронами.

— Все правильно, — радостно ответил Оттернесс.

— Дайте мне его, пожалуйста.

— Конечно, сэр.

— Спасибо. Можете вернуться на свой пост и охранять сумку мистера Уильямса, в которой находится магнитофон, сотовый телефон и компьютер. Правильно, Камерон?

Бак посмотрел на него, не отвечая. Он слышал, как Стонагал что-то проворчал насчет дешевых трюков. Карпатиу продолжал смотреть на Бака. Все молчали.

— Что это? — прошептал Стонагал. — Вы ведете себя, как ребенок.

— Сейчас я скажу вам, что это, — сказал Карпатиу, и Бак снова почувствовал дьявольское присутствие в зале.

Сейчас он не хотел ничего другого, как только, преодолев в себе страх, бежать, чтобы спасти свою жизнь. Но он как будто примерз к своему стулу. Казалось, что все приросли к своим местам, но не испытывали того страха, который испытывали он и Стонагал.

— Прошу мистера Стонагала снова встать, — сказал Карпатиу, крепко держа в своих руках опасное оружие. — Джонатан, пожалуйста.

Стонагал сидел, уставившись на него. Карпатиу улыбнулся:

— Джонатан, вы можете мне доверять. Я люблю вас за все то, что вы сделали для меня, я скромно прошу вас быть моим ассистентом на этом показательном уроке. Сейчас я буду играть роль учителя. Вы сами так говорили про себя, и вы были моим учителем многое годы.

Стонагал встал, настороженный и напряженный.

— А теперь я прошу вас поменяться со мной местами. Стонагал выругался.

— В чем дело? — спросил он.

— Через несколько секунд все станет понятно, и мне больше не будет нужна ваша помощь.

Как догадался Бак, для всех это прозвучало так, будто Карпатиу имеет в виду, что ему не будет нужна помощь Стонагала в том, что он собирается показать. Еще тогда, когда он отослал обезоруженного охранника в угол, все считали, что сейчас он поблагодарит Стонагала и позволит ему сесть на свое место. Стонагал изобразил гримасу, сделал шаг и поменялся местами с Карпатиу. Благодаря этому Карпатиу оказался справа от Стонагала. Слева от Стонагала сидела Хетти, а за ней Тодд Котран.

— А теперь, Джонатан, я прошу вас встать на колени, — сказал Карпатиу. Улыбки и мягкого тона уже не было. Баку показалось, будто в зале все сделали вдох и замерли.

— Я не сделаю этого! — заявил Стонагал.

— Нет, сделаете. И сделаете немедленно.

— Нет, сэр, я этого не сделаю. Вы сошли с ума? Я не потерплю унижения. Если вы считаете, что поднялись выше меня, то вы ошибаетесь.

Карпатиу поднял пистолет, взвел курок и приставил ствол к правому уху Стонагала. Старик сперва дернулся, но Карпатиу сказал:

— Еще одно движение — и вы покойник. Несколько человек, включая Розенцвейга, встали и горестно закричали:

— Николае!

— Всем сидеть, — снова спокойно сказал Карпатиу. — Джонатан, на колени!

Стонагал опустился на колени, опираясь на кресло Хетти. Он не мог повернуть свое лицо к Карпатиу, чтобы посмотреть на него, пистолет по-прежнему был приставлен к его уху. Побелевшая Хетти замерла.

— Моя дорогая, — сказал Карпатиу, наклонившись к ней над головой Стонагала, — отодвиньте ваш стул назад фута на три, чтобы не забрызгалось ваше платье.

Она не двинулась с места.

Стонагал принялся скулить:

— Николае, почему вы так поступаете? Ведь я ваш друг! Я вам ничем не угрожаю!

— Мольбы вам не помогут, Джонатан! — Хетти, пожалуйста, успокойтесь, продолжил он, глядя ей прямо в глаза. — Встаньте, отодвиньте ваш стул и сядьте там. Тогда волосы, кожа, мясо и мозги обрызгают мистера Тодд Котрана и тех, кто рядом с ним. Я не хотел бы, чтобы это попало на вас.

Хетти отодвинула свой стул. У нее дрожали пальцы.

Стонагал продолжал скулить:

— Нет, Николае, нет! Карпатиу не спешил:

— Я собираюсь убить мистера Стонагала выстрелом в голову, так что он ничего не услышит и не почувствует. Все остальные услышат легкий звон в ушах. Это урок для всех вас. Вы должны четко осознать, что власть у меня, что я никого не боюсь и что никто не может противостоять мне.

Оттернес прижал руки ко лбу, как будто у него закружилась голова, и резко опустился на одно колено. Бак посчитал самоубийственным перепрыгивать через стол, чтобы схватить оружие, к тому же он сразу понял, что за эту попытку могут поплатиться другие. Он посмотрел на Стива, который сидел неподвижно, как и все остальные. Тодд Котран закрыл глаза, на лице его было выражение, как будто выстрел прозвучит уже через секунду.

— Когда мистер Стонагал будет мертв, я скажу вам все, чтобы вы запомнили. А если кто-то считает, что я поступаю несправедливо, то я должен прибавить, что он последует за мистером Тодд Котраном. Пуля такого калибра убьет и его. Что, как вы помните, мистер Уильямс, я пообещал вам сделать в подходящее время.

Бак услышал свой крик «Нет!», когда Карпатиу нажал курок. От звука выстрела задрожали не только окна, но и дверь. Голова Стонагала ударилась о падающего Тодд Котрана. Оба были мертвы еще до того, как их соединившиеся тела коснулись пола.

Несколько стульев откатилось от стола, когда сидевшие на них люди в страхе спрятали головы. Бак с открытым ртом смотрел, как Карпатиу спокойно вложил револьвер в вялую правую руку Стонагала и загнул его палец за курок.

Хетти трясло. Казалось, что она пытается закричать, но крик не шел у нее из горла. Карпатиу заговорил снова.

— То, чему мы были сейчас свидетелями, — сказал он мягко, как будто обращаясь к детям, — страшный, трагический конец двух во многом продуктивных жизней. Это были люди, которых я уважал, которыми я восхищался больше всех в мире. Я не знаю и никогда не смогу понять, что заставило мистера Стонагала подскочить к охраннику, обезоружить его, убить себя и своего английского коллегу.

Бак старался не сойти с ума, сохранить рассудок, чтобы запомнить все, как сказал ему его босс.

Карпатиу продолжал с влажными глазами:

— Я могу только сказать, что сегодня утром за завтраком Джонатан Стонагал поведал мне, что он лично ответственен за две недавно происшедшие насильственные смерти в Англии, что он больше не может жить с сознанием этой вины. Честно говоря, я думал, что он сегодня же отдастся в руки правосудия. Но поскольку он этого не сделал, это пришлось сделать мне. Детали его заговора с мистером Тодд Котраном, который привел к этому убийству в Англии, мне неизвестны. Но если он был виновен, тогда, как это ни печально, сегодня здесь восторжествовала справедливость. Мы все в ужасе от того, что стали свидетелями этого происшествия. А кто бы не был? Как генеральный секретарь, я отдам распоряжение закрыть здание ООН до конца дня и опубликовать мой скорбный некролог о благословенной жизни двух старых друзей. Я уверен, что вы сможете справиться с впечатлениями от этого горестного события, и это не помешает вам выполнять свои обязанности. Благодарю вас, джентльмены. Пока мисс Дерхем будет звонить в службу безопасности, я попрошу вас высказать свое мнение о том, что здесь случилось.

Хетти побежала к телефону. Из-за истерики ее трудно было понять.

— Приходите скорее! Тут самоубийство и два мертвеца! Это ужасно! Поспешите!

— Мистер Планк? — спросил Карпатиу.

— Это было невероятно, — сказал Стив, и Бак понял, что он потерял себя. Когда мистер Стонагал схватил револьвер, я подумал, что он собирается убить нас всех!

Карпатиу обратился к послу Соединенных Штатов.

— Я был знаком с Джонатаном несколько лет, — ответил тот. — Кто бы мог подумать, что он способен на такое!

— Я рад, что с вами все в порядке, господин генеральный секретарь, сказал Хаим Розенцвейг.

— Нет, со мной далеко не все в порядке, — ответил Карпатиу- Я не скоро сумею оправиться. Это были мои друзья.

Обход продолжался. Баку казалось, будто его тело наливается свинцом. Он понимал, что Карпатиу в конце концов обратится и к нему, а он единственный в зале не поддался гипнотической силе Николае. Что будет, если Бак скажет правду? Убьет ли он его тут же? Конечно, убьет! Должен убить! Может, солгать? Следует ли солгать?

В отчаянии он молился, пока Карпатиу переходил от одного к другому, убеждаясь, что все они видели то, что он хотел, и искренне убеждены в этом.

«Молчанием. Казалось, Бог внушил Баку: «Ни единого слова!» Бак был так рад почувствовать присутствие Бога среди царящего здесь зла, что это тронуло его до слез. Когда Карпатиу подошел к нему, щеки Бака были мокрыми, и он не мог говорить. Он покачал головой и поднял руку.

— Ужасно, не так ли, Камерон? Самоубийца, который увлек за собой и мистера Тодд Котрана!

Бак действительно не мог говорить, а если бы мог, то не стал бы.

— Вы относились с уважением к обоим, Камерон. Вы ведь не знали, что это они пытались убить вас в Лондоне. И Карпатиу пошел к охраннику.

— Как вы допустили, чтобы у вас отобрали револьвер, Скотт?

Пожилой человек поднялся на ноги.

— Это произошло так быстро! Я знал, кто он такой: важный, богатый человек, и когда он подбежал ко мне, я не сообразил, чего он хочет. Он вырвал револьвер у меня из кобуры, и прежде чем я успел что-нибудь сделать, он застрелился.

— Да, да, — сказал Карпатиу.

Вбежали сотрудники службы безопасности. Все сразу заговорили, а Карпатиу отошел в угол, оплакивая утрату своих друзей. Полицейский в штатском задавал вопросы. Бак обратился к нему:

— У вас здесь достаточно свидетелей. Разрешите, я оставлю вам свою карточку, и вы вызовите меня, если это потребуется.

Полицейский обменялся с ним карточками и разрешил Баку уйти.

Бак схватил свою сумку, поймал такси и помчался в офис. Он запер дверь на замок и в бешеном темпе начал подробно описывать события. Он исписал несколько страниц, когда ему позвонил Стэнтон Бейли. У старика перехватывало дыхание, пока он требовательно задавал вопросы, не давая Баку возможности ответить.

— Где вы были? Почему вас не было на пресс-конференции? Где вы были, когда Стонагал убил себя и англичанина? Вы должны были там быть! Это вопрос нашего престижа! Как вы сможете убедить кого-нибудь в том, что вы были там, если вы не показались на пресс-конференции? В чем дело, Камерон?

— Я поспешил сюда, чтобы привести свои заметки в систему.

— Но у вас будет эксклюзивное интервью с Карпатиу? Бак сам забыл про это, а Планк не подтвердил.

Что тут делать? Он помолился, но не услышал никакого отклика. Поговорить бы с Брюсом, Хлоей или даже с капитаном Стилом!

— Я позвоню Стиву и узнаю, — ответил он. Бак понимал, что нельзя надолго откладывать звонок, но никак не мог сообразить, что ему делать. Может ли он позволить себе оказаться наедине с Карпатиу? А если да, то должен ли он притворяться, что тот контролирует его сознание так, как, по-видимому, контролирует сознание всех. Если бы он не видел все это сам, собственными глазами, он бы никогда не смог поверить в это. Сможет ли он всегда противостоять этому влиянию с помощью Бога? Этого он не знал.

Он позвонил Стиву по пейджеру, но ответ получил только через пару минут.

— Я очень занят, Бак. В чем дело?

— Я хочу узнать, могу ли я получить эксклюзивное интервью у Карпатиу.

— Ты шутишь? Ты слышал о том, что здесь случилось, и еще хочешь получить эксклюзивное интервью?

— Слышал? Я был там, Стив!

— Но если бы ты там был, тогда бы ты знал, что случилось, еще до пресс-конференции.

— Стив! Я все видел собственными глазами.

— Ты не понял меня, Бак. Я говорю, что если бы ты пришел до пресс-конференции, ты бы тогда уже услышал о самоубийстве Стонагала на предварительном совещании, на которое тебя приглашали.

Бак не знал, что сказать.

— Ты же видел меня там, Стив.

— Я не видел тебя даже на пресс-конференции.

— Я действительно не был на пресс-конференции, Стив, но я был в зале, когда Стонагал и Тодд-Котран умерли.

— У меня нет времени, Бак. Это не смешно. Предполагалось, что ты там будешь. Мне это не нравится, Карпатиу обижен и, уж конечно, никакого эксклюзивного интервью.

— Но у меня были аккредитационные документы! Я их получил!

— Так почему же ты не воспользовался ими?

— Я воспользовался!

Стив повесил трубку. Мардж позвонила по внутреннему телефону и сказала, что босс снова спрашивает его.

— Почему вы даже не пошли на собрание? — спросил Бейли.

— Я был там! Вы же видели, как я входил!

— Да, я вас видел. Вы прошли мимо меня. Но почему вы посчитали что-то другое более важным для себя? Отвечайте быстро, Камерон!

— Я же говорю вам, что я там был! Я покажу вам мои аккредитационные документы.

— Я только что проверил аккредитационный список, вас там не оказалось.

— Да нет же, я в списке, я покажу вам бумаги.

— Я говорю, что там есть ваша фамилия, но ваше присутствие не отмечено.

— Мистер Бейли, у меня перед глазами аккредитационные документы. Они у меня в руках.

— Ваши документы ничего не значат, если вы не воспользовались ими, Камерон. Где вы сейчас?

— Перечитываю свои заметки, — ответил Бак. — Но вы точно знаете, что я там был.

— Я только что расспросил несколько человек, которые были там, включая охранника из ООН, личную помощницу Карпатиу, не говоря уже о Планке. Никто из них не видел вас.

— Меня видел полицейский! Мы обменялись карточками!

— Сейчас я еду в офис, Уильямс. Если вас не окажется на месте, когда я приеду, вы уволены.

— Я буду здесь.

Бак отыскал карточку полицейского и набрал номер.

— Полицейский участок, — услышал он. Бак перечитал фамилию на карточке:

— Пожалуйста, мне нужен детектив, сержант Билли Сенни.

— Повторите фамилию еще раз.

— Сенни, но может быть, ее надо произносить как Кенни?

— Не знаю. Вы правильно набрали номер? Бак прочитал номер с карточки.

— Да, это наш номер, но у нас нет такого человека.

— Как же мне найти его?

— Я занят, приятель. Позвоните в округ.

— Это очень важно. Нет ли у вас справочной книги департамента полиции?

— Послушайте, у нас в городе тысячи полисменов.

— Сделайте мне одолжение, посмотрите: Сенни!

— Подождите минуту.

Вскоре там снова взяли трубку.

— Ничего похожего.

— Не может ли он быть новичком?

— Да хоть вашей сестрой. Это все, что я могу вам сказать.

— Куда еще я могу позвонить?

Тот дал ему номер телефона департамента полиции. Бак сразу позвонил туда, и все повторилось, как в предыдущий раз. Теперь он разговаривал с обладательницей приятного женского голоса.

— Я постараюсь помочь вам, — сказала она. — Я позвоню по внутренней линии, потому что с вами там не станут разговаривать, если вы не кадровый сотрудник полиции.

Ему было слышно, как она передавала фамилию по буквам.

— Спасибо, — сказала она. — Я так и передам.

Она снова обратилась к Баку.

— Сэр, там говорят, что в Департаменте полиции Нью-Йорка не служит человек с такой фамилией, и никогда прежде не служил. Если кто-то подсунул вам поддельную карточку полисмена, они могут попытаться разобраться с этим.

Рейфорд Стил, Хлоя и Брюс Барнс смотрели по телевизору пресс-конференцию в ООН, напряженно выискивая среди присутствующих Бака.

— Где же он? — спросила Хлоя. — Все, кто были на том совещании, здесь. А кто эта девушка?

Рейфорд даже подскочил, когда увидел ее, и молча показал на экран.

— Папа! — воскликнула Хлоя. — Тебе, наверное, пришло в голову то же, что и мне?

— Да, она похожа на нее, — подтвердил Рейфорд.

— Ш-ш-ш, — остановил их Брюс. — Он их всех представляет.

— …И мой личный помощник, оставившая работу в авиации…

Рейфорд плюхнулся в кресло.

— Надеюсь, что Бак тут не при чем!

— Я тоже, — поддержал его Барнс. — Иначе это означало бы, что и его тоже затянули.

Всех поразило сообщение о самоубийстве Стонагала и случайной смерти Тодд Котрана.

— Может быть, Бак послушался моего совета и не пошел туда, — сказал Брюс. — Надеюсь, что это так.

— Это не похоже на него, — отозвалась Хлоя.

— Да, не похоже, — поддержал Рейфорд.

— Я знаю, — ответил Брюс. — Тем не менее, я надеюсь. Не хотелось бы услышать, что его втянули в грязную игру. Никто из нас не знает, что там случилось и что произошло с ним, если его могли поддержать только наши молитвы.

— Хотелось бы думать, что этого было достаточно, — сказала Хлоя.

— Нет, — возразил Брюс, — ему была нужна помощь Самого Бога.

К тому времени, когда час спустя Стентон Бейли ворвался в офис Бака, тот понял, что он выступил против силы, побороть которую не в состоянии. Воспоминания о том, что он присутствовал на совещании, были стерты из памяти всех, кто был в зале. Он был уверен, что Стив не обманывает его. Он был искренне убежден, что Бака там не было. Власть Карпатиу над этими людьми не знала границ. Если Бак и нуждался в доказательствах, что его вера стала подлинной, что Бог вошел в его жизнь, то теперь они у него были. Если бы он не обрел Христа до того, как вступил в этот зал, он стал бы еще одной марионеткой Карпатиу.

Бейли был категорически не настроен на дискуссию, так что Бак дал старику выговориться, не предпринимая никаких попыток защищаться.

— Хватит с меня этой чепухи насчет того, что вы там были. Я знаю, что вы были в здании, я вижу вашу аккредитационную карточку, но мы все также знаем, что в зале вас не было. Я не могу понять, что вам показалось там более важным, но вы совершили ошибку. Я считаю это непростительным поступком, Камерон. Я не могу оставить вас на посту моего ответственного редактора.

— Я с удовольствием готов снова стать ведущим журналистом, — ответил Бак.

— Этот номер тоже не пройдет. Я хочу, чтобы вы уехали из Нью-Йорка, и намерен отправить вас в Чикагское бюро.

— Буду рад руководить им. Бейли покачал головой.

— Вы его не получите, Камерон. Я вам не доверяю. Мне следует уволить вас, но я понимаю, что вы пристроитесь к кому-нибудь другому.

— Я не хочу переходить ни к кому другому.

— Ладно, если вы попытаетесь перескочить к конкурентам, я им скажу, что вы перестали расти профессионально. Я отправлю вас в Чикаго рядовым журналистом. Вашим начальником будет женщина, которая была помощницей Люсинды. Я позвоню ей сегодня, чтобы сообщить об этом. Это будет означать резкое сокращение вашего гонорара, особенно по сравнению с тем, что вы стали бы получать при повышении. Вам дается несколько дней на то, чтобы привести в порядок дела здесь, освободить квартиру и найти себе жилье в Чикаго. Когда-нибудь я приглашу вас к себе, чтобы вы оправдались. Это будет самое жалкое оправдание, какое я только слышал, от человека, который был одним из лучших в своей профессии.

Бейли хлопнул дверью.

Баку не терпелось переговорить со своими друзьями в Иллинойсе, но он не хотел звонить из офиса или из квартиры. Вместе с тем он не был уверен, можно ли довериться сотовому телефону. Он упаковал свои вещи, взял такси до аэропорта и попросил водителя остановиться у телефона в миле от терминала.

Не получив ответа у Стилов, он позвонил в церковь. Ответил Брюс и сказал, что Хлоя и Рейфорд здесь, с ним.

— Включите громкоговорящую связь, — сказал Бак. — Я лечу в «О'Хара» трехчасовым рейсом. Я скажу вам только одно: Карпатиу без всяких сомнений тот самый человек. Он подходит к описанию до мельчайших деталей. Я чувствовал ваши молитвы во время совещания. Бог защитил меня. Направляясь в Чикаго, я думаю о том, чтобы стать членом… как вы это назвали, Брюс?

— Отряда скорби?

— Вот именно!

— Значит ли это?.. — начала Хлоя.

— Вы прекрасно знаете, что это значит, — ответил Бак — рассчитывайте на меня.

— Что случилось, Бак? — спросила Хлоя.

— Будет лучше, если я расскажу вам лично, — ответил он. — Мне есть что рассказать! И только вы поверите мне.

Когда самолет, наконец, приземлился, Бак поспешил к выходу и увидел через ворота радостно приветствующих его, Хлою, Брюса и Рейфорда Стила. Каждый из них обнял его, даже степенный капитан. Когда они отошли в сторону, Брюс помолился, поблагодарив Бога за нового брата и за то, что Тот защитил его.

Через терминал они прошли к гаражу, обнимая друг друга за плечи, объединенные общей целью. Рейфорд Стил, Хлоя Стил и Бак Уильямс пошли навстречу самым страшным опасностям, с которыми только можно было столкнуться. Они сознавали, что это их миссия.

Задачи Отряда скорби были ясны. Их целью будет противостоять врагам Бога, бороться с ними в течении семи лет самого ужасающего хаоса, какой только переживала Земля.