Остров Голубой Звезды

Глава тридцать шестая
РАКЕТА НАД ОСТРОВОМ!

Легко и бодро взяв старт, лазутчики уже на первых шагах почувствовали собственную неприспособленность к существованию в естественных условиях. «Аи!

Ой!..» — то и дело слышались их отчаянные возгласы. Изнеженные ноги цивилизованных коротышек не привыкли к бегу и ходьбе босиком, и теперь их больно ранила каждая сухая веточка и каждый камешек. Что касается туземцев, то их кожа давно уже настолько огрубела, что прекрасно заменяла им тапочки или кеды.

Немного пообвыкну в, лазутчики стали внимательнее смотреть себе под ноги и прибавили ходу.

Тропинка всё круче поднималась вверх под уклон, и Перчик с Незнайкой начали выбиваться из сил. Они тяжело дышали, пот лил с них ручьями, а вымазанные сажей физиономии пошли устрашающими разводами. Бедняги запросили «минуточку передохнуть», повалились на мох в тени папоротников и принялись обмахиваться листьями подорожника.

При этом дикари совершенно не понимали состояния «бледнолицых коротышек», смотрели на них с удивлением и в нетерпении переминались с ноги на ногу. И только Кроха, которой всё было нипочём, безжалостно подтрунивала над Незнайкой и Перчиком и щекотала им животы длинным стебельком.

Наконец лазутчики продолжили путь и вскоре оказались перед поляной с расположенным на ней «спальным корпусом» для пленных — длинной бамбуковой хижиной на высоких опорах.

Здесь было пусто, даже стражник, обычно стоящий на караульной вышке, находился сейчас в котловане и надзирал за пленными.

Перчик предложил забраться внутрь хижины. Дикари испуганно замотали головами, а Незнайка и Кроха охотно согласились. Настороженно озираясь, они перебежали поляну и забрались по лесенке.

С первого взгляда здесь было понятно, что в левой части сарая обитают малышки, а в правой — малыши. Левая часть выглядела вполне аккуратно: все спальные места были ровно уложены и застелены сухими листьями. На верёвочках сушилась выстиранная одежда. В правой половине царил полный беспорядок: трава была разбросана, спальные места теснились одно на другое как попало, скомканные вещи валялись прямо на полу.

По некоторым отдельным предметам можно было определить, кто где спит. Кроха и Перчик даже воспользовались пузырьком йода из походной аптечки доктора Пилюлькина, смазав им царапины на ногах. Незнайка йодом мазаться не стал, заметив, что пленникам лекарства нужнее. После этого заявления Перчик и Кроха посмотрели на него с некоторой растерянностью.

Тут, к их величайшему удивлению, из самого угла барака послышалось сопение спящего коротышки. Приблизившись, они обнаружили в одной из охапок травы Сиропчика. У него была перебинтована нога — очевидно, его оставили здесь как больного.

— Тс-ссс! — поднесла Кроха палец к губам. — Не надо его будить! Ещё неизвестно, чем для нас всё закончится, брать с собой мы его не можем. Да и ходить-то он, наверное, не очень… Если всё будет хорошо, захватим его с собой на обратном пути.

И они на цыпочках направились к выходу. Незнайка на секунду задержался, глядя на спящего товарища. Ему было очень жалко толстенького Сиропчика, которого довели здесь до такого вот состояния… В это время Сиропчик приоткрыл глаза и уставился на Незнайку. Некоторое время он смотрел на чумазого, украшенного бусами дикаря, и ему казалось, что этот дикарь очень похож на Незнайку. Но уже в следующую секунду Сиропчик понял, что такого быть не может и что всё это ему снится. Он снова прикрыл глаза, улыбнулся, повернулся на бок и засопел.

Незнайка выскочил из сарая и бросился нагонять товарищей, которые уже стояли на ведущей к котловану тропинке и махали ему руками.

Когда солнце уже поднялось к зениту, лазутчики выбрали удобное для наблюдения, поросшее густой травой место на кромке карьера. Они улеглись на животы и стали наблюдать за происходящим.

Восемь коротышек крутили колесо, остальные долбили или возили на тачках куски породы. Незнайка с трудом узнавал среди них Торопыжку, Знайку, Шпунтика, Пилюлькина и других своих товарищей. Все они были до крайней степень оборванными и измождёнными. Кроха, достав камеру, снимала всё происходящее на плёнку. Через объектив картина получалась куда яснее, как через подзорную трубу. И ей бросилось в глаза то, что пленники то и дело задирают головы, смотрят куда-то вверх и переговариваются. Тут на площадку наползла тень, и эта тень показалась Крохе довольно странной: края её были не размытыми, как это бывает у тени от облачка, а ровные и отчётливые. Кроха оторвалась от объектива, подняла глаза к небу и… остолбенела. Прямо над ними в голубом небе висела огромная сверкающая ракета. Кроха отчаянно чихнула и, не в силах произнести что-либо членораздельное, стала изо всех сил молча тормошить лежавших рядом малышей. Они тоже задрали головы и через несколько мгновений радостно завопили «ура!!!».

Вскочив на ноги, все трое принялись скакать как ненормальные. Затем Незнайка, вообразив, что пленники в карьере ещё ничего не знают про ракету, закричал:

— Эй! Братцы! Ракета!..

Никто его не услышал, и тогда Незнайка, не замечая предостерегающих жестов Перчика, стал бросать камни в железную бочку с питьевой водой. Несколько камней с грохотом попали в цель, и пленники повернулись в его сторону.

— Да тише вы! — запоздало вмешалась Кроха. — Они же и без вас всё видят!

Но хрустальный шар их уже заметил и со снайперской точностью выпустил по лазутчикам беззвучную очередь болевых импульсов. Да такой силы, что все трое кубарем покатились под откос.

Кое-как очухавшись благодаря заботам туземцев и тут же позабыв о боли, друзья стремглав помчались назад в лагерь. Теперь уже никто не жаловался на усталость, и туземцы только удивлялись невесть откуда взявшейся резвости их спутников. Тут следует заметить, что наших героев окрылило не только появление ракеты, но и болевые импульсы алмазного шара, которые, подобно тому как удар плётки придаёт ускорение беговой лошади, придали ускорение коротышкам.

Ворвавшись в грот с криками: «Ракета! ракета!..» — они устроили настоящий переполох. Все выскочили наружу и задрали головы.

Ракета уже не стояла на месте, а плавно передвигалась на северо-восток, уменьшалась в размерах и через несколько минут скрылась за вершиной горы.

Тут с коротышек сошло оцепенение, и все они принялись тоже прыгать, скакать, кричать и обниматься. Туземцы растерянно стояли в сторонке, а Уголёк что-то энергично пытался втолковать вождю. Однако тот, по всей видимости, ничего не понимал.

Когда первые приступы радости улеглись, все стали гадать, когда же ракета на самом деле появилась над островом: ведь вчерашний день они провели в пещере и в любом случае не могли ничего увидеть… Винтик предположил, что если бы ракета появилась вчера, то спасательная экспедиция наверняка должна была бы уже что-то предпринять. Но лазутчики сообщили, что работы в карьере ведутся как ни в чём не бывало, хотя ракету все видят. Казалось загадочным, почему директор не приказал сбить ракету? И почему бездействуют спасатели, ведь они же видят всё?

И тут путешественники молча посмотрели друг на друга. Ну конечно же с ракеты никого не могли видеть! Они не видели и самого острова! Оптическая сфера надёжно защищала остров со всем, что было на нём, от чужих глаз. А значит, директор со своими роботами мог творить здесь любой произвол и злодеяния, не опасаясь никакого вмешательства извне.

— Стало быть, нам необходимо выйти на катере за пределы оптической сферы, — сказала Кроха. — Ракета нас заметит и спустится.

— Да, это правильно, — согласился Винтик. — Но только ракета сейчас где-то на северо-западе, за горой. А мы не можем за ней гоняться на катере, там энергии всего на пару часов.

— Значит, мы подгадаем такой момент, когда ракета появится с нашей стороны, и тут же выйдем в море.

— А если она появится ночью? — спросил Незнайка.

— Мы всё равно выйдем в море и будем пускать с катера сигнальные ракеты!

— А как же мы сами ночью увидим ракету?

— На ракете всегда светятся иллюминаторы и габаритные огни, — пояснил Винтик, — поскольку она летает не только в космосе, но и низко над землёй. А всё, что летает или возвышается над землёй, должно иметь габаритные огни, чтобы не представлять опасности для других летательных аппаратов.

— Ну вот и хорошо, — сказала Кнопочка. — Будем ночью дежурить по очереди, наблюдая за небом.

На том и порешили.

Дотемна путешественники слонялись по береговой кромке, ожидая появления ракеты, а Винтик тем временем начал наладку и перепрограммирование попавших в его распоряжение четырёх роботов. На скрытой под плащом поверхности у каждого из них были выбиты номера, служившие им также и именами: «Седьмой», «Восьмой»,

«Девятый» и «Десятый». В новую программу Винтик заложил и новые имена, почему-то собачьи. Наверное, такие имена напоминали ему о собачьей преданности. Роботы теперь назывались «Бобик», «Трезор», «Дружок» и «Барбос». Они стояли в рядок и дожидались, когда в них подзарядятся аккумуляторы и в процессоры можно будет ввести новую программу с помощью главного судового компьютера.

Подходил к концу десятый день путешествия.