Остров невезения

Глава 20 Собачья свора

Гера, может быть, поспал бы еще, но необыкновенная тишина, воцарившаяся в ночлежке с рассветом, раздражала его больше, чем грохот и пьяные крики. Он встал с койки, потер ладонями подпухшее лицо, ополоснулся из ржавого чайника, а затем стал поливать из него Дикобраза. Прохладная вода лилась по его щекам, попадала в уши и ноздри, но Дикобраз не просыпался, лишь негромко хрюкал и морщился. Гера настойчиво продолжал лить воду на бессовестного пьяницу до тех пор, пока с чайника не свалилась тяжелая, с отбитой эмалью крышка и не ударила Дикобраза в лоб.

Удар такой силы наверняка лишил бы Геру сознания. Но Дикобразу, коль он и так был без сознания, крышка не причинила вреда. Он даже улыбнулся во сне, пошевелил губами и опять затих.

Некоторое время Гера стоял рядом с неподвижным телом и думал, ударить его чайником или не стоит. До приезда Макса Гере очень хотелось выяснить, зачем Дикобраз пробрался в «Лиджет» – чтобы совершить террористический акт или же проявить свойственный ему идиотский юмор.

Благоразумно посчитав, что удар чайником может принизить и без того невысокие умственные способности Дикобраза и тогда от него уже ничего нельзя будет добиться, Гера поставил чайник на стол и принялся шарить по карманам Дикобраза. Из кожаной безрукавки он извлек окурок сигары, настолько короткий, что он напоминал обугленную бутылочную пробку. В оставшихся карманах рубашки и брюк не было ровным счетом ничего. Никакой зацепки!

Гера сел на койку и, глядя на блаженную физиономию Дикобраза, задумался. Он попытался в деталях вспомнить те два часа, когда Дикобраз изображал террориста на борту «Лиджета». Что он говорил? Какие ставил условия?

Сколько Гера ни терзал голову, он никак не мог выцарапать из глубин памяти какой-либо существенный факт. И все же он был убежден, что пожары в отеле и в доме Лисицы нанизаны на единый шампур вместе с Дикобразом и воздушной атакой.

«Мать честная! – вдруг осенило Геру, и он хлопнул себя по лбу. – Как я мог про это забыть! Ведь он связывался с кем-то по радио! Он разговаривал со своим шефом!» Гера напряг память и совершенно отчетливо вспомнил: сто тридцать восемь и пять десятых. Такова была частота, по которой Дикобраз связался с сообщником. Так это, можно сказать, ключ к разгадке! Это шифр, при помощи которого можно будет приоткрыть дверь тайны.

Гера вскочил с койки, на цыпочках приблизился к Дикобразу и, как мать свое дитя, бережно накрыл его рваным одеялом. Пусть еще поспит. А когда проснется, Гера припрет его к стене неопровержимыми уликами и заставит во всем сознаться. Вот только где взять эти улики?

Раздумывая, где бы найти радиостанцию с широким частотным диапазоном, он вышел в коридор, заваленный бутылками и пустыми консервными банками, переступил через спящего на полу матроса и оказался в тамбуре. Как ни странно, обслуживающий персонал ночлежки в лице немытого портье бодрствовал и даже выводил какие-то каракули в потрепанном журнале. Рядом с ним стоял высокий и худой мужчина арабской внешности, с бритой наголо головой и густыми черными бородой и усами. Он о чем-то говорил с портье, но при появлении Геры замолчал и уставился на него печальными карими глазами.

– Мне нужна радиостанция, – без всякой надежды произнес Гера, убежденный, что портье знает лишь местонахождение ближайшей пивной.

Портье поднял голову и посмотрел на Геру строгим взглядом.

– Я спасатель, – сказал Гера первое, что пришло на ум. – Эвакуирую людей с Питона. Моя радиостанция вышла из строя. А связаться с моей базой можно только по радио…

– Через дорогу, – немногословно ответил портье. – У нефтяников…

И снова склонился над журналом. Не совсем уверенный в том, что портье правильно понял его вопрос, Гера вышел из ночлежки на пыльную и шумную дорогу, по которой громыхали грузовики и автофургоны. С риском попасть под колеса, он перебежал дорогу и увидел неподалеку серые вагончики, стоящие в беспорядке под запыленными деревьями. «Наверное, это и есть база нефтяников», – подумал Гера и бегом направился к вагончику, из плоской крыши которого торчал штырь телескопической антенны.

Между вагончиками его облаяла свора плешивых тощих собак, но на шум никто не вышел. Видимо, у нефтяников давно начался рабочий день и они в полном составе убыли на добычу «черного золота». Отгоняя впавших в истерику собак камнями, Гера пробился к вагончику с антенной, открыл щеколду, на которую была закрыта дверь, и вошел внутрь.

Так и есть! В углу на столе стояла громоздкая радиостанция, выкрашенная в темно-зеленый цвет, каким обычно красят танки. Прикрыв за собой дверь, Гера быстро подошел к станции, сел за стол, надел на голову наушники и включил тумблер питания. Датчики со стрелками ожили, засветились, в наушниках зашипело. Гера щелчками установил нужный диапазон, затем поддиапазон и принялся крутить ручку настройки. Когда стрелка легла на число «138,5», он схватил массивный переключатель и надавил тангенту. В наушниках сразу стало тихо.

– База, ответь Язве! Прием! – сказал Гера в микрофон.

Он не верил в удачу, да еще ответ Базы последовал столь быстро, что Гера растерялся и чуть не выронил переключатель.

– Я уже рядом! Сиди спокойно! – раздался в наушниках голос, перемежающийся с громким чавканьем. – Чего тебе?

Голос был настолько знакомым, что Гера даже застонал от нетерпеливого желания догадаться, кому он принадлежит. Лицо его стало напряженным, пальцы нервно забарабанили по столу… Кто же это?.. Ну! Ну! Совсем недавно он уже слышал этот голос…

Он снова надавил на тангенту.

– База, ты вляпался, – произнес Гера и, опережая события, соврал: – Я тебя узнал… Теперь тебе кранты…

В наушниках ненадолго повисла тишина.

– Ты чего мелешь? – осторожно произнес голос, а затем с удвоенной частотой зачавкал. – Это кто?..

– Конь в пальто, – ответил Гера по-русски.

Гера узнал этот голос! И глаза прикрыл от обвала смешанных чувств. Макс! Макс, сукин сын! Восторг от разгаданной тайны тотчас сменился горечью от предательства, но она немедленно была смыта удивлением: для чего Макс организовал всю эту хренотень с «террористом», похожим на Винни-Пуха? Зачем этот засранец начал охоту на Геру, который ничего плохого ему не сделал?

Макс долго не отвечал. Гера слушал эфирную тишину, затаив дыхание. Наконец в наушниках раздался звук, похожий на тот, с каким выплевывают жвачку. Затем Макс откашлялся. Он пытался взять себя в руки и вернуть себе прежнее самообладание.

– Не ожидал тебя услышать, – произнес Макс.

– Ты ожидал услышать своего тупого напарника, который выдает себя за Абдула Азиза?

Макс нервно рассмеялся.

– Дружище! Это был всего лишь розыгрыш! Я тебе все объясню, когда мы встретимся.

– Что ты сделал с Лисицей, сволочь?

– С Лисицей? – удивленно протянул Макс. – Клянусь мамой, я ее пальцем не тронул. Она жива-здорова и, по-моему, очень довольна жизнью.

– Где она?

– Я отвечу на все твои вопросы, когда мы встретимся! – говорил Макс и при этом часто и глубоко дышал. – Поверь, я ничего плохого тебе не сделал.

– Но зачем ты заставил своего дебила пробраться в мой самолет?! – закричал Гера. – Ты знаешь, чем этот розыгрыш закончился?!

– Это роковое совпадение, клянусь тебе! – фальшиво заверил Макс. – Я не думал, что Дикобраз окажется в твоем самолете! Ты ведь не должен был приземлиться на Питоне! Я ждал тебя на Сесспуле…

Этот негодяй еще смел отпираться! Гера замолчал, придумывая, как бы расколоть соотечественника на чистосердечное признание. Но в эту минуту он услышал лай собак, доносящийся снаружи, а через мгновение дверь с треском распахнулась и на пороге, заслоняя ослепительный дневной свет, выросла фигура Макса.

Гера сорвал с себя наушники и, сжав кулаки, вскочил на ноги, намереваясь разделать Макса под орех.

– Спокойно! – крикнул Макс и нацелил в лоб Гере ствол пистолета. Во второй руке он держал портативную радиостанцию с короткой антенной в кожаной оплетке. – Не надо делать резких движений, дружочек! Я не Дикобраз и церемониться с тобой не буду.

Гера замер. Макс закрыл за собой дверь. На его плече висела большая спортивная сумка. Он тяжело дышал, по его лицу струились капли пота. Глаза бегали из стороны в сторону.

– Нелепо, правда? – произнес Макс, облизывая губы. – Мы с тобой жили в одной стране, в одном городе, потом оказались черт знает где, на другом краю света, и вдруг устроили разборки. Но ты сам виноват.

– В чем, Макс?

– В том, что остался жив, – ответил Макс и криво усмехнулся. – Раз объявили, что ты разбился, значит, не надо было воскресать. Сидел бы себе тихо в какой-нибудь пивнушке, пока бы шум не утих… Ты садись, садись! В ногах правды нет.

– Зачем ты все это сделал? – спросил Гера, опускаясь на стул и кидая быстрые взгляды по сторонам: нет ли где поблизости ломика или бейсбольной биты?

– А затем, что ты зажрался, дружочек, – злобно ответил Макс, заталкивая радиостанцию в чехол, висящий на поясном ремне. – Отхватил себе хорошую землю, построил классный отель, а о том, что твой друг концы с концами свести не может, даже не подумал. Так земляки не поступают. Вот я и решил тебя наказать, отпугнуть от тебя туристов. Чего сейчас народ больше всего боится? Правильно! Терактов.

– И на роль террориста ты подобрал этого недоумка?

– Другого не нашлось, – хмыкнул Макс и вытер нос рукавом. – Тем не менее он свою задачу выполнил. Я так и думал, что вас либо вынудят сесть на какую-нибудь военную базу, где потом сгноят в карцере, либо сшибут ракетой. Оба варианта меня вполне устраивали. При любом раскладе твой бизнес накрывался медным тазом. Вдобавок рассыпанная над побережьем мука вызвала бы среди туристов панику. И все они хлынули бы ко мне на Сесспул – чистый и безопасный. Что-то похожее произошло на Питоне. Только за одни сутки три тысячи туристов перебрались на соседний Барбадос!

– Но твой план провалился! – сказал Гера, незаметно придвигая к себе металлическую корзину для мусора, стоявшую под столом. – Никакой паники на Тринидаде нет. Генерал Чеффиндж публично выпил стакан морской воды, и туристы спокойно купаются в океане.

– Ты прав, – ответил Макс. Он устал держать пистолет на весу и подставил под руку локоть. – Мой план дал небольшой сбой. Но я все равно доволен тем, как все сложилось.

И он, подтверждая правоту своих слов, постучал стволом пистолета по тугому боку сумки.

– Зачем тогда ты сюда приплыл? Что ты от меня хочешь? – спросил Гера, незаметно опустив руку на корзину.

Теперь осталось улучить момент и швырнуть ее в голову Максу. Макс вздохнул и многозначительно посмотрел на пистолет.

– Я тебя слишком хорошо знаю. Ты не оставишь меня в покое и постараешься помешать мне уйти.

– Ты мне не нужен, – заверил Гера. – Можешь проваливать.

Его пальцы изо всех сжали ободок корзины, бицепс напрягся. Макс пристально смотрел на Геру и кривил губы в усмешке. Казалось, он догадывался, что задумал Гера, и хотел ему сказать: «Зря стараешься. Ты даже не успеешь замахнуться, как я продырявлю твой череп!»

И все же Гера швырнул в него корзину. Замах получился слабый, и Макс успел пригнуть голову. Корзина грохнулась о дверь, за которой тотчас отозвались собаки. Макс с искаженным лицом вскинул пистолет и выстрелил. Гера почувствовал, как его плечо обожгло острой болью, будто он прикоснулся к раскаленному железу. Посмотрел на плечо: чуть выше локтя на коже сочилась кровью бурая царапина.

– Что ж, – процедил Макс, прислонившись спиной к двери и сжимая рукоятку пистолета двумя руками. – Ты сам напросился… Теперь не обижайся… Я тебе скажу всю правду. Твоя Лисица бросила тебя! Она попользовалась тобой и отправила тебя в мусорную корзину. Она купила мой отель, и теперь у нее будет свой бизнес на Сесспуле. А тебя она в гробу видала! Потому что поняла, что ты козел!

– Ты врешь! – ошалев от такой новости, прошептал Гера. – Ты, скотина, ее где-то спрятал!

– Да на кой черт она мне сдалась! – поморщился Макс и поправил лямку сумки. – Ноги тонкие, груди никакой. Цапля!

– Еще слово… – крикнул Гера, теряя рассудок от ненависти, но Макс для острастки выстрелил еще раз – в потолок.

– Стоять! – крикнул он, размахивая пистолетом. – Твоя песенка спета! Ты уже никому не нужен на этой земле! Отработанный материал! Хлам!

Тут дверь распахнулась, и, споткнувшись о порог, в вагончик ввалился Дикобраз. Его руки были связаны за спиной, а на опухшем лице еще краснел отпечаток подушки.

– Шеф! – пробормотал Дикобраз, виновато взглянув на Макса.

– Какой я тебе шеф, дебил! – брезгливо ответил Макс и сильно толкнул Дикобраза в грудь. Тот попятился и упал на пол у ног Геры.

Теперь Гера смог увидеть того, кто привел Дикобраза сюда. Это была Роза, девица с вульгарным личиком – та самая, которая якобы обыскивала «Лиджет» на предмет взрывчатых веществ и представилась лейтенантом службы безопасности. У девицы был очень воинственный вид. Она была в потертом джинсовом костюме, за плечами ее висел внушительных размеров полевой рюкзак, а в руках она сжимала короткоствольный карабин.

– Хэлло! – сказала она Гере, растягивая в улыбке полные губы, небрежно вымазанные в губной помаде.

– Свяжи его! – сказал Макс Розе.

Девица передала Максу карабин, вынула из кармана бечевку и танцующей походкой приблизилась к Гере.

– Повернись ко мне попочкой, котик!

– Встань к ней затылком, козел! – продублировал команду Макс, направляя на Геру два ствола.

Гера подчинился. Высунув язык то ли от усердия, то ли от удовольствия, Роза крепко стянула его запястья бечевкой. Полюбовавшись на свою работу, она провела ногтями по спине Геры, коснулась пальцем его щеки, подергала за мочку уха и тихо произнесла:

– Ты можешь поверить, что через минуту станешь трупом?.. Ах, как я обожаю такие мускулистые и симпатичные трупы! Они такие доступные, покорные и беззащитные, они так возбуждают…

Гера судорожно сглотнул и покрылся испариной. Он взглянул на Дикобраза, невольно желая сравнить свое состояние и его. Дикобраз сидел на полу и выглядел морально уничтоженным. И все же трудно было сказать, что его больше угнетало: приближение смерти или похмельный синдром.

Макс подошел к Гере, с удовольствием глядя на его взволнованное, покрытое румянцем лицо.

– Мне очень жаль, – произнес он и с силой ударил его кулаком в живот.

Гера согнулся пополам. Он не мог дышать, перед его глазами поплыли темные круги, но он не упал на колени, а плюхнулся на стул перед радиостанцией.

– Кончай их! – сказал Макс Розе и отошел к двери.

Роза вскинула карабин, нацелила его в голову Дикобраза, потом перевела на Геру и снова на Дикобраза.

– Не знаю, с кого начать, – промурлыкала она. – Они мне оба нравятся…

– Шеф, – простонал Дикобраз, тяжело и часто дыша, – хоть бы стаканчик виски перед смертью!

– Начинай с этого, – сказал Макс, кивая на Дикобраза. – Чтобы не мучился.

Роза согласилась с логикой Макса и прицелилась в Дикобраза. Ее длинный и крепкий ноготь лег на спусковой крючок. В то мгновение, когда Гера уже готов был вскочить и тараном ринуться на Розу, случилось нечто странное. Окно, завешенное шторкой, вдруг с треском и стекольным звоном влетело внутрь вагончика, а за ним следом, превращая в щепки раму и фанерную стену, ворвался какой-то большой бородатый человек с огромным кинжалом. Роза, не ожидавшая увидеть ничего подобного, истошно завизжала и выстрелила. Пуля разбила лампочку, висящую под потолком, и насквозь прошила тонкий потолок. Макс, оцепенев от ужаса, начисто забыл про пистолет, который держал в руке. Он попятился к двери, распахнул ее своим задом и выпал из вагончика прямо на оскаленные пасти собак. Со звериным рычанием бородатый человек ринулся на Розу, но она последовала примеру Макса, с удивительной проворностью вылетев наружу.

Все это произошло настолько быстро, что ни Гера, ни тем более Дикобраз не успели понять, что произошло и кто теперь возьмет на себя функции палача. И потому не испытали ни облегчения, ни какой-либо другой положительной эмоции. Они пялились на высокого и худого незнакомца с выбритой головой и черной бородой, который встал на пороге, и, потрясая своим ужасным кинжалом, утробно крикнул что-то вслед убегающим Максу и Розе. Беглецы уносили ноги с такой завидной скоростью, что уже через полминуты затих лай собачьей своры, которая преследовала их.

Незнакомец повернулся к Гере и Дикобразу и хищно сверкнул белками глаз.

«Так это тот самый араб, которого я видел рядом с портье в ночлежке!» – вспомнил Гера и с облегчением вздохнул. Наверное, это матрос или рыбак. Может быть, живет в соседнем номере. Какой хороший и отважный человек! И как вовремя он подоспел на помощь!

Но Дикобраз никакой радости от встречи с бородачом не испытал. Он почему-то повел себя как щенок перед волком: поежился, втянул голову в плечи и тихо заскулил.

Незнакомец приблизился к Гере, склонился над его лицом и медленно поднес острие кинжала к его глазам.

– Я Абдул Азиз! – хриплым голосом произнес он.